Заклинание для хамелеона Энтони Пирс
— Иди ко мне! — прожурчала хорошенькая наяда, покачивая стройными чешуйчатыми бедрами.
— Извини… — начал было Прыгун.
— Но я зову Дора! — расхохоталась нимфа, и грудь ее при этом заколыхалась. Умопомрачительное колыхание… Может быть, нимфы знают об этом и потому так часто хохочут и вскрикивают, — Сбрось же свою глупую одежду и ступай ко мне! — позвала нимфа и топнула ножкой.
— Но… как же… — пробормотал Дор, не зная, как быть. Он решил, что не уступит, но искушение так велико! Нимфа прямо манит к себе… Но, уступив, он станет похож на фавна. Это будет первый шаг на пути превращения. Стоит ли его делать? Беззаботная жизнь, полная забав… Но что дальше? Разве смысл человеческой жизни в том, чтобы забавляться? Сначала надо выяснить, а уж потом делать шаг.
— Ну попробуй, хоть разочек, — уговаривала нимфа.
Она словно читала его мысли. Наверное, это нетрудно — в таких обстоятельствах все мужчины мыслят одинаково.
И вдруг прозвучал ухораздирающий рев, и на беззаботных весельчаков навалилась куча темных тел. Гоблины!
— Вербовка! Вербовка! — кричал главный, злорадно скаля зубы. — Кого поймаем, отправим в нашу армию!..
И он схватил за руку какого-то прелесника. Фавн был гораздо крупнее гоблина, но из-за страха не сумел ни убежать, ни защититься.
Нимфы запищали и брызнули кто куда — в воду, в лес, в горы. Фавны помчались следом. Никто и не подумал остановиться, сомкнуть ряды и выступить против насильников. Дор видел, что гоблинов всего-навсего восемь, а нимф и фавнов — сотня, даже больше. В чем же секрет? Неужели само появление гоблинов так повлияло на беззаботных обитателей лесов и гор?
Дор потянулся за мечом. Он-то гоблинов не боится!
— Погоди, приятель, — остановит его Прыгун. — Эго не наше дело.
— Неужели будем просто смотреть, как обижают наших друзей?
— А все ли мы знаем о происходящем? Все ли нам здесь понятно?
Слабое утешение, но с мнением Прыгуна надо согласиться.
А гоблины тем временем изловили пятерых здоровенных фавнов, бросили их на землю, повязали руки и ноги лозой. Гоблинам нужны были пленные, а не убитые. Пленных потом превратят в солдат. Прыгун опять оказался прав: размахивая мечом, Дор ничего не достиг бы. То есть ничего хорошего.
Но Дор никак не мог взять в толк одного: ну что это за существа такие, которые подпрыгивают от радости, встречая чужаков, и тут же отказываются помогать друг другу в беде. Если они не могут отстоять свою собственную…
— Пятеро, — сказал главный. — Еще один нужен. — И гоблин смерил Дора злобным взглядом. — Убить жука, взять мужика, — распорядился командир.
Гоблины окружили приятелей.
— Теперь это и нас касается! — сурово произнес Дор.
— Ты прав, — согласился паук. — Не вступить ли нам в переговоры?
— Переговоры?! — возмущенно выкрикнул Дор. — Они же сейчас разделаются с нами: тебя убьют, а меня возьмут в плен!
— Но ведь у нас больше ума, чем у них.
Дор тяжко вздохнул.
— Будьте добры, отстаньте, — обратился он к главному гоблину. — Мы в вашей войне не участвуем. И не желаем…
— Взять их! — скомандовал гоблин.
Очевидно, вербовщики не понимали, что Дор не фавн, что его нельзя приспособить в войско и заменить его силой силу пятерых гоблинов. Семеро солдат послушались приказа и бросились на Дора.
Прыгун взвился в воздух и обрушился на врагов. Дор выхватил меч и яростно взмахнул им. Меч так и блеснул. Что-что, а блестеть он умел. Двое гоблинов упали замертво, обливаясь быстро чернеющей кровью. Главный угодил в паутину, и Прыгун ловко связал его с помощью восьми умелых лап.
— Вон что с твоим командиром! — крикнул Дор и ударил мечом наступающего гоблина.
Четверо оставшихся оглянулись. И увидели, что главарь завяз в паутине и никак не может сражаться.
— Вытащите меня! — завопил он.
Солдаты бросились на помощь. Но если всемером против одного они нападали весьма ретиво, то теперь, оставшись вчетвером против одного, несколько утратили пыл. Победа или поражение были теперь в их крохотных грязных ручках.
И вдруг что-то темное обрушилось с небес. Гарпии!
— Свеженькое мясцо! — каркнула одна.
Главная! Дор распознал ее чин по полосам жирной грязи на крыльях.
— Поднимай! — скомандована главная.
И грязные птицы схватили добычу: пятерых фавнов, троих раненых гоблинов и их спеленутого паутиной командира. Гигантские крылья хлопнули, взметая пыль.
— Фавнов отдайте! — крикнул Дор, так как среди пойманных оказался и его знакомый горн.
Птицы стали взмывать. Дор уцепился за ноги несчастного горна и потащил к себе. Гарпии так удивились, что уступили без боя.
Прыгун сделал подобие лассо, кинул и поймал за ноги возносящегося прелесника. Но трое фавнов вместе с четырьмя гоблинами исчезли в небе. Уцелевшие коротыши быстренько убежали.
Прав ли был Прыгун, когда помешал Дору раньше воспользоваться мечом? Кто его знает. Судьба гоблинов не заботила Дора, а вот фавнов жалко. Спас бы он их, если бы вовремя вступился? А может, самому надо было сдаться, позволить себя связать? Поздно искать ответ. Но Прыгун молодец — раз уж вступил в бой, повел себя очень разумно: вместо того чтобы впустую сражаться с солдатами, сразу обезоружил командира. Дор, конечно, ввязался бы в бой именно с солдатами. Прыгун пошел по самому разумному пути, самому безопасному. Именно благодаря этому они, хотя и потеряли фавнов, не проиграли битву.
Постепенно возвращались участники незадавшегося праздника. Нимфы и фавны были в ужасе от нападения сразу и гоблинов, и гарпий. Трое их товарищей погибли. Теперь уж они будут знать, что и в их благословенных местах жить далеко не безопасно.
О продолжении праздника и речи быть не могло. Затушили костер и разбрелись спать. Дор и Прыгун выбрали для ночлега ветвь большого дерева. Это дерево никому не принадлежало, так как закона «одно дерево на одного» в прошлом еще не существовало. Мрачная ночь окружила спящих.
Наступило утро. Дор и Прыгун проснулись в хорошем настроении, но их ждал сюрприз: первая же встретившаяся им при свете дня нимфа завизжала и в страхе кинулась в воду, где, кстати, чуть не утонула, так как была не наядой, а ореадой. Несчастная попросту испугалась. И кого — Прыгуна! Фавны окружили приятелей недружелюбной толпой. Вид у козлоногих был довольно грозный. Дору снова пришлось повторить все сначала: назвать себя, представить Прыгуна. Нимфы и фавны напрочь забыли вчерашних гостей. Прыгун опять исполнил номер с прыжками, и опять все общество, обрадованное непревзойденной ловкостью паука, радостно приняло друзей в свой круг. О нападении вербовщиков забыли, об исчезнувших товарищах забыли целиком и полностью, и спасенный Дором горный фавн вряд ли помнил, что вчера был на волосок от гибели. Беззаботное общество знало одно — в эти благословенные края чудовища не заглядывают. Никогда! Нимфы и фавны не помнили о прошлом, не отягощали себя никаким опытом. Не в этом ли секрет их вечной юности и невинности? Взрослыми людей делает именно опыт. Вот и Дор постепенно взрослел.
— А гоблинам не очень повезло с этими новыми солдатами, — сказал Дор, когда они с Прыгуном покинули землю нимф и отправились дальше, на запад, — Разве можно доверять солдатам, которых каждый день всему надо учить заново?
— Ну а гарпиям все равно. Им лишь бы мясо, — заметил Прыгун.
Да, этим плевать и на память, и на беспамятство.
— Но заклинание действует только там, где живут нимфы и фавны, — продолжил паук. — Если уйти из тех мест, то через несколько дней оно потеряет силу. Еще немного — и мы остались бы среди этих красоток навсегда. Но у фавнов, которых утащили гоблины, должно скоро проясниться в голове.
— Я с тобой полностью согласен, — отозвался Дор. Он вспомнил наяду, манившую его в озеро, вспомнил ее подруг, их колышущиеся груди. — Стоило поддаться искушению, остаться на часок, включиться в общее веселье, и нас охватило бы забвение, мы погрузились бы в некий сладкий сон.
Дор поежился то ли от ужаса, то ли от щекочущего волнения.
Они шли все дальше, шли через заросли, оставляя за собой волшебные знаки. Нимфы и фавны на них не покусятся — они ведь не помнят, для чего эти знаки нужны. Армия зомби пройдет здесь примерно через день.
«Мы с Прыгуном наверняка прошли уже половину пути», — мысленно решил Дор.
Самые грозные опасности, кажется, они уже миновали. Скоро замок Ругна. К вечеру они доберутся. Короля Ругна ждут хорошие новости.
— Неприятные растения, — прострекотал Прыгун. — Они меня тревожат.
— И меня, — подтвердил Дор. — Но они не вредные. Про* сто странные.
Паук осмотрелся. Он умел смотреть по сторонам, не поворачивая головы, не переводя взгляд. Просто надо было чувствовать, что именно его интересует. Дор приобрел в этом немалый опыт.
— А дорога прекрасная, — трещал паук. — Лучшей и быть не может. Ровная, гладкая, никаких зловредных тварей. Но что-то и в ней меня беспокоит.
— Самые прекрасные тропы иногда оказываются и самыми ужасными. Именно потому, что все идет так гладко, мы должны быть настороже, — сказал Дор.
— А давай сделаем так: ты пойдешь дальше этаким простодушным путешественником, а я загляну с другой стороны, — Паук нырнул в заросли и исчез.
Дор пошел дальше. Простодушия ему было и в самом деле не занимать. Они хорошо придумали: паук старше и опытнее Дора, его нельзя поймать в ловушку, потому что спасительная нить всегда при нем, а Дор… Дор такой большой, как обыкновен, грозный, у него такой острый меч. Если появится противник, он непременно смутится, завидев Дора. Прыгун успеет подкрасться и засесть в засаде. И если этот кто-то решит все-таки броситься на Дора, паук кинет лассо и вздернет дерзкого.
Теперь он пробирался сквозь заросли, которые сделались уже выше его головы и как будто обступали его все более тесной толпой, хотя и не двигались. Настоящих шагающих растений в Ксанфе вроде еще не было. Но лишний раз убедиться не повредит, поскольку можно передвигаться не только шагами. Древопутаны, к примеру, хватают тех, кто сам шагает мимо, хищная лоза обвивается вокруг глупцов, осмелившихся прикоснуться к ней, а есть растения, которые умеют выкапывать себя из земли и перемещать на новое место, если старое им уже не по вкусу. Нет, особенные растения, сквозь которые Дор сейчас пробирается, не перемешаются, в этом можно не сомневаться. Это он сам все дальше забирается в их гущу, и поэтому кажется, что растения становятся все выше и придвигаются все ближе. Растения были так однообразны, что затеряться среди них не составляет труда. Но Дор оставлял волшебные метки и поэтому в любую минуту мог отыскать дорогу назад. К тому же и Прыгун где-то здесь, наблюдает.
Ну что бы он делал без Прыгуна! Страшно даже подумать. Но не приходится сомневаться, что появление громадного паука было просто случайностью, то есть добрый волшебник Хамфри не запланировал его заранее, когда обдумывал путь Дора внутри гобелена. Однако без этой случайности Дор наверняка погиб бы уже в самом начале пути, при первой же стычке с гоблинами. А вот интересно, если бы он погиб здесь, то домой смог бы вернуться? Может, у Хамфри на этот случай заготовлен способ распустить гобелен и каким-то образом переткать заново, чтобы кусочек с погибшим Дором исчез и он вернулся домой живым и здоровым? Пусть так… но в этом все равно есть что-то унизительное. Гораздо лучше полагаться только на собственные силы… с помощью Прыгуна.
Но паук помогал не только своей физической мощью, не это главное. Главное — Прыгун обладал взрослой предусмотрительностью. И этому Дор у него постоянно учился. В юности, будь ты хоть дракон, хоть паук, хоть кто угодно, живешь счастливо, и ничто тебя не волнует. Все юные существа беззаботностью похожи на фавнов и нимф. Но фавнам и нимфам — существам, никогда не стареющим, — вольно быть и вечно беззаботными. Прочим же, подверженным влиянию времени, такая беззаботность может дорого обойтись. Дору представилось, что он из фавна постепенно превращается в мудрого паука.
Вообразив это превращение, он даже рассмеялся. Вот он в облике фавна, с маленькими рожками и копытцами. Потом вырастают еще четыре ноги, еще шесть глаз — и пожалуйста, готовый паук Дор! Разве в начале путешествия он мог представить, что такое придет ему в голову?
И тут его веселье как ветром сдуло. Потому что что-то случилось. Что-то тревожное. Он осмотрелся по сторонам, но ничего особенного не заметил. Вокруг были только растения, которые, кстати, опять уменьшились и доходили ему лишь до пояса. Откуда же взялась тревога? Непонятно.
Пожав плечами, Дор пошел дальше. Потом, чтобы показать, что ему все нипочем, — и заодно дать Прыгуну проверочный знак, — он принялся насвистывать. Получалось не блестяще, но сносно.
И опять это же тревожное нечто! Он остановился. Что-то заметил краем глаза… Прыгун?.. Нет, Прыгуна он узнал бы без труда. Вот когда пожалеешь, что у тебя всего два глаза… К черту осторожность! Раз уж он что-то заметил, то сейчас узнает наверняка.
Но узнавать было нечего. Вокруг только высокие заросли, похожие на обыкновенские, да ветер, время от времени шумящий в листве. Листва плотно прикрывала основания растений, но чем выше, тем становилась реже и мельче и наконец у верхушек совсем исчезала. Там и сям торчат и голые верхушки, оснащенные вдобавок перекрещивающимися ветками, тоже лишенными листвы. Растения, конечно, странные, но совсем не страшные. Вполне возможно, что это просто уловители солнца или ветра. Голая верхушка улавливает сведения и передает вниз, главной части растения. Многим растениям весьма небезразлично, что им несет погода. Ведь их благополучие зависит от малейших ее изменений.
Дор понял, что наверняка ничего не узнает, и бросил размышлять. Впрочем, можно порасспрашивать ветки, валяющиеся на тропинке. Но этот способ разузнать он тоже сразу отверг. Если он сейчас воспользуется магией, то, как ему казалось, станет чем-то похож на этих глупых фавнов. Фавны холят свое невежество, кичатся горой, деревцами и озером и вовсе не думают, что ум, проворство и смекалка помогли бы им гораздо больше. И если он сейчас ухватится за магию, вместо того чтобы призвать на помощь наблюдательность и здравый смысл, достойного взрослого мужчины из него не получится никогда. Король Трент ведь очень редко пользовался своим волшебным талантом. Только теперь Дор понял, почему король так поступал. Магию надо оставлять на крайний случай. Существуют иные качества, которые необходимо усилить. Поэтому он сдержался, избегая легкого пути. Он хотел решить задачу самостоятельно.
Может, то, что он искал, было невидимым. Там, где он живет, есть, говорят, невидимые великаны, хотя их… никто не видел. «Как же их увидишь?» — хихикнул Дор. Опять! А может, именно шум шагов заставляет растения двигаться? На этот раз ему несомненно удалось уловить движение: шевельнулась верхушка. И ветер здесь ни при чем — растение повернулось вполне осмысленно. Повернулось вслед за ним.
Что же происходит? Дор сделал несколько шагов, насвистывая и наблюдая, — антенна повернулась. Никаких сомнений! Растение следит! Следит за ним!
Ничего странного. У растений вполне хватает ума следить за враждебными им существами, потому что приближение чудовища или человека может означать немедленную гибель. Особенно если приближается рассерженная саламандра или человек, ищущий древесину для строительства дома. В этом случае антенна и приходит на выручку. И нет в них ничего страшного. Почему же Дор так встревожился? Да потому, что движение он уловил, а кто движется — не понял. Ведь до сих пор он считал, что двигаться могут кроме людей только животные, ну и путаны.
И, снова обретя утраченную было уверенность, Дор пошел дальше. А растений, увенчанных антеннами, попадалось на его пути все больше. Напрашивалась мысль, что антенна — признак зрелости у этих растений. Молодая поросль их не имела. Средние имели антенны, но неподвижные. А вот у зрелых были легко поворачивающиеся наблюдательные приспособления.
Ну что ж, если они только наблюдают, то и пусть себе. А можно ли это делать, не имея глаз? Не только человек обладает чувствами. Есть они и у других существ. И чувства эти не менее сильны, чем у человека. Может быть, растения слышат? Слышат, как он идет, слышат его смех, а смех для растений — звук весьма непривычный. Может, они чувствуют тепло его тела? Ил и до них доносится запах пота? А что эти неженки запоют, когда здесь пройдет армия зомби? Да тут просто паника начнется!
Лес — а теперь Дор шел именно по лесу — расступился, открылась поляна. В центре поляны было какое-то углубление, а в углублении — что-то похожее на холмик. Холмик явно древесный, вот только ни веток, ни листьев не видать. Какая странная штуковина!
Деревья-антенны вели себя спокойно. Значит, их роль наверняка не в том, чтобы защищать лес. Деревья просто сообщают об угрозе. Но кому? Должно быть еще что-то, способное действовать по сигналу деревьев. Может быть, этот холмик…
В другое время Дор попросту обошел бы непонятный предмет. Глупо связываться с неведомым, которое, вполне вероятно, таит в себе угрозу. Но сейчас Дор не просто беззаботный прохожий — он разведчик. И у него задание: проложить безопасный путь, чтобы зомби не угодили в ловушку. Наверняка эта непонятная куча вполне безвредна. Она ведь не двигается. Но надо проверить еще раз.
Дор, конечно, не собирался рисковать. Нет, в углубление он не полезет. Нашел сухую ветку и потянулся к холмику. Стоя на краю впадины, вполне можно дотянуться. Хотя надо быть готовым ко всему: вдруг вода вырвется фонтаном и заполнит углубление или холмик превратится в зловещую дыру. А если это западня? Хищный древесный холмик, внутри пустой, подманивает животных и поедает…
Но ничего не случилось. Дор зря придумывал разные страхи. Ну зачем деревьям такие сверххитрости, когда они могут попросту схватить проходящую жертву, как делают путаны, или обстрелять чужака иглами, или напустить на него забудочное заклинание, или одурманить ароматами. Никто его, Дора, не подманивает. Он пришел сюда добровольно, ему надо найти самый удобный путь…
Древесная выпуклость неподвижна, а значит, безвредна. Зомби пройдут свободно… Тут Дор оглянулся. За спиной стоял Прыгун.
— Все в порядке? — протрещал паук, — Ты уже знаешь, что это за холмик?
Дор похолодел. Дурное предчувствие охватило его. Паук подошел так тихо, не подошел, а именно подкрался. Паук замышляет недоброе! Чего ему надо? Если бы Дор не оглянулся вовремя… Притворяется, злодей, что все хорошо, а на самом деле продолжает подкрадываться. Приблизится, бросится, снимет голову зловещими жвалами!
— Что-то случилось? — протрещал паук, жутко сверкнув гигантскими глазищами, — Ты какой-то грустный. Нужна помощь?.. — И чудовище сделало шаг вперед на своих длинных волосатых лапах.
— Назад, предатель! — выкрикнул Дор и выхватил меч, — Прочь от меня!
Паук ловко отпрыгнул. Хочет показать, что сам застигнут врасплох? Теперь мечом его не достать.
— Что с тобой, приятель? — недоуменно проскрипел паук. — Я только хотел помочь.
Какое мерзкое двуличие! Вскипев, Дор ринулся на врага. Мечом он действовал с уверенностью, достойной удивления. За эту уверенность наверняка стоит поблагодарить не себя, а тело. Но паук тоже не растерялся. Он подпрыгнул и перелетел над самой головой Дора. Тот оглянулся. Паук сидел на древесном холмике посреди углубления. Дор был разъярен, но рассудка не потерял. В эту зловещую впадину его никто не загонит.
Приблизившись к самому краю, Дор стал наблюдать за противником.
А Прыгун тем временем проделывал какие-то движения. Балансируя на шести лапах, двумя оставшимися он рассекал воздух. Вызывает на бой?
— Я тебе ничего не сделал, а ты набросился на меня! — зло протрещало многолапое существо. — И угораздило же меня поверить врагу!
Палка, которой Дор собирался постучать по холмику, все еще валялась у его ног. Держа меч в правой руке, Дор наклонился и поднял палку.
— Сам ты предатель! — крикнул Дор и замахнулся палкой.
Нельзя было так делать. Паук ухватил петлей конец палки и рванул к себе. Дор едва устоял на ногах.
А Прыгун перемахнул через углубление и приземлился рядом с Дором. Он метнул еще одну петлю, ухватил Дора за руку, в которой тот держал меч, и потащил на землю. Но тренированное тело Дора не поддалось. Он рывком освободил руку. Тело было настолько велико и массивно, что огромный паук сам потерял равновесие. Ни одна из лап паука силой не могла сравниться с рукой Дора. Ведь паучьи лапы лишены мускулов… Прыгун не упал — нельзя упасть, имея восемь ног, — но накренился в сторону Дора. Тот встретил паука мечом. И, чтобы избежать верной смерти, паук подпрыгнул. Над сражающимися не было никаких ветвей. Поэтому взлетевшее в воздух тело должно было непременно упасть на землю. Дор поднял меч. Сейчас злодей напорется на острие и погибнет!
Но Дор не учел, что паук обладает поистине дьявольской ловкостью. Чудовище в самом деле упало на острие, но восемь лап, которыми оно ухватилось за верхушку, помогли ему спружинить и избежать гибели. Зато под его весом рука, державшая меч, резко опустилась. Дор упал на землю и мгновенно очутился во власти паука, то есть в паутине.
Дор размахнулся и левой рукой ударил паука. Прямо в мягкое брюхо! Нити, которые паук выпускал именно оттуда, натянулись и лопнули.
Дор хотел ударить ногой, но опять совершил ошибку. Паук ухватил его за ногу и обмотал паутиной. Теперь Дор был связан не только по рукам. Эти хилые паучьи лапы на самом деле невероятно ловки.
Дор упал навзничь, стараясь освободиться от пут. Но паук одержал верх. Теперь он бегал вокруг Дора, обматывая его все плотнее и плотнее. Дор сопротивлялся изо всех сил, но с каждой минутой сил у него оставалось все меньше. И вот уже не Дор, а какой-то кокон лежит на земле.
Чудовище придвинулось к Дору. Сейчас оно раздавит его своими ужасными клешнями, превратит в кашу. Выползают острые когти… фонарями горят глаза.
Дор закричал, забился, замотал головой. Как Милли! Вот беда! Но даже на краю гибели он хотел разобраться по-человечески.
— Зачем ты притворялся другом? — спросил он у чудовища.
— Прямо-таки чудесный вопрос! — протрещало чудовище, сжав челюсти. Потом ухватилось за веревки и поволокло несчастного пленника к ближайшему дереву…
Антенна беспомощно повернулась вслед за ним. Паук вспрыгнул на толстую ветку, прикрепил нить, потом старательно подтащил ее повыше, так что Дор беспомощно заболтался в воздухе. Прыгун спустился на подтяжке и повис рядом.
— Так вот, приятель, — протрещал паук, — я вовсе не притворялся, когда вел себя по-дружески. Я заключил с тобой мир и соблюдал договор, веря, что и ты будешь его соблюдать. А ты вдруг набросился на меня с мечом. Я вынужден был защищаться. Это ты, парень, самый главный притворщик.
— Ошибаешься! — крикнул Дор, тщетно пытаясь избавиться от пут, — Это ты подкрался.
— Могло показаться, что подкрался, допускаю, но набросился все же ты, а не я.
— Но ты ведь прыгнул на меня, ты перехватил мой меч. Именно набросился.
— Я прыгнул не раньше, чем ты направил на меня меч и ткнул в меня веткой. Тут я раскусил твою коварную натуру и стал защищаться… Но до этой минуты никакой враждебности к тебе я не чувствовал. Меч я еще стерпел, но ветка меня взбесила. Чудно как-то.
— Сам не можешь постичь, насколько ты недобрый?
— Что-то здесь не так. А ты сам когда на меня обозлился?
— Не раньше, чем ты подкрался ко мне с мыслью убить!
— А когда это я подкрался к тебе с мыслью убить?
— Брось свои шуточки, — пригрозил Дор. — Ты ведь знал, что все мое внимание поглощено этим древесным холмиком.
— Древесным холмиком, — задумчиво повторил паук. — Знаешь, я вскипел ненавистью к тебе, именно когда приземлился на древесный холмик. Случайность ли это?
— Какая разница! — снова крикнул Дор. — Ты ведь первый подкрался!
— А ну-ка пошевели мозгами. Ты углядел этот древесный холмик. А увидеть — все равно что коснуться. Ты коснулся холмика взглядом, и злоба ко мне сразу же охватила тебя. Именно древесный холмик виноват в случившемся…
Под влиянием рассуждений Прыгуна Дор постепенно успокаивался. Он и в самом деле увидел холмик как раз перед тем… что случилось. Он знал, что паук ему враг, но…
— Магия способна творить чудеса, — рассуждал Прыгун. — Можно ли с ее помощью превратить дружбу во вражду?
— Если можно заставить врагов стать друзьями, то можно и наоборот, — уныло ответил Дор.
— Растения с антеннами следили за нами. Окажись мы врагами, как бы лес смог себя защитить?
— Только при помощи чар, — ответил Дор. — Ведь тенетными способностями эти деревья явно не наделены. Лес мог бы наслать на нас сон, или чесотку, или что-нибудь еще.
— Наслать на нас вражду друг к другу мог бы?
— А почему бы и нет. Все возможно… Мы кинулись друг на дружку из-за колдовства?!
— Я же сказал: антенны следили за нами. Если бы мы прошли быстро, ничего, возможно, и не случилось бы. Но мы шли медленно, разглядывали да рассматривали. Вот лес и решил встать на свою защиту. То есть поссорить нас. Превратить из друзей во врагов. Разве это не остроумно?
— Поменять чувства! Значит, чем сильнее была дружба, тем яростнее…
— Ух как я зол на тебя! — протрещал Прыгун.
— А я прямо так и киплю ненавистью! — подхватил Дор.
— Вот как жарко мы ненавидим друг друга. Столь кипучую ненависть можно сотворить только из очень пылкой дружбы.
— Верно! — согласился Дор, у которого сразу полегчало на душе. — Ну и заклинаньице! Ведь оно может армии повернуть друг против друга! Стоит приблизиться к холмику, заметить его, и волшебство начинает действовать.
Теперь рассудок окончательно вернулся к нему. Они стали жертвами злобных чар. Ненависть к Прыгуну развеивалась, как дым. Дня ненависти не было причин. Ведь Прыгун не подкрался коварно, а просто молча подошел, когда Дор был поглощен созерцанием холмика. Только под влиянием колдовства он принял друга за врага.
— Можно теперь тебя развязать? — спросил паук.
— Развязывай. Я ведь все понял. Это было временное наваждение. Теперь оно улетучилось.
— Рассудок любую магию победит, — заметил Прыгун, — Я сожалею, что так случилось.
— И я. Прости меня, друг. Мне просто надо было сообразить…
— Но и я не удержался. Чувства взяли верх над разумом… Почти взяли.
— И как это ты не снес мне голову? Я уж думал — все.
— Искушение и в самом деле было велико. Но у нас не принято убивать беззащитную жертву, если желудок не пуст и не требует еды. Мы позволяем нашей пище гулять до времени на воле в живом виде. А что касается меня, то я не любитель человеческого мяса. Значит, твоя гибель противоречила бы логике, и это не давало мне покоя. Я поклонник логики и люблю руководствоваться ею всегда и во всем. Пытаться понять ситуацию, дойти до истины — вот моя всегдашняя цель. Не путаться в собственной паутине, как мы, пауки, говорим.
— А я вот запутался, — с сожалением заметил Дор. — Кинулся в драку сломя голову.
— Тебе еще можно. Ты ведь младше меня, — утешил его Прыгун.
Младше, поэтому глупее, поэтому невежественнее, поэтому куда легче поддается чувствам. Ведь это уже не в первый раз! И опять мудрость паука спасла их, мудрость подсказала: чтобы сбросить заклинание, необходимо время.
— А сколько тебе лет, Прыгун?
— Я вылупился полгода назад, весной.
— Полгода! — воскликнул Дор. — А ведь я вылупился… то есть выродился целых двенадцать лет назад! Получается, что я старше.
— Попросту у пауков и у людей — разное исчисление возраста, — вежливо возразил Прыгун — Через три месяца я умру. Умру от старости.
— Но мы едва познакомились, — с горечью произнес Дор.
— Смысл не в том, сколько живешь, а как живешь, — ответил паук — У нас с тобой получилось замечательное путешествие.
— Если бы еще гоблинов и обыкновенов не было, — подхватил Дор, вспоминая прошедшие события.
— Но если бы не было обыкновенов, не было бы, вполне возможно, и нашего путешествия. Обыкновены причинили мне боль. И гы отважился на поиски живой воды именно для того, чтобы облепить мои страдания. Путь сулил много опасностей, но я поверил, что ты не подведешь. Не унывай, завершим без сожаления начатое дело.
«А согласился бы я, чтобы убедиться в преданности Прыгуна, пожертвовать ногой?» — мысленно спросил себя Дор и мысленно же дал отрицательный ответ. Нет, такие поступки ему еще не понятны.
Друзья густо обставили древесную выпуклость волшебными знаками. Эта лесная защитница, конечно, хитра, но, если ее выделить поярче, зомби заметят и обойдут.
Дор окончательно пришел в себя. Ни капли враждебного волшебства не осталось у него в крови. А тут еще эта новость — Прыгуну осталось жить три месяца!
Глава 10
СРАЖЕНИЕ
День уже перевалил за половину. Путники достигли замка Ругна без новых происшествий. Принесенные ими новости очень обрадовали короля.
— Значит, ты убедил повелителя зомби! Как же тебе удалось?
— Милли помогла. Это во многом ее заслуга, — скромно ответил Дор. Он помнил, что его собственные возможности имеют границы, — Она согласилась стать женой повелителя зомби.
— Наверняка всем вам пришлось нелегко, — предположил король.
— Нелегко, — согласился Дор, но подробно объяснять не стал.
— А когда прибудут зомби?
— Примерно через день, если ничего не помешает, — ответил Дор, потом приложил руку ко рту и тихо добавил: — Мы пометили дорогу волшебными знаками, поэтому ничто не может помешать.
— Будем надеяться, — сухо согласился король. — Птохо, что у нас нет постоянной связи. Ее невозможно установить: гоблины шарят по земле, гарпии — в воздухе. Я не отважился призвать свои отряды. Ведь им пришлось бы проходить по землям, занятым чудовищами. Они подверглись бы опасности. У меня нет военных курьеров. А впрочем… — Тут король задумался. Дора охватило беспокойство: значит, у Ругна нет сил для защиты замка! — Плохо, что поблизости нет никакой реки, — сказал король. — Придется воспользоваться землей.
— Значит, нам помогут лошадроны! — воскликнул Дор.
— Увы. Драконов я тоже отпустил по домам. Там нужны защитники. Жилиша драконов все-таки более уязвимы, чем окруженный высокими стенами замок Ругна. Рыбы… Какие у нас есть рыбы? Пойдем посмотрим.
— Рыбы? — в недоумении спросил Дор. — Но ведь эти существа…
Но Ругн уже направился к королевскому пруду. Дор теперь не просто тревожился, он боялся: вокруг ни отрядов, ни драконов, а король рыбками решил заняться?!
Тем временем король действительно поймал какую-то рыбешку. Золотую рыбку!
— Ну-ка, — пробормотал король, сосредоточиваясь.
Рыбешка из золотой стала синей. Вода покрылась льдом.
— Ой, это уже какая-то холодная закуска получилась, — прошептал Ругн. — Закуска нам сейчас ни к чему.
И снова король собрал всю свою волю. Синяя рыбка стала красной. Вода закипела. Рыбка ударила хвостом.
— Опять не то. Вышла уха. Не везет мне сегодня.
Дор наблюдал с большим интересом. На его глазах король терпел неудачу за неудачей, но за один такой промах можно было без колебаний отдать сто успехов более слабых в деле магии личностей.
Король снова взял себя в руки. Ушастая рыба-уха стала коричневой, похожей на червяка.
— А, вот мой землячок, — радостно воскликнул король.
Он написал письмо, скатал в шарик и сунул в рот землячку.
— Ползи к армии зомби, — велел он, — и возвращайся назад с ответом от повелителя зомби.
Землячок кивнул, пролез сквозь стену и исчез в стенке пруда.
— Так, посмотрим дальше, — потер руки король и пошел к королевскому птичнику.
Там он поймал какую-то птицу. По виду голубя, но совершенно круглого, словно надутого. Крылья у странного голубя были короткие, явно не для полета; лапки и клюв едва видны.
— Ну, этот почтальон в таком виде не годится.
И вдруг нечто вроде большого капустного листа обернулось вокруг голубиного тела.
— Нет, не надо! — замахал руками король. — Неужели Мэрфи будет совать нос даже в мелочи? Никаких голубцов! Мне нужен не червяк, но и не птица, а этакая землица…
И голубь-голубец из зеленого стал коричневым, похожим на червяка, в которого превратилась уха.
— Вот этою, что нужно! — обрадовался король— Жди, землица, и никуда не отлучайся. Ты можешь понадобиться в любую минуту.
Затем король вспомнил о Доре и обратился к нему с такими словами:
— Волшебник, я не очень хорошо знаком с тобой, но в твоей честности не сомневаюсь. И в честности твоего друга паука тоже. Мне сейчас ужасно недостает помощников. Не сослужите ли вы мне службу?
— Государь, — удивленно произнес Дор, — я здесь только гость. И скоро, очень скоро наступит срок отправляться домой.
— Я предложил бы подвезти, как раньше, но у меня сейчас нет средств, — мрачно усмехнулся король. — Гоблины окружили замок. Единственный путь отступления для вас — опять к замку повелителя зомби, но и этот, вероятно, уже отрезан. Советую переждать осаду здесь, в замке Ругна, даже если вы отказываете мне в помощи.
— Еще одна осада! Но я только что оттуда.
— Уверяю тебя, эта осада будет совсем другая. Гораздо хуже. У нас здесь больше возможностей, чем в замке повелителя зомби, но и положение куда сложнее. Лучше уж сражаться с обыкновенами, чем с гоблинами и гарпиями.
И король драконов говорил о том же. Неужели будет хуже, чем в замке повелителя зомби? В это трудно поверить. Дору уже приходилось сталкиваться с гоблинами и гарпиями. Они отвратительны, но не более того. К тощ же они вовсе не собираются нападать на замок Ругна, просто так случилось, что война, которую они затеяли между собой, развернулась в окрестностях замка. Но прорываться сквозь воюющие орды чудовищ рискованно.
— Хорошо, — согласился Дор. — У меня в запасе еще несколько дней. Если надо, я могу помочь.
— Прекрасно! Я попрошу тебя отправиться на северную стену. Там находится отряд кентавров, командование которым ты и возьмешь в свои руки. И построже с ними. Я думаю, что они проявят к тебе уважение. Пока есть возможность, кентавры должны продолжать строительство стены. Каждый камень, вставший на нужное место, будет означать укрепление нашей безопасности.
— Ну какой из меня командир! — горячо возразил Дор. — Я всего-навсего…
— Мои гонцы, прежде чем началась осада, доносили о твоих успехах. Воин ты еще и в самом деле неопытный, но у тебя славное будущее. Во время атаки обыкновенов на замок повелителя зомби ты показал себя с лучшей стороны.
— Так государь все знает? Я и не подозревал.
— Король есть король, — рассмеялся Ругн — Он обязан знать гораздо больше окружающих, но всячески скрывать свою осведомленность. Мои гонцы не могли подойти близко к полю боя, но теперь, сравнивая их рассказы с твоими, я припоминаю, что уже как будто слышал и о некоем храбреце, заключившем сделку с чудовищами, и о зеленых лентах. К тому же я держал в руках донесение от короля драконов. Из всего мною узнанного я сделал вывод, что тебе вполне можно доверять. Но сведений из первых рук у меня не было. Вот почему мне так хотелось побыстрее выслушать твой рассказ.
Но полученное королем из вторых рук тоже было ничего себе! Король Ругн чем-то очень напоминал короля Трента. А может, вообще все короли похожи? Короли — самые взрослые среди взрослых людей.
— Когда-нибудь ты все поймешь, Дор, — сказал король Ругн, — Несомненно, в свое время в своей земле ты станешь королем. Прими предложение послужить мне еще раз как некую плату за то, что ты сделал для меня. Тебе, будущему королю, опыт просто необходим.
«Ругн просит еще раз помочь ему, — размышлял Дор. — Но в моей помощи будет, как он утверждает, для меня и награда. Ничего не понимаю. Если это так называемая взрослая логика, то я до нее еще не дорос».
Читать бесплатно другие книги:
