Рождение героев Прусаков Андрей

– Господин Ордей, я не хочу умалять достоинств моих людей, – ответил спокойным тоном Берк. – Но сейчас я вынужден согласиться с Генрихом. Лишняя охрана не помешает.

– Хорошо, мальчик мой, – вздохнул Ордей. – Иди и найми этих людей. А что у тебя, командор? Надеюсь, хорошие новости?

– Да, господин магистрат, – ответил Ай-Генс. – Мы взяли двоих из тех, кого описывал Генрих. И у нас возникли проблемы. У гнома оказалась Печать Посла…

– Только гнома и человека? А девчонка?! – воскликнул Генрих. – Вы взяли ее?

– Пойдем внутрь, командор, – сказал Ордей. – Эти вещи не обсуждаются на улице. Мой мальчик, а ты найми самых умелых воинов. От моей жизни зависит благополучие всего города, и ты прав: я не имею права рисковать собой. И возвращайся, тогда и поговорим.

Экраим услышал, как хлопнула дверь, и выглянул из-за угла. Молодой парень чуть ли не бегом удалялся по улице. Экраим решил не выпускать из виду светловолосого парня. К магистрату соваться пока рано, а мальчишка может снабдить информацией, раз так уверенно спрашивал о гноме и человеке.

Вначале Генрих шел по людным улицам, где Экраиму даже не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы оставаться незамеченным, но затем оживленные улицы сменились узенькими улочками, которые вывели Генриха к заброшенным домам. Постоянно оглядываясь, Генрих миновал полуразрушенную стену – и вскоре перед Экраимом предстал другой Ливинкрон, где покосившиеся пустые дома неприветливо мрачно взирали пустыми окнами на путников. В переулках сновали какие-то тени, а каждый шорох был отчетливо слышен на всей улице.

Генрих вошел в Трущобы – обиталище воров и убийц, и Экраим последовал за ним. Вскоре показался дом, над дверью которого покачивалась вывеска «Сломанное Крыло». Генрих, еще раз оглянувшись по сторонам, вошел в таверну. Экраим выждал немного и, увидев, как в таверну зашли еще посетители довольно мрачного вида, направился к двери.

Завсегдатаи взглянули на вошедшего Экраима и вернулись к своим делам. Различные наемники постоянно приходили в эту таверну, чтобы скоротать время или получить новый заказ. За большим столом у камина Экраим увидел Генриха, беседующего с лысым громилой, одетым в разномастные доспехи.

– Что-нибудь выпьете? – спросила подошедшая служанка.

– Теплого вина, – ответил Экраим.

Экраим сел недалеко от камина, наблюдая за Генрихом и наемниками, на всякий случай оценивая их. Это были не дорожные бандиты, но опытные воины, прошедшие не одну и не две битвы с опаснейшими врагами. Присматриваясь к жестам и мимике наемников, Экраим презрительно поморщился. Он не раз встречал в жизни такой тип наемников – беспринципные и служащие лишь тому, кто больше платит. Они не хранили верности никому, кроме себя. Такие наемники, не обремененные негласным кодексом чести, принятым у солдат удачи, вполне могли перекинуться на сторону противника прямо посреди сражения. И часто именно по таким выродкам начинали судить обо всех, кто искал, кому продать свое умение и опыт.

Тем временем Генрих заплатил главарю увесистым мешочком с монетами и, встав из-за стола, скрылся за входной дверью на улице. Служанка принесла вина, и Экраим заплатил одной из последних монет, что у него оставались.

Командор Ай-Генс что-то выяснил о гноме, решил Экраим, а значит, и ему надо пробраться в казармы. Под покровом сумерек, когда стража особенно расслаблена после длинного и скучного дня, эль Нарим решил проникнуть на территорию казарм, где содержали захваченных утром пленников. Непростое дело, но у него все получится, если Судьба будет к нему благосклонна.

Экраим допил вина и на последние деньги заказал теплый травяной отвар и острого мяса.

– Полоумный ублюдок! – раздался возглас рядом с эль Наримом. – Этот маг разрушил Вечный Мост! Как теперь нам добираться в столицу? В обход?

Смуглый странник оглянулся – за соседним столиком выпивали трое мужчин, которых можно было принять за бродяг, если бы не подвязанные к поясам ножны и хорошие сапоги.

– Не кипятись, Юрг, я слышал, что он сам превратился в горстку пепла, – отозвался второй, подавив отрыжку.

– В столицу уже не пройдешь, – ответил третий, с густой бородой. – Говорят, на дороге вдоль Мертвых Гор орудуют драконы. Они уже похитили парочку королевских советников!

– И куда только смотрит Королевская Армия?! – возмутился Юрг.

– Они рассчитывают на таких, как мы, – зло процедил сквозь зубы бородач. – Наемников пустить в расход не жалко.

– Да уж, пока они отсиживаются в столице да пограничных городах, мы решаем за них проблемы.

Экраим понемногу пил теплый отвар и слушал разговоры. Байки, рассказанные в тавернах за кружкой пива, обычно преувеличены, но на пустом месте они не рождаются. Тем более что он сам видел дракона на пути из Нирда в Милн.

– А что в этом городе творится, слышал, Пайк? – спросил Юрг бородатого. – Утром на город пытались Пораженные напасть!

Пайк отхлебнул из кружки и смачно сплюнул на пол.

– Наше ремесло сейчас приносит одни убытки, – отозвался бородач. – Гимбул и Рейр погибли, защищая Скалонар. Пораженные огромной оравой выскочили из леса и, переправившись через реку, чуть не превратили город в руины. Ты вроде ходил с ними в Барию, Зен?

– Да, ходил, – отозвался Зен. – Славные были ребята!

Эль Нарим слушал байки троих наемников и выжидал наступления сумерек. Ближе к вечеру таверна начала наполняться посетителями, и Экраим решил, что настала пора действовать. Он отлично помнил дорогу до дома Ордея Туккара, а оттуда до казарм. В этот раз он действовал без плана, желая лишь, чтобы Судьба благоволила ему.

Глава 4

Безупречный план спасения

Атака, начатая стражниками по команде всадника, оказалась настолько эмоциональной и стремительной в своем развитии, что никто даже не смотрел на разбегающихся в панике зевак. Элейн не стала терять времени на раздумья. Она действовала спонтанно, целиком положившись на свое чутье и реакцию. Незаметно проскользнув мимо размахивающих копьями стражников, девушка проскочила в открытые ворота и нырнула в ближайший переулок.

Скрывшись от городской стражи, Элейн замедлила шаг, стараясь выглядеть естественно среди других прохожих. Что-что, а выглядеть невинной овечкой она отлично умела в любых обстоятельствах. Этому она превосходно научилась во время жизни среди воров и бандитов Ливинкрона, поэтому сейчас, беспечно поглядывая по сторонам, она неторопливо двинулась в сторону своего дома. Трущобы находились недалеко от Северных врат, но Элейн намеренно немного поплутала по переулкам, хоть и с трудом переставляла ноги от усталости.

Домой ей возвращаться нельзя – Элейн понимала, кто именно предупредил стражу о том, что она и ее спасители пойдут в город. И тот, кто сбежал, знал, где она живет.

Девушка решила направиться в старый дом Глоара, который пустовал с момента его становления главой гильдии. Там девушка хранила запасную одежду и кое-какие вещи.

Оказавшись наконец в доме своего приемного отца, девушка первым делом сбросила грязную одежду и, забравшись в широкий таз, тщательно смыла всю грязь недавних злоключений. Одевшись во все чистое, Элейн почувствовала себя значительно лучше. Усталость, конечно, не отошла совсем, но теперь стала не такой гнетущей. Заварив себе перед сном душистый травяной отвар, девушка налила его в большую глиняную чашку и забралась на широкий деревянный подоконник. Мысли тяжелым роем вились в ее голове, и сон, напуганный такими раздумьями, медленно отпускал свою законную добычу.

А Элейн все думала и думала о двух странных путниках, появившихся, словно посланники самой Армалии, в тот самый момент, когда она уже начала прощаться с жизнью. Они бескорыстно спасли ее, но вот чем она смогла отплатить своим спасителям? Тем, что, не подумав, повела их на верную погибель в город, размышляя только о том, как самой побыстрее добраться до дома и мягкой постели. Ведь не нужно было быть провидцем, чтобы догадаться, как станет действовать сбежавший последователь Мрака.

Окажись она вместе с ними в плену городской стражи, инквизиция и ее представила бы ведьмой, предавшейся ереси, которую сожгли бы на костре на радость толпе. А то еще и сам сбежавший, коль скоро оказался как-то связан с семьей магистрата, наведался бы к ней в темницу, чтобы без лишних свидетелей завершить начатое на той поляне.

Горячий отвар вместо приятного расслабления принес бодрость. Мысли четко формировались в голове Элейн, но девушка пока не знала, что предпринять и как помочь странным путникам, так отважно бросившимся ей на выручку. Решение родилось само собой – точно так же, как временами рождалось у нее недоброе предчувствие.

Но только теперь Элейн не ощущала беды. Скорее, наоборот, едва только осознав свои будущие действия, девушка успокоилась. Она спасет своих новых знакомых, хоть и придется сильно рисковать при этом. Теперь она знала, как поступит, и оставалось лишь воплотить это знание в жизнь. Схватила путников городская стража, а это означает, что с большой долей вероятности и содержать их до решения магистрата или суда инквизиции будут в здании городской тюрьмы. Конечно, городская тюрьма сама по себе почти неприступная крепость, так как находится на территории казарм. Только ведь девушка и не собирается брать ее приступом.

Раскрыв створку окна, Элейн высунулась наружу, осматривая узкую грязную улочку, и принялась ждать. Торопиться она не хотела, но долго ждать ей и не пришлось. Мимо дома на базарную площадь шли двое пареньков лет десяти от роду. Элейн знала этих ребят.

– Эй, Чезар! – громко позвала девушка одного из ребят, а когда пацаны подошли, бросила им медную монетку. – Сбегай к Норилу. Скажи, что я прошу собрать человек пять из шпаны и подойти сюда до заката.

Ребята кивнули, радуясь и возможности заработать, и тому, что им поручили важное задание, и помчались к Норилу. Девушка же, понимая, что тратить бездарно время, тогда как ноги буквально подгибаются от усталости, просто глупо, отставила недопитую чашку прямо на подоконник и вытянулась на мягкой кровати. Через мгновение она уже спала крепким здоровым сном, а когда проснулась, солнце как раз клонилось к закату.

Сон восстановил силы и придал ясности созревшим в голове мыслям. Но какими бы стройными ни стали цепочки мыслей, а общий план, сложившийся в голове у Элейн, был совершенно безумным.

Впрочем, поразмыслив над всей ситуацией, можно было легко оправдать сделанный девушкой выбор. Родившаяся в семье рыцаря из благородного рода, она и воспитывалась им в духе старых обычаев. С той лишь разницей, что отец, скорее всего, предпочел бы иметь вместо дочери еще одного сына. Как бы то ни было, а как раз благодаря этому Элейн отлично владела разным оружием, могла дать форы многим парням в умении держаться в седле, да и вообще отличалась отменной физической формой, так несвойственной изнеженным девушкам.

Слишком рано познав нищету и лишения, оказавшись волею богов в окружении, чуждом благородным особам, она на удивление быстро приспособилась, изменилась, приобрела новые навыки. И вновь сумела стать лучше многих. Благодаря таким врожденным чертам характера, как твердость духа и воля к победе, она не стала заурядной покорной подругой какого-нибудь молодого бандита.

Глоар не ошибся, взяв под крыло растерянную девушку. Теперь ее имя и слово в воровской гильдии Ливинкрона имели приличный вес. Но что дальше? Сейчас она молода, умна и сильна. Но время стремительно и безвозвратно. Элейн уже решила для себя, что Ливинкрон стал для нее трясиной, в которой, увязнув, она растеряет по каплям всю свою жизнь, не получив ничего взамен.

Предчувствие, что странные путники, спасшие ее, принесли с собой шанс вырваться из этой трясины, не покидало девушку со времени их знакомства. И ради такого шанса она готова была сейчас серьезно рискнуть, поставив на карту все, даже саму свою жизнь. Девушка решительно распахнула дверцу добротного стенного шкафа и, больше не колеблясь, принялась собираться.

Ватага из пяти подростков уже терпеливо ждала ее у крыльца, не решаясь громко объявить о своем приходе. Едва Элейн показалась в дверях, как пацаны вскочили с тротуара, а самый рослый и крепкий из них шагнул вперед, оказываясь прямо перед первой ступенькой крыльца.

– Мы здесь, Эли. Я не смог найти Наала, но нас, как ты и просила, пятеро, – сказал он, глядя на девушку преданно-влюбленными глазами. – Что случилось?

– Спасибо, Норил, – кивнула Элейн. – Я знала, что ты меня не подведешь. Вот только дело у меня к тебе весьма непростое и опасное.

– Я готов на все, что угодно… – заверил подросток, вдруг оборвавшись на полуслове и покраснев от мысли, что его признания могут показаться смешными и его друзьям, и, что много хуже, самой Элейн. – Ты просто скажи, что надо сделать, и я правда не подведу.

– Пойдем прогуляемся, – предложила девушка, решительно беря парня под локоть. – А они пусть сзади, чуток поодаль идут. Им пока слушать не надо.

Норил, мгновенно посерьезнев, сделал знак своим товарищам, и те послушно двинулись следом на расстоянии шагов в десять от беседующих.

– Я собираюсь попасть в казематы городской тюрьмы, – решительно призналась Элейн.

– За что? – опешил подросток. – Ты же ничего такого… Собираешься попасть? Сама?

Парнем Норил был сообразительным и сейчас довольно быстро ориентировался в обстановке. К тому же от его острого глаза не укрылись и метательные ножи, умело вложенные в складки широкого пояса, и короткий лук, спрятанный под полой длинной накидки.

– Ты что, собираешься приступом взять городскую тюрьму? – понял все Норил, и глаза его буквально полезли из орбит.

– Я все решила, – предвосхищая возражения, отрезала Элейн. – Я все сделаю сама. А ты со своими друзьями должен просто немного отвлечь стражников у ворот.

– Немного отвлечь? Как ты себе это представляешь? Что нужно сделать, чтобы пройти внутрь? – язвительно поинтересовался парень, которому, судя по всему, сразу не понравилась задумка девушки. – Да они и тебя и нас на ремни порежут. Ты что, не знаешь, какие громилы в тюремной страже служат? Если они таких, как мы, убьют – им совершенно ничего не будет. Они же стража.

– Да ты струсил, Норил! – усмехнулась Элейн, хоть и понимала, что такие слова являются грубым ударом ниже пояса – грубым, но эффективным, а для нее сейчас все средства были хороши. – Надо мне было к кому другому за помощью обратиться. Я не думала, что ты еще совсем сосунок.

Парень насупился и обиженно замолчал, не отставая при этом от девушки ни на шаг. Через несколько шагов он фыркнул, как раздраженный кот, и зло сплюнул на утоптанную дорогу.

– Ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Что я должен делать? – решился Норил.

– Все совсем просто, – заверила девушка, сразу сменив насмешливый тон на кокетливую улыбку. – Тебе даже подходить к воротам не понадобится…

Девушка взглянула Норилу в глаза и внезапно, на мгновение перед ней пронеслось видение слетающей с плеч головы Наала. Элейн словно наяву вновь ощутила на своем лице его теплую кровь. Неожиданно для нее самой сердце отяжелело под грузом ответственности. Она взяла Норила за руки.

– Только не подходи к воротам, и если что пойдет не так – забирай своих ребят и убегай! Понял? – Элейн сбросила все кокетство и стала предельно серьезной.

– Д-да, понял, – ответил опешивший Норил.

– Хорошо, возле тюремных ворот дежурят два охранника…

Два дежурных охранника, Блосс и Насир, мерзли у ворот казарм. Око Увара хоть и светило ярко, но тепла в это время года уже совсем не давало, а к вечеру северный ветер приносил пробирающую до самых костей прохладу.

В тюрьме, находившейся на территории казарм, и днем и ночью хватало стражников, но если ночью все запоры, в дополнение к этому, были накрепко закрыты, то днем, оставляя сами ворота запертыми, стража открывала вделанную в них калитку. Так и караулу у ворот веселее – можно, не нарушая устава, выйти на улицу, чтобы поглядеть на окружающий мир да погреться на солнышке. Да и посетителям, собравшимся передать узникам весточку или корзинку с едой, днем проход за ворота тюрьмы был, за редкими случаями, разрешен. Жены, сестры или матери заключенных часто просили тюремщиков что-нибудь передать своим родным и близким людям, оказавшимся в неволе. Часть продуктов честно передавалась, а часть тюремщики оставляли себе в виде своеобразной платы за доставку посылочки. Так было всегда, и изменить этот порядок было невозможно.

Вот и сейчас Блосс и Насир, лениво щурясь от ярких лучей закатного солнца, стояли снаружи, привалившись к теплым, окованным металлом доскам ворот. Насир положил подбородок на сжимающие древко длинного копья руки, а копье Блосса и вовсе отдыхало рядом с хозяином, прислоненное к воротам.

Неожиданный громкий гомон привлек внимание обоих – пятеро подростков затеяли шумную ссору, готовую вот-вот перерасти в открытую потасовку. Они что-то рьяно доказывали друг другу, не скупясь в выражениях и совершенно не обращая внимания на окружающих. Двое ребят, что покрупнее, наседали на троих поменьше.

– Надают сейчас этим двоим тумаков, – предположил Блосс, прищуриваясь. – Точно надают.

Насир пристально присмотрелся к раскричавшимся забиякам и покачал головой:

– Нет. Не надают. Вон тот жилистый – самый сильный из пятерых. Если его приятель не струсит, то они легко этих троих одолеют.

– А я говорю – надают, – не унимался Блосс.

– Вот и отлично! – выпрямляясь и отходя от створки ворот, поддел Насир. – Ты, Блоха, говоришь, я говорю. Мальцы сейчас уже драку начнут, а мы все языками мелем. Давай поспорим? Я ставлю медяк на то, что жилистый с приятелем одолеют.

– А я что? – обрадовался развлечению и возможной прибыли Блосс. – Я разве против? Давай поспорим. Я поддерживаю и тоже медяк ставлю. Ни за что твоим дохлякам не побить этих троих крепких пацанов.

Оба нисколько не теряли, даже проиграв медную монету. Все равно вечером, сдав смену, завалятся в ближайшую таверну, давно облюбованную тюремной стражей. Там и в долг охотно стражникам наливали, хотя обычно они бывали при деньгах. А уж выигравший пари просто обязан поставить товарищам пиво за удачу. Вот и выходило, что при любом раскладе они, к обоюдному удовольствию, пропьют и этот проигранный кем-то из них медяк, да чего греха таить, и еще какую-то сумму. Ежели пить, то не на медяк.

Звонко прозвучала первая оплеуха, и, словно только и дожидаясь этой команды, сорванцы кинулись друг на друга, как бойцовые петухи на рыночной площади в выходной день.

– Ага! Видал, Блоха, видал?! Как он ему залепил! – обрадованно хлопнул в ладоши Насир, горячо болея за тех, на кого поставил свой медяк: хоть и предстоит его вместе пропить, но уж куда лучше угощать, чем быть угощаемым.

Блосс мельком взглянул на появившуюся из ближайшего переулка молоденькую девушку, явно направляющуюся в их сторону. Наверняка какая-то посетительница. Тоже хорошо, однако пари прежде всего. А посетительница подождет.

Мальчишки дрались не на шутку: уже раскровенив пару носов и подбив пару глаз, они, казалось, только вошли в раж. Явно не до первой крови, как чаще всего бывает, драться собрались. И ни один, вопреки опасениям стражников, не дрогнул и не сбежал с места драки.

Со стороны центральной улицы показалась сгорбленная фигура в странном облачении – не то старик в длинном плаще на случай внезапной непогоды, не то какой-то паломник в темном с головы до пят мрачном одеянии. Словно под тяжестью прожитых лет медленно, хромая на правую ногу, человек направлялся к воротам.

– Смотри, кого несет. – Блосс двинул локтем Насира, отвлекая его от схватки шпаны.

– Монах какой-то, – сплюнув, проворчал Насир в ответ. – С этих монахов и не возьмешь ничего. У них и жалкого медяка может в рясе не оказаться. А вот той девчонке явно чего-то нужно.

– Я ее в караулке зажму, а ты один постоишь, – оскалился Блосс.

– Э-э-э, нет, Блоха, не пойдет! – не согласился Насир, которому девушка тоже понравилась.

– Давай так: чьи победят, – Блосс кивнул в сторону колотящих друг друга пацанов, – тот и попользует девчонку в караулке.

Оба стражника заржали, придя к обоюдному согласию.

– Эх, надо было больше ставить! – сокрушался Блосс. – Смотри, как дубасят того, что выше всех! Не каждый день хорошую драку увидишь!

Девушка подошла совсем близко к воротам, оказавшись в трех шагах от увлеченного дракой Блосса. Насир невольно еще раз бросил взгляд на молодую красотку, и вдруг его словно кипятком ошпарило – из-под полы легкого плаща девушки виднелась дуга короткого лука, а тонкая ладонь медленно тянула метательный нож из складки пояса.

Глава 5

Все зло, обращенное в прах

– Солдаты и жители Двуречья ведут бой, – доложила Эрсмина.

– Расскажи, как прошли допросы, – приказал Кристалл, пропуская ее слова мимо ушей и окатывая себя водой. Сейчас ему нужно было немного времени для того, чтобы вернуть силы окончательно и смыть последствия ритуала со своего тела. Все чувства вновь вернулись к нему, и теперь он отчетливо слышал звуки сражения, приближающиеся к храму, но осознавал, что спешка сейчас может лишь навредить, вопреки здравому смыслу простого обывателя.

– Румс, тот охотник, который и позвал инквизитора, сообщив ему о гноме и человеке, – продолжила девушка. – Он оказался лжецом, и его еретические мысли в конечном итоге завели бы его на путь порока и зла.

– Я хочу сам с ним поговорить, – сообщил Кристалл, обтираясь полотенцем.

– Это будет сложно, брат-инквизитор, – тихо произнесла Эрсмина, опустив глаза. – Потому что он мертв. Он был грешен…

– И ты из-за этого убила его? – холодно перебил Кристалл Эрсмину, надевая рясу и вооружаясь.

– Его сердце не выдержало Ритуала Раскаяния, – ответила жрица-дознаватель. – Сияющий Защитник решил забрать его никчемную жизнь…

– Не тебе решать, девчонка, чьи жизни никчемны! – рявкнул Кристалл, возмущенный действиями Эрсмины. – Может, ты и права насчет охотника, а может, и нет. Прежде чем проводить Ритуал Раскаяния, ты должна была получить мое благословение! Прежде чем судить о греховности человека, ты должна стать инквизитором. Сейчас твоя задача – это подчиняться мне, со всем старанием воплощая в жизнь тот план, который задумал я. Ты должна лишь собирать информацию. Кто дал тебе благословение убивать допрашиваемых? Кто дал тебе право и силу ответственности принимать самостоятельные решения? Ты – жрица, наделенная статусом дознавателя, не инквизитор! Тебе понятно?

– Да, брат-инквизитор. – Эрсмина побледнела. – Я понимаю свою ошибку, однако я смогла получить то, чего не сказал ни один из жителей, допрашиваемых Балемом и Алсом.

– И что же это? – Инквизитор тяжелым шагом направился к выходу из церкви.

– Сид и Румс выдумали, что гном Пораженный, чтобы отомстить ему за то, что тот выгнал их из таверны. На тот момент они были уже слишком пьяны. Про человека они вообще ничего не знали и хотели всего лишь проучить гнома, который поступил с ними неучтиво.

– Что же, они оказались правы в итоге.

Кристалл прошел мимо кельи, где Эрсмина проводила допрос Румса. Тело охотника валялось в луже его собственной крови и отрезанных кусков плоти. Веки и губы были срезаны, а из-под ногтей торчали тонкие окровавленные щепки. Недалеко от кельи стояла настоятельница храма.

– Он получил по заслугам, брат-инквизитор, – промолвила жрица. – Я многое узнала про него и про то, чем он занимался. Его семья нам скажет только спасибо.

– У него была семья? – гневно спросил Кристалл и повернулся к Эрсмине: – Ты лишила детей отца ради того, что тебе хотелось услышать.

– Гном и человек до прихода инквизитора и жреца спокойно ужинали в таверне! – ответила Эрсмина упрямо. – Может, клевета охотников и поспешные выводы инквизитора как раз и повлекли за собой цепь событий, заставивших гнома и человека вступить в бой?

– Что же, – сощурил глаза Кристалл, буквально выдавливая слова сквозь зубы. – Может, ты права в отношении событий в таверне. А может, убийство свидетеля на допросе – точно такое же поспешное и необдуманное решение?

– Брат-инквизитор, – едва слышно проговорила Ваора. – Этот человек бил своих детей и унижал свою жену. Он почти каждый день напивался и устраивал драки вместе со своим бешеным дружком Сидом. Как ты думаешь, почему Сида нет в храме? Потому что его труп жители сожгли в тот же день, как случилось это несчастье…

В этот момент здание храма содрогнулось от удара, обитые сталью ворота в храм взорвались крупными осколками, и в свете высокого дверного проема показались крупные уродливые тени.

– Это мы решим после, – сказал инквизитор. – Сейчас мы должны выполнить то, к чему нас готовили: искоренить заразу Мрака!

С воплями Пораженные вбежали в храм навстречу четверым вооруженным жрецам, и на пол храма повалились первые монстры, встреченные ударами булав. Настоятельница отошла за спины четверых жрецов и зашептала молитву Божьего Благословения. В храме сила жрецов Денмиса была особенно сильна, и потому инквизитор и трое дознавателей ощутили, как от молитвы Ваоры их тела становятся сильнее, а удары точнее и мощнее.

Уродливые монстры, одетые в зловонные шкуры, надеялись своей массой смять маленький отряд защитников храма, но встретили яростное сопротивление воинов, которые с именем своего бога на устах быстро повернули ситуацию в свою пользу. Умело орудуя несущими смерть булавами, они крушили кости и черепа. Молот Алса взлетал и падал. Кровь Пораженных брызгами летела во все стороны. Выпучивая от удивления глаза, чудовища валились мертвыми под ноги клириков. Их раскрытые пасти, полные гнилых зубов, только что ревущие нечестивое имя Таллара – Пожирателя Звезд, – теперь изрыгали предсмертные хрипы.

Инквизитор и трое боевых жрецов переступили через трупы чудовищ и выбежали из храма, преследуя дрогнувших нечестивых тварей. Позади них остался заваленный трупами Пораженных и залитый их проклятой кровью, кажущейся в полумраке черной жижей, мраморный пол.

Оказавшись на улице, инквизитор увидел, что Пораженные заполонили все улицы большой деревни. Всюду царил хаос. Монстры поджигали дома и убивали всех попадавшихся на пути жителей.

Кристалл прошептал молитву, и во второй его руке появился объятый алым пламенем полупрозрачный магический молот, такой же, каким Балем вышиб дверь в келью к инквизитору, Эрсмина взяла во вторую руку длинный кривой кинжал, а Алс поудобнее перехватил свой боевой молот.

– Алс, за мной, – громко отдал команду Кристалл. – Эрсмина и Балем, обходите их с запада. Встретимся на центральной площади.

Выкрикнув имя Денмиса, Кристалл устремился в атаку на чудовищных тварей. Дознаватели последовали за ним. Сбежав с холма, на котором стоял храм, инквизитор огненным молотом снес голову первому Пораженному, второму булавой проломил ребра, раскроил череп третьему. Мозговая желеобразная масса попала на Алса, вращающего молот над головой и с каждым оборотом сокрушающего очередного Пораженного.

Несколько жителей жались к стене дома, закрывая собой ораву перепуганных детей.

– Бегите к храму, – рявкнул инквизитор. – Укройтесь в его стенах.

Взрослые послушно бросились к храму, подгоняя детишек. Кристалл проводил их взглядом, убеждаясь, что путь свободен, и устремился дальше. Всех встреченных жителей он отправлял к храму, надеясь, что Пораженные больше не сунутся туда, где слишком многие из них встретили лютую смерть.

Балем неотступно следовал за Эрсминой, прикрывая ее спину. Жрица схватилась со слепым монстром, из пустых глазниц которого вытекал ихор, и, размозжив его голову булавой, следующим движением перерезала горло замахивающемуся ржавой кривой саблей гоблину.

Истребляя мутантов, четверо служителей Денмиса с разных сторон пробирались к центру деревни, куда Пораженные сгоняли всех тех, кто еще остался в живых. Повсюду пылали дома, а Пораженные с ревом убивали деревенских жителей и тех, кто волею случая оказался в этот злополучный день в Двуречье.

Прямо перед Кристаллом из пылающего дома выскочил кричащий мужчина. Он истекал кровью, пытаясь зажать рану, где когда-то была правая рука. В следующий миг его грудь распорол огромный наконечник копья. Вышедшее следом из дома чудовище брезгливо стряхнуло с оружия труп человека и, присев на корточки рядом, вгрызлось острыми зубами в еще теплую плоть. Увлеченный добычей монстр не обратил внимания на приближающегося инквизитора, за что через короткое мгновение и поплатился. Кристалл опустил пламенный молот прямо на затылок твари, в один удар лишив ее и головы и жизни.

Прокладывая себе путь к центральной площади, Кристалл увидел, как несколько мутантов окружили сломленных солдат. Монстры даже не убивали окруженных, а выхватывали одного за другим из сбившейся в беспомощное стадо группы и живьем швыряли их в пылающие вокруг дома. Когда инквизитор пробился, покрыв землю трупами Пораженных, спасать было уже некого. Кристалл вытер с лица кровь и ринулся дальше. Чудовища, преклоняющиеся перед породившим их Мраком, не знали жалости. Они не щадили никого, убивая женщин, детей, стариков, попадающихся на пути. У самой центральной площади монстров скопилось особенно много. Они добивали уцелевших, устраивая пляски вокруг огромного костра, в который превратился дом старейшины Двуречья. Хохот и радостный рев мутантов смешались в чудовищной какофонии с доносившимися отовсюду криками людей. Криками бессильной ярости, ужаса и боли.

Боковым зрением инквизитор заметил нечто, отличающееся от окружающего кошмара. Повернувшись, Кристалл рассмотрел в хаосе битвы гнома и двоих косматых варваров, отбивающихся от громадной толпы Пораженных. Герои стояли на целой горе из мертвых тел, в которой нельзя было уже различить тела Пораженных и тела товарищей героев, павших в неравном бою. Почти одновременно с Кристаллом и Алсом на противоположной стороне площади появились Балем и Эрсмина. Их одежда была заляпана кровью и кусками вражеской плоти настолько, что сами они с виду больше походили на ужасающих монстров.

Кристалл поймал их вопрошающие взгляды и махнул в сторону гнома и варваров. Синхронный кивок обоих жрецов был для него лучшим ответом.

– За мной, брат-дознаватель, – сказал Кристалл. – Объединимся с этими воинами и вместе уничтожим богопротивную падаль.

Огонь перебирался с одного здания на другое, освещая бойню в вечернем полумраке. Огненный молот Кристалла растворился в воздухе – закончилось действие молитвы, но это нисколько не смутило инквизитора. Удар жрецов Денмиса оказался настолько неожиданным и стремительным, что они буквально разметали в клочья окруживших смелых воинов монстров. И едва последний Пораженный упал на мостовую площади, как Кристалл заговорил, обращаясь к воинам:

– Именем Света призываю вас к единению!

Гном в очередной раз вскинул секиру, но, обнаружив, что рубить уже некого, осторожно опустил ее на свое плечо. Хоть гномы и чтили лишь Аррага, но символ Денмиса был им отлично знаком.

– Вместе мы будем сильнее, – продолжил инквизитор. – Мое имя – Кристалл. Я инквизитор. А это – жрецы Алс, Балем и Эрсмина. Мы – воины Денмиса, сражающиеся с Пораженными до последнего вздоха.

– Я – Рард Разящий Молот, – отозвался гном. – А эти два героя – мои побратимы Есат и Зимат. Они – сыны далекого севера. Мы тоже сражаемся до последнего вздоха. До последнего вздоха наших врагов!

– Позволь, я излечу твою рану, Рард, – предложила Эрсмина.

– Валяй, – махнул рукой гном. – Хотя это не рана, а смешная царапина.

Девушка зашептала молитву, и вскоре от раны остался только большой розовый рубец.

– Предлагаю дальше действовать вместе и перебить всех этих тварей Мрака, – вновь предложил Кристалл. – Никакого плана, никакой тактики. Просто идем и уничтожаем всех этих монстров.

– Такое предложение мне нравится, – согласился гном. – Нас семеро, их десятков семь осталось. Чего тут планировать? Честный расклад!

Кристалл усмехнулся в ответ и, прошептав молитву Благословения, шагнул к приближающейся с противоположной стороны площади группе Пораженных, вздымая в руках булаву.

Из ближайшей улицы на отряд защитников Двуречья выскочил огромный монстр, заставивший воинов переменить свой взгляд на первоочередного противника. Пораженный обладал просто гигантскими размерами и имел четыре конечности: три толстые руки и покрытое гнойной слизью извивающееся блестящее щупальце, растущее из обрубка, где, по всей видимости, когда-то была четвертая рука. Но самым ужасным оказалось то, что у гиганта вовсе не было головы. Ужасная рана, затянутая покрытой язвами кожей, находилась на том месте, где должна начинаться шея, а из центра этой раны торчал длинный покрытый черной чешуей отросток с маленькой головой, разделенной пополам воронкой рта, усыпанной несколькими рядами неровных, но острых зубов. Следом за этим гигантом на площадь высыпали несколько десятков различных монстров, потрясающих оружием.

– Мы отомстим за многие смерти наших братьев! Пожиратель Звезд будет доволен! – заговорил огромный монстр тоненьким голоском, совершенно не вяжущимся с могучим телом. – Таллар насытится душами…

– Хватит болтать, трусливая тварь! – рявкнул гном, со свистом рассекая воздух круговым движением секиры. – Лучше оторви свою уродливую голову и засунь ее себе…

Варвары загоготали над незамысловатым ругательством гнома, заглушив своим хохотом последние слова Радра, но смысл сказанного и без того был отлично понятен всем.

– Твой соплеменник уже однажды почти убил меня, – пропищал уродливый гигант, под стать гному крутанув покрытую шипами гигантскую дубину. – Попробуй теперь ты повторить его подвиг!

Чудовище взмахнуло зажатым в другой руке копьем, и Пораженные, выкрикивая имя Таллара, ринулись в атаку. С яростными криками Кристалл повел в бой свой небольшой отряд, обходя огромного монстра и круша своей булавой кости Пораженных, выскочивших ему навстречу. За его спиной жрецы-дознаватели зашептали молитвы Защиты Веры, создавая энергетический щит перед воинами Света и принимая на себя часть предназначенных им ударов. Эрсмина выкрикивала слова Песни Света – молитва давала особое благословение всем сражающимся на стороне сил Света, добавляя мощь их ударам и атакам. Сам же Кристалл просил Денмиса наслать Погибель Грома на огромного Пораженного со щупальцем из спины. Денмис ответил Кристаллу на его короткую, но мощную боевую молитву, и с небес ударила белая молния. Небесное пламя сожгло нескольких ближайших к гиганту уродов, но самого гиганта лишь опалило. Мало того, монстр даже остался на ногах, лишь покачнувшись от удара.

Ряды Пораженных и нескольких воинов Света смешались, закрутившись безумными водоворотами.

Рард хохотал, неистово раскручивая тяжелую секиру, лезвие которой густо окрасилось кровью. Пораженные пытались бросаться на яростного гнома со всех сторон, но побратимы прикрывали ему спину, выкашивая своими огромными двуручными мечами вялую плоть врагов.

Алс размахивал своим боевым молотом направо и налево. Его черная ряса насквозь пропиталась кровью, а губы беззвучно шептали боевые молитвы, призванные защитить тело и даровать ему мощь, направленную на истребление зла.

Краем глаза Кристалл увидел, как гном сошелся в отчаянной схватке с огромным монстром, как упал один из варваров и его меч взмыл вверх в последний раз. Инквизитор увернулся от атаки очередного уродливого мутанта и снес ему полголовы ударом булавы. Но нападавших было слишком много. Кристалл пробился из окружения и, отскочив к стене ближайшего дома, выпустил булаву. Сложив руки в молитвенном жесте и закрыв глаза, он запел могущественную молитву. На чистых небесах прогремел раскат грома, как только последние слова молитвы сошли с губ Кристалла. Пораженные, словно ощутив концентрирующуюся вокруг инквизитора мощь, с ревом бросились на него со всех сторон, желая убить его раньше, чем он сможет призвать божественное могущество, но не успели. С неба, вслед за громом, обрушился столб сияющего пламени, превратившегося в расходящуюся во все стороны волну огня. Полтора десятка тварей сгорело в одно мгновение, обратившись в пепел, закручивающийся столбиками в порывах ветра.

В центре бушующего пламени стоял инквизитор и благодарил своего бога за то, что тот ответил на его молитву. Подняв булаву, инквизитор вновь ринулся в гущу схватки.

Рард и Алс вдвоем сражались с огромным Пораженным, стараясь оттеснить его к пылающему костру. Варвар и Балем с Эрсминой прикрывали их, истребляя тех тварей, которые пытались помочь своему вожаку. Изловчившись, Алс ударил молотом в бок монстра, и тот на миг потерял равновесие, качнувшись в сторону гнома. Рард не упустил момента замешательства врага, со всех сил взмахнув своей огромной секирой. Широкое отточенное лезвие, словно в масло, вошло в плоть, разрубая тело мутанта почти надвое.

– Ну что, теперь ты что скажешь, мерзкий урод?! Сумеешь отрастить туловище так же, как отрастил голову?! Эй, Есат, посмотри на эту падаль! – Гном обернулся и прервался на полуслове: у его ног на трупах врагов лежал второй варвар.

Издав дикий рев, Рард ринулся в самую гущу Пораженных, скашивая своей ужасающей секирой врагов с той же легкостью, с которой коса срубает напоенную утренней росой траву. Его секира несла смерть с каждым новым взмахом.

Инквизитор пропел очень опасную молитву, которая могла лишить разума, но при этом придавала сил и лишала страха, заставляя сражавшегося биться до последнего вздоха, словно воина-берсеркера, и, ощутив прилив сил, присоединился к гному. Спина к спине они бились с остатками врага.

И Прокаженные дрогнули.

Дрогнули и начали разбегаться с площади, пытаясь спастись.

– Не упустите этих тварей, иначе они вернутся! – крикнул Кристалл.

Гном и трое жрецов-дознавателей, словно демоны смерти, метались по улицам, безжалостно истребляя Пораженных. Вскоре они догнали и забили последних, не оставив монстрам ни единого шанса. Никто из тех, кто напал на Двуречье, не выжил.

– Славная битва, – хрипло проворчал гном, устало опускаясь на большой камень возле изрубленного им тела последнего Пораженного. – Арраг будет гордиться мной!

– Да, гном, – согласился подошедший Кристалл.

Вместе с гномом он оттащил тела варваров подальше от трупов Пораженных.

У Зимата была порвана шея. Гном провел рукой по лицу побратима, закрывая его мертвые глаза. Доспехи Есата были пробиты в нескольких местах, а сам варвар потерял много крови, но Кристаллу показалось, что покрытые пепельным налетом губы едва шевельнулись – жизнь еще теплилась в его теле.

– Хвала Денмису, он жив, – уверенно сказал Кристалл.

Инквизитор опустился возле варвара на колени и, прижав обе руки к груди Есата, закрыл глаза.

– Денмис, Сияющий Защитник. Прошу, ниспошли этому слуге твоему исцеление! Даруй ему силы жизни, чтобы он продолжал свой путь в Свете, истребляя врагов твоих, защищая слуг твоих и прославляя имя твое деяниями своими…

Ладони инквизитора осветились белым светом, и на глазах изумленного гнома бледность пропала, а страшные раны начали затягиваться, оставляя лишь рубцы и шрамы. Гном присел рядом с Кристаллом и склонился над побратимом. Глубоко вздохнув, Есат открыл глаза.

– Рард! Ты жив! – сказал он, увидев гнома. – Мы победили?

– Да, брат, – довольно рыкнул гном. – Мы изничтожили их всех!

– А где Зимат? – спросил варвар, пытаясь превозмочь слабость и силясь сесть.

– Зимат в Чертогах Доблести богов Белого Трона, – ответил Рард, нахмурившись.

Есат закрыл глаза, вознося прощальную молитву за побратима.

– Денмис будет доволен. Мы истребили такое множество слуг Мрака, что одним только этим заслужили себе место у подножия Белого Трона, – сказал инквизитор жрецам. – Ищите выживших и исцеляйте всех, на кого хватит сил. Остальных несите в храм.

Солнце скрылось за горизонтом, и вечерний полумрак обратился ночной темнотой, разгоняемой всполохами от догорающих домов. Кристалл, трое дознавателей, гном с варваром и десяток выживших мужчин, найденных среди трупов врагов и спасенных от смерти жрецами-дознавателями и инквизитором, направились в храм. Там уже топились женщины, дети и старики. Селянам нечего было противопоставить ярости зла слуг Черного Трона, и все они были бы обречены, не окажись в Двуречье инквизитора со своими жрецами да побратимов.

– Двуречье разрушено. Многие люди мертвы, – подвел итог Кристалл, войдя в храм и обращаясь к жителям. – Но победа осталась за нами. Мы уничтожили всех, кто напал на деревню. Больше они не вернутся. Я рад, что вы не утратили веры и храбро перенесли весь этот кошмар. Мои жрецы помогут настоятельнице храма вылечить раненых, если мы сможем еще таковых найти.

Кристалл увидел, как дети, узнав вернувшихся отцов, побежали к ним, утирая чумазыми ладошками слезы. Он увидел и как другие дети горько плачут на плечах матерей – их отцы погибли в той бойне, которую устроили Пораженные.

Кристалл тронул за плечо Эрсмину и отвел ее в сторону:

– Я должен буду провести еще один Ритуал Общения, а затем я, Алс и Балем уедем.

– Я не понимаю… – встревожилась Эрсмина.

– Ты останешься в Двуречье до прихода помощи из ближайших городов, а потом отправишься в храм Всех Богов, где станешь инквизитором четвертого ранга.

– Но как же наша цель? – воскликнула девушка с нотками отчаяния в голосе.

– Наша? Не наша – моя цель. Твое сердце наполнено верой, Эрсмина, – сурово ответил инквизитор, – но ты ослушалась меня. Один из свидетелей мертв. Я не могу допустить того, чтобы меня сопровождал тот, кому я не доверяю целиком и полностью. Сейчас мне надо поспать, чтобы восстановить силы. А завтра днем я проведу Ритуал – и сразу после этого отправлюсь вслед за своей целью.

Глава 6

К свободе из плена добра

– Очнись! – гремел голос, сопровождаемый звоном цепей. – Просыпайся, дружочек, или мне придется разбудить тебя пинками.

Голос вырывал Гефорга из объятий тяжелого забытья. Пробуждение было не из приятных. Все тело ломило, а голова сильно кружилась. Хорошо, что желудок юноши был абсолютно пуст, иначе его неминуемо вырвало бы сразу же после пробуждения. По всему чувствовалось, что во время стычки у ворот Ливинкрона ему здорово наподдавали.

– Давай, вставай! А то дождешься – палач тебя будить придет!

Гефорг с трудом разлепил глаза, со стоном приподнимаясь на локте.

Осмотр окружающего пространства не принес утешения. Он лежал в небольшой, лишенной окон камере. Недалеко от Нарлинга, привалившись спиной к каменной стене, сидел гном. Руки Регнара были скованы кандалами, и он постоянно гремел цепями, надеясь вырвать их из стены. Однако как ни силен был гном, но вделанные в камень проушины не поддавались.

Гефорг поднял руки к глазам и с удивлением обнаружил на них точно такие же цепи. Как и следовало ожидать, ни оружия, ни каких-то других личных вещей при них не оставили.

От подступившего ужаса желудок прыгнул к горлу, и Нарлинг согнулся от спазмов. Мало того что их задержала городская стража и бросила в застенки городской тюрьмы. Гораздо хуже было то, что, когда на них напали, их обвинили в ереси – поклонении богам Черного Трона. А это открывало им прямой путь в пыточные подвалы Инквизиции, и выход оттуда был только на пылающий костер, призванный очистить запятнанную Мраком душу, отправив ее на суд Денмиса.

В голове у Гефорга забилась паническая мысль о том, что он не знает, чем все закончилось у городских ворот. Слишком рано он потерял сознание от тяжелого удара в голову. А вдруг успел беснующийся Регнар зарубить пару-другую стражников?

– Совсем плохи наши дела, – простонал Нарлинг, подобно гному усаживаясь и опираясь спиной о холодную стену.

– Ты даже не представляешь насколько! – зарычал гном. – Если бы ты не понес полнейшую чушь про спасение девчонки, которую ты и знать-то не знаешь, мы бы уже сидели в лучшей таверне города! И где теперь эта девчонка, и где мы?

– А по-моему, это ты влез со своей чушью про посла из Туманных Вершин! – возразил Гефорг, пытаясь устроиться поудобнее, но, так и не найдя комфортного положения, с кряхтеньем и стенаниями поднялся на ноги. – Ты думал только о таверне и вине – и совершенно позабыл об осторожности! Хорошо еще, что прямо на месте не прикончили после такого бреда. Если бы мы смогли нормально объяснить стражникам, в чем дело, то не оказались бы здесь!

Услышав такие слова, Регнар вскочил и в ярости бросился на Гефорга. Однако длины цепи не хватило, и гном, выбрав всю длину и до звона натянув металл, вынужден был остановиться. Некоторое время они молча стояли друг напротив друга. Гном, свирепо выпучив глаза, не мог найти слов в ответ. А Нарлинг, разглядывая друга, лишь задумчиво улыбался.

– Если ты не возьмешь свои слова обратно, клянусь, я разорву тебя голыми руками, щенок! – зайдя в своих размышлениях в тупик, возопил Регнар. – Я делаю скидку только на то, что тебя сильно ударили по голове. Иначе за такие слова ты уже расплатился бы своими зубами, ожерелье из которых украсило бы мою шею! Извинись или я устрою тебе такую трепку, что подвалы Инквизиции покажутся тебе отдыхом на лужайке!

Гефорг отлично помнил вспыльчивый нрав гнома и ни на миг не сомневался, что это не пустые слова. Но он и рассчитывал именно на врожденную неуемную ярость друга в том плане, который вдруг родился в его болящей голове.

– А может, ты сам подойдешь сюда? – усмехнулся молодой Нарлинг и, презрительно сплюнув на каменный пол, сел обратно к стене. – Или тебя что-то держит на расстоянии? Наверное, у тебя ноги слишком коротки!

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Получив странное анонимное письмо, приглашающее ее в провинциальный городок Староникольск, Юля почти...
Изабелла проделала головокружительный путь от воспитанницы монастыря до президента небольшой латиноа...
Автор детально раскрывает психологический надлом интеллигенции, произошедший в России в 90-е годы ХХ...
Американский физик Ричард Фейнман – один из создателей квантовой электродинамики, Нобелевский лауреа...
Народная баллада — это концентрация широкого спектра человеческих страстей, отношений в семье и межд...
В сборник поэта и писателя-мистика И. Соколова вошли лучшие его киносценарии и пьесы. Два киносценар...