Пять баксов для доктора Брауна. Книга 1 Маллоу М. Р.

– Как он там говорил? "Не хранить все деньги в одном месте"?

Покружив вокруг станции там и сям, джентльмены уселись на траву за зданием вокзала, скрывшись от посторонних глаз в густых кустах. Джейк расстегнул ремни саквояжа. Вещи были уложены с такой аккуратностью, что он смутился.

– Что, святоша, рука не поднимается? – съехидничал компаньон. – Представляешь, что будет, если он вернется и придется объясняться?

– Что-то мне говорит, что не вернется, – не очень громко произнес Джейк. – Но все-таки…

Он запустил руку в саквояж и вытащил черную шаль тонкой шерсти. От шали исходил сильный запах кофе, немножко пролившегося из колбы, едва уловимый – дамских духов и почти неслышный – нафталина. Искатель приключений стряхнул на землю кофейную гущу и неловко положил шаль себе на колени.

– Все-таки пока подождем избавляться от картонок.

– Ага, – сказал Дюк, силясь заглянуть внутрь саквояжа.

В боковом отделении тотчас обнаружилась пачка турецких сигарет «Мюрад», свернутая в трубку французская «Ле Галуа», и коричневый мужской бумажник. Пятьдесят восемь долларов и еще три доллара семьдесят два цента мелкой монетой.

– Да мы состоятельные люди, мистер Саммерс!

– Похоже, мистер Маллоу.

Дюк еще разок пересчитал мелочь.

– Ужин, – он был лаконичен. – Гостиница. Постель. И ванна.

– Ага, – отозвался Джейк, листая найденную рядом с бумажником книгу.

– «Сон в летнюю ночь», – перевел французское название Дюк. – Шекспир. Образованные нынче пошли жулики.

– Ага, – отозвался Джейк.

Кроме того, в боковом отделении нашелся изящный блокнот в кожаном переплете – видно, новый, потому что записи имелись только на первых двух страницах. Почерк был четкий, почти каллиграфический, но кроме каких-то формул не было написано ничего. К корешку серой лентой крепился серебристый, остро заточенный, карандашик.

– Факсимиле, – тихо сказал Дюк.

Джейк заглянул на форзац. Увидел чернильный оттиск: переплетенные красивым сложным вензелем «А» и «Ф».

Вот что содержал саквояж беглого преступника:

Несессер прямоугольный, обтянутый чуть потертым расписным шелком. Украшенный розами медальон на крышке несессера изображал сдобную красавицу в старинном парике с буклями и шляпе со страусовыми перьями. В руках красавица держала пастуший посох с бантом. Несессер попробовали открыть и обнаружили, что он раскладывается. Во внутреннюю сторону крышки было вставлено зеркало, в котором отражалась узорчатая ручка головной щетки и такой же гребешок, лежавший в специальном отделении.

Отделение поменьше занимал маникюрный набор на шесть предметов.

Следом обнаружились уже знакомые жестянка кофе и мельница.

Второй несессер, почти новый (по крайней мере, его использовали значительно меньше, чем первый), был сделан в форме волнистой раковины и издавал несильный, но отчетливый аромат не то жасмина, не то апельсина, не то всего вместе. Черную шелковую крышку покрывал изящный узор из розовых и белых цветов лотоса. Одно из двух отделений для бритв пустовало.

Искатели приключений осмотрели все это, оценили единственную бритву с надписью золотом "Жак Лекольтр" на эбеновой ручке, посопели, и несессер был почтительно закрыт.

Продолговатая шкатулка с таким же узором содержала перчатки – мужские, узкие, явно сшитые на заказ.

Еще один футляр – галстуки, от вида которых компаньоны взвыли хором.

– Не переживайте так, сэр, – шмыгнул носом Джейк. – Рубашек все равно нет.

Он взял следующий предмет.

– В жбане, конечно, воротнички?

То, что мистер Саммерс так непочтительно обозвал «жбаном» было футляром круглой формы, в компанию бритвенному прибору, перчаточнице и шкатулке для галстуков. Там, точно, были прекрасные (но совершенно бесполезные) воротнички.

Еще один футляр, с галантной сценой из жизни пастухов и пастушек на крышке, предназначался для перчаток дамских.

Затем нашелся несессер, где лежали: миндальное мыло, круглая жестянка вишневой зубной пасты и щетка; деревянное точило для бритвы; крючок для обуви.

Под несессерами располагалась безупречно сложенная стопка белья. Вынув небольшое полотенце, белоснежное, чуть примятое, пахнувшее мылом, Джейк моргнул, увидев бордовый шелковый халат со стеганым воротником и карманами.

Под халатом неожиданно обнаружились мужские карманные золотые часы «Уолтэм» с цепочкой. Три лупы разного размера в футляре. Две пачки (компаньоны переглянулись) жевательной резины Ригли "Поцелуй меня". Оставалось белье: пара дамских сорочек, две пары мужских подштанников до колена, две пары чулок.

Потом коробка с персидским порошком от клопов.

Последним предметом, найденным в саквояже Фокса стал накладной резиновый бюст на лямках.

– О, – сказал Джейк и приложил бюст к себе, – запасные!

Дюк критически оглядел компаньона.

– Вам очень идет, сэр.

– Тьфу, дурак!

Вещи запихали обратно. Красный, как малина Джейк похлопал себя по щекам.

– Ну что же, компаньон, – Дюк перехватил ремни картонок поудобнее, – можно сказать, что нам повезло. Повезло, говорю. И я лично считаю, что это вполне… Эй, ты что, оглох, что ли?

– Ага, – сказал Джейк.

Чемодан содержал кучу одежды, которая не подходила по размеру ни одному, ни второму. Мистер Саммерс оказался крупноват, а мистер Маллоу сильно проигрывал в росте. Захлопнув чемодан, искатели приключений направились по Главной улице, таща свое добро и выискивая гостиницу.

– Знаешь, – поделился Джейк, – а я вчера видел этот город во сне.

– Ничего странного, – Дюк пожал плечами. – Мы же ехали в эту сторону, и ты наверняка бывал здесь раньше. Бывал ведь?

Джейк кивнул.

– Ну, и что же ты там делал?

– Где?

– Во сне, где же еще.

– А, – сообразил Джейк. – Я был в игрушечной лавке, маленькой такой. Мне был нужен мультископ.

– Зачем тебе мультископ?

– Понятия не имею.

Навьюченные чемоданом, двумя саквояжами и шляпными картонками джентльмены плелись по тротуару.

– Компаньон, – утомленно позвал Дюк, в который раз поймав на себе подозрительный взгляд.

На сей раз мимо прошелестела оборками юбки дама с детской коляской и девочкой лет пяти за руку с няней.

– А ведь в гостиницу нас не пустят.

– Тоже об этом думаю, – промычал Джейк. – Больно подозрительно выглядим. Еще и в краже обвинят.

Дюк швырнул саквояж на землю, вытирая лоб, брякнул на него дурацкую, бившую по ногам, картонку. Его компаньон тоже остановился. Неловко повернулся, задев чемоданом господина в песочном костюме, и искатели приключений направились в какой-то огороженный чугунной решеткой скверик, где избавились от компрометирующее грязного, потасканного (особенно по сравнению с щегольским багажом «миссис Фокс») саквояжа.

Измотанные, голодные компаньоны двинулись в направлении полосатых тентов, видневшихся впереди. Вывески, вывески, вывески: починка одежды, обуви, мебель, ткани, фотография… Наконец, им попалась: «Эмпориум Адамса». Компаньоны остановились.

Через витрину был виден стеклянный прилавок с кружевными воротниками, манжетами, веерами, бусами, галстуками, платками и перчатками. На полках, вешалках и манекенах лежало, стояло и висело, кажется, все, что только может понадобиться уважающему себя джентльмену.

– Хорошая вещь эти универсальные магазины, – с чувством сказал Дюк. – Вот и бегать не надо. Идемте, сэр.

Искатели приключений взбежали по ступенькам, потянули за медную ручку, немедленно застряли со своим багажом в тугой двери и немедленно же привлекли внимание приказчика.

– Что-нибудь угодно? – сухо спросил тот и сделал многозначительную паузу.

У приказчика было очень гладкое, очень белое лицо, румяные щеки и немножко бегающие карие глаза с синеватыми белками.

Компаньоны огляделись. «Товары для джентльменов» обнаружились по правую руку.

– Да, – хмуро сказал Джейк, – нам бы обновить гардероб.

Дюк вообще ничего не сказал.

– Мы располагаем суммой в пятьдесят…э-э-э, нет…в сорок долларов, – сообщил Джейк.

С лицом приказчика произошли приятные перемены.

– Костюм, рубашки, белье? – с живым интересом спросил он, приближаясь по ковру мягким шагом. – Может быть, обувь? Или летнее пальто?

– Костюм, рубашки…

Джейк не успел закончить фразу: приказчик уверенно направился вдоль полок и манекенов.

– Чистейшая английская шерсть, – с обшлага цвета незабудки смахнули невидимую пылинку. – Самый модный фасон этой весной.

– Э, нет, – юноша увернулся от коварно приложенного к спине пиджака за двенадцать долларов. – Подождите. Что-нибудь более…

– Момент! Как вам это? Барышни, барышни – они будут падать в обморок! – по тону приказчика можно было подумать, что за всю свою жизнь он еще ни в чем не был так уверен.

"Этим", с чересчур узкой талией и подложенными плечами мог прельститься разве что какой-нибудь учитель танцев. Или… Джейк постарался не смотреть на приказчика, чей костюм был точной копией "этого", но только в коричневую клетку.

– Нет-нет-нет! Что-нибудь… – Джейк поискал слово, – попроще.

"Это" убрали на кронштейн, а на лице приказчика отразилось нескрываемое разочарование.

– Тогда это! – он схватил другой. – Посмотрите, какой прекрасный саксонский твид! Ну-ка, примерьте! Примерьте, вам говорят. Что плохого произойдет от того, что вы всего лишь примерите? Повернитесь вот так.

На безымянном пальце приказчика блестело обручальное кольцо, а запястья густо поросли черными волосами.

– Распрямите плечи. Ну, что скажете?

"Прекрасный саксонский твид" действительно сидел как влитой, но злодейски стоил четырнадцать долларов, а годился, увы, только для променадов по Главной улице.

Оказалось, три миллиона чертей, что в такой куче всего глаза разбегаются, ничего не ясно, не понятно и что купить – решительно неизвестно! Особенно в свете будущего занятия компаньонов.

– О, я вам покажу несколько фасонов специально для молодых джентльменов! – приказчик поднял короткий белый палец. – Один момент!

Искатели приключений шли за ним между костюмов и летних пальто, дождевиков и макинтошей, шоферских пыльников и одеяний для священников, зонтов и тростей на деревянных подставках. Всюду были расставлены зеркала, кресла и пуфики для посетителей. Посреди этой роскоши, однако, бродило всего трое джентльменов. Судя по отсутствующим взглядам и задумчивому молчанию их одолевали те же огорчения, что и компаньонов.

– А вам, молодой человек, следует носить более светлые тона. Взгляните на этот, двубортный. «Кемпбелльская саржа». Вот этот цвет называется "жемчуг". Прекрасно подходит как для дневной прогулки, так и для похода в гости вечером или в выходной день.

– Э-э-э… – силясь скрыть отвращение, выговорил Дюк, – это не совсем.

Точно такой же свободный сюртук носил его дядя – кузен миссис Маллоу, которого племянник терпеть не мог.

– Посмотрите, какая отделка! – укорил приказчик и вывернул наизнанку рукав цвета "глубокий серый". – А видели вы эту подкладку?

Двенадцать долларов, десять, одиннадцать пятьдесят, четырнадцать…

Искатели приключений провели в магазине уже три четверти часа, совершенно запутавшись в пиджаках, брюках и жилетах. Однобортные, двубортные, длинные, средней длины и короткие; «Итонский стиль» и «Оксфорд»; «для джентльменов», «для юношей» и «для мальчиков», длиннополый «принц Альберт» (именно так, оказывается, назывался похоронный кошмар, брошенный Джейком на берегу Винуски); нарядный двубортный «Венский», который полагалось носить с цилиндром. И так далее, и тому подобное. Коричневый и черный – «глубокий», «средний» или «светлый», «морской синий», «серый Оксфорд», «жемчуг» и «глина». Утренние костюмы, костюмы для прогулок и визитов, фраки и смокинги – без конца. Толку все не было.

Через час такой прогулки компаньоны устали больше, чем когда полдня шли пешком. От всей этой «роскошной скромности» и «безупречной элегантности», и в особенности от «криков моды» звенело в ушах.

– Легкий твид, как раз по сезону! – неутомимый приказчик продемонстрировал товар.

– Только не черный! – испугался Джейк.

– И не серый, – добавил Дюк.

– … в атласную полоску!

Оберточная бумага искушающе шуршала, открывая тонкие, тончайшие красные полосы вдоль серой, действительно очень легкой и мягкой, шерсти.

– Красиво, – оценил Джейк, не сумев разглядеть мелькнувшую бумажку с ценой, пришпиленную к заднему карману брюк.

Он нерешительно повернулся к компаньону.

– Но…

– Немного слишком, – быстро согласился Дюк.

Он разглядел единицу, коряво выведенную чернилами, а дальше не то "восемь", не то даже "девять".

В конце концов оба джентльмена все же удалились в примерочную. Мистер Саммерс приобрел «легкий твид» светло-коричневого цвета, а мистер Маллоу удовлетворился «морским синим». Песочные бриджи отправились в мусорную корзину, явив напоследок испачканный присохшей ряской зад. Следом безжалостной рукой компаньона были выброшены вымазанные в глине черные брюки, составлявшие некогда компанию «принцу Альберту», хотя приказчик и увещевал, что это «прекрасный шевиот», «отлично скроено» и «сшито превосходно» и вообще «нужно только привести в порядок», а выбрасывать вовсе ни к чему.

– Вот теперь, – Джейк взял уже порядочно оттянувший руку чемодан, – точно порядок!

Самое трудное осталось позади.

Искатели приключений немного освоились. Следовало выбрать обувь взамен побитых, поцарапанных, грязных и до сих пор не просохших ботинок.

На фоне новых брюк ботинки выглядели особенно ужасно. Приказчик кузнечиком скакал между полками, пылая гладко выбритыми щеками. Компаньоны тупо следили за его передвижениями, стараясь не зевать и то и дело приседая на какой-нибудь диванчик или пуфик. Все кругом блестело, отражаясь в зеркалах, пахло ваксой и новыми щетками, а на полках не было ни единого свободного места: гамаши, стельки, паста «Бутлен» в круглых жестянках, «придающая любой обуви превосходный блеск», и не менее превосходный «Глицерол». И «Бутлен» только для черной обуви. И «Бутлен – комбинированный блеск». И «Настоящая французская вакса» в высокой банке. И жидкость «Полирующая рука» – вы не найдете ничего лучше!» в стеклянной бутылке с красной пробкой. И украшенные ремнями и пряжками голенища свиной кожи, предназначенные для верховой езды. И лакированные выходные туфли искушающего блеска. И «прекрасного качества настоящие каучуковые калоши». И иссиня-черные парусиновые туфли «для игры в теннис и подходящие для бега». И светлые, «превосходной эластичности» ботинки «Оксфорд» из донгольской лайки.

Джейк в ужасе оглядел длинные ряды ботинок на шнурках и на пуговицах, остроносых туфель с бантами и без, с дырочками и замшевым верхом, и просто гладкие, на каблуках повыше и пониже, с лакированными носами и пятками.

– Это же можно с ума сойти, – измученно выговорил он, так, чтобы слышал только компаньон, а не этот вертлявый жук.

Дюк только кивнул, в очередной раз врезав себе картонкой по коленке и едва не растянулся на натертом полу, запнувшись о ковер.

Длинные непромокаемые сапоги из юфти едва удостоились взгляда будущих матросов. Потом Дюк чуть не купил вышитые комнатные туфли черного бархата, соблазнившись сладким полушепотом, которым приказчик пропел чуть не на ухо: «стиль Эверетт».

– Вам будет удобно в любое время года, – заверял приказчик. – Не слишком жарко летом и очень тепло зимой!

– Отлично, – искатель приключений повертел обутой ногой. – Подумать только, такие удобные! И мягкие.

– Исключительно! – поддержал приказчик.

– Надеюсь, они непромокаемые? – поинтересовался Дюк. – Мы, знаете, отправляемся довольно далеко, с погодой будет по-разному.

– Э… – приказчик запнулся.

– Нам бы что-нибудь для путешествий, – уточнил Джейк, не вдаваясь в подробности.

– Пожалуйста! – вдохновенно воскликнул приказчик и в руках искателя приключений оказались закрытые туфли с длинными носами, открытым мысом по бокам и эластичными вставками. – Модель «Путешественник»!

– Знаешь, что, – Дюк критически оглядел обувь, больше всего на свете подходившую для путешествий разве что по бульвару в сухую погоду, – по-моему, это не совсем.

– Что-нибудь понадежнее, – попросил Джейк, не очень охотно возвращая туфли приказчику.

Тот, к счастью, тоже, кажется, начал уставать, и всего через минуту компаньоны обзавелись «Окончательным выбором победителя» – высокими остроносыми полуботинками на ощутимом каблуке, с квадратным мысом на высоком подъеме и замшевыми вставками по бокам.

– Уф, – выдохнул Дюк, поворачиваясь перед зеркалом, и тут же понял: его любимую, но старенькую кепку давно пора менять на что-нибудь более…скажем, более взрослое, приличное облику искателя приключений и будущего моряка.

Черное замшевое кепи Джейка, которое надела на него миссис Маллоу перед отъездом тоже вдруг оказалось что-то слишком вытертым, поношенным и каким-то обычным.

На болванках торчали котелки, «хомбург» с длинной вмятиной и приподнятыми узкими полями, альпийский «трилби» и соломенные канотье, фуражки морские и шоферские, шелковые цилиндры, широкополые «стетсоны» с высокой тульей и «ковбойские» – пониже, помягче и понебрежнее; респектабельная «федора» с мягкими полями, которые можно было носить хоть поднятыми, хоть опущенными, глубоким заломом и двумя вмятинами на невысокой тулье. Последнюю Джейк взял и долго держал в руках. Наконец, решился примерить.

– Отменная шляпа, изготовлена из наилучшего фетра, из настоящей юфти, с прекрасной шелковой лентой, черной, коричневой или жемчужного цвета, – разливался приказчик, пока искатель приключений вертел головой перед зеркалом.

– Сколько? – прищурился Джейк.

Компаньон хлопнул глазами.

– Три доллара.

– Черт, дорого, – буркнул Джейк себе под нос.

Но тут уже Дюк уставился распахнутыми глазами в одну точку.

– Сколько? – спросил он.

– Семьдесят пять центов, – неохотно откликнулся приказчик. – Модель «Морской резерв».

И Дюк стал обладателем синего парусинового шлема. Тут моргнул Джейк, но тоже ничего не сказал. Он пробежал взглядом по полкам и только вздохнул.

– Ничего не вдохновляет? – поинтересовался компаньон.

– Да брось, – отмахнулся Джейк. – Правда дорого.

– Вон то синее кепи? – предложил Дюк. – Оно шоферское, а ну и что. Нет? А если это, в клет… а, ну как хочешь.

Он повернулся к приказчику.

– Знаете, что? Давайте это, за три доллара.

– Обалдел! – ахнул Джейк.

– Ерунда, – Дюк невозмутимо напялил «федору» компаньону на голову. – Будем считать, что сэкономили на…

Он оглядел магазин.

– …на, скажем, ночных рубашках. На что они нам сдались?

Джейк с некоторым трепетом отправил в мусорную корзину черное замшевое кепи мистера Маллоу.

– Белье все равно придется покупать, – пробормотал он, косясь в зеркало. – Какая уж тут экономия.

– Тем более, если все равно экономии никакой! – весело согласился Дюк.

Взяли белья по две пары, помочи, рубашек по две штуки (сатиновых, в голубую полоску, одинаковых совершенно). Это встало еще в три доллара.

Потом мистер Маллоу углядел носовые платки, японские бумажные, двадцать пять центов за дюжину.

– Джентльмены предпочитают с охотничьими сценами, с яхтами, автомобилями? – поинтересовался приказчик. – Может, гольф? Теннис?

Искатели приключений обменялись усталыми взглядами.

– Дайте каких-нибудь, – сказал Джейк. – Нам бы нос вытереть, если что.

От нечаянного везения осталось меньше половины – что-то около двадцати пяти долларов. Компаньоны расплатились за покупки, засунули в свой потрепанный саквояж последний сверток, и покинули «Эмпориум». Сбежали по ступенькам на тротуар. Дюк наклонился, чтобы перехватить поудобнее багаж, выпрямился, пытаясь заодно одернуть пиджак, да так и прирос к месту.

– Ну вот это, – произнес он, – нам точно понадобится!

Джейк поправил поля шляпы рукой, в которой держал картонку.

– Да! – выдохнул он. – Да.

По ту сторону улицы над небольшим подвальным магазинчиком белела вывеска: «Дарлинг и Дарлинг. Винтовки и револьверы».

В дверях искатели приключений столкнулись, запутавшись саквояжем и картонками, надавали себе по коленям и с трудом протиснулись внутрь. И очутились среди кирпичных стен без обоев, деревянных, без всяких стекол, витрин и полок. На потемневшем от времени прилавке скалилась железными клавишами касса.

– Что угодно джентльменам? – участливо поинтересовался высокий и совершенно лысый продавец с усами, без бороды, с породистым носом. На крупных руках змеились вены. Серый костюм был отутюжен безупречно.

Джентльмены оглядели полки: винтовки, ружья и винчестеры. Револьверы Харрингтона-Ричардсона, Айвер Джонсона, но главное место занимала продукция заводов Кольта и Смита-Вессона.

– Револьвер, – сказал Дюк.

Посмотрел на ярлыки с цифрами «шестнадцать», «семнадцать пятьдесят», «девятнадцать» и добавил:

– Один.

Продавец прошелся вдоль полок.

– Позвольте предложить вашему вниманию, – со значением произнес он, – отличный новый револьвер Кольта, «Надежный полицейский»!

При упоминании «полицейского» искатели приключений сделали лица, но продавец, кажется, не обратил на это внимания. «Надежный полицейский», сделанный из светлой никелированной стали, блестел тяжелым барабаном и длинным тонким стволом. Собственно, у него были только два недостатка: название и цена.

– Модель этого года, – ворковал продавец с придыханием, любовно вертя оружие в руках, – спусковой механизм двойного действия, барабан откидывается вбок, все гильзы выбрасываются одним движением руки. Сорок пятый калибр – для настоящих мужчин!

Он щелкнул затвором.

– Этим револьвером пользовалась наша доблестная армия во время войны с испанцами, джентльмены.

– Мнэээ… – протянули искатели приключений.

– Если же вы предпочитаете модели от «Смита-и-Вессона», – похоже, продавец увлекся, – прошу.

На прилавок со стуком лег большой револьвер, с более тонким, чем у «кольта» стволом. Компаньоны вытянули шеи. Это даже трогать не стоило, за шестнадцать-то долларов!

– Также новейшая модель, – уже спокойнее произнес продавец. – «Военно-полицейский». Тоже пользуется популярностью в армии, тридцать восьмого калибра.

От этих сладких речей по спине Дюка бежали мурашки. Он обернулся к компаньону, задрав голову. Тот, как загипнотизированный, не сводил глаз с продавца.

– Возможно, джентльмены стеснены в средствах? – проявил тот догадливость. – В таком случае, вот еще одна модель, «Военно-полицейского» образца тысяча девятьсот второго года.

Он положил на прилавок черный револьвер с шероховатой деревянной рукояткой.

– Тот же калибр, отличная надежная модель, вы не пожалеете, джентльмены! Всего восемь долларов!

Джентльмены ни минуты не сомневались в надежности этой отличной модели, но сочли за лучшее промолчать.

– Если ваши предпочтения все же на стороне Кольта, – проговорил продавец, начиная проявлять замешательство, – вот, кольт «Новый армейский».

Этому «новому» был не один десяток лет: полированная рукоятка изрядно потерлась, синеватая сталь основательно потускнела.

Серьезное оружие для серьезных парней, – не забыл добавить продавец. – У этого кольта лишь тридцать восьмой калибр, но обратите внимание на длину ствола, джентльмены.

– Сэр, – Джейк прочистил горло, – понимаете…

– Джентльмены очень стеснены в средствах? – расстроился оружейник. – Жаль. Но уверяю, вы не уйдете из моего магазина с пустыми руками.

Он скрылся за прилавком. Послышался скрип выдвигаемого ящика.

– Позвольте предложить вашему вниманию, – с усилием произнес владелец лавки, – вот этот револьвер.

Он, наконец, выпрямился.

– Вот. «Смит-и-вессон» образца тысяча восемьсот девяносто первого года, вторая модель, одинарного действия.

В пожелтевшей картонной коробке тускло блестел никелем револьвер неуклюжего вида. Если это и был «смит-и-вессон», то какой-то странный. Ствол коротковат, рукоятка словно обрублена. Вдобавок, весь он был так потерт, что становилось неловко. Эбонитовая рукоятка даже с виду была слишком тяжелой и неудобной.

– Да-да, джентльмены, выглядит немного старомодно, – покаялся продавец. – Да, механизм одинарного действия, перед выстрелом вам придется взвести курок рукой. Но зато какая надежность, джентльмены, какая простота конструкции!

Он «переломил» револьвер, словно тот был охотничьим ружьем. Из середины барабана немедленно выехал стальной штырь со звездочкой на конце.

– Рама, как видите, переломная. Это не такой большой недостаток, дело всего лишь в привычке. Калибр тот же. Патроны самые ходовые, джентльмены, вы достанете их в любой лавочке.

– Нет, – уныло сказали искатели приключений, – спасибо.

– Или, быть может, все же, «кольт»? – ухватился за последнюю соломинку продавец. – Секунду, джентльмены, одну секунду!

Он скрылся в комнате за прилавком и оттуда послышался его голос:

– Секунду, джентльмены, только одну… одну секунду. ВОТ ОНО!

Он торжественно возложил на прилавок очень старый кольт: гнутая костяная, чуть пожелтевшая рукоятка сильно отстояла от ствола, над которым взлетал, словно крыло орла, затвор; барабан еще блестел, и весь револьвер покрывал потемневший узор из сплетенных веток.

– Оружие настоящих ковбоев! – продавец взял револьвер в руки. – Кольт образца тысяча восемьсот семьдесят второго года, джентльмены! Да-да, тот самый! «Миротворец», он же «Уравнитель»!

Даже пахнул «Миротворец» так, что ныло сердце. Пахло так, как и должно пахнуть от револьвера с большим прошлым: приключениями.

– А это, – Дюк показал пальцем на торчавшую немножко сбоку от ствола длинную тонкую штучку, – шомпол, что ли?

– Нет, это экстрактор, – как ни в чем ни бывало пояснил продавец и нажал на штучку, – чтобы вынимать использованные гильзы.

На задней крышке барабана открылось маленькое окошко.

– Обычно для перезарядки барабан откидывается вбок после того, как вы на него нажали, – продавец взял «Надежный полицейский» и продемонстрировал разницу. – А у этой модели гильзы извлекаются по одной.

– А у этих? – поинтересовался Джейк.

– У новых извлекаются разом все шесть, – без большого энтузиазма отозвался продавец.