Духи времени Нортон Андрэ
Плоть ее трепетала во всем теле. Она могла чувствовать движение на коже своей головы, как будто коротко подстриженные волосы шевелились, каждая прядь поднималась для выделения какой-то силы.
Что-то коснулось ее открытой ладони — такое холодное, что прикосновение было подобно боли от удара кинжалом.
Тем не менее, Талахасси стояла непоколебимо. И от этого прикосновения, как это случилось в клетке, потекла субстанция, извлекаемая из нее, всасываемая существом в воздухе.
Она увидела, что Хасти полуобернулся и повернул свой обруч в ее направлении, но между ним и ею скользнули две другие пертурбации воздуха, так что его фигура заколыхалась перед ее глазами. Однако она не опустила руку, и существо, что кормилось от нее силой, продолжало получать питание.
То, что формировалось в воздухе, не обладало человекоподобной формой, хотя это было то, что она ожидала увидеть.
Скорее, это была змея, все время уплотнявшаяся, вытягивающаяся, питающая не только себя, но и своих спутников также.
Теперь Талахасси смогла смутно услышать нарастающее пение Джейты, увидела справа краешком глаза, что жрица использует светящийся Ключ, чтобы чертить в воздухе линии, которые тускло мерцали и сохранялись даже после того, как Ключ двигался дальше.
Талахасси подумала, ощутив внезапный страх, что ее сила, теперь почти истощенная, потрачена, скорее всего, бессмысленно. Однако существо, которому она позволила прикрепиться к ней, не ослабило своего высасывания. Обрекла ли она всех их на поражение?
— Акини! — воззвал Зихларз. — Дверь готова.., вы можете уйти!
Змееподобное создание отпустило ладонь девушки, и ее рука безвольно упала. Она могла видеть, даже не поворачивая головы, что здесь в самом деле существовала дверь, нарисованная в воздухе.
Хасти, губы которого плотно поджались к зубам, а в глазах читалось безумие, стал поднимать свой обруч, не нацеленный больше на жрецов и жриц, которым он так долго не давал передышки, а скорее, как будто он хотел сфокусировать всю силу, что держал под контролем с помощью обруча, на двери в воздухе.
— Акини! — После призыва Зихларза ее собственный голос казался очень слабым и тонким, будто пришел не из ее губ и горла, а с далекого расстояния.
Змей извивался в воздухе, образуя петли, будто радуясь, что обрел себе хоть и такую форму. Однако ни он, ни кружащиеся духи не сделали никакой попытки пройти через проход, который Джейта предоставила им. Дверь сюда — неизвестно откуда. Они не ушли.
Витки петлей продолжали оставаться между Хасти и тремя женщинами, которым он угрожал. А змееподобное создание.., оно метнулось к нему, как лассо, брошенное в знакомом Талахасси мире, чтобы поймать дикого быка. Оно поднялось выше уровня его рук и обруча, нацеливаясь на голову. Хасти попытался увернуться, уронил предмет, который держал, подняв руки, чтобы отогнать змея.
Но тот не отступил, обвившись вокруг головы Хасти, охватив непосредственно лицо. Тот безуспешно пытался скинуть это, идя шатаясь вперед. Теперь витки змеиного тела были со всех сторон от него, так что, когда он спотыкался и качался, его, казалось, бросало то в одну сторону, то в другую, но они удерживали пленника в вертикальном положении и подгоняли вперед. Они направляли его, ослепленного и, вероятно, задыхающегося в тисках змеиных колец, в дверь, которую открыла Джейта.
Хасти сделал шаг, затем другой.., и.., исчез! Дверь также исчезла в тот самый момент, когда он прошел через нее, оставив внушающее суеверный страх ощущение пустоты в зале, как будто что-то было наконец завершено, забрав при этом часть их жизни таким способом, который Талахасси не могла описать даже для себя.
— Но.., я думала, что им хотелось пройти через дверь к нам, — озадаченно сказала она. Обитатели Храма устремились вперед. — Почему они не прошли через нее?
— Возможно, не могли. Они были слишком давно высланы в это существование. А более всего им хотелось захватить, — неторопливо произнесла Джейта, — того, кто отправил их туда.
— Тогда.., он станет духом… — Талахасси могла видеть опасность этого. Она воспринимала угрозу от этих других, а они были почти немощными по силе целеустремленности, хотя уподоблялись чужеземцу из пустыни. Что если Хасти возвратится, чтобы таким образом преследовать их?
— Они закрыли дверь, Дочь. — Зихларз стоял рядом с ней. — У тебя хватило мужества вступить с ними в некое подобие деловых отношений, и теперь они убрали того, кто имел силу один разрушить все, чем мы являемся и что нами сделано.
— Он был… — сказала Джейта, но Зихларз предупреждающе выставил руку.
— Не будем говорить вслух о том, кем он был. Подобное знание погребено в прошлом, и погребено основательно.
Достаточно того, что он не из нашей плоти и не из нашего мира.
— Но существуют те, кто пришел, разыскивая его, — сказала Налдамак.
— Они узнают, своим собственным способом, что он ушел. И в такое путешествие, в которое даже они не готовы отправиться. Время и пространство могут быть покорены человеком — но остаются другие измерения, некоторые из них такие, что мы не осмеливаемся к ним подступиться, если хотим остаться людьми.
Глава 18
Талахасси сидела в саду кэндейс. Город, ранее находившийся в смятении, теперь патрулировался лояльной стражей.
К тому же, Храм был открыт, так что оттуда истекал поток спокойствия, который мог умиротворить взбудораженные умы и успокоить мятущиеся души.
Мятущиеся души! После исчезновения Хасти Талахасси ловила себя на том, что время от времени всматривается в воздух, прислушивается, настраивает это внутреннее восприятие, с помощью которого Ашаки так много сделала, пытаясь уловить присутствие чуждой мысли, чуждого духа. Было ли правдой то, что, когда Хасти был уведен «марионетками», которых презирал, он на самом деле был блокирован от этого мира? Был ли он так же быстро переброшен в другое пространство-время, как была переброшена она — в руины древнего Мероэ?
Другое пространство-время…
Сегодня вечером она была Талахасси, сидящая здесь в сумерках одна. Хотя ее выпачканная форма сменилась элегантным платьем той, чью личность она заимствовала, а голову покрывал церемониальный парик, она не была Ашаки!
Она размышляла о том, на что намекала Джейта на последнем совете, который закончился несколько часов тому назад, — что Хасти пришел из другого пространства, а не из времени. Что устроение самого Кеми в самые ранние дни было результатом экспериментов, выполненных умами не из этого мира, и что их кровь и таланты сохранились в некоторых потомках, став частью иного пути познания, направленного на духовную суть. Таким образом, люди, чьи далекие предки были знакомы со звездами, в настоящее время предпочли сначала познать себя, возможно, полнее, чем кто бы то ни было из их рода в минувших веках.
Они никогда больше не видели того второго чужеземца.
Наверное, решили они, это правда, что он и те, кого он представлял, узнали о судьбе своей дичи и ушли после этого своими собственными дорогами.
Однако осталась Талахасси Митфорд, которая также была не из Амона и которая теперь должна уйти своей дорогой. Она видела, как Джейта открыла дверь, через которую удалился Хасти. Тем не менее, ей не хотелось быть запертой в не-жизни духа. Если была возможной дверь между ее миром и этим, то она должна сохраниться при переходе настоящей…
— У тебя странные мысли, Царственная Леди.
Талахасси подняла глаза от затененной дорожки у своих ног. Джейта и Налдамак, и с ними Херихор, с рукой на перевязи, свидетельствующей о том, что он, как принц-главнокомандующий, не только приказывал, но и вел своих воинов в бой, и, наконец, Зихларз — все они находились здесь. Этим четверым нужно теперь рассказать правду, что бы ни случилось в результате этого.
— Я не ваша Царственная Леди. Ты, — она обратилась непосредственно к Джейте, — знаешь, кто и что я есть. Теперь прошу вас, поскольку я послужила вашей цели, позвольте мне уйти.
Джейта, вероятно, уже поделилась своим знанием с другими. Даже в этом тусклом свете Талахасси могла видеть, что никто не удивился…
— Дочь моя… — начал Зихларз, но она перебила его:
— Лорд жрец, я не ваша дочь и не из вашего рода!
— Нет, ты менее этого и более чем это…
— Менее и более? Как может человек быть и тем, и другим?
— Потому что каждый из нас формируется с рождения, не только через кровь и наследственность, заложенных в нас, но также через тех, кого мы любим и кто, в свою очередь, любит нас, через знание, предоставляемое нашим жаждущим умам для познания себя. Ты не Ашаки — хотя Ашаки частично стала тобой, — но ты никогда не сможешь вырвать ее из своей памяти и мышления. Однако ты также являешься собой и, следовательно, обладаешь иными качествами — которые присущи тебе одной.
— Можете ли вы отправить меня назад? — резко спросила она.
— Нет. — На Джейте теперь не было львиной маски, и в сумерках ее лицо выглядело очень усталым и осунувшимся.
— Почему? — Она уже видела, как жрецы делали такое, что она считала невозможным. — У тебя есть Ключ, а у Налдамак — Жезл.., а ты, — теперь она обращалась к Зихларзу, — обладаешь всем знанием Высшего Пути.
— Необходим якорь, чтобы притянуть человека, — сказала Джейта. — Когда были посланы Акини и те другие — безымянные существа, — они были притянуты силой Жезла… чтобы, в первую очередь, забрать и спрятать его. Затем Жезл был доставлен в такое место, где когда-то существовал подобный ему предмет. Когда был похищен Ключ, он также, возможно, был перенесен туда лишь потому, что там находился Жезл, чтобы притянуть его.
Однако когда Ашаки, в свою очередь, отправилась на поиски, ее рука на Жезле и Ключе, ее право держать и взывать к ним было таким, что оно также притянуло тебя. Так как ты являлась — в своем мире — человеком, которым бы она была, если бы жила в твоем времени и пространстве — вы были эквивалентами по своей сути. Неужели ты думаешь, что в противном случае воспоминания Ашаки могли бы быть переданы тебе? Теперь якоря, находящегося по ту сторону, нет. Когда Акини и те, другие, не были притянуты вовремя назад — ты видела, во что они превратились. Потому что в твоем мире они, по-видимому, не имеют аналогов.., так что они потерялись между мирами. Хасти, возможно, тоже потерялся. Надеюсь, что подобные ему не существуют где-нибудь в другом месте.
Ашаки погибла, поскольку не могла перетянуть свое второе существующее "я" из одного мира в другой, не отдав всей энергии своего тела. Для тебя не осталось двери, потому что там нет ничего, что привязывало бы тебя.
— Ты — Ашаки, и ты — не просто Ашаки… — в первый раз заговорил Херихор.
Налдамак протянула обе руки.
— Принц-главнокомандующий говорит правду, сестра.
Был ли этот твой другой мир настолько мил тебе, что ты не можешь жить без него? Если бы там имелся горячо любимый человек, может быть, это смогло бы вытянуть тебя. Но если бы такое было на самом деле, об этом знал бы Сын Эпидемека. Поэтому я говорю тебе, сестра, — ты не менее чем Ашаки в наших глазах. Теперь взгляни на нас и прочти правду!
Испытующий взгляд Талахасси прошелся по лицам тех, кто разделил ее секрет. Ашаки.., всегда Ашаки, в большей или меньшей степени.., однако, никоим образом не дух вне времени. Здесь она была реальной, радушно принимаемой. Она приняла в ладони руки Налдамак, протянутые ей, и с этим приняла все остальное, что было в лицах и сердцах этих людей, смотрящих на нее.
Читать бесплатно другие книги:
