Море остывших желаний Соболева Лариса
– Подслушивала?
– Разве в нашем доме можно что-то не услышать или не увидеть?
– Ты никогда не позволяла себе вмешиваться...
Она его к тому же и перебила:
– А сегодня позволила. Мне страшно, Фарид, ты заступил за черту, когда назад дороги может не быть.
– Ее уже нет, – спокойно сказал он. – Иди ко мне.
Приказ, отданный в относительно мягкой форме. Она всегда подчинялась, подчинилась и на сей раз. Дина, присев на подлокотник кресла очень осторожно, будто готовилась по сигналу вскочить и убежать, застыла в ожидании в неудобной позе. Фарид положил ей на колени голову, закрыл глаза, затих. И вдруг монстр показался Дине трогательно беспомощным, запутавшимся, не знающим выхода, а она способна помочь ему, только она. Обман! Но она всегда обманывалась, еще слабо надеясь... Поэтому Дина нежно провела мягкой ладонью по его волосам – жестким, как он сам:
– Ты же можешь быть другим. Зачем тебе смерть этих людей?
– Чтобы все, кто ко мне приближается, знали: здесь красный свет. Каждый должен понимать, что со мной лучше дружить, недругов я уничтожу.
– Бог с тобой, какие недруги? Две девушки? Артур?
– Мне был нужен Бельмо. Остальным не повезло. – Он выпрямился и вернулся к себе прежнему, кого она боялась. – Ты удивляешь меня, Дина. Это не твое дело – что и как я делаю.
– Я не чужой тебе человек, хочу предостеречь тебя...
Внезапно железная рука безжалостно схватила ее за горло, сдавила вырвавшийся от испуга и неожиданности крик. Фарид приподнял Дину за горло, поднялся сам, прошипев ей в лицо:
– Чужими становятся все, кто пытается мне указывать и навязывать свою мораль. Ты не исключение, Дина. В моем доме твои права в спальне, там ты можешь делать все, что нравится. А теперь уйди!
И оттолкнул ее. Задыхаясь от слез, Дина выскочила из гостиной.
Яхта всю ночь дрейфовала далеко от того места, где пролетал вертолет. Получив приказ Шаха, Склиф решил приблизиться к берегу, чтобы без проблем добраться на надувных лодках с мотором до города. Надувные плавсредства не слишком надежны, поэтому стоило позаботиться о себе. Три с лишним часа длилось плавание, затем, определив, в каком месте они находятся, Склиф приказал глушить мотор, накачать лодки и спустить их на воду.
В мужской каюте все напряглись, услышав сначала удары и звон разбиваемого стекла. Переглядывались и пожимали плечами, ничего не понимая. Чуть позже послышался звук моторных лодок, который отдалялся. Держава кинулся к иллюминатору, доложил остальным:
– Они все в лодках, отплывают.
– Все до единого? – спросил Артур.
– Да, все. Шестеро. И на яхте их было шестеро. Что бы это значило?
– Нас, кажется, бросили, – догадался Слава.
Вдруг Горбуша, первый заподозривший крупную подлянку, вскочил с места и, придерживаясь руками в наручниках за верхнюю полку, со всей силы ударил по двери ногой. Дверь дала трещины. Со второго удара она разлетелась. Горбуша вышел и помчался на палубу, за ним Святослав и Артур. Держава задержался в узком коридоре, закричал:
– Сандра! Ксения!
– Мы здесь! – откликнулась Сандра из каюты рядом с мужской.
– Отойдите от двери! – сказал Держава, примериваясь. А коридор узкий, не позволял размахнуться, чтобы выбить дверь.
– Здесь некуда отходить, – сообщила Сандра.
– На полки залезьте! – гаркнул Держава. – Я буду выбивать дверь.
– А где...
– Вопросы потом.
– Мы готовы! – крикнула Ксения.
Держава уперся спиной в стену, согнул ногу в колене, ударил по двери – она с петель долой, женщины взвизгнули.
– Выходите, – сказал Держава. – Нас бросили.
– Бросили? – обрадовалась Сандра. – Мы теперь одни?
– Идите наверх.
Первой побежала Сандра, за ней Ксения, Держава замыкал. И вдруг, когда Сандра уже выбиралась на первую палубу с диванами, креслами и столиками, раздался грохот, яхту сильно качнуло, все трое попадали.
– Что случилось? – потирая ушибленную спину, спросила Ксения.
– Не знаю, – недоуменно отозвался сзади Держава. – Быстро наверх!
На верхней палубе мужчины тоже попадали, тоже ничего не понимали. Поднимаясь на ноги, переглядывались.
Стоя в лодке на дощатом полу, Склиф зло процедил:
– Кто у нас пиротехник?
– Ну, я... – опасливо протянул рыжий.
– Что это? Где взрыв? – указал Склиф на яхту. – Почему она не взлетела на воздух?
– Я только поставил, а делал не я... – начал оправдываться рыжий. – Говорил же, всякое может быть, надо готовые бомбы брать, а не самим мастырить.
– На берегу я тебе рыло начищу, – пригрозил Склиф. И хотя были они недалеко от яхты, приставил бинокль к глазам.
– Отсырело, наверное... – лепетал рыжий. – Или дистанционное управление не сработало...
– Заткнись! – гаркнул Склиф. – Что теперь делать? Назад возвращаться? Не пустят. И не перестреляешь их – попрячутся. Вон, смотри, выползли из кают.
– Да был взрыв, был, – принялся успокаивать Склифа лысый. – Вы же слышали. И яхту тряхнуло, ты ж видел. Хлопок был мощный.
– Сейчас меня интересует: есть там пробоина или нет, – огрызнулся Склиф.
– Должна быть, – заверил лысый. – По тому, как тряхнуло, точно должна быть.
– Подгони лодку ближе, посмотрим, – распорядился Склиф, усаживаясь.
Лодка сделала круг почета вокруг яхты, люди на палубе следили за ней, ожидая, что будет. Рыжий радостно закричал, указывая на бок яхты:
– Есть пробоина! Вон вода булькает, ее затягивает в пробоину.
– Сколько продержится яхта? – спросил неизвестно у кого Склиф.
– Трудно сказать, мы не знаем, какая пробоина. – Лысый приподнялся, чтобы лучше видеть движение воды у ватерлинии судна. – Ну, трюм заполнится быстро, мне кажется. Яхта будет на плаву. Пока вода сквозь щели не пройдет в каюты и не заполнит их, а потом затонет за считаные минуты. Максимум я даю полчаса.
– А я двадцать минут, – развеселился рыжий. – Подождем?
Склиф обвел биноклем горизонт вокруг, на нем никаких признаков других плавсредств не было видно, одна сплошная гладь воды.
– Полчаса, говоришь? – произнес он, опустив бинокль.
– Максимум, – кивнул лысый. – Жаль, шторма нет, быстрей бы потонули.
– За двадцать-тридцать минут сюда никто не доберется даже на сигнал SOS.
– Чем они сигналить будут? – ухмыльнулся лысый.
– Заводи мотор, – приказал Склиф рыжему.
– А не выплывут? – забеспокоился тот.
– В наручниках-то? – скептически протянул лысый. – Спасательные круги мы забрали. А такое расстояние и со свободными руками не преодолеть.
– Эй! – донесся крик Державы. – Вы че придумали?
Склиф не удосужился ответить, лишь помахал ручкой. Лодка, рассекая ребристую от легкой волны поверхность воды, поплыла прочь.
Артур перегнулся через бордюр и смотрел вниз, куда недавно заинтересованно глядели люди Шаха. Вывод он сделал мрачный:
– Кажется, мы тонем.
– Боже мой! – вскрикнула Ксения. – Не может быть!
Горбуша ринулся к Артуру, тоже перегнулся, после чего помчался на мостик. За ним по пятам следовал Держава:
– Что делать, блин? Мы ж скоро на дно пойдем...
– Не паниковать! – коротко бросил Горбуша, осматривая приборы.
Держава в таком состоянии находился, что не заметил: друг-то умеет говорить, и неплохо.
– Все разбили начисто, – на секунду пал духом Горбуша, но только на секунду. – Ищи, чем перебить наручники.
– Ага, понял! – Держава бросился к выходу. Но, уже выскочив на палубу, вернулся. – Не понял... Ты ж немой.
– Быстрей ищи! – сказал Горбуша, осматривая пол и встроенный шкаф. – Должно же что-то быть, чем-то они разбили приборы и рацию.
– Ты в рациях шаришь? – растерянно пробормотал Держава. – Я не знаю, с какого бока к ней...
– А я знаю. Быстро! У нас мало времени.
Держава выскочил на палубу, где царила паника: у Ксении истерика, она рыдала, упав на плечо Сандры, которая была не менее напугана. Слава носился в поисках спасательных кругов, Артур стоял столбом.
– Всем искать топор, молоток или... не знаю что! – заорал Держава. – Надо перебить наручники. Сандра! Ксения! Бегите на нижнюю палубу, найдите камбуз. Слава! Слава! – Но тот не слышал, бегал как угорелый, с вытаращенными глазами. – Ну и хрен с тобой. Артур, за мной вниз, в каютах посмотрим.
Сандра с Ксенией, поняв, что надежда на спасение все же есть, на нижней палубе сметали все, что попадалось под руки. У барной стойки Сандра заметила узкую дверцу, распахнула ее – там оказалась кухня. Кастрюли, тарелки, приборы, стаканы с чашками летели на пол...
Держава очутился в коридоре, где располагались каюты. Он толкнул дверь в ту каюту, где по очереди отдыхали люди Шаха. Двухместная. На нижней полке брошенные вещи, чемодан. Он открыл его, а там ничего стоящего, ничего железного. И вдруг крик Сандры:
– Есть! Артур! Держава! Есть!
Оба вмиг очутились на палубе. Сандра держала топорик для разделывания и отбивания мяса, как флаг, высоко над головой. Держава выхватил топорик, помчался к Горбуше, за ним неслись остальные.
– Руки на железку! – коротко приказал Держава Горбуше.
Тот опустил на бордюр из нержавеющей стали цепочку, свесил кисти. Держава примерился, закусив нижнюю губу, чтоб попасть точно по цепочке, да как ахнет топориком. Что-то звякнуло, булькнуло. Цепочку перебил и закричал победоносно.
– Вот и все, – пессимистично произнес Слава. – Ну, и чем теперь?
Держава поднял глаза на руку, которой он потрясал в экстазе и в которой было зажато древко... без топорика. От удара не только цепочка перебилась, но и отлетел топорик, упавший в воду.
Агата схватилась за щеки, воскликнув:
– Вадик!
И объятия, и слезы.
– Ма, ну что ты... – бормотал он, обнимая ее. – Ма, я хочу в ванную. Весь провонял...
– Ты не знаешь... – неистово целуя сына, словно он вернулся с войны, шептала сквозь слезы Агата. – Артур... пропал...
– Знаю, ма, знаю. Никита рассказал. Ну, теперь я дома, все будет хорошо. Найдем Артура.
Никита стоял рядом в обнимку с женой. Оба улыбались. Ведь это была существенная победа – внесли залог, совершенно дикую сумму, но Вадима отпустили. Правда, не очень-то он радовался, как заметила Агата, проводив сына полными любви и жалости глазами.
– Бедный мальчик... У него нет сил, его сломали там...
– Придет в себя, – пообещал Никита. – Следственный изолятор на всех действует угнетающе, на Вадима тем более, он слишком долго оставался мальчиком.
– Надо увезти его отсюда, – пришла идея Агате. – Спрятать.
– Вот уж чего точно нельзя делать! – воскликнул Никита. – Тогда будут думать, что он убийца. Деньги пропадут, а сумма...
– Плевать на деньги! – вскипела Агата. – Один уже поплатился из-за жадности. Мой муж. Я не хочу, чтобы мой сын отвечал за чужое преступление!
– Мама, Никита прав, – высказала свое мнение Рита. – Если Вадик сбежит, сделает себе же хуже.
– Его все равно найдут, – уговаривал тещу зять. – И тогда разбираться не станут.
Агата опустилась в кресло, она безумно устала.
В это же время Сербин слушал Кушнарева по телефону:
– Не звонил ваш Бельмас. Я сразу сообщу, как только позвонит.
– А яхту нашли? – спросил Сербин.
– Нет.
– Ну, как же так! Вертолеты ведь... На море далеко видно, там не спрячешься, разве только под воду.
– Площадь слишком большая, а вертолетов всего два, – вздохнул Кушнарев. – Честно скажу, не знаю, на что и надеяться. Если напарник Бельмаса узнал Оленина, то поиски яхты мы ведем зря. И звонка от Бельмаса не будет. Но подождем еще. Я обязательно позвоню.
Сербин положил трубку на аппарат. Он был недоволен и собой, и всеми, оттого тон его выдавал мрачное настроение.
– Итак, у него два счета: рублевый и валютный. На валютном двести пятьдесят тысяч долларов, на рублевом полтора миллиона. Тебе не кажется, что сумма весьма близка к той, что была в сейфе тестя?
– Пожалуй, так, – согласился Оленин. – Только внес он ее частями в разное время.
– И все же, все же, все же... – постукивая пальцами по столу, бормотал Сербин.
– Вы считаете, Никита?
– Подозреваю, – резко бросил Сербин, будто это не одно и то же. – Кто-то подбросил ключ в пиджак Вадима, а чтобы мы обязательно догадались, что это за ключ, завернул его в носовой платок.
– Но когда Вадим выходил из комнаты после телефонного разговора с Белоусовой, он встретил Артура, – возразил Оленин. – Старшего брата вы не подозреваете?
– Подозреваю. Но меньше. Кому легче пришить главу семейства? Чужому человеку, у которого далеко идущие планы. В общем, поезжай к дому Гринько, поговори с Ритой. Только не в доме! Дождись, когда она выйдет за хлебом... или там за лекарствами... ведь ее матери плохо. Возьми ключи от моей машины.
Оленин забрал со стола ключи и поехал к дому Гринько.
Глава 24
Искали и обнаружили еще один ход, ведущий вниз, надо полагать, в моторный отсек, точнее – в трюм. На крючке висел ручной фонарик, Горбуша его взял и приготовился открыть люк, но его удержал Артур:
– Стой! Если откроешь люк, воздух оттуда начнет выходить быстрее, вода заполнит трюм мгновенно.
– Быстрее, чем есть, не будет, – сказал Горбуша. – Как только спущусь, сразу закрывайте люк и ждите моего сигнала.
Быстро откинув крышку, Горбуша спрыгнул в трюм. Оказавшись в темноте, включил фонарик. Воды было уже до паха, достаточно, чтобы сердце ушло в пятки от осознания, что судно тонет, а помощи ждать неоткуда. Горбуша шел, освещая все, даже днище. К счастью, на яхте идеальный порядок, грязи нет, видимость неплохая, крыс нет. Горбуша нашел пробоину, мала – курам на смех, всего-то трещина, в которую войдет ладонь. Но и такой трещины достаточно, чтобы яхта пошла ко дну в скором времени. Заделать бы... Только чем? Рядом с пробоиной взрывное устройство – пять самопальных бомб в виде цилиндриков, соединенных проводами. Видимо, не взорвались, как того хотели люди Шаха, что-то у них не получилось. Но один взрыв был, и его хватило. Горбуша поискал фонариком насос для откачивания воды – не нашел. Позаботились бандюганы, чтобы узники не выжили.
Вот и моторный отсек. Здесь должны быть инструменты, обычный набор на случай аварии. Неужели и их забрали? Не может такого быть. Склиф был уверен, что яхта взлетит на воздух, на фиг ему в надувной лодке лишний груз? Хотя могли все выкинуть в море. Горбуша нашел своеобразный шкаф, открыл его. Обнаружил там пассатижи, небольшой молоток, кусачки, гаечные ключи. Ну, это лучше, чем ничего. Горбуша побрел к лестнице, взобравшись, напоследок обвел лучом трюм – не упустил ли из вида какой-нибудь ценный в их ситуации предмет. После ударил несколько раз в люк, крышка поднялась, он сначала забросил инструменты, потом сам подтянулся на руках.
– И как там? – первой задала вопрос, интересовавший всех, Сандра.
– Неважно, – не обрадовал Горбуша. – Пробоина небольшая, щель образовалась в корпусе от взрыва, в средней части ладонь свободно проходит, но длиной она где-то с метр.
– А нельзя воду откачать? – подал идею Артур. – На любом судне есть...
– Нечем, – перебил Горбуша. – Я искал насос и наверху, и в машинном отделении. Вода заполняет трюм быстро. Я вошел – было по пах, выходил – уже по пояс.
– А заделать щель? – не сдавался Артур.
– Чем?
– Должен же быть... как его? Балласт! Мешки с песком... или что другое...
– Не предусмотрено, – развел ладони в стороны Горбуша. – Яхта пойдет ко дну минут через сорок, максимум через час.
– Черт, черт, черт! – заметался Слава. – Но как там щель образовалась? Взрыв был слабый, а на корпусе обшивка...
– Спустись посмотри, – предложил Горбуша. – Рассчитывали на крупный взрыв, яхта должна была взлететь на воздух. Взорвалось не все, там еще пять бомб, они неопасны. Однако заряда не хватило на большую пробоину, только треснул корпус у днища.
– И ни одного спасательного круга! – взвыл Слава. – Ни шлюпки! А вплавь мы не доберемся до берега.
– Я плаваю плохо, – обреченно произнесла Ксения, сползая по стене на корточки. – По большому счету, вообще не умею плавать...
– Но если там всего лишь щель, ее же можно чем-нибудь заткнуть, – не сдавался Слава.
– Твоей задницей! – рявкнул Держава. – Думаешь, у Горбуши соображаловка хуже твоей? Диванными подушками ее не заткнешь, как я понимаю.
– Так бездарно закончить жизнь... – дошел до истерики Слава.
– Замолчи, – тихо, но внушительно процедил Горбуша. И вдруг голос его обрел командную крепость. – Всем слушать меня! Сейчас приказываю я. Поэтому никаких возражений, истерик с паниками не потерплю. За невыполнение приказа буду бить. Сурово. Я говорю, вы исполняете. Всем понятно? Первое: мужики наверх, будем разбивать наручники. Второе: девчонки ищут еду и воду...
– Воды как раз полно, – отрешенно пробормотала Ксения.
– Питьевую, – дополнил Горбуша. – Выполнять!
Все ринулись по местам, а Ксения так и осталась сидеть на корточках. Горбуша опустился рядом, тронул ее за плечо:
– Ксеня, не бойся.
– Мы погибнем?
– Нет. Я кое-что умею и знаю, верь мне. Идем, Ксюша, идем. Работы много. – Не дожидаясь, когда она начнет подниматься, Горбуша поставил ее на ноги, обнял за плечи. – Все будет хорошо.
– Но я не умею плавать...
– Ч-шш, не думай об этом. Да что там того Азовского моря! Не океан же. Пешком перейти можно, берег недалеко. Выплывем.
Теперь воспользовались стальным кнехтом, чтобы на нем перебить наручники. Слава первым уложил на него руки, но Горбуша указал глазами на Державу – он, как и раньше, не тратил попусту словарный запас. Перебить цепочку на сей раз оказалось сложнее. Артур держал стальной кухонный нож острием на цепочке от наручников, Горбуша бил по ножу молотком.
– Железный стержень нужен, – сказал Артур.
– Да хотя бы расплющить, потом перекусим... – Держава вдруг побежал вниз, вскоре вернулся с огнетушителем и распорядился: – Артур, держи молоток заостренным концом на цепи. Горбуша, бей огнетушителем.
– А не взорвется? – засомневался Слава и на всякий случай отошел.
Держава пожал плечами, потом усмехнулся, зажал огнетушитель между ног и выпустил пену в море, после отдал Горбуше:
– Лупи назло врагам. – И уложил руки на кнехт.
– Ребята! – визжала Сандра, поднимаясь с нижней палубы. – Что я нашла, смотрите!
Это был молоток, добротный, большой. Видимо, им и раздробили аппаратуру. А нашла его Сандра в туалете (на яхте два санузла, в первый заглядывали, а второй при суетливом осмотре проигнорировали).
Бельмас не поднялся, когда в подвал вошел Шах, тем самым выразив ему неуважение и презрение.
– Слушай, Бельмо, у меня одно условие, но выгодное для тебя, – сказал злобный джинн.
Сидя на матраце у стены, узник смотрел на него исподлобья, чуть свесив голову. Не приподнял он головы, и когда услышал о выгоде, а всего лишь вяло произнес:
– У тебя больше нет выгодных для меня предложений.
– Жизнь, Бельмо. Твоя жизнь. Это немало. Ты звонишь, мне привозят папку с моим досье, и ты свободен.
– Пошел на...
Точное место, куда послал Бельмас, не разозлило Шаха. Он поставил ноги широко, скрестил на груди руки и поинтересовался:
– Тебе не дорога жизнь?
– Она всем дорога. Но когда я вижу тебя... – локоть Бельмаса покоился на колене, он приподнял небрежно кисть с указательным пальцем, направив его в Шаха, – или когда слышу твои условия, думаю не о своей жизни, а о твоей, как тебя порвут на портянки. И мне становится хорошо. До того хорошо, что и умереть не жалко.
Шах помолчал, поглаживая усы. Следующая его фраза прозвучала неутешительно:
– Ты подохнешь как собака.
– Ты тоже.
– Я даю тебе сутки. Подумай.
Ушел. Щелкнул замок. Бельмас лег на спину. Он думал. Но не об условии Шаха, а о многом. Что жизнь прошла незаметно и что он многого недополучил, той же любви. У него была Нина, но так ненадолго, а он ничего не сделал, чтобы вернуть ее. Была Сандра, однако он не успел завоевать доверие дочери, не успел насладиться отцовством, а так к этому стремился, как никогда в жизни не стремился к другим радостям. Были деньги, с ними он рассчитывал встретить старость. Были друзья, им не повезло, а все из-за Бельмаса. А сколько бессмыслицы в его жизни! Есть о чем жалеть. Особенно жалел, что не носил никакого оружия. С каким удовольствием всадил бы в Шаха пулю... да теперь об этом осталось только помечтать.
Минут через двадцать по стеклу окошка кто-то поскреб. Бельмас приподнялся, увидел тень. Запрыгнул на стол, открыл окно и, чтоб не упасть с неустойчивого стола, ухватился за решетку. К нему наклонилась жена Шаха:
– Я предупреждала вас. Почему вы меня не послушали?
– Потому что моя дочь была у Шаха. И мои друзья тоже.
– Знаю. Чем я могу вам помочь?
– Ничем. Идите, а то вас заметят.
– В доме мало людей, Фарид куда-то уехал. Я бы попыталась выпустить вас, но вашу дверь охраняют.
– Спасибо. Идите... Хотя постойте. Позвоните по номеру... – Он два раза назвал цифры, чтобы Дина запомнила. – Скажите, что яхту приказали утопить, а я у Шаха в его резиденции. Вот и все.
– Позвоню.
– Почему вы это делаете? – задержал ее Бельмас вопросом. – Вы же меня не знаете.
– Я знаю Фарида, – сказала она. – И ненавижу себя. Разве недостаточно, чтобы помочь вам? Я позвоню.
Бельмас оставил окошко открытым, вернулся на матрац. Появилась маленькая надежда. Однако вряд ли спецслужбы бросятся ему на выручку... А хотелось бы выжить. Хотя бы ради того, чтобы рассчитаться с Шахом. Потом можно до конца жизни хлебать государственную баланду с чувством выполненного долга.
Вода прибывала. Мужчины снимали с петель двери, но только добротные, из цельного дерева, а таких оказалось всего две. Артур нашел два плоских куска пенопласта, когда-то служивших упаковкой для аппаратуры. Разбили кресла, отделили деревянные части, крупные связали вместе. К счастью, веревок тут оказалось полно. Все снесли на палубу.
– Ты из этого плот собираешься построить? – со скепсисом спросил Слава.
Горбуша промолчал, а велел идти в кают-компанию к девушкам. Те собрали припасы, которых осталось немного, зато питьевой воды целый бак и полиэтиленовые бутылки с минеральной водой.
– Всем поесть! – приказал Горбуша.
– Зачем? – полюбопытствовал Слава. То ли он полагал, что будущим утопленникам необязательно набивать желудок, и так пойдут ко дну, то ли от ужаса ему кусок в горло не лез.
– Еда – это энергия, – объяснил Горбуша, беря кусок хлеба и колбасы. – Мы не знаем, сколько пробудем в воде, поэтому наедайтесь, с собой возьмем только воду. Я сказал – жрать! И пить воду!
После окрика все вяло взяли по куску хлеба и колбасы, Держава открыл рыбные консервы. Ели молча, медленно жуя, как сомнамбулы, пропихивая куски в желудок глотком воды.
– Держава, бутылки связал? – набитым ртом спросил Горбуша.
Держава отрицательно мотнул головой, Артур озвучил его:
– Не успели. Но приготовили. Пять штук – сколько есть. А не утонут?
– Примотай веревками к пенопласту, – приказал Горбуша.
– Ой... – протянула Сандра, открыв рот.
Она опустила глаза, все сделали то же самое. Пол покрывала водичка – чистая как слеза.
– Всем наверх, живо! – скомандовал Горбуша. – Теперь дело пойдет быстрей.
Артур лихорадочно приматывал бутылки друг к другу и к пенопласту, Горбуша с Державой выбрасывали за борт двери и деревянные детали от кресел, связанные вместе. Слава в бешеном темпе сбросил башмаки, снимал брюки. Не успели оглянуться, а он уже прыгнул в воду, схватился за плавающую дверь и поплыл, поплыл подальше от яхты.
– Вот паскуда, – выругался Держава, – если выживу, харю набью.
– Не отвлекайся! – рявкнул Горбуша.
Он проверил, насколько крепко привязаны бутылки с водой, велел всем прыгать в воду. Артур и Держава сняли только туфли, перемахнули через бордюр.
– Ловите! – крикнул им Горбуша и бросил связку бутылок.
На всякий случай он держал за край длинной веревки, но пенопласт всплыл, его подхватили Артур и Держава. Бросив им и веревку, следом прыгнул Горбуша. Сандра перелезла через бортик и, зажав нос, с визгом упала солдатиком.
Читать бесплатно другие книги:
