Корректировщик Головачев Василий

– Вы, собственно, зачем сюда явились? – ледяным тоном осведомился полковник Гарнье. – Адвокаты монстру не нужны. Говорите, что хотели сказать, или убирайтесь.

– Хорошо, я скажу. – Толендаль глубоко вздохнул. – Генерал, Ифалиук передал, что, если вы попробуете атаковать его ракетами с более мощным зарядом, чем прежде, он ответит адекватно. Авианосец вас не спасет.

– Он так прямо и сказал? – усмехнулся бледными губами контрразведчик.

Франсуа посмотрел на него.

– Это случайно не ты предложил бросить гранату, слизняк?

– Но-но, лейтенант, не забывайтесь! – загремел генерал, сдвигая брови.

– Ну, я, – снова растянул в улыбке губы Люк Перри, с превосходством и жалостью посмотрев на Толендаля. – И что из этого следует?

– Ничего, – сжал зубы Франсуа, поворачиваясь, чтобы выйти, потом вдруг прыгнул в глубину каюты и в прыжке ударил улыбающегося контрразведчика ногой в лицо. Прилизанный молодой человек улетел в угол вместе с шезлонгом, сбив экран телемонитора, генерал и полковник Гарнье вскочили, но Толендаль не собирался драться со всеми присутствующими в каюте. Уронив руки, он остановился посреди каюты и вспомнил слова Натили: «Он не хочет больше встречаться с нами, потому что это опасно… для нас». Вероятно, Ифалиук знал, чем в конце концов закончится его контакт с людьми.

Он проснулся от того, что по щеке проползло что-то мокрое и холодное, как улитка. Не открывая глаз, прислушался. В трюме сторожевика, где располагался бункер гауптвахты, было тихо, но рядом слышалось чье-то легкое дыхание. Снова щеки коснулось что-то прохладное… Женская ладонь!

Франсуа открыл глаза и рывком сел на привинченной к стене койке. В скудном свете, сочившемся в помещение из щели под дверью, блеснули глаза Натили, на губы лейтенанта легли ее пальцы, к уху приблизились горячие губы:

– Мне удалось уговорить охранника… он теперь спит. Пошли отсюда.

– Куда? – спросил шепотом Толендаль, натягивая на себя помятый офицерский костюм; спал он из-за жары и духоты в одних плавках.

– Катер готов, стоит под кормой. Надо попасть в лагуну.

– Зачем?

– Утром с подводной лодки по атоллу будет запущена ракета с ядерной боеголовкой. Надо предупредить Ифалиука, он успеет уйти на момент залпа.

– Ты с ума сошла! После того инцидента с гранатой он не подпустит нас на пушечный выстрел!

– Я могу поплыть одна, оставайся.

Франсуа покачал головой, удерживая руку Натили, притянул ее к себе и, несмотря на сопротивление, поцеловал.

– Нет, ты все-таки сумасшедшая!

Стараясь не производить шума, они выскользнули в трюм, поднялись по трапу наверх, обошли сидящего на полу в глубокой задумчивости охранника и шмыгнули по палубе мимо артиллерийской установки к корме. Ночь была безлунная, никто их не увидел.

Спустились по канату на палубу скоростного глиссера, вытравили шкот, оттолкнулись, и Толендаль начал бесшумно грести специально подготовленными веслами.

Шум на сторожевике начался, когда они отплыли метров на двести. По палубе забегали люди с фонарями, раздались команды, загорелся прожектор на корме. Тогда Толендаль включил двигатель и, уже не таясь, погнал глиссер напрямик к атоллу, располагавшемуся в трех милях к северу. Натили подсказывала курс, хорошо ориентируясь на море ночью.

Их не преследовали и стрелять по глиссеру не стали. То ли командиры решили дождаться утра, а потом выловить беглецов в лагуне, то ли имели другие цели. Таким образом, Толендалю и девушке никто не мешал миновать риф и войти в лагуну. Проплыв еще с милю, лейтенант остановил свой быстроходный катер.

– Ну и что мы будем делать дальше?

– Ничего, – серьезно ответила девушка. – Звонил полковник Леко…

Франсуа присвистнул. Он совсем забыл о рации, которую им оставил Морис.

– Рация у тебя?! Что он сказал?

– Он сейчас на полигоне в Неваде. Дела там обстоят примерно так же, как и у нас: динозавра двое, и их хотят уничтожить. Но он надеется все-таки выйти на них и рассказать об Ифалиуке. Велел нам держаться, тянуть время…