Да здравствует лорд Кор! Нортон Андрэ

Глава 3

– Кенрик!

Руки пытались удержать его в плену. Это было похоже на пробуждение ото сна. Он стоял у стены, пытаясь вскарабкаться на выступ и сесть в ожидающее его кресло, в то время как девушка упорно цеплялась за него, удерживая внизу. Он лягался, вырываясь из её рук. Вдруг власть инструктажа нарушилась. Он разжал руку, державшую выступ, увлекая за собой и Николь.

– Я бы влез! – Он боялся взглянуть наверх, чтобы кресло опять не потянуло его.

– Нет! – У Николь была жёсткая хватка. – Ты не оракул. Ты Лорд Кор-Кенрик и ты должен это помнить!

– Но инструкция…

– Да, – её шёпот действовал сильнее крика, – я знаю. Ты назначен сидеть там, наверху, однако передатчик ошибся и ты должен играть вне правил в совершенно другой пьесе. Но что совершенно точно – мы уже не под пустыней! – мы в Храме Орма, и может быть, сумеем удрать.

Она была права и спасла его от помутнения разума. Он не был оракулом.

Девушка хрипло рассмеялась:

– Попробуй убеги, если нападут огненные черви! Это наиболее секретная часть Храма Орма, и наиболее охраняемая. Допустим, мы пойдём наверх по дороге, известной тебе по инструктажу, и наткнёмся на оракула. Что тогда?

– Может, меня трансформируют?

По странному повороту судьбы он находился на расстоянии вытянутой руки от того места, где должен был быть по первоначальному плану. Если бы он мог трансформироваться, его миссия не пропала бы зря. Эта мысль дала ему новую энергию, и он ещё раз осмотрел стены.

– Прекрасно! – Её голос был таким же низким и грубым, как тогда, в пустыне. – Но до тех пор, пока ты не найдёшь его, ты должен быть целиком Кенриком. Иначе стража быстро и легко сожрёт тебя.

Кенрик услышал какие-то звуки впереди, схватил Николь за талию и оттащил к одному из туннелей. Они прижались к стене и стали ждать.

Она спрятала шар, и они стояли в темноте, но слабого света здесь хватало, чтобы увидеть выплывающее из туннеля существо. Явно огненный червь, но гигант, именно такой, как они и предполагали. Маленькие черви пустыни были просто пигмеями по сравнению с этим чудовищем. Он был как раз такой, как на резьбе, на нём вполне можно было ехать.

Ногти Николь впились в его руку, но она молчала. На спине червя было привязано широкое сиденье или седло, слишком широкое для одного всадника, как прикинул Кенрик. К заострённому переднему концу сиденья были привязаны вожжи, другой конец которых терялся в бахроме щупальцев животного. Натягивая вожжи, всадник мог управлять им.

Червь полностью вышел из туннеля и остановился на открытом месте. Его три глаза тупо смотрели. Видел ли он двух беглецов? Во всяком случае, интереса к ним он не проявлял, а стоял в задумчивости, и только двигающиеся щупальца, из которых тянулись нити слюны, показывали, что он жив.

Поскольку он стоял неподвижно, Кенрик шагнул вперёд, стараясь получше разглядеть снаряжение червя. Перед седлом были прикреплены ножны, так чтобы всадник легко мог достать до них.

У Кенрика перехватило дух: он видел то, что просто не могло существовать в этом месте и времени.

В этих ножнах было оружие, знакомое ему по собственному времени – бластер. Неодушевлённые предметы транспортировать через камеру нельзя, а здесь никто не мог сделать бластер. Его производство требует высокой технологии, а здесь не было таких факторов, для которых было бы нужно выслать целый отряд техников.

Вмешательство в мозг Кенрика проводил чужак, по крайней мере, не знающий частоту. Нельзя ли предположить, что здесь действует другая Служба, развивающаяся параллельно его собственной, но сделавшая важное открытие в транспортировке? И действительно ли этот бластер был точно таким, какие он знал? Ему очень хотелось взять его в руки и удостовериться.

На этом огненном черве ездили верхом, но может ли Кенрик подойти к нему? Пока он раздумывал, огненный червь поднял голову, повернулся к туннелю, из которого вышел, и снова поплёлся обратно в отверстие. Николь спросила:

– Ты видел, что в этих ножнах?

– Похоже на бластер.

– Если не принимать во внимание, что его нельзя передать и никакой кузнец в Валлеке не может его сделать. Возможно, мы ошибаемся, думая только о передаче: что, если он был доставлен из другого мира? Четыреста-пятьсот лет…

Кенрик хотел было сказать «назад», заканчивая её фразу, но думал, что они и сами сейчас в прошлом.

– Люди не пионеры в глубоком космосе, – продолжала Николь, – многие были на этих трассах до нас.

Всё это так, но бластер! Он мог тут оказаться, если был привезён из мира, подобного нашему. Эта информация с Валлека могла бы иметь для Службы большую ценность, чем всякая другая. Он готов был уже протянуть руку к этому оружию, но Николь, как бы угадав его мысли, подскочила к нему.

– Зверя послали с помощью ультразвука. Мы его не слышим, но можем почувствовать.

Он кивнул.

– Я ощущаю.

Она снова засмеялась.

– Ты не знаешь, есть ли в жилищах жрецов женщины? Если не знаешь, напряги воображение и представь себе их. Я предпочла бы покончить с собой, чем жить со жрецами, уверяю тебя. Кстати, защитные приспособления могли уже сигнализировать о нашем присутствии.

– Я не думаю, что охрана осмелится прийти к креслу оракула.

– Может, это всего лишь легенда, и жрецы хотят, чтобы посторонние в неё верили. Кто тут подскажет оракулу, каково должно быть пророчество? Огненный червь? Нет, жрецы хорошо знают эти проходы.

И они пошли за огненным червём. Та часть Грида Трапнела, которая была Кенриком, шла мягко, неслышно. Руки сжимались и разжимались, тоскуя по оружию. Как тренированный боец, он чувствовал себя голым, если не имел оружие. И густой, терпкий запах червя говорил ему, что впереди опасность.

Пол постепенно пошёл вверх и далеко впереди, похоже, был дневной свет. Значит, они выходили на поверхность земли. Они шли медленно, держась поближе к стене и прислушиваясь…

Холод нижних коридоров отступал. И вот они дошли до конца туннеля.

Они стояли в пустом пространстве и оглядывались вокруг, пока не увидели ловушку, замыкающую дорогу – потому что это действительно была ловушка.

Из стен узкого жёлоба, как с их стороны, так и с противоположной, выступали столбы, поддерживающие металлическую сетку. Она полностью окружала огороженный земляным валом карман, в который выходило несколько туннелей, явно предназначенный для того, чтобы огненные черви не расползались. В дальнем конце кармана находилась платформа, на которой лежала куча растений, видимо, брошенная сюда со скалы. Несколько огненных червей копошилось тут, забирая груз своими роговыми щупальцами и унося его затем в туннели.

Кроме этих были и другие черви, побольше, покрытые густой чёрной шерстью. На каждом было седло, так что Кенрик не мог с уверенностью сказать, который из них только что прополз мимо них.

– Внизу, – прошептала ему на ухо Николь.

И правда, сразу под ними был один из ездовых монстров. Он низко присел, и его плоское брюхо лежало на земле. Тот ли это был – Кенрик не мог сказать, но в седельной сумке лежало оружие.

Кенрик спустил мешок с плеч. Голова животного была опущена, щупальца свернулись в плотный узел. Возможно, оно уснуло.

Камень здесь был шершавый, в глубоких ямах, которыми, возможно, пользовались черви – достаточно глубоких для рук и ног человека, который решил бы воспользоваться стеной, как лестницей. Кенрик опускался лицом к стене и боялся, как бы червь не проснулся и не бросился на него. Весь в поту, он, наконец, стал у подножья скалы.

Теперь он шёл по окружности, поглядывая на червя и прикидывая, успеет ли он схватить горсть песку и ослепить зверя. Но животное лежало спокойно. Кенрик видел, как мерно поднимались бока червя от дыхания. Червь так распластался, что Кенрик без труда достал у него из чехла бластер, сам не веря своей удаче.

Бластер был странно лёгким, совершенно непохожим на привычное оружие. Кенрик сунул его за ремень, чтобы освободить руки для обратного пути, который он проделал со всей скоростью, на которую был способен.

По виду оружие походило на бластер: у него был барабан, ствол, две рукоятки, одна из которых выдвигалась, прицельное устройство – телескопическое и такой дальности, какой не имело знакомое Кенрику оружие.

Сделано оно было из какого-то очень лёгкого и твёрдого сплава. Кенрик не смог поцарапать его ни краем камня, ни пряжкой ремня. Видимо, он был со звездолёта – из тех, что скитались по Галактике задолго до того, как раса Кенрика подняла разумные глаза к луне, спутнице её мира.

– Это сделано для гуманоида, – комментировала Николь.

Да. Рукоятка и баланс предназначались для человеческой руки. Испытать его Кенрик не решился, отложив это на случай тревоги. Зато теперь часть его задачи была решена.

– Ты когда-нибудь пользовалась бластером?

– До транспортации сюда? – она улыбнулась. – Нет. Некоторые виды оружия я изучала, например, станнер, но тяжёлое оружие мне не нужно. С тех пор, как я стала постоянным агентом, мои знания пригодились мне как колдунье. В этом звании мне не надо прибегать к материальному оружию. Я предпочитаю полагаться на другие методы.

– Почему ты выбрала постоянное назначение? Очень немногие женщины идут на это.

– Разве тебя не предупреждали, что такие вопросы никогда не следует задавать? Я сделала свой единственный выбор. Конечно, и у тебя был хотя бы один посыл туда, где ты хотел бы остаться, когда тебя отзывали… Раньше это была добровольная ссылка. Жизнь колдуньи в Ланасколе меня вполне устраивает. Однако сейчас не время для подобных дискуссий. Ты о чём думаешь?

– Тренировалась ты или нет – неважно. Это простое оружие. Одна кнопка, относящаяся к контролю вспышки любого луча, заряжена. А прицел – безопасный. Вооружённая, ты сможешь защищаться…

– Значит, ты собираешься выслеживать оракула?

– У меня есть выбор?

– Может, и нет, будь ты в своём теле. Но ты находишься в теле человека, считающегося здравомыслящим руководителем, а главным образом, победителем в сражениях.

– В последний раз, кажется, ему не слишком повезло.

– Удача и предательство рядом ходят. Леди Яракома знает об этом больше, чем следует – и можно кое-что узнать, если суметь вытянуть язык из её кривого рта.

Кенрик удивлённо посмотрел на Николь. Она, видимо, заметила его удивление и продолжала:

– Я много чего слышала о Леди Яракома, поэтому не могу хорошо о ней отзываться. Она – зло, гниль в сердце Ланаскола, больший источник неприятностей для Валлека, чем жрецы Орма, и не такой явный, как они. Ну, если ты отдаёшь мне это, – она сжала приклад оружия, – тебе пора идти в разведку. Ладно, не буду отговаривать тебя. Я спрячусь неподалёку от комнаты с креслом и буду ждать…

Они закусили, и она спросила:

– Ты представляешь, куда идти?

– Я узнаю, где кресло. Может, инструктаж подскажет дальнейшее. Луч-разведчик обрисовал всё достаточно – пока не заглох.

– А что, если инструктаж затемнит твой разум как раз тогда, когда он тебе понадобится?

– Не знаю. Но другого гида у меня нет. Я должен найти оракула. А если сюда заманивают Кор-Кинга, значит, готовится какое-то предательство…

– И ты думаешь в одиночку выступить в его защиту? Не забывай о том, давнишнем Кинге, и его исчезновении.

Она, видимо, увлеклась своим мрачным пророчеством. Её голос – возможно, потому, что это была её работа – предсказывать будущее клиентам – производил сильное впечатление. Но на Кенрика внушение не действовало. С бластером она сможет защитить себя, а его призывает долг.

Он забрался на выступ, где было кресло. Он не оглянулся, потому что должен был выкинуть из головы Николь и думать только об одном. Его задание прежде всего.

Кресло было как раз таким, как описывала инструкция, с металлическими обручами на подлокотниках и спинкой, готовой поддерживать безмозглое существо, когда жрецы оставят его здесь на всю ночь. Но жертва получала от кого-то сигнал, настолько сильный, что он мог остаться в мозгу, не способном командовать телом, и мог заставить тело произносить разумные слова. Как это делалось? Безусловно, даже самой основательной тренировкой от идиота не добьёшься связной фразы, не говоря уже о риторическом пророчестве. Что же тут – фокус или тайна? Как он сможет раскрыть это и расстроить планы жрецов, не играя роли оракула?

Кенрик осторожно сел в кресло и коснулся спинки – она была холодной. Откинуться на неё он не мог, не положив руки на подлокотники – мешали металлические обручи. Охваченный ими, сидящий попадал в тиски и не мог двигаться.

Когда Кенрик откинул голову на каменное возвышение, у него появилось ощущение, сходное с ударом мозгового зонда. Он повернулся, провёл кончиками пальцев по изнанке спинки и нащупал какой-то квадратный предмет.

Из него исходила горячая пульсация, бьющая в пальцы, как будто тут был источник энергии. Он отдёрнул руку: из этого потока исходило что-то тревожное.

Человек, посаженный здесь, как оракул, вынужден прижимать голову к спинке как раз против этого предмета и оставаться так до тех пор, пока его не освободят. Что это давало? Какую-то форму инструктажа, действующего достаточно сильно, чтобы оставить отпечаток в мозгу идиота. Или же – это было важным пунктом – только пустой мозг идиота мог полностью воспринять этот инструктаж. А ведь именно так передаточная камера впечатывала инструкцию в мозг агента.

Но ведь эти оракулы действовали на протяжении столетий, это не новое устройство, оно никак не могло быть результатом предательства в Службе или вмешательства кого-то из другого мира. Если бы инопланетяне посетили Валлек на любом отрезке времени, какие-то намёки на это событие должны были существовать – хотя бы просто как легенда. Эксперты инструктажа в Службе дали бы эти сведения в ЦАТ, и компьютер немедленно отметил бы важность такой информации.

В кресле была какая-то форма энергии. Кенрик обошёл вокруг спинки, которая была так высока, что представляла собой чуть ли не стену. Он ещё раз осмотрел камень с лицевой стороны, но ничего не ощутил, кроме естественного холода. Во всяком случае, он узнал, каким образом можно организовать пророчество, не знал только – через кого. А это было важно.

Перед ним был выход, и он знал из своей мнемограммы, что оракула вводили через этот вход. Что ж, теперь эта дорога не только для них – он тоже пойдёт по ней.

Проход был тёмным и узким, стены гладкие. Скоро ему пришлось подниматься по ступенькам. Он считал их – в темноте это полезно.

Он насчитал двадцать, когда его вытянутая вперёд рука ударилась обо что-то твёрдое. Он нащупал тяжёлые металлические полосы поперёк двери. Наконец, его пальцы нашли что-то вроде щеколды, какие обычно встречались в Валлеке.

Кенрик быстро потянул засов. Если дверь заперта на замок – всё пропало. Но засов пошёл. «Может, я и самый большой дурак на свете, – подумал Кенрик, – но я войду, выбора у меня нет». Он открыл дверь и шагнул в опасность.

Глава 4

Свет исходил из небольших вкраплений руды орма, но здесь они не составляли рисунка. И ровный проход напоминал обычный туннель.

Кенрик осторожно огляделся: никого не видно. Он закрыл глаза. Помнит ли он, где находится кресло оракула? Найдёт ли он сразу путь к нему? Если его инструктаж опять выйдет из строя, ему не выжить в этой неудачной транспортировке. Его жизнь будет находиться только в зависимости от его интуиции, от самого слабого намёка. Размышляя так, он шёл по пыльному туннелю и настороженно прислушивался.

Освещение было таким тусклым, что, оглянувшись, он увидел только контуры двери. Коридор перед ним заворачивал вправо и выходил на лестницу. Он обрадовался, поскольку знал, что главная часть Храма находилась наверху.

Скоро вкрапления руды исчезли и он опять должен был полагаться более на осязание, чем на зрение.

Ещё дверь, тоже окованная металлом, будто обе они предназначены для защиты. Однако, как он ни ощупывал дверь, щеколды не находил.

Расстроенный, Кенрик прислонился к стене. Похоже, что дверь открывалась только с той стороны. Но он не собирался сдаваться: он снова начал обшаривать поверхность двери, начав с верхней части. Металлические полосы были плотно вделаны и по краям имели зазубрины вроде бахромы. Он вспомнил червей. Николь внизу… Но у неё бластер…

Он ощупал пальцами уже три полосы, но никакого намёка на задвижку или ручку не обнаружил. Четвёртая полоса оказалась сломанной. Он ухватился за неё ногтями и дёрнул. Раздался отчётливый щелчок. Но открылась не вся дверь, а только узкая панель, такая узкая, что он с трудом в неё протиснулся. Как только он оказался по ту сторону двери, панель со стуком вернулась на место, и он нашёл признаки того, что когда-то дверь была запечатана. Дальше была ещё одна лестница. Снова появился свет руды орма. Лестница так сузилась, что Кенрик задевал плечами стены. Теперь он слышал бормотание, доносившееся, казалось, из-за правой стены. Кенрик остановился, чтобы осмотреть стену поближе. Там оказался металлический кружок, открывающий смотровое отверстие. Кенрик заглянул в него. На некотором расстоянии тянулся пол длинного холла, потолок поддерживался рядами столбов, покрытых резьбой и раскрашенных, напоминавших поднявшихся на хвост червей. Они не были полностью похожи на живых, так как были ужасающе украшены, что выглядели ещё более злобными.

Они были сильно попорчены, кое-где сломаны ноги, не хватало щупальцев, трещины шли поперёк их нарисованной брони. По всему было видно, что столбы очень древние. Между ними двигались люди – жрецы. В инструктаже Кенрика говорилось об их красной мантии с большим воротником и когтевидным орнаментом, который то ли сделан из высушенных щупальцев червей, то ли прекрасно имитировал их. Большинство было в капюшонах, скрывающих лицо. Но у двух жрецов, стоящих как раз перед отверстием, капюшоны были откинуты. Их безволосые головы блестели и, похоже, это были молодые люди.

Кевин? Нельзя было ошибиться в племенной татуировке на щеках. Часть Кенрика в этом заимствованном теле откликнулась на эту маркировку: он слышал своё шипящее дыхание, сознавал, что его руки хватаются за ножны, в которых не было оружия.

Разговаривающий с Кевином был ниже ростом, почти карликом. Мантии на нём не было, его коренастое тело было покрыто лишь снизу – штаны, соединённые с сапогами. Они были сделаны из жёсткого материала, похожего на кожу, переливчато блестевшего при движении, будто покрытого опаловой чешуёй. Его широкие плечи и выпуклая грудь густо заросли грубыми чёрными волосами, и пучок таких же волос свисал странной прядью с кончика подбородка, хотя всё лицо было гладким. Поросль на голове была причёсана и удерживалась чем-то вроде гребня. Волосы на теле наполовину скрывали изобилие драгоценностей, оправленных в металл.

Пират? Значит, правда, что люди Дупта пришли в Храм Орма. Одного взгляда на эту трёхстороннюю партию было достаточно, чтобы удостовериться в затевающемся здесь ужасном бедствии для Ланаскола.

До Кенрика доносилось лишь бормотание, но слов он не мог разобрать, как ни старался. Не стоило задерживаться у этого глазка, поскольку цель его поиска была ещё впереди. Он отошёл, размышляя о значении виденного.

Союз Пиратов с любым племенем был сам по себе сенсацией. Пираты всегда были врагами всех остальных. Причины, по которым они исключили себя из человеческой расы, были давным-давно забыты, но они были настолько чужды всем другим, что могли рассматриваться как особый вид. Настоящая их родина была тайной, потому что все их набеги совершались с воздуха, и никто не мог выследить их. Технология Валлека не дошла до путешествий по воздуху, и значит, Пираты были неуязвимы.

Они летали на громадных крылатых рептилиях, в какой-то мере напоминавших древних ящеров родного мира Кенрика, живших до возникновения человека. Эти звери сами по себе были страшными противниками в сражении. Управляемые людьми, они были опасны вдвое. Число пилотов, как и их верховых животных, намеренно было незначительным: отряд, совершающий набег, никогда не содержал более десяти человек, но и в столь малом числе они устрашали. Пока они грабили только фермерские общины, рыбачьи посёлки на побережье, караваны торговцев, глупо было рисковать лишними потерями ради короткого путешествия.

Кенрик подумал, что, видимо, он находится как раз над холлом. Его рука нащупала глазок, на этот раз слева. Он посмотрел в него, но увидел не холл, а небольшую комнату. Там стоял массивный стол со столешницей из сверкающего камня киффа, на толстых тумбах-ножках. Во главе стола, почти под самым глазком, стоял стул с высокой резной спинкой, на другом конце – второй, а вдоль стола шли скамьи. Все стены, за исключением той, где было отверстие, были увешаны полосами красной ткани, создающими неприятное впечатление ловушки, которая вот-вот схватит и задушит сидящих за столом. Однако четверо мужчин, бывших там, казалось, чувствовали себя спокойно.

Они сидели на скамьях попарно, друг против друга, и гладкая поверхность стола отражала всех четверых. Все они были разными: один был жрецом в красной мантии одного цвета с драпировками стен, так что временами как бы сливался с ними, тем более, что его капюшон скрывал лицо и двигались только его руки. Рядом с ним сидел один из Пиратов, очень похожий на того, которого Кенрик только что видел. Он играл чем-то – судя по звуку, металлическим, – что было прилажено к его руке и было снабжено страшными когтями, в которые он сунул руку, как в перчатку.

Напротив них, направо от Кенрика, сидели двое других. Один был в одежде придворного из Ланаскола и на груди его туники была вышита эмблема. Кенрик машинально коснулся своей, сравнивая. Королевский герб! Неужели Кор-Кинг уже, здесь? Однако нельзя было предположить, чтобы кто-то из его людей так по-приятельски сидел с Пиратом.

Мог быть только один ответ: Леди Яракома. В своей растущей амбиции она могла бы сделать последний шаг – самой связаться с врагами Кор-Кинга и послать сюда своего представителя. Трапнелу очень хотелось, чтобы в эту минуту в нём появилась собственная память Кенрика.

Четвёртый человек был одет как горожанин низшего класса. Он выглядел довольным тем, что сидит со знатью, что жрец и Пират слушают его, но говорил он так тихо, что Кенрик улавливал только повышенные и пониженные тона.

Четвёртый человек достал палочку для письма и стал быстро чертить на столе, но ему не удалось закончить то, что он хотел изобразить: занавеси на левой стороне сдвинулись в сторону, чтобы пропустить ещё одного жреца. Он остановился в проходе, давая дорогу невысокому человеку, закутанному в мантию, явно слишком широкую для его худого тела.

Мантия была окаймлена на уровне плеч перекрещивающимися ржаво-оранжевыми полосами, воротник был сделан более тщательно, чем у других. Сидящие за столом переглянулись, жрец и придворный, а также тот, что рисовал, встали. Только Пират, усмехнувшись, остался сидеть. Он явно подчёркивал своё нежелание быть вежливым.

Жрец предложил руку для опоры своему маленькому компаньону, тот раздражённо оттолкнул её, но его продвижение к высшей цели – стулу во главе стола – было таким колеблющимся и нерешительным, что жрец подошёл поближе, готовый помочь в случае надобности.

Усевшись, маленький человек поднял обе руки, похожие на лапы с когтями, вроде металлической перчатки, с которой всё ещё играл Пират. Руки тряслись, когда он откидывал мантию назад.

– Ты просил слова… – высокий старческий голос жреца пронзительно звучал. – Пользуйся случаем и говори! Сейчас самое подходящее время. Если ты нарушишь Церемониал – не имеет значения. Это будет учтено.

Человек с палочкой для письма заговорил, возвысив голос так, что Кенрик мог слышать его слова:

– Конечно, не следовало бы тревожить Светлейших Орма, когда они готовятся к великому дню, но дело в том, что наш брат по сердцу и надежде, Мастер Меча Совард, принёс новости: похоже, что трижды проклятого Кенрика и ясновидящей не оказалось там, где они были оставлены, хотя их надёжно связали. Когда его люди пришли на место Древних камней, их там уже не было, они исчезли. Пираты искали их с неба, но тоже безрезультатно.

– Дурачьё, – зашипела мумия на стуле. Совард отшатнулся, как будто древний жрец изрыгал смертельный яд, а не слова. – Место Древних камней проклято, как всем известно. Если Орм увидел, что может взять их сам, то, естественно, вы не найдёте и следов их. Это и есть твои великие новости?

– О, Верховный Жрец Орма, а что, если Орм с его бесконечной мудростью не ответствен за их исчезновение? Вдруг они ухитрились сбежать? Не могут ли они добраться до Ланаскола со своими россказнями?

Пират грубо и презрительно захохотал и заговорил с таким акцентом и так неправильно, что Кенрик с трудом понимал его.

– Их нет. Наши люди сделали всё, как надо. Пустыню легко обыскать с высоты.

– Правильно, – кивнул тот, кто писал, – однако, если Кор-Кинг придёт, а Совард уверил нас, что король собирается придти, – есть ли какой-нибудь шанс, что наши беглецы встретятся с его разведчиками?

Верховный Жрец завертелся и взглянул на придворного.

– Зачем Кор-Кингу идти с разведчиками? Что ты знаешь об этом? Ему было послано Великое Слово Орма. Он не пойдёт против Орма с армией, – Жрец сделал паузу и издал высокий хихикающий звук, отвратительный для слуха. – Разве он не помнит, что один из Кор-Кингов поднял оружие против Орма и до сих пор не вернулся? Нет, не-е-ет, ха-ха, хи-и-ии…

Его хихиканье усилилось, сотрясая его хилое тело. Его провожатый придвинулся ближе, нерешительно протягивая руку. Однако его господин справился со своим злобным весельем. Он откинулся на спинку стула и вытер рукавом мантии бледные морщинистые губы.

– Теперь, – его голос окреп, – ответь мне, идёт ли Кор-Кинг с разведчиками и почему?

– Из-за Лорда Кор-Кенрика, – ответил Совард. Любой из глаз Короля мог начертить ему путь к дому колдуньи. Глаз много и есть такие, о которых не знает даже наследник. Именно они обнаружили там следы борьбы. Кроме того, в докладе Хранителя Ворот упоминается о проезжавшей недавно повозке, завязанной сверху. Но когда это дошло до ушей моей Леди, она уже ничего не могла изменить. Она поспешила облить эту историю грязью, намекая на отношения Кенрика и колдуньи и на неестественное стремление мужчин ко злу. Но эта грязь не пристанет к Кенрику: он вёл себя очень осторожно и многие помнят, почему она ненавидит его – пусть Тысяча Зубов Намура обгладывает его плоть с костей.

Жрец, сидевший на скамье, впервые заговорил:

– Светлейшие, вспомните то, что вы говорили сами: примешивать к таким важным делам женщину не только оскорбление Орму, но ещё и величайшая глупость.

Возможно, его колкий тон сильнее произнесённых слов задел придворного.

– Говорить так о Леди – это…

– Прекратить тявканье! – голос Верховного Жреца снова стал призраком того тона, который только что звучал. – Женщина служила нам как могла. Она доводила до наших ушей многие тайные дела, хотя этот захват Лорда Кора был произведён скверно. Самое главное – чтобы Кор-Кинг повиновался Слову, но, похоже, он действует скорее как враг, чем как слуга. А он – слуга, и он поймёт это! Орм давно намекал, что наступят новые времена, когда он ясно произнесёт свои Слова – и они будут законом не только для Храма Орма, но и для всего Валлека! Долгим, долгим было ожидание в ночи, теперь наступает рассвет. Даже Кор-Кинг, когда услышит истинные слова Орма от оракула, не сможет противоречить им. А если он сваляет дурака и попытается спорить – среди его народа достаточно правоверных, которые его прикончат. Итак, ещё несколько дней и мы станем пальцами и руками Орма, достаточно крепкими, чтобы держать мир!

На его губах выступили капли слюны, он вытер их рукавом. Двое других жрецов склонили головы, Совард тоже, даже светлый незнакомец кивнул. Только Пират оскалился и выказывал Орму не больше почтения, чем его последователям.

– Многое ещё надо сделать! – твёрдые нотки исчезли из голоса Верховного Жреца, он снова стал ворчливым. – Не беспокойте нас более – слишком многое надо сделать. Нужно подготовить оракула…

Ноги его не слушались, и два жреца подошли, чтобы помочь ему встать. На этот раз он не оттолкнул их, а потащился между ними. Остальные молча ждали. Когда щёлкнула задвижка, Пират засмеялся:

– Удивительно – у него ещё достаточно разума, у этого старика. Он многое спланировал, и спланировал правильно. – Пират сделал паузу и, сузив глаза, взглянул на Соварда, а потом на незнакомца. – Значит, он главный теоретик? Очень неплохо. Но он зря так верит в свои божественные сказки – что этот самый Орм приедет на гигантском огненном черве завоёвывать мир. Сказки для тупоголовых! Теперь вот что хочет знать Всеобщая Мать Дупта. – Он стукнул когтями по столу перед незнакомцем. – Что ты выигрываешь от этого? Люди Кевина – всем известно, чего они хотят. Люди Яракомы хотят, чтобы её муж стал Кор-Кингом и не имел такого соперника, как Кенрик – хорошего бойца и любимца горожан. А жрецы кричат об Орме и пророчестве, полученном из уст безумного дурака, что Орм будет править миром. Три причины для клятвенного сотрудничества – по крайней мере, на короткое время, пока не скинут Кор-Кинга. Но ты не назвал причин, по которым предлагаешь свою помощь. Должен сказать, незнакомец, что ты хорошо говоришь, когда речь идёт о войне и о способах перехитрить врага. – Он плюнул, и капли слюны оказались на столе. Он протянул к ним коготь и провёл мокрую черту, накрест перечеркнувшую ту, что была сделана палочкой для письма. – Нам обещали вполне достаточную добычу и шанс испытать наши южные фланги. Ну, а какова же твоя доля? Я слышал странные слухи – что ты не из этого мира, что ты принёс необычное оружие и кое-что из него дал нашим людям. Чего ты добиваешься? Всеобщая Мать хотела бы знать это.

– Всё правильно. Ты видел это оружие и его действие. В будущем его будет больше и оно будет мощнее. Что касается моего выигрыша – это очень простая вещь, Пират, куда меньше твоей доли. Мне нужна руда орма. Ты прав: я не из этого мира, а руда орма есть только в Валлеке. Мы не можем купить её у Храма, потому что жрецы считают её потом Орма. Но если мы поможем Верховному Жрецу достичь цели, тогда Орм улыбнётся и осыпет нас милостями.

– Или возьмёте своё. Когда это гнездо червей в таком возбуждении, никто не осмелится отказать тебе.

Совард дёрнулся и бросил быстрый взгляд на чужеземца, но тот и ухом не повёл.

– Или возьмём, – согласился он. – Это тебе поперёк горла, или смутит твою Всеобщую Мать?

– Отнюдь нет. Игра нам нравится, а что до руды орма – нам-то какое дело? Горожанин, – он взглянул на Соварда, – добывай для своей девицы трон, если сможешь. Усидит ли она на нём – это уже другой вопрос. Нам всем понятно – важен настоящий момент.

Он соскользнул со скамьи, повернулся и, не попрощавшись, тяжело вышел из комнаты. Совард нервно провёл рукой по краю стола.

– Не доверяю я Пиратам.

Его собеседник пожал плечами.

– А кто доверяет? Жаль, что приходится использовать их, но у них есть то, в чём мы больше всего нуждаемся сейчас – путь по воздуху. И они сильны в сражении. Разве у вас в прошлом не было доказательств этому?

– Да. Но они не держат клятвы…

– Не обращай внимания. Он разговаривает нагло, как и все его собратья. Но потом мы сумеем от них отделаться.

– Не мы, а ты, – Совард снова взглянул на него. – Ты показывал нам чертежи ваших приспособлений, с помощью которых вы нашли их вонючее гнездо. Ты уверял нас, что некоторые ваши люди с огненным оружием держат его под контролем, но что об этом здесь никто не знает.

– Не сомневайся, это правда. Пираты будут служить нам до тех пор, пока им это выгодно. Когда необходимость отпадёт, они захотят изменить нам, и тогда… – он разломил надвое палочку для письма. – А теперь, как говорил его Светлость, час поздний.

– Интересно знать, выполнит ли его оракул то, что задумано? – Совард стал подниматься. Он, видимо, ждал ответа – по крайней мере, так показалось Кенрику.

– А разве не всегда так бывало раньше? Да, я думаю, идиот произнесёт пророчество. И если это не подействует на Кор-Кинга – есть средства разъяснить ему, что для Валлека наступают другие времена.

– Если он придёт…

Чужак повернулся лицом к Соварду.

– Разве кто-нибудь в этом сомневается? – резко спросил он.

– Он может и не явиться по вызову Орма. Но если он будет думать, что идёт освобождать Кенрика… у Малтуса есть плащ, который мы взяли у Кенрика, и другие вещи, так же, как и хороший рассказ. И Леди Яракома сделает всё, что может. Если он не послушается зова Орма, то послушается другого…