Сумасшедший отпуск Форш Татьяна
– Ну раз так, – я пожала плечами, – тогда не буду мешать развлекаться! Просто было жаль твое самолюбие: надеясь на лучшее, всегда надо быть готовым к худшему.
– Худшее? – удивился он, не переставая улыбаться. – Не-ет! Все, что случилось за эти несколько дней, – только к лучшему! Встреча с тобой, корабль… – Петр помрачнел. – Когда ты уезжаешь?
– Ну… еще дней десять точно буду.
– А… – Петр замялся, – в городе… Ты мне оставишь свой телефон, адрес?
– Зачем? – стараясь не показать, как меня согрел его интерес, равнодушно бросила я.
– Я бы мог приезжать к тебе в гости.
– Не-эт. – Я мотнула головой. – Судя по намеченному плану работ, ты вряд ли заглянешь ко мне в течение этого лета. Хотя… может, осенью, когда станешь безработным?
Петра, казалось, немного обидели мои слова. Он снова уставился в чуть тонированное лобовое стекло.
– Ты в меня совсем не веришь?
– А зачем? – В меня словно вселился бес, заставляя истиной портить наши зарождающиеся отношения. Хотя – кого я обманываю? Какие отношения? Мы из разных миров! – Зачем верить в сказку? Она когда-нибудь закончится, и мне вновь придется засыпать одной в темной комнате.
– Уже доводилось? – Он бросил на меня быстрый взгляд.
– И больше не хочу!
– Но может, дать сказке шанс превратиться в быль?
– Петь. – Я заглянула в сумочку, выудила из смятой пачки последнюю сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурила. Вообще я с неохотой и очень редко позволяла себе предаваться этому пороку, но сейчас не удержалась – пусть видит меня и с такой стороны. – Не надо тешить себя иллюзиями, мы совершенно разные! У нас за плечами огромный багаж, о котором не забыть.
– Стоп! – Резко крутанув руль, он остановился у обочины и, сощурив глаза, повернулся ко мне. – Насчет багажа ты правильно сказала. Но я с радостью помогу тебе его нести, если позволишь. А о том, что мы разные – так это же хорошо! Скучно не будет!
– У меня бизнес, и я никогда не перееду в Боровлянку!
– Давно подумывал о квартире в городе.
– А твоя работа?
– Буду ездить в командировку!
– Я не могу иметь детей!
– Есть много способов решить эту проблему!
Затушив «докурившуюся» ветром до фильтра сигарету, я помолчала, глядя в его свинцово-серые глаза.
– Ты действительно так считаешь?
– Да. А еще я считаю, что нельзя прятаться от жизни. У каждого есть потери, но счастливым сможет стать только тот, кто позволит их себе пережить. Нельзя нести этот груз вечно!
Психолог!
– Может, поедем? – Я первой отвела глаза.
– Сначала ответь.
– Что?
– Ты позволишь мне разделить твои проблемы?
– Это что – предложение? – фыркнула я, стараясь удержать в себе зарождающийся смех.
– Ну можно сказать и так. – Он, в отличие от меня, оставался предельно серьезным.
– И зачем тебе мои проблемы?
– Чтобы постепенно от них избавляться!
Похоже, не шутит… вот только лучше бы шутил. Как же справиться с этим дурацким, рвущимся наружу смехом? Заставив себя вспомнить о квартальной проверке, я наконец почувствовала, что готовая вот-вот выплеснуться истерика отступила.
Нет, его так просто с толку не собьешь! Да. Он мне нравился, даже слишком, что странно для нескольких дней знакомства, но я уже большая девочка, чтобы вот так, потеряв голову, сказать «да» первому встречному.
К тому же у меня есть Лиза. И, как бы мне этого ни хотелось, я не стану вносить изменения в ее жизнь. Только если она сама этого не захочет, а зная, как сестренка относится к Петру…
Петр, словно прочитав мои мысли, утопил педаль газа и, качнув головой, бросил:
– Трусиха!
Глава 20
Лиза
Едва вдали стихло урчание мотора, я позволила себе отвести взгляд от окна и вздохнуть.
Знать бы еще, зачем я отказалась от возвращения домой, в рай комфорта и уюта? Может, все дело в Галке? Что бы она ни думала, но я конечно же понимала, как ей важны эти несколько дней, проведенные здесь. Неважно, что мечты и иллюзии останутся лишь мечтами и иллюзиями. Главное, чтобы они были!
Хотя мелкого пакостника Хряпа тоже было немного жаль бросать…
В ворота внушительно постучали. Затем еще раз.
– Ну и кого принесла нелегкая? – раздался зычный голос хозяйки, и по гравию дорожки прошуршали ее тяжелые шаги. – Гришка? Ты?! Ну и чего тебе, паршивец такой, надо?
Я метнулась в нашу спальню и высунулась в открытое окно. Над забором желтела солома волос нашего соседа. Возле калитки, не давая ему войти, оборону держала Ольга Николаевна.
– Ты, эт, соседушка, только лопатой по голове не надо, ладно? А то мне и так чего-то худо! Я чего пришел-то: сказать, что бабка моя из города вернулась. Зайти тебя просила.
– Это еще зачем? – подбоченилась хозяйка.
– Она тебе трех цыплят привезла. Взамен тех… потерявшихся.
– Ха, хитрая она у тебя! Поперли, значится, курей, а отдавать цыплятами собрались? Вот сначала вырастите их, ночей не поспите, а потом уже посмотрим!
– Слышь, теть Оль, – Гришка добавил в голос металлических ноток, – можешь и не брать, но скажу сразу: не возьмешь этих, вообще ничего не получишь! Свидетелей не было, заяву участковому не писала. – И тут же сбавив тон, жалостливо вздохнул: – Эх, а жалко будет, если ты не возьмешь. Она не бройлеров каких, а несушек где-то раздобыла.
– Мм… – последний аргумент соседа явно оказался для нашей хозяйки жирным плюсом. – Где, говоришь, она сейчас?
– Так дома, где ж еще? – Он посторонился, пропуская ее. – А твои гостьи в город, что ли, умотали?
– Галина. А вторая дома осталась, – сдала меня старуха, заставив спрятаться за шторку. – Так что охрана имеется, и снова чего украсть даже не надейся.
Через пару секунд тихий окрик заставил меня замереть:
– Лиз, Лиза! Выйди, разговор есть!
Я высунулась в окно и уставилась в белесые глаза соседа. Как затянутое серой дымкой небо. Интересно, и с чего я вчера решила, будто они у него зеленые?
– Чего тебе?
Он смущенно улыбнулся.
– Ты это, того, не обижаешься, что я тебя вчера бросил?
– В смысле?
– Ну… с лесником о жизни так заговорились, что проснулся сегодня утром. – Он виновато взлохматил макушку. – И сразу к тебе! Правда, вначале в засаде сидел, ждал, когда сестра твоя уедет. Сурьезная она у тебя!
Чувствуя, как реальность пытается от меня сбежать, я переспросила:
– Гриш, ты что, ничего не помнишь?
Тот искренне помотал головой и сразу насторожился:
– А чего я должен помнить?
– Та-ак! – Я подержалась за лоб и бросила: – Подожди, сейчас спущусь.
Едва я спустилась, как он шагнул ко мне, прищурился и вдруг спрятал руки за спину.
– Так что вчера было-то?
– Да ничего особенного. К озеру прогулялись. – Я тоже остановилась в метре от него.
– К какому озеру?
– К Русалочьему.
– Да не было этого! Говорю ж, мы с лесничим заговорились, потом я вышел, а тебя уже и след простил! – Он смущенно почесал затылок. – Ты это… того… не обижайся? Ну и то, что я к тебе маленько приставал… Может, ты мне нравишься.
– Уходи. – Я развернулась и пошла к двери. Ощущение какого-то невероятного обмана, подлога обидой сдавило сердце. Ненавижу!
– Что? – Он удивленно похлопал выгоревшими ресницами.
– Пошел вон! И никогда больше сюда не приходи! – выпалила я ему в лицо и, влетев по ступенькам в дом, захлопнула дверь.
– Лиз! Ты чего?
Подперев спиной затрясшуюся дверь, я на всякий случай задвинула щеколду.
– Открой!
– Та-а-ак! Чего это ты тут буянишь?
От внезапно раздавшегося голоса хозяйки дверь мгновенно перестала трястись.
– Да я…
– Иди домой. Бабка зовет.
Секундой позже я услышала удаляющиеся шаги, хлопнула калитка, и все смолкло. Ну надо же, какой авторитет!
В дверь тихонько стукнули.
– Лиз, открывай, он ушел.
Я щелкнула задвижкой и смущенно улыбнулась Ольге Николаевне.
– Надоел.
– Понимаю…
Она прошла в дом, а я постояла на крыльце, разглядывая безоблачную синь неба. День обещает быть жарким и… долгим. Надеюсь, сестренка не очень задержится в городском раю.
В глубине дома что-то загрохотало, я бросилась на звук и на пороге кухни остановилась. Хозяйка достала похожий на кастрюлю с приборчиками агрегат и установила его на плиту. Деловито сняв с кастрюли какие-то шланги и спираль, она притащила из своей комнаты здоровенную бутыль с чем-то белым и торжественно выбулькала ее содержимое в кастрюлю.
– Э-э-э, а… я могу чем-нибудь помочь?
– А чего мне помогать? – Взглянув на меня, она деловито нацепила шланги, открыла воду и, щелкнув выключателем, уселась за стол. – Умный аппарат. Только надо дождаться, когда закипит, и убавить.
– И что это будет?
– Так самогонка!
– Фу… – Я поморщилась.
– Меж прочим, натурпродукт! – обиделась хозяйка. – Не стану же я настои себе на зиму готовить из того суррогата, что в магазине Зинка продает.
– Хм… – Я глубокомысленно помолчала. Если честно, в крепких напитках я не разбиралась и особой разницы для меня не было. – А…
– Насчет сегодняшнего утра… – перебила она мою так и не оформившуюся мысль. – Ты не пугайся. Ладно? И сестру успокой. У меня иногда такое бывает. Могут ложки летать и… каша, как ты уже сегодня видела. Дух неугомонный у меня живет. Домовой.
– Ага, заметила, – улыбнулась я.
– Ой, как приятно, когда меня обсуждают! – умилился Хряп, проявляясь на убранном хозяйкой столе. – А то хоть голову разбей – не видят и все! Или все на крыс списать готовы! А какие крысы в моем доме?! – Он принялся расхаживать по столу, возмущенно размахивая руками. – Не ценят меня! Уйду я от вас!
– Угомонись! – вдруг прикрикнула на него хозяйка. – Сейчас начнешь стонать до завтра!
– Не стонать, смею заметить, а возмущаться вопиющей несправедливостью! – тут же вскинулся Хряп. – А то никакой благодарности от тебя не дождешься!
– Интересно, за что? Или я должна тебя благодарить за сегодняшний разбросанный по кухне завтрак?
– Ну я же убрал!
– А на столе?
– А разделение труда?
– Так! – Я подержалась за голову, пытаясь сообразить что-то важное… важное… И тут до меня дошло. – А-а-а! Теть Оль, вы что, его видите?!
Эти двое смущенно замолчали.
– Ну… вижу. Свое же…
Я возмущенно уставилась на прогуливающегося по столу Хряпа.
– Зачем ты мне врал? Никто не видит, не слышит! Один!
– Я не врал! – Он попинал крохотной ножкой одиноко стоявшую на столе сахарницу. – Просто не уточнил, что, кроме Олюшки, меня точно никто не видит!
– Важно даже не это! – Хозяйка убавила огонь. – А то, что его видишь ты!
Я пожала плечами:
– С детства вижу, и не только домовых.
Ответить ей не дали.
– Ли-из, – хлопнула дверь, и из коридора вновь послышался голос Гришки, – а я что приходил… погода – чудо!
Мы с хозяйкой переглянулись.
– Вот неугомонный! Ну где ты там? Иди сюда!
На пороге кухни нарисовалось улыбчивое лицо соседа. Внимательно и цепко оглядев нас, кухню, он замер, уставившись на булькающий брагой агрегат.
– О! Увидел! Говори, чего надо, да уходи!
Парень заставил себя отвести взгляд.
– Лиз, пойдем, прогуляемся на озеро? – Меня окутало тепло его глаз, лишая желания сопротивляться.
Нет, ну это уже ни в какие ворота!
– Сначала извинись!
– Извини. – Его улыбка стала еще шире.
– Зачем ты мне врал, будто ничего не помнишь?
– Я пошутил.
– Так! Все! – Я решительно поднялась, чтобы указать ему на выход, но, глядя на его лучащуюся счастьем мордаху, не сдержалась и заулыбалась в ответ. Почему он так на меня действует? То бесит, то…
– А и действительно, – хозяйка вдруг тоже сбавила тон, усмехнулась и только махнула рукой, – чего дома сидеть, Лиз? Иди, свежим воздухом подыши. Когда еще сестра твоя вернуться удумает… Только, Гриш, чтобы к обеду ты мне ее вернул! Понял?
– Понял, – тут же перестав улыбаться, кивнул он, протянул мне руку и повел к распахнутой двери.
Галина
В город мы добрались часам к трем пополудни. Уютное молчание, разбавленное тихими напевами местной радиостанции, закончилось. Просторы полей и зеленая стена лесов сменились нагромождением серых зданий. Город встретил нас суетой и шумом.
– Куда сейчас? – Петр уверенно влился в поток машин. Я помолчала, задумчиво глядя на дорогу. Действительно, куда? Может, сначала домой? Нет. Что дома делать? Поеду на работу. То-то народ удивится!
Назвав адрес, я дождалась, когда он лихо затормозит у высотного серого здания, достала ручку и, нацарапав в ежедневнике свой номер, вырвала лист.
– На, как освободишься – звони.
И, не дожидаясь ответа, вышла.
На родном десятом этаже, где находилась моя рекламная фирма, царило веселье. Воздушные шары оккупировали потолок, оживленные голоса перебивала музыка.
Интересненько!
Секретаря не было, зато на ее столе стоял огромный, в два этажа торт.
Пройдя по коридору, я сцапала спешившую куда-то Танечку, нашего рекламного аналитика, и учинила ей допрос.
– Что происходит?
– Как что? День рождения! – отмахнулась она и тут же растерянно заморгала. – Галина Сергеевна?
– В точку! И у кого? – В голос постепенно начали возвращаться металлические нотки.
– А… э… у заместителя вашего – Натальи Ивановны. Сорок лет!
– А мне сообщить?
– Мы пытались! – Она побурела и принялась отчаянно оправдываться: – Но у вас телефон временно недоступен. Мы хотели Сергея отправить, он единственный знает, где вашу деревню искать, а он заболел.
– В тридцатиградусную жару?
– Ага. На даче в выходные пива холодного перепил.
– Ясно! – Не говоря ей больше ни слова, я направилась на звуки музыки и голосов.
Празднование шло полным ходом. Заметив меня, все замолчали, кто-то выключил аппаратуру, и веселье умерло.
– Добрый день. – Я прошла к двум сдвинутым вместе столам, вокруг которых столпились мои сотрудники, и улыбнулась: – Продолжайте! Наташ, – я нашла глазами смущенную именинницу. Интересно, никогда не замечала, насколько я здесь лишняя, – счастья тебе. Прости, не знала раньше о твоем юбилее. Подарок за мной.
– Ой, Галин… Сергеевна! Да какой подарок! – Эмоции постепенно начали возвращаться на окаменевшие лица. – Уже хорошо, что вы приехали!
– Да, а мы хотели вам позвонить, но не смогли!
– Хотите тортика?
– Или шампанского?
– Спасибо, но я ненадолго. – Я вежливо качнула головой и прошла в свой кабинет, напоследок бросив: – Прошу, принесите мне документы за эту неделю.
Захлопнув дверь, я выдохнула, прислушиваясь к вновь приглушенно зазвучавшим голосам. Н-да. Стоило только отлучиться на несколько дней, как я стала не нужна! Кажется, отдых пока не для меня.
В дверь робко постучались.
– Можно? – В кабинет скользнула секретарша и, косясь на меня так, словно я в свободное от работы время кушаю людей, протянула тоненькую папку. – Вот, Галин Сергеевна, здесь все за эту неделю.
– Спасибо, Свет, можешь идти. – Я сцапала папку и, нацепив очки, изобразила неподдельный интерес. Что-то во мне неуловимо изменилось. В душе поселилась пустота, словно я пришла в дом, который некогда принадлежал мне, и узнала, что теперь в нем живут другие люди. А больше всего меня пугало то, что мне хотелось уйти. Сию секунду!
Не привыкла я отдыхать.
Пролистав отчеты, сметы, я сняла очки, отложила папку и уставилась в окно, разглядывая глубокую безоблачную синь неба. Что я тут делаю?
Глава 21
Лиза
– Гриш, а Гриш, мы куда идем? – Торопясь за парнем, я шагала по пружинящему ковру из прелых листьев, не забывая поглядывать под ноги. Толстые корни деревьев окаменевшими змеями незаметно оплетали узкую тропинку.
– Гуляем. – Парень остановился, поджидая меня.
– Да? А мне показалось, что ты куда-то опаздываешь, – съязвила я и ругнулась, в который раз запнувшись о спрятанный в листве корень. – Ты хочешь, чтобы я ноги переломала? Зачем мы снова идем в эту аномальную зону?
– Лииз… – Как у него интересно получается произносить мое имя! Все раздражение и какое-то сожаление исчезли, едва он назвал меня… так. – Я долго думал о том, что произошло вчера, и…
– Гриш, ты ведь мог пойти один? Зачем я тебе нужна? Черт! – Вновь запнувшись о невидимый корень, я, пытаясь удержаться на ногах, с силой вцепилась ему в руку.
– Ты против? – Он придержал меня. Едва заметная улыбка скользнула по его губам и тут же исчезла.
– Нет, но… я тебе только мешаю.
– Мне с тобой приятно. Идти.
– Издеваешься? Что может быть приятного в вечно спотыкающейся девчонке? – Я смущенно выпустила его порядком отдавленную руку. – Извини за синяки.
– Я не говорил о неприятностях. – Он внимательно посмотрел на меня и предупредил: – Через два шага будет скрытая листвой и старыми корнями яма. Будь осторожна.
Я внимательно проследила, как легко он перепрыгнул, казалось бы, через совершенно ровное место и протянул мне руку. Проигнорировав его помощь, я, осторожно ступая, остановилась на прогнувшейся под ногой ветке и тоже перескочила.
Совершенно незаметная яма.
– Долго еще идти? – Я уверенно обогнала парня.
– Нет.
– Почему-то сегодня мы идем гораздо дольше, чем вчера!
– Потому что это другая тропинка. По ней мы сразу выйдем к Охотничьему домику, а не станем обходить озеро, как вчера.
Пожав плечами, я свернула вслед за тропинкой, обогнула заросли малинника и остановилась как вкопанная, разглядывая нечто с темно-ржавой, поблескивающей редкими серебристыми вкраплениями кожей, лежавшее прямо на дороге метрах в пяти от меня.
– Гриш! – Кажется, я даже не прошептала, а чуть шевельнула губами, но уже в следующую секунду он оказался рядом. – Что это?
Чуть прищурив подернувшиеся холодом глаза, он замер, не отводя взгляда от существа.
– Что это? – Я отступила, чувствуя, как паника стремительно овладевает разумом.
– Пойдем. – Он вцепился ледяными пальцами мне в плечи и потянул назад. Я попятилась. В последнюю секунду, прежде чем скрыться за малинником, мне почудилось, будто это нечто вскинуло трехпалую руку с невероятно длинными тонкими пальцами. И тут страх захлестнул меня с головой.
Я бросилась бежать, не понимая куда, зачем, только бы оказаться дальше, несоизмеримо дальше от этого терзающего сердце ужаса. Падая и поднимаясь, испуганным зверем неслась вперед, не замечая горящее, иссеченное ветками лицо, оцарапанные до крови руки. Бежать – в этом спасение!
Вдруг лес на мгновение полыхнул ослепительной вспышкой и тут же выцвел, словно навалившаяся на него серость съела все краски и тона. И тут я запнулась о предательский корень и грохнулась в старую листву. Дикая боль вгрызлась в ногу.
Тихо скуля, я подползла к дереву и, цепляясь за кору и ствол, попыталась подняться, но чуть не закричала от прочно поселившегося в ступне огня. Очень надеюсь, что я ее всего лишь подвернула.
Шорох, раздавшийся позади, заставил вспомнить о гнавшем вперед ужасе. Я обернулась, с облегчением понимая, что страха больше нет, как нет и бегущих за мною монстров.
Из-за деревьев ко мне выскочил Гришка, цепко оглядел и, вместо того чтобы помочь подняться, вдруг провел надо мной руками. Возле больной ноги немного замешкался, и я вдруг почувствовала, как на меня стремительно наваливается сон. Или обморок?
– Что вам нужно? – Губы вытолкнули гортанные слова, признанные межпланетным языком Альянса. Пальцы сосредоточенно сжимали смертельный Луч, наводя точку прицела в голову раненого. Раск. Перед ним был боевой раск! Возможно, произошла авария. Если пострадал челнок, значит, рядом где-то должен быть еще один охотник. Но есть вариант, что корабль пиратов высадил на планету разведывательную группу – тогда ему не поздоровится!
– Лутанец? Один из умников отверженной Альянсом планетки? Откуда… ты… здесь… – едва слышно донеслись в ответ металлические, искаженные шлемом звуки.
Кажется, раск серьезно ранен. Но что произошло? Почему? Не узнать – на нем броня. Хотя он не знал никого, кто мог бы похвастаться, что видел раска без брони.
Нос уловил специфический тяжелый запах его крови.
– Ты, возможно, не понял – в создавшейся ситуации вопросы задаю я, и я хочу получить на них ответ. Предельно искренний!
Маленькая, приплюснутой формы голова дернулась, и через дымную защиту шлема он увидел глаза пирата. Чуть выпуклые и черные – словно их затопила вечная ночь. В сердце торкнуло, и дурман парализующего ужаса тут же сковал мозг.
– Тебе это не поможет! – Пальцы сжали Луч так, словно старались расплющить. – Если не ответишь – стреляю!
– За лутанцев на внутренних торгах дают две полные меры шеков. Даже больше, чем за манолофов, – пролязгал раск. – И ты не понимаешь, червь, что я, даже без оружия, без возможности передвижения, могу лишить тебя силы и обездвижить до тех пор, пока меня не найдет второй охотник.
Читать бесплатно другие книги:
