Тропик лейтенанта. Пиратское рондо Покровский Александр

– Говорят, они где-то в горах, на плантациях. Ли отвез их туда.

– Он может сказать, где у Ли эти плантации?

Переводчик перевел.

– Нет. Он не знает. У Ли много плантаций. На разных островах.

– Он может сказать, на каких?

– Он может показать на карте.

– Карту сюда!

В хижину вошли трое. Двое с автоматами и один с ключом. Он вставил ключ в замок и открыл его – цепь скользнула на землю, Бузык и ребята были свободны. Правда, пока не совсем. Те, что с оружием, дали понять: надо выходить.

На выходе ребят построили в колонну и повели.

– Куда это? – шепнули Бузыку в спину.

– Сейчас увидим. Резких движений не делать.

Их повели на плантацию. Это была плантация пряностей. Работы было много – носить, убирать, собирать.

В середине дня случилось вот что: кроме них на плантации работали индонезийцы – поникшие, потухшие лица. На небольшую группу – несколько охранников с автоматами. И вдруг – шум, крики.

Когда Бузык поднял голову, он увидел, как один из индонезийцев бросился на охрану. В руке он держал тяжелый кинжал с волнистым лезвием. Он ударил одного охранника, повалил другого, но третий – разрядил в него автомат.

Все на плантации впали в ступор.

Оцепенение длилось недолго, потом убитого оттащили в сторону, а все продолжили свою работу.

Они работали целый день. Никакой еды, давали только воду. В конце дня одного из ребят перетянули плеткой через всю спину.

Бузык бросился на защиту и тоже получил удар.

На них тут же нацелились несколько стволов.

– Все понял, – сказал Бузык, морщась от боли. – Будем вести себя хорошо! А я все думал: и зачем это наша тропическая форма такая толстая? Тройной шов. А толстая она для того, чтоб своя шкура по шву не разошлась.

Тропическая форма спасла кожу, но по всей длине спины у обоих шла широкая красная полоса.

– Тихо! – сказал Бузык. – Посмотрим, что будет дальше.

Потом их покормили и опять замкнули цепь на замок – так прошел их первый день.

– Дай посмотрю! – это Бузык разглядывал спину того моряка, кого вместе с ним перетянули плеткой. Видно было плохо – в хижине темно, но Бузык разглядел красную полосу от удара.

– Больно?

– Немножко.

– Немножко! У меня тоже немножко. Главное, чтоб не загнило.

– Фельдшер!

– Я!

– Что скажешь?

– Приложить бы чего-нибудь.

– Молодец! Это я понимаю. Приложить! Где я тебе аптечку возьму? Следопыт! Петров!

– Я!

– Чего в таких случаях делают?

– Подорожник жуют – и на рану!

– Отлично! Как только найдем здесь подорожник. А может, еще чего есть?

– Кору дуба можно пожевать.

– А зимой?

– Зимой – кедра иголки.

– Понятно. Тебя как зовут-то? – это Бузык обращается к тому парню, которого так же, как и его самого, перетянули через всю спину плеткой.

– Саша. Александр Батаев.

– А то мы уже столько вместе, а я даже не знаю, как вас всех зовут. Крейсер большой, всех не упомнишь. Ты откуда, Саша Батаев?

– Из БЧ-3.

– По первому году?

– Полтора уже. Остальные тоже по полтора прослужили.

– А родом откуда?

– Омская область.

– Родители есть?

– Мама и две сестры.

– Понятно. Когда выберемся отсюда, ох и попугаешь же ты их всякими рассказами.

– А мы выберемся, тащ-ка?

На Бузыка смотрели все – глаза в глаза.

– Выберемся, конечно. Никаких сомнений. Геша, у тебя есть сомнения?

– Нет, тащ-ка. Только ведь они тоже не дураки.

– Конечно не дураки. Потому и голова нужна. Всем думать надо. Фельдшер!

– Я!

– А тебя как зовут?

– Гришей. Григорий Петрович.

– А-а-а… А фамилия у вас, Григорий Петрович, какая будет?

– Лапины мы.

– И откуда родом у нас бывают Лапины?

– Из Челябинска.

– Вот как тебя занесло!

– Остальные чего ж не представляются? (Осталось два человека.)

Один из матросов говорит:

– Тарасов. БЧ-2.

Второй:

– Иванов. БЧ-2.

– Сами-то откуда?

Тарасов:

– Из Хабаровска мы.

– Вот и познакомились.

– Тащ-ка, а мы сбежим?

– Конечно. Чего по сто раз одно и то же спрашивать?

– А как же мы через лес?

– А что такого? Петров выведет.

– Так это же джунгли.

– Ну и что? Петров! Выведешь?

– Лес – он и в Африке лес. Выйти всегда можно.

– Вот видите? Учитесь у Петрова. Выйдем и до моря дойдем.

– А что потом, тащ-ка?

– Когда «потом»?

– Когда до моря дойдем.

– До Джакарты доберемся. Там наши еще неделю стоять будут. Ладно, спим.

– Тащ-ка! – это Геша-радист.

– А?

– А чего это было?

– Когда?

– Когда убили того мужика?

– Знаешь, Геша, я в детстве читал всякие книжки о путешествиях. И про Индонезию тоже. Это у них называется амок.

– Амок?

– Ну да. Состояние такое. Вроде сумасшествия. Транс. Человек сходит с ума, но не просто сходит, а хватает небольшой такой ножичек и бежит с ним. Кого встретит по дороге, того и убьет. А нож в таких случаях хватается особый. С волнистым лезвием. Рукоятка тяжелая. Крис он тут называется. С ним легче входить в транс.

– Ну да?

– Вот тебе и да. Им ребра ломаются одним тычком.

– А потом что?

– А потом убивают его, что мы сегодня и видели.

– А зачем это?

– Зачем убивают?

– Нет. Зачем он бросается?

– Так я же говорю: сумасшествие. Состояние такое. Только кажется мне, что они это самое сумасшествие сами себе и организуют. Входят в такое состояние, когда им море по колено. И смерть не страшна. Между прочим, у них на острове Бали бывают случаи и коллективного сумасшествия.

– И что тогда?

– Тогда они входят в этот трас всем коллективом.

– А потом?

– А потом выходят из него. Как вошли, так и вышли. Очень удобно. В этом состоянии они боли не чувствуют. А остров Бали голландцы покорили из-за всех этих чудес не сразу.

– А когда?

– Когда пулемет изобрели. С помощью пулемета можно очень быстро с сумасшествием разобраться. Просто вмиг. Видел, что сегодня было?

– Видел.

– А меня другое интересует.

– Что, тащ-ка?

– Где ж он этот кинжал раздобыл? На деревьях он у них, что ли, растет? Нам бы таких кинжалов. Штук шесть или семь.

– Может, ему помог кто?

– Может. Вот и нам бы кто помог. А то чего-то скучно мне здесь стало.

– Тащ-ка, а чего это черепа здесь?

– Где?

– Да вон же висят.

– А ты не знаешь?

– Нет.

– Никто не знает?

– Нет.

– Ну тогда слушайте. Черепа под потолком – это охотники за головами. Тут это дело привычное.

– Это они сюда их повесили?

– Ну да. А кто ж еще? Чтоб, значит, дом был как полная чаша.

– А нам они головы не отрежут?

– Ну, если сразу не отрезали, значит, не отрежут. А за головами они специально охотятся. Собираются всем племенем и едут на лодках к какому-нибудь селению, ничего не подозревающему, там они раскрашиваются, мажутся мелом и после ритуальных завываний идут к сонной деревне. А там уже все просто. Главное, спросить у черепа: как твое имя?

– А имя им зачем?

– Если не знаешь имени, то вся сила головы пропадает.

– Как это?

– Так. Напрочь. Вроде бы зря старались.

– Я им ни за что свое имя не скажу.

– А вот это правильно. Спи.

Большой противолодочный корабль приготовлен к смотру. На него сегодня будет допущено население Джакарты, которое горит желанием посмотреть на российский корабль. Очереди, толпы, вереницы людей. Всем всё интересно. Все всё стараются потрогать. Восхищенные и любопытные взгляды – люди идут и идут. Им, кажется, нет конца.

Полночи Бузык возился с замком, с цепью, с кольцом на столбе. Надо было придумать, как с этим справиться.

Цепь соединяла все кандалы и возвращалась к замку. Тот соединял воедино начало и конец цепи, а сам уже крепился к кольцу, а оно было вделано в вертикальную бетонную стойку.

Если разом всем потянуть за цепь, как при перетягивании каната, то тогда можно будет вырвать кольцо из стойки, но потом надо будет бежать всей кучей, вместе с цепью и замком. Ключ бы!

Раздался шорох у двери, и Бузык прервал свои исследования.

Дверь открылась, в нее кто-то проскользнул – это была Аю. Через плечо у нее была переброшена сумка, на шее висел нож в ножнах и на тесемочках, а в руках она держала два мачете. Она вручила мачете изумленному Бузыку, пробралась к замку, повозилась с ним, и… И, слабо звякнув, на землю упала цепь.

– Тсс! – приложила Аю палец к своим губам, а потом к губам Бузыка.

Все мгновенно были на ногах. Потом они тихо вышли.

Аю двигалась очень быстро. Она легко ходила в абсолютной темноте.

Хотя темнота была не такой уж и абсолютной. Скоро они привыкли, начали различать предметы.

– Петров?

– Я!

– Ты первым за девушкой, за тобой все остальные, а я в конце.

– Понял!

– С тропы не сходить!

– Ясно!

Начался бег. Через несколько минут они добрались до леса. Аю знаками показала, что надо идти только за ней – след в след.

– Пошли, за мной, быстрей, след в след, Бузик, за мной! Ничего нельзя трогать, не рубить ветки! Листья, деревья – ничего не трогать! Не прикасаться! – приговаривала она, сопровождая все это жестами.

– Аю, – шептал на бегу ей в спину Бузык, – за нами будет погоня!

– Не будет, – догадалась она, о чем идет речь. – Никто не побежит. Ночью все боятся джунглей. Даже собаки. Они пойдут за нами утром. Утром мы будем далеко. Я знаю тропинки. Никто не знает. Сейчас я сделаю так, что за нами не пойдут собаки.

Аю внезапно остановилась, все остановились вслед за ней, потом она обошла всех, вернулась в хвост колонны и последнему моряку в колонне вручила пакетик, показав, как из него надо сыпать.

– Сыпь! Не пойдут собаки!

– Что это, Аю?

– Это большой подарок собакам, – рассмеялась Аю. – Быстрей! – И они продолжили бег.

На БПК прием. После посольских приемов, приемов у мэра Джакарты, министра обороны, командующего ВМС должен состояться ответный прием.

Наших посольских западные посольские никуда не приглашают – не очень тут уважают наших, а посему и все наши мероприятия игнорируются.

Но тут приперлись все: на вертолетной палубе большого противолодочного корабля можно было встретить военную форму Италии, Франции, Германии, Соединенных Штатов, Мьянмы и Канады – всем интересно. Наши посольские при этом ходят с распушенными хвостами, сияют, лениво отвечают на вопросы прочих посольских. Разговоры, переговоры, тосты за дружбу и военно-техническое сотрудничество, обмен подарками, музыка. Командующему ВМС Индонезии вручили большую фотографию в рамке: Сукарно и Хрущев на борту нашего легкого крейсера.

После того как уходят «мусульмане» и прочие непьющие, начинается настоящая «белогвардейская пьянка» с барышнями вприсядку, пьяными слезами и объятиями.

– Стой! – скомандовала Аю, резко остановившись и подняв руку вверх.

Все остановились как вкопанные. Сердце стучало в висках.

Светало, впереди была видна тропинка. Через тропинку медленно переползал огромный сетчатый питон. Кажется, его толстое тело перетекало через тропу бесконечно долго. Наконец показался хвост, и питон скрылся в кустах. Все перевели дух.

– Тащ-ка! Это была змея!

– Нет, самолет.

– А он не вернется?

– А что он здесь забыл? Аю подобрала с земли ветку, ножом очистила ее от листьев и дала знак двигаться за ней. Этим прутом она теперь ворошила листву на тропе, прежде чем на нее ступить. Все немедленно сделали то же самое – все вооружились длинными палками.

Еще через несколько метров Аю дала опять знак к остановке.

– Чего там, тащ-ка? Опять змея?

– Не знаю. Непохоже.

Аю подошла к дереву, вытащила из сумки какую-то тряпичную куклу и пришпилила ее к колючкам прямо над тропой.

– Табу, – сказала она, указывая на куклу, – если они дойдут сюда, то не пойдут дальше. Табу.

Табу – это запрет. Табу может быть что угодно – вещи, предметы, растения. Табу – нельзя трогать. А тот, кто тронет, будет иметь дело с духами лесов и душами предков. Теми, кто охраняет табу. С духами леса и душами предков никто не хочет иметь дело.

– Что она сказала, тащ-ка?

– Что-то про куклу говорит. Говорит, что это табу.

– А это зачем?

– Табу не пустит никого за нами.

– Вот эта куколка?

– Ну!

– Вот это да!

Аю дала знак двигаться за ней, все опять потекли по тропе. Движение воздуха колыхнуло листву. Потом все стихло.

Из-за дерева выглянули чьи-то большие глаза. Они внимательно осмотрели тропу.

Потом из листвы неторопливо показалась голова, а за ней тело и хвост. В животном было не меньше двух метров. По виду нечто среднее между медведем и лемуром.

– Кто это, Аю? – на ходу спросил Бузык, успевший заметить пришельца.

– Это кот, – сказала Аю, не оборачиваясь. – Не страшно. У нас его называют котом.

По интонации Бузык уже понял, что опасаться нечего, но тут Аю резко свернула в сторону, и они оказались у небольшой ямы. Аю остановилась, достала из сумки кусочки коры и раздала всем, показав, что это надо разжевать.

– Чего это, тащ-ка?

– Жуй.

– Так она ж горькая.

Аю знаками показала, зачем надо жевать эту кору – над их головами вились комары.

– Хинин, – догадался Бузык.

– Чего, тащ-ка?

– Кора хинного дерева. Против малярии. Всем жевать!

Потом Аю тут же, в яме, наковыряла влажной глины и начала быстро покрывать глиной открытые участки тела. Знаками она показала, что всем надо делать то же самое.

– А это зачем, тащ-ка?

– Натирайтесь. Тут полно кусачей дряни.

– Петров!

– Я!

– Как считаешь, поможет?

– Наверное! Она ж местная, знает!

– Тогда натираемся.

Аю показала на больших муравьев, снующих всюду.