Паутина Валеева Анастасия

Глава 30

Время было около десяти утра, когда Федор вошел в кафе «Весна». Но прежде, чем войти в зал, остановился в коридоре и через стеклянные двери посмотрел на стойку бара. Там вместо волосатого бармена стояла пышногрудая брюнетка.

Это было даже очень некстати. Федор рассчитывал пристрелить волосатого дохляка прямо здесь, за стойкой, у всех на глазах, как зачастую поступают киллеры, когда хотят показать своим выстрелом превосходство над жертвой. Этот подонок заслуживает такой смерти.

Туманов подошел к стойке.

– Что желаете? – приветливо спросила брюнетка, обжигая Федора взглядом своих карих глаз. Она нарочно крутанулась перед высоким красавцем мужчиной, демонстрируя свою безукоризненную фигуру. Вот, мол, я какая, посмотри. И если ты очень постараешься, могу быть твоей.

Но Федор стараться не стал.

– Скажите, здесь работал парень, такой высокий, волосатый? – задал он вопрос, несколько обескуражив брюнетку, потому что как бы наплевал на все ее старания понравиться высокому красавцу. Не думала она, что такого импозантного мужчину привлекают такие отвратительные типы, как бармен Василий. И сразу утратила весь интерес к Федору.

– Василий что ли? – скривила девица свои губки, отобразив этим все пренебрежение к волосатому бармену, а заодно и к Федору.

– Он. Повидать бы мне его. Понимаете, я ему деньги должен. Он тут работал … Я занял и не отдал… – соврал Туманов. Никаких денег отдавать бармену не собирался. И не занимал вовсе, а отобрал, причем самым наглым образом. Но за это себя нисколько не корил. И пусть бармен благодарит, что в тот раз Федор не пришиб его. А надо было бы. Может, сейчас и Даша была бы жива. Ведь это он выследил Федора. Ва-си-лий! Федор возненавидел это имя.

– Василий тут больше не работает.

– Не работает? Какая жалость. А вы не знаете его адрес?

Брюнетка презрительно фыркнула.

– Вот еще. Адрес мне его знать. Да он не в моем вкусе. Я с такими не сплю, если хотите знать.

Федору сейчас вообще не хотелось знать, с какими спит эта развязная девица. Более того, ему было вообще наплевать на нее. И пришел он сюда с одной единственной целью, которую должен выполнить.

– Как же мне его отыскать? – задумчиво проговорил он. Но девица пришла на выручку, подсказала:

– Адрес можете узнать у нашей директрисы, – вытянула она пухленькую ручку, указав на коридор, где была дверь директорского кабинета.

– Действительно. И как я сам не догадался об этом. Спасибо вам, – Федор улыбнулся брюнетки, но его улыбка девицу не тронула, и она его проводила холодным взглядом.

Директрисой оказалась толстушка лет пятидесяти пяти с большими глазами и ртом, похожим на лягушачий. Она сидела за столом и прихлебывала из чашки кофе. Причем, делала это маленькими глотками. Но Федор подумал, что если б она захотела и как следует раскрыла рот, то опустошила содержимое чашки одним глотком, а заодно проглотила бы и чашку.

Еще он всегда считал женщин толстушек, добрячками. Но эта оказалась не такой. Она выкатила на Федора глаза. Наверное, хотела, чтоб он постучал, прежде чем появиться в ее кабинете. Но этот нахал вошел без стука, оскорбив ее самолюбие.

– Вам чего, молодой человек? – неприветливо спросила она, отставляя чашку с недопитым кофе и намереваясь выпроводить нахала.

Федор посчитал нужным улыбнуться. Иногда это на женщин действовало. Даже на самых неприступных. Но эта оказалась твердой как скала. Сидела с деловым видом, истомившись от безделья и хлопала глазами на нахала, ожидая ответа.

– Мне бы адрес узнать? – вежливо попросил Туманов. – Тут у вас бармен работал. Василий, – глядя на толстушку, он все больше приходил к мысли, что просто так эту неповоротливую тетку не расшевелишь.

– А почему я должна вам дать его адрес? Эти сведения закрытого характера. Вы из милиции?

Теперь уже Федору стало не до улыбок. Беседа явно принимала неприятный оттенок. Он покачал головой.

– Нет, я не из милиции.

– Ну, вот. А чего ж тогда спрашиваете. Приходят тут всякие. Адрес ему дай.

Кажется, толстушка перешла к грубости. Взглянув на Федора, она с недовольством продолжила:

– Он работал у меня. Попросили устроить. Я устроила. Но больше не работает. Я его рассчитала, – говоря так, хотела показать Федору, какая она строгая хозяйка. И не следовало ему вот так врываться в ее директорский кабинет.

Туманов навис над толстушкой.

– Слушай ты, жаба. У меня нету времени уговаривать тебя. Убита молодая, красивая девушка. И этот подонок имеет самое прямое отношение к ее смерти. Ты поняла? – проговорил он угрожающе.

Директриса раскрыла рот и дико вытаращила свои крупные глаза, отчего еще больше стала похожа на лягушку, выискивающую комара, которого хотела бы слопать. Но Федор был ей явно не по зубам. И бледнея под его решительным взглядом, она вдруг почувствовала, что еще немного и обписается. Прямо здесь, при нем. Она заерзала толстой задницей в кресле, сдерживая близкие позывы.

– Я же ничего не знала, – заикаясь от волнения, проговорила она и стала копаться в ящике стола, пока не достала оттуда тетрадку. –

Понимаете? Василий позвонил, сказал, что больше не выйдет. А потом, я за его действия не отвечаю. Что он там натворил, в чем замешан. Пусть сам отдувается. А адрес я сейчас вам его скажу. Вот. Пожалуйста, – она полистала тетрадку и сказала: – Записывайте.

– Я запомню, – не меняя тона, ответил Федор.

– Хорошо. Как хотите. Вот его адрес. Козин переулок. Дом – восемьдесят девять. Квартира – сто сорок пять. Номер телефона нужен?

– Давайте, – с прохладцей сказал Федор. Не мог простить толстушке того пренебрежения, с каким поначалу отнеслась она к нему.

И директриса назвала номер. Потом вопросительно уставилась на Федора, как бы спрашивая, что еще ему надо. И если бы он ей велел раздеться, тут же сняла бы с себя все до последней сорочки. Но Федор поступил великодушно, оставил толстушку в покое. И уже направившись к двери, предусмотрительно предостерег от дурного поступка.

– Смотри, не вздумай ему позвонить. Или еще кому. Вернусь, пристрелю тебя прямо здесь, – показал он пистолет, при виде которого с женщиной едва не сделалось плохо.

– Нет, я не буду. Я за его дела не отвечаю. И никому звонить не собираюсь, – пообещала она.

– Вот и правильно. Дольше проживешь и уж точно не похудеешь, – подмигнул Федор и вышел, хлопнув дверью.

Подождав пару минут, директриса выскочила из кабинета и кинулась в туалет.

Глава 31

Федору не пришлось долго блуждать в поисках места жительства бармена. Оказалось, он жил с Дашей в одном районе. И возможно, когда-то, где-то, они даже встречались. Пусть и мельком. Невзначай, в метро, на улице, или на автобусной остановке. Возможно, он даже запомнил ее лицо, а потом равнодушно смотрел, как она мучалась, умирая. Наверное, он в этот момент не очень-то задумывался, что будет с ним самим.

Туманов стоял перед домом, в котором жил бармен, но идти к нему вот так сразу не спешил. Для начала позвонил, выяснил, дома ли тот.

Оказалось, бармен был дома и чертовски пьян. Едва ворочал языком. Федор узнал его. Это был он, бармен Василий. И, кажется, один. Наверное, он спал и своим звонком Федор разбудил его. Теперь Туманов думал, как лучше поступить, идти сейчас, или торчать на лавочке возле соседнего подъезда, дожидаясь, пока бармен вздумает выйти. А если не выйдет? Пьянствовать он может и день, и ночь. Все зависит от запаса алкоголя. Но вечером или ночью, он вряд ли откроет дверь. Не такой он дурак. И Федор решил наведаться к Василию прямо сейчас.

Он вошел в подъезд и не спеша поднялся на пятый этаж. Остановился перед дверью с номером сто сорок пять. Прислушался.

За дверью была предательская тишина, которая настораживала Федора. Ей он доверял меньше всего. Не исключено, что этот гад просто притаился. Толстушка могла не сдержать своего обещания и позвонить. Тогда это уже хуже. Ведь у него было время подготовиться к встрече.

Федор передернул затвор пистолета и не поставив на предохранитель, сунул его за ремень под пиджак. Так удобней выхватить его, если вдруг понадобится быстро выстрелить. Теперь оставалось совсем немного, заставить бармена открыть дверь своей квартиры.

Мысль на этот счет пришла неожиданно и как-то сама собой, как только Федор увидел, что открылась соседская дверь и на площадку шагнула сухонькая старушка с авоськой в руке. Поначалу на Федора она не обратила внимания, повернулась и заперла дверь на ключ.

Туманов лег, растянувшись по всей площадке, загородив проход на лестницу. Притворился пьяным.

– Мать, – заплетающимся языком пролепетал он, призывая старуху на помощь. – Помоги, мать. Встать не могу. Помоги.

Важно было так сыграть роль алкаша, чтобы старуха поверила. И, кажется, получилось. Сначала старуха посмотрела на него подслеповатыми глазами, а потом заворчала недовольно:

– Чего разлегся тут, обормот? С утра зальют глаза и шастают по подъездам. Ну-ка, отодвинься с прохода.

– Не могу, мать. Я так устал, – произнес Федор, не имея и малейшего намеренья пропустить старуху. Она – его шанс попасть в квартиру к бармену.

– Еще бы тебе не устать, – съехидничала старая. – Небось бутылку вылокал, а теперь лежишь тут.

Федор жалобно всхлипнул, точно собирался заплакать и попросил:

– Мать. Я к Ваське. Позвони в дверь. Встать не могу. Пожалуйста, позвони. В туалет хочу. А то тут нагажу вам. – Он сделал попытку встать, но тут же упал опять на пол.

– Не бросай меня, мать. Помоги.

– Какая я тебе мать? Алкаш проклятый, – обиделась старуха, но подошла и нажала на кнопку звонка. Услышала, что сосед подошел, громко сказала:

– Василий, открой!

Послышалось какое-то невнятное бормотание и щелчки открываемых замков.

Федор предусмотрительно перевернулся на живот. Вряд ли со спины пьяный бармен узнает его. А ему только вползти в квартиру.

Аська открыл дверь, хотел что-то сказать соседке старухе и только раскрыл рот, как Федор быстро вполз на четвереньках в квартиру и ногой толкнул дверь, чтоб захлопнулась. Получилось все, как надо.

Пьяный бармен опешил от такой наглости.

– Эй! Ты кто такой? А? А ну, подними хавальник… Я погляжу.

Федор быстро распрямился, встал на ноги, давая бармену возможность рассмотреть себя. И сказал:

– Привет.

Аська заморгал глазами, изумленный появлением Туманова в своей квартире. Предполагал, что мент попытается отыскать его, но чтобы он вот так просто появился тут, в его квартире… Какая наглость!

В комнате на столе рядом с бутылкой водки лежал пистолет, который он купил у Ленчика Пузо на случай, если мент попытается свести с ним счеты. Поняв свою оплошность, Аська рванулся в комнату, но Федору удалось достать бармена ногой в спину. И Аська пролетев мимо стола, воткнулся головой в шкаф.

– Сука! – завыл он, схватившись за разбитую голову.

– Сам виноват, – равнодушно произнес Федор, войдя в комнату. Он взял со стола пистолет, осмотрел. Заводской номер был на нем затерт.

– Интересная штуковина, – повертел он пистолет в руках, словно решая, что теперь с ним делать? Одно только знал точно, выбрасывать в окно его не будет. Оружие должно служить для других целей. Например, пристрелить кого-то. Об этом он сказал насмерть перепуганному бармену. Но тот промолчал, испуганно следя за каждым движением Федора и ожидая, что тот пристрелит его прямо сейчас.

Молчание бармена очень не понравилось Федору. Разве для этого он здесь, чтобы смотреть на эту тощую испуганную рожу, которая предпочитает отмалчиваться. Пора заставить бармена говорить.

Пришлось подойти и врезать бармену ногой по ребрам. Удар был не слишком сильным, но достаточно чувствительным. И Аська взвыл.

– Кто тебя послал следить за мной? – спросил Федор, не обращая внимания на вопли волосатого бармена, и включил телевизор, нарочно прибавив громкость. Теперь можно орать, сколько хочешь.

– Отвечай, когда тебя спрашивают, – посоветовал Туманов, при этом подкрепляя слова еще одним ударом. Только на этот раз уже ногой в живот, чтобы волосатик покатался по полу. И пригрозил пистолетом.

Все вместе произвело положительный эффект, и волосатый заговорил:

– Сука! Мент поганый! – корчась от боли, запричитал Аська. Он был в такой степени опьянения, что мог терпеть боль и ругал Федора.

Хотя это нисколько не оскорбляло самолюбие Туманова. Он был готов выслушать все, что угодно, но по делу. Поэтому поспешил задать вопрос:

– Мне повторить? Врезать тебе еще разок, или ты сам все прояснишь?

– Сам скажу. Пузо меня послал. Понятно тебе?

– Пузо, говоришь, – Федор схватил бармена за длинные волосы, поднял с пола и швырнул на диван. Так хотелось пристрелить лживого гаденыша. Он давно заслуживает пули.

– Ты меня, значит, перехитрил. Послал к «Уралочке», чтобы потом выследить?

Аська оскалился в ехидной улыбке.

– Ты что ли один хитрожопый? Мы тоже не пальцем деланы, – гордо сказал он о себе. Причем, во множественном числе.

И Федор почувствовал в его голосе эту гордость. Только надолго ли она у него? Скоро сдохнет бармен как собака.

– Кто с тобой еще был у Даши?

Аська не понял, уставился на Туманова.

– Чего ты мелешь? Какой еще Даши? Не знаю я таких. И нечего на меня валить. Понял?

– Даша, это та девушка, которую вы убили, – объяснил Федор. Следующий его удар, теперь уже в голову, заставил бармена быть более понятливым и напрячь память.

– Не бей меня. Я вспомнил ту девушку. Вспомнил.

– А кто с тобой был, тоже вспомнил?

– Шнырь был. И Зубок с Нельсоном. Пойми, я не мог отказаться. Иначе они бы меня убили. Пузо велел ехать с ними. Мы тебя несколько дней пасли возле «Уралочки»… – Аська виновато взглянул на Федора. – Я не хотел, чтобы все так получилось. Поверь. Но Зубок позвонил кому-то по сотовому…

– Ладно с этим. Лучше скажи мне про Шныря, – в руке Федор держал тот пистолет, который забрал у бармена. Свой так и остался в кармане. Да теперь и не было нужды доставать его.

– Чего ты хочешь знать?

– Я хочу знать, где мне найти Шныря? Но, смотри, не ври, как в прошлый раз. Я тебя привяжу за руки и за ноги к батарее и поеду искать Шныря. И если окажется, что ты соврал, вернусь и выпущу тебе кишки.

Угроза подействовала. Аська решил на этот раз не обманывать.

Хотя и не сомневался в том, что если Шнырь узнает, кто его кладонул, то сам выпустит Аське кишки. Но сейчас ему все же лучше не врать.

– На Заводской он живет. Там у него телка. Вот у нее и живет. Дом – сто второй. В восемьдесят девятой квартире. Там его и найдешь.

– Машина?

Аська не понял. Сначала решил, что мент хочет отобрать его «Ниву». Отдал бы не раздумывая. Пропади она пропадом. Жизнь дороже.

– Ну, ты и тупой, – Федор почувствовал, что теряет терпение. – На какой тачке Шнырь ездеет? Я что, непонятно выражаюсь?

– Нет. Все понятно, – не дожидаясь удара в лицо, поспешил заверить Аська и сказал: – Серая «девятка» у него. – И Аська назвал номер. Теперь он немного протрезвел и острее почувствовал, что собственная его жизнь на волоске. И был готов на все, лишь бы мент оставил его в живых.

– А про Нельсона с Зубком ничего сказать не могу, – признался Аська. – Не знаю их. Они какие-то скрытные. Даже Пузо их боится.

– Разве они ни его «быки»?

Аська засмеялся, так позабавил его опер. Ну такое ляпнул!

– Они с ним рядом не стояли. Шнырь подслушал, как Пузо говорил, будто их прислал Мономах. И велел, чтобы Пузо им помогал. Вот он очко и рвет, – Аська замолчал, обдумывая, как бы поделикатней попросить мента, чтобы не «замочил» его. И решил, что самое лучшее, предложить ему деньги. Их все любят, и менты и бандиты.

– Слушай, не убивай меня? Я ведь человек маленький, что говорят, то и делаю. А я тебе денег дам. Вон там в ящике в шкафу, возьми пять штук «зелени». Только не убивай, а? Я жить хочу. Это они заставили меня … Клянусь тебе.

«Он хочет жить. Но ведь Даша тоже хотела жить. И я хотел, чтобы она жила. Ее жизнь дороже, чем жизнь десяти таких подонков.»

Федор ничего обещать не стал. Давать обещания ни в его стиле. Повернулся к Аське спиной. Хотел испытать, кинется на него бармен или нет. Оказалось, не кинулся. И Федор разозлился, но решение свое, убить бармена, не думал менять. Он заслуживает смерти.

– Ладно, Василий. Раз ты предлагаешь взять деньги, возьму. Не фальшивые они у тебя?

Аська сразу оживился, даже в лице переменился. На щеках вместо бледности, проступил едва заметный румянец. Он облегченно вздохнул. Кажется, удалось уговорить мента, чтобы не убивал. Теперь он постарался не разочаровывать его с долларами.

– Да ты что? Я их Ленчику пузатому собирался отдать. Но раз такое дело, бери ты. Они самые настоящие. Забирай все.

Федор повел плечами. Как знаешь, мол. Он не любил, когда его долго уговаривают. Положил доллары в карман пиджака. Теперь, вроде бы, можно и уходить.

Аська стоял перед ним, свесив длинные руки вдоль туловища. Надежду не терял, но мент так и не сказал, что дарует ему жизнь. И неизвестность не давала окончательно успокоиться. Но вот мент повернулся к дверям. Бармен провожал его взглядом, отсчитывая шаги.

Один, второй … И вдруг он остановился.

Аська почувствовал, как кольнуло сердце.

– А кто стрелял в девушку?

От этого вопроса бармен вздрогнул, и лицо опять сделалось белым.

– Я не хотел. Честное слово … Это они … Зубок. Он заставил. Пистолет дал, – про то, что пистолет куплен за триста баксов, говорить не стал. Сейчас это уже неважно. Важно другое, убедить мента в своей невиновности. А потом бежать сломя голову из города. Навсегда.

– Стало быть, стрелял ты! – Федор сверкнул на бармена бешеными глазами. Оказывается, этот гад не только выследил его. Он убил Дашу!

Аська упал перед Федором на колени. Ботинки готов был целовать.

– Прости. Умоляю. Бери квартиру, машину, только не убивай меня. Я жить хочу! Понимаешь ты это? Хочу.

Федор отбросил бармена в сторону ударом ноги.

– Встань, падаль! Жить он хочет. А она? Она разве не хотела? Разве не просила, не убивать ее? Ты пожалел ее? Отвечай! Или не помнишь?

– Но я не хотел убивать ее. Матерью клянусь. Это все Зубок. Он велел… – Аська не договорил, почувствовав, как ствол пистолета вошел ему в рот. Он вытаращил глаза, проглотив слюну.

И в следующее мгновение грохнул выстрел, разметав мозги бармена вместе с брызгами крови по комнате.

– Она тоже не хотела умирать, – проговорил Федор над мертвым телом. Он тщательно стер свои отпечатки пальцев с рукоятки и курка, после чего вложил пистолет бармену в руку.

Теперь это было, похоже, на самоубийство. Отчаявшийся в жизни холостяк, добровольно ушел из жизни.

Потянув через носовой платок за ручку, он открыл дверь. Потом также при помощи носового платка захлопнул ее за собой.

«Ну, вот. Счет открыт», – думал он, направляясь к автобусной остановки, уже определив, кто будет следующим.

Глава 32

Серая «девятка» с нужным номером стояла возле кирпичной шестиэтажки. Бармен не обманул. Позвонить, предупредить Шныря он не мог. Значит, хозяин машины сейчас у своей девице. То-то будет для него неожиданностью увидеть Федора. Они искали его. Все вместе с барменом, Зубком и Нельсоном. А теперь Федор будет их отлавливать поодиночке. Он будет наслаждаться их унижениями, и не остановится, пока не прикончит всех до одного.

В квартиру Туманов не пошел. Был поздний вечер. В окнах горел свет. Но на пятачке, где стояла серая «девятка» было темно. Фонарь на столбе не горел. И стоя возле машины, Федор наблюдал за женским силуэтом мелькавшем в окне. Но у него и мысли не возникало убить любовницу негодяя Шныря. Скорее всего, девушка не имеет ни малейшего представления о криминальных делах своего любовника. А Туманов не кровожадный убийца, а опер, которого бандиты вздумали убрать. Но они его недооценили. Глядя в окно, Федор думал, как ему выманить Шныря на улицу. На этот счет есть много способов.

Но лучшего, прийти в голову не могло. Федор ударил ногой по двери «девятки». И когда пронзительно заверещала сигнализация, присел за машиной, так, чтобы его не было видно от подъезда.

Не прошло и минуты, как на балконе второго этажа, как раз напротив машины, появился парень в спортивном костюме. В том самом, как описывала его соседка Даши.

«Шнырь», – догадался Федор. Хотелось выстрелить в него отсюда.

Шнырь глянул сверху на свою, припаркованную на тротуаре машину, вытянул руку с брелком. И сигнализация замолкла. Но он не спешил вернуться в комнату, где его дожидалась подруга. Закурил, поднеся зажигалку к лицу.

И Федор увидел его хищные глаза. Они впивались в темноту, за каждый куст шиповника росшего возле тротуара. А уши улавливали любой, даже самый незначительный шорох, доходивший до него из темноты, отыскивая в нем опасность.

Потом в проеме балконной двери появилась симпатичная мордашка молодой женщины. Она позвала его, и Шнырь вернулся в комнату, зашторив окно вместе с балконной дверью.

Федора это не обескуражило. Рано мальчик собрался на покой.

– Нет, Шнырь, уснуть тебе сегодня не удастся, – решил Федор и опять ударил по машине.

И только что замолчавшая сигнализация, опять оглушила своим диким воем полусонную тишину двора.

Туманов увидел как из-за шторы показалась рожа Шныря. На этот раз он не стал выходить на балкон. Вел себя осторожней бармена.

«Неужели, гаденыш», что-то заподозрил?» – подумал Федор, наблюдая, как крайне осторожно ведет себя Шнырь.

Его хитрая физиономия опять скрылась за шторой. Но, наверное, ему и в голову не пришло, что Федор может отыскать его здесь.

Через пару минут Санька Шнырь вышел из подъезда, втягивая носом ночную прохладу. Подъездная дверь открылась тихо, но прежде чем шагнуть в темноту, Шнырь осмотрелся. Отключил сигнализацию. От освещенного подъезда не отходил, словно раздумывал, стоит ли вообще топтаться по темноте. В его сознание сейчас боролись две стихии: жизни и смерти. Зато, инстинкт самосохранения, данный природой любому существу, у него напрочь отсутствовал. Скорее всего, Шнырь не думал, что вот так просто может умереть. Он жил в криминальном мире, чувствуя себя под его защитой, и никто из простых людей не вправе распоряжаться его жизнью.

Он подошел к машине, поставил ее опять на сигнализацию и уже хотел уйти, как вдруг услышал негромкий голос, от которого ему стало не по себе:

– Шныренок!

Так никто никогда его не звал. И Шнырю не нравилось такое прозвище. Виделось в этом что-то унизительное. Как будто он маленький юркий зверек. Шнырь обернулся. Сначала не узнал Федора. Да и видел-то его всего ничего. А тут еще темнота мешает. Догадался, человек окликнувший его прятался за машиной.

– Чего тебе надо? – угрюмо насупился Шнырь, вглядываясь в лицо Туманова. Что-то показалось знакомым.

Федор подошел поближе. Надо же помочь парню вспомнить.

– Я пришел, передать тебе привет от бармена Василия, – сказал Федор. Может хотя бы теперь парень вспомнит его. А то стоит, строит из себя этакого дебила с глупой рожей… На всякий случай Туманов сунул руку в наружный карман пиджака, снял пистолет с предохранителя.

Теперь Шнырь узнал его, хотя и постарался не подать виду. Гонял во рту жевачку. Но стоило Федору сделать еще всего лишь шаг, как Шнырь не произнеся ни слова, резко выкинул правую руку, в которой блеснуло лезвие ножа. Причем, произошло это так неожиданно, что Федор не успел среагировать и почувствовал, как острое лезвие скользнуло по его левому боку. И тело сразу обдало жгучей болью.

Федор отскочил на пару шагов.

– Ах ты, выродок! – Он достал из кармана пистолет. Зачем ему раненому, пытаться отбиться от ножа, когда можно воспользоваться стволом. Надо было сразу достать его. Тогда бы этот щенок не дергался.

Увидев в его руке пистолет, Шнырь, сразу присмирел. Не дурак был, понял, что проиграл. Его смерть, это теперь всего лишь вопрос времени. Но в том, что Федор убьет его, Шнырь нисколько не сомневался. Об одном жалел, у мента оказалась хорошая реакция. И удар получился не таким, как ожидал Шнырь. А ведь мог бы свалить опера.

– Брось нож! – потребовал Федор. Повторять не пришлось.

Шнырь бросил нож, настороженно уставился на ствол в руке Федора. Если бы не пистолет, на куски располосовал мента. А теперь чувствовал себя унизительно, но еще пытался подражать браткам.

– Шустрый ты больно, как я погляжу. Научился ножом махать.

– А что мне еще оставалось делать? Дожидаться, пока ты меня за хибот возьмешь, как Аську? Все равно прикончишь, – Шнырь хотел показать, что не боится смерти. Но Федор заметил, как испуганно бегают его глазенки. И совсем не похож он на крутого мафиози.

– Ублюдок! Ты хочешь жить?

Шнырь не ответил. Только съежился больше перед дулом пистолета.

– Разве ты имеешь право на жизнь? И Нельсон с Зубком? Твари! За что вы убили девушку? Она не сделала вам ничего плохого.

Услышав про Нельсона с Зубком, Шнырь нервно дернулся. Мент про них знает, но откуда? Страшная догадка о судьбе Аськи пришла к нему. И он вдруг ощутил себя ничем не защищенным перед лицом смерти. Все это геройство братков, ничто иное, как игра. Только вот умирают они по-настоящему.

– Я не убивал твою девушку. Слово даю, – подавленно произнес Шнырь и признался: – Это, Аська бармен. Зубок велел. А убили, между прочим, ее из-за тебя. Зубок сказал, ты знаешь, где дискета. Отдал бы, и никто ее не стал бы убивать.

Федор пристально взглянул в глаза парню. «Бредет, что ли? Дискета, какая-то?» За разъяснениями обратился к Шнырю:

– Постой, какая дискета? О чем ты?

Шнырь посчитал, что Федор с ним не искренен.

– О том, – сказал он и сплюнул под ноги. – Зубок сказал, перед тем как сдохнуть инвалид что-то сказал тебе. Наверное, про дискету, – последнюю фразу Шнырь произнес не слишком уверенно и опять сослался на Зубка. Это все он говорил. А Шнырь только ушами водил.

– Что сказал? Про какую дискету? – в голосе Федора появилась отдаленная растерянность. Хорошенькое открытие для него сделал этот Шнырь. Оказывается, он про него знает больше, чем сам Федор.

– Подожди. Объясни толком, какой инвалид? И что он мне должен сказать про эту чертову дискету? Слышишь?

Парень прикусил губу. Может не стоило ему говорить все это менту. Может, не в курсах он. Тогда, получается, зря на него наехали? Зубку бы сообщить. Делать выводы, по его части. А Шнырь – человек маленький. И он тут же пожалел, что ввязался не свое дело. Еще когда увидел этого мента вместе с Верзилой в кафе, сердцем почувствовал, что добром это не кончится. Непростой, этот мент, а из уголовки. И под прицелом опер этот сейчас не Зубка держит и не Ленчика пузатого, а его, Саньку Шныря.

– Зубок и Нельсон … Кто они такие?

Шнырь, опять съежился, как только Федор упомянул про них. Видно боялся он их больше чем Федора. И говорить про них ничего не захотел. Сказал отрывисто:

– Не знаю я про них. Понял? И зря давишь на меня, – он помолчал немного, потом добавил тихонько: – От Мономаха они. Понял?

Федор левой рукой держался за раненый бок, чтобы кровь не так текла. Этот засранец, Шнырь зацепил его прилично. Хорошо еще, что лезвие прошло вскользь. А ведь мог и вогнать тесак по самую рукоять. Тогда бы Туманову конец.

– Ключи от машины дай? – потребовал Федор.

Шнырь с неохотой достал из кармана спортивной куртки брелок с ключами и кинул Федору. Расчет был на то, что, прижимая рукой рану, мент не сумеет быстро среагировать и поймать ключи. Он наклонится, поднять их … Саньке достаточно нескольких секунд, чтобы добежать до подъезда. Там в квартире у любовницы, лежит его «ТТ» с полной обоймой патронов. Жаль не прихватил его сразу.

Федор промахнулся, не поймал ключи. Наклонился, взять их, а когда поднял голову, Шнырь уже был возле подъезда. Не ожидал Туманов от пацана такой прыти. Но отпускать его живым не собирался.

– Напрасно ты так, – Он вскинул пистолет, для верности держа его двумя руками. В голову Шныря целить не стал. Тот бежал неровно, а стало быть можно промахнуться. Прицелился в спину, и разом за разом выстрелил. Увидел, как сразу бросило Шныря вперед, будто сзади кто-то сильно толкнул, и он глухо стукнулся головой о ступеньки.

– Вот так, парень. Получил ты то, что заслуживаешь, – без сожаления сказал Федор, убирая пистолет в карман.

А на втором этаже в окне мелькнула женская фигурка и тут же спряталась за штору. И Федор понял, что сейчас, немедленно, должен исчезнуть отсюда. Наверняка, любовница Шныря сообщит кому надо.

Он быстро открыл дверь машины, сел за руль, вставил ключ в замок зажигания. Легкий поворот, и мотор взревел. Рванув с места, Туманов полетел к Садовому кольцу, Всегда испытывал кайф от сумасшедшей езды.

Рана была не такой уж глубокой, но кровь из нее текла не переставая. Нужна помощь, но, разумеется, в больницу ехать он не собирался. Для себя он уже решил, куда поедет. Только там, у бомжей, можно отлежаться два, три дня пока мало-мальски подживет бок.

На «девятке» взятой у Шныря, он доехал то того перехода, возле которого в прошлую ночь вступился за старика бомжа. Дальше на машине ехать было нельзя. Если любовница Шныря не дура и позвонила браткам, то уже скоро те кинутся искать его. И если машину оставить рядом с обиталищем бомжей, бандюки могут наведаться туда.

Немного успокаивало одно, вряд ли эта чувиха разглядела его в темноте. А Шнырь уже не поделится своими воспоминаниями о менте. По крайней мере, на этом свете.

Федор свернул к обочине и остановился возле перехода. Мотор заглушил, но ключ из замка зажигания вынимать не стал. Возможно, кто-то захочет воспользоваться «тачкой». А Федор не жадный, тем более, что и самому Шнырю эта машина больше не понадобится.

Но прежде, чем вылезти, он достал с задней панели аптечку. Ее надо взять с собой. Йод, бинты, наверняка в ней есть. И не придется топать в аптеку за необходимыми лекарствами.

На заднем сиденье лежала кожаная куртка. Федор взял ее. Сразу определил, немного не по размеру, ведь Шнырь меньше ростом, и куртку возил скорее всего для того, чтобы не испачкать сиденье, когда занимался любовью в машине. Но Федор не побрезговал. Его пиджак с левого бока весь залит кровью, и щеголять в нем по улице уже не будешь. Любой постовой обратит внимание. Да и перед людьми стыдно.

Оставив машину, он побрел по улице, припоминая все те закоулки, через которые его вел старик. Бомжи его уважительно называли по отчеству – Дмитричем. Теперь Федору понадобится его помощь.

Отыскав старый дом и поднявшись на четвертый этаж, Федор постучал в дверь. Шесть раз, как тогда Дмитрич. Услышал осторожные, крадущиеся шаги, а потом голос самого старика Дмитрича.

– Кто? – хрипловатым голосом, спросонок спросил Дмитрич.

Федор догадался, что поднял старика с лежанки. Ночь, и тот спал.

– Открой, Дмитрич. Это я, – сказал Федор, чувствуя слабость в ногах.