Паутина Валеева Анастасия
– Не понимаю. Как хотите, но не понимаю.
– Помолчите, – цыкнул на него Липков и обратился к Федору: – А вы, Туманов, говорите. Мы ждем признаний.
Федор первым делом огляделся. С правой стороны забор, огораживающий территорию завода «Монолит». Время близится к обеду. Через пять, десять минут в «Весну» повалит народ. И глупо будет, если Федор не сумеет воспользоваться этим. По крайней мере, другого такого случая не представится, а стало быть, готовься Туманов сидеть.
– Давайте сразу по существу, – предложил Федор и повел всех за кафе.
Липков на это одобрительно закивал. Все-таки жара на него действовала, и служака расстегнул верхнюю пуговицу у рубашки и чуть ослабил галстук.
Молодой следак раскрыл свою папку и приготовился писать.
Двое оперативников, которых задействовал Липков, тоже маялись от солнцепека. Один, белобрысый, с короткими усиками, рассеянно глазел по сторонам. Он чувствовал себя свободней. Это коренастый с боксерским носом, пристегнут к Федору, как собака на привязи. За сигаретами не отойдешь, хотя вон он табачный киоск, рядом. И коренастый злился. Надоела эта возня. Хотелось укрыться от палящего зноя, где-нибудь в тенистом парке на лавочке, расстегнуть пиджачок и осушить пару бутылочек пива. Или, на худой конец, съесть мороженое. Тоже было бы неплохо.
Он увидел за табачным киоском маленькую синюю палатку, в которой торговали мороженым. Его белобрысый напарник быстренько сбегал и купил два пломбира: себе и коренастому. Прокурорским не взял. У самих ноги есть, пусть пойдут и купят. А опера им не шестерки.
Федору пришлось восстанавливать в памяти то немногое, что еще уцелело перед тем, как он окончательно вырубился, когда очутился тут за кафе. На самом деле он помнил мало чего, но разочаровывать Липкова со следователем не стал. Кое-что пришлось придумать, чтобы его объяснение звучало правдоподобно. Иначе не поверят ему.
Заместитель прокурора слушал Туманова, снисходительно склонив голову на бок. А молодой следователь, показывая перед начальством старания, то и дело задавал вопросы, которыми иногда сбивал Федора с толку.
Только двум оперативникам местного ОВД все было до фонаря. Оба со скучными лицами слизывали мороженое, мучаясь от жары. Вырядились на свою голову не по погоде, в пиджаки.
Но Федор понял, почему опера в пиджаках. У каждого в кобуре под мышкой по пистолету. Они охраняют подследственного. Одно неосторожное движение, и пара пуль ему обеспечена.
– Слушай, я на минуту сбегаю в эту забегаловку, – сказал белобрысый опер своему коренастому напарнику, слизывающему пломбир, кивнув на «Весну». – Пить хочется, сил нет. Тебе купить чего-нибудь?
Коренастый думал недолго. Наверное, мысли его были о прохладном пиве, но, покосившись на Липкова, сказал:
– Возьми бутылку минералки.
На часах висевших над проходной завода, было ровно двенадцать, и как по команде из настежь распахнутой двери вдруг повалила толпа.
Федор решил, что больше медлить нельзя. Белобрысый оперативник скрылся за стеклянными дверями столовой и, судя по ворвавшейся туда толпе, выйдет он не так скоро.
Оружие теперь осталось только у коренастого. И Федору во что бы то ни стало надо отобрать его. Не знал коренастый олух, пристегивая подследственного наручником за правую руку, что левша он и вот теперь здорово за это поплатился.
Он держал в правой руке мороженое и только поднес его, чтобы в очередной раз лизнуть, и рот уже раскрыл, но вдруг подследственный опередил его. Опер отвлекся, засмотрелся на проходивших мимо девочек в коротких юбках, а этот Туманов раскрыл свой хавальник и хвать не долизанный пломбир. И в руке опера осталась одна бумажка.
Но дело вовсе не в пломбире. В конце концов, черт бы с этим мороженым. Дело в пистолете.
Откусив мороженое, Федор резко сунул свою левую руку оперативнику под мышку, где была кобура. И не успел коренастый моргнуть, как в бок ему уперся ствол «ПМ», который подследственный уже передернул.
– Тихо. Не дергайся. Иначе ты покойник, – прошептал Федор ему на ухо.
Оперативник замер с раскрытым ртом, ничего не замечая вокруг кроме ствола, который, казалось, сверлил ему ребра. Рисковый, видно, мужик этот Туманов. Обвиняется в убийстве, и кто даст гарантию, что он не прострелит оперу бок. А чего ему терять?
Заместитель прокурора Липков в миг сделался белым как снег, но, оценив ситуацию, попытался взять ее под свой контроль. Сказал:
– Не валяйте дурака, Туманов! Хотите, пожизненного заключения?
Федор был настроен крайне решительно, и, глядя в его напряженное лицо, Липкову со следователем, и коренастому оперу, стало страшно. Такое, шуткой не назовешь.
– В том-то и дело, что не хочу. И не остановлюсь ни перед чем. Одно неосторожное движение, и я застрелю любого из вас.
Адвокат Усков услышав эти слова, побледнел и замер, боясь пошевелиться. Хотя Туманов даже не глядел на него. Какую опасность можно ожидать от такого хлюпика? Если только удар кейсом по голове. Но Федор был уверен, адвокат на такое не решится, поэтому не опасался повернуться к нему спиной.
– Я вам советую вернуть пистолет капитану Корякину, – не унимался Липков, зверем глянув на коренастого оперативника. В его понимании Корякин оказался настоящим растяпой. А такое не прощается.
Коренастый капитан Корякин еще не совсем пришел в себя от случившегося, и только растерянно хлопал на всех глазами. Пусть этот Липков, что хочет, говорит на него. В конце концов, под прицелом держат не его, а Корякина. И один бог теперь знает, как дальше поведет себя подследственный, что предпримет? Но, скорее всего, вот так сразу он Корякина не убьет. Как тогда он сможет передвигаться, пристегнутый за руку к трупу. Нет. Кого угодно он может пристрелить, только ни его. Эту мысль коренастый попытался вдолбить себе в голову и понемногу стал успокаиваться.
Молодой следователь спрятался за Липкова. Получить пулю, ему тоже не хотелось. Вспомнил про красавицу жену и маленького сына. И пожалел, что не захватил с собой оружия. Окажись сейчас в его руке пистолет, из-за спины Липкова выстрелил бы в Туманова, не раздумывая. Для него капитан Туманов потенциальный преступник. Как еще расценить тот факт, что он завладел оружием охранявшего его лопуха Корякина. С ним еще заместитель прокурора разберется. А сейчас, главное, не дать Туманову повода для стрельбы. Кругом ведь люди.
Понимая, что затянувшееся молчание ни к чему не приведет, и Туманов не собирается возвращать пистолет, Липков решил сказать:
– И все-таки, Туманов, послушайте моего доброго совета …
Федор резко перебил заместителя прокурора. Говорил негромко, но все сказанное воспринималось на слух острее, чем, если бы он кричал.
– Заткнись. И слушай, что я скажу, – чтобы заместитель прокурора был более внимателен, Федор навел на него ствол, для острастки.
– Хорошо, – сразу согласился Липков, уже больше не помышляя отговаривать Туманова. Он тут же вспомнил, что должность заместителя прокурора не защитит его от смерти, если Туманов выстрелит.
– И ты послушай, – обратился Туманов к следаку, заметив, что тот зашевелился за спиной Липкова. – Я не убийца. Но если понадобится, пристрелю любого из вас. Будете делать все, как я скажу, обещаю, останетесь живы. Так что выбирайте, кому чего нравится. – Непритязательно посоветовал Федор.
– Но это угроза жизни … статья… – начал было следователь, но Липков локтем ткнул ему в грудь, чтоб замолчал. И следователь закрыл рот.
Но Федор даже не отреагировал на болтовню следака. О какой статье можно было говорить сейчас? Наверное, молодой следователь до конца не хотел понимать ситуацию. Мешали амбиции. Хотел повлиять на подследственного. Только где ему переубедить Федора. Тот зря болтать не будет. И Липков это понял быстрее своего молодого коллеги.
– Выброси бумажку от мороженого, – сказал Федор коренастому оперативнику.
Тот не заставил себя долго уговаривать. Предано уставился в глаза Туманову, в ожидании дальнейших распоряжений.
Федор даже улыбнулся по этому поводу и заговорил уже не так жестко:
– Теперь достань из кармана ключ и открой наручники.
Сначала появилась мысль соврать, сказать, что ключ остался у его напарника, но разве Туманов поверит. И Корякин решил не врать. «Пропади пропадом эта работа, чтоб я из-за нее рисковал жизнью,» – сказал он себе и достал из кармана ключ.
– А ну-ка, иди сюда, – позвал Федор следователя, когда правая рука оказалась свободной.
– Зачем? – не упустил спросить тот, хотя и догадался, что задумал Туманов. Но о сопротивлении не помышлял. Во-первых, Туманов физически сильнее его. А во-вторых, в руке у него пистолет.
– Дай сюда руку, – потребовал Федор, не стал дожидаться, сам схватил следака за тощую руку и застегнул на ней наручник. Посмотрел на молчавшего Корякина. Подмигнул.
– Не горюй, Корячкин, – нарочно исказил фамилию коренастого опера и кивнул на приунывшего молодого следака, – С ним тебе веселей будет, чем со мной, – потом издевательски спросил, заглядывая следователю в лицо: – Не жмет руку? Может, чуть ослабить?
– Я потерплю, – с достоинством ответил молодой следак. Парень он был довольно задиристый, что никак не подходило к его хилой фигуре.
– На что вы надеетесь, Туманов? – сказал он как бы в насмешку. – Вас же все равно поймают. Только себе навредите.
– Может, и не поймают, – философски заметил Федор, на всякий случай, забрав папку следака себе. Очень захотелось взглянуть, что там на него насобирали. Но только не сейчас и не здесь. Еще будет время.
– Вот что, можете считать себя гарантом моей безопасности. Значит так. Сейчас все идем к микроавтобусу, и если кто-то из вас пикнет, – посчитал Федор не лишним предупредить всех еще раз, – глотки порву. А теперь, топайте. – Сам схватил под руку Липкова, чтоб не убежал далеко служака прокурорский.
Водитель «Газели» немного придремнул. Услышал, как открылась боковая дверь, и увидел Корякина, к правой руке которого был, пристегнут следователь. А бывший подследственный шел рядом с Липковым, причем, держал его под руку как старого приятеля и что-то рассказывал ему.
С другой стороны от заместителя прокурора, маленькими шажочками, семенил адвокат Усков. Причем, со стороны казалось, будто припертый большой нуждой Усков успел хорошенько наложить в штаны и теперь опасался, как бы не растерять дерьмо по дороге.
Водитель протер глаза.
– А это чего вы?.. – указал он на пристегнутого к Корякину следователя.
Опер ничего не ответил. Искоса поглядел сначала на Федора, потом на двери столовки. В душе проклинал белобрысого напарника шалопая. Тот, поди, там пивко сидит, тянет, а Корякин страдает тут.
– Чего случилось-то, ребята? – не унимался водитель, уставившись на следователя. Подлога не заподозрил. Ведь сам Липков тут. Значит, все по правильному.
– Обстоятельства изменились, – пошутил Федор. – Недавний обвинитель перешел в разряд обвиняемого. Не удивляйся, так бывает.
Липкову шутка не понравилась. Посчитал, она больше касается его.
– Бандит ты! Погоди у меня, – пригрозил заместитель прокурора.
Только сейчас сержант водитель заметил в левой руке Туманова пистолет, и сердце зашлось от страха. Липкими, вспотевшими ладонями он очумело вцепился в «баранку» и уставился в лобовое стекло, больше не проронив ни слова.
– А ты хорош, – взъелся Липков на Корякина, усаживаясь на сиденье, – дал возможность преступнику завладеть табельным оружием. Под статью пойдешь, – пообещал заместитель прокурора оперативнику.
Корякин опустил голову, как приговоренный к смерти. Но тут же решил воспользоваться последним словом, которое полагается перед казнью, и плаксивым голосом залепетал:
– Савелий Тимофеевич, – понимал опер, что теперь на него всех собак навешают. – Ну, откуда же я мог знать, что он левша.
Липков не желая терять время на пустую болтовню с растяпой опером, деловито махнул рукой. И когда вошедший последним Усков, закрыл дверь, спросил у Федора:
– Ну? Что дальше? – он ожидал застать Туманова этим вопросом врасплох. Уверен был, никакого плана о побеге у того не было. Просто подвернулся случай. Такое бывает. Иным дуракам везет. Повезло и Туманову. Но долго так не будет. Все равно он еще поваляется у него, Липкова, в ногах. Попросит пощады. Другой вопрос, простит ли его заместитель прокурора.
– Я думаю, мы не будем ждать вашего коллегу, – сказал Федор, поудобней располагаясь на боковом сиденье, где еще недавно сидел Липков. Отсюда ему был хорошо виден весь салон, и можно одновременно наблюдать за водителем.
– И так, – Туманов обвел унылые лица радостным взглядом и сказал водителю: – Давай, трогай потихоньку.
Водитель ошарашено захлопал глазами.
– Что? Что такое еще? – тут же спросил Федор, глянув на него с жалостью.
– А куда ехать-то? – в свою очередь спросил водитель.
Липков съехидничал:
– Прямо на Петровку, тридцать восемь…
Федор оценил шутку с достоинством.
– Во-о, прокурорский, какой сообразительный. Только ты, сержант, его не слушай, а жми прямо по проспекту к станции метро.
Липков со следователем переглянулись. Только Корякин остался безучастным, сидел с опущенной головой.
– Он спятил, – тихонечко шепнул Липков, и следователь понимающе, едва заметно, кивнул головой. В душе он даже был рад такому решению Туманова. Ближе к центру, больше милиции, и вряд ли их микроавтобус останется не замеченным, а стало быть, Туманова скорей накроют. Хуже бы обстояло дело, если б он повез всех за пределы города. Но он, кажется, не блещет умом. А ситуация в скором времени обязательно поменяется. В этом молодой следователь не сомневался.
Вышедший из кафе «Весна» белобрысый оперативник с бутылкой «Теберды», удивился, когда не увидел микроавтобуса. Уехали и даже не подождали его. Но это похоже на Липкова, и теперь ему своим ходом придется добираться до ОВД. Но делать нечего и белобрысый оперативник поплелся на автобусную остановку.
Глава 11
Проезжая мимо сквера, Федор велел водителю свернуть с шоссе и остановиться.
– Это еще зачем? – подозрительно спросил Липков. Теперь, когда он успокоился, вся эта возня с захватом, казалась даже привлекательной и в какой-то мере развеселила заместителя прокурора. Не любил смотреть по телевизору боевики. Все они далеки от действительности. Не от жизни. Наиграно все в них. И Савелий Тимофеевич томился от скуки. А тут такое и не хуже боевика. Ведь под прицелом Туманов их держит. Вдруг кого-то захочет убить?
Липков покосился на молодого следователя, определив ему геройскую смерть и соответствующие похороны. Себе такого желать не хотел.
За свою долгую работу в прокуратуре, ничего подобного с ним не случалось. И общаться приходилось, в основном, с преступниками, которые уже находились в камерах следственного изолятора. А кого вызывал по повесткам, предпочитали бегом бежать к нему. И тут такое. Ну, Туманов, повеселил старика. Будет, что рассказать коллегам.
Липков глянул в окно и задался вопросом: «Для чего Туманов велел остановиться у сквера? Надеюсь, расстреливать нас он не собирается?»
Теперь все находящиеся в «Газели» вопросительно уставились на Федора. Пять пар глаз, испуганно наблюдали за каждым движением руки, в которой Туманов держал пистолет. Все молчали, и только адвокат Усков протяжно вздыхал, сожалея, что связался с Федором и нашел на свою задницу хороших приключений.
Федор на минуту призадумался, посмотрел сначала на сквер, потом на своих заложников. В голову пришла довольно занятная, на его взгляд, мысль, и он сказал сержанту водителю:
– А ну-ка, вылезай из-за руля. Перебирайся сюда, в салон.
Толстенький сержант оказался довольно покладистым мужиком. Его не надо было долго уговаривать. Потеснив адвоката, он уселся рядом, поглядывая на пистолет, ставший теперь для всех подобием кнута. Только подстегивать никого не надо. Достаточно, навести ствол на любого, и тот делается податливым и сговорчивым, как водитель.
– Ну, что ж, я думаю, пришло время нам расстаться, – весело сказал Федор. Он не переставал удивлять Липкова.
Заместитель прокурора, уставился на редкие кусты, росшие по обочине проезжей части. «Он что, собирается тут отсиживаться? Ну, совсем сбрендил от радости. Только не рановато ли радуетесь, капитан Туманов?» – позлорадствовал Липков. Настроен он был решительно. Только бы добраться до первого милиционера. Часа не пройдет, как Туманов попадет обратно в камеру. Наглец. Чего удумал.
Липков заглянул Туманову в глаза, пытаясь определить, чего задумал этот ненормальный и чуть не лишился дара речи, когда Федор удивил его и всех остальных, сказав:
– А теперь, господа, я всем предлагаю раздеться.
У Липкова глаза полезли на лоб. Не ослышался ли он?
– Что? Раздеться?..
Вслед за Липковым и остальные не удержались от подобного вопроса. И Федору пришлось довольно резко повторить для тупых:
– Я сказал, всем сбросить одежду. В третий раз повторять не буду. Предпочитаю объясняться с вами по-другому, – он показал пистолет. – Кто ослушается, пристрелю и выброшу из машины.
Он сам до конца не решил стал бы убивать этих людей только лишь за то, что кто-то из них отказался подчиниться. Вопрос довольно сложный. Но в его разрешении помог податливый водитель. Он быстро расстегнул рубашку, повесил ее на спинку сиденья, потом принялся стаскивать брюки.
Федор похвалил его за сообразительность, сказав, что великодушно дарит водителю жизнь.
– А кого-то из вас, – поглядел он на остальных, – мне придется убить.
Угроза подействовала, и один за другим заложники стали раздеваться. Пришлось бросить ключ от наручников Корякину. Но когда на следователи и опере остались только трусы, Федор велел им пристегнуться.
– Скажите, Туманов, к чему вся эта комедия? – с подчеркнутой строгостью спросил Липков. Теперь, оставшись без одежды, обнажив свое щуплое тело, он испытывал тоже, что испытывает черепаха лишившаяся панциря. И сделался беззащитным как дитя.
Федор критически посмотрел на него голого и сказал:
– Это не комедия, а драма. И вы в ней главное действующее лицо, – заверил Туманов заместителя прокурора, совсем утратившего всякое достоинство и превратившегося в жалкого старичка, на которого даже неприятно смотреть.
Теперь и сам Липков, и следователь с коренастым опером, и водитель с адвокатом – все предстали перед ним в совершенно другом ракурсе. В глазах, ни капли надменности. Скорее, стыд за те недостатки, которыми их наградила природа.
– Ну ладно, – Туманов оказался милостив. – Носки можете оставить, а трусы всем снять. Так вы будете похожи на нудистов. Какое-то время отсидитесь в кустах. Потом чего-нибудь придумаете. А я тем временем уеду из города. Так что, господа, трусарды всем снять и бегом в сквер, – он открыл боковую дверь салона.
Первым опять отличился водитель. Сбросив синие в цветочек трусы, он спрыгнул на траву, и уже через несколько секунд его толстая голая задница замелькала в кустах.
За ним последовали Корякин со следователем. Со стороны могло показаться, что эти двое влюбленных взялись за руки и вприпрыжку поскакали с глаз долой, чтобы уединиться в сквере.
– Я могу рассчитывать хоть на какое-то снисхождение? – робко попросил адвокат, загораживаясь спереди кейсом.
– Можете, – пообещал Туманов, вырвал из рук адвоката кейс, высыпал из него все бумаги под ноги. Потом вернул кейс Ускову, давая понять, что это единственное снисхождение.
Последним покидал салон заместитель прокурора Липков. Ни о каком снисхождении он просить не стал.
В довершении экзекуции над Липковым, Туманов осуждающе посмотрел на то, что свисало у прокурорского работника между ног, и со вздохом произнес:
– А вам и прикрываться не стоит. Вряд ли кто-то это разглядит, – он кивнул на молодца, спрятавшегося в завитушках Липкова.
Липков покраснел от стыда и чуть не забрызгал Федора слюной, заорав:
– Погоди, сука! Попадешься. Я тебя к педикам определю. Они тебе жопу наизнанок вывернут.
Дослушивать Липкова, Федору было не досуг. Шлепнув ногой по тощей заднице, выбросил заместителя прокурора из салона «Газели».
И тот, как заяц, поскакал к ближним кустам, где его уже поджидали Корякин со следователем и присев, призывно махали руками.
Прежде, чем уехать, Федор вытащил обойму с патронами и, открыв окно, крикнул:
– Липков! Держи! – и выбросил пистолет и обойму, и, включив мотор, быстро рванул с места.
Пистолет и обойму нарочно бросил не в кусты, а на обочину. И проезжавшие мимо водители видели, как из кустов сквера, выскочил совершенно голый, уже немолодой человек и стыдливо приседая, подбежал, схватил пистолет, вставил в него обойму, но стрелять не стал.
«Газель» уже мелькала вдалеке, теряясь в потоке машин. И Липкову оставалось только обругать Туманова и вернуться в сквер. Что он и сделал. Виляя тощим задом и размахивая пистолетом, он прыгнул обратно в кусты.
А Туманов, доехав до ближайшей станции метро «Ботанический сад», бросил «Газель» и не торопясь, спустился по эскалатору.
В это время все пятеро голышей расположились в сквере, недалеко от шоссе, за большими кустами, стараясь никому не попадаться на глаза.
Собиратели стеклотары, испуганно шарахались, когда вдруг в густом кустарнике перед ними представала такая картина: четверо совершенно голых мужиков в непринужденных позах развалились на траве, а пятый в очках стоял и стыдливо прикрывал кейсом свои мужские достоинства.
Потом Липков не выдержал, отобрав у Корякина пистолет и используя его как ударный инструмент, отбил у кейса петли, разделив его на две половины.
– Хватит тут торчать, – категорично заявил он тоном руководителя. – Надо отсюда выбираться.
– В таком виде? – занервничал Усков. – Я не пойду.
– Ты, адвокат, умом не тронулся? Собираешься тут сидеть до ночи? Кроме алкашей сюда никто не заходит. А эти пьянчужки не побегут вызывать милицию.
Следователь и капитан Корякин, пристегнутые друг к другу наручниками, сидели как кровные братья и в один голос изрыгали на Туманова проклятья, от которых скоро Липкову стало тошно.
– Заткнитесь, суки! Надоели своим нытьем, – рявкнул на них он. Еще заместителя прокурора раздражало поведение водителя. Долбак тот законченный. Слишком быстро смирился со своей участью.
Как древний человек, не поднимаясь с корточек, водитель ерзал по траве, отыскивая спелые ягоды земляники, и отправлял их в рот, причмокивая.
Все четверо голышей поглядев на него, переглянулись, а Корякин деловито заметил:
– Во, натура! Все ни по чем.
По поводу водителя, заместитель прокурора покрутил пальцем у виска, посчитав водителя безнадежно потерянным. Сейчас его больше волновало собственное спасение из столь щепетильного положения.
– Значит, так, – оглядел он всех, кроме занятого земляникой водителя. – Кому-то предстоит выйти на шоссе, – свой строгий взгляд он задержал на Ускове. Но тот сразу отказался, ссылаясь на застенчивость.
Пристегнутые друг к другу наручниками Корякин со следователем, тоже не очень-то подходили для этой миссии. И Липков вздохнул.
– Черт с вами! Оставайтесь тут. Я пойду, – сказал он и забрал у Ускова обе половинки кейса: одной прикрылся спереди, другой – сзади. И только так смело вышел из кустов.
Вскоре его голое тело уже мелькало возле шоссе. Но когда он появился на проезжей части, водители ошалело шарахались от него, явно принимая за сумасшедшего.
Положение спасло то, что мимо проезжала «скорая». Увидев голого человека со слезами на глазах умолявшего хоть кого-нибудь остановиться, водитель «скорой» нажал на тормоз.
Липков проворно запрыгнул в салон.
За ним внимательно наблюдали из-за кустов четверо голых мужиков, и позавидовали.
Адвокат Усков не выдержал, громко испустил протяжный вопль:
– А как же мы теперь? – Он побоялся, что Липков уедет. Но через пару минут, «Газель» с красным крестом на двери свернула с шоссе и врезалась передком в заросли сквера.
Боковая дверь салона открылась, и все четверо увидели счастливую физиономию Липкова. Заместитель прокурора деловито махал рукой товарищам по несчастью.
Глава 12
Даша смотрела на Туманова, как на человека вернувшегося с того света.
– Федор!
Так вот сразу и не поймешь, чего в ее голосе больше, восторга или удивления. Но то, что она еще не вычеркнула его из своей памяти – это уже хорошо, по крайней мере, для Туманова. Куда ему еще податься? Домой нельзя. К друзьям приятелям тоже рисково. Вот и пришел к ней. Может, даст приют, не выгонит.
– Федор, ну где ты был? – Даша прижалась лицом к его груди и едва сдерживалась, чтоб не разрыдаться, зашептала. – Я звонила тебе. Целую неделю звонила. Приезжала … Ну, прости ты меня, дуру. Погорячилась я тогда. Но нельзя же так жестоко поступать, по отношению ко мне. Пропал куда-то и ни слуху, ни духу. Где ты был?
Федор тихо прикрыл дверь и спросил, очень удивив Дашу:
– Ты одна?
– Ты что, Федор? А с кем я должна, по-твоему, быть? – немного обиделась Даша. Зачем он спрашивает?
Федор чмокнул ее в лоб и сказал, не пускаясь в пространные разъяснения:
– Не сердись. Это я так. Давно не видел тебя. Вдруг у тебя кто-то появился. Мы тогда так расстались… – он решил не договаривать. Честно говоря, не хотелось вспоминать о том вечере, когда вся родня отмечала ее день рождения, а он не пришел. Вернее пришел, но с большим опозданием.
Федор заметил на груди у Даши кулон, золотое сердечко. Тот самый. Теперь не сомневался, Даша его простила и больше не сердится.
Девушка предано посмотрела ему в глаза.
– Какой же ты дурачок, Федор. Никто мне не нужен кроме тебя. Разве ты это еще не понял, миленький? – она хотела обнять его, но Федор сдержал ее порыв.
– Подожди, Даша. Дай я сначала приму ванну, – он стал раздеваться прямо в прихожей. Пиджак, рубашка, брюки – все аккуратно сложил в уголке на полу.
Еще когда он только вошел, Даша почувствовала неприятный запах от одежды. Он так и не сказал ей, где все это время пропадал. Но судя по запаху от одежды, был он явно не на курорте.
Он стоял на коврике в одних трусах, повернулся боком, и Даша увидела на спине, ближе к пояснице здоровенный синячище.
– Ого. Кто это тебя наградил таким синяком? – Даже не надо быть медиком, чтобы понять, били по правой почке.
Она тихонечко притронулась, и лицо Федора покривилось от боли.
– Да есть люди. Постарались. Но сейчас уже ничего, подживает.
Даша догадалась, хитрит любимый, не хочет говорить, как больно.
Она внимательно еще раз осмотрела художество на его спине.
– Хорошо, видно, старались. Так и инвалидом остаться можно, – она не считала себя дурой. Не раз слышала от подруг, где любят «подлечить» почки. И она спросила: – Ты сидел в камере?
Федор похвалил верную подругу за сообразительность.
– Знаешь, Дашка, дай мне смыть с себя грязь, а потом я тебе все расскажу. Обещаю, – и он закрыл дверь ванной.
Ровно через полчаса, завернувшись в большое махровое полотенце, Федор сидел за столом и почти не жуя глотал обсыпанное приправами мясо, которое Даша успела приготовить, пока он полоскался в ванне.
Хозяйка она была превосходная, и сейчас Федор лишний раз в этом убедился, быстро утолив голод. Но сейчас его больше интересовало другое. Он заметил, что короткий халатик, в который она переоделась, был единственной одеждой скрывающей великолепные достоинства Дашиного тела. И глядя на эту, на взгляд Федора ненужную деталь, ему захотелось, чтобы она поскорее избавилась от нее. И Федор взялся помочь ей, окинув девушку с головы до ног взглядом ненасытного любовника.
Он потянул за поясок, и халат распахнулся, обнажив красавицу.
Даша заметила, как сразу вспыхнули у него глаза, и игриво заметила:
– Милый, кажется, в тебе заговорил самец.
– И еще какой, – в тон ей ответил Федор, нежно обнимая девушку за талию.
Глава 13
Федор нежно обнял Дашу и поцеловал во влажный от пота лоб.
Страшно подумать, что он вдруг может потерять ее навсегда. И мог бы уже, если б не посчастливилось убежать. Сейчас ни о чем плохом думать не хотелось. Вот он, рядом с Дашей. Но надолго ли их счастье?
На этот вопрос Федор ответить не мог. Обида была в душе. Стоило ему попасть в такой переплет и все, кто работал с ним в управлении, отвернулись. Неужели, они и в самом деле считают его убийцей? И попробуй теперь докажи, что не убивал он того чувака и что это кем-то придуманная подстава. Только пока не знает он, кто же его так ловко подставил и за что?
Эти два вопроса не давали покоя. И первый, пожалуй, поважнее будет. Уж слишком умело все обставлено.
Заметив, что он о чем-то задумался, Даша спросила:
– Что-то не так?
Федор не хотел своими проблемами озадачивать любимую девушку и рассказывать, почему в душе у него тревога и он пока еще не знает, как быть дальше? Ведь не может же он все время отсиживаться у Даши. Не хватало, чтоб у нее возникли неприятности. А они обязательно будут, если он останется надолго.
Но несколько дней ему все же придется отсидеться у нее, а потом …
Федор не знал, что будет потом. Но что-то надо будет предпринять, чтобы доказать свою невиновность. Придется отталкиваться от обратного. Раньше доказывал вину преступников, распутывал их логические и нелогические ходы. Теперь настало время позаботиться о себе. Опыт, наработки в органах – все пригодится. И пусть те, кто захотел его упрятать за решетку, заранее не радуются. Капитан Туманов еще покажет, на что способен.
– Федор, я задала тебе вопрос. А ты не ответил. Ты что, меня совсем не слышишь? Я спросила тебя, что-то не так? – Даша подняла голову, облокотившись на руку, и смотрела на Федора, теперь уже настойчиво дожидаясь ответа.
Он заставил себя улыбнуться, сделав вид, что она ошибается в своем представлении о нем.
– Ну что ты, Даша? С чего ты взяла, что я тебя не слушаю?
Но Даша была не из тех простушек, кто с легкостью готов верить каждому слову произнесенному мужчиной. И сейчас внимательно посмотрев ему в глаза, она укоризненно сказала:
– Зачем ты врешь, Федор? Я же вижу что-то не так. И это твое недельное отсутствие. Ни дома тебя нет, не на работе …
Федор забеспокоился. Не хватало, чтоб в управлении узнали о существовании этой куколки. Тогда жди сюда гостей.
– Ты звонила мне на работу?
– Конечно, – Даша как будто удивилась его тупости. – Куда я еще должна звонить, если тебя нету дома? Я и позвонила. А что, не надо было?
Федор сел, прикрываясь простыней. Плохо, если она назвала свою фамилию и имя. Не такие уж у них работают олухи, чтобы не догадаться по сути вопроса об отношении звонившей к Туманову. Ни с того, ни с сего, ни одна дура не будет беспокоиться. Ну, Дашка!
– И с кем ты разговаривала? – его официальный тон немного напугал Дашу.
– С дежурным. Я спросила капитана Туманова. Но он сказал, что тебя нет и больше никаких объяснений. Я что-нибудь не так сказала? – забеспокоилась девушка.
– Надеюсь, ты не стала ему докладывать, кто я тебе?
Даше показалось, что Федор вообще считает ее дурочкой. Даже немного обидно стало. Недооценивает он ее. А зря. Не настолько она глупа, чтобы вот так незнакомому человеку рассказывать интимные вещи.
– Федор. Ты вообще уж. Конечно же, ничего такого я ему не сказала. Но от тебя мне хотелось бы услышать объяснения.
У Федора от сердца отлегло. Нет, все-таки Дашка молодец. А так мало ли кто может спрашивать о нем. Может, кому-то он срочно понадобился по служебным делам. Но на всякий случай спросил:
– А ты откуда звонила? С домашнего телефона?
Читать бесплатно другие книги:
