Из шпаны – в паханы Сухов Евгений

Некоторое время Аякс молча и сосредоточенно смотрел в глаза Платону. Затем опустил взгляд ниже и сфокусировал его на саквояже москвича. Правая ноздря на свернутом носе как-то угрожающе раздулась.

– Нет, – ответил он наконец. – Я посчитал, что так будет лучше. У Рекрута не будет много времени на то, чтобы подготовиться.

– Вообще-то, мы хотели с ним только поговорить, – счел нужным напомнить Платон.

– Я это и имел ввиду.

Экипаж остановился перед ними, и Аякс отодвинулся в сторону, предлагая гостям сесть первыми. Платон не стал возражать. Подобрав полы пальто, он ступил на подножку. Следом за ним в экипаже разместился и Кучер. Бережно поставил скрипичный футляр себе на колени и обхватил его обеими руками. Аякс занял место напротив.

– Трогай! – бросил он, обращаясь к вознице. – В «Глассон».

В дороге никто из трех пассажиров не проронил ни слова. Возница не торопился, а потому тряски в экипаже практически не ощущалось. Две пегие лошадки, управляемые уверенной рукой, бодро трусили по широким казанским мостовым. Платон поглядывал по сторонам, невольно отмечая для себя каждую деталь незнакомого города. Взгляд Кучера был устремлен под ноги. Он был больше похож на мраморное изваяние, нежели на живого человека из плоти и крови. Сходство со скульптурой довершала бледность его кожи.

Аякс нервно покусывал губу. С прибытием московской делегации он связывал очень большие надежды. Все должно было вернуться на круги своя…

Экипаж замер.

– Приехали.

Нумера в «Глассоне» казанский уркаган действительно забронировал для гостей хорошие. Платон, пройдясь по комнатам и то и дело характерно покачивая головой, остался доволен. Кучер не выразил никаких эмоций. Определив футляр в платяной шкаф, он разместился в одном из глубоких кресел, подхватил газету с журнального столика и развернул ее на второй странице.