Тропик лейтенанта. Пиратское рондо Покровский Александр

– Свет привлекает животных, – сказала она. – Животные начинают кричать. По крикам на нас могут выйти люди. Теперь мы ушли далеко, можно достать фонарь.

Аю начала размахивать шестом, на котором была привязана тряпка, подсвечивая ее снизу светом фонарика. Немедленно прилетело множество крупных жуков. Они кружили вокруг шеста, сталкивались на лету друг с другом и гулко падали на землю. Аю подбирала их и бросала на угли.

– Это вкусно, – сказала она.

Никто, кроме Петрова, не притронулся к такой еде. Тот выхватил жука из костра, надломил его, очистил и спокойно положил в рот.

– Ну чего, Петров? Есть-то можно?

– Нормально, – сказал Петров с набитым ртом.

Аю отложила шест, достала из золы несколько жуков, ловко сняла с них хитин и предложила всем остальным на пробу их нежное содержание. Первым попробовал Бузык.

– Вкусно! – сказал он.

После этого все набросились на жуков с жадностью.

– В лесу много еды, – говорила Аю. – Вот смотрите! – она поворошила опавшую листву и извлекла из нее несколько крупных тараканов. – Еда.

Тараканы сейчас же отправились в золу.

А огромных червей, найденных тут же, под ногами, никто есть не стал. Аю пожала плечами – она уже наелась.

– В джунглях много еды.

– Слышь, Петров, а там, в нашем лесу, ты такое ел?

– А чего ж не есть? Все можно есть, если приспичит.

– И червей?

– И червей.

– А чего ж ты сейчас не стал есть?

– Я уже наелся. А так – летом, осенью можно есть и червей. Еды много.

– А так в тайгу чего с собой берете?

– Вяленое мясо, крупу, чай.

После еды всех потянуло в сон.

– Надо спать по очереди, – сказала Аю. – Каждый смотрит на соседа, пока он спит. По очереди. Хорошо?

Аю машинально сняла за хвост с плеча одного из матросов крупного скорпиона, секунду колебалась – съесть его ли нет, потом решила, что она сыта, и забросила скорпиона далеко в кусты.

– Сначала спишь ты, потом он, – показывала она. – По очереди. Может прийти аджака или тигр, дикий кабан. А палку надо держать так, под рукой. Хорошо?

В этот момент из-под локтя у одного из матросов выползла змея.

– Не шевелись! – прошипел ему Бузык.

Все окаменели.

Небольшая полосатая змейка просто хотела проползти. Аю ловко схватила ее за шею и, размахнувшись, далеко забросила в кусты – все сейчас же выдохнули.

– Крайт! – сказала Аю. – Много яда. Надо быть очень внимательным. Спите.

После встречи со змеей все заснули нескоро, но кое-кто через несколько минут после этого происшествия заклевал носом.

Аю и Бузык не спали.

– Ты поспишь, Аю? – спросил Бузык.

Она помотала головой, достала из сумки какой-то листик и показала ему:

– Надо пожевать. Не будешь спать.

Окружающие деревья в свете костра создавали фантастические тени. Их стволы были утыканы длинными и очень острыми шипами. Аю срезала несколько колючек.

– Если нас поймают, Бузик, – сказала она, – надо будет уколоть сюда (Аю показала на шею), и ты уйдешь без мучений. Мне нельзя попадать к ним живой, Бузик! – Аю пристроила несколько шипов у себя в волосах, заткнув их за гребень. – А для тебя мы положим их сюда. – Несколько шипов были спрятаны в куртку Бузыка так, чтоб их было не видно и чтоб они не царапали кожу.

– А теперь ты спи, Бузик! – сказала Аю и уставилась в темноту.

Бузык решил не спать. Он сидел, смотрел то на огонь, то на девушку, а потом очертания предметов стали таять, и он заснул. Последнее, что он видел, были глаза Аю. Большие, серьезные. Она сидела и смотрела на огонь. Губы ее шевелились, она что-то говорила. В руках Аю держала ожерелье из раковин и зубов животных. Она бросала в огонь какие-то травы. Похоже, что она просила о чем-то.

– Аю! – сказал Бузык, засыпая.

– Спи, Бузик! – услышал он в ответ.

– И пусть они будут живы, – бормотала Аю. – Сделай так, чтобы они остались живы. Не бери их жизнь. И пусть все, кто пойдет за нами, отстанут. Закружи, замани их в чащу. Пусть погибнет тот, кто хочет чужой погибели. Мать Земли, сохрани их, убереги. Пусть они дойдут по моря, попадут домой. Не оставляй их здесь. Они лишние, они здесь не нужны, а я принесу тебе дары, много даров. Много вкусных даров, много масла. Оставь их, отпусти.

Она просила у всех: у бога, у предков, у духов леса. Она просила помочь тигра, удава, крокодила. Она просила тигра отвести беду, удава запугать, запутать, крокодила перекрыть дорогу.

Особенно она просила всех умерших. Она просила дать ей силы. Она говорила, что Бузик очень красивый и он будет хорошим мужем. Он храбрый и будет отцом настоящих воинов. И еще у него красивые волосы. Светлые, вот только очень коротко стриженные.

Только забрезжил рассвет, Аю подняла всех:

– Бузик, Бузик, надо идти! Надо гасить костер.

Головешки еще дымились.

– Надо гасить костер. Дым. Слышно. Далеко слышно.

Сначала никак не могли понять, что от них хочет Аю. Потом дошло: костер лучше всего загасить мочой.

Они шли по джунглям уже больше часа, когда Аю вдруг остановилась как вкопанная. Она подняла руку вверх, повернулась и показала рукой вперед.

Впереди было нечто странное: земля была утыкана бамбуковыми шестами разной длины. Тут были и совсем короткие, и длинные, до двух метров, шесты. Аю дала команду обходить это место, и они его обошли. Примерно через час Аю почти шепотом начала говорить, дополняя свой рассказ жестами:

– Ловушка на кабана. (Аю захрюкала, потом очень похоже изобразила кабана.)

– Рядом люди, – говорила Аю, знаками показывая людей. – Нам нельзя встречаться с людьми. Если люди узнают про нас, то и все узнают. Люди – это плохо. Надо идти тихо.

– А зачем столько бамбука, Аю?

– Бамбук для кабана. Люди находят кабана в лесу и окружают его, так, чтобы кабан их не услышал. Потом пугают кабана, он бежит. Он не разбирает дороги. Бамбук заостряют. Кабан роняет бамбук и бежит по нему. Бамбук его режет, ранит. Кабан теряет кровь, и люди быстро его догоняют и убивают. Потом они просят у кабана прощения за то, что его убили. В кустах сидели охотники. Мы их обошли.

Пока Аю изображала охотников и кабана, Бузык и ребята смотрели на нее во все глаза. Они уже понимали ее язык жестов.

– Они нас не видели?

– Нет, но они нас могли слышать.

– Они могут понять, кто идет?

– Могут, но сейчас они слышат только кабана. Им не до нас. Мы ушли, они подумали, что кто-то ходил, но ушел. Они охотятся на кабана. Мы им не нужны.

– А если б они искали нас?

– Мы бы так долго не шли. Они бы нас догнали.

– За нами никто не идет?

– Нет. Я не слышу.

– Ты слышишь, когда за нами кто-то идет?

– Да.

– Как это?

– Другой звук. Джунгли – много звуков, но они все как один звук, а если по джунглям идет человек – это другой звук.

– А как же ходят охотники?

– Охотники ходят, как джунгли. Охотники – это джунгли. У них один звук.

– Значит, если за нами пойдет охотник, ты его не услышишь?

– Услышу, но только очень близко. Есть хорошие охотники. Они ходят без звука.

После этого разговора Бузык выглядел встревоженным. Это не укрылось от ребят.

– Тащ-ка!

– Ну!

– А мы дойдем?

– Конечно! – бодро ответил Бузык, но в его бодрость, похоже, не очень поверили.

Малаец вошел в джунгли. Он шел налегке. У него было с собой только духовое ружье, запас стрел и нож.

Малаец шел по джунглям быстро. Иногда он останавливался, садился, брал в руки землю, нюхал, что-то мурлыкал себе под нос, усмехался, вставал и шел дальше.

Он быстро нашел то место, где Аю рассыпала перец против собак. Он щелкнул языком в знак восхищения и тихонько рассмеялся.

Наколотую на иголки куклу он нашел быстро. Она не вызвала у него никаких эмоций, разве что он потер какую-то деревяшку, висящую на его шее, и все.

Он находил тот путь, каким вела ребят Аю, по примятой листве, по сломанной ветке. Он шел быстро. Это был хороший охотник.

Аю внезапно остановилась и подняла руку. Потом она молча обошла тропинку стороной. Остальные двигались за ней след в след.

– Что там, Аю? – спросил шепотом Бузык.

Она обернулась и указала на тонкую лиану, пересекающую тропу в полуметре от земли.

– Для оленя, – сказала Аю, а потом подобрала с земли ветку и бросила ее на лиану – та спружинила, сейчас же раздался шум падающего предмета, и рядом с ними пронеслась огромная дубина, на конце которой были привязаны острые колья. Дубина ударила по стволу рядом стоящего дерева, колья глубоко вошли в кору. Все замерли.

– Сегодня никто не убьет оленя, – сказала Аю.

– Ну, что там? – адмирал бросил взгляд на стоящего перед ним офицера. – Есть что-то с крейсера?

– Докладывают, что никого не нашли.

– Так я и думал, – адмирал был мрачен. – Кого тут можно найти? Так, ладно! Готовьте ему распоряжение: учение закончить, вернуться в Танджунг-Приок.

– Есть!

Небольшую речку переходили вброд. Аю внимательно осмотрела берег, воду, постояла, прислушалась к звукам. Со стороны она выглядела очень осторожным животным, пришедшим на водопой. Она втянула несколько раз воздух, закрыла глаза, постояла, опять огляделась вокруг и только после этого ступила в воду. Остальные осторожно двинулись за ней.

Один из матросов оступился на скользких камнях, лежащих на дне, шумно рухнул в воду, тут же вскочил и замер – Аю резко обернулась и приложила палец к губам: шуметь нельзя. Все, больше никто не шумел. Все перешли на тот берег.

Когда все вышли на берег, Аю вдруг вернулась, вгляделась в воду и быстрым движением послала заостренную на конце палку в глубину, как гарпун.

Когда она вытащила палку из воды, на конце ее извивался угорь.

– Угорь! – сказала Аю – Хорошая еда.

Угря съели тут же. На ходу.

– У всех есть душа, Бузык, – говорила она потом Бузыку. Они сидели и разговаривали. Точнее, говорила Аю по-индонезийски, а Бузык просто слушал. Аю была уверена, что он ее понимает.

– У деревьев, травы, зверей и птиц. Даже у камней есть душа. И у речки, у гор. А еще есть духи леса. Они всюду. Их надо упросить. Иначе охота не получится. Духи не дадут. Надо просить духов. А еще просят Мать Земли. Ибу-Пертили. Она может все. Я рассказала ей о тебе. Она обещала помочь. Она поможет, и ты дойдешь до своих и приведешь за собой этих людей. Все будут живы, я просила Мать Земли. Все будет хорошо.

– Товарищ командир! – к командиру крейсера подошел офицер. – Адмирал приказал свернуть операцию и идти в Танджунг-Приок.

– Свернуть, значит, – командир крейсера был мрачен. – Хорошо. Идите.

– Сейчас свернем, – сказал он сам себе, когда остался один. – Конечно свернем.

– Ну, что там? – он вошел в рубку к радистам. – Есть еще сигналы?

– Был один сигнал. Только что.

– Далеко это?

– Двадцать миль.

– Идем туда. Гасить все огни. Не надо пугать пирата.

Аю начала обходить большое открытое пространство на берегу речки. Это была вытянутая площадка без признаков какой– либо растительности. Аю вела себя очень странно. Она очень осторожно пробовала землю шестом.

– Что там, Аю? – успел спросить Бузык. Он подошел и встал недалеко от нее. В следующую минуту он уже провалился в песок по пояс – все резко отпрянули в сторону.

– Все стойте там, где стоите! – крикнула Аю, а Бузыку она сказала: – Не двигайся!

– Что это, Аю? – Бузык замер с поднятыми вверх руками.

– Зыбучие пески, – сказала Аю. – Не бойся. Не утонешь. Только надо лечь на палку.

Аю показала, как надо лечь: положить палку, что держишь в руках, перед собой и грудью лечь на нее.

– Тебя будет засасывать при малейшем движении. Не надо бояться. Боишься – и засасывает. Страх делает человека тяжелым. Осторожно. Надо выбираться очень медленно. Этот песок держит лучше любой грязи. Схватывает, как высохшая глина. Надо тянуть медленно. Все будем тянуть тебя медленно.

Ребята ухватили Бузыка за руки и стали тянуть.

Тянули Бузыка долго, целых полчаса. Потом все сидели и тяжело дышали.

– Зыбучие пески, – говорила потом Аю. – Они как вода. Можно провалиться по пояс, по шею. Главное, руки держать вверху и палку из рук не выпускать. Одному выбраться трудно. Надо идти за мной. Не надо заходить вперед. Не надо уходить в сторону. Все время идти за мной. Зыбучий песок может быть и листьями покрыт, и травой. Одному тяжело выбраться. Крепко держит.

Корабли прибыли в указанный район. Русский крейсер и индонезийский эсминец. Отсюда поступал сигнал о нападении пиратов. Танкер отбивается от быстроходного катера. Темень. Приказано погасить все огни.

– Прожектор!

Включается прожектор, и в свете его видно танкер и катер, что никак не может пристать к его борту.

– Осветите его!

Луч света выхватывает из темноты катерок. Тот метнулся в сторону, но оказался близко от эсминца. Эсминец открывает ураганный огонь из пулеметов. Катерок выписывает дикие кренделя. За дело берется крейсер.

– Огонь!

Через несколько секунд от катерка ничего не остается.

Малаец нагнал их через сутки. Он не стал нападать сразу. Ему надо было убить всех, одного за другим, но оставить в живых девушку. Он наблюдал за ними издали. Он убьет их совсем незаметно, а девушку отведет к Ли, как обещал. Так и будет. Малаец улыбнулся.

Аю остановилась, оглянулась и прислушалась. Все остановились вслед за ней.

– Чего там, Аю? – спросил Бузык.

Аю приложила палец к губам. Она выглядела очень встревоженной.

– Петров?

– Я!

– Чего это?

– Кто-то еще есть.

– Кто? Человек или зверь?

– Не зверь. Но и не совсем человек.

– Как это?

– Так. Кто-то за нами идет. Но идет, как зверь.

– Кто?

– Не понимаю, но идет. Осторожно. Охотится кто-то.

Аю слушала и слушала. Очень внимательно – вокруг ничего, кроме джунглей. Они выглядели как обычно, и все же что-то в них изменилось. Джунгли словно замерли, насторожились. Будто они кого-то боялись. Потом это чувство прошло. Аю успокоилась.

Или только сделала вид.

– Петров!

– Я!

– Ну что?

– Отпустило вроде.

– Вроде или отпустило?

– Не слышно ничего. Ушел он вроде. Может, и не за нами шел.

Они пошли дальше.

В Джакарте двое матросов с БПК сбежали от сопровождающих с экскурсии на дискотеку. На дискотеке не продают спиртное. Отсутствие его компенсируется звуком. Он оглушает. Самое почетное место – рядом с колонками. Там шум такой, что у девушек платья колышутся в такт.

За беглецами немедленно налаживается погоня. Полиция поставлена на уши, а таксистам объявили, что если они их найдут, то их ждет приз – 100 баксов. Таксисты стараются изо всех сил. Беглецы обнаруживаются часа через два.

Таксисты честно заработали свои деньги. Беглецы поднимаются по трапу. Им сверху уже орут:

– В карцер! Навсегда!

– Подумаешь, в карцер, – бормочут они. – Зато мы на дискотеке оторвались по полной.

– Вот охламоны! – говорит адмирал, наблюдая эту картину.

– Между прочим, – замечает адмиралу кто-то из посольских, что стояли рядом, – в Индонезию как-то пришли русские корабли. Зимой это было. В 1914 году. Тогда в Батавии, нынешней Джакарте, с крейсера «Аскольд» сбежали восемь матросов. Искали их при посредничестве немецкого посла, так как своего посла на тот момент в этих краях Россия не держала. Нашли только двоих, вернули на борт в Сурабайе, судили корабельным судом и, поскольку отсутствовали они на борту менее шести суток, дали только пару недель карцера с привлечением к тяжелым работам. Так что у вас налицо явный прогресс. Сбежали только двое, нашли обоих и практически сразу.

– А тех, шестерых, в 1914-м так и не нашли?

– Нет. Растворились среди местных. С – тех пор самое популярное имя для девочки в Индонезии – Надя.

Малаец затаился в кустах. Он почти не дышал. Он был поражен – эта девушка чуть было не обнаружила его присутствие. Да, она его очень удивила. Да, это будет нелегкая задача. С каждой минутой уважение к ней у него только росло. Она знала джунгли, и джунгли знали ее. Малаец улыбнулся. Ему нравилась эта девушка. Хорошо, что ее не надо убивать.

Аю посмотрела на Бузыка очень внимательно. Она словно думала, сказать ему что-то очень важное или не говорить. Потом она решила, что говорить не надо, потому что она и сама ни в чем не уверена.

Она снова почувствовала тревогу. Сейчас. Она все должна выяснить. Она выяснит. Она поймет. Пока это только тревога. Неясно, из-за чего она возникла.

– Петров!

– Я!

– Чего там опять?

– Ничего не чувствую. Вроде все как обычно.

– Внимательно! Аю опять напряглась.

– Понял. Пока все тихо.

Птицы по-прежнему возились в кустах и в кронах деревьев, но это только добавляло беспокойства. Что-то было не так. Аю прибавила шаг. Они побежали.

Малаец видел, что Аю встревожена, что она не понимает, что ей угрожает. Он видел, что она ожидает угрозу со всех сторон, и ему это не нравилось. Это не входило в его планы. Неужели она его обнаружила? Он еще не напал, а его уже обнаружили? Жертву надо было успокоить. Он отступил.

Аю успокоилась сразу. Она сразу почувствовала, что опасность обошла, прошла стороной. Словно камень с души. Перестало теснить, сжимать грудь. Отступил холод. Он был еще где-то там, на краю сознания, но он уже не душил. Не сводил с ума. Можно было успокоиться, послушать, подумать, а не нестись, не разбирая дороги, как глупая олениха.

Она остановилась, поставила Бузыка замыкающим в колонне, приложила палец к губам: нельзя говорить. Она показала руками, что надо быть очень внимательными и смотреть по сторонам – тут что-то есть.

– Петров!

– Я!

– Чуешь чего-нибудь?

– Нет.

– Смотри в оба!

– Понял!

Все видели, что Аю чего-то боится. Ее волнение передалось – все озирались, шарили взглядами по кустам.

Малаец то обгонял их, заходил вперед, то затаивался, отпускал, а потом опять нагонял. Он играл с Аю, как кошка с мышкой: то давал надежду, то отбирал. Он уже знал, что сначала нападет на последнего, убьет, оттащит в кусты, а потом, когда они его обнаружат и метнутся кто куда, он перестреляет остальных.

Аю вдруг остановилась на широкой поляне. Все немедленно сели на землю – отдыхать, отдыхать. Кажется, шевельнулись кусты впереди. Ничего особенного, но Аю легко поднялась – ноги у полусогнуты, спина прямая – медленно выпрямилась и тенью скользнула вперед.

– Петров!

– Я!

– Давай за ней быстро!

– Есть!

Петров тенью скользнул за Аю.

В этот момент кто-то шевельнулся в кустах за спиной. Бузык приподнялся, дал сигнал всем сидеть на месте и пошел в кусты.

Малаец поднял духовое ружье. Все произойдет очень быстро. Стрела вложена, остается только прицелиться и…

Он выстрелил.

Бузыка спасло только то, что он запнулся ногой за корень и упал. По щеке скользнуло что-то мягкое. В ствол дерева над ним вонзилась маленькая стрела с пучком перьев на конце.

Падая, Бузык выпустил из рук мачете. Господи, где оно?

Он увидел его в полуметре от того места, куда упал, потянулся и взялся за рукоятку. Он уже знал, что в него стреляли. Теперь надо было дать стрелявшему подойти поближе.

Малаец видел, что жертва упала. Он улыбнулся, положил на землю духовое ружье, стрелы, вынул нож из ножен и легко двинулся вперед.

Бузык слышал, что к нему подходят. Он сжал мачете за рукоять. Он нанесет удар по ногам. Ближе, ближе, еще ближе. Ну! Удар! Он ударил изо всех сил.

Малаец тихонько засмеялся. Удар мачете пришелся по деревянной дубине, которую он выставил вперед, под удар. Он поднял нож, замер и тут же застыл, уставившись в никуда, а потом он упал, навалившись на Бузыка.

Малаец был мертв – в затылке у него торчала стрела. Аю опустили духовое ружье. Это она выстрелила малайцу в затылок из его же ружья. Она поняла, как нападет малаец. Хорошо, что он положил ружье на опавшую листву.

Силы оставили Аю, она опустилась на землю, ее затрясло, она застонала – слезы текли у нее из глаз.

Бузык обнимал девушку, прижимал к себе.

– Ничего, Аю, ничего! Все уже, все! Все хорошо, все хорошо! Он уже ничего нам не сделает. Ничего!

В этот момент малаец шевельнулся – они вздрогнули, испуганно уставились на него. А потом он перевалился на спину. Бузык и Аю смотрели на него не дыша. Малаец был мертв – на его лице застыла улыбка.

Аю сидела у костра и смотрела на огонь. Она казалась совершенно безучастной к тому, что происходило вокруг. Ребята старались ее подбодрить. Они разожгли костер. Кто-то наловил больших жуков.

– Аю, еда!

Она что-то съела. К ней подсел Бузык.