Перемены Стил Даниэла

Глава 28

В соответствии с контрактом, подписанным, когда Мел была в Нью-Йорке, незадолго до полудня за Мел заехал лимузин и отвез ее на студию, где ей предстояло работать. Войдя в здание, она тотчас же почувствовала на себе сотни взглядов. Она вызвала чрезмерное любопытство. К работе приступала Мелани Адамс. Ее представляли режиссерам, помощникам режиссеров, постановщикам, операторам, редакторам и остальным сотрудникам, и внезапно, несмотря на новое окружение, Мел почувствовала себя в знакомой обстановке. Здесь было почти так же, как в Нью-Йорке или в Чикаго, а до этого в Буффало. Студия оставалась студией, и, оглядев отведенный ей кабинет, она вдруг вздохнула и села. Весь день она знакомилась с людьми, которые приходили и уходили, а также с последними программами и интервью. Она выпила бокал вина с режиссером и его бригадой, а в половине шестого прибыл Поль Стивенс. Режиссер тотчас познакомил их, и Мел улыбнулась, когда они пожали друг другу руки.

— Я рада работать с вами, Поль.

— Хотелось бы и мне сказать подобное. — Он пожал ей руку и удалился, а режиссер постарался заполнить неприятную паузу. Мел удивленно вскинула брови и отвернулась.

— Ну что ж, по крайней мере, я знаю, с кем имею дело. — Она печально усмехнулась. Но поняла, что работать с ним будет нелегко. Его злило, что ему придется делить свое место с женщиной-комментатором, и он намеревался всеми средствами заставить Мел заплатить за свое вторжение. Она мгновенно поняла это, когда они в тот вечер вышли в эфир. Он всякий раз слащаво заговаривал с ней, прерывал ее, держался высокомерно и изо всех сил старался заставить ее нервничать, вывести из себя. Его оскорбления были настолько очевидными, что, когда они вышли из эфира, она остановилась перед столом Поля и посмотрела на него сверху вниз:

— Нам надо поговорить прямо сейчас, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Конечно. Вам бы понравилось делиться зарплатой со мной? Я делюсь с вами своим местом, и это кажется только справедливым. — У него дьявольски сверкали глаза, и Мел поняла, в чем проблема. В газеты давно просочились сведения о том, каким был ее контракт, а ему платили примерно в три раза меньше, чем ей, но это была не ее вина.

— Я не в силах изменить условий договора студии со мной, Поль. Это война цен с Нью-Йорком". Вы знаете, что это такое.

— Нет, но мне хотелось бы попробовать. — Поль много лет безрезультатно пытался попасть в Нью-Йорк, а она просто отбросила этот город и приехала, чтобы марать его репутацию. Он ненавидел эту сучку, какой бы хорошей ее ни считали. Он совершенно не нуждался в том, чтобы она вела программу вместе с ним. Поль встал и почти прорычал ей:

— Не попадайтесь мне на глаза, и все будет в порядке. Ясно?

Мел печально посмотрела на него, отвернулась и пошла прочь. С ним нелегко будет работать, и всю дорогу домой она думала об этом. Здесь она должна была выступать только в выпуске новостей в шесть часов вечера за те же деньги, за которые ей пришлось бы работать в двух выпусках новостей в Нью-Йорке.

Лос-Анджелес действительно хорошо отнесся к ней.

Но Поль Стивенс возненавидел ее за это.

— Как все прошло? Ты выглядела великолепно. — Питер высказал восхищение ею, когда она вернулась домой и все еще сидели у телевизора. Вид у Мел был недовольный.

— Мне приходится вести программу с человеком, который ненавидит меня всеми фибрами своей души.

Веселенькая предстоит работа.

— Он смягчится.

— Сомневаюсь. Думаю, он надеется, что я свалюсь замертво и уеду обратно в Нью-Йорк.

Мел перевела взгляд на Пам, гадая, что увидит там, но у девочки был отсутствующий взгляд. Мел посмотрела на стену гостиной и обрадовалась, увидев, что портрет исчез. Она обхватила Питера за шею, чувствуя себя намного лучше, и шепнула ему в ухо:

— Спасибо, любимый.

Пам поняла, о чем они говорят. Она встала и вышла из комнаты, а остальные наблюдали.

— Я повесил портрет Анны в холле, — спокойно произнес Питер.

Мел окаменела.

— Да? Мне казалось, ты пообещал убрать его.

— Там он никому не будет мешать. — Они встретились взглядами. — Ты не возражаешь?

Она ответила очень тихо:

— По правде говоря, возражаю. Мы договаривались не об этом.

— Я знаю… — Затем он повернулся к ней:

— Это было жестоко по отношению к детям. Все фотографии убраны.

Мел кивнула и, не произнеся ни слова, пошла наверх в свою комнату умываться, а потом присоединилась к ним за ужином, после которого постучала в дверь Пам.

— Кто там?

— Твоя нехорошая мачеха. — Она улыбнулась, стоя у двери.

— Кто?

— Мел.

— Что вам нужно?

— Я хочу кое-что отдать тебе. — А когда Пам осторожно приоткрыла дверь в свою комнату. Мел передала ей дюжину фотографий Анны в серебряных рамках. — Я подумала, что ты захочешь повесить их в своей комнате.

Пам взглянула на них и взяла.

— Спасибо. — И больше ничего. Она просто отвернулась и захлопнула дверь перед Мел.

— Ты была у Пам? — обрадовался Питер, когда Мел вошла в их комнату. Он опять читал свои медицинские журналы.

— Да. Я отнесла ей несколько фотографий Анны.

— Знаешь, тебе не стоит придавать этому такое значение, Мел.

— Да? — Он действительно ничего не понял, а она слишком устала, чтобы спорить с ним на эту тему. — Почему?

— Потому что ее больше нет. — Он сказал это так тихо, что Мел пришлось напрячь слух.

— Я знаю. Но трудно жить здесь, когда она все время смотрит на меня с фотографий.

— Ты преувеличиваешь. Их было не так уж много.

— Вчера вечером я отнесла двадцать три в твой кабинет. Не так уж мало. Я отдала Пам только дюжину. И думаю повесить несколько в комнатах Мэта и Марка. Там им место.

Питер не ответил, углубившись в чтение журналов, а Мел вытянулась на постели. Режиссер предложил ей подготовить как можно больше передач в следующем месяце. Им срочно нужно поднимать престиж программы, а ее интервью приносили бешеный успех выпускам новостей в Нью-Йорке. Мел пообещала приложить все усилия и уже принялась за разработку нескольких тем, которые интересовали ее.

Но она представляла, что скажет Поль Стивенс, когда пронюхает об этом. Возможно, единственное, что она могла сделать, — это не обращать на него внимания.

Но на следующий вечер перед выходом в эфир он был груб с ней, и, несмотря на все его обаяние, пока они были в эфире, ей казалось, что он с удовольствием вышвырнул бы ее из студии, когда передача закончилась. Это был неприемлемый стиль работы, и Мел не привыкла к такому обращению. Но в тот вечер она представила режиссеру перечень возможных интервью, и ему понравилось почти все. Это означало, что ей придется работать сверхурочно в течение следующего месяца или даже двух, но, возможно, именно так она могла бы утвердиться. Сначала всегда было непривычно работать на новой студии. На этот раз ей все казалось более странным, так как и дома она чувствовала себя так же.

— Был тяжелый день? — рассеянно спросил Питер, войдя в комнату, и она улыбнулась. Она вернулась домой в четверть восьмого, а он еще позже. Было уже около восьми.

— Весьма — Она была в мирном настроении.

Трудности с Полем Стивенсом совершенно изматывали ее.

— Ну как, этот парень исправился? Поль… как его фамилия?

Она улыбнулась. В Лос-Анджелесе все знали, как его зовут, нравился он кому-то или нет.

— Нет. Становится все хуже.

— Подонок.

— А как у тебя?

Дети поужинали в шесть, так как им нужно было возвращаться в школу. Мел и Питер ужинали в восемь.

— Три шунтирования подряд. Не слишком приятный день.

— Я собираюсь взять интервью у Луизы Гарп. — Она была самой знаменитой звездой Голливуда.

— Неужели?

— Да.

— Когда?

— На следующей неделе. Она согласилась сегодня. — Мел выглядела довольной, а на Питера это явно произвело впечатление. — Черт возьми, я как-то брала интервью даже у самого доктора Питера Галлама. — Она улыбнулась, а он потянулся к ней и взял за руку. Сейчас они оба были очень заняты, однако он надеялся, что это не будет продолжаться вечно, что они смогут проводить время вместе. Ему совсем не нравился подобный образ жизни. Питер привык к тому, что его жена всегда была рядом. И ему хотелось как можно больше времени проводить с ней.

— Я скучал по тебе, Мел.

— Мне тоже не хватало тебя. — Но она знала, что следующие два месяца будут такими же напряженными. Но потом, возможно, все утрясется.

После ужина они сидели в гостиной и разговаривали, и в это время вошла Пам. Питер протянул к ней руку.

— Как дела, моя девочка? — Она с улыбкой приблизилась к нему. — Ты знаешь. Мел собирается брать интервью у Луизы Гарп.

— Неужели? — Она все время вела себя грубо, видя в Мел своего врага. Питер встревожился.

— Не очень-то любезно с твоей стороны — Неужели? — Она так и напрашивалась на неприятность, но Мел промолчала. — Ну и что? Я получила высший балл за доклад по истории.

— Прекрасно! — Питер сделал вид, что не заметил ее второго высказывания Мел рассердилась и сказала ему об этом, когда девочка ушла.

— Что ты хотела, чтобы я сказал? В прошлом году она провалилась на экзаменах, а сейчас говорит, что получила высший балл.

— Потрясающе. Но это не оправдывает ее грубости по отношению ко мне.

— Ради бога, Мел, дай ей время привыкнуть. — Он уже устал. У него был тяжелый день. И ему не хотелось, приходя домой, спорить с Мел. — Давай поднимемся в нашу комнату и закроем дверь.

Как только они сделали это, вошла Джесс, но Мел мягко попросила ее уйти.

— Почему? — ошеломленно спросила она.

— Потому что я весь день не видела Питера, и мы хотим поговорить.

— Я тоже не видела тебя весь день. — Она обиделась.

— Знаю. Но мы можем поговорить утром, Джесс.

Питер к тому времени будет в больнице.

Он пошел принять душ, а Мел поцеловала дочку в щеку, но та отпрянула.

— Не стоит.

— Послушай, Джесс… мне трудно разрываться на части. Дай мне время привыкнуть к новому положению.

— Да, конечно.

— Как Вал?

— Откуда я знаю? Спроси ее. Она больше ничего не рассказывает мне, а у тебя нет времени, чтобы поговорить с нами.

— Это несправедливо.

— Разве? Но это — правда. Как я понимаю, он теперь на первом месте. — Она кивнула в сторону ванной.

— Джесс, теперь я замужем. Если бы я была замужем все эти годы, то все было бы иначе.

— Понятно. Лично мне нравилось, как было прежде.

— Джесси… — Мел терзали мучения, когда она смотрела на свою старшую дочь. — Что с тобой случилось?

— Ничего. — Но слезы навернулись ей на глаза, и она села на кровать матери, стараясь не заплакать. — Просто… я не знаю… — Она в отчаянии покачала головой и взглянула на Мел. — Тут все… новая школа… новая комната. Я больше никогда не увижу своих подруг… Мне приходится жить в одной комнате с Вал, а она такая свинья. Она берет у меня все и ничего не возвращает. — У девочки возникли большие проблемы, и Мел всем сердцем стало жаль ее. — И она все время плачет.

— Плачет? — Мел задумалась. Она заметила, что в последние недели Вал много плакала. Возможно, Питер был прав, и Вал больна. — С ней все в порядке, Джесс?

— Я не знаю. Она странно ведет себя. И она постоянно с Марком. — Мел отметила про себя, что должна поговорить об этом.

— Я еще раз поговорю с ними.

— Это ничего не изменит. Она все время проводит в его комнате.

Мел нахмурилась.

— Я настаивала, чтобы она не делала этого. — Но было и многое другое, что Мел категорически запрещала ей делать, и Джесс точно знала, что Вал это делает, но она никогда не сказала бы об этом матери.

Мел обняла Джессику и поцеловала ее в щеку, и Джесси посмотрела на нее с грустной улыбкой.

— Прости меня, что я так отдалилась от вас.

— Нам всем вначале трудно, но мы привыкнем.

Я уверена, что для Пам, Марка и Мэта наше пребывание в их доме тоже создает трудности. Со временем все уладится.

— В чем дело? — Питер вышел из душа, обернувшись полотенцем вокруг талии, и улыбнулся Джесси. — Привет, Джесс. Все в порядке?

— Конечно. — Она улыбнулась и встала. Она понимала, что ей следует оставить их наедине. Она обернулась к Мел:

— Спокойной ночи, мамочка.

Когда она вышла из комнаты, у Мел разрывалось сердце от грустного вида дочки. Она ничего не сказала Питеру об их разговоре, но на сердце легла еще одна тяжесть.

Она поехала на студию, где снова ей пришлось иметь дело с Полем Стивенсом, а когда вечером она вернулась домой, позвонил Питер. Возник экстренный случай, и требовалось его присутствие. Он пообещал приехать через некоторое время и вернулся только к одиннадцати.

Они больше не выходили куда-нибудь развлечься, и в следующие три недели Мел пропадала на студии целыми днями, брала интервью, сражалась с Полем Стивенсом до или после выхода в эфир, а приходя домой, выслушивала жалобы Джесси и Вал. Миссис Хан не разрешала им заходить на кухню, чтобы перекусить. Пам брала их одежду. Джесс говорила, что Вал и Марк постоянно закрываются в его комнате, и в довершение всего в конце января Мел позвонили из школы Мэта. Он упал с качелей на игровой площадке и сломал руку. Питер встретил их в кабинете «Скорой помощи» со своим другом — ортопедом, и Мел устало пошутила, что они впервые увиделись за несколько недель. У него почти каждый вечер возникали неотложные случаи; он делал бесконечные шунтирования, и два пациента, ждавшие пересадку сердца, умерли из-за отсутствия доноров.

— Как ты думаешь, мы переживем это. Мел?

В тот вечер она в полном изнеможении рухнула в постель.

— Бывают дни, когда я сомневаюсь в этом. Я никогда в жизни не брала столько интервью. — У нее до сих пор сохранилось ощущение, что она живет в чужом доме, и это еще больше угнетало Мел, но у нее не было времени, чтобы хоть что-то предпринять. У нее даже не хватало времени, чтобы взяться за замороженную миссис Хан. — Я хочу, чтобы ты избавился от нее, — не выдержав, призналась Питеру Мел.

— От миссис Хан? — Он был потрясен. — Она столько лет прожила с нами.

— Но она делает жизнь Вал и Джесс совершенно невыносимой, и она нелюбезна со мной. Возможно, сейчас подходящий момент для замены.

— Это безумная идея, Мел. Она член нашей семьи.

— Ракель тоже была членом нашей семьи, но мне пришлось оставить ее в Нью-Йорке.

— И ты упрекаешь меня за это? — Он задумался: не слишком ли много он захотел, заставив Мел переехать сюда? Теперь она все время была вспыльчивой с ним, и он знал, что ей не нравится ее новая работа.

Разумеется, ей платили баснословные деньги, но условия были не такими блестящими, как прежде, и к тому же у нее постоянно возникали проблемы с Полем Стивенсом. — Ты во всем винишь меня, не так ли? — Он был настроен воинственно. По совершенно непонятной ему причине сегодня утром умер больной, которому было сделано прекрасное шунтирование.

— Я ни в чем не обвиняю тебя. Но дело заключается в том, что у нас обоих ответственная работа и пятеро детей. Я всеми способами пытаюсь облегчить нашу жизнь. А миссис Хан только ее осложняет.

— Возможно, для вас, но не для нас. — Он упрямо смотрел на Мел, и ей хотелось закричать.

— А разве я не живу здесь? Боже, между тобой и Пам…

— Ну что еще? — Эта ремарка достигла цели.

— Ничего. Просто ее возмущает наше пребывание здесь. Я этого ожидала.

— А тебе не приходит в голову, что твои дочери возмущаются мной? Ты ненормальная, если думаешь, что это не так. Они привыкли, чтобы ты уделяла им все свое время, и каждый раз, когда мы теперь запираем дверь нашей спальни, они выходят из себя.

— Я ничего не могу поделать с этим, так же, как и ты не в состоянии изменить Пам. Им всем требуется время, чтобы привыкнуть, но Джесс и Вал приходится труднее всех.

— Ну уж нет. Пам потеряла свою мать.

— Прости. — Они никогда не заговаривали об этом, даже не касались священной темы. Мел заметила, что некоторые фотографии Анны вернулись на свои места, но не стала больше поднимать из-за этого шум, и портрет продолжал висеть в холле.

— Я тоже прошу прощения.

— Ты несправедлив. — Мел решила, что разумнее продолжить их спор. — По-твоему, только мы должны привыкать к переменам.

— Неужели? Тогда объясни конкретно, что должен был сделать я? Переехать в Нью-Йорк?

— Нет. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Переехать в другой дом.

— Это абсурд.

— Вовсе нет, но перемены до смерти пугают тебя.

Когда я приехала, ты продолжал сидеть здесь, ничего не меняя, ожидая, что Анна вернется домой. А теперь ты водворил меня в ее дом. Это нормально, что я должна перевернуть всю свою жизнь с ног на голову, а ты при этом хочешь, чтобы для вас все оставалось по-прежнему? И догадайся, что происходит? Это не срабатывает.

— Может быть, тебе не нравится наш брак. Мел, а не этот дом?