Звездный любовник Жукова-Гладкова Мария
– Андрей, я не претендую на наследство. Мне не нужна головная боль. К тому же явно никто не учитывал. Думаешь, Рыжиков имел меня в виду, когда вставлял этот пункт в завещание? Да он о моем существовании не знал! А Валерию точно он убедил написать роман и обязательно с убийством его самого, причем ее вечной соперницей Аленой. Вы можете выяснить у Алены Родионовой, с чего вдруг она решила стать писательницей? – посмотрела я на следователя.
– Обязательно выясню, – ответил тот. – И я согласен с вами, Карина: вас в расчет никто не брал. Тут какая-то афера, в которую вовлечены Валерия Левицкая и Алена Родионова. Но вы оказываетесь в опасном положении.
– Подождите! – встрепенулась я. – Сейчас дам сыну задание посмотреть в Интернете, не выходили ли в указанные сроки еще у кого-то первые романы.
Я побежала к ребенку и озадачила его. Вскоре он заглянул к нам в кухню и объявил, что авторов, попадающих в параметры поиска, всего трое – Валерия, Алена и я. Правда, есть еще один мужчина – Евгений Лисицын с каким-то фантастическим романом.
– Нет, в завещании точно говорится про «писательницу», мужчина отпадает, – напомнил Андрей.
– А если писала женщина под мужским псевдонимом? – подала голос я.
Следователь схватился за голову.
– Нет, наверное, Рыжиков все-таки имел в виду Валерию и Алену, – заявил Андрей. – И вообще он не мог знать, что Валерия наймет тебя, Карина, а переписывание романа Алены тоже достанется тебе. И что ты в качестве оплаты попросишь у мужа Валерии помощи в издании своих романов. На тебя вышли случайно!
– Но Рыжиков был знаком и с Левицким, и с лидером партии, – заметил следователь.
– А со мной знаком не был. Рыжиков и ведать не ведал о моем существовании и о том, что я пишу романы.
– А если он все-таки про вас знал, Карина? – посмотрел на меня молодой человек. – А если он все просчитал в каких-то непонятных нам целях? Рыжиков мог быть в курсе, что вы пишете речи своему шефу и все рекламные статьи про «Демократический выбор масс». Ваш шеф мог вами хвастаться. Скажем, они парились в бане, напились, вождь партии упомянул вас, Рыжиков запомнил – и воспользовался, когда возникла необходимость. А после того, как вы попросили у своего начальника помощи с изданием своих книг, ваш шеф и об этом тоже мог сказать Рыжикову и Левицкому. Рыжиков реально оценивал Валерию и Алену – понимал, что сами они написать романы не смогут и к делу подключатся мужья. Валерии-то он точно советовал обратиться к супругу за помощью. Рыжиков предполагал, что Левицкий будет искать литературную рабыню и скорее всего вспомнит вас. Или в очередной бане расскажет друзьям о проблеме – и тогда опять всплывет ваше имя. Не объявление же ему помещать в газете или Интернете?
– Шеф вспомнил обо мне, когда к нему обратился Левицкий.
– Он вам так сказал, – возразил следователь. – Или просто не помнит. Однако в данном случае это не столь важно. Выслушайте меня до конца. Да, я согласен, что Рыжиков не вам оставил половину компании (или половину своего контрольного пакета акций) и всего своего имущества. Я еще данным вопросом не занимался и понятия не имею, сколько у него имущества, но явно немало – квартира, и не одна, явно несколько машин, наверняка загородный дом… Огромные же деньги! Вы ему – никто. А с Валерией у него точно был роман. И с Аленой тоже. Валерия замужем за его другом то ли детства, то ли молодости. С банкиром Родионовым он имел какие-то дела, хотя тот с его компанией в баню не ходил. То есть я хочу сказать, что Рыжиков, возможно, хотел кому-то отомстить. Пускай после смерти. А при жизни не мог. И использовал вас втемную – чтобы началась драка за наследство. Книга вышла в указанные сроки, но автором текста является совсем не та, чье имя стоит на обложке, – Валерия роман не писала вообще. Алена же писала, вы только переделывали ее текст, пусть и кардинально. И та, и другая могут нанять самых дорогих адвокатов. Вы – точно не можете.
– Ясно: Рыжиков провернул какую-то аферу, – сделал однозначный вывод Андрей, у которого горели глаза.
– Но ведь таким образом жена и дети лишаются половины состояния! – воскликнула я.
– Карина, а если ты получишь другую половину, ты ее отдашь Рыжиковой и ее детям? – посмотрел на меня Андрей.
– Не вздумайте, Карина! – тут же закричал следователь. – Обойдутся!
Тут я честно призналась: то, что я попала в круг потенциальных наследниц Рыжикова, ничего, кроме беспокойства и головной боли, у меня не вызывает. Мне явно угрожает опасность! Или будет угрожать, когда Алена с Валерией или их мужья, или кто-то еще, участвующий в деле, поймут, что я попала в этот круг. Я не должна была в него попадать! Это получилось случайно!
Андрей со следователем переглянулись.
– Кто-то перемудрил, – высказал свое мнение Андрей.
– А если нет? Если Рыжиков специально сделал так, чтобы деньги достались ничего не подозревающей Карине, человеку со стороны, не из их круга? Чтобы щелкнуть кого-то по носу.
– Но он же меня таким образом подставил!
– О тебе он не думал, – вздохнул Андрей. – Думал, как отомстить другим.
– Так им и надо, – сказал следователь. – Карина, с вас пир, если вам удастся получить наследство. А мы нашими скромными силами поможем.
«Но ведь Рыжиков подозревал, что может погибнуть, – пришла мне в голову мысль. – Иначе не оставил бы такого завещания…»
Глава 18
Следующая моя встреча с Андреем и следователем состоялась в субботу, у меня дома. Я приготовила закуску, двое мужчин принесли выпивку (водку для себя и легкое вино для меня), конфеты и фрукты (для меня и ребенка).
– То ни одного мужика, то целых два, – заметила мама, узнав об их предстоящем визите и собираясь удалиться в их с отцом комнату до прихода гостей. – И оба из органов!
– А кто лучше – поэт или из органов? – спросил мой ребенок с самым невинным выражением лица. – По-моему, бабушка, ты говорила, что хуже поэта никого быть не может. Ты маме прямо скажи, какой специальности зятя ты бы предпочла. И мне интересно, кого бы ты хотела видеть моим отчимом. А то ведь нам нужен мужик, который бы мною занимался…
Я с трудом сдерживала смех.
– Политики бабушке тоже не нравятся, – заметила я.
– Они хоть зарабатывают прилично!
– Они разве зарабатывают? – продолжал сын. – Мне помнится, бабушка, ты про политиков и чиновников говорила совсем другое… Певец или балерун нам, наверное, тоже не нужен? Один стал бы шумно петь, второй шумно плясать. Все соседи по батареям бы стучали во время их репетиций. От пения в нашем доме может осыпаться штукатурка и треснуть потолок, а от танцев провалиться пол. Кто будет ремонт оплачивать? Впрочем, артист тоже не подойдет. Они все пьяницы и дебоширы. Поэты, по крайней мере, по бутылкам в барах не палят из-за того, что нет денег на оружие и патроны. Да и в образ пьяного ковбоя им вживаться не нужно.
Я прыснула. Сын очень точно копировал бабушкины интонации. Интересно, что высказывается в доме в мое отсутствие? Родители обсуждают, какой муж мне больше подойдет?
– Какой еще пьяный ковбой?! Что ты несешь?! – закричала бабушка. Потом резко повернулась ко мне. – Могла бы попросить своего начальника познакомить тебя с кем-то из нефтяных кругов!
– Так их отстреливают или травят, – невозмутимо парировала я. – Вон одного недавно прикончили, двое из органов как раз и собираются обсуждать кто.
– Но почему у нас дома?!
– А почему бы и нет? Я полученную информацию потом в каком-нибудь романе использую.
Мама махнула рукой и хлопнула дверью. Мы с сыном переглянулись.
– Дядя Андрей – нормальный, – сказал сын, а это у него очень высокая характеристика. – А поэтов и артистов в самом деле не надо.
Я сказала, что дядя Андрей пишет романы.
– Ты тоже пишешь, – пожал плечами ребенок. – Кстати, в Интернете уже отзывы появились.
– На мои?!
– Ну не на мои же.
– И… что?
– Народу понравилось, – улыбнулся сын.
Вскоре появились гости с дарами. Ребенок изъявил пожелание посидеть с нами на кухне. Его пришлось вводить в курс дела. Следователь был сначала против, но Андрей заявил, что устами младенца глаголет истина (младенец уже скоро будет бриться), а поэтому следует выслушать и его мнение.
Однако вначале своим мнением о романе Алены Родионовой поделился следователь. Андрей начал чтение с Валерии Левицкой, и теперь мужчины собирались обменяться книгами. Правда, следователь высказал неуверенность насчет того, что осилит второй роман в том же стиле. Поскольку молодой человек был атеистом, он никак не мог понять заявление Алены о том, что венчаться следует в Иерусалиме, поскольку там больше Господа Бога, чем где-либо на территории России.
Я сообщила, что мне подобные заявления встречались уже дважды (!) в «гламурных» романах.
Причины депрессии главной героини тоже были непонятны отечественному следователю, хотя объяснялись очень подробно. В каком-то американском фильме о приземлении НЛО и пришельцах, которые, кроме США, других стран почему-то, кажется, и не знают, одна из пришелиц была в каком-то немыслимом бюстгальтере, который произвел на писательницу Алену Родионову неизгладимое впечатление. Поэтому у героини тут же возникло желание найти такой же предмет дамского туалета в магазинах Санкт-Петербурга. Но не тут-то было. Героиня отправилась в Москву и устроила забег по тамошним бутикам женского белья, потом ее носило в Париж и Нью-Йорк. Безрезультатно! Началась жуткая депрессия, от которой дамочку спас любимый мужчина, заказав пошив бюстгальтера по знакомым (на ощупь) размерам. Описание «трагедии с хорошим концом» занимало примерно страниц десять.
– Мне суть проблемы неясна, – признался следователь.
– А как можно жить в номере, стоимость проживания в котором равняется стоимости полета в космос, тебе яcно? – поинтересовался Андрей. – Почитай Валерию Левицкую. Карина, как ты это писала?!
– По фотографиям, – честно призналась я, – по проспектам отелей. Мне их Валерия предоставила.
– Карина, а вам самой понятно то, о чем вы писали? – печально спросил следователь.
– Мне лично понятно, почему иностранцы теперь отдыхают в местах, еще не облюбованных нашими гражданами. Также я поняла, что катание на лыжах у тех, кто ездит на лыжные курорты, в программе стоит на последнем месте. Если стоит вообще. Причем как у мужчин, так и у женщин.
– Убивают Рыжикова в середине или конце романа Левицкой? – со стоном поинтересовался следователь.
Я сообщила, что в первой половине, так как еще нужно успеть убить Алену, что у Левицкой делает законная супруга Рыжикова. Потом я посоветовала следователю читать прямо с убийства – в начале он ничего познавательного для себя не найдет. Правда, для женщин типа меня там имелось много открытий. Исходя из которых можно было сделать однозначный вывод: мужчин типа Рыжикова мне не видать, как своих ушей. А какой был мужчина…
Но наконец настал и мой черед задавать вопросы. Я спросила про нефтяную компанию, которой собирался заниматься следователь. Тот опять издал стон.
– А с компанией-то что не так? – удивилась я.
– Рыжиков продал все свои акции примерно за месяц до смерти.
– Кому?!
Следователь назвал ничего не говорящую мне фамилию. А когда назвал другую сеть бензоколонок, я примерно поняла, что произошло: тот человек подбирает под себя рынок.
– Вы с ним встречались?
Молодой мужчина кивнул. Мы с сыном склонились вперед. Андрей уже, вероятно, был в курсе.
– Все официально. К документам не придерешься. Да и на таком уровне не станут мухлевать, как «малыши».
– А цену-то ему дали нормальную или три копейки?
– Нормальную.
– Но, может, на самом деле…
– Нет, сумма была заплачена. Тот владелец бензоколонок перечислил все, как договаривались. Наши проверили – все чисто. А вот дальше… – Молодой человек закатил глаза. – В оставленном Рыжиковым наследстве ее нет. Жена с детьми могут претендовать только на часть квартиры, в которой прописаны, и на часть квартиры, в которой нашли убитого Рыжикова. Он все продал – загородный дом, машины, любовное гнездышко, расположенное над квартирой, где трудились писатели. Жена, то есть вдова, в шоке. И ведь ей, если помните, еще нужно отдать с этого половину какой-то писательнице.
– А где деньги-то? – воскликнула я. – Такая сумма не могла просто испариться! Это же миллионы, и не рублей!
– Ее несколько раз перекинули со счета на счет. Потом следы теряются. Однозначно работал профессионал. Или несколько. Можно не сомневаться: деньги ушли из страны.
– Что говорит вдова? – поинтересовалась я.
– Бьется в истерике. Мало ей смерти мужа, так еще и денег не оказалось. На счетах копейки – по ее меркам. И все это по завещанию уходит любовницам и литературным рабам. Есть отдельные счета на образование сына и на образование дочери. Жене, по всей видимости, придется идти работать. А сначала что-то делать с квартирой, где она сейчас живет с дочерью, – чтобы расплатиться с наследницей. Может, продаст ту, в которой работали Андрей, Иван и Слава. Но эта однушка не тянет и на половину их апартаментов. То есть там, конечно, не половина… Квартира приватизирована на Рыжикова, супругу и сына. То есть из его доли… Надо считать. Может, договориться с писательницей. А денег на жизнь нет.
– Ирина Рыжикова не играет? Она на самом деле не знает, где деньги?
Следователь покачал головой.
– А про родинку вы ее спрашивали?
– Сказала, что уже несколько лет не спали с мужем вместе. Раньше родинка была. Она решила, что супруг ее удалил, а потом стал крепить муляж, потому что это нравилось женщинам. Пальцем Ирина ее трогала – помните, вы мне рассказывали? – потому что родинка оказалась не совсем на том месте, где должна, и выглядела не совсем так, как должна. Ирина-то ее многократно видела и трогала. Но наш патологоанатом твердо заявил: на животе ничего там не сводилось.
– То есть похоронили не Рыжикова?
– Супруга утверждает, что его.
– А брата-близнеца у него не было? – встрял мой сын.
– Никого не было. Ни брата, ни сестры. Проверили уже. И ни у кого и мысли не возникло, что это не он!
Андрей быстро встретился со мной взглядом. Следователь так и не знал про его с Иваном ночное посещение квартиры.
Но это было еще не все.
Следователь рассказал, что решил пообщаться с Аленой Родионовой, роман которой пытался осилить. Прислуга по телефону сообщила, что у хозяйки нервный срыв. Следователь тем не менее поехал в элитный комплекс, где проживали Родионовы, и в квартиру попал. К одру его не пустили – больную защищали медики и охранники. Но следователь – мужик настырный, а потому потребовал объяснения причин нервного срыва.
– Не нашла лифчик? – спросил он у медсестры, выскочившей в коридор для беседы, а скорее всего для того, чтобы лишний раз мелькнуть перед дюжими охранниками.
– Какой лифчик? – округлила глаза сестричка.
Следователь предложил прочитать роман больной. И, поскольку авторские экземпляры в квартире имелись, лично показал, в какой части романа описывается депрессия.
Но у Алены была не депрессия, а именно срыв. Ей якобы дважды позвонил, а потом явился… Петр Рыжиков.
Номер на мобильном не определился, и компания сотовой связи тоже ничем помочь не смогла. Голос Алена узнала – у Петра он был с какой-то особенной хрипотцой. Да и «акулкой», кроме Петра, ее никто никогда не называл. Он всегда начинал разговор вопросом «Как зубки, акулка?» И на этот раз сказал то же самое. Потом спросил, куда Алена собирается тратить оставленное им ей наследство, и посоветовал нанять толкового пиар-менеджера, чтобы обскакать по продажам Леру Левицкую. Во время второго звонка потребовал, чтобы Алена призналась в его убийстве.
Потом Рыжиков заглянул к ней в примерочную в одном из крупных торговых центров, состоявших из бутиков. Алена видела его в зеркале – он приоткрыл занавеску и ей подмигнул. А когда вдова пришла в себя и полуголая выскочила в торговый зал, Рыжиков уже исчез. Девушки-продавщицы подтвердили, что заходил мужчина, спросил у них, в примерочной ли Алена Родионова (а девочки знали ее имя и фамилию), целенаправленно прошел к примерочной, туда заглянул, а потом ушел, мило улыбаясь им.
Служба безопасности банкира Родионова предъявила продавщицам фотографию Рыжикова, и те его уверенно опознали. Правда, заметили, что у мужчины было какое-то «неживое» лицо. То есть четко свою мысль они сформулировать не смогли, но однозначно заявили: лицо странное.
– Может, какую-то пластическую операцию сделал? – задумчиво произнесла я. – После хирургических вмешательств иногда отсутствует мимика. Или это после ботокса?
– Значит, Рыжиков жив? – спросил мой сын.
Следователь сказал, что жена сама попросила об эксгумации. Того же самого желает банкир Родионов. Органы, конечно, тоже жаждут разобраться с таинственным исчезновением нефтяника и желают выяснить, кого все-таки убили в той однокомнатной квартире. Вообще-то в Петербурге зимой эксгумации не проводятся, но если очень надо…
Я заметила, что Рыжиков (или кто там в бутике на самом деле появлялся) должен был и сказать что-то – чтобы довести Алену до нервного срыва. Я видела эту дамочку в жизни и считала: он должен был ей угрожать – например, раскрытием ее участия в убийстве человека, умершего в месте, где работали его негры.
– Карина, ты полагаешь, она в нем участвовала? – посмотрел на меня Андрей.
– Она написала роман, где описан способ убийства. Да, человека отравили каким-то редким ядом. Но с трупом было сделано то, что придумала Алена, и то, что придумала Валерия. То есть какое-то, хотя бы опосредованное, участие она приняла. А если не только опосредованное? Кстати, вы не спрашивали, почему Алена взялась за перо, то есть села за клавиатуру?
Оказалось, следователь спрашивал об этом у банкира Родионова, мужа писательницы. Тот все-таки решил прочитать творение жены, но несколько припозднился – читал в уже опубликованном виде и пришел в ужас (во второй раз, но по другой причине). То есть банкир перед тем, как пристраивать роман жены, прочитал несколько страниц и пришел в ужас от ее манеры изложения, а также, например, от написания слова «женщина» с мягким знаком и прочих «шедевров». Теперь стилистика и орфография его устраивали, не устраивало содержание. В прошлый-то раз он не смог в него вникнуть, так как до содержания было просто не добраться – глаз все время натыкался на «женьщин» и «исчо» (ну просто Екатерина Вторая, которая, как указывают некоторые историки, именно так писала слово «еще», но у той-то родной язык был немецкий) и необычно (для носителя русского языка) составленные предложения. Но, может, Алена так и говорит? Супруг после первого ознакомления с текстом стал прислушиваться. Нет, говорила же она совсем иначе. Он так и не понял, почему у нее в письменном виде выходят такие странные предложения.
Но во время второго ознакомления с текстом банкир натолкнулся на до боли знакомых героев. То есть, конечно, Родионов знал прототипов, которых было невозможно не узнать. И он уже знал, как убили Петра Рыжикова. Знал, что до встречи с ним Алена какое-то время состояла в любовной связи с нефтяником. И знал про вечную конкуренцию супруги с Валерией Левицкой.
В общем, банкир припер жену романом к стенке.
Та призналась, что Петр Рыжиков приглашал ее в ресторан и там сообщил, что соперница, то есть Валерия Левицкая, взялась за перо. Алена не уточняла, откуда он это знает, решила, что Петр продолжает периодически встречаться с Валерией, которая не могла перед ним не похвастаться. Также Алена подумала, что продолжает нравиться Рыжикову, раз тот ее предупредил о новом увлечении Валерии. Или он просто ее уважает и ценит? Конечно, Алена тоже взялась за роман.
– А банкир Родионов что решил? – спросила я у следователя.
– То же, что и я, и Андрей, и, наверное, вы, Карина, – Рыжиков зачем-то решил их стравить.
– Значит, он и Алене предложил описать собственное убийство?
Следователь кивнул:
– Только способ оставил на ее усмотрение.
– А сделать убийцей Валерию решила она сама?
Следователь снова кивнул.
– В этом Рыжиков мог не сомневаться, – заметил Андрей. – Петр хорошо знал их обеих. Звони Валерии, спрашивай, не являлся ли он ей.
Но Левицкая в субботу вечером дома отсутствовала, мобильный был выключен или находился вне зоны действия сети. Я сказала, что позвоню ей в понедельник. В будний день до нее я всегда дозванивалась.
Посмотрев на следователя, я спросила, удалось ли выяснить, чем занимался Рыжиков до своего исчезновения – хотя бы с точностью до часа.
К его великому сожалению, некоторые куски времени начисто выпадали. Даже нельзя было сказать точно, когда именно он пропал, так сказать, из поля зрения окружающих его людей. Жена утверждала, что Петр собирался в командировку в Москву, и даже видела билеты. Билеты на самом деле были проданы (туда – на самолет, обратно – на поезд), но на рейс Рыжиков не зарегистрировался. Ни на какие другие рейсы он билетов не покупал, как и на отправляющиеся в Москву поезда. Проверять, сел ли он в поезд в Москве, не стали – логично предположить, что раз Рыжиков в Москву не отправлялся, то и не мог из нее возвратиться. Где нефтяник находился все это время – неизвестно.
Глава 19
Перед расставанием в субботу следователь спросил, не желаем ли мы помочь органам и ему лично с опросом граждан, проживающих в том доме, где Андрей творил вместе с моим бывшим мужем и Славкой. Тем более у Андрея там могли остаться какие-то знакомые. Ванькин соавтор кивнул. У писателей не могло не появиться собутыльников во дворе, куда они все-таки периодически выбирались. Да и соседа Андрей знал – в смысле того, к которому перелезал через балкон.
– А ваши опрос граждан не проводили сразу после нахождения тела? – поинтересовался бывший опер.
– Проводили, – вздохнул следователь. – Но милицию у нас не любят. А ты там жил какое-то время. И Иван – ваш бывший муж, Карина. Может, вам что-то скажут, чего не скажут мне. Про убийство-то Рыжикова все слышали. Кто-то явно видел, как он в квартиру этажом выше водил женщин. Может, что-то вспомнят про его последний день или дни. Конечно, раньше надо было это сделать… Но мы тогда еще толком не познакомились.
Следователь многозначительно посмотрел на бутылку. Андрей снова налил. Я показала кулак ребенку, который косил глазом на запрещенный ему пока предмет.
– Ты знаешь, что скажет бабушка? – спросила я.
– Знаю, – ответил ребенок. – Просто – весь в отца. Вот что значат дурные гены. И даже ваше воспитание не помогает.
Андрей со следователем прыснули. Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться.
В воскресенье мы встретились в двенадцать дня. То есть Андрей заехал за мной на машине, в которой сидел и следователь. Посмотрев на них двоих, я подумала, что они, уйдя от меня, еще добавили и ночевали вместе. Нет, я не думала ничего плохого, просто двое мужиков, наверное, решили, что им будет проще не расставаться. Интересно только, у кого ночевали? Молодой следователь, как я выяснила, жил с мамой.
Правда, надо отдать им должное, к опросу граждан они подготовились. С собой имели фотографии Валерии Левицкой, Алены Родионовой, газету со снимком Ирины Рыжиковой на похоронах, где она была похожа на неизвестную тетку, руководительницу писательского проекта, обычный портрет Ирины, а также нескольких юных леди, наследниц Рыжикова. Брать фотографии всех наследниц смысла не имело – девушки очень похожи. Алена и Валерия относились к тому же типу, но их лица были «засвечены»: дамы сумели выйти замуж за богатых мужчин, попадали в светскую хронику, на самом деле много снимались в свое время, а тут еще и кино, теперь писательство.
Я подумала, что только Ирина, жена Рыжикова, выпадает из общего ряда его женщин. Другой типаж.
– Так часто бывает, – объявил Андрей, когда я высказала свою мысль вслух. – Все бабы у него одного типа, а женится совсем на другой. Но в случае Рыжикова мог быть иной вариант. Петр влюбился в Ирину чуть ли не в детстве. Может, в тот период ему нравился ее типаж, или она чем-то напоминает его маму. Потом пошла мода на моделей…
– А ваша руководительница проекта? – очнулся следователь.
– Хм, и правда… – обалдело произнес Андрей. – Типаж Ирины. Страшнее, в особенности со шрамом, стерва, гадина, но… Может быть, она из любовниц Рыжикова? Из старых любовниц. Чего бы она стала на него работать? И ведь он ей явно доверял!
– В компании, как я поняла, ее никто не знает? – спросила я у следователя. – Вы расспрашивали людей?
– Никто, – ответил тот.
Когда мы вылезали из машины у знакомого дома, из подъезда как раз выходила баба Варя. Заметив Андрея, следователя и меня, тут же направилась к нам.
– Одного алкаша, как я вижу, нашел, – посмотрела бодрая старушка вначале на Андрея, потом на следователя.
Молодой человек сообщил, что и двух других нашел, только одного уже убили. Баба Варя схватилась за сердце. Андрей забрал пакет со снимками и сказал, что мы с ним отправимся к соседям, к которым он ходил только через балкон. Следователь остался во дворе.
Мужик Андрея сразу же узнал. Более того, ему страшно хотелось опохмелиться, а у Андрея имелось с собой пиво – для наведения мостов. Супруга мужика гостям с пивом была не рада, но хотела послушать сплетни. Опять же для установления контакта мы рассказали про убийство Рыжикова «по романам», Андрей признался, чем они втроем занимались в соседней квартире, взял слово с супругов, чтобы те сохранили страшную тайну, сообщил, что Ивана, моего бывшего мужа, убили и мы не знаем, связаны ли эти две смерти. Мы просили помощи. Не слышали ли соседи чего-то странного за стенкой? Особенно в день убийства. Андрей прекрасно знал, что звукопроницаемость тут прекрасная, и если соседи были дома, то не могли не слышать хоть что-нибудь…
– Я не слышал, я видел, – признался мужик, с трудом отрываясь от пива.
– Что?! – воскликнули мы с Андреем хором.
– Вот эта из подъезда вылетела, как ошпаренная, – он ткнул пальцем в фотографию Алены. – Я сразу подумал, что она из баб того богатого мужика. Петр его звали, да? Он же сюда часто приезжал на своем огромном джипе. У нас его многие знали – заочно, конечно. Мы с мужиками его часто обсуждали. Все ж понимали, что он у нас в доме с бабами встречается.
Сосед просмотрел все фотографии.
– Да, они все были такого типажа. А эту я запомнил. Она же рыжая, яркая. Я тогда домой возвращался, смотрю: вылетает с выпученными глазами – и к машине. Потом забыл про нее.
– А когда труп нашли, почему не вспомнил? – закричала супруга.
– Так я ж в запое был… Потом вспомнил, но поздно было. А звонить не стал – знаю я наших ментов, придрались бы, почему сразу не сказал. А я никакой был.
– День не вспомните?
– Сейчас, конечно, уже нет. Но труп еще точно не нашли. Я даже подумал тогда: чего это она так выскочила? Даже шубу не застегнула. А холодно было.
К нашему великому сожалению, никаких ссор, драк и просто скандалов за стеной не происходило – по крайней мере, пока супруги находились дома.
Когда мы снова встретились у машины со следователем, тот сообщил, что ему удалось найти очередную любопытную бабулю, которая однозначно опознала Валерию Левицкую.
Бабуля заявила, что Валерия неоднократно приезжала в этот дом пару лет назад, потом у «холеного мужика на иностранной машине» появилась другая девка, затем еще одна. Но бабуля отметила, что Валерия держалась долго. Алена тоже была среди его пассий, но давно, до Валерии. И совсем недавно Валерия тут опять была, причем два раза. В последний раз приезжала с какими-то мужиком и бабой, но уехала одна (тут мне пришлось признаться, что Валерия приезжала со мной и шефом, но уехала, чтобы не встречаться с Ириной), а в предпоследний наведалась одна, хотя раньше ее всегда привозил Рыжиков. Он вообще всех своих баб привозил на своей машине, а потом увозил. Машин у него было три, но бабуля марок, к сожалению, не знала. «Большие и иностранные» – вот и все, что она могла сказать.
– И как Валерия себя вела, когда в предпоследний раз сюда приезжала? – напряглась я.
Оказалось, бабуля тогда удивилась, что Левицкая приехала одна, причем ни одной из машин ее «хахаля» во дворе не стояло. Старушка стала ждать появления «хахаля» и вообще раздумывать, что же эту девицу снова принесло. Ведь вроде давно расстались, мужик после нее уже нескольких сменил. Но «хахаль» не приехал, а девица довольно быстро вышла из подъезда, села в машину и уехала. Что за день был, бабуля уже сказать не могла.
Я задумалась. Как же сотрудники органов проводили поквартирный обход? Формально? Или им не открывали? Или с ними говорить не хотели? Вообще-то, наш народ всегда готов объединиться против властей…
– А бабуля не сказала, была ли Валерия возбуждена, огорчена…
– Она не бежала. Спокойно вошла в подъезд, через несколько минут вышла, не суетилась. Села в машину и уехала.
Ирину Рыжикову и женщину, похожую на нее, в сильно тонированных очках, в доме не видели. Или не обращали внимания. В день убийства Петра никто здесь не видел ни его машин, ни его самого. А на него-то обычно обращали внимание.
– А ведь мы у Левицкой и Родионовой отпечатки пальцев не снимали… – задумчиво произнес следователь. – Карина, вы не съездите со мной завтра к Валерии? Может, при вас она больше расскажет.
Я обещала, что отпрошусь у шефа. Очень хотелось послушать Валерию! Но я была уверена, что она не убивала. Кстати, ведь на завтра запланирована эксгумация…
Следователь сказал, что эксгумация состоится утром, пока Валерия и подобные ей дамочки еще спят. Закончат – и он позвонит мне. Мы решили, что к Левицкой Андрею лучше не ехать.
– А что, нашли все-таки какие-то отпечатки пальцев? – удивленно спросил Андрей. – Ты же вроде говорил…
«А ты лично все стирал на пару с Иваном», – вспомнила я.
– На ноже остались два смазанных, но наш эксперт сказал, что если будет, так сказать, оригинал, то он стопроцентно определит идентичность. То есть в ближайшие дни обработаем пальчики Валерии и Алены…
– Может, еще и Ирины? – подсказала я.
– Не ее, у нее же брали, когда труп нашли, – напомнил следователь и посмотрел на Андрея. – А нож точно не из вашей квартиры?
– Ну ты же видел, какая у нас была посуда! У тебя фотография ножа с собой?
«Молодец, не прокололся, что видел его в теле! – порадовалась за соавтора Ваньки я. – Ах да, сам же в милиции работал…»
Следователь достал снимок. Нож, снятый крупным планом, лежал на каком-то столе.
– Высококачественная сталь. Насечки на ручке. Я вообще думаю, что он из какого-то набора. Вроде видел подобные в каком-то магазине, но сейчас, конечно, уже не вспомню.
Я взяла фотографию в руки и долго рассматривала. Мне тоже казалось, что нож из набора. Такие вроде на магнит крепятся и так на стенку вешаются.
– Наш эксперт сказал, что нож финский. Может, из набора, может, нет.
– А почему финский? – не понял Андрей.
– Там надпись на финском.
– Значит, покупали в Финляндии. Хотя возможно, и у нас.
– Гениальный вывод, – хмыкнул следователь, глядя на Андрея. – Но нож однозначно дорогой. У тебя дома таких нет. У меня нет. У Карины нет. А у других участников событий могут быть.
Мужчины довезли меня до дома и отправились куда-то догуливать воскресенье. Интересно, а что будет делать Андрей, когда деньги кончатся?
Глава 20
Утром в понедельник шеф выслушал мой рассказ о продуктивно проведенных выходных и тут же стал звонить Леониду Левицкому. Телефон Валерии по-прежнему не отвечал – я пыталась ее предупредить о скором визите в компании со следователем, но сделать этого не смогла.
– Я ее в Таиланд отправил, – сообщил Леонид другу. – А то ей Рыжиков стал мерещиться.
Мой шеф сказал, что Леониду лучше бы приехать к нам в офис и обсудить все при личной встрече. Тем более следователь будет звонить сюда.
От Леонида Левицкого мы узнали, что его супруга Валерия за последние дни видела Петра Рыжикова три раза. Один раз она ехала на машине, остановилась на светофоре, а он вдруг стал переходить улицу. Встретился с ней взглядом, подмигнул, махнул рукой и исчез в толпе. Валерия долго не могла прийти в себя, ей стали сигналить со всех сторон, потом кто-то постучал по стеклу – только тогда она оглянулась, вытерла пот со лба и медленно тронулась с места. Во второй раз увидела Петра через витрину бутика, в котором рассматривала какую-то одежду. Тот заглянул внутрь сквозь стекло, опять встретился взглядом с Валерией, подмигнул, улыбнулся и исчез. Третья встреча произошла в супермаркете. Левицкая катила тележку, Рыжиков появился в проходе между стеллажами, правда, на некотором удалении, и помахал ей рукой. Валерия бросила тележку и понеслась за ним, но Петр исчез. Женщине оказывали медицинскую помощь.
– А звонил? – уточнила я.
– Звонил, – подтвердил Левицкий. – Предлагал признаться в убийстве. Кстати, Лерка отмечала, что лицо у него безжизненное, поэтому ей и показалось, что он из могилы встал, чтобы ее преследовать.
И ведь примерно то же самое сказали девочки-продавщицы! Тоже обратили внимание, что лицо какое-то странное.
– В общем, я решил отправить ее отсюда от греха подальше. Пусть позагорает, покупается, на массаж походит…
– Вы ее одну отправили? – уточнила я.
– Нет, с тещей. Теща обеспокоена состоянием Валерии. Жена на самом деле на грани нервного срыва. С другой стороны, если Рыжиков являлся и Алене… Вова, он точно был мертв, когда вы в ту квартиру приехали? То есть я хотел спросить: там точно был Рыжиков?
Мой шеф кивнул. Потом напомнил, что и у Ирины вопросов не возникло. И ни у кого не возникло. Я рассказала Леониду про родинку.
– Была родинка. И вроде бы он ее не удалял и ничего с ней делать не собирался, – заявил Левицкий.
Я поинтересовалась, известно ли ему, что Валерия приезжала в дом, где Петру принадлежали две квартиры, и, возможно, заходила в ту, где его обнаружили. Ведь мы и вызвали-то Левицкую к нам в офис, чтобы предупредить: то же самое известно и следователю. Валерию видели!
– Была она там, – вздохнул Леонид. – Идиотка!
– Ты когда об этом узнал? – спросил мой шеф.
– Да после того, как ей Петька начал мерещиться. До того молчала, как партизан. Нет чтобы раньше мне все рассказать!
– В каком виде она его нашла? – спросила я.
– Мертвым! Голый лежал на кровати.
– На лепестках роз? – вставил мой шеф.
– Не знаю… А при чем тут лепестки роз?
Шеф сообщил Леониду Левицкому, в каком виде мы обнаружили Петра Рыжикова. Я поинтересовалась, почему Валерия отправилась не в ту квартиру, в которой обычно проходили любовные свидания, а этажом ниже. Насколько я поняла, она всегда встречалась с Рыжиковым в любовном гнездышке.
– Он ей позвонил в тот день и предложил прийти в ту квартиру. Сказал, что она тоже принадлежит ему и предназначена для переговоров. Валерия решила, что Петр хочет обсудить с ней роман (ведь фактически именно Рыжиков направил ее в писательство) или еще какой-то деловой вопрос, а с другой стороны, не хочет, чтобы их видели вместе в ресторане или кафе. В общем, она не усмотрела ничего странного в его приглашении.
«И, конечно, не предупредила мужа о свидании с бывшим любовником, да еще и рядом с любовным гнездышком, в котором с ним встречалась», – усмехнулась я про себя. А затем спросила:
– Как она попала в квартиру?
– Дверь была открыта.
– Распахнута?! – воскликнул мой шеф.
– Нет, прикрыта, но не заперта. Причем Рыжиков ее об этом предупредил, а она, дуреха, даже не задумалась!
Ну да, Рыжиков хорошо знал свою бывшую пассию. Как, впрочем, и Алену…
– В общем, Лера вошла в квартиру, увидела пальто Рыжикова, которое, как я понял, потом переместилось этажом выше, отправилась в комнату – и увидела его. Но головы не потеряла. Даже сообразила платком протереть все поверхности, до которых дотрагивалась! Не зря все-таки детектив написала. Пусть и Карининой рукой.
– Вы можете связаться с Валерией и спросить, в каком все-таки виде было тело? – обратилась я к Леониду. – Вы же знаете, что она «убила» его в своем романе. И Алена Родионова тоже «убила». Наяву использовались оба эти способа, но уже после смерти – на самом деле мужчину отравили. Валерия что-нибудь делала с телом? Например, чтобы подставить Алену. Или в комнате все уже было обставлено так, как в момент обнаружения тела?