Заклинание для хамелеона Энтони Пирс

— Мне пришлось схватить наугад первый попавшийся под руку пузырек, — ответил Хамфри. — Я думаю, это пенный термостат.

— Какой супостат?

— Пенный термостат. Он вспенивается, затвердевает и поддерживает тепло или холод.

Бинк потряс головой. Ну точно, волшебник обезумел.

Как что-то может поддерживать тепло или холод? Либо это должно быть что-то вроде огня, подогревающее, либо что-то вроде льда, охлаждающее. И к чему вообще возиться с такой магией?

Однако такое обращение заставило дракона утратить невозмутимость. Дракон повис в воздухе и начал яростно трясти головой, стараясь избавиться от приклеившейся к ней гадости. Пытаясь избавиться от пены, он откусывал ее и глотал.

— Я бы на твоем месте не стал этого делать, — сказал ему Хамфри.

Но дракон не обратил на гнома никакого внимания. Он заревел. Затем начал пыхтеть и фыркать, создавая в своем животе огненный шар. Он изогнулся, его хлопающие крылья разбрасывали вокруг комки застывающей пены. Затем он навел пасть на волшебника, намереваясь испустить свое ужасное пламя.

Только тонюсенькая струйка огня показалась из пасти. Затем, как ни странно, тело дракона начало раздуваться. Оно раздувалось, как воздушный шар, до тех пор пока не остались торчать только ноги, кончики крыльев и пасть.

— Что?.. — изумленно спросил Бинк.

— Пена моментально затвердевает, соприкасаясь с горячей поверхностью, — пояснил Хамфри, — поэтому пламя в животе дракона туг же сделало ее твердой. К несчастью, именно эта пена еще и…

Дракон взорвался. Звезды разнесло во все стороны; опаляя листву джунглей, они пролетели рядом с Бинком и устроили на небе великолепное зрелище.

— …взрывается при соприкосновении с пламенем, — закончил Хамфри.

Они проследили, как поднимающиеся вверх звезды набрали высоту, а потом взорвались разноцветными искрами. На время они озарили все ночное небо.

— Я пытался предупредить дракона, — сказал Хамфри без всякого сочувствия, — Ни в коем случае нельзя подносить огонь к огнеопасному термостату.

В глубине души Бинк не осуждал дракона за то, что тот пренебрег этим предупреждением. Он бы и сам совершил такую же ошибку, как и дракон. Если бы его талант допустил это. Из всего произошедшего Бинк понял одно: если он когда-нибудь — убереги его судьба! — серьезно поспорит с добрым волшебником, надо будет в оба следить за этими пузыречками! Трудно сказать, что из них еще может появиться.

Теперь нашелся монстр и для Бинка — гидра. Крыльев у нее не было, а по лестнице она спуститься не могла, так как лестницу занял змей. Похоже, гидра спустилась подвешенной на веревке, но этой веревки не было видно.

Бинк ударил монстра мечом. Он был в отличной форме и тут же отсек гидре одну из голов, попав мечом как раз за рогами. Из шеи хлынул сильный поток кровищи, разделившийся на две струи. Если этого достаточно, чтобы победить монстра, то особых хлопот с ним не будет!

Струи застыли прямо в воздухе, образовав два связанных с шеей комка. А так как кровь все прибывала, то она растекалась по этим комкам и затвердевала, увеличивая комки. На комках стали появляться утолщения, все это потемнело и…

Комки превратились в две новые головы! Обе головы были меньше первоначальной, но от этого они не стали менее опасными. Бинк добился лишь того, что удвоил угрожавшую ему опасность.

Вот так задачка! Если каждая голова, которую он отрубит, превратится в две, то чем дольше и лучше он будет сражаться, тем в худшем положении окажется! Но если он будет сражаться плохо, его вскоре сожрут, разорвав на семь, нет, теперь уже на восемь кусков.

— Лови, Бинк! — крикнул Честер и что-то ему бросил.

Бинку не понравилось, что его отвлекают, тем не менее он попробовал поймать то, что ему бросили. В темноте он промахнулся, его пальцы только скользнули по предмету и оттолкнули его в сторону. На мгновение, когда пальцы Бинка коснулись предмета, безумие покинуло его. Он увидел себя стоящим на ветке дерева и наставившим свой меч на…

Но тут наоборотное дерево исчезло из пределов досягаемости, и безумие снова овладело Бинком. Он увидел, как колобашка полетела в сторону гидры и одна из голов гидры изловчилась и проглотила ее.

В тот же момент Бинк быстренько вернулся к теме своих прерванных размышлений. Как подействует наоборотное дерево внутри воображаемого монстра?

Если образ гидры целиком является продуктом его искривленного восприятия, безумия, которым он страдал вместе со своими друзьями, то ничего не произойдет… Нет, чтобы уничтожить монстров, которых породило его больное воображение, ему самому надо находиться рядом с деревом. Но его друзья тоже видели монстров, а дерево не может находиться рядом со всеми одновременно, значит, дерево никак не должно повлиять на монстра, если только он не настоящий. И даже в этом случае дерево никак не подействует на облик гидры, а повлияет только на ее магический талант, если гидра таковой имеет. Большинство волшебных созданий магического таланта не имели — их магия заключалась в самом их существовании. Итак, ничего не должно случиться.

Гидра заверещала всеми своими восемью головами. Внезапно она упала на землю. Тяжело приземлилась и осталась лежать неподвижно, ее звезды померкли.

Бинк наблюдал за этим, открыв рот. Гидра не поменяла облик, но погибла. Что же произошло?

Затем он все понял. В конце концов, гидра обладала магическим талантом висеть на невидимой нити. Наоборотное дерево лишило ее этой возможности, и она с размаху ударилась о землю и разбилась. И волшебная нить не исчезла, она просто начала тянуть эту тварь вниз с такой же силой, с какой прежде тянула вверх. А результатом всего этого оказалась гибель монстра.

Но колобаха пропала. И как же теперь им справиться с безумием?

Бинк взглянул вверх. Пена доброго волшебника уничтожила дракона; меч и копыта Честера заставили убраться восвояси змея. Боевой дух Кромби одолел пегаса. Так что в личных поединках они одержали верх. Но сама война еще не кончилась, и расстановка сил не сулила ничего хорошего.

На небе оставалось множество созвездий. Кентавр, великан и кит не имели крыльев и не обладали магией полета, а половину лестницы до сих пор загромождал змей. Теперь, видя участь, постигшую их товарищей, все трое выли от ярости в высотах ночного небосвода. Сверхновые звезды, окольцованные планеты, миниатюрные сверкающие молнии, кометы с кудрявыми хвостами в беспорядочном изобилии и поразительном хаосе вырывались из ртов кентавра и великана, а кит выбрасывал фонтаны оскорбительных завитушек.

— Ах так! — ревел Честер, — Мы вот сейчас поднимемся и устроим вам то же самое! Это вы, трусы, все начали!

И Кромби, и Хамфри, и Бинк тесно, насколько могли, столпились вокруг кентавра.

— Нет, остановитесь! — закричал Гранди с летающей рыбы, с жужжанием крутясь вокруг них. — Вы же все видели природу своего безумия. Не поддавайтесь ему опять! Передайте по кругу дерево, восстановите свое восприятие, спуститесь на землю! Не дайте призракам заманить вас навстречу гибели!

— А ведь он прав, — пробормотал Хамфри.

— Но я выронил дерево! — воскликнул Бинк, — Я потерял наше здравомыслие!

— Тогда спустись и найди его, — сказал голем, — И ты, лошадиная задница, ты же его бросил. Спускайся вместе с Бинком и помоги ему.

— Чирик! — воскликнул Кромби.

— Птичий клюв говорит, что поднимется один и вся победа достанется ему.

— Пусть только попробует! — взревел Честер.

— Ладно, — согласился голем, — идите все вместе, чтобы все было справедливо и честно. Ведь вы, настоящие, придаете очень большое значение справедливости, не так ли? Или для тебя, птичий клюв, слово «честь» звучит как заморская абракадабра? Ты не хочешь честно соревноваться с лошадиной задницей, потому что прекрасно знаешь: если вы начнете вместе, то тебе за ним не угнаться!

— Чирик! Чирик!

Бинку даже показалось, что изо рта Кромби вылетают кометы.

— Вот так! Докажи, что ты не хуже его в любом деле, спускайся сюда и найди эту колобаху. Да захвати с собой гнома. А лошадиный зад вполне может прихватить с собой этого растяпу.

Растяпу? Вот как голем его назвал? Кровь прилила у Бинка к голове. Только из-за того, что его талант не виден просто так…

— Хорошо, чтоб тебя навозом завалило, — сказал Честер. — Я пойяу и найду эту дурацкую колобаху. А затем — на славную битву!

Так бесславно они спустились по стеклянной лестнице.

Монстры у них над головой взорвались градом насмешек. Небо озарилось их восклицаниями — взрывались бамбуховые вишни всевозможных цветов, мерцали смерчи, светились лесные пожары. Кит изменил течение реки Эридан, и она полилась сверкающим водопадом. Великан размахивал огромной дубиной и вышибал звезды из своих гнезд, отправляя их падать вниз. Кентавр стрелял светящимися стрелами.

— Шевелитесь, ротозеи! — верещал голем. — Держитесь подальше от них. От этого они рассвирепеют еще больше!

— А ведь правда! — согласился Честер, — Ты довольно умен для клубка веревок и комка смолы.

— Просто я в здравом уме, потому что ни одна из ваших дурацких настоящих эмоций не мешает моему мыслительному процессу, — сказал Гранди, — Я в здравом уме, потому что сделан из веревок и смолы.

— Поэтому-то ты единственный, кто может вывести нас из этого безумия, — сказал волшебник, — ты единственный, кто способен воспринимать объективную реальность, потому что у тебя нет никаких субъективных помех.

— Конечно! И разве это не великолепно?

Но было не похоже, что голем счастлив.

И тут Бинк внезапно понял, что голем с огромным удовольствием присоединился бы к ним в их безумии, даже зная, что оно ведет к гибели, если бы это смогло доказать, что он настоящий. И только его ненастоящая сущность позволяла ему цепляться за ту жизнь, которая у него была. Какая парадоксальная судьба!

Стрела ударила в кошачий куст. Растение взвыло, зашипело и начало кусать стрелу и хлестать по ней лапами-бутонами.

— Ох, как хочется засадить стрелу ему под хвост! — пробормотал Честер, — Этот кентавр — позор племени.

— Сначала найди колобашку! — воскликнул Гранди.

Одна из сбитых великаном звезд просвистела над головой

Бинка и подожгла резиновое дерево. Дерево необычайно вытянулось, стараясь отдалиться от своих же горящих ветвей. От него потянуло ужасной вонью.

— В этом дыму мы ничего не найдем, — закашлявшись, пожаловался Честер.

— Тогда следуй за мной! — Гранди указывал путь, несясь перед ними на летающей рыбе.

Задыхаясь, они последовали за големом. Созвездия были вне себя от ярости и испускали в них залпы всего, что имелось в их распоряжении, но одолеть Бинка и его друзей не могли. Безумие не имело власти над их здравомыслящим предводителем.

И все же безумие старалось! Кит опять запрудил реку в ее новом русле, и она ярким потоком выплеснулась из берегов. Вода разлилась по звездному полю сходящим на нет мутным слоем и устроила настоящий потоп. Потом она нашла новое русло, смыла несколько находящихся там звезд и устремилась вниз, на землю.

— Посмотрите! — крикнул Бинк. — Мы у самого подножия этого водопада!

Так оно и было. Масса воды лавиной обрушилась на них. Они отчаянно бросились прочь, но река их догнала, окунула в свою мутную жидкость, обрушившись сверху, как гром, и образовав пенный поток по пояс глубиной. Кромби нахохлился, перепачкался, его перья утратили лоск. Честер обхватил руками свой человеческий торс, будто стремясь отогнать влагу, а Хамфри…

Добрый волшебник завернулся в большое, некогда яркое махровое пляжное полотенце. Пусть намокшее, оно было лучше, чем ничего.

— Не тот пузырек, — смущенно объяснил он, — Я хотел плащ.

Они выкарабкались из-под водопада и побрели по разлившейся воде. Бинк дрожал — вода в небесной реке была ледяная. Когда созвездия впервые ожили, безумие представлялось чем-то увлекательным, но теперь Бинку очень хотелось оказаться дома, сухим и в тепле — и рядом с Хамелеошей.

Ах, Хамелеоша! Он особенно любил ее в ее нормальной фазе, не очень красивой и не очень умной, а просто обычной женщиной. В это недолгое время она всегда казалась такой свежей, потому что постоянно менялась. Но он любил ее с любой внешностью и любым умом, особенно в такие моменты, как сейчас, когда был мокрым, замерзшим, усталым и напуганным.

Он отпихнул в сторону плывущую звезду, хоть как-то выместив на ней свои чувства. Яркая искорка, наверное, так же несчастна, как и он сам, — смытая потоком со своего места на небе и ставшая на земле обычным обломком крушения.

Поток здесь был слишком мелок для кита, единственного небесного монстра, который мог на данный момент представлять хоть какую-то угрозу. Путники пробирались по жидкой грязи.

— По-настоящему сейчас, наверное, гроза, — заметил Честер.

Поход становился бесконечным. Голем подгонял их все дальше и дальше в ночь. Некоторое время беглецов еще преследовал гнев небесных жителей, а потом листва джунглей скрыла путников. Однако безумие их не покидало. Им казалось, что земля покрыта ореховым маслом, расползающимся под ногами. Деревья, опасные сами по себе, будто приобрели и чуждые им черты: они стали пурпурными, разом загудели и предлагали зловещие овальные плоды.

Бинк понимал, что безумие, каким бы оно ни казалось, милостивым или злым, уничтожит их в тот же момент, как они ему поддадутся. Чувство самосохранения подталкивало его сопротивляться безумию, и сопротивление усиливалось с приобретенным опытом, но окончательно пробиться к реальности не удавалось. Все это чем-то напоминало иллюзии королевы, но безумие действовало не только на восприятие, но и на эмоции и поэтому было намного опасней.

Бинк услышал голос голема — тот зачирикал что-то Кромби, подражая грифону, затем он увидел, как Гранди усадил свою летающую рыбу на голову Кромби. Очевидно, рыба устала и ей требовалось восстановить силы.

— Она заслужила награду, — сказал Бинк, — за свою своевременную помощь.

— Заслужила? Это еще почему? — спросил Гранди.

Би нк начал было объяснять, но осознал всю тщетность своей попытки. Голем ненастоящий, его ничто не волнует. Гранди делал то, что должен делать, но человеческие совесть и сочувствие для него ненужная роскошь.

— Поверь мне на слово — рыба заслуживает награды. Что бы ей хотелось получить?

— Тут придется потрудиться, — пробормотал голем и начал свистеть и булькать, обращаясь к рыбе, — Она хочет создать семью.

— Для этого надо просто найти соответствующую даму, — пояснил Бинк, — или самца, если она сама дама. Словом, свою вторую половину.

Опять последовал рыбий разговор.

— Он не может сделать этого в Области Безумия, — пояснил голем.

— Эту проблему может решить маленький кусочек наобо-ротного дерева, — сказал Бинк. — И вообще, нам всем оно нужно. Мы тут так запутались с этим безумием да с потопом, что не подумали об очевидном. Посмотрим, сможет ли талант Кромби найти еще один кусок такого дерева.

Кромби чирикнул без всякого энтузиазма, поняв, что от него требуется. Он закрутился и указал прямо на холмик трясущейся желеобразной массы.

— Это студень-кровосос, — сказал Гранди, — нам нельзя к нему подходить.

— Эго почему же? — насмешливо поинтересовался Честер. — В тебе-то вообще нет ни капли крови.

— Нужное нам дерево находится, наверное, за этим, — решил Бинк. — Талант Кромби все еще работает, но надо быть очень осторожными и следить по пути за случайными опасностями еще внимательней, чем раньше. Ночью, да еще с этим безумием, только ты, Гранди, и в состоянии нам помочь.

— Так я этим и занимаюсь, — ответил Гранди.

— Нам нужен свет, — сказал Честер, — Птичий… м-м-м… Кромби, где бы нам найти безопасный огонек?

Грифон показал. В той стороне оказалась стая длинноногих существ, похожих на пузыри с ужасными светящимися глазами. Бинк осторожно обошел их и обнаружил, что это не животные, а растения — длинные ноги оказались просто стеблями.

Он сорвал одно из них, и из глаза вырвался луч, ярко освещавший все, на что попадал.

— Что это, интересно, на самом деле? — спросил Бинк.

— Цветок-факел, — ответил Гранди, — ты с ним поосторожней — не подожги лес.

Дождь прекратился, но с веток все еще капало.

— В данный момент этого можно не опасаться, — возразил Бинк.

Вооружившись факелами, они направились в указанном Кромби направлении, постоянно петляя, чтобы обойти опасные места, о которых предупреждал Гранди. Всем было очевидно, что без помощи голема им ни за что не выжить среди множества природных ловушек джунглей. Такое непросто даже в обычных условиях, а уж при безумии это становится совсем невозможно.

Неожиданно они наткнулись на то, что искали. Из земли торчали останки могучего ствола. У основания он был очень толстым, с добрую пядь, а на уровне человеческого роста заканчивался зубчатым обломком.

— И что за дерево это было раньше! — воскликнул Бинк. — Интересно, как оно погибло?

Они подошли к дереву поближе, и… внезапно безумие покинуло их. Сверкающие глаза в их руках превратились в цветки-факелы, как и говорил голем. Вместо безумных иллюзий они стояли посреди настоящей дикой магии джунглей. На самом деле Бинк почувствовал, что столь ясной его голова не была никогда в жизни.

— Морок безумия развеялся, дерево сделало нас абсолютно здравомыслящими! — воскликнул он — Мы стали прямо как голем!

— Взгляни-ка лучше на тропинку, по которой мы пришли! — сказал Честер. — Мы обошли ядовитые шипы, хищную траву и деревья-танкеры; наши факелы могли поднять на воздух все джунгли.

— А то я не знал, — согласился Гранди. — С чего бы, по-вашему, я все время так на вас орал? Будь у меня нервы, они бы давно прикипели к костям. Каждый раз, когда вы отклонялись от проложенного мною маршрута…

Бинку многое стало понятно.

— Гранди, а почему ты вообще побеспокоился и помог нам, когда мог преспокойно улететь на рыбе? Ведь это была необычайно трудная задача…

— Рыба! — воскликнул Гранди. — Я должен ей отплатить за помощь!

Он отломал щепку от ствола и прикрепил ее к рыбьему спинному плавнику обрывком собственного шнурка.

— Ну, лети, лупоглазик, — сказал он, и в его голосе прозвучали нотки нежности. — До тех пор пока эта штука с тобой, ты будешь видеть все как оно есть, даже в Области Безумия. Таким образом ты сможешь найти себе пару. Но как только найдешь свою половину, выброси эту щепку; как я понимаю, видеть женщину слишком реалистично — небольшое удовольствие.

Кромби выразительно чирикнул в знак согласия, и это его высказывание не нуждалось в переводе.

Рыба взлетела и зажужжала по небу, выбрасывая обильную струю пузырьков и аккуратно облетая ветки. Освободившись от веса голема и подгоняемая надеждой на безумную любовь, она превратилась в довольно шустрое существо.

— Почему ты это сделал? — спросил Бинк голема.

— У тебя что, провалы в памяти? Ты же сам мне это посоветовал, голова садовая.

— Я хотел сказать, почему ты сделал это с такой лаской? Ты проявил к этой рыбе неподдельные чувства.

— Не может быть, — огрызнулся Гранди.

— И почему ты провел нас через все эти ловушки? Ведь если бы мы погибли, закончилась бы и твоя служба доброму волшебнику.

— А что мне с этого толку? — спросил Гранди, с ожесточением пнув кривой ножкой пучок травы.

— Ты стал бы свободен, — сказал Бинк. — А вместо этого ты преодолел массу трудностей, чтобы спустить нас с этой лестницы и вывести в безопасное место. Ты ведь вовсе не обязан был все это делать; твое дело — переводить, а не руководить.

— Слушай, недотепа… я не хочу выслушивать всякую чушь.

— Да ты сам подумай, — спокойно продолжил Бинк, — к чему вообще помогать недотепе?

Гранди задумался над услышанным.

— В конце концов, я и сам, наверное, слегка спятил, — признался он.

— С чего это тебе спятить, коли безумие тебя не трогает?

— Чего тебе от него надо? — вмешался Честер. — Что ты к нему привязался? Он потрудился на славу.

— Да, потому что он тщеславен, — сказал Бинк, — Он помог нам только по одной причине: ради своего тщеславия.

— Потому что я волновался за вас, садовая ты голова! — взвизгнул голем. — Неужели я должен был спасти вам жизнь, чтобы доказать это?

Бинк замолчал. И Кромби, и Честер, и добрый волшебник все молча повернулись и уставились на голема.

— Что я такого сказал? — сердито спросил голем, — С чего это вы, бездельники, так на меня уставились?

Кромби зачирикал.

— Птичий клюв сказал… — Голем запнулся, — Он сказал… я не могу разобрать, что он там говорит! Что со мной случилось?

— Волшебное дерево разрушило чары, — сказал Хамфри. — Оно уничтожило твой талант.

— Но я не притрагиваюсь к дереву!

— Мы тоже, — сказал Бинк, — но все равно мы все в данный момент в здравом уме, потому что силы ствола намного превосходят силы щепки. Вот поэтому-то мы и воспринимаем тебя таким, какой ты есть на самом деле. Ты сам-то понимаешь, что сказал?

— Значит, дерево стерло мой талант точно так же, как и ваши таланты. Но это мы и так знали!

— Потому что оно изменило нашу магию, не меняя нас, — продолжал Бинк, — потому что то, что мы представляем собой сейчас, — настоящее.

— Получается, что я наполовину настоящий!

— И ты наполовину волновался, — сказал Честер.

— Но все это только слова! У меня нет эмоций!

— Отойди от дерева, — сказал Бинк, — сделай так, чтобы на тебя не действовал этот пень. И скажи нам, что ты там увидишь.

Гращш сделал несколько шагов и огляделся.

— Джунгли! — воскликнул он, — Они изменились! Это безумие!

— Волнение, — сказал Бинк, — ответ доброго волшебника. Стараясь спасти нас, ты наполовину достиг собственной цели. Ты начал чувствовать сострадание и гнев, переживаешь удовольствие и отчаяние, тебя терзают сомнения. Ты сделал это потому, что совесть простирается за пределы логики. Стоит ли овчинка выделки?

Гранди взглянул на искаженную действительность, лежащую в стороне от ствола.

— Это безумие! — воскликнул он, и все рассмеялись.

Глава 9

ДОННЫЕ ПРОКЛЯТОРЫ

На рассвете путники вышли из Области Безумия, каждый имел при себе кусок наоборотного дерева. Они продвигались очень медленно, время от времени освобождая Кромби от его деревяшки, чтобы он определил наилучший на данный момент времени путь; затем они возвращали ему деревяшку, чтобы он мог безошибочно определять опасные места, и шли, пока не требовалось снова определить нужное направление.

Покинув Область Безумия, они сразу нашли довольно безопасное убежище — дерево, напоминающее журавлиную ногу, — и разложили вокруг него обломки наоборотного дерева, чтобы никакая враждебная магия не смогла подойти к ним, не поменяв свой волшебный талант. Эго была не самая лучшая защита, но они настолько вымотались, что удовольствовались этим.

Через несколько часов Бинк проснулся, потянулся и спустился вниз. Кентавр все еще лежал на широкой ветке, свесив с обеих сторон все свои четыре копыта, — похоже, карабканье по деревьям во время безумия прибавило к его немагическим талантам еще один. Волшебник свернулся калачиком в большом гнезде, которое он извлек из очередного пузырька. Кромби, как истинный солдат, был уже на ногах и вместе с големом осматривал окрестности.

— Что бы я хотел знать, так это… — начал Бинк, чавкая куском хлеба с изюмом, отломленным от буханки, которую Кромби сорвал с растущего поблизости хлебного дерева. Буханка несколько переспела, но в остальном оказалась великолепной.

Кромби зачирикал.

— …кто погубил то наоборотное дерево, — закончил за него Гранди.

— Ты опять переводишь!

— Я же сейчас не притрагиваюсь ни к какому дереву, — беспокойно завертелся голем, — но не думаю, что я такой же настоящий, как прошлой ночью, во время безумия.

— Все равно какие — то чувства у тебя должны остаться, — сказал Бинк. — Такое случается, когда стремишься к какой-то цели. Два шага вперед, один назад, просто нельзя сдаваться.

Гранди заметно оживился:

— Слушай, а это неплохая точка зрения на происходящее, мозги ты наши вспаханные!

Бинк был доволен, что сумел подбодрить голема, хотя скверные манеры того оставались слишком вызывающими.

— Как ты узнал, что я собираюсь спросить? Ну, насчет гибели…

— А ты всегда пристаешь с вопросами, Бинк, — сказал голем, — и мы решили узнать, где лежит предмет, о котором ты спросишь в очередной раз, и увидели, что он находится в том же направлении, что и останки дерева. Мы раскинули мозгами, просто из любопытства.

Еше одна интересная сторона таланта Кромби! Предсказание ответа на будущий вопрос! Магия продолжает преподносить сюрпризы.

— Только настоящие существа бывают любопытны, — сказал Бинк.

— Подозреваю, что так и есть. Для меня это своего рода развлечение — из любопытства превратиться в настоящего. Но У меня так и останется тряпичное тело, и никакие волнения не смогут это изменить. Просто теперь я начал бояться смерти, которая неизбежно наступит, — Его передернуло, и он постарался отогнать эту мысль, — Во всяком случае, дерево погубило проклятие, которое пришло с той стороны, — И он указал, откуда пришло проклятие.

Бинк взглянул в ту сторону:

— Я вижу там только озеро. — И вдруг его озарило: — А ведь огр что-то говорил о…

— О злодеях из озера, которые наслали проклятие, погубившее целый лес, — подхватил Гранди. — Мы проверили — это то самое озеро.

Хамфри спустился с дерева.

— Надо бы запаковать в пузырек кусочек этого дерева, если, конечно, моя магия это сумеет, — сказал он — Никогда не знаешь, когда что пригодится в жизни.

— Сотвори заклинание, которое изгоняло бы щепку из пузырька, — предложил волшебнику с дерева Честер.

Он тоже приземлился после неуклюжей возни, в результате которой чуть не пострадала его великолепная задняя часть. Все-таки кентавры для лазания по деревьям не приспособлены.

Волшебник поставил пузырек, положил рядом кусок деревяшки и начал творить заклинание. Образовалась вспышка, появился клуб дыма, но постепенно воздух опять стал прозрачным.

На земле стоял запечатанный пузырек. Рядом лежала деревяшка. Добрый волшебник исчез.

— Куда он делся? — спросил Бинк.

Кромби закрутился и вытянул крыло. Крыло указываю точно на пузырек.

— О нет! — с ужасом воскликнул Бинк. — Так и есть, его заклинание сработало наоборот! Оно запихало его в этот пузырек!

Он склонился над пузырьком, схватил его и выдернул пробку. Из пузырька вырвался пар, разлился по воздуху, заклубился, начал густеть и превратился в доброго волшебника. На голове у доброго волшебника дымилась яичница.

— Я совсем забыл, что в этом пузырьке хранился мой завтрак, — тоскливо проговорил он.

Грашш больше не смог сдерживать свои новоявленные эмоции. Он разразился смехом. Упал на землю и начал кататься по ней, задыхаясь от хохота.

— Ну ни один гном до такого еще не допер! — выдохнул шлем, впадая в новый приступ смеха.

— Чувство юмора свойственно только настоящему существу, — серьезно проговорил Честер.

— Точно, — несколько сердито согласился Хамфри — Хорошо еще, что пузырек не попал в руки врага. Обладатель пузырька получает всю власть над содержимым.

Волшебник попытался опять и опять. Наконец он подобрал подходящее заклинание и сумел упрятать деревяшку в пузырек. Бинк надеялся, что эти труды окупятся. По крайней мере, он теперь знает, как добрый волшебник умудрился собрать свою обширную коллекцию. Он просто запихивал в пузырьки все, что считал возможным когда-нибудь применить.

Бинк наткнулся на очередной холмик земли.

— Слушай, волшебник! — воскликнул он. — Не пора ли разобраться с этой штукой? Из-за чего появляются эти холмики? Они что, разбросаны по всему Ксанфу или появляются только в нашем присутствии?

Хамфри подошел, чтобы взглянуть на холмик.

— Думаю, что пора, — проворчал он. — Один был на острове сирены, другой — у нашего костяного лагеря, — Он вытащил волшебное зеркало. — Что это за штука? — резко спросил он.

Зеркало задумчиво затуманилось, затем прояснилось. Оно изобразило что-то вроде червяка.

— Да это же вжик! — с ужасом воскликнул Бинк. — Они что. опять начинают роиться?

— Это не вжик, — сказал Честер, — посмотри на размеры. Он в десять раз длиннее. — В зеркале появилась линейка, показывающая, что червяк действительно в десять раз длиннее вжика, — Ты что, не знаешь нашей биологии? Это завитушечник.

— Завшушечник, — монотонно повторил Бинк. Он не хотел признаваться, что никогда не слышал о таких существах. — А по мне, так это просто вжик-переросток.

— Они довольно близкие родственники, — объяснил Честер, — Завитушечники больше, менее подвижны и не роятся. Эти существа в одиночку ползают под землей. Они совершенно безвредны.

— Но кучки земли…

— Я совсем забыл о них, — сказал Честер, — я должен был узнать эти кучки раньше. Когда завитушечники прокладывают свои тоннели, они откидывают землю назад, а когда подползают к поверхности, то и получаются такие холмики. А когда они начинают рыть тоннель дальше, то отброшенная земля затыкает дыру и на земле остаются только эти холмики.

— Но что они делают?

— Да просто ползают повсюду, делают холмики из земли, и все.

— Но почему они преследуют меня? У меня с ними никаких дел нет и не было.

— Возможно, совпадение, — сказал Хамфри. Он обратился к зеркалу: — Это так?

В зеркале показалось несчастное лицо младенца.

— Значит, что-то или кто-то заставляет завитушечников шпионить за нами? — спросил Хамфри, и зеркало улыбнулось, — Тогда встает вопрос — кто?

Страницы: «« « ... 2728293031323334 » ... »»