Беседы с мужчиной по вызову Полынская Галина
– Дома подремлешь, – Тая полезла в пакет и долго в нем копалась, выбирая самый смачный пирожок. – Давай-ка все обсудим по горячим следам. Пирожок хочешь?
– Нет.
– Итак, что мы имеем?
О, имели мы предостаточно, чтобы как следует поразвлечься в большие новогодние праздники, теперь на нашей совести повисло два дела вместо одного. Прелесть, ну просто прелесть…
– Значит так, – с набитым ртом деловито произнесла Тайка, – народ припомнил восемь неместных граждан, приезжавших на прием к Агафье в последний месяц, из них шесть женщин и двое мужчин, приблизительные описания пациентов прилагаются…
– И что нам это дает? – я не удержалась и зевнула. – Ни имен, ни адресов – ничего, да и не факт, что бдительные соседи видели всех приезжавших до единого, не факт, что убийца, если убийство и впрямь имело место, приехал в Воскресенск откуда-то издалека, убийцей мог быть и кто-то из местных граждан, кто-то из сидевших за столом.
– Калерия Дмитриевна, например, – Тая полезла за вторым пирожком. – Не ерунди, пожалуйста, ты же видела, там одни пенсионеры сидели, сплошные божьи одуваны, к тому же они на свою целительницу молились, с какой радости кому-то из них понадобилось ее убивать? Да еще и таким хитрым способом, чтобы все выглядело естественно.
– Я думаю, в Воскресенске проживает гораздо больше народу, чем мы видели сегодня в доме Калерии, – я прислонилась к оконному стеклу, но там все равно ничего не было видно, стемнело окончательно. – И далеко не все воскресенцы пенсионно-одуванного возраста. Некая персона вполне могла иметь какой-то конкретный скелет в шкафу и из страха, что Агафья об этом расскажет кому-нибудь, прикокала провидицу.
– Может и так, – расправившись со вторым пирожком, Тая задумчиво заглянула в пакет. Вот ведь прожора, а потом плачется, что в любимые тряпки не влезает. Опасаясь, как бы всё вкусное не досталось ей одной, я тоже сунула лапу к пирожкам-ватрушкам. – Самое поганое, Сена, что с нашим с тобой детективным дилетантизмом мы никогда не знаем, с чего начинать расследование, где искать кончик ниточки, за который следует тянуть, дабы аккуратно распутать весь клубок.
М-да, видать здорово пирожки ей в голову ударили, раз такие длинные умные фразы начали закручиваться. Мне пирожок достался очень вкусный с рисом, яйцами и зеленым луком. С аппетитом поедая отменную выпечку, я смотрела, как в окне проплывают освещенные станции, на которых не останавливалась наша электричка, Тайка продолжала умничать, а мои мысли вернулись к дому Калерии и Агафьи. В сравнении с половиной, принадлежавшей целительнице, жилая часть Калерии выглядела просто хоромами. Во владение Агафьи входила маленькая кухня, в которой неизвестно каким чудом размещалось старое страшное АГВ, обитый клеенкой обеденный столик, пара облезлых табуреток, двух конфорочная плита и три навесных шкафчика подстать остальной обстановке. На окне выцветшая занавеска, три горшка с чахлыми цветами, под потолком голубой пластмассовый абажурчик с тусклой лампочкой. Более удручающую обстановку трудно было себе вообразить, однако, комнаты оказались еще безнадежнее: крошечные, смежные, с желтыми потолками, с мебелью, которой место только на помойке… однако везде и всюду было чисто, аккуратно, ни один таракан не перебежал нам дороги. «Да-а-а, – шепнула мне Тайка, всласть налюбовавшись интерьером, – в такой квартирке жить нельзя, тут только умирать». Потом мы изъявили желание осмотреть тумбочки, шкафы и ящички в поисках хоть чего-нибудь полезного в грядущем расследовании. Обнаружилась одежда, обувь, стопки постельного белья и… собственно, говоря, на этом все. Мы весьма удивились, что у Агафьи не нашлось никаких бумаг, писем, фотографий – ничего. Никаких внятных пояснений по этому поводу Калерия Дмитриевна дать не смогла, заявив, что не имеет привычки лазить по чужим ящикам и любопытствовать на тему их содержимого, да и редко, практически никогда Агафья никого не впускала дальше кухни, прямо там прием и вела, провожая посетителя в комнату лишь в исключительных случаях. В конечном счете, осмотр ее жилища не дал нам практически никаких весомых результатов. Ну, узнали мы, что матушка Агафья жила до безобразия скромно и замкнуто, выяснили, что приехала в Воскресенск «откуда-то с Урала», помогала людям, не брала за это деньги и, скорее всего, кто-то помог ей умереть. А женщина, между прочим, со всех сторон выглядела святой, особенно на фоне всех этих коммерческих «потомственных» колдовок и ясновидящих с их стопроцентными приворотами, отворотами и заворотами. Напрашивался только один мотив: Агафья действительно что-то о ком-то знала нелицеприятное и этот кто-то пошел на крайний шаг, лишь бы только эта кака не всплыла на поверхность. Но как же узнать, действительно ли ее убили, или вся эта история яйца выеденного не стоит?
– Сена!! – внезапно раздался рев мне прямо в ухо. От неожиданности я так разозлилась, что едва не надела Тайке на голову пакет с пирожками.
– Что ты орешь, дурища?! Я чуть инфаркт не схватила!
– А ты зачем меня совсем не слушаешь? – сверкала она гневными очами. – Полчаса тут рассказываю, распинаюсь, а ты медитируешь над пирожковым огрызком и на меня ноль внимания! Бессовестная! Вот кому, скажи на милость, кому я это все рассказываю?
– Уверена, драгоценная, – процедила я, – ты не рассказала ровным счетом ничего уникального, важного и познавательного!
И только мы начали ругаться, как следующей станцией объявили родимое Выхино, так что крупномасштабного конфликта не получилось.
Домой прибыли уставшие, замерзшие и злые, злые друг на друга, на зиму, на Воскресенск, на Конякина, даже ни в чем не повинному Владимиру досталось. А дома как всегда ждал Лаврик, песику хотелось гулять, и его физиологии не было никакого дела до наших детективных проблем. Нацепив на него ошейник, пристегнув поводок, я потащила родимую цыпочку на вечерний променад. Нет, все-таки собака, это, конечно, лучший друг человека, его защитник, собеседник в одинокие холодные вечера… все было бы прекрасно в собаке, если бы этот расчудесный зверь мог ходить на унитаз или на худой конец в лоток, как кошка! Ну, хоть иногда, когда хозяин еле копыта переставляет и его единственным желанием является горячий душ и мягкая постелька. В школу тащиться не было сил, выпустила пупсика резвиться во дворе у дома, благо на улице не май месяц и гуляющих сограждан не наблюдалось. Пока Лаврентий самозабвенно носился по снегу, отмечаясь чуть ли не у каждого деревца, я продолжала думать думы свои невеселые. Всплыла и навязчиво закрутилась фраза Калерии Дмитриевны о сказанном Агафьей, мол, отыскав ее убийцу, мы и свое дело решим. До недавнего времени дело у нас имелось только одно: обиженный на весь белый свет Володя со своими семейными тяготами. Каким образом связать Вову и его молодую мачеху с целительницей из Воскресенска я не имела ни малейшего представления. И так же я не знала, за что теперь хвататься в первую очередь – за Вовино дело или Агафьино? Внутренний Голос пару раз кашлянул, привлекая мое внимание и произнес: «Володя вам деньги заплатил и ожидает, что вы начнете действовать буквально с минуты на минуту. Если вы будете тянуть, откладывая и откладывая это расследование, он вправе потребовать свои деньги обратно и послать вас далеко и надолго. И, в общем-то, поступит справедливо». Я сочла, что в этом есть разумное зерно. Вскоре мои мысли перетекли в иное русло: ноги у меня замерзли так, что я их уже и не чувствовала, от пирожков, съеденных всухомятку, разыгралась неслабая изжога, да еще по непонятной причине очень захотелось джин-тоника, не баночной бурды, а настоящего коктейля из джина и тоника. С лимончиком…
– Лавричек, – жалобно заныла я, – пойдем домой, сладусичек, а то помрет твоя мамочка, насмерть помрет, масенький.
Моя лохматая умница согласно чихнула, как следует отряхнула с себя снег и резво потрусила к подъезду впереди меня.
Зайдя в квартиру, со стоном сбросила с обмороженных конечностей ботинки, страстно мечтая забраться в горячий душ прямо в одежде, но это оказалось невозможно – в ванной плотно засела Тайка. Я протерла лапусика насухо, напоила, накормила, вскипятила чайник, заварила чай, а она все плескалась и плескалась! Барракуда! Наконец я не выдержала и пошла колотить в дверь.
– Тая, у тебя совесть есть или нет?! Вылезай немедленно!
– Сейчас! – недовольно крикнула она. – Имей терпенье!
Терпенье я имела еще минут двадцать, а потом оно с грохотом лопнуло.
– Я тебе сейчас воду горячую перекрою! – голосила я, пытаясь сорвать дверь с петель или на худой конец вырвать с мясом шпингалет, на который подло заперлась барракуда. – Вылезай, кому сказала! Я ведь завтра с простудой свалюсь! Мне тоже в душ надо!
И тут зазвонил телефон. И мне захотелось зарыдать от злости и отчаяния. Поспешила в комнату, схватила трубку и рявкнула:
– Да!
– Здравствуйте, – произнес слегка озадаченный столь неласковым ответом мужской голос, – а это Сена или Тая?
Я ненадолго задумалась над тем, кто же я, черт побери, такая…
– Сена, я – Сена.
– Привет, Сен, это я, Володя.
Вот только тебя мне сейчас не хватало для полного счастья, Володя!
– Я извиняюсь, что беспокою, но хотелось бы узнать, есть уже какие-нибудь результаты?
И я поняла, что Вова из нас вытрясет всю душу и вымотает оставшиеся нервы… однозначно. Присев на подлокотник кресла, я глубоко вдохнула, медленно выдохнула и по возможности спокойно произнесла:
– Володь, мы когда с тобой виделись в последний раз?
– Вчера.
– Вот именно – вчера. И ты думаешь, что сегодня уже могут быть какие-то результаты? Мы не Бэтмены и даже не Гарри Поттеры, чудес не совершаем, мы всего-навсего простые смертные частные детективы. Скоро, Вова, только кошки родятся, а любое, даже простое на первый взгляд дело требует к себе вдумчивого подхода.
– Ну, вы хоть что-нибудь уже начали делать?
Вот ведь нудота какая!
– Сейчас мы занимаемся пока только аналитической деятельностью, разрабатываем, так сказать, план дальнейших действий.
– Да? – обрадовался Вова. – И что вы проанализировали? Что придумали? Что будете делать?
Господи, за что? Что я тебе плохого сделала?
– Знаешь что, – сквозь зубы процедила я, – мы как раз хотели обсудить все эти вопросы с тобой, но лучше не делать этого по телефону. Когда ты сможешь приехать?
– Прямо сейчас могу.
– Нет! Прямо сейчас не надо! Завтра или лучше послезавтра сможешь?
– Завтра приеду.
– Ближе к вечеру, – уточнила я.
На этом, к счастью, распрощались. И счастье продолжилось: Тайка вылезла все-таки из ванной, довольная, раскрасневшаяся, в моем махровом халате и с моим любимым полотенцем, намотанным на голову. Но, сил беситься у меня больше не было, поэтому я молча пошла в ванную и плотно закрыла за собою дверь. Не мешало бы найти какую-нибудь стоящую колдунью, заплатить ей как следует, пусть только превратит Ливанову в лягушку. В суринамскую пипу. Посажу ее в банку, накидаю ей мух с мошками, и буду смотреть долгими зимними вечерами, как она там квакает.
Глава четырнадцатая
Сделав воду погорячей, но так чтоб случайно не свариться, я встала под живительные струи и издала надрывный стон счастья. Боже, какое неземное блаженство, теперь мои жизнь и здоровье вне опасности, да я теперь… Тут дверь ванной комнаты приоткрылась и показалась Тайка с телефонной трубкой в руке.
– Сеночка, тебя Станислав Станиславович спрашивает, – произнесла она с мерзкой ухмылкой. – Сказать, чтобы позже перезвонил?
Я выключила душ, выхватила трубку и сказала:
– Алло, – попытавшись вложить в голос максимум любви и преданности к обожаемому начальству, что сделать в моей ситуации было весьма затруднительно.
– Здравствуй, Сена! – как обычно сердито рявкнуло любимое начальство. – Ну так что там с колдуньей?
– Дело в том, что с колдуньей возникли проблемы, – с печальным вздохом ответствовала я, захлопывая дверь, чтобы не видеть Тайкиного подслушивающего уха.
– Какие еще проблемы?! Что ты там придумываешь?!
– Станислав Станиславович, – в обе ушных раковины мне попала вода, но я все равно превосходно слышала грозный глас Конякина, – сегодня я была в Воскресенске, я буквально только что оттуда вернулась! Разыскала адрес вашей колдуньи, ее зовут матушка Агафья! Все дело в том, что интервью у нее я взять не смогу, как бы я не старалась!
– Это почему еще?!
– Потому что она умерла!
– Что, вот так вот взяла и умерла?
– Ну, не знаю, так или не так, – я присела на холодный и мокрый бортик ванной, – лично рядом не присутствовала в момент ее кончины, но я приехала аккурат на ее поминки, понимаете?
– М-да? – Конякин призадумался, никак не ожидая такого поворота событий. – Это плохо, но, делать нечего, умерла, так умерла. Слушай, Сена, следующее задание. Приложение о звездах эстрады и всяких там известных людях делать мы все-таки будем. Название я придумаю сам, от вас все равно ничего толкового не родится. Иловайский набросает макет, а вы с Владом посмотрите, кто там сейчас особо в народе популярен, о тех и будете писать. Намешайте в текущие события побольше мистики, кабалистики и прочей хренистики и приложение с руками оторвут. Все понятно?
– Да… Станислав Станиславович, а когда надо приступать?
– Прямо сейчас, Сена, прямо сейчас!
– Но ведь сейчас праздники, Станислав Станис…
– Зачем тебе, Сена, столько праздников? Чего ты такого особого празднуешь? Вы же меры не знаете, вы же до смерти напразднуетесь! Давай, Сена, берись за дело, что б как на работу вышла, так все было сделано в лучшем виде! Все ясно?
– Да…
И трубка выпала из моей ослабевшей руки. На пороге моментально материализовалась любопытная Тайка.
– Чего там? Чего он опять хотел?
– Много всего и сразу. Будь добра, забери аппарат и очисти ванное помещение.
И я продолжила купание, хотя удовольствие уже было совсем не то. Надо же, еще и эта напасть, а я уж думала, что Конякин поносится со своим приложением и успокоится, мол, не нужна нам такая головная боль, ан нет, не перегорел, значит, наш пламенный герой, вынь да положь ему это звезданутое приложение. Вот горе-то какое, ну прямо одна беда за другой.
Ужинать после поминочных пирожков не хотелось совершенно, поэтому мы напились горячего чаю и улеглись спать-почивать. Из коридора притопал Лаврик, шумно бухнулся рядом с диваном, глубоко вздохнул и мирно засопел.
– Завтра к нам Вовочка приедет, – сказала я в темноту.
– Какой еще Вовочка? – Тайка все ворочалась и возилась, возилась и ворочалась, не в силах устроиться поудобнее.
– Который Владимир с мачехой.
– А чего ему надо?
– Он уже жаждет результатов расследования.
Тайка так удивилась, что даже крутиться перестала.
– Так мы ж… это ж… да как же так же?
– Не жужжи, дорогуша, я как могла объяснила юноше абсурдность его поползновений. Но ему все равно сильно хочется в гущу событий, поэтому договорились о встрече, будем обсуждать стратегию наших совместных боевых действий.
– Не поживешь спокойно, – сердито вздохнула Тая. – А Конякин чего хотел?
– Как всегда ничего хорошего. Взбрело ему в голову, что нашей газете страх как нужно приложение, где будет в подробностях освещаться светская жизнь и могучее творчество наших звезд блистательных, причем все это должно быть щедро приправлено мистикой – и бешеный успех нам гарантирован.
– Да, еще один геморрой вашему несчастному коллективу, – посочувствовала подруга, – прими мои искренние соболезнования. Давай спать, а?
– Давай.
Не скажу, что утром мы проснулись в радостном и бодром расположении духа. Очень сильно не хотелось ничего делать, сочинять и расследовать. Кто бы мог подумать, что еще совсем недавно мы страдали и мучались от безделья и скуки беспросветной. Сейчас бы нам эту скуку, уж нашли бы чем развлечься!
Володенька пожаловал в одиннадцать утра, когда мы только-только завтракать закончили и собирались посвятить часок-другой приведению в порядочный вид себя любимых. Но тут в дверь принялся трезвонить Вова, что нам, конечно же, пришлось весьма не по душе.
– Ты что, не могла ему сказать, чтобы приволокся попозже? – сердито прошептала Тая, глядя в дверной глазок. – Где-нибудь после обеда?
– Я сказала, чтоб приезжал ближе к вечеру, разве я виновата, что он такой нетерпеливый. Ну что, открываем?
– А что еще остается делать!
Тайка отперла все замки-засовы и изобразила на мордахе радость:
– Ой, Володя, здравствуй! Какой приятный сюрприз, а мы тебя только к вечеру ждали!
– Приветствую, – Вова протянул мне уже становящийся привычным пакет с гостинцами, – простите, что приехал раньше, во второй половине дня неожиданные дела появились.
«А позвонить и предупредить, что приползешь с утра пораньше, ты, разумеется, не мог! – сердито подумала я». Так сильно хотелось побрызгать желчью, прямо едва сдержалась, даже и не знаю, что на меня нашло, я ведь человек мягкий, добрый… животных трепетно люблю, в частности собак, особенно свою. И вообще, я за мир во всем мире и гневно осуждаю Бен Ладена.
Разувшись, Вовчик потопал на кухню, не дожидаясь особого приглашения, а я украдкой заглянула в пакет полюбопытствовать, чем будем угощаться на этот раз. Угощаться предстояло все тем же шампанским и апельсинами. М-да, никакой фантазии у человека.
Пока я засовывала бутылки в холодильник (не хлебать же шампанское с утра пораньше в самом-то деле, мы же девушки культурные, приличные, а не черт знает кто), Тайка любезно предложила гостю испить растворимого кофе. Хоть и без энтузиазма, но Вова согласился. И правильно, чего кривляться, раз больше ничего не предлагают. Пока Таиска изображала из себя гостеприимную хозяйку, я переключила мысли на нашу преступно-незаконную-детективную деятельность. Чего-то не хватало для правильного антуража… Ах, да, не мешало бы принести писчебумажные принадлежности и красиво разложить их на столе, вроде как для составления могучего плана расследования этого тухлого дела. Пасынок хочет выжить из дома мачеху, так как уверен, что мачеха хочет выжить его – какая необыкновенная, леденящая душу история… тьфу! Мои многочисленные измятые, растрепанные, растерзанные блокноты вряд ли могли улучшить наш худосочный детективный имидж, пришлось брать купленную где-то по дороге (уж не помню для какой такой срочной надобности) школьную тетрадь с яркой обложкой и угрожающей надписью: «Ночной дозор! Выйти из сумрака!», а ядовито красный карандаш дополнил деловую композицию.
А на кухне жизнь шла своим чередом: Володя болтал ложкой в кружке и пытался выжать из Таисии Михайловны хоть что-то интересное на тему своих страданий, Таисия Михайловна мычала нечто невразумительное и сосредоточенно наводила порядок на подоконнике, складируя разнообразный хлам аккуратными стопками и кучками, всем своим видом показывая, что это важнейшее дело не терпит отлагательства. Чинно положив тетрадку с карандашом на стол, я присела напротив Володи, сурово сдвинула брови к переносице и протокольным тоном произнесла:
– Ну что, Владимир, какие будут соображения?
– На тему? – глотнув кофейку, он уставился на меня с повышенным вниманием.
– А тема у нас, Володя, я тобою одна – твоя мачеха. Для того, чтобы нам получше ее узнать и оценить ситуацию в полном объеме, что надо сделать?
– Что?
– А сам как думаешь?
– Не знаю, а что?
Убила бы…
– Нам нужно познакомиться с твоей мачехой и, если повезет, подружиться, войти, так сказать, в доверие.
На неинтересной с точки зрения мужской привлекательности Володиной физиономии возник живейший интерес.
– Здорово! А как вы это сделаете?
– Вот именно это мы и хотели бы с тобой обсудить. Какие у тебя будут предложения?
– У меня? – удивился Володя, и я услыхала, как за моей спиной тихо скрипнула зубами гражданка Ливанова.
– Да, Володя, у тебя. Как нам подобраться к твоей мачехе, чтобы это выглядело максимально естественно? Чтоб она не заподозрила дурного?
Вова глубоко задумался, затем пожал плечами и сказал:
– Не знаю.
На душе мне сделалось скучно. Что там творилось с Тайкой я не видела, но могла предположить.
– Знаешь что, – я мощно держала себя в крепких жилистых руках, – работа частного детектива, равно как и милиционера, предполагает сотрудничество с клиентом, понимаешь? Клиент должен очень-очень активно, прямо таки изо всех сил сотрудничать, иначе следствие затянется на месяцы, а то и годы. Если клиент (потерпевший, обруганный, униженный, оскорбленный – нужное подчеркнуть) принимает в расследовании деятельное участие, то дела движутся бодро и радостно, если он участия не принимает, дела стоят на месте и у всех плохое настроение. Я доступно объясняю?
– Ну, в общем-то, да, – Вова возвел ресницы к небу и ставился в потолок. – Хотя я всегда думал, что следователи и детективы сами все придумывают, распутывают и выясняют.
– Ты глубоко и широко заблуждался. Посильную помощь следствию оказывать необходимо, иначе это шоу Бенни Хилла получится, а не следствие. Итак, давай начнем сначала. Как нам подобраться к твоей мачехе? Какие у тебя будут предложения?
На лице клиента отразилась напряженная работа мысли. Господи ты, боже мой! Где он говорил, работает? В автосалоне? Интересно, кем? Машины полирует? Фары протирает? Хотя вряд ли, на это тоже интеллект нужен. Таиска закончила сортировать и художественно раскладывать хлам на подоконнике, больше занять себя было нечем, поэтому ей пришлось сделать кофе нам обеим и усесться за стол. Долго наблюдать мыслительные потуги Владимира не улыбалось ни мне, ни Тайке, поэтому пришлось озвучить собственные соображения.
– Как ты, Вова, смотришь на такой вот расклад пасьянса, – я глотнула кофейку и слегка изумилась, какую же несъедобную гадость удалось смастерить Таисии Михайловне. – Ты приведешь нас к себе домой и познакомишь со своим семейством, представишь кого-нибудь из нас своей девушкой, а вторую ее подругой, что очень даже соответствует действительности.
– Своей девушкой? – переспросил потерпевший, так, будто ушам своим оттопыренным не поверил.
– Ну, да, – ласково улыбнулась я, стараясь не выпускать себя и своего терпенья из крепких жилистых рук. – У тебя на самом-то деле девушка есть?
– Мы расстались год назад, – печально вздохнул он, – пока я еще не встретил…
– Считай, что уже встретил! – отверзла ядовитые уста мамзель Ливанова. – Расскажешь своим, будто встречаешься с девушкой три месяца, нравится она тебе сильно и в связи с этим жаждешь представить красавицу родным и близким. Купи вина, торт, начекрыжь салатиков и зазови нас в гости на званый ужин. Ты все понял? Или тебе расписать подробный план действий?
– Понял, понял, – закивал Вовчик. – А кто будет моей девушкой?
– А кто тебе больше нравится? – совсем уж плохо сдерживаясь, поинтересовалась Тая.
– Сена… – ответило это чучело несуразное, и покраснело.
Глава пятнадцатая
Закрыв за Володенькой дверь, Тая тщательно заперла все замки и в глубоком молчании вернулись мы на кухню. Я в задумчивости присела на табурет, а подруга полезла в холодильник, извлекла бутылку шампанского и бесстрашно принялась ее открывать. И я подумала, что это правильный поступок, ибо после общения с Володенькой глоточек шампанского никому не повредит. Хлопнула пробка, взвизгнула Тайка и в стаканы полилась шипучка.
– Интересно, – подруга сосредоточенно следила, как бы пена не хлынула через край, – он на самом деле такой тупой тормоз или притворяется?
– Зачем же ему притворятся? Где смысл?
– Смысл где-то рядом, там же, где и истина, – Тая поставила передо мной стакан, – кажется, так говорили в «Секретных материалах».
Я не знала, что там говорили в «Секретных материалах», я их не смотрела, мне и на работе аномальных явлений хватало по самую макушку. Кстати, скоро там наверняка уже образуется лысина от чрезмерной мозговой деятельности.
– Давай, Сена, выпьем за то, чтобы мы честно и благородно отработали свой гонорар, при этом остались в своем уме, твердой памяти и не прибили при этом своего работодателя Вовочку.
– Да уж, очень актуальный тост, – я глотнула холодного шампанского и поморщилась – это оказался брют. Что ж, да здравствует изжога… – Дело мы раскрутим, оно плевое, по сути, даже и дела-то нет никакого, уверена, Вова напридумывал всякой ерунды или же просто ревнует мачеху к отцу, а вот с самим Вовочкой мы с тобой, Таюнчик, намучаемся. Намаемся, как каторжные, как бурлаки на Волге, как…
– Надо просто относиться к нему с медицинским спокойствием, – мрачно перебила подруга, нервно щелкая зажигалкой, – не обращать на него внимания, рассчитывая исключительно на свои силы и возможности. Тем более, что сил у нас много, возможностей навалом…
– Главное, чтобы Вова все не испортил, – вставила я, – а то засыплемся, как пить дать.
– Думаешь, он может сдать нас своей семье с потрохами? – взгляд Таисии был тяжек и уныл. – Считаешь, он клинический идиот?
– Ну, нет, на клинического он не тянет, просто я на него больше никаких особых надежд не возлагаю. Разумеется, он не станет рассказывать отцу с мачехой о том, что мы якобы детективы, но что-нибудь отчебурашить, что-нибудь ляпнуть не в тему вполне может, и все поймут, что с нами что-то не в порядке и мы не за тех себя выдаем.
Таиска оставила в покое зажигалку и принялась крутить свой стакан по часовой стрелке.
– Тай, давай вернем ему деньги и расстанемся полюбовно, а?
– Ага! Прямо сейчас! Я, если хочешь знать, так просто с деньгами расставаться не привыкла, у меня их не так уж и много, чтобы сорить купюрами направо и налево!
– Тая! Выслушай меня! Только представь, что может получиться, если Вовина семья решит выяснить, кто же мы такие на самом деле! Вова провалит нас с треском, и мы огребем кучу неприятностей, кучу размером с Фудзияму!
Таисия Михайловна призадумалась, продолжая накручивать стакан, каким-то образом умудряясь не проливать ни капли.
– Нет уж, Сена, – наконец приняла решение жадобища, – мы пойдем до конца и всех победим. Если этот свиненыш нас попалит, признаемся отцу, что мы частные детективы, что юный параноик нанял нас прощупать свою мачеху, мол: не виноваты мы, он сам пришел. Захочет батюшка проверить, пускай звонит в «Фараон», попросим Горбачева подтвердить нашу профпригодность. И всех делов, дорогая моя.
– Думаешь, Михал Сергеич станет врать на наш счет? Оно ему нужно?
– Обрисуем ситуацию, попросим посодействовать, чего ему стоит? Мы вон сколько раз под пулями носились, в окопах гнили, дабы ему помочь с расследованиями, неужто он нас с такой мелочью не выручит? Выручит, обязательно выручит! Давай прямо сейчас и позвоним!
– Сейчас праздники, агентство не работает.
– Домой позвоним!
– Мы не знаем его домашнего телефона.
– На мобильный позвоним!
– Тая! Сейчас праздники, празд-ни-ки! Человек отдыхает в кругу семьи от своей нелегкой, но очень полезной работы, и тут мы со своими некрасивыми делишками полезем! Здравствуйте, дорогой наш детектив, позвольте вам отдых испоганить!
– Почему сразу «испоганить»? Что поганого в такой малюсенькой просьбочке?
– Можно подумать, ты не понимаешь!
– Может, хватит орать?! – прикрикнула Тайка. – Это единственный шанс подстраховаться и я намерена этим шансом воспользоваться! Я сама ему позвоню! Уж лучше испортить отдых Горбачеву, чем потом получить Фудзияму неприятностей!
И Ливанова решительно потопала в прихожую за мобильником. М-да, тоска, однако… Зазвонил телефон. Не ожидая ничего хорошего, я взяла трубку и выдохнула:
– Аллё…
– Сенк, привет, – зазвучал бодрый голос Владика. – Как отдыхается?
– Лучше всех, – уныло ответила я, – ты уже вернулся в Москву?
– Да, буквально пару часов назад.
Судя по тому, как жизнерадостно фонтанировал Владик, поездка в пансионат с девицей удалась на славу.
– Сенк, у меня тут на автоответчике сообщение от Конякина, просит срочно перезвонить, ты не знаешь, что стряслось? К чему хоть готовиться?
В нашей газете всегда стоит готовиться только к худшему.
– С.С. все-таки решил делать звездатое приложение, уже нагрузил меня заданиями на эту тему.
– Да-а-а? – в голосе Владика поубавилось бодрости. – Ты серьезно?
– Серьезнее некуда.
– Черт побери, только этой напасти еще не хватало. Как думаешь, он нам зарплату прибавит?
– Держи карман шире.
– Тогда надо что-то предпринять, как-то убедить его отказаться от этой идеи…
– Ха-ха-ха.
– Нет, не напрямую, а как-нибудь хитро, чтобы С.С. подумал, будто сам не хочет этого приложения.
– Я не способна на столь тонкие интеллектуальные комбинации.
– Надо будет с Иловайским поговорить, – задумчиво произнес Влад, не особо меня слушая, – его порой гениальные идеи посещают.
– Ага, особенно после второй бутылки водки.
– Да, ты права, надо купить водки и поехать к Иловайскому домой, уверен, мы что-нибудь придумаем.
– Удачи, держи меня в курсе событий.
Владик распрощался и отключился со связи, а в кухню вплыла важная-важная Таисия Михайловна и сообщила следующее:
– Ну вот, и ничего страшного, и нечего было так истерить. Обрисовала я Горбачеву ситуацию в общих чертах, он поинтересовался, не завалялось ли в этом деле каких-нибудь трупов? Я заверила, что нет и не предвидится, после чего он благословил нас на расследование, сказав, что предупредит остальных сотрудников на всякий случай. Так что, считай, что мы с тобой окопались, обеспечили себе тылы с прикрытиями, можно приступать к расследованию.
– Как громко сказано, – вздохнула я, – что ж тут расследовать-то? Терпеть не могу семейные сплетни, дрязги и прочую ерундистику. Тоска смертная, даже трупов не предвидится.
– Сена, я перестаю тебя понимать! – фыркнула Тайка. – За такие деньги я с удовольствием поковыряю пальцем в любых семейных дрязгах! И разве плохо в кои-то веки обойтись без трупов? Да это просто праздник какой-то, буквально Новый год!
– Ну, да, – занудила я, – тебе хорошо, у тебя, может, и Новый год, а мне его девушку изображать, вот ведь позорище какое...
– Кажется, в ресторане ты с ним танцевала за милую душу, так отплясывала, аж пыль из-под копыт, он тебе ведь даже нравился, а теперь вдруг позорище?
– Тая, мы с тобой столько шампанского тогда выпили, что и Мэрэлин Мэнсон показался бы Марлоном Брандо. Одно дело поплясать разок в ресторане, и совсем другое вести дела, изображать девушку…
– Тебя ж не в постель с ним заставляют ложиться! – рассердилась подруга. – Что ж ты за детектив такой? Сопля, а не детектив! Пей шампанское и обдумывай свой образ, имидж, все тонкости актерской игры!
Я тяжело вздохнула и посмотрела в окно. За стеклом валил нешуточный снегопад, и в голову заползла мыслишка о том, что правильно люди говорят – как Новый год встретишь, так его и проведешь… едрен батон.
Мой суженый-ряженый позвонил на следующий день в семь часов утра. Сквозь негу глубокого сладкого сна, я слушала, как надрывается забытый на кухне телефон, совершенно справедливо полагая, что мне этот противный звук снится. Таисия Михайловна весьма ощутимо врезала мне в бок локтем и недовольно пробухтела:
– Сена, возьми трубку! Оглохла что ли на старости лет?
Я вынырнула из сладкой неги, растопырила глазоньки и распахнула пасть в зевке. Но, как следует назеваться не позволила противная Тайка, она принялась пихать мой бок с удвоенным усердием, побуждая покинуть диван и проследовать к аппарату. Из коридора выплелся сонный Лаврик и недоуменно гавкнул, мол, что за звон-трезвон в нашей богадельне в столь ранний час? Почто людей с собаками изволят беспокоить? Спотыкаясь о собственные ноги, я поплелась на кухню, взяла трубку и зевнула с подвыванием:
– Да-а-а-а?
– Здравствуйте, это Сена?
– Да-а-а-а!
– Ой, Сен, привет, опять не узнал, это Володя.
– Здра-а-а…
– Извиняюсь за ранний звонок, просто убегаю на работу, а потом уже будет неоткуда и некогда позвонить, а мобильник у меня что-то барахлит, не пойму, что с ним такое, надо сдать в ремонт...
Я опустилась на табуретку, прислонилась к холодильнику и закрыла глаза. Минут через пять словесного недержания Вова соизволил перейти к сути дела.
– Сен, я сказал отцу и Вике о своей девушке, то есть, о тебе, они обрадовались и ждут тебя в гости.
– Когда? – я с громадным трудом разлепила веки.
– Сегодня вечером.
– Как сегодня? – я мигом проснулась. – Почему сегодня?
– Сегодня же суббота, Вика дома, отец дома, один я работаю, но я освобождаюсь в районе трех-четырех. Давайте встретимся у метро Марксистская в пять, идет?
– Идет, – машинально ответила я.
– Ну, тогда до встречи.
И в трубке запищали гудки. В смутных чувствах побрела я обратно в спальню.
– Кто звонил? – спросила Тайка, не открывая глаз.
– Володенька, – вздохнула я, забираясь под одеяло.
Читать бесплатно другие книги:
