Кровавый рассвет Казаков Дмитрий
Выжили только искуснейшие маги, сумевшие изменить свои тела так, что они перестали быть живыми, перестали быть подвластными Адергу. Платой за это стало безумие и добровольное заточение в пустыне на крайнем юго-востоке Алиона. За те тысячелетия, что они провели здесь, последние сираны забыли, как выглядит мир, что за народы населяют его…
Им осталось только собственное умение, дикое и странное.
– Похоже на то, – кивнул Харальд. – Я тоже с ним «побеседовал». Нас бы убили, не покажи ты, что носишь с собой… – тут он замялся, – след праха… гроб… останки… Невозможно подобрать слово… В общем, то, что осталось после смерти одного из их сородичей.
– Я?
– Именно ты. – Харальд раскрыл ладонь и показал тот самый темно-красный камушек, что выпал у Олена из кармана. – Положи его на место, береги, и тогда нас выпустят отсюда живыми.
– Дай, я попью. – Рендалл сел и потянулся к кувшину. – А то голова ничего не соображает…
Он сделал несколько глотков, плеснул на лицо, смывая песчинки и пот, и после этого смог мыслить связно. Итак, та крепость в степи построена сиранами в очень давние времена, и, скорее всего, это не укрепление, а нечто вроде усыпальницы, в которой нашли покой могучие маги древнего народа. Там они задремали вместе со своими видениями и кошмарами…
И Олен захватил с собой прах одного из них.
Он взял «камушек» с ладони Харальда, ощутил его холодную тяжесть и положил в уцелевший карман.
– Он сказал, – проговорил Харальд, а висевший в воздухе сиран завибрировал, став похожим на облачко золотой пыли, – что ты сделался кем-то вроде хранителя праха… эх, опять слов не хватает. Ну, в общем, оказал большую честь, и поэтому он готов идти с нами.
– Что? – удивился Рендалл. – С нами?
Золотое облачко сползло к земле, распухло и превратилось в человекоподобную фигуру из огня.
– С вами, – подтвердила она. – Говорить слова… плохо… но учиться… ты помочь тому, кто умер, познавать… носить его… поэтому я помочь тебе… я видеть, кто твой враг… опасно для всех…
С каждым словом фигура уплотнялась, обрастала плотью, и к окончанию фразы рядом с людьми стояло нечто похожее на куклу из глины, но с пылающими пламенем глазами. На ней то и дело появлялись трещины, но мгновенно зарастали, на смену им приходили новые. Пальцы на руках подергивались, ноги норовили то обрасти шерстью, то стать каменными. Видно было, что сирану трудно удерживать постоянную форму и что он старается изо всех сил.
– Ну, не знаю… – проговорил Олен, пытаясь сообразить, что им делать со столь внезапно появившимся спутником.
С одной стороны, сиран могуч, будто ураган, а с другой – столь же непредсказуем. Если те же нагхи хоть в чем-то, но походили на людей, то здесь речь шла о существе, непонятном с человеческой точки зрения и даже не вполне живом.
– Боюсь, что отказ он не воспримет, – сказал Харальд, а вышедший из-за его спины Рыжий деловито подтвердил:
– Мяу.
– Я видеть раньше… – заговорил сиран, открыв рот, но забывая двигать губами, – такую вещь… как твой меч… – Тут над головой жителя пустыни вздыбился ореол из синевато-желтого пламени. – Они опасны… в старые времена йотуны делать… они смертоносны всем…
– Хорошо, ты пойдешь с нами, – кивнул Олен.
Вдруг это создание, меняющее облик, живущее тысячи лет – единственный шанс узнать что-то о ледяном клинке? Судя по всему, сиран постепенно научится говорить как следует, и тогда его удастся расспросить.
– Вот и славно. Ты готов? – спросил Харальд.
– Да, готов. Пошли.
Олен поднялся, и только тут обратил внимание, что «елочки» остальных сиранов исчезли, не оставив даже следа.
– Да, кстати, – сказал он, глядя в лицо нового спутника, точнее, в грубую бурую маску с крохотным носом. – Мы должны как-то тебя называть. Я понимаю, что у вас нет имен, но что-то можно придумать…
– Называть? – Глаза сирана вспыхнули, на груди выступили капли черной, резко пахнущей смолы. – Меня… – Он сменил облик, превратившись в нечто вроде старого пня с корнями сверху, но затем вернул прежний. – Я понимать, что это нужно… Да, звать меня Тридцать Седьмой…
Харальд хмыкнул:
– Ну и имя! Ладно, Тридцать Седьмой, бери свой кувшин, и пошли. Будешь показывать дорогу.
Сиран простер похожую на дощечку ладонь, и черная посудина, слегка булькнув, поднялась в воздух. Подплыла к обитателю пустыни, прилипла к его спине, и он двинулся на северо-запад, прочь от развалин.
Мягко полетел, еле касаясь песка и даже не подумав о том, что нужно шевелить ногами.
Окна Дворца Небесной Истины были открыты, и в них врывался приглушенный шум текущей воды. Царила весна, и река Лоцзы, в прочее время тихая и спокойная, как мудрый старец, бурлила, кидалась на берега. Ветер шевелил занавеси, нес запахи юной листвы и мокрой земли.
Андиро Се-о они напоминали о далеком детстве, когда главной проблемой было то, чтобы твой кораблик из дерева священной ивы продержался на водах ручья дольше, чем у брата…
Брат сейчас далеко, в родовом имении, а он, Андиро, сидит на ступенях Яшмового Трона и смотрит, как в зал один за другим входят старейшины. Кивает знакомым, вежливо улыбается и старается не думать о том, что именно ждет его впереди. И не глядеть на одну из дверей позади трона.
На ту, за какой ждут Третий Маг и человек, которого они привезли с юга.
Отряд, ведомый Андиро Се-о, вернулся в столицу чуть меньше месяца назад. И тогда же по всей стране белых гномов разослали гонцов, несущих в сумке крохотный алый топорик – знак того, что каждый город, каждый знатный род и селение обязаны дать воинов.
К сегодняшнему дню ополчение собралось целиком. Сошлось к обычному месту встречи, что находится чуть ниже по течению, чем Дворец Небесной Истины. Осталось решить, что с ним делать.
Вслед за Унтаро Ка-о в зал начали входить маги: Первый, Второй, Четвертый… Они выглядели озабоченными, вышитые на халатах драконы разевали пасти, били хвостами. Старейшины уселись на лавки, а колдуны встали полукругом перед Яшмовым Троном.
– Начнем же, во имя всех богов, – сказал Первый, чей халат сиял белизной горных снегов, а драконы на нем были алыми. – Вчерашний день мы посвятили жертвоприношениям, и они оказались приняты. Осталось сделать последний шаг, – тут маг замялся, что было на него совсем не похоже, – и вручить власть над страной тому, кто способен одолеть любые сложности… Все вы помните, чем завершилось наше гадание прошлой осенью, в Огонь Сливы… Войну увидели мы в будущем и необходимость найти правителя за пределами Дворца…
Видно было, что эта речь дается старейшему из чародеев нелегко.
За более чем столетнюю жизнь он сжился с тем, что все идет по раз и навсегда заведенному порядку, что Аркуд с милостью взирает на своих детей – белых гномов, и привык думать, что так будет всегда.
Ну а разочаровываться в убеждениях под конец жизни всегда тяжело.
Андиро Се-о со ступеней был виден весь зал, и он мог при желании разглядеть лицо каждого старейшины. В данный момент физиономии знатнейших и мудрейших гномов не сильно отличались друг от друга. Они выражали обеспокоенность, в глазах пряталась неуверенность.
Результат осеннего гадания поверг их в шок, и многие не отошли от него до сих пор.
– Андиро Се-о, – сказал Первый Маг, повернув голову, – не желаешь ли ты поведать совету о вашем путешествии?
За вопросом таился приказ.
Андиро Се-о встал, отвесил поклон и принялся рассказывать о долгом пути на юг. О том, как они с Третьим Магом достигли единственного на всю страну храма Азевра, как через пещеры и зачарованный лес прошли к маленькой пирамиде и разбудили спавшее в ней существо, что известно под прозвищем Заключенный-в-Камне.
– Очень хорошо, – проговорил Унтаро Ка-о, когда рассказ окончился. – Так покажите его нам!
Унтаро Ка-о стоял во главе сильного и богатого рода, и сам считался первейшим претендентом на Яшмовый Трон. Поэтому именно он имел больше всех оснований быть недовольным тем, что все пошло странным и непредсказуемым образом.
– Сейчас покажем, видит Хозяин Недр. – Первый Маг огладил подбородок и сделал приглашающий жест.
Открылась дверь позади трона, и из нее вышел Третий Маг в белом халате с желтыми драконами. За ним в зал шагнула фигура в темном плаще с капюшоном, что полностью закрывал лицо. По рядам старейшин прошел изумленный ропот, кое-кто присвистнул.
Белые гномы отличаются более высоким ростом, чем их обитающие на западе собратья, но существо под капюшоном было выше любого из них на голову.
– Это что, эльф? – с брезгливой ноткой в голосе спросил один из старейшин, вошедший в совет недавно.
– Нет. – Третий Маг подал знак, и фигура откинула капюшон.
На этот раз в зале воцарилась полная тишина.
Андиро Се-о вспомнил тот момент, когда он сам впервые увидел Заключенного-в-Камне, и криво улыбнулся. Да, он тоже оказался поражен тем, что мудрейшим существом Алиона является представитель расы, что появилась в этом мире позднее всех, если не считать уничтоженных тиренов.
– Человек? – спросил Унтаро Ка-о, и его голос посреди безмолвия прозвучал визгливо-нервно. – Не ожидал… Я полагал, что он… И это тот, кто должен спасти нас в годину бедствий?
Мужчина, высокий и плечистый, темные волосы торчат в беспорядке. На щеке – шрамы, будто от когтей. Длинные тонкие пальцы, прямой нос, но ничего особенного или примечательного. Стоит прямо, в глазах – пустота, как у лишенного разума.
– Он самый, – кивнул Первый Маг. – Но для тех, кто сомневается, мы готовы провести еще одно гадание, прямо сейчас.
И в руках его появился пенал из темно-вишневого дерева. Щелкнул замочек, поднялась крышка, и стали видны небольшие пластинки, выточенные из камня цвета слоновой кости.
Гадательные плашки, что в давние времена даровал белым гномам сам Аркуд.
– Конечно, – с убеждением проговорил Саворо Та-и, старейший в совете, за плечами которого осталось полтора века жизни, – пусть покровитель нашего племени явит нам свою волю…
Он сделал священный жест – покрутил правой рукой над головой, а затем провел перед лицом. Этот жест повторили все старейшины и маги. Только человек остался неподвижным.
– Хорошо, тогда мы приступаем. – Первый Маг вытащил плашки из пенала, мгновение подержал их в руках, а затем швырнул вверх. Остальные колдуны сложили ладони перед грудью и забормотали молитву.
Пластинки взлетели на пару локтей и исчезли в непонятно откуда возникшем бело-красном облаке. Оно повисело на месте, издавая такой шелест, словно внутри крутился не один десяток жерновов, а потом медленно пошло вниз. У самого пола рассеялось, плашки с мягким стуком легли на зеленые плиты.
Андиро Се-о вытянул шею, пытаясь разглядеть, какой узор образовали пластинки. Вроде бы опять «журавлиный клин», и сбоку от него еще кольцо, или скорее овал, а в нем крест…
– Гадание свершилось! – провозгласил Первый Маг. – Воля отца нашего, Хозяина Недр, явлена!
Основам гадания учили всех родовитых гномов, и любой старейшина знал базовые комбинации плашек. Но только чародеи, посвятившие жизнь изучению прихотливого и сложного искусства, могли растолковать все, вплоть до ориентации отдельной пластинки по сторонам света.
Первый, Второй и Третий Маги сошлись вплотную и начали шептаться, время от времени поглядывая туда, где поблескивали лежавшие на полу плашки и чернели на них знаки.
Старейшины ждали, человек бездумно глядел перед собой.
– Хорошо, – сказал наконец Первый Маг. – Я готов дать толкование. Война неизбежна, и победа придет лишь в том случае, если правителем и полководцем станет чужак. Но легко не будет и в этом случае. Хозяин Недр обещает многочисленные испытания и тяжелые битвы… Счастье, что они произойдут не на нашей земле. Войско придется вести далеко на запад…
– Там уже идет война, и не одна, – сообщил Унтаро Ка-о, чьи корабли плавали по морям всего Алиона. – Нагхи вновь предъявили права на Мероэ, люди передрались между собой, ну а в Архипелаге и вовсе творится нечто странное. Способен ли он, – Унтаро Ка-о указал на человека, – разобраться во всем этом?
– В том, что касается войны, Заключенный-в-Камне умнее любого из нас, – проговорил Третий Маг. – Только ум этот пока не проснулся до конца. Чтобы он проснулся, нужно дать ему имя…
– Одного Безымянного на наш мир точно хватит. – Первый Маг вновь огладил подбородок. – Пусть будет Ан-чи, что на древнем языке означает: «Лучший и отважнейший из воинов».
Старейшины закивали, показывая, что согласны с выбором.
Третий Маг шагнул к человеку, посмотрел ему прямо в глаза. А потом заговорил на людском наречии:
– Слушай меня. Имя твое Ан-чи, и ныне ты пробуждаешься от долгого сна, чтобы служить и повелевать…
Человек вздрогнул, оскалился, из груди его вырвалось сдавленное рычание. Руки поднялись к лицу, а когда упали, обнаружилось, что черные глаза Заключенного-в-Камне стали осмысленными. Он с любопытством посмотрел по сторонам, морща лоб и удивленно моргая.
– Ты меня понимаешь? – спросил Третий Маг.
– Да. – Голос у Ан-чи оказался сильным и очень низким.
– Помнишь свое имя?
– Да.
– Дело сделано. Можно приступать к ритуалу возведения на трон, – проговорил Третий Маг и отошел в сторону.
Андиро Се-о глянул на Яшмовый Трон, на котором сам провел пять лет, и подумал, что никогда за четыре тысячелетия на нем не сидел никто, кроме гнома, уроженца долины Лоцзы…
– Приступаем. – Первый Маг хлопнул в ладоши.
Двери позади трона, ведущие в подсобные помещения, открылись, и из них один за другим начали выходить служители Дворца Небесной Истины. Первые двое несли чаши с водой, за ними шагали еще двое с пылавшими факелами, третья пара тащила горшки с землей, а четвертая – два веера. Замыкали процессию трое, несущие расшитый жемчугом плащ из шелка, и один, в руках которого поблескивала большая корона, усеянная драгоценными камнями.
Торчали острые шипы, рубины соседствовали с изумрудами, а алмазы с топазами.
По обычаю, правитель белых гномов надевает корону один раз в жизни – когда восходит на трон.
– Следуй за мной, Ан-чи, – сказал Первый Маг, – достойные старейшины помогут тебе взойти на трон…
Унтаро Ка-о встал со своего места, подошел к человеку и взял его за правую руку. Андиро Се-о – за левую, и они завели нового правителя на первую ступень лестницы, что ведет к Яшмовому Трону. Шагавший впереди Первый Маг обернулся и принялся нараспев читать Коронационную Поэму.
Как известно всякому, она состоит из семидесяти стихов – по десять на каждую из ступеней. В ней упоминаются достойные правителя качества – богобоязненность, милость к слабым, щедрость…
Человек слушал молча, по его лицу нельзя было угадать, понимает ли он хоть что-нибудь.
– Следуй за мной, – повторил Первый Маг, и они перебрались на ступеньку выше.
Унтаро Ка-о и Андиро Се-о вели Ан-чи за собой, сильнейший колдун белых гномов читал стихи. Следом топали служители, физиономии их оставались бесстрастными. Прочие старейшины следили за ритуалом в полном молчании, хотя на лицах многих заметно было смятение.
Человек на Яшмовом Троне? Невозможно!
На верхней ступеньке Унтаро Ка-о и Андиро Се-о отпустили руки Ан-чи и отошли в стороны. Первый Маг усадил нового правителя на трон и низко поклонился. После этого в дело вступили служители, что олицетворяют в церемониале простой народ, без которого любой владыка – ничто…
Как и без поддержки четырех стихий, что служат опорой мирозданию.
На Ан-чи брызнули водой, обмахнули его факелами так, что затрещали волосы. Комочки земли покатились по лицу, по коленям, упали на пол, и рожденный веерами ветерок заставил колыхнуться полы черного плаща.
Человек остался спокоен, хотя Андиро Се-о показалось, что на губах нового правителя возникла слабая улыбка.
– Увенчайте его символами власти, – сказал Первый Маг. – И пусть возрадуется страна, обретшая мужа!
С Ан-чи сняли черный плащ, и стало видно, что человек обнажен по пояс и что на груди у него – родимое пятно, похожее на молот. Затем на плечи ему легла золотая ткань плаща, а корона заняла место на голове.
– Кланяйтесь же! – воскликнул Первый Маг, и сам первым согнулся в поклоне, подавая пример.
Упали ниц служители, согнулись в поясницах маги и старейшины.
Андиро Се-о, кланяясь, вспомнил, как пять с половиной лет назад все точно так же оказывали почести ему. Но он тогда знал, что это немногого стоит и что власть того, кто сидит на Яшмовом Троне, не так велика. А что может подумать человек, не имеющий представления о ритуалах? Что он и вправду стал повелителем всех белых гномов, что он может отдать любой приказ…
И что случится потом?
– Вот и все, – Первый Маг распрямился. – Ритуал исполнен, войско готово. Осталось решить, кто будет управлять страной в отсутствие правителя, а кто попадет в свиту владыки….
Андиро Се-о поймал брошенный на него косой взгляд Унтаро Ка-о и подумал, что его враги не теряли времени зря. В те месяцы, что он провел вдали от Дворца Небесной Истины, плелись интриги и заключались политические сделки. И то, каким будет сегодня решение, можно легко предсказать…
– Могучий правитель, – на наречии людей обратился Первый Маг к Ан-чи, – тебе нужно отдохнуть и подготовиться к походу, в который ты выступишь завтра же утром. Мы же пока обсудим мелкие проблемы, недостойные твоего внимания.
Человек кивнул и поднялся. Служители проводили его до парадных дверей зала, где правителя ждали четверо гномов с топорами – охрана и одновременно стража, что не даст совершить глупости.
Андиро Се-о знал, что нового правителя отведут сейчас в личные покои, где снимут торжественное облачение. Наверняка выдадут что-то попроще, накормят и примутся учить языку гномов. Не зря вслед за служителями отправился Пятый Маг, обладающий редким даром к наречиям.
– Вернемся к нашим крогам, – сказал Первый Маг, когда шаги охранников стихли, и голос его стал сухо-деловитым.
Обсуждение не заняло много времени.
Унтаро Ка-о возглавил регентский совет, а Андиро Се-о получил титул Первого Советника и предписание отправиться вместе с войском. В армию попал и Третий Маг, чьи сила и умения наверняка давно вызывали зависть и подозрения у Первого.
– Ну что, – сказал Андиро Се-о, когда они столкнулись у дверей зала, – вновь будем путешествовать вместе?
– Да, – кивнул Третий Маг, чье круглое лицо выглядело встревоженным. – Боюсь только, что это путешествие окажется не таким легким.
Андиро Се-о вспомнил изнурительное странствие, путь по пещерам, ритуал открытия пирамиды и изумленно покачал головой.
Глава 3
Наследник силы
Два дня корабль сельтаро шел на восток, и ветер все это время оставался попутным. Исправно надувал паруса с красным львом, и огромное судно с шумом переползало с волны на волну.
Гостям отвели две каюты в кормовой надстройке, на втором, если считать снизу, уровне. В одну положили остававшегося без сознания Бенеша, в другой, чуть побольше, поселились Гундихар и Саттия. Девушка сморщила нос, думая, что их третьим соседом станет вонь гномьих портянок, но смолчала.
Вряд ли протест привел бы к каким-то результатам.
К счастью, Гундихар появлялся в каюте лишь для того, чтобы завалиться спать, а сапоги и портянки оставлял за дверью. Остальное время он проводил в кубрике, где стал своим за пару часов. Саттия догадывалась, каким образом – с помощью сальных баек, до которых охочи матросы любого народа.
«Доблесть предков» представляла собой настоящую плавучую крепость. Тут имелось огромное множество закутков, палуб, трюмов с припасами, каких-то странных помещений. Девушка не пыталась во всем этом разобраться, и бльшую часть времени сидела в каюте, дверь которой была покрыта резьбой, а на переборках висели коричневые от старости гобелены.
Иногда заходила к Бенешу, но тот лежал в беспамятстве, и только редкое дыхание говорило о том, что он не умер.
Утром второго дня на горизонте мелькнули зеленые берега острова Терадос, но быстро спрятались за туманом. Ну а вечером капитан, откликавшийся на имя Саен тар-Падиррах, пригласил гостей на ужин.
Саттию отвели на самый верхний уровень кормовой надстройки, в помещение, которое больше напоминало покои вельможи, чем каюту. Горели масляные лампы в металлических сетках, что уберегают стеклянные колпаки, от курильниц тек запах ароматических трав, а под ногами пружинил ало-золотой ковер, толстый, будто слой мха на болоте.
Из-за открытого иллюминатора доносился шорох волн.
– Прошу, – сказал капитан, одетый в простой торлак с гербом герцогства на правой половине груди, – мессен и мессана, присаживайтесь… Отведаем, что послали нам боги.
Он был невысок для эльфа, а волосы прятал под круглой шапочкой из черной ткани.
– Гундихар фа-Горин отведать всегда готов, ха-ха, – заявил гном, отодвигая тяжелый стул с высокой спинкой.
– Рада приглашению, – кивнула Саттия.
Капитан сел напротив, рядом с ним оказались двое помощников. Сотник гвардии Вилоэн тар-Готиан занял последнее свободное место слева от девушки. Тар-Падиррах щелкнул пальцами, и стоявшие около стен слуги начали разносить блюда.
– Это что, вино? – спроси Гундихар, когда серебряный бокал перед ним оказался наполненным. – Клянусь подмышками Аркуда, пиво было бы куда лучше.
Под холодным взглядом Саттии он немного смутился и замолчал, но при этом вызывающе пожал плечами.
– Давайте выпьем, – сказал капитан, – за посланца Великого Древа, благодаря которому мы сумели спасти вас с проклятого острова.
Бокалы соприкоснулись с мягким звоном, девушка отхлебнула сладкого вина и спросила:
– Как он, кстати?
Странного альтаро она не видела с того момента, как гости очутились на корабле. Судя по тому, что тот не показывался на палубе, можно было заключить, что он также оставался без сознания.
– Не очень, – уклончиво ответил капитан. – Я полагаю, что и ваш спутник не пришел в себя?
– Нет, – вздохнула Саттия.
– А кто он вообще такой? – поинтересовался Вилоэн тар-Готиан. – Понятно, что родан не совсем обычный… Обычный не привлек бы внимания посланца Великого Древа. Ведь так?
– Наверняка. – Саттия подумала, что весь ужин затеян ради того, чтобы их хорошенько расспросить. – Он маг… довольно сильный, насколько я могу судить. Родом с берегов Деарского залива, долго жил в Гюнхене…
– Колдун, каких мало! – влез Гундихар. – Он такие вещи творил, что закачаешься! Сонмы гиппаров повергал!
Девушка глянула на спутника и с неудовольствием обнаружила, что он удивительным образом пьян. Заметила, что рядом с тарелкой гнома стоит кувшин из-под вина и что кувшин этот пуст!
Оставалось только молить всю Великую Бездну разом, чтобы мелющий языком гном не растрепал лишнего.
– Гиппаров? – оживился капитан. – Вы сталкивались с ними?
Лицо одного из помощников отразило смешанное с презрением недоверие, другой откровенно хмыкнул.
– И не раз, – горделиво выпрямился Гундихар. – Вот помню, когда мы выбирались из осады в Терсалиме…
– Эс ун гран инвентадор, вердад?[3] – прошептал Вилоэн тар-Готиан, склонившись к самому уху Саттии.
– Си, кларо,[4] – ответила она, с облегчением думая, что пьяные россказни гнома никто не воспримет всерьез.
А Гундихар продолжал разливаться бородатым соловьем, не забывая время от времени требовать еще вина. Эльфы слушали его с вежливыми улыбками, иногда задавали вопросы, но видно было, что красочные истории фа-Горина не интересуют их совершенно.
Когда принесли десерт – засахаренные фрукты и цветочный мед, – дверь каюты открылась, и вошел сельтаро, в котором Саттия узнала корабельного лекаря. Отвесил общий поклон, а затем прошагал к капитану и сказал что-то ему на ухо. Тар-Падиррах удивленно хмыкнул и заговорил, глядя на девушку:
– Приятная новость для вас, мессана. Ваш спутник пришел в себя. Желаете увидеть его немедленно?
– Да, конечно. – Она встала.
– Я прямо, ха-ха, ринусь к нему и обниму изо всех сил… – пообещал гном, делая попытку выбраться из-за стола. Однако ноги подвели его, и Гундихар едва не свалился физиономией в тарелку.
– Помогите мессену, – велел капитан, – но особенно не спешите. Вдруг ему еще захочется выпить? А мы пойдем посмотрим, что с нашим третьим гостем.
Втроем вышли из каюты, окунулись в темноту, полную свежего ветра, запаха морской соли и смолы. Спустились по скрипучему трапу на два уровня и коротким коридором прошли к каюте, где находился Бенеш.
– Ничему не удивляйтесь и не шумите, – сказал корабельный лекарь, после чего толкнул дверь и вошел.
Здесь тоже горела лампа, установленная на крохотном столике. Тени занимали углы, слегка пошевеливались, когда «Доблесть предков» покачивалась с борта на борт. А на койке лежал Бенеш. Глаза его были открыты, и в них клубился зеленый туман.
Вцепившиеся в край одеяла руки казались тонкими, словно веточки, а лицо ученика Лерака Гюнхенского – чужим, незнакомым.
– Что с ним, корни и листья? – тихо спросила Саттия. – Бенеш, ты слышишь меня?
Молодой маг повернул голову, открыл рот и попытался что-то сказать. Губы задвигались, но ни единого звука не вырвалось из них, и на лице лежавшего возникло изумление.
– Он не может говорить, – сказал корабельный лекарь. – Разучился. И я не знаю, почему такое произошло.
Глаза Бенеша отразили мучительное усилие, он вновь задвигал губами, и по спине Саттии пошел холодок. Зрелище было жутким – человек говорит, но не может произнести ни единого звука.
Молодой маг вскинул руку, словно помогая себе, и пошевелил пальцами. Раздался треск, сочное чавканье, и прямо из переборки, оттуда, куда указывали дрожащие персты, один за другим полезли зеленые побеги. Несколько сразу завяли, но один ухитрился выбросить толстый стебель с розовым цветком на конце.
– Что это… – растерялась девушка. – Что происходит?
– Успокойте его, – приказал капитан, лицо которого осталось невозмутимым, но в глазах появилась тревога. – А мы, мессана, поговорим в коридоре. Незачем тревожить вашего спутника…
Корабельный лекарь вытащил из сумки на поясе небольшой горшочек, забормотал что-то успокаивающее. Тар-Падиррах и Саттия вышли из каюты, и только тут она поняла, что от волнения вспотела, словно постояла на солнцепеке, и что мурашки бегают по всему телу.
– Дело обстоит следующим образом, – сказал капитан. – Есть еще одна новость. Посланец Великого Древа мертв. Точнее, не мертв, а превратился в нечто, более всего похожее на гнилую древесную колоду. Случилось это примерно в то время, когда ваш друг очнулся.
– Гнилая колода?
– Да. Если хотите, можете взглянуть. А способности, которые так неожиданно возникли у вашего друга, ранее принадлежали посланцу Великого Древа. Он мог оживить что угодно, даже самую старую древесину.
– Я не очень хорошо разбираюсь в магии… – проговорила девушка, с ужасом ощущая признаки приближающегося прилива Тьмы – холод в мышцах, исчезновение способности различать цвета.
«Почему так рано в этот раз? – подумала она. – Или теперь это будет приходить всегда, когда я разволнуюсь?»
– Судя по всему, – капитан, похоже, не заметил, что с его собеседницей происходит нечто странное, – ваш друг стал наследником силы посланца Великого Древа, и нам бы хотелось понять – почему.
Саттия боролась из последних сил, пыталась слышать хоть что-то, кроме злобного гула в ушах.
– Тут я вряд ли смогу вам помочь, – сказала она. – До недавнего времени Бенеш был… – тут вспомнились странные сны, что начали терзать молодого мага со времени странствия через Мероэ; чудные события, что происходили с ним уже на Теносе, – обычным роданом, если не считать способностей к магии… А теперь прошу меня извинить, все это очень… странно…
Девушку одолевало желание выпустить бурлившую внутри силу, чтобы превратить корабль сельтаро в груду щепок. Сделать так, чтобы он без следа исчез в темном и бурном море.
Не обращая внимания на удивленный взгляд капитана, она развернулась и зашагала к собственной каюте. Открыла дверь и, не раздеваясь, рухнула на узкую жесткую койку. И только здесь позволила Тьме завладеть собой, провалилась в полное туманных видений беспамятство.
Когда выплыла из него, было утро. В иллюминатор проникали тусклые лучи рассвета, на своей койке Гундихар храпел так, что дрожала борода. Сивушный запах давал понять, что вчера гном основательно набрался, а примесь навозной вони – что забыл оставить обувку снаружи.
В приоткрытый иллюминатор врывался шум волн.
Саттия встала, помассировала нывшие виски и причесалась. Умывшись над тазом, по отражению в зеркальце определила, что выглядит нормально, и после этого выбралась в коридор.
Для начала решила заглянуть к Бенешу, узнать, что с ним.
Дверь негромко скрипнула, в щели показался столик с погашенной лампой и какими-то склянками. Затем девушка услышала шаги, и глазам ее предстала сердитая физиономия корабельного лекаря.
– А, это вы, – сказал он по-эльфийски. – Заходите.
Бенеш спал или просто лежал с закрытыми глазами. Он выглядел почти как раньше, вот только в лице его появилась странная прозрачность, словно верхний слой плоти лишился цвета, стал подобен стеклу. Побеги на переборке казались завядшими, но на потолке красовалась парочка свежих, а в углу торчала настоящая елка, усаженная шишками.
Запах хвои перебивал все остальные.
– Как он? – шепотом спросила Саттия.
– Ничего, – так же ответил лекарь. – Вроде все понимает, но язык его не слушается. И силу свою он пока не…
Бенеш открыл глаза, и на мгновение девушке показалось, что они светятся мягким бело-зеленым огнем. Но видение тут же пропало, а сверху, с палубы, даже скорее с мачты, донесся истошный вопль:
– Корабли!
– Похоже, там неприятности, – сказала Саттия. – Я нужна наверху. Приглядите за ним, ладно?
И, не вслушиваясь в ответ, она выбежала из каюты Бенеша.
Залетела к себе, поспешно схватила лук и принялась вытаскивать из мешочка на поясе тетиву. Когда та заняла свое место, девушка подскочила к Гундихару и как следует врезала кулаком ему в бок.
Гном захрипел, открыл бездумные, в красных прожилках глаза.
– Чего ты… э? – спросил он.
– Вставай, борода, там намечается драка, – ответила Саттия, вслушиваясь в топот на палубе, в резкие команды капитана.
– Гундихар фа-Горин любит драки, только бы вот сейчас… эх, клянусь кулаками Лаина Могучего…
Саттия не стала слушать похмельную болтовню. Она поправила волосы и выбежала в коридор. Спустилась по трапу и увидела, что по палубе мечутся матросы, нахмуренный капитан стоит у мачты, а рядом с ним замер Вилоэн тар-Готиан, облаченный в доспехи и шлем.
– О, мессана, – сказал он с улыбкой, заметив девушку, – вы решили помочь нам? Ваш лук не будет лишним…
– Хотелось бы еще знать, в кого стрелять. – Саттия подошла к сотнику и капитану.
– Вон они. – Вилоэн тар-Готиан указал на север.
Читать бесплатно другие книги:
