Медовый олигарх Хрусталева Ирина

3

– Зачем ты эту незнакомую тетку оставила в доме? – упрекнул Олесю Валентин, когда они шли по тропинке к пруду. – Ты только посмотри на нее, это же… это же не женщина, а молотобоец! Какая ты все-таки беспечная девчонка, ма шер. Ты же прекрасно знаешь, что мы живем тут практически на осадном положении, и посторонние люди нам совсем ни к чему. А вдруг она какая-нибудь лазутчица? Троянский конь?

– Господи, Валя, ну что ты такое говоришь? – засмеялась Олеся. – Нашел лазутчицу! Фатиния приехала издалека со своей личной бедой, не могла же я ей указать на дверь?!

– Эта тетка ехала не к тебе, а к твоей прабабке, а так как Веда почила в бозе, ты спокойно могла отправить эту дамочку восвояси, – не сдался Валентин.

– Почему ты все время называешь Фату то теткой, то дамочкой? – с удивлением спросила Олеся. – Она еще совсем молодая женщина, ей всего тридцать четыре года.

– Потому что она похожа на кого угодно, только не на женщину! Культурист в тяжелом весе, – огрызнулся Валентин. – Здоровая, как гренадер, аж смотреть страшно.

– Этот гренадер, к твоему сведению, уже в четвертый раз выскочил замуж, – заметила Олеся. – Вернее, выскочила.

– Какой кошмар! – Валя округлил глаза. – Приношу искренние соболезнования ее мужьям! Ляжешь с такой, а она тебя ночью запросто задавит одной левой пяткой.

– Ты, как всегда, попал в точку. Ее мужьям действительно можно только посочувствовать, – вздохнула девушка. – Трое из них умерли, и похоже, что четвертого ждет та же участь, если мне не удастся помочь Фате исправить ситуацию.

– Ну вот, что и требовалось доказать: она – «синяя борода» в юбке! – возбужденно подпрыгнул Валентин. – А ты этот безразмерный кошмар в нашем доме оставила!

– Да какая уж из нее «синяя борода»? – отмахнулась Олеся. – Фате стоит посочувствовать. Она и приехала сюда именно по этому поводу. Ее очень беспокоит это ее положение черной вдовы, и она решила обратиться к Веде за помощью.

– А ты здесь при чем?

– Как это при чем, Валь? Веда оставила мне этот дом и все остальное, чтобы я могла заменить ее, и тебе прекрасно об этом известно. Я не могу отправлять людей, которые пришли ко мне за помощью, восвояси, прабабушке это не понравится.

– Твоей прабабке теперь все это по барабану, – проворчал Валентин. – Наверняка она кушает там, наверху, райские яблочки и в ус не дует, а ты за нее здесь, на земле, должна отдуваться, – скаламбурил он. – Она и так тебя подставила по полной программе с этой книгой, тебя чуть не убили, а теперь еще и всякие страждущие примутся тебя доставать? Тебе разве до них? Еще надо спасибо сказать нашим односельчанам, что они всем говорят о смерти Веды, когда у них приезжие ее адрес спрашивают, а то бы давно уже палаточный городок в нашем парке вырос! И как эта «баба с веслом» к нам проскочила, интересно? Небось точный адрес знала? «Здравствуйте, меня не ждали, а я приперлась».

– Валюша, ты утром не с той ноги встал? – улыбнулась Олеся. – Ворчишь, как столетний старик. Ты же сам мне недавно предлагал открыть салон параНЕНОрмальных услуг.

– ПараНОрмальных услуг, и нечего ерничать и смеяться над серьезными вещами, – обиделся приятель. – Просто сейчас не самое подходящее время для этого, ты сама говорила. Сначала нужно «урегулировать конфликт», а уж потом… И встал я сегодня как раз с той ноги, с которой и требовалось, да вот толку от этого никакого. Сначала Васька меня чуть не угробил, удивляюсь, как я вообще ноги себе из-за него не переломал. Потом твоя «разлюбезная» Фата меня оскорбила ни за что ни про что, а в довершение ко всему еще и этот неизвестный браконьер всю мою нервную систему взвинтил до невозможности. И какое после всего этого у меня может быть настроение? А от настроения и внешний вид зависит, между прочим! Я человек благородный, чувствительный и впечатлительный, со мной так нельзя, – бурно возмущался Валя.

– Успокойся, ради бога, чувствительный-впечатлительный ты наш, – засмеялась девушка. – Ничего с твоей внешностью не случилось, наоборот, ты прекрасно выглядишь.

– Ах, ма шер, как это мило, – мигом оживился Валя, кокетливо стрельнув в ее сторону глазками и расплываясь в улыбке. – Ты действительно считаешь, что я хорошо выгляжу?

– Не просто хорошо, а великолепно, – подтвердила Олеся. – Загорел за эти две недели, отъелся…

– Что значит отъелся? – насторожился Валентин. – Ты хочешь сказать, что я растолстел? Какой кошмар!

– Да нет, не растолстел, а просто обрумянился.

– Час от часу не легче, – охнул молодой человек, резко остановился и посмотрел на подругу испуганным взглядом. – Как это обрумянился? С какого бока?!

– Валюша, верни глаза на место, видел бы ты сейчас себя в зеркале! – захохотала Олеся и, схватив его под руку, потащила дальше. – Пошли быстрее, нечего стоять столбом. Обрумянился – это значит, что от чистого воздуха, от употребления в пищу натуральной сметаны, свежих яичек и парного молока цвет твоего лица стал более здоровым и румяным.

– Правда?

– Чес слово.

– Слава тебе господи, а то уж я подумал, что начинаю набирать лишний вес, – облегченно вздохнул Валя, настороженно ощупывая свои бока. – На меня же тогда ничего из одежды не налезет, а вещи у меня, сама знаешь, все фирменные. Если придется все это менять, покупать новые туалеты, мои финансовые ресурсы расползутся по всем швам, и я превращусь в безнадежного банкрота.

– Успокойся, ради бога! Тебя сколько ни корми, толку мало, все равно ты тощий, как спичка, – хихикнула Олеся. – Не в коня корм, одним словом, поэтому банкротство тебе не грозит.

– Это свидетельствует о моем отменном здоровье, – заметил Валя. – А еще о том, что обменные процессы в моем организме работают так, как и положено. Да, я люблю вкусно поесть, это что, запрещено законом?!

– Кто же спорит-то? Ешь, сколько влезет, мне совершенно нет дела до твоих обменных процессов, – отмахнулась Олеся. – Тоже мне, нашел тему для разговора.

– Ну вот, мы уже к пруду скоро подойдем, а ни одного кряка еще не слышно, – скорбно вздохнул Валентин. – Наши симпатичные уточки теперь сюда точно не вернутся, а я уже так к ним привязался! Ой, а ты Сержу не забыла позвонить?

– Не забыла, не забыла, он придет сразу на место, – отмахнулась Олеся, напряженно всматриваясь в даль. – Валя, ты… никого не видел? – осторожно спросила она.

– Где? – удивился парень.

– Вон там, за деревьями.

– Нет, никого я не заметил, – пожал Валентин плечами. – А кого я должен был увидеть?

– Мне показалось, что там кто-то стоял, вон за той березой, и был он в цветной рубашке. Неужели за нами следят?

– Тебе наверняка показалось, нет там никого, у меня зрение стопроцентное, – сказал Валя, пристально разглядывая дерево и кусты вокруг него. – Это просто ветер ветки и цветы шевелит, а ты их приняла за рубашку, – засмеялся он.

– Ты так думаешь?

– Ну, если тебе от этого полегчает, то давай пройдемся и посмотрим. Только я тебя уверяю, что там никого нет. Я бы обязательно заметил, ты же знаешь, какой я глазастый.

– Да, наверное, ты прав, – согласилась Олеся, успокаиваясь. – Кстати, что-то я сегодня Виктора не видела, он хоть завтракал?!

– Когда я в кухню пришел, кофе в кофеварке еще горячий был, значит, он завтракал, – ответил Валя. – Воронин опять на чердак забрался, он там теперь целыми сутками пропадает, все литературу твоей прабабки изучает и с руническими пластинами возится. Когда ему попадается что-нибудь интересное, все – пиши пропало, он может не спать, не пить, не есть и вообще выпасть из действительности. Нет, вот насчет не есть – это я, кажется, погорячился, Воронин мелет все подряд, как мясорубка, даже и выпав из действительности.

– Похоже, что он в самом деле выпал, я его уже три дня вижу только мельком, – засмеялась Олеся. – Пронесется мимо, как метеор, с отсутствующим взглядом, я ему – привет, – а он только кивнет головой и дальше летит. Ты ему хоть еду на чердак носи, что ли.

– А я что делаю? Если бы я Воронина не подкармливал, он бы давно ножки протянул, ему ведь лень лишний раз спуститься в столовую, – фыркнул Валя. – Он там неплохо устроился! Сидит себе в кресле-качалке конца восемнадцатого века, вместо стола приспособил сундук девятнадцатого века, на сундуке стоит бронзовый канделябр вообще века семнадцатого… короче, ушел в прошлое с головой наш историк! Для него этот чердак настоящий Клондайк.

– Нужно будет потом там разобраться как следует, – сказала Олеся. – Лишнее выбросить, а то, что представляет интерес, привести в надлежащий вид и…

– И отвезти в антикварный магазин! – подсуетился Валя и принялся возбужденно объяснять: – Я тебе уже говорил – один этот сундук чего стоит! Если его как следует отреставрировать, с руками оторвут. Знаешь, сколько за него денег можно огрести? Мама не горюй! А если и кресло отреставрировать? Это же мечта любого разжиревшего олигарха! А канделябры? Настоящая бронза, да еще и семнадцатый век. Представляешь, сколько это может стоить?

– Нет, не представляю, – усмехнулась девушка, пожимая плечами.

– Леська, да на одном этом чердачном барахле, что тебе оставила твоя прабабуля, можно прожить безбедно года три, а то и больше, я уж не говорю обо всем остальном.

– Я тебе уже, кажется, объясняла, что ничего не собираюсь продавать из этого дома. Говорила или нет? – нахмурилась Олеся.

– Ну, да, да, – буркнул Валя. – Только я понять не могу, зачем тебе весь этот антиквариат нужен, если он все равно на чердаке пылится и потихоньку разваливается.

– Не волнуйся, я что-нибудь такое придумаю, чтобы он не пылился и не развалился.

– Такие бабки пропадают, и все зазря, – недовольно проворчал Валентин. – Совсем не коммерческий ты человек, ма шер, а в наше время так нельзя, деньги любят счет и рациональное применение. Они у тебя, можно сказать, под ногами валяются, вернее над головой повисли, а ты так беспечно к этому относишься.

– Валь, отстань от меня, ради бога, мне не до этого сейчас, всему свое время, – отмахнулась Олеся. – Ну вот, мы на месте, – сказала она, когда они подошли почти к самому пруду.

– Что-то я Сержа не вижу, – нахмурился Валентин. – Ты ему точно звонила?

– Звонила, и он сказал, что скоро подойдет, а пока мы и сами можем посмотреть, что к чему, – ответила Олеся. – Показывай, откуда стреляли, и вообще, как это происходило.

– Я не собираюсь ничего тут смотреть и показывать, пока Серж не придет, – уперся Валя.

– Боишься? – усмехнулась Олеся.

– Боюсь, ну и что?!

– Тогда я одна пойду!

– Ты что, со своей головой поссорилась? – изумился Валя, покрутив пальцем у виска. – Куда ты пойдешь одна?

– Но ведь ты же не хочешь меня сопровождать?

– А зачем нам торопиться-то? Горит, что ли? Придет наш Серж, и тогда… О, а вон, кстати, и он, – сказал Валентин, увидев на тропинке молодого человека. – Он тебя и проводит, а я уж лучше со стороны понаблюдаю. Серж, дорогой, как же я рад тебя видеть! Ты представляешь, какой ужас, – закричал он, бросаясь к Сержу. – Нашими уточками, видно, кто-то решил пообедать. Дичи захотелось проходимцу, ну не наглость ли?!

– Доброе утро! Что здесь произошло? – хмуро поинтересовался Сергей. – Кому взбрело в голову стрелять уток на частной территории? Сколько лет они сюда прилетают, и никогда такого не было.

– А я о чем? Я и говорю – форменное безобразие, – с новой силой затрещал Валя. – Этот участок и пруд – частная собственность, и раз дикие утки прилетают именно сюда, значит, и они тоже наша частная собственность. Нужно срочно сообщить шерифу про эту вопиющую наглость с ружьем!

– Валь, успокойся, ради бога, – сморщилась Олеся. – Привет, Сергей, – кивнула она молодому человеку. – Валентин утверждает, что ружье было с глушителем, вот что меня удивило.

– Ружье с глушителем? – в свою очередь, удивился Серж. – Во-первых, с глушителем может быть только винтовка, а во-вторых… Ты ничего не путаешь? – спросил он у Вали.

– Что значит путаешь? – возмутился тот. – Я что, слепой? Или глухой? Своими собственными глазами видел, как из-за тех вон камышей что-то выглядывало, и своими собственными ушами слышал, как оно выстрелило!

– Оно выстрелило? – засмеялась Олеся. – Что оно-то?

– Дуло, что же еще? Какая ты, однако, непонятливая, ма шер, – фыркнул Валя. – И это был не громкий выстрел, а глухой щелчок, из чего я сделал вывод, что ружье было с глушителем.

– Винтовка, – поправил его Сергей.

– Мне без разницы, ружье или винтовка, я в этом совершенно не разбираюсь, – отмахнулся Валя. – Самое главное, что с глушителем.

– Откуда ты знаешь, как стреляет винтовка с глушителем? – усмехнулась Олеся. – Что-то я не помню, чтобы ты когда-нибудь увлекался стрельбой.

– Оттуда! Я очень хорошо запомнил звук, который издал пистолет, когда в прошлый раз в меня бандит стрелял.

– В меня, ты хочешь сказать? – напомнила ему Олеся.

– Нет, я сказал именно то, что сказал! Бандит стрелял в меня, а ты просто меня заслонила, поэтому так и получилось, что он попал в тебя.

– Ну и наглец же ты, Кадкин! – возмутилась Олеся. – Просто заслонила, – передразнила она друга. – Да я, можно сказать, грудью легла на амбразуру, чтобы тебя защитить, а ты… Друг называется!

– Значит, ты считаешь, что я плохой друг? – в свою очередь, возмутился Валя. – Вот так вот, да? Ну, ма шер, ну я…

– Эй-эй, дорогие мои, а ну прекратили ругаться, – прикрикнул на спорщиков Сергей. – Все уже в прошлом, нечего об этом вспоминать, давайте-ка лучше разберемся с текущими проблемами. Мы сюда не на прогулку пришли, а по серьезному делу. Значит, ты говоришь, что дуло выглядывало из камышей? – уточнил он.

– Да, вон из тех, – Валя указал рукой на заросли высокого камыша. – Как раз напротив мостика. Я поэтому и увидел, что уже собрался на мостик шагнуть, мы всегда оттуда уток кормим.

– Ну, что ж, значит, придется плыть туда, – вздохнул Сергей, снимая джинсы, майку и ботинки. – Сейчас посмотрим, что к чему.

– Серж, дорогой, только будь предельно осторожен, – предупредил его Валя, нервно заламывая руки. – Это же наверняка очень опасно! Вдруг этот негодяй-браконьер устроил там засаду? Я бы с удовольствием составил тебе компанию, но, к сожалению, не надел плавок.

– Зря не надел, местные лягушки непременно бы их оценили, – фыркнула Олеся. – Вот балабол несчастный.

– Почему это сразу балабол? – запетушился Валентин.

– Да потому что ты плаваешь, как топор.

– А вот и неправда, я уже по-собачьи могу несколько метров проплыть, и нечего обзываться, – огрызнулся молодой человек. – Какая ты, однако, некультурная девчонка, ма шер. Сколько тебя ни учи хорошим манерам, толку абсолютно никакого.

– Помолчи, ради бога, воспитатель, блин! Сережа, а зачем тебе туда плыть? – спросила Олеся у молодого человека, отмахнувшись от Вали. – Можно же вдоль берега пройти и посмотреть.

– Можно, конечно, и пройти, только нет смысла. Оттуда хоть расстояние и меньше, но все равно придется мне в воду лезть, ты же видишь, какие там заросли, – ответил Серж, подходя к самой кромке воды. – Так что я лучше проплыву отсюда, чтобы уж сразу все увидеть… если, конечно, там вообще что-то есть.

– Если там действительно был браконьер, то следы от его пребывания должны были остаться обязательно, – подсказала Олеся. – Ты вокруг посмотри, сломаны ли камыши, или, может, еще какие-то признаки есть. Если он действительно стрелял, то, значит, на том месте у речки гильза должна остаться. Или в реке, у берега. Вода прозрачная, дно должно быть видно.

– Сейчас посмотрим, – ответил Сергей и, нырнув в пруд, поплыл, размашисто рассекая прозрачную воду руками.

4

– Какой ужас! Какой дикий кошмар! – стонал Валя, отчаянно гримасничая, закатывая глаза и хватаясь за сердце. – Это же получается, что я был на волосок от смерти. Мне срочно нужен валидол, корвалол, нитроглицерин, валерьянка…

– И стрихнин! – рявкнула Олеся, резко перебив друга. – Прекрати немедленно эту истерику, нужно сначала разобраться.

– Не кричи на меня, – огрызнулся тот. – Я, может быть, уже одной ногой в могиле стоял! И потом, не забывай, что ты княжна и подобные дикие манеры не соответствуют твоему статусу. Сколько я могу тебя учить, ма шер, как ты должна теперь жить и как себя вести?

– Я тебя сейчас утоплю вот в этом пруду, будешь головастиков и пиявок учить, как им жить и как себя вести, – грозно пообещала ему Олеся.

– Фу, как грубо, – сморщился Валя.

– Сереж, значит, ты считаешь, что это было покушение? – спросила Олеся, повернувшись к молодому человеку.

– Выходит, что так, – Серж пожал плечами, уже стоя на берегу и натягивая на себя одежду. – Винтовку прикрепили к толстым стволам камышей, к курку привязали вот эту веревку и натянули ее под водой прямо до мостика, под углом где-то в шестьдесят – шестьдесят пять градусов. Там ее уже пристроили снаружи, пропихнув в паз между досками. Ступив на мостик, ты обязательно задела бы эту веревку, она бы резко натянулась, сработал бы курок, а затем выстрел. Дело нескольких секунд. Просто, как все гениальное.

– А ведь я уже собирался шагнуть на этот мостик! – прошептал Валентин, вновь хватаясь за сердце. – Хорошо, что я заметил дуло в кустах и бросил в ту сторону камень, а так бы…

– Ты у нас, оказывается, счастливчик, – невесело улыбнулся Сергей, взглянув на Валентина. – Глазастым оказался, это тебя и спасло. Камень угодил в винтовку, от удара та развернулась, веревка на курке, естественно, натянулась, и сразу же произошел выстрел. Автоматически изменилась траектория, поэтому пуля полетела не к мостику, а на середину пруда. В рубашке ты родился, Валя!

– Да, наверное, ты прав. Я родился в рубашке… но лучше бы в бронежилете, в нем мне было бы намного спокойнее, – проворчал тот.

– Все равно ты счастливчик. С этой винтовкой могло быть все гораздо хуже, сам понимаешь.

– Эт точно, я баловень судьбы, в отличие от бедного селезня, – вздохнул молодой человек. – А кстати, куда делся труп? – вдруг всполошился он.

– Ты о чем? Какой труп? – испуганно вытаращилась на него Олеся, услышав последние слова Вали. – Ты хочешь сказать, что здесь был чей-то труп?

– Ну да, был, а теперь куда-то делся, – ответил тот, заметавшись по берегу и обеспокоенно шаря глазами по поверхности пруда. – Я его вот так же, как тебя, видел, жалкий такой.

– О господи, только не это! Час от часу не легче. И чей же это был труп? – прошептала девушка, обессиленно опускаясь на траву, так как ноги ее моментально подкосились. – Почему ты ничего не сказал мне об этом?

– Лесь, ну как же я не сказал-то? – раздраженно спросил Валентин, хлопнув себя обеими руками по бокам. – У тебя что, с памятью проблемы? Я же тебе сразу, как прибежал в дом, сказал, что после выстрела стая уток улетела, остался лишь один селезень, головка набок… Какая ты, однако, невнимательная, ма шер, в одно ухо тебе влетает, в другое вылетает.

– Так ты хочешь сказать, что говорил о селезне? – убивая взглядом друга, спросила Олеся.

– А о ком же еще? Я и говорю, что он тут был, а теперь его нет, – растерянно ответил Валя. – Утонул, наверное? А ты почему на меня так смотришь, как будто хочешь меня убить? – насторожился он.

– Ты, как всегда, прав, Валюша, именно это мне и хочется сделать, – прошипела разъяренная девушка, поднимаясь с земли. – Ты что, Кадкин, совсем ненормальный?

– А что я такого сделал? – растерялся тот.

– Значит, труп, говоришь, пропал? – многозначительно прищурилась Олеся. – Ничего, сейчас я его тебе обеспечу. Уверена, что из тебя очень симпатичный труп получится!

– Серж, дорогой, хватай Леську, у нее, кажется, началось временное помутнение рассудка на нервной почве, – выдохнул Валя, срываясь с места и улепетывая от подруги со всех ног.

Та, схватив с земли увесистую палку, кинулась за ним.

– Ну, прохвост, погоди! – выкрикнула девушка.

– Ма шер, остановись, ты же потомственная княжна! Где твои манеры? Где сдержанность? – вопил Валя, продолжая сверкать пятками с завидной скоростью. – Дорогая, ну зачем же тебе так надрываться впустую? Тебе все равно меня не догнать! Разве ты забыла, что я был первым бегуном в университетской команде спринтеров?

Олеся резко остановилась и кинула палку вслед убегавшему Валентину.

– Все равно дома мы встретимся, и никуда ты от меня не денешься! – заявила она. – Я тебя в колбу закатаю и в Кунсткамеру сдам, погремушка несчастная.

– Ага, как же, закатаешь, – усмехнулся тот, сбавляя скорость. – Руки коротки, я живым не дамся! – крикнул он, ловко увертываясь от импровизированного снаряда.

– У-у-у, я тебе задам, – Олеся погрозила ему кулаком и вернулась к пруду.

Сергей от души веселился, наблюдая за друзьями.

– И что за жизнь у меня такая? – скорбно вздохнул Валентин, уже неспешной походкой направляясь к дому. – Как что, так сразу Валя виноват! Тоже мне, стрелочника нашли. Я, можно сказать, с риском для жизни, как настоящий герой, защищаю местную флору и фауну, а они… Какая вопиющая несправедливость!..

Молодой человек вошел в дом и услышал громоподобный крик Фаты, доносившийся из гостиной.

– Ты что же это натворил, черт неумытый! Я тебя собственными руками придушу, скотина ты лохматая! Да я тебя…

– Интересно, что там происходит? Неужели этот бронетранспортер моего Ваську обижает? Какая наглость! – возмутился Валя и бросился на помощь коту. – Что случилось? – выкрикнул он, вбегая в комнату. – Почему вы так некультурно обзываете наше домашнее животное? Кот Василий – член нашей семьи, а не какой-то блохастый котяра с помойки!

– Как же мне его не обзывать, когда он в мои туфли нагадил! – истерично взвизгнула Фата, потрясая снятыми с ног «лодочками». – Я их в дорогом магазине покупала, между прочим, а не на барахолке! Они больших денег стоят!

– А нечего разбрасывать свою бесценную обувь, где попало, – огрызнулся Валентин. – Где Васька?

– Вон, в окно шмыгнул, зараза, – всхлипнула Фата. – И я ничего не разбрасывала, просто сняла туфли у порога, чтобы в комнату в них не входить, полы вон какие чистые. Пока сидела здесь, телевизор смотрела, ваш кот и удумал, взял и надул в них. В чем мне теперь ходить?

– У нас здесь неплохой сельский магазинчик имеется, купите там себе резиновые шлепки, очень удобно, – как ни в чем не бывало посоветовал даме Валентин, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Шлепки?! – икнула женщина, глупо хлопая глазами. – Да вы знаете, какой у меня размер?!

– Представляю, – хмыкнул Валя.

– Мне же обувь приходится в магазине «Гулливер» себе покупать, потому что женских туфель такого размера просто нет. Их невозможно в обыкновенном магазине купить!

– Сочувствую, но ничем помочь не могу. Я бы с вами поделился, но мои ботинки до вашего размера не доросли, – развел Валентин руками и, пряча ехидную улыбку, гордо удалился. – Ай да Васька, ай да молодец, – злорадно захихикал он, выходя на крыльцо. – Иди ко мне, черномазенький, я тебя расцелую, – увидев кота, засюсюкал молодой человек.

Тот не заставил себя долго уговаривать: тут же прыгнул к Валентину на руки и начал облизывать его лицо.

– Мон ами, я пошутил насчет поцелуев, прекрати меня лизать своим шершавым языком, – сморщился молодой человек. – У меня могут вскочить прыщи, а это так ужасно выглядит! Ну, не обижайся, я тебя и без поцелуев уже полюбил. Ты у меня умный котик, хороший мой котик… Этот молотобоец мне тоже сразу не понравился… тьфу, не понравилась. До чего же некультурно ведет себя, я возмущен до глубины души! Это же надо быть настолько невоспитанной, чтобы в чужом доме так орать, что даже стены от страха дрожат. А мы привыкли к тишине, наши ушки нежные, мы не какие-нибудь плебеи, мы воспитанные люди и коты… Правда, Васенька? Мы с тобой обязательно выживем отсюда эту безразмерную тетку, нечего ей в нашем доме кричать и обзываться. Пойдем, дорогой, я тебе свеженькой рыбки дам, Леся ее у мальчишек купила. Еще вчера в речке плескались карасики, а теперь они тебе достанутся, пойдем, мой хороший, – ласково ворковал он, поглаживая Василия по спинке. Тот удобно устроился на руках у своего нового, но уже беззаветно любимого хозяина и громко мурлыкал.

Василий был совсем маленьким котенком, когда Веда нашла его на пороге своего дома. Он сидел там весь продрогший, мокрый и голодный. Веда подобрала его, отогрела, откормила, и теперь из него вырос огромный, холеный, черный, как вакса, котище. Василию недавно исполнилось шесть лет. Когда полгода тому назад умерла Веда, он ушел из дома, скитался где-то месяца два, а потом вернулся к Тимофею и стал жить с ним. Тимофей всю свою жизнь был управляющим в доме у Веды и умер в возрасте девяноста лет. Произошло это совсем недавно, на следующий же день после приезда Олеси с Валентином, но старик успел передать наследнице все, о чем его просила Веда.

Молодой человек невзлюбил кота, потому что он был черной масти. К такому окрасу братьев наших меньших из рода кошачьих Валя относился с суеверной опаской, потому что черные коты всегда приносили ему кучу всяких неприятностей. А вот Василий, напротив, по никому не понятным причинам проникся к молодому человеку преданной любовью и старался всячески выказать ее. Постепенно Валентин начал привыкать к коту и к его постоянным проявлениям внимания к своей персоне и практически уже смирился с присутствием в доме черного Василия. Хоть иногда у них и случались разногласия (как сегодня утром, например), но Валя уже считал себя вполне полноправным хозяином этого на удивление умного и хитрого животного. Впрочем, если уж говорить всю правду, так это именно Василий выбрал Валентина своим хозяином, а тому ничего не оставалось делать, как подчиниться этому необъяснимому выбору кота.

5

А на поляне у пруда тем временем Олеся и Сергей вели серьезный разговор, присев на траву.

– Как ты думаешь, это все те же люди устроили? – спросила девушка у Сергея.

– Ты о ком?

– Ну, о тех сатанистах, которые любым способом хотят завладеть книгой моей прабабки. Что скажешь?

– Не могу утверждать точно, но похоже, что так и есть, – пожал плечами молодой человек. – Кстати, книга теперь твоя, и на тебе лежит определенная ответственность. Ты не должна забывать об этом.

– Я помню, – вздохнула Олеся. – Получается, они поняли, что в прошлый раз бандиты украли для них лишь искаженную копию книги, а не ее оригинал?

– Выходит, так!

– Я не ожидала, что это произойдет так быстро, прошло всего чуть больше недели.

– Ты же не забыла, что нам рассказывал Виктор Воронин об этом ордене? Его возглавляют далеко не дураки, а весьма серьезные и влиятельные люди из масонской организации, – напомнил ей Сергей.

– Да, это я тоже прекрасно помню. И мне кажется, что я совершенно не готова с ними бороться, – нервно передернулась Олеся. – Единственное, что я могу сделать, так это как можно надежнее спрятать книгу и забыть про это место, чтобы даже под гипнозом я не могла вспомнить о нем. Господи, ну почему именно я?! Неужели не нашлось более подходящей кандидатуры для такого серьезного дела? Я ведь совсем простая, обычная девушка, жила себе спокойно, ни о чем таком даже не помышляла, и вдруг – получите и распишитесь! Вот тебе книга, как хочешь, так и храни ее!

– Сразу видно, что ты совсем не знала свою прабабку, – улыбнулся Сергей. – Она никогда и ничего не делала просто так. Если она оставила это наследство именно тебе, значит, была уверена в том, что только ты сможешь справиться с такой задачей.

– А вот я почему-то совсем в этом не уверена, – проворчала Олеся. – Я предельно неискушенная личность, никакими сверхъестественными способностями не обладаю, а тут – такая странная и ответственная миссия ложится на мои плечи. Бред какой-то!

– Ну уж, прямо и простая? – хитро посмотрел на Олесю Сергей. – Что-то с трудом в это верится. Ведь у тебя должен быть дар, как и у Веды, ты же ее потомок, вы с ней одной крови. Дара у тебя просто не может не быть! Неужели ты никогда не замечала за собой каких-либо странностей?

– Как же – не замечала! Замечала кое-что, конечно, только не придавала этому значения, – пожала девушка плечами.

– Так уж и не придавала? – улыбнулся Сергей.

– Ладно, ладно, сдаюсь, – Олеся сморщила носик. – Конечно, я понимала, что со мной иногда происходят какие-то необычные вещи, и они меня очень пугали, но рассказать об этом я не могла никому. Боялась, что меня примут на ненормальную, поэтому переживала все в одиночестве.

– И что это были за необычные вещи?

– Я очень часто вижу вещие сны, иногда знаю наперед, что случится с тем или иным человеком. И угадай, что меня всегда больше всего беспокоило?

– Что же?

– Что я не могу предупредить человека о надвигающейся беде! Я, например, заранее была уверена в том, что моя подруга сломает ногу на корте, и, не имея представления, как ее предостеречь, решила схитрить. Прикинулась больной и попросила ее посидеть со мной. Так она знаешь, что сделала? Прислала ко мне свою бабулю, а сама усвистела на корт!

– И что? Сломала она ногу? – с интересом спросил Сергей.

– Сломала, да еще и в двух местах, – вздохнула Олеся. – Переломы были сложными, ей пришлось делать операцию. Я до сих пор не могу себе простить, что не предупредила ее тогда открытым текстом. Хотя вряд ли она поверила бы мне. И это только один из многочисленных подобных эпизодов… И вот еще что: я заметила, что эти мои качества предвидения проявляются не постоянно, далеко не всегда.

– Когда же это происходит? Это какое-то определенное время, день, месяц или как-то по-другому?

– Я не знаю, – растерялась Олеся. – Никогда не задавалась целью проследить за этими закономерностями. Просто внезапно появляется видение, как сон, и быстро исчезает.

– А может, тогда, когда это относится к каким-нибудь определенным людям?

– Да нет! Видение вдруг просто возникает, с каким-то… ну, персонажем, с совершенно незнакомым мне человеком, которого я, например, заметила мельком в метро или в автобусе.

– Как часто это с тобой происходит?

– Иногда раз в месяц, порою раз в полгода, а иногда через каждые три дня, – сказала Олеся. – По-разному, в общем. Еще бывали такие случаи: я приезжаю в какое-нибудь место и вдруг понимаю, что я уже была здесь, хотя на самом деле этого не происходило со мною…

– Дежавю? – улыбнулся Сергей.

– Ну да, вроде того, – вздохнула Олеся. – А еще у меня совершенно аномальная память.

– Ты хочешь сказать феноменальная?

– Нет, именно аномальная, потому что… потому что она у меня ненормальная!

– Как это?

– Сама не знаю. – В очередной раз девушка пожала плечами. – Я почему-то запоминаю все, что читаю. Даже номер страницы могу назвать с тем или иным конкретным предложением. Дедушка это заметил, когда я еще совсем маленькой была и только-только научилась читать, но сразу же предупредил меня, чтобы я об этом никому не говорила. Только теперь я понимаю, почему он это сделал! Если бы я тогда знала, что дедушка в курсе моих способностей, мне стало бы намного легче, потому что я могла бы с ним поделиться своими страхами и переживаниями. Ты не представляешь, Сережа, как это страшно – быть одной в такие минуты, особенно в детстве!.. О чем я тебе перед этим рассказывала?

– О своей аномальной памяти, – напомнил он ей.

– А, да, да! В школе по гуманитарным предметам у меня всегда одни пятерки были, потому что все само собой запоминалось, а вот с точными науками я дружбу не водила. Цифры и разные формулы в моей голове почему-то не задерживались, запоминались только тексты. Тогда я не придавала этой своей способности особого значения, в большей степени меня волновали и пугали эти внезапные видения. А вот сейчас, чем дальше я читаю прабабкин дневник, тем больше убеждаюсь, что я так же, как и она, не простой, не обыкновенный человек… не как все, и мне это совсем не нравится! Все мои поджилки дрожат, стоит мне только вспомнить о тех событиях, что произошли здесь неделю назад.

– Ты боишься? – снова улыбнулся молодой человек.

– Да, боюсь!

– Не стоит. Все будет нормально. Пока я рядом, я не дам тебя в обиду и не позволю, чтобы хоть один волосок упал с твоей головы.

– Спасибо тебе, Сережа, не знаю, что бы я вообще без вас всех делала, – вздохнула Олеся. – Ты меня все время защищаешь, успокаиваешь, и я действительно чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Виктор тоже молодец, разбирается в документах Веды, он уже столько мне всего рассказал, столько объяснил… сама бы я, наверное, никогда в жизни ничего этого не поняла. Хоть и страшно мне, но я все равно не жалею, что сюда приехала. Здесь так хорошо, я столько замечательных людей встретила. Будь что будет!

– А о Викторе могла бы мне и не напоминать, к слову сказать, – ревниво проворчал Сергей. – Я уже почти растаял от твоих доброжелательных слов в свой адрес, и вдруг как ушат ледяной воды мне на голову опрокинули!

– Сережа, прекрати, ради бога, смотреть на Виктора, как на соперника, – засмеялась Олеся. – Он очень хороший парень, умный, талантливый, обходительный, красивый… Короче, все при нем, вот только одной детали не хватает.

– Какой именно? – с интересом спросил Сергей.

– Он совсем не в моем вкусе.

– А мне казалось, что такие мачо, как он, нравятся всем женщинам, без исключения.

– Вы, мужчины, думаете иначе, чем женщины, а исключения бывают во всем. Считай, что я являюсь именно таким исключением, Виктор мне совсем не нравится. Как мужчина я имею в виду. Он может быть только моим другом, и не более того.

– Это точно?

– Клянусь!

– А я в твоем вкусе?

Олеся сначала растерялась, не зная, что ответить, а потом, лукаво улыбнувшись, сказала:

– А вот в тебе я еще не вполне разобралась, поэтому все зависит от твоего поведения.

Олеся познакомилась с Сергеем Самошкиным на третий день своего приезда в поселок, причем при весьма комических обстоятельствах. Сначала пасечник подружился с Валентином и напоил его самогоном собственного приготовления почти до бесчувствия. А Валя-то практически не употреблял алкоголь, поэтому нетрудно догадаться, что с ним после этого было. Зная, как его новому знакомому будет плохо утром, Сергей пришел еще на зорьке в дом к Олесе, чтобы подлечить бедолагу все тем же самогоном, и тут… Вот тут-то он и нарвался на разъяренную девушку, и как только Серж увидел ее, так и пропал он – окончательно и бесповоротно.

Среж был близко знаком с прабабкой Олеси, Ведой, еще при ее жизни, и называл матушкой, потому что своей матери он не знал и не помнил.

Когда-то, много лет тому назад, Сергей был детдомовским мальчишкой. Достигнув совершеннолетия, он вышел из приюта в самостоятельную, взрослую жизнь. Администрация попечительского совета города Калуги выделила ему в поселке с забавным и немного странным названием Леший брод большой участок земли, на котором стоял маленький домик. Домик, больше похожий на сарай, практически разваливался на составные части, но Сергей все равно был до одури доволен и счастлив, потому что до этого он никогда не имел ничего своего, даже одежда на нем была казенной. Парень старательно наводил в своем доме порядок, чтобы тот хоть немного походил на нормальное жилище. Своими собственными силами Серж расчистил от зарослей крапивы и лопуха участок и даже вскопал несколько грядок, так что у него получился небольшой огород. Сергея взяли в гараж на работу, выделили ему грузовик, которому уже давно было пора на свалку. Но молодой человек не обижался и относился ко всему с юмором. За веселый, добрый и покладистый характер сельчане вскоре полюбили Сергея и помогали ему, кто чем мог. Через полгода парню пришла повестка из военкомата, пора было идти в армию. Когда призывник Сергей Самошкин проходил медкомиссию, у него вдруг обнаружили серьезное заболевание крови, и ему пришлось лечь в больницу. Через месяц его оттуда выписали и отправили домой… умирать.

В России в то время творились неразбериха и хаос, шел 1993 год, поэтому никому не было дела до какого-то детдомовского парня. Больше половины населения страны осталось без работы, люди в те годы выживали, кто как мог и кто как умел, все были заняты исключительно собственными проблемами. Чтобы вылечиться, Сергею требовалась срочная операция, стоившая немалых денег, которых у него, конечно же, не было. Сельчане начали собирать для него деньги, кто сколько может, и об этом узнала Веда. Она сама пришла к молодому человеку, забрала его к себе в дом, начала лечить, а через полгода анализы показали, что Сергей практически здоров. Врачи недоумевали, как такое могло произойти, и были уверены, что болезнь непременно даст о себе знать в дальнейшем. По этой причине молодой человек был освобожден от прохождения службы в армии, о чем он, собственно, и не жалел совсем. После того, что случилось, Сергей стал называть Веду матушкой, он долгое время проводил рядом с ней и многому научился. Веда подсказала ему, с чего он может начать свой бизнес, ставший впоследствии для него делом всей его жизни, и даже дала Сержу денег на раскрутку.

Вначале было очень тяжело, ведь ему приходилось начинать с нуля, да еще и с незнакомым делом справляться, но Сергей был упорным человеком, поэтому он вытерпел все трудности с честью и достоинством. Теперь у него имелись четыре огромные пасеки, он стал преуспевающим бизнесменом, вполне обеспеченным человеком. На селе его называли либо «пасечником», либо «медовым барином», либо «сладким олигархом», но он на это совсем не обижался. Помимо сотрудничества с большими фирмами, закупающими у него оптом мед, пыльцу, маточное молочко, соты, пергу и так далее, он овладел приемами лечения различных недугов с помощью пчел, чему его научила Веда. Для того чтобы была возможность заниматься этим официально, три года тому назад Серж поступил в медицинский институт.

По характеру Сергей был веселым человеком, любил подшучивать над сельчанами и особенно над приезжими дачниками, но в то же время он был достаточно серьезным и твердым, когда это требовалось. Внешностью молодого человека бог тоже не обидел, он был высок, строен, спортивен и силен. Глаза карие с поволокой, волосы светлые, улыбка широкая и ясная, обезоруживающая.

В Олесю Серж влюбился с первого взгляда, едва увидел ее, и уже через два часа после знакомства предложил ей выйти за него замуж. Девушка от души расхохоталась и, конечно же, отказала… пока что отказала. Она считала, что замуж идти ей еще рановато, она не готова к столь серьезному шагу. Но в то же время девушка не скрывала того, что этот парень, чем-то похожий на ковбоя из вестернов, бесспорно, вызывает у нее сильную симпатию. Пока же она считала, что он для нее только друг… а уж что будет дальше – никому не ведомо. Ведь жизнь – штука непредсказуемая! Вот она – жизнь, она и распорядится, чему быть и чего не миновать.

Виктор Воронин, сутками пропадавший у Олеси на чердаке, был историком, как и Валентин. Вместе с Валей они учились в МГУ, на историческом факультете, два года тому назад оба приятеля благополучно закончили учебу, причем Виктор с красным дипломом. После окончания университета он поступил в аспирантуру, решив полностью посвятить себя науке. Десять дней тому назад в унаследованном Олесей доме произошли некие события, требовавшие участия человека компетентного в некоторых особых вопросах. Валя попросил Виктора приехать, чтобы тот помог разобраться, и Витя, лишь услышав, что ему предстоит поработать «со стариной», тут же с большой радостью согласился.

Молодой человек был красив, как Аполлон, умен, как Сократ, и всегда весел, как счастливый ребенок. При всех своих бесспорных достоинствах он имел одну неуправляемую слабость – красивые женщины. Этот любвеобильный ловелас не мог пропустить мимо себя ни одну симпатичную мордашку, он воспламенялся, как спичка, но так же быстро и остывал. Одно лишь могло соперничать с этой тягой к женскому полу – его увлеченность древней историей, которой он был предан до гипертрофированного фанатизма. Стоило только на горизонте появиться чему-либо интересному и стоившему его внимания, как Виктор забывал обо всем на свете. Он с головой уходил в изучение очередной проблемы и уже ничего и никого не замечал вокруг себя, даже женщин, к которым испытывал постоянный интерес.

Именно это и произошло недавно: он страшно увлекся тем, что обнаружил в доме: старинными книгами, дневниками, руническими пластинами и амулетами с магическими символами, принадлежавшими Веде при жизни, а сейчас перешедшими к Олесе по наследству. Когда Виктор только приехал по приглашению Валентина, он сразу же попал в неприятную переделку. Ему невольно пришлось стать участником происходивших вокруг наследства событий, за что он чуть не поплатился жизнью[2]. К счастью, все обошлось не очень серьезным сотрясением мозга, вскоре молодой человек почувствовал себя гораздо лучше и смог снова приступить к своему любимому занятию – изучению предметов старины.

6

– Ну, и что мы теперь будем делать с этой винтовкой? – спросила Олеся у Сергея, показывая на оружие, лежавшее на земле.

– Как что? Завтра пойдем к Юрию Ивановичу и сдадим ее по всей форме. Хорошо бы, конечно, сегодня это сделать, но у меня срочные дела, я уже через полчаса должен уезжать. А вот завтра я совершенно свободен, мы явимся к шерифу, как положено, напишем заявление, и пусть он разберется. На винтовке должен быть номер, его следует проверить, узнать, на кого зарегистрировано оружие.

– Вот так все просто? – усмехнулась Олеся.