Рождение героев Прусаков Андрей

Пораженные и трое в масках упали на землю в благоговейном трепете и замерли, ловя каждое слово. Запах гниения усиливался – человеческая плоть не могла долгое время выносить мощи нового владельца. Вперемешку с гнилью Элейн почувствовала, как запахло гарью, но не гарью костра, а жженой плотью. Девушка увидела, как демоническая фигура, которая раньше была горбуном Русто, засветилась изнутри, словно по венам вместо крови тек жидкий огонь.

Демон подошел к Карлу и коснулся его рукой. Карл стал хрипеть от боли. Его тело содрогалось в конвульсиях, а из-под маски вытекали две струйки крови.

– Семь Молитв Смерти доступны тебе. – Тело начало тускнеть. – Используй их для прославления твоего повелителя.

Рука, возложенная на голову Карла, осыпалась пеплом. Вскоре и все остальное тело упало пустой мертвой оболочкой на землю. Пораженные вновь стали бешено плясать у костра и петь.

Карл, шатаясь, поднялся с земли и провел рукой под маской – рука оказалась вся в крови. Но он продолжил ритуал. Вложив в ножны кинжал, он присоединился в безумном танце к остальным приспешникам зла.

Но вот пение закончилось, и Карл вновь повернулся в сторону алтаря. Элейн поняла, что настали последние мгновения ее такой недолгой жизни. Она в очередной раз попыталась вырваться из удерживающих ее пут, но безрезультатно.

Двигаясь, словно марионетка в неопытных руках, Карл подошел к алтарю, на котором лежала девушка.

– Во тьме Кровавого Моря плоть жертв будет пищей тебе, и да насытишься ты, – повторил Карл слова ритуала. – И насытившись, ты вернешься, откуда был изгнан, и будешь ты проводником отца сво…

В этот момент внезапный рев прервал слова Карла и весь ритуал Пораженных.

Глава 9

Блуждающие во мгле страха

– И дернул тебя Рамит связаться с этими нечестивыми, – сетовал Гефорг, плетясь вслед за бодро шагающим гномом.

Гном по простоте душевной рассказал Нарлингу обо всем, что предшествовало кровавой стычке на постоялом дворе. И хоть рассказ гнома был акцентирован на злобном невежестве охотников, Гефорг понял, что именно Регнар стал причиной всего произошедшего.

– Из-за твоего каприза мы едва не потеряли свои головы. И еще можем потерять, если кто-нибудь узнает, что мы убили жреца и инквизитора. А еще мы потеряли свои вещи и коней. Хороша драка в трактире. Ты всегда так побеждаешь?

Регнар молча шагал, отлично ориентируясь в ночной тьме. Он старательно делал вид, что даже не замечает укоров друга, хотя и сам понимал, что юный Нарлинг во многом прав. И оттого гному становилось еще хуже. Он не сумел защитить старого друга, а теперь еще и втянул в большие неприятности его сына.

Гефорг ворчал на гнома, а мысленно пребывал в состоянии, близком к панике. И причина такого состояния была более чем оправданна. Если после трагедии с отцом он надеялся добраться до Верховного Иерарха Денмиса Зарима и восстановить доброе имя семьи Нарлингов, то что теперь ему делать, когда сам он стал убийцей священника, да не просто убийцей, а тем, на кого обрушилось проклятие умирающего жреца? И если раньше была надежда, то теперь он на самом деле превратился в изгоя. Изгоя, заведомо приговоренного к смерти.

Попробуй докажи теперь, что не специально прикончил этого святошу. Кто подтвердит, что Нарлинг даже в мыслях не держал драться вообще с кем-то. Да еще и Регнар мозги инквизитору вышиб.

– Сидели бы сейчас в тепле и уюте. Пили бы вино или пиво… А из-за твоего взбалмошного характера премся неведомо куда по лужам, с ног до головы в грязи, ночью…

Словно в насмешку над философствующим юношей боги подсунули ему под ноги толстый скользкий корень. Гефорг поскользнулся и, взбрыкнув в воздухе ногами, всем телом плюхнулся в грязь.

Зазвучала приглушенная ругань, а Регнар, с философским видом прислонившись к толстому стволу дерева, извлек бурдюк, купленный на постоялом дворе, и сделал большой глоток. Отчего не перевести дух и не сделать глоток доброго вина, пока молодой друг борется со своей горячей натурой.

По обе стороны дороги стеной стоял лес. Ветер зловеще завывал в корявых ветвях деревьев. Безоблачное ночное небо освещали Горр и звезда Таллара.

– Не ной, дружочек, – посоветовал Регнар Мраморная Стена, оторвавшись от бурдюка с вином. – Не будешь ныть – и сразу дела в гору пойдут. И спотыкаться перестанешь. И дорога прямее станет.

Настроение гнома заметно улучшилось от пары глотков вина. Гефорг только беззлобно ругнулся в ответ.

Гном родился в Туманных Вершинах – королевстве гномов, граничащем с королевством Дионией. Он не любил вспоминать свое прошлое, и только по обрывочным фразам Гефорг знал, что гном чем-то не угодил правящему клану. Король Баргнер якобы отправил Регнара в Эртию послом от королевства Туманных Вершин. По большому счету это было пристойно оформленной ссылкой. Но тем не менее до Эртии гном не добрался. Вместо Эртии Регнар надолго обосновался в Дарграде. И вот теперь он считал семью Нарлингов своей родной семьей.

– Сегодняшняя ночь просто великолепна! Я чувствую, как исчадия зла шныряют между деревьями, – сообщил Регнар, вдыхая полной грудью густой лесной воздух. – Они совсем близко и не решаются напасть, но у меня так и чешутся руки отыскать работу для моего топора.

Гефорг шел медленно, внимательно вглядываясь себе под ноги, дабы опять не рухнуть в какую-нибудь придорожную канаву. Поэтому, не заметив, что гном остановился, Нарлинг врезался в его широкую спину, едва не разбив нос о макушку Регнара.

– Нам лучше не привлекать к себе их внимания, – встревожился Гефорг, невольно кладя ладонь на рукоять меча и вглядываясь в стену деревьев, где в колыхании ветвей почудились ему страшные тени. – И чего я с тобой связался на свою погибель. Ты точно нас обоих приведешь к беде. Лучше бы я один поехал в Эртию.

Гном сердито сверкнул глазами на Гефорга, но отвечать не стал. Несколько лет назад, когда только прибыл в Дионию из королевства Туманных Вершин, он сразу умудрился вляпаться в довольно щекотливую ситуацию. Свою лепту тогда внесли и беспробудное пьянство, и скверный характер гнома. Его попросту нашли мертвецки пьяным рядом с несколькими трупами горожан. Конечно же немедленно последовали арест и обвинение в тяжелых преступлениях. Улик хоть отбавляй, оправданий никаких, ситуация – хуже представить себе сложно. А сквернее всего в этой истории было то, что гном даже не мог вспомнить, что он делал накануне.

Регнар, казалось, уже ощущал на своей шее веревочную петлю или холодную сталь топора. И помощи ждать заблудшему гному в королевстве людей было совершенно неоткуда. Благодаря скверному характеру Регнар не только не смог найти себе друзей, но и даже не завел знакомых. Казнь была назначена, и не сносить бы Регнару головы, но накануне казни спасение пришло оттуда, откуда его не ждал никто. Гефорг Нарлинг, повсюду сопровождающий своего отца, который в те времена служил городским судьей, обратил внимание Вердиса Нарлинга на весьма странное обстоятельство. Видимо, зоркий глаз и сметливый ум подростка сумел сопоставить простые и заметные улики, оставленные без внимания разгневанными взрослыми. Всем убиенным гражданам перерезали горло, а у гнома при себе не оказалось никакого, даже самого захудалого, ножа. Древний боевой топор, составляющий все вооружение гнома, мог, словно масло, перерубить шею, но на столь тонкие разрезы, какие остаются от отточенного кинжала, такой топор не способен.

Да и имея такое оружие, задиристый и бешеный гном, пребывающий в состоянии довольно сильного опьянения, скорее изрубил всех на куски, чем возился бы с кинжалом.

Незадачливого гнома оправдали, а убийцу нашли, и с той поры Регнар искренне и бескорыстно дружил с Нарлингами, считая молодого Нарлинга и вовсе человеком, спасшим его жизнь.

– Не пора ли хоть немного передохнуть? – взмолился Гефорг после очередного своего падения.

– Нас и так очень сильно поджимает время, – возразил гном решительно. – А что, если эти трусы в деревне выслали за нами погоню? Вряд ли командиры дадут солдатам рассиживаться и отдыхать. И нам нельзя расслабляться. Я не хочу окончить свои дни на плахе. Моя смерть должна быть великой! Как смерть всех великих Витязей Аррага! И никого больше из рода Нарлингов я тоже не хочу хоронить. Раз уж ты вынудил меня побежать, то и бежать нам должно на совесть. И остановок у нас не будет, пока с ног не начнем валиться, уж это я тебе гарантирую. Поэтому не ной, дружочек, а давай, возьми себя в руки и топай.

С этими словами Регнар, ни с того ни с сего свернув с дороги, вломился в ближайший кустарник и, не забывая прихлебывать из бурдюка, упрямо начал продираться в глубь леса.

– Ты куда?! – воскликнул Гефорг, но он уже разговаривал с кустами, сомкнувшимися за низкорослым гномом.

– Погоня, дружочек, – услышал в ответ Гефорг. – Нас в первую очередь будут искать на дороге.

Покачав головой и проверив меч в ножнах, молодой человек свернул с дороги и вслед за другом углубился в чащу. Кустарник и низкие ветви деревьев царапали лицо и рвали одежду, но Гефорг упрямо шел за гномом. Регнар кряхтел и сопел, проламываясь сквозь кусты.

С трудом догнав гнома, Гефорг изловчился и выдернул из его руки бурдюк с вином, уже прилично ополовиненный. Регнар от неожиданности остановился, удивленно вытаращив глаза на Нарлинга, и уже раскрыл было рот, желая потребовать объяснений, но Гефорг его опередил:

– Вот ты только что напоминал мне, что за нами гонятся. А от самого на весь лес несет винным духом. Да и кряхтишь ты так, что в Двуречье, наверное, до сих пор слышат.

Гном нахмурил брови и упер руки в бока, но Нарлинг, пряча бурдюк за пазуху, был непримирим:

– И бурдюк я тебе не отдам. Можешь на меня глазами не сверкать. Ты и так уже выпил достаточно.

– Я пил еще задолго до твоего рождения, дружочек. И буду пить после твоей смерти. Так что не учи старших жить. И лучше сам прибавь шагу да под ноги смотри, а то как бы мне не пришлось таскать тебя по лесу, – сдался гном и, раздосадованно махнув рукой, вновь зашагал вперед.

Медленно, но верно два друга все дальше и дальше пробирались сквозь самую чащу. Небо подернулось пеленой редких туч, в которые то и дело прятался Горр, забирая с собой бледный свет. Тогда становилось не видно ни зги, но гном, по его словам, отлично чувствующий направление, продолжал неутомимо прокладывать путь. Гномы, как по слухам и эльфы, обладали способностью видеть в темноте. Это умение сильно помогало им жить в горах, под толщью камня, где они возводили целые города, а по туннелям, соединяющим все королевство гномов, можно было блуждать годами.

В который уже раз с глухим ударом Гефорг рухнул на землю. Его ругань с упоминанием Таллара, его матери, прочих родственников и мест их проживания сумела вызвать улыбку у притормозившего гнома. Гефорг с трудом поднялся с земли, весь заляпанный грязью и пожухлыми листьями. Выглядел он в таком обличье пострашнее какого-нибудь Пораженного.

– Ты мне скажи, зачем деревьям столько торчащих корней? – ворчал, пытаясь хоть как-то отряхнуться, Гефорг.

– Все очень просто, дружочек. Корни просто необходимы, чтобы, спотыкаясь, мы не забывали тех проклятий, которыми должны награждать Пораженных, разя их в битве! – лаконично ответил гном, шаря по карманам и все больше хмурясь.

– Что-то случилось? – поинтересовался юноша, видя столь странные манипуляции друга.

– Пораженный меня раздери! – раздосадованно выругался Регнар. – Я потерял свою замечательную древнюю трубку, которой очень дорожу. Вот незадача. Как я так мог?

– Печально, – ответил Нарлинг, не видя особого смысла расстраиваться из-за какой-то трубки. – В любом случае мы не сможем вернуться и поискать ее.

Гном прекратил шарить по карманам и молча продолжил путь.

В небе сверкнула молния, и заморосил дождик. Лес заметно поредел, но от этого не стал менее зловещим.

– Ну вот и дождались! – воскликнул Гефорг, у которого, в отличие от гнома, настроение только ухудшалось. – Теперь мало того что у нас есть все шансы нарваться на Пораженных, так мы еще и промокнем! Даже если мы выберемся отсюда, то точно сляжем с простудой!

– Да, промокнем мы точно. И простудиться можем запросто. И чтобы этого не случилось, давай сделаем по глотку из бурдюка, который ты у меня забрал, – хитро прищурился Регнар. – Доброе вино разгоняет кровь по венам и помогает в пути.

– Хорошо. Но только по одному глотку, – согласился юноша, чувствуя подступление холода от мокрой одежды.

Он вытащил бурдюк и, прежде чем отдать его другу, сделал приличный глоток.

– Эй! Мне-то оставь! Ты думаешь, что только тебе болеть не хочется? – возмутился Регнар, жадно припадая губами к оказавшемуся в его руках бурдюку.

Его глоток был намного больше того, который сделал молодой Нарлинг.

– Вот теперь никакая простуда не страшна, – довольно заметил гном. – Если ты, дружочек, закончил исследование корней деревьев, мы можем идти дальше. Тебя впереди ждет еще много деревьев, расставивших свои корни. Но впредь постарайся издавать поменьше шума, а то тебя слышно на весь лес.

– Да чья бы корова мычала! – возмутился Гефорг.

Но гном уже шагал дальше, бесцеремонно забыв отдать бурдюк обратно.

– Ладно, спорить с тобой бесполезно, ты все равно ничего не услышишь за своим сопением, – махнул рукой молодой Нарлинг.

Долгое время друзья шли молча. Только гном изредка что-то ворчал себе под нос про потерю драгоценной старой курительной трубки и других вещей, оставленных на постоялом дворе. Время от времени он тайком прикладывался к бурдюку. Погода окончательно испортилась, и тонкие струи воды, падая с неба, стекая с деревьев, создавали плотную стену дождя.

Наконец терпение у Нарлинга закончилось. Догнав ушедшего вперед гнома, он тронул его за плечо:

– Слушай, Регнар, а мы случаем не заблудились?

– Вот еще! Как тебе такое в голову пришло? Да перед тобой один из лучших следопытов, дружочек. Я и слово «заблудиться» – просто несовместимы, – гордо заявил Регнар с нотками возмущения в голосе.

– Да уж, несовместимы. Вот только это поваленное дерево я видел уже раза два…

– Это лес, дружочек. Тут часто падают деревья. Лес большой, и упавших деревьев тут может быть сколько угодно. И вообще – заканчивай морочить мне голову. Вначале корни, теперь поваленные деревья, – кто у тебя дальше виноват будет? Грибы или ягодки? Вон я из-за тебя в лужу наступил.

С этими словами гном уселся на ствол поваленного дерева и принялся выливать воду из сапог, не забыв перед этим сделать глоток из бурдюка.

Гефорг присел рядом и похлопал Регнара по плечу.

– Не хочу тебя обижать, Регнар, но мы действительно заблудились. А все из-за того, что ты слишком часто прикладываешься к этому бурдюку…

– Да ты что, щенок! Хочешь сказать, что я пьян? – Гном вскочил на ноги и неловко покачнулся. – Да для меня это вино – что вода: ни в одном глазу.

– Тогда что ты скажешь вот на это? – спросил молодой Нарлинг и протянул небольшую вещицу гному. – Это твоя трубка, которую ты недавно потерял! И я нашел ее как раз у пня этого поваленного дерева.

Регнар ошарашенно заморгал глазами и даже не сразу нашелся что ответить.

– Не может этого быть! – бормотал гном растерянно. – Кто-то специально сбивает нас с пути с помощью магии…

– Какой магии? – усмехнулся Нарлинг. – Ты просто пьян! Мы проходим тут уже не первый раз.

– Не может быть… Это магия. Нас заколдовали. Не может быть…

Трясущимися руками Регнар приложил бурдюк к губам.

– Все! Прости, но я должен тебя остановить для твоего же блага! – воскликнул Гефорг, ловко выдергивая бурдюк из руки друга.

Вскочив с поваленного дерева, Нарлинг широко размахнулся и со всех сил зашвырнул бурдюк в лесную тьму.

– Стой! – зарычал гном, вскакивая, но было уже поздно: бурдюк поглотила темнота осеннего леса.

– Мы заблудились в лесу, ночью, в дождь, а ты лакаешь винище и бормочешь какой-то бред о магии!

Сграбастав лапой отвороты куртки юноши, Регнар притянул его к себе, буквально подняв над землей.

– Ты забываешься, дружочек! Может, я и пьян, но из ума еще не выжил! И запомни, я никогда не подводил друзей. И ты не пророк Аррага, чтобы говорить – что хорошо, а что плохо! Никто не может запрещать сыну Туманных Вершин делать то, что ему хочется.

Гефорг попытался вырваться, но безуспешно – гном держал стальной хваткой, словно куртку юноши прищемило основанием утеса. Достигая ростом лишь плеча Гефорга, Регнар вдвое превосходил его в ширине плеч и груди. Подгорный народ всегда отличался незаурядной силой и выносливостью.

– Хорошо, – сдался молодой человек, чувствуя, прямо перед ним стоит не старый добродушный друг семьи, но могучий воин, который приводил в ужас опытных рубак. А он, со своим юношеским запалом, явно перегнул палку. – Тогда выведи нас отсюда.

Регнар выпустил куртку Нарлинга, молча обул сапог и так же молча двинулся в чащу, сжимая в кулаке найденную курительную трубку.

Дождь вскоре закончился, и ветер разогнал редкие тучки, позволив Горру пролить свой серебристый свет на мир. Легкий туман поднимался над землей, покрывая понизу все вокруг. На ночном небе, затмевая свет остальных звезд и соперничая с сиянием Горра, горела яркая Звезда Таллара. Окружающее разительно изменилось, словно они по мановению длани мага вдруг оказались в другом мире. Теперь вокруг стояла странная, давящая, буквально осязаемая тишина.

После всплеска ярости гном совершенно успокоился и теперь уверенно шагал впереди. Шлем на его голове съехал набок, выпустив на свободу спутанные космы длинных густых волос. Сколько Гефорг помнил, этот странный шлем всегда был с Регнаром. Именно поэтому, отправляясь перекусить на постоялом дворе, гном захватил с собой шлем наравне с боевым топором. Регнар всегда утверждал, что этот шлем – ценнейшая семейная реликвия его клана. Поверить в это было сложно, потому как ничего особенного в шлеме не было. Обычный железный шлем сверху венчал довольно густой хохол рыжих волос, достаточно длинный для того, чтобы быть убранным в тугой хвост. Регнар всегда утверждал, что волосы этого гребня взяты из бороды его прадеда – величайшего воина гномьих родов, прославившего клан Мраморной Стены. Впрочем, такая мелочь, как происхождение волос на шлеме друга, заботила сейчас Нарлинга меньше всего.

Глава 10

Беспощадная кара справедливости

– Постой, Регнар, – окликнул Гефорг друга. – Подожди! Что-то тут не так.

Гном остановился и обернулся, грозно смотря на Гефорга из-под густых бровей.

– Я скажу тебе, что тут не так, дружочек! – заговорил гном через несколько мгновений, повернувшись к Гефоргу. – Зло бродит по этому лесу, и мой топор жаждет крови!

Гном рубанул воздух топором и сплюнул на землю. Окружающий лес казался мрачным и враждебным.

– Туман, – выговорил молодой человек негромко, не обращая внимания на слова друга. – Странно, не правда ли?

– Обычный туман. Осенью это часто бывает, – пожал плечами гном, еще раз оглядываясь по сторонам. – Ты трусишь, дружочек? Тебе недостает бесстрашия отца или ярости твоего брата!

Порыв ледяного ветра заставил гнома прервать свои размышления.

– Ты слышал? – спросил Регнар, поднимая вверх раскрытую ладонь.

– Что слышал? – ответил юноша.

Какое-то время ночную тишину леса нарушал только скрип качающихся под редкими порывами ветра деревьев, но затем два друга вновь услышали странные звуки.

– Пение, – прошептал Нарлинг, чувствуя, как волосы на его голове встают дыбом от ужаса перед неизвестным.

Ветер опять пронесся над головами человека и гнома, и теперь уже можно было отчетливо слышать зловещее бессвязное подвывание, которое вначале казалось порождением ветра.

– Пойдем-ка отсюда подобру-поздорову, – предложил Гефорг, разворачиваясь в сторону, противоположную источнику пения.

– Подожди, дружочек, – зло проговорил Регнар, прищурившись. – Опять убежать хочешь? Так мы никогда не попадем к цели, если при каждом шорохе станем поворачивать в обратную сторону. К тому же сдается мне, что там происходит что-то очень нехорошее. Мне даже показалось, что я слышал детский или женский голос. Нет, не голос. Пожалуй, это плач! Может, нам наконец повезло и там случилась беда? Мы, конечно, сможем помочь! Похоже, Арраг внял моим молитвам, и слуги Мрака, злобные демоны творят там…

– Пить тебе надо меньше, чтобы ничего не казалось, – перебил гнома молодой Нарлинг, но взгляд друга буквально пробуравил его насквозь, и он, вспомнив недавние ощущения, замолчал.

– Ты можешь подождать меня здесь, если не веришь или боишься. А я пойду и посмотрю, что там.

Гном круто развернулся и устремился к источнику странных звуков. Некоторое время Гефорг стоял и изумленно смотрел вслед исчезнувшему в зарослях гному. Будь на то его воля, он не стал бы даже размышлять над тем, как поступить. Просто развернулся бы и ушел подальше от этих страшных звуков. Более длинная дорога намного короче, если ты, пройдя по ней, наверняка останешься в живых. А за последние пару суток в его жизни и без того произошло слишком много страшных и непоправимых событий, чтобы теперь еще и лезть очертя голову к новым смертельным опасностям. Инквизиторы не достали – так тут невесть что. Но хороший же он будет друг, если позволит погибнуть гному. Он и так потерял слишком много близких и дорогих людей, чтобы терять еще и Регнара.

Гефорг тихо выругался и поспешил вслед за Регнаром со всей осторожностью, на какую только был способен.

– Проклятый гномище, – бормотал Нарлинг, больно ударяясь головой об очередную толстую ветвь. – То он советует, не теряя времени, идти в столицу, то напивается в дым и заводит неизвестно куда, то бросается сломя голову на непонятные звуки. Попадем мы с ним в переделку, как пить дать попадем.

Увлеченный неравной битвой со скользкими корнями и жесткими ветвями, которые постоянно старались повалить Нарлинга в грязь или хорошенько стукнуть его, обязательно попав в весьма больное место, Гефорг какое-то время продирался сквозь кусты, совершенно не замечая ничего вокруг. Неожиданно раздавшийся грозный рев прервал все размышления и мысленные обвинения молодого человека. Не задумываясь о возможной опасности, он бросился на звук. Больше всего этот рев походил на боевой клич. А ведь именно в ту сторону ушел упрямый гном! Предчувствуя недоброе, Гефорг выхватил из ножен меч.

Внезапно лесные заросли оборвались, сменяясь довольно большой поляной. В дальнем конце поляны полыхал костер, вокруг которого копошились непонятные на таком расстоянии фигуры. Это вполне могли быть как представители какой-нибудь лесной нечисти, так и простые разбойники, устроившие на этой поляне свой лагерь. Фигуры метались в отсветах жаркого пламени, а на половине пути от Нарлинга до костра мчался во весь опор грозно орущий и размахивающий своим боевым топором Регнар. Атакующего явно заметили, потому как фигуры тоже устремились от костра навстречу гному.

– Проклятый гномище! – повторил, словно заклятие, Гефорг, со всех сил ускоряясь.

Гном тем временем почти добежал до костра и встретился с первой из непонятных фигур.

Гефорг ожидал быстрой и неминуемой смерти незнакомца, но тот выхватил какое-то оружие и умудрился отбить первую яростную атаку разъяренного гнома. И не только отбил, но даже внезапно перешел в наступление, пытаясь оттеснить Регнара. Больше всего Нарлинг опасался, что перестаравшийся с вином Регнар оказался в плену горячки, которая навеяла ему свои видения, заставляя воспринимать вещи совсем не такими, какими они являлись на самом деле. Еще когда он бежал за гномом по лесу, набивая шишки о ветви, его воображение рисовало картину того, как невиновные путники, остановившиеся на ночлег в неприютном лесу, в дополнение ко всему подверглись нападению ополоумевшего гнома. А учитывая, что гном этот являлся лучшим бойцом из тех, кого видел Нарлинг за свою жизнь, все для этих невинных людей могло сложиться совсем худо. Но сейчас Регнар еще не успел никого убить, встретив на своем пути на удивление сильного противника. Поэтому у Нарлинга вспыхнула надежда, что все еще можно исправить, а перед добрыми путниками просто извиниться и, чем черт не шутит, скоротать ночь с ними за общим костром и ужином.

– Хвала Трону, он слишком много выпил, – возблагодарил опьянение, отнявшее силы друга, Гефорг, изо всех сил стараясь быстрее добежать до костра. – А извиняться перед этими путниками он будет сам. Я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь ему подобрать слова.

Расстояние между Нарлингом и костром сократилось настолько, чтобы отчетливо видеть происходящее. И тут от ужаса у него едва не подкосились колени: он рассмотрел, с кем дрался гном. Меч в задрожавшей вдруг руке Гефорга стал неимоверно тяжелым. Настолько тяжелым, что клинок опустился, коснувшись острием земли. В горле пересохло, а паника черным туманом поднялась из глубин сознания.

Гном сражался с Пораженным. С огромным четырехруким Пораженным, три руки которого сейчас твердо держали различное оружие. Гном увернулся от грубого двуручного меча, отбил удар короткого копья и отскочил на несколько шагов, когда Пораженный размашисто махнул тяжелой палицей.

– Регнар, отступаем! – выдавил крик из пересохшего горла Гефорг.

Он заметил, что от кучки «путешественников» отделились еще несколько фигур и теперь быстро приближаются. И их глаза горели мертвенно-желтым светом.

– Будь я Аррагом проклят навсегда, если брошу ее здесь! – взревел Регнар.

– Кого «ее»? Ты с ума сошел спьяну?! – заметался Нарлинг, понимая, что не сумеет ни переубедить гнома, ни сбежать, бросив друга одного, как бы страшно ему сейчас ни было.

– Они схватили девчонку. Хотят совершить свой гнусный обряд. Ты беги, дружочек, а я их отвлеку.

С этими словами Регнар, покрепче перехватив рукоять боевого топора, яростно бросился на четырехрукого.

– Регнар, – только и простонал Гефорг.

Спешащие от костра Пораженные приблизились, злобно шипя, недовольные, что кто-то прервал их священный обряд. В ночном тумане Нарлинг с трудом разбирал неясные силуэты Пораженных. Мутация зла коснулась каждого из них. Глаза Пораженных – тварей, отмеченных богами Черного Трона, – сиявшие в темноте осенней ночи желтым пламенем Бездны, с нечеловеческой злобой смотрели на чужаков, осмелившихся помешать их ритуалу.

Гефорг перехватил поудобнее меч и с отчаянием обреченного ринулся вслед за другом в атаку. Инстинктивно отмахнувшись от набросившегося врага, Гефорг отрубил тянущиеся к нему клешни Пораженного. Это простейшее действие прорвало неведомую перепонку, которая не позволяла юному Нарлингу преодолеть свой страх.

Меч вдруг стал легче, а пальцы тверже сжали рукоять, словно Гефорг выпил какого-то волшебного эликсира. Следующий выпад юноши был уже совершенно осознанным движением молодого воина – коротким уколом меча он добил врага, только что лишившегося своих клешней. Пораженный испустил исполненный боли вопль и упал на колени, сгибаясь и пытаясь зажать обрубками рук рану на животе. Но тотчас же на место сраженного противника из темноты выскочили сразу три фигуры. Эти трое внешне ничем не отличались от обычных людей, словно мутация зла не коснулась их тел. Облаченные в дорогие черные одежды, они прятали свои лица за тисненными серебром масками верховного бога сил Мрака и владыки Черного Трона – Таллара.

Их вооружение вполне соответствовало общему облику – тонкие мечи, которые обычно носит знать. Подобно окружающим зверя охотничьим псам, черная троица медленно заскользила, окружая Нарлинга со всех сторон.

– Кто вы? – задал Гефорг глупейший из всех возможных вопросов, стараясь держать в поле зрения всех троих.

– Ты смешной, – насмешливо ответил один из противников, на груди которого болтались золотые ножны ритуального ножа. – Смешной и глупый.

– Глупый и уже мертвый, – поддержал второй.

Третий сделал стремительный выпад, целясь тонким быстрым лезвием в горло Нарлингу. Но именно в этот момент Гефорг поскользнулся на влажной глине, и клинок врага прошел мимо, а юный Нарлинг, сумев удержать равновесие, лишь почувствовал волосами прикосновение холодной стали. В следующий миг Гефорг с силой вогнал клинок в живот врага. Кровь хлынула темным потоком, щедро орошая без того влажную траву вокруг и струясь по лезвию меча. Хрипя и захлебываясь своей кровью, противник Гефорга рухнул в траву.

Регнару, в отличие от Нарлинга, приходилось сложнее – все остальные Пораженные, за исключением троих набросившихся на Гефорга, сейчас толпой кидались на гнома. Своими бестолковыми атаками эти Пораженные только мешали сами себе и тому огромному приспешнику зла, который первым встретил атакующего гнома. Регнар же не терял времени даром, полностью используя эту слабую сторону противника. К тому же он явно протрезвел, оказавшись в смертельно опасном положении. Одним из точных ударов он буквально пополам разрубил низкорослого уродливого Пораженного. Труп врага еще не успел упасть на землю, а гном уже лишил жизни следующего противника.

В центре поляны, где теперь кипел бой, громоздился мрачный алтарь из черного камня. С первого взгляда было заметно, что сооружение это создано в древние времена – вросшее в землю, испещренное древними рунами, покрытое пятнами, происхождение которых можно только угадывать. Распятая на жертвеннике девушка тщетно пыталась вырваться из крепких оков.

– Мы будем внимать Таллару! – выкрикивали Пораженные, которые до того, как отдаться во власть Мрака, были людьми.

Они непрестанно кружили вокруг гнома в попытках достать его оружием или рукой, но каждый раз подобная попытка лишала очередного Пораженного конечности, а иногда и головы.

Древние руны подгорного племени на лезвии боевого топора сверкали в тусклом свете костра, пылающего возле самого жертвенника и немного разгоняющего туман. Гном рубил своим топором, отсекая конечности, рассекая лица, превращая этот шабаш в мясорубку.

Если противники Нарлинга внешне совершенно не отличались от обычных людей, то на долю гнома пришлись все Пораженные. Большинство из них переменились настолько сильно, что в них едва улавливалась бывшая человеческая сущность. И вид этих мутаций был омерзительным. Впрочем, приземистому гному не нужно было искать причины, чтобы ненавидеть Пораженных. Сейчас он свирепствовал, словно неудержимый демон смерти, вырвавшийся на свободу и собирающий свою богатую кровавую жатву.

Гефорг, которому преподавал уроки фехтования опытный ветеран, считал, что весьма неплохо умеет обращаться с мечом. У него даже были боевые шрамы, которые молодой человек успел получить во время показательных выступлений студентов, ежегодно устраиваемых в Ас-Ангеле. Но все это – и уроки фехтования, и выступления студентов – было не более чем детским баловством, поскольку сейчас, в сравнении с гномом, Нарлинг выглядел нерадивым ребенком.

Гефорг извернулся и, отбив стремительную атаку, умудрился ударом в грудь смертельно ранить еще одного противника в черном одеянии. Последний из нападавших бросился вперед, в длинном выпаде преодолевая расстояние до противника, но Гефорг сумел парировать направленный удар в живот и ответным выпадом полоснул по противнику. Удар не достиг намеченной цели, но незнакомец в серебристой маске громко вскрикнул и, отпрыгнув в сторону, выронил из руки свой меч. Не думая больше о нападении, он зажал рассеченное лицо ладонью и, отступив, скрылся в зарослях.

Оставшиеся в живых Пораженные, осознав всю величину нависшей над ними смертельной опасности, начали в панике разбегаться. Их силуэты один за другим исчезали среди деревьев, растворяясь в ночной тьме и тумане.

Регнар замер, переводя дыхание и осматриваясь по сторонам. Он стоял на целом холме из трупов врагов и отрубленных конечностей. Сам он был залит кровью от волос шлема до толстых подметок ботинок. Вряд ли кто-то сейчас смог бы отличить этого перемазанного в крови и внутренностях врагов гнома с горящим безумным взором от Пораженного.

Только один из приспешников Мрака не спешил убегать или прятаться среди деревьев – четырехрукий огромный Пораженный, который первым набросился на гнома.

Гефорг бросился на помощь гному, не представляя пока, как им удастся справиться с таким ужасающим гигантом. Регнар по-звериному зарычал и, крутанув в руках свой топор, шагнул навстречу врагу, тесня его к огромному алтарю.

– Заходи сзади! – рыкнул гном, заметив, что друг приближается к месту их сражения.

Четырехрукий огромный монстр когда-то, судя по всему, был орком немалых размеров, но поражение Мраком оставило на нем свою печать зла. Подвергшись жуткой мутации, приспешник злого бога стал убийцей, марионеткой в руках богов Черного Трона, несущей только смерть и разрушение на своем пути, – не куском гниющей плоти, но беспощадным и великолепным воином.

Гефоргу не оставалось ничего иного, кроме как следовать совету гнома. Да и чем еще юноша мог помочь другу? Он слишком слаб для того, чтобы сражаться с монстром на равных. А попытавшись отвлечь его на себя, он вполне мог реально помочь опытному в боях гному. Нарлинг кинулся на Пораженного со спины, стараясь привлечь внимание, а если повезет, то и ранить гиганта. Мраморная Стена воспользовался тем, что противник действительно развернулся к новому врагу.

Стремительно скользнув к противнику, Регнар рубанул топором по его плечу. Толстая рука, сжимающая меч, упала под ноги гиганта, а кровь хлынула прямо в лицо гнома, ослепляя его на мгновение. Пораженный заревел от боли и ударил наугад огромной палицей. Регнар инстинктивно кувырнулся назад, и палица, которой пытался достать гнома Пораженный, ударила в то место, где мгновение назад находился гном, с такой силой, что земля вокруг вздрогнула. Опоздай гном хоть на мгновение – и палица раздробила бы его череп.

Пораженный тем временем подхватил свободной рукой отрубленную конечность, все еще сжимающую огромный меч, и шагнул следом за Регнаром.

Гефорг вновь кинулся на помощь, полосуя спину нерасторопного монстра. Гигант на удивление быстро развернулся, вздымая палицу, чтобы в следующий миг вбить в землю надоедливого врага. Но одновременно с Пораженным и гном бросился в яростную атаку. В два быстрых шага набирая разбег и сокращая расстояние, Регнар высоко подпрыгнул, подняв свой боевой топор над головой обеими руками, и обрушил всю смертоносную мощь древнего оружия на голову Пораженного. Топор расколол череп монстра как спелую тыкву, забрызгав все вокруг кровью и мозгами.

Труп врага рухнул на алтарь, придавив своей тяжестью молодого Нарлинга к земле.

– Знаешь, дружочек, – сказал гном, вытаскивая топор из монстра. – Ты молодец! Иногда я думаю, что в тебе течет кровь подгорного народа.

– Ты бы не мог помочь мне выбраться? – прохрипел Гефорг, задыхаясь от навалившейся на него туши.

Регнар мощным пинком сбросил труп Пораженного с Гефорга. Затем, оставив друга подниматься самостоятельно, он обошел мрачный алтарь. Со стенаниями поднявшись и пытаясь отряхнуть одежду от пропитавшей ее крови, Нарлинг поспешил за другом.

– Как думаешь, нам стоит ее освободить? – задал вопрос гном, когда юноша приблизился.

Регнар, с задумчивым видом положив ладони на рукоять топора, поставленного на землю, рассматривал привязанную к алтарю девушку.

– А?

В голове Гефорга все слова и мысли после недавней схватки превратились в бесформенный перепутанный клубок. Он даже не понял вопроса, явно обращенного к нему.

– Хотя, с другой стороны, зарубить ее я всегда успею. А окажись она невинной жертвой этих мерзких исчадий богов Черного Трона – меня будет мучить моя неуемная совесть, – решился Регнар и в один миг голыми руками разорвал связывающие девушку путы.

Глава 11

От ужаса к свету

– Так кто ты такая будешь? – задал вопрос гном, бесцеремонно осматривая и ощупывая ошарашенную девушку.

Не найдя никаких явных признаков ее принадлежности к Пораженным, гном оставил бедняжку в покое и представился:

– Я – Регнар Мраморная Стена родом из Туманных Вершин. А это – Гефорг из рода Нарлингов.

– Агх-га, – выдавил из себя Нарлиг, медленно приходя в себя.

Гном представлял сейчас собой еще то зрелище: широкий, косматый, с головы до ног перепачканный кровью и ошметками мяса, с ужасающим топором в толстых руках. Глаза гнома безумно поблескивали, помня яростную схватку. Грязная куртка только местами закрывала порванную кольчугу. Съехавший на затылок легкий открытый шлем с хвостом из рыжих волос. Кожаные черные штаны и тяжелые сапоги с металлическими набойками гармонично дополнялись всклоченной густой, доходящей до груди бородой, которая явно знавала лучший уход. Как было не испугаться такого чудовища, которое к тому же ревело еще страшнее, чем выглядело.

Приходящий в себя Гефорг выглядел немногим лучше. Также заляпанный кровью Пораженных, юноша умудрился собрать на себя кучу грязи и листьев. Вся одежда Нарлинга была изорвана в клочья, а плечи покрывал рваный шерстяной плащ, цвета которого совершенно невозможно было определить.

Поднявшаяся с алтаря девушка оказалась невысокого роста – не выше коренастого гнома. Чумазая, в перепачканной одежде, она с недоверием и страхом смотрела на своих спасителей чистыми голубыми глазами. Мокрые от влажности и тумана темные волосы облепили лицо. Одежда на девушке была практически целой, лишь местами порванная куртка выдавала в ней пострадавшую.

Но если лицо девушки и казалось растерянным, то мелодичный голос оказался на удивление твердым и ровным.

– Меня зовут Элейн, – представилась она, растирая занемевшие запястья. – Я не знаю, как мне благодарить вас за спасение.

Гефорг отметил привлекательные тонкие благородные черты лица и гибкую стройную фигуру. Элейн поймала взгляд Гефорга и попыталась заставить себя улыбнуться этим странным незнакомцам, которые действительно спасли ее от лютой смерти.

То ли промокнув под дождем еще по пути в лес, то ли от пережитого нервного стресса, девушка тряслась от крупной дрожи, иногда чувствуя судороги в мышцах. Элейн никак не могла согреться.

Гефорг, окончательно пришедший в себя после схватки, подошел к одному из распластанных на земле тел и мечом поддел маску, срывая ее с лица последователя Таллара. Взглядам открылось совершенно обычное лицо молодого человека, вовсе не тронутое мутацией зла. На вид убитому еще не было и двадцати лет. Элейн медленно приблизилась к Нарлингу, не отрывая взгляда от распростертого у его ног тела. Что-то блеснуло в призрачном свете Горра, и она узнала отсвечивающую вещицу.

– Постой! Тут есть кое-что интересное, – проговорила Элейн, осторожно опустившись возле убитого на колени. Едва касаясь тонкими пальцами еще теплой руки убитого, девушка сдернула с его пальца знакомый блестящий перстень.

– Ты его знаешь? – прямо спросил Гефорг, вдруг подумавший, что гном мог оказаться прав в своих подозрениях относительно этой девушки. Инстинктивно Нарлинг даже крепче сжал рукоять меча и отступил на шаг назад – на случай, если придется рубануть девушку клинком.

– Нет. Его лично я не знаю, но зато отлично знаю, что означает вот это, – ответила она, протягивая молодому человеку снятое серебряное украшение.

– И что же это? – насторожился гном, уловив предостерегающие интонации в словах спасенной. – Если это колдовская штуковина сил Мрака, то мы должны уничтожить ее прямо сейчас!

– Нет, это не колдовская штуковина, – хмуро ответила девушка, поднимаясь с колен. – Все гораздо хуже и сложнее. Это герб семьи магистрата.

– Магистрата? – переспросил Гефорг.

Девушка опять не казалась ему опасной, и он мысленно обругал себя за излишнюю подозрительность.

– Да, магистрата Ливинкрона, – подтвердила Элейн и посмотрела прямо в глаза Гефоргу. – А вы кто такие?

Гефорг задумался над правильным ответом, не зная, как в двух словах дать его. К тому же рассказать ей правду – означало подвергнуть себя ненужному риску. И не только себя, а честь рода Нарлингов, которую он, Гефорг, должен восстановить. В то же время Нарлинг не любил врать и хитрить, хотя ему иногда приходилось делать и то и другое. Чтобы решить дилемму, что говорить – правду или ложь, – молодой человек всегда выбирал полуправду.

– Мы – простые путники, заблудившиеся в лесу, – ответил он, бросая на гнома язвительный взгляд.

Регнар подобрал огромную булаву, которой был вооружен четырехрукий Пораженный, и взмахнул ею пару раз, словно примеряя к своей руке. Вопреки небольшому росту гнома, огромная булава смотрелась совершенно естественно в его лапе.

– Мы направлялись в столицу из Дарграда. Непогода, дождь, туман… Одним словом, мало того что промокли и устали, так еще и, к несчастью, совершенно заблудились.

– Скорее, к счастью, – улыбнулась Элейн, окончательно восстановившись после стресса. – Если бы не вы, я была бы уже мертва. Благодарение Армалии, пославшей вас мне на выручку.

Гефорг почувствовал смущение, словно девушка высказала благодарность не богине удачи, а ему самому. Регнар, отбросив не понравившуюся ему булаву, громко выругался в адрес приспешников сил зла, которые и доброго оружия сделать не в состоянии.

– Ливинкрон, – сказал Гефорг, вспомнив название города, произнесенное девушкой. – Так ты оттуда?

– Да. Это совсем недалеко отсюда, – подтвердила Элейн, чувствуя растущее беспокойство.

Элейн вдруг захотелось сбежать отсюда и схорониться где-нибудь на несколько дней. Вновь предчувствие предупредило ее подныванием в животе.

– Ты сможешь довести нас до города? – спросил Нарлинг, и по голосу было совершенно ясно, что он нисколько не сомневается, что в благодарность за спасение девушка не откажет путникам в такой малости.

– Я? Э-э-э… – замялась Элейн, ощущая, как острое чувство опасности формируется в ее сознании все более четко. – Я не видела, как меня сюда везли. Я очнулась уже тут. Поэтому я сейчас даже не представляю, где мы находимся.

– Очень жаль, – огорчился молодой человек. – В городе мы смогли бы нанять экипаж…

Гном проворчал что-то нелестное в адрес повозок и, усевшись на ближайший валун, принялся основательно чистить свой топор.

– В любом случае мы тебя не бросим, – пообещал Гефорг. – Мы вместе как-нибудь выберемся из леса и постараемся доставить тебя до города.

Девушка вздохнула, понимая, что от провожатых ей никак не отделаться. Но после всего произошедшего она просто панически боялась возвращаться в Ливинкрон. Буквально физически Элейн вновь ощутила цепкие руки, которые скрутили ее, чтобы привезти на эту поляну и приковать к жертвенному алтарю.

– Пора бежать куда глаза глядят, – пробормотала Элейн, соображая, куда сможет податься из ставшего таким страшным Ливинкрона.

– Что? – переспросил Гефорг, не расслышавший слов девушки.

– Я просто еще раз воздала хвалу Армалии за мое чудесное избавление, – заверила Элейн, не моргнув и глазом.

Туман в преддверии подступающего утра стал еще плотнее. И только теперь Нарлинг вдруг заметил, как изменился лес, наполнившись звуками: где-то ухала сова, где-то треснуло дерево, где-то испуганно тявкнула лиса… Лес ожил.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Получив странное анонимное письмо, приглашающее ее в провинциальный городок Староникольск, Юля почти...
Изабелла проделала головокружительный путь от воспитанницы монастыря до президента небольшой латиноа...
Автор детально раскрывает психологический надлом интеллигенции, произошедший в России в 90-е годы ХХ...
Американский физик Ричард Фейнман – один из создателей квантовой электродинамики, Нобелевский лауреа...
Народная баллада — это концентрация широкого спектра человеческих страстей, отношений в семье и межд...
В сборник поэта и писателя-мистика И. Соколова вошли лучшие его киносценарии и пьесы. Два киносценар...