Море остывших желаний Соболева Лариса

Глава 26

Никита неплохо освоился в кабинете тестя, внес кое-какие изменения, например, убрал длинный стол. Теперь у стен стояли мягкие диваны и кресла со столиками. Надо отдать должное его вкусу и разуму – из кабинета ушла атмосфера сухого учреждения, стало по-домашнему уютно, а в уютном помещении у человека исчезает внутренний зажим, он становится свободней.

– Надеюсь, Вадим помогает вам? – издалека начал Сербин.

– Он отлеживается дома после вашего СИЗО, – сказал Никита. – Но помог открыть кабинет и сейф, один я бы не рискнул. Что еще вас интересует?

– Почему вы нас обманули?

– Я? В чем же?

– Вы с самого начала знали, что Андрей Тимофеевич в ту роковую пятницу собрался вернуть долг Бельмасу. Вам рассказала жена. То есть она рассказала о совете в ресторане.

Никита опешил, мгновенно покрылся бело-красными пятнами, отвернул лицо от следователя, однако дал ответ, правда, не слишком убедительный:

– Жена просила не говорить никому о том, что проболталась, Андрей Тимофеевич запилил бы ее.

– А потом? Когда мы в доме допрашивали членов семьи, почему утверждали, будто только вы не знали о деньгах?

– Рядом находились теща и братья Риты. Им тоже не понравилось бы, что она открыла мне семейный секрет.

– Вы не хотели, чтобы на вас пало подозрение, – более точно сформулировал его мысль Оленин.

– Да, и это тоже, – вызывающе сказал Никита.

– Но именно данный факт сделал вас подозреваемым, – жестко произнес Сербин, вставая.

– Что-что?! – приподнялся Никита. – Я подозреваемый? На каком основании? Где улики? Где все то, что указывает на меня? Предоставьте!

– Сначала вы должны предоставить алиби на момент убийства вашего тестя и Таисии Белоусовой, – осадил его Оленин.

Никите было нечего сказать, его задержали.

Два рыбака решили в безлюдном месте половить рыбку на вечерней зорьке. Приехали на машине, достали надувную лодку и ножной насос. Один надувал лодку, второй ворчал, глядя в море:

– Не будет рыбалки – ветер... О, а там что такое?

Заинтересовавшись странными лежебоками у кромки воды, второй бросил насос, подошел к нему:

– То ли дельфины выбросились, то ли другая рыба...

– Какая рыба! – возмутился первый. – Одежду не видишь? Это люди.

– Не ходи! – придержал его второй. – Утопленников море выплюнуло.

– Тогда чего бояться? – пожал тот плечами и двинул к морю. Подойдя ближе, он воскликнул: – Е-мое! Шестеро!

Да, шесть человек, босые и неопрятные, беспорядочно лежали на песке, одежда на них успела высохнуть, стало быть, пролежали давно. У мужчин на руках были железные браслеты с обрывками цепочек. Странно.

Внезапно один из рыбаков вскрикнул и попятился, другой наехал на него:

– Долбанулся? Чего орешь?

– Шевелится... – пролепетал его приятель, от страха выпучив глаза. – Баба пошевелилась.

Первый мужчина оказался смелее, присел около женщины, на которую указал друг, присмотрелся, потом пощупал пульс на шее:

– Жива. – Затем он обошел всех шестерых и сообщил: – Они живы, спят.

– А, ну так перепились, наверное.

Первый огляделся, однако признаков попойки не обнаружил. Снова присел и тронул Державу за плечо:

– Эй! Очнись!

Держава застонал, медленно поворачиваясь на спину. Но мужчина не оставил его в покое, продолжал будить:

– Да проснись ты! Как вы здесь очутились? Слышишь?

– Яхта утонула, – промямлил Держава, открыв глаза. – Ты кто?

– Хм... Прохожий.

Держава с трудом сел, осмотрелся.

– Уже вечер? Мы почти сутки плыли по морю...

– Иди ты! – воскликнул рыбак, не поверив.

Держава ползал на четвереньках и будил товарищей по несчастью, которым безумно повезло, как и ему. Мужчина-рыбак сбегал к машине, принес чай в термосе и поил оживших утопленников.

– Нам в город надо, – сказал Горбуша.

– А в какой? Тут же городишек полно. – Горбуша назвал, какой именно им нужен город, мужчина присвистнул: – Так это ж хрен его знает где! Давайте так сделаем: утрамбуетесь в мою машину, она выдюжит, довезу вас до поселка. А там уговорим Маросейку отвезти вас. У него микроавтобус, он людей на базар возит.

Разместились в «Волге» так: на первом сиденье Сандра с Артуром, как самые худые, на втором Ксения на коленях Горбуши и Державы, Слава.

– А я куда же? – забеспокоился второй рыбак.

– Тебе остается только багажное отделение, – сказал его друг. – Или пешком иди.

– Не, не хочу пешком. Ночь на носу. Я лучше в багажнике.

Так и добрались потихоньку до поселка. Маросейка выслушал просьбу и заломил цену:

– Пять тысяч.

– Ты даешь! – отозвав в сторону Маросейку, зашипел водитель «Волги». – Не видишь, какие они? Люди сутки по морю плыли. А ехать всего ничего, и семидесяти километров не наберется.

– Раз на яхтах разгуливают, значит, бабки имеют, – отрезал Маросейка. – Я передумал: шесть тысяч. С каждого по тысяче.

– Десять, – назвал свою цену Артур, не поскупившись. – Только доставь.

Около одиннадцати ночи старый автобус остановился у ворот дома Гринько. Артур позвонил, вышла Рита, завизжала, повиснув у брата на шее.

– Рита, заплати водителю десять тысяч, – попросил он сестру, а путешественникам сказал: – Заходите. У нас места всем хватит.

Увидев сына живым, Агата только всплеснула руками. Но ее радость мгновенно сменилась беспокойством:

– Господи, на кого ты похож! Что с тобой произошло? Кто эти люди?

– Мам, поесть дай. И покажи, где спать. И сигарет принеси...

– Вам надо помыться, – робко сказала Рита.

Странная реакция была у Артура и его друзей: все они, как один, одновременно передернули плечами и кисло поморщились, выражая отвращение. Отвращение к слову «помыться»!

– Извините, – подал голос Слава, которого в этом доме знали, как и Ксению. – Вызовите такси, я поеду домой. И одолжите брюки...

Вдруг произошел инцидент. Ксения подошла к нему и с размаху залепила пощечину. Да сама не устояла, упала и чуть не разревелась от боли, встряхивая кистью руки. Только пощечины ей показалось мало, она поднялась и ринулась бить Святослава опять. Не удалось, потому что Горбуша перехватил ее поперек туловища и отнес в кресло.

Слава получил брюки, дождался такси и уехал. В гараже мужчины освободились от наручников, затем курили в гостиной с невероятным наслаждением, словно большего блаженства и удовольствия никогда не получали. Ксения и Сандра дремали в креслах. А на кухне готовился ужин: варилась курица и картошка, Агата с Ритой резали салат, колбасу и прочее.

– Мама, кого он привел в дом? – шепотом возмущалась дочь. – Где он их откопал? Нечесаные, мятые, грязные... А рожи! Почему они все босые? Как среди них оказалась Ксения? Она дралась, мама! Как бешеная кошка кинулась на Святослава! А Святослав без брюк! Он так по городу ходил? Что у них за браслеты были на руках? И у Артура такие же. Мама, они наркоманы?

– Артур не мог привести домой наркоманов, тем более что сам он не наркоман. Давай сначала выслушаем его.

За столом продолжилось: бульон пили, громко чмокая, включая Артура, а ели... не описать никакими словами. Рита многозначительно поглядывала на мать, но та будто не замечала дикарских манер гостей и сына.

Труп Дины пролежал в подвале и весь следующий день. Бельмас ничего не ел, только пил воду. Ему не отказали в сигаретах, он выкурил пачку, начал вторую. А в одиннадцать ночи пришли и вынесли труп. Вскоре в подвал заглянул Склиф и приказал:

– Бельмо, на выход!

– С вещами? – желчно спросил Бельмас.

– Без шуточек. Иди к машине.

Не сказали, куда везут, но когда выехали за город, он понял: это последняя его дорога. Бельмасу не хотелось умирать. Впрочем, никому не хочется, даже дряхлым старикам. А когда нутро кипит, требуя отмщения, каково принимать смерть? К тому же страшно. Страшно перестать быть. Бельмас прикрыл веки и настраивал себя на достойную смерть, чтобы не доставить ублюдкам кайфа.

Началось бездорожье, джип кидало на ухабах, но недолго. Впереди маячил свет фар, вскоре джип остановился около легкового автомобиля. Склиф сказал Бельмасу:

– Приехал. Выходи.

Тот спрыгнул на землю, покрытую травой. Вокруг деревья. Явно не садовый участок. Его кто-то толкнул рукой в спину. Он понял, что надо идти вперед, но, сделав несколько шагов, едва не угодил в яму. Бельмас обошел ее, получил приказ стоять. Хорошо, что остановился у толстого ствола дерева, так как, чтобы наблюдать за последующими действиями людей, приехавших сюда, ему понадобилась поддержка физическая.

Из багажного отделения джипа вынесли тело в черном мешке. Разумеется, вынесли Дину. Взявшись за края мешка, четверо парней перенесли ее к яме и кинули туда. Шах не удосужился похоронить жену, приказал закопать в лесу как собаку, причем без личного участия. Ладно, у Бельмаса никого не осталось, а у нее, должно быть, есть родственники. Возможно, живы родители, которые не будут знать, где она, но будут думать, что дочь их забыла, затаят на нее обиду...

– Бельмо, твоя очередь, – сказал кто-то.

– Что? – очнулся он от задумчивости.

– Одна пуля в лоб, и мозги наружу. – Прямо перед Бельмасом шагах в пяти стоял Дьяк, соучастник ограбления, теперь палач. Он вытянул руку, направив дуло действительно в лоб. – Бельмо, у тебя есть мозги?

Эх, лучше б стрелял, когда Бельмас находился в мыслях, но гаденышу надо поизгаляться, ощутить себя большим и сильным, несмотря на худобу.

– Это у тебя их нет, – откликнулся Бельмас бесстрастно и безучастно.

Он ждал выстрела. Вот сейчас... Наверное, будет боль, он успеет ее почувствовать. А потом будто выключится телевизор. Он ждал, и выстрел расколол тишину. Звук был настолько громким, что Бельмас зажмурился. Но в ту же секунду понял, что пуля не попала ему в лоб, как было обещано. Дьяк промахнулся?

Бельмас открыл глаза. Что такое? Дьяк согнулся пополам, держа свою руку и жутко сморщившись. Рот его был открыт, словно он хотел что-то выдавить из себя. И выдавил вопль. Дьяк заорал наверняка от боли, рухнул на колени и уперся лбом в землю, короче, поклонился вору. В тот же миг раздалось шуршание со всех сторон, затем громкое:

– Лежать! Всем лежать! Руки на голову!

Бельмас ни фига не понял. Откуда-то взялись еще люди, в полумраке шла возня, кто-то кричал, кто-то ругался. Вдруг перед ним выросла фигура. Да человек ли это? Одни глаза на черной маске.

– Живой? – спросила маска.

– Как будто, – выговорил Бельмас чужим голосом. И все равно ничего не понял. Однако увидел, как Склиф засеменил к джипу, запрыгнул внутрь. Само по себе вырвалось у Бельмаса: – Драпает!

Маска оглянулась, свистнула.

– Уходит!

От выстрела Бельмас вздрогнул и втянул голову в плечи. Но, кажется, стреляли не в него. Какие-то фигуры залетали в легковушку, визжали колеса, лежали стонущие тела. Так он жив?! Значит, пора драпать.

Бельмас тихонечко передвинулся за ствол дерева, а потом как припустил! В свое время от милиции так не удирал, да еще в темноте, к тому же по лесу. Бельмас падал, вскакивал и бежал. Ветки хлестали по лицу, цеплялись и выдирали остатки волос, а он бежал. Сердце бешено колотилось, как не колотилось, когда он чистил чужие квартиры, открывал чужие сейфы, в то время как охрана громко храпела в соседних комнатах. И даже ни разу не задумался, куда несут его ноги. Несут и несут, лишь бы подальше...

– Шах! Шах! – во всю глотку вопил Склиф, взбегая по ступенькам.

Шах вышел из кабинета, он еще не ложился. Но Склиф принес не те новости, которые он ждал:

– Нас накрыли! Я еле ноги унес. За мной гнались на нашей легковой.

– Кто?

– Понятия не имею. Похожи на спецназовцев – камуфляж, маски, оружие. Откуда они взялись? Как появились именно там?

– Либо кто-то сдал...

– Исключено.

– В таком случае за домом вели наблюдение. Бельмо уничтожили?

– Я не понял. Дьяк, кажется, в него выстрелил... Но Дьяку прострелили руку, я видел.

– Кажется! – скрипнул зубами Шах. Шкура горела, ее надо было спасать, а из дома теперь опасно выходить, тем не менее следовало быстро принять решение. – Не исключаю, что сейчас они будут здесь. Легковая с номерами?

– Нет. И джип без номеров.

– Скажи, пусть поставят номер. И смоют следы почвы с колес. Да, меня нет, я уехал дней пять назад. В драку не лезть. А ты потом беги в библиотеку.

– Понял.

Разумеется, Агата Гринько, назвавшая этот дом «Эскориалом», имела в виду помпезно-монументальную архитектуру, но ей не было дано знать, насколько она близка к истине. Предусмотрительный Шах, заранее проиграв различные ситуации, соорудил в доме потайную комнату. И не надо было придумывать нечто сверхтехническое – все давно уже придумано, он воспользовался примитивным устройством. В библиотеке, где бывал очень редко – да и книг-то вообще не читал, – один стеллаж отодвигался. За ним и находилась комната размером десять квадратных метров с вентиляцией и всеми удобствами. Там же Шах хранил ценности, несколько фальшивых паспортов, оружие, парики, по комплекту одежды на все сезоны, ноутбук. Отсидеться в этой комнате можно недели две, именно на такой срок хватит продуктов в холодильнике (они менялись раз в месяц).

Шах вернулся в кабинет и первое, что сделал – стер всю информацию в компьютере. Он человек аккуратный, следовательно, дублировал записи, которые хранились в ноутбуке. Далее без суеты собрал документы, которые могли еще пригодиться и представляли большую бомбу для охотников на него. Вместе со Склифом (преданных людей надо держать при себе) заперся в комнате и включил трансляцию – теперь стало слышно, что происходило в доме.

Не прошло и получаса, как в усадьбу ворвались вооруженные люди в масках.

– Где хозяин? – последовал вопрос от старшего.

– Уехал дней пять назад... – начал было охранник, но старший его отстранил и пропустил человек десять в дом, двух последних остановил.

– На каком основании вы врываетесь в чужой дом? – продолжил ошарашенный охранник.

– Заткнись! – бросил старший. – Основания ему... Из этого дома вывезли труп убитой женщины – вот тебе основания.

– Труп? – сделал круглые глаза охранник. – Никаких трупов здесь не было.

– Угу. Убитая женщина сама бежала за джипом и кинулась в яму, которую сама же и вырыла. Сколько человек в доме?

– Девять.

– Круто, – хмыкнул старший. – Кто именно?

– Охрана и повар.

– Там что?

– Гараж.

– Веди туда.

Несколько импортных автомашин стояло в гараже, среди них сверкал вымытыми боками джип, молоденький паренек орудовал шлангом, поливая машину рядом с джипом. Он закончил мыть легковушку, перешел к следующей. Два человека в камуфляже обыскали гараж и автомобили, старший осмотрел только джип. Конечно, он догадался, зачем здесь устроили ночную мойку, но претензий теперь не предъявишь, следы уничтожены водой.

– Вы всегда ночью моете машины? – спросил он.

– Это запрещено? – усмехнулся охранник.

Старший не ответил, а ушел в дом. Ничего не обнаружили, за что можно было бы похватать и охрану. Старший кому-то позвонил:

– Пусто. Может, охрану задержать?

– Не надо, – сказал Кушнарев, которому и звонил старший группы захвата. – Пока достаточно тех, кого взяли в лесу. Нам нужен Шах.

– Нет его.

– Возвращайтесь.

Когда в доме стих шум, Шах сказал:

– Отсидимся пару дней, потом за границу улетим. Завтра поручишь купить билеты на любой рейс.

С утра пораньше Сербин пришел навестить новоиспеченного узника. Если Вадим был подавлен, то Никита озлобился и пошел в атаку:

– Вы не имеете права держать меня здесь! Я отказываюсь с вами разговаривать без адвоката! И требую другого следователя!

– А я требую алиби, – почти елейно повторил Сербин.

Никита сник, повесил голову. Бедняге нечего было сказать, тем не менее он не мог не говорить:

– Черт знает что вы нафантазировали. Я теперь понимаю, как люди попадают за решетку без вины. И знаю, что они чувствуют.

– Наши фантазии реальны, – сказал Сербин. – А вот ваши слова неубедительны. Вы готовились к преступлению, сделали с ключа от кабинета Белоусовой слепок, потому что вам нужно было где-то переждать до появления Бельмаса. Почему этот кабинет, а не другой? Не хотите говорить? Тогда я отвечу за вас. С Белоусовой вы редко, но общались, зайти к ней по-дружески и выпить чайку – это же нормально. А воды в кабинете нет. Она наверняка выходила, ключ торчал в замке. К тому же из ее окна отличный обзор на площадку перед зданием. Вы пришли в офис, засели в кабинете, готовились к убийству, и вдруг примчалась Зарецкая. Так некстати. Если б она не убралась, вы бы и ее убили?

– Не убил бы. Меня там не было.

– Но дело сделали. Скажите, вы не ожидали встретить в офисе и секретаршу тестя?

– На ваше усмотрение, – небрежно махнул рукой Никита.

– Думаю, вы сами сообщите нам подробности. Однако появление Зарецкой сыграло вам на руку. Вместо одного убийцы Бельмаса могло получиться целых два. И вы ждали, когда же мы скажем: убийца найден. А мы не говорили. Вы занервничали. Но ваша ошибка одна: вы позвонили в милицию, сообщили об убийстве, когда Бельмас только входил в здание. Если б не этот звонок, ваш план удался бы.

– А можно узнать, за что я убил Белоусову?

– Чтобы запутать следствие. И одновременно подставить Вадима, как подставили Бельмаса, точнее – попытались подставить. Вы признались, что сидели в библиотеке во вторник. А окно Вадима расположено над библиотекой, вы услышали, как он разговаривал с Белоусовой, сказал, что приедет к ней через пару часов...

– Жена приносила мне кофе. Алиби у меня есть.

– Думаю, она не назовет точное время, когда приносила кофе.

– Несколько раз! – огрызнулся Никита.

– Хотите сказать, что каждые полчаса она готовила вам кофе? – Никита не мог этого сказать, потому что жена не подтвердит такого. – Да в промежутке между чашками вы могли съездить к Белоусовой и убить ее. И если б жена не застала вас в библиотеке, думаю, оправдание у вас для нее было готово: вышел в сад подышать воздухом. Вы приехали к Таисии чуть раньше Вадима, которого она ждала. Вот почему, ничего не заподозрив, женщина открыла вам.

– Вы считаете именно так? – перебил Никита и выставил ладони. – Ради бога. Я ведь не смогу вас переубедить. И все же хочу заметить: мне бы не пришло в голову советовать тестю избавиться от Бельмаса и его дружков.

– То есть? – Сербин не понял, о чем идет речь. – Кто советовал?

– Артур и Вадим. Да-да, они настаивали убрать Бельмаса, чтоб не отдавать деньги. А вы хоть знаете, что послужило причиной к совету в ресторане?

– И что же?

– Тесть заказал Шаху Бельмаса. А тот не кинулся исполнять поручение, сказал, что сначала узнает о нем подробности. Тесть чего-то испугался и вызвал в тот же ресторан, где обделывал дело с Шахом, членов семьи на совет. Кроме меня. Андрей Тимофеевич не хотел отдавать другу деньги. Рита и теща настаивали, чтобы он отдал, а Вадим с Артуром предлагали убрать Бельмаса своими силами. Извините, но те, кто так легко распоряжается чужой жизнью, столь же легко могут и отца с матерью завалить.

Собственно, новостью для Сербина был агрессивный настрой сыновей, а про Шаха он уже знал от Бельмаса, тот от Агаты. Но сейчас даже не об этом думал Виктор Серафимович, которому преподнесли созыв семьи совсем в другом ракурсе. Вроде бы безобидная штука – полуправда, на деле же оборачивается ошибками, а то и крупными потерями. Тем не менее сейчас Никите ничего не остается делать, кроме как валить на братьев, а один из них скорей всего погиб. Одно то, что Никита лгал, работает против него, поэтому ему нет доверия.

– Есть! – ни с того ни с сего расхохотался Никита. – Есть! Есть...

– Что с вами? – опасливо спросил Сербин, уже подозревая у Никиты умственное расстройство. Что ж, такое тоже случается.

– Есть свидетели! – азартно воскликнул Никита. – Которые видели меня в ту пятницу, когда тестя... Есть! – Но внезапная радость так же внезапно померкла. – Но я не знаю, вспомнят ли они меня... Одна должна вспомнить, а вот второго как найти... и вспомнит ли он...

– Говорите.

На сей раз потух Сербин. Ведь все было на мази, оставалось лишь добиться признания от подозреваемого, а он вдруг: есть свидетели. Тем временем Никита сбивчиво рассказывал:

– Я долго искал поломку. Помните, говорил, что у меня машина сломалась? – Сербин кивнул. – А напротив там был магазинчик... Ну, такой... маленький. Не помню, как называется, там продовольственные товары, жвачка, выпивка, чипсы, мороженое... Я заходил туда два раза, сначала воды купить, потом газ в зажигалке кончился. Продавщица должна меня помнить, со мной произошел инцидент.

– Какой инцидент?

– Скажу, когда будет с ней очная ставка.

– Вы не доверяете мне? – усмехнулся Сербин.

– Нет. Нет!

Подозреваемый с таким убеждением воскликнул последнее слово, что следователь несколько потерялся. Конечно, некоторые в их системе действительно работают по принципу блица, лишь бы завершить дело, поэтому Никита вправе не доверять и Сербину. Безусловно, в том возрасте, что у него, люди устают, а учитывая специфику профессии, устают в два раза быстрее, отсюда и любовь к блицам. Однако Виктор Серафимович хотел докопаться до истины. Из элементарного любопытства хотел. Сербин задал следующий вопрос:

– Кто второй свидетель?

– Водитель «Мазды». Автомобиль алый. Я голосовал, надеялся, что мне кто-то поможет, а остановился только он. Толстый человек... помог мне...

– Номер автомобиля?

– Не помню! – В сердцах Никита ударил себя по колену. – Но я вспомню. Я смотрел вслед машине... Попытаюсь вспомнить. Двойку точно помню...

Какой-то дурацкий хоровод – мама, сын Вадик, зять Никита, Артур... Ах да, Шах еще. Неужели и с Никитой облом? Никогда у Сербина не получалось работать ровно, у него то взлет, то падение. Падения, как известно, бьют по самолюбию. Что же будет на этот раз?

Глава 27

Артур проснулся раньше других пловцов, а был полдень. И прямиком на кухню рванул. Агата поспешила за ним, да так и остолбенела: ее старший сын пристал к кухарке с расспросами, как варить кофе! При этом искал большую тару, сам поставил на плиту воду, смолол кофе...

– Артур, что ты делаешь? – потрясенно вымолвила Агата, как будто она слепая, не видит, чем занят ее сын.

– Кофе варю, – ответил он, считая ложки и высыпая их содержимое в кастрюлю. – Достань чашки, ма. Поставь их на поднос.

– Чашки? – Агата механически двинулась к шкафу, не дойдя до него, повернулась к сыну: – Ты можешь объяснить, где был все это время? Почему не сообщал о себе? Что за люди с тобой?