Призрак большого города Володарская Ольга

Глава 5

Она окончила институт (хотя желание бросить все и мчаться в Петербург за мужем возникало регулярно), решив не только довести до конца начатое, но и дать Косте время осознать свою ошибку. Неделю, две, три можно продержаться на голой страсти, на чувстве, подкрепленном материальными благами, – месяц, два, но как находиться рядом с женщиной, которая тебе не ровня, долгое время? Костя точно не сможет. Не такой он человек. Наверняка уже двадцать раз пожалел о своем скоропалительном решении, но вернуться в прошлую жизнь гордость не позволяет.

И Герда, получив диплом и даже не заглянув на выпускной бал, поехала на вокзал. Она решила вернуть своего Кая. Вырвать его из лап Снежной королевы и увезти из холодных краев в теплые, родные, благословенные. Герда взяла билет и поехала. Конкретного адреса Костя не назвал, но она не сомневалась – замок Снежной королевы будет найден. Ведь Герда знала название улицы (вернее, проспекта), где он стоял, и имя владелицы… Снежана Мороз! Костику так хотелось похвалиться своим новым положением, что он вывалил на Герду кучу информации. Да, собственно, кому еще хвалиться, если не лучшему другу… Не своему Санчо Пансе?

Санкт-Петербург произвел на Герду угнетающее впечатление. Возможно, из-за того, что этот город ассоциировался у нее с разлукой (с любимым мужчиной, любимым краем) или просто ей не повезло с погодой (когда она приехала, было так пасмурно, что свинцовое небо чуть ли не нанизывалось на шпили домов), но факт остается фактом – Северная столица ей сразу не понравилась! И Герда, едва ступив на перрон, ощутила жгучее желание запрыгнуть в вагон и уехать обратно, туда, где воздух напоен медовой сладостью, и его пьешь, точно фруктовый компот, а не брезгливо втягиваешь, как протухшую воду…

Дом она искала долго. Почти два дня. Герда с утра выходила на Невский, заходила во все дворы (а это оказалось не так просто, потому что на арках многих были запертые решетки) и спрашивала у первого встречного, не тут ли живет Снежана Мороз. Большинство прохожих, к кому она обращалась, пожимали плечами или мотали головой, но если попадались сердобольные пожилые женщины, то они собирали консилиум и давали коллективный отрицательный ответ. Нужный дом Герда отыскала почти случайно. Она шла по проспекту и увидела белый «Мерседес». Он заворачивал в одну из арок, и Герда сразу поняла, что это машина Снежаны. Не потому, что петербуржцы предпочитали машины менее марких цветов, просто почувствовала. И последовала за «Мерседесом».

– Извините, – обратилась она к мужчине, запирающему за ним ворота, – это машина Снежаны Мороз?

– Да, ее… – Но тут же настороженно спросил: – А вам зачем?

– Я журналистка, – соврала Герда. – Хотела взять у нее интервью. Можно мне пройти?

– Нет. На ваш счет никаких указаний не было.

И ушел. А Герда осталась. Осталась, чтобы дождаться своего Кая… Ведь когда-то же он должен выйти за пределы замка?

Ждать пришлось недолго, каких-то пару часов. Все это время Герда провела, сидя на небольшом выступе здания. Ей хотелось в туалет, но она решила терпеть до последнего, а то уйдет и пропустит момент появления Кости.

Не пропустила! Костя вышел из арки в тот момент, когда Герда, разминая затекшие ноги, легонько приседала.

– Гопак танцуем? – хмыкнул он, не сразу ее узнав. Но когда она распрямилась и Костя рассмотрел лицо девушки, танцующей гопак, он удивленно воскликнул: – Ты?

Герда молча кивнула.

– А что ты тут делаешь? – с глупой улыбкой протянул он. Костя всегда ухмылялся, когда сильно удивлялся.

– Да вот… Приехала.

– Ну ты даешь!

– Мы можем где-нибудь поговорить?

– Да, пойдем… – И он, взяв Герду за руку, потащил ее в направлении Дворцовой площади.

Герда думала, что они присядут на лавочку в каком-нибудь сквере или зайдут в бистро, но она ошиблась. Костя привел ее на мостик, перекинутый через грязную речушку, что впадала в Неву, и сказал:

– Мое любимое место. И народу тут немного ходит…

Костя сильно изменился, это нельзя было не признать. Загар с его физиономии сошел, и теперь стало ясно, что его кожа не так смугла, как всегда казалось. А еще Гердин муж отрастил волосы. Они пока были не длинными, но уже забирались в хвост, и она заметила в Костином ухе серьгу, которой раньше не было.

– Ты проткнул ухо? – зачем-то спросила Герда. Она ведь и сама видела, что проткнул.

– Ага. Нравится? – И, щелкнув по мочке, в которой торчал «гвоздик» с камешком, добавил: – Это брюлик. Снежана подарила. А еще все это! – Костя показал Герде часы, ткнул пальцем в ботинки, оттянул карманы штанов, поднял воротник шикарного кожаного пиджака.

– Приодела, в общем, – пробормотала она, а про себя подумала: «Не о том говорим, совсем не о том…»

– Ага, приодела. Только мне на тряпки да цацки начхать. Я б в своей джинсухе ходил, но Снежана говорит, что это позор, а не одежда. А пиджак мой вообще выкинуть хотела, да я не позволил…

– Костя, я за тобой! – оборвала его треп Герда.

– В смысле? – недоуменно воззрился он на жену. Не притворялся – на самом деле не понимал.

– В прямом, Костя. Я хочу, чтобы ты вернулся. Вернее, решила, что ты сам этого хочешь, поэтому…

Теперь наступил его черед перебивать:

– Я не хочу, Герда, с чего ты взяла? Я как никогда счастлив!

– Не верю… Ты не можешь быть счастлив ТУТ! В этой серости, промозглости… Ты же всегда любил тепло и солнце. Ты сам его излучал. А теперь ты похож на вот этот дом… – Она указала на близстоящий особняк. – Такой же серый, мрачный, бесстрастный.

– Да, климат здесь, конечно, ужасный, но сам город необыкновенный. Я не устаю им любоваться. Ты посмотри, какая красота в каждом здании. А тот дом, где живем мы, просто фантастический. В нем сохранился «родной» паркет, представляешь? Раньше по нему ступали ноги князей и, возможно, даже членов императорской семьи, а теперь мои…

– Я не знала, что ты такой тщеславный.

– Такой, как все, – пожал плечами Костя. – И мне нравится жить в шикарной квартире, а не в доме с частичными удобствами и не в общежитской комнатенке.

– Разве можно вот так?… Из-за этого?

– Не понял.

– Из-за денег? С нелюбимым человеком? Это же отвратительно… Я бы не смогла.

– И я бы не смог.

– Но ты же…

– Я люблю ее, Гердик. – Он смущенно улыбнулся. – Я думал, ты давно это поняла. Ведь ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было…

И Герда расплакалась! Впервые с тех пор, как Костя от нее ушел. Потому что только теперь до конца поняла, что все кончено!

Костя залепетал что-то из серии «Пожалуйста, перестань, не могу видеть твоих слез…». Но Герда не могла остановиться. Хотела, но…

Тогда Костя прижал ее к себе и начал гладить по голове. Герда ощущала тепло его рук и от этого заплакала еще горше. Огромные, копившиеся месяцами слезы выкатывались из-под зажмуренных век и капали на Костину грудь. Ах, если бы в его сердце засел осколок магического зеркала, Герда давно бы растопила его своими слезами!

Но в сердце Кости жила ЛЮБОВЬ…

А против нее слезы бессильны!

В кармане Костиного пиджака затренькал мобильный. Судя по тому, как напрягся его владелец, Герда сделала вывод – звонит Снежана.

– Позволь, я отвечу, – пробормотал Костя и отстранился. Да так резко, что Герда чуть не упала.

– Делай что хочешь, – ответила она и с такой силой провела по лицу ладонями, что на щеках остались красные полосы. – А я пошла…

– Куда?

– На вокзал.

– Уже уезжаешь? – спросил он таким тоном, что не хотелось отвечать. И Герда не стала. Просто развернулась и пошла прочь.

А Костя… Костя не побежал за ней. И даже не окликнул. Когда Герда обернулась, чтобы посмотреть, провожает ли он ее хотя бы взглядом, оказалось, что Костя отвернулся к реке и разговаривает по телефону.

Глава 6

Жить без Кости было трудно. Временами невыносимо. Но Герда всегда считала себя сильной женщиной и не сомневалась, что справится. Она верила – время лечит, и все ждала момента, когда доктор-время исцелит и ее…

Прошли годы. Герда устроилась на хорошую работу, сняла квартиру. Дела ее шли более чем хорошо. Вот только личной жизни не было никакой. Потому что Костя не забывался. Хотя ничем о себе не напоминал: ни письмами, ни звонками. С того дня, когда они в последний раз увиделись в Петербурге, Костя не давал о себе знать. Только матери иногда звонил, но тетя Вера об этом Герде не говорила. А потом она уехала жить к сыну. Вернее, не к нему конкретно, а в те края, где он обитал. Ей предложили обмен – ее дом на дом в Ленинградской области. Тетя Вера согласилась. Ей хотелось быть ближе к Косте…

Стал ли он ближе не только территориально, но и духовно, Герда так и не узнала. Тетя Вера на чужбине сразу заболела и вскоре умерла. Об этом Герде сообщили телеграммой. Она неделю провалялась в почтовом ящике (адресат все это время находился в другом городе в командировке), а когда Герда ее обнаружила – ехать на похороны было уже поздно.

Герда закончила аспирантуру, стала начальником отдела, сняла хоромы в центре (купить жилье, не залезая в долги, не получалось, а кредитов она избегала и даже бытовую технику приобретала за наличный расчет). Ее приглашали работать в столицу, предлагали огромную зарплату и невероятный карьерный рост, но Герда отказывалась. Она не хотела уезжать из благодатного края ранних весен, оставаясь верной и этой любви!

Но все изменилось одним осенним утром. Герда проснулась от звонка будильника, хотя обычно вставала за пять минут до сигнала. Вскочила, завертела головой по сторонам, не понимая, где находится. Не понимала она не только потому, что была разбужена, а еще из-за непривычной пасмурности. Герда всегда спала с раздвинутыми шторами, желая, чтобы солнце заливало комнату (спать оно ей не мешало, а вот пробуждаться помогало), но сейчас в помещении было очень мрачно. И это при том, что окно было не затянуто портьерами…

Герда встала с кровати, подошла к окну, выглянула на улицу. Черные, набухшие, как насосавшиеся крови пиявки, тучи заволокли все небо и опускались все ниже и ниже. Казалось, они хотят придавить собою город.

В их краях бывали грозы, и дожди, и просто пасмурные дни, но такого Герда еще не видывала! Разве что в кошмарах…

И тут она вспомнила! Именно сегодня ей снился похожий кошмар. Будто она находится в Петербурге, стоит на том самом мостике и держит за руку Костю. Он улыбается и тянет ее к себе, чтобы обнять. Но тут мрачное низкое небо начинает резко опускаться. Герда видит, как Костина голова скрывается в темно-сером тумане, а потом ощущает тяжесть на своей макушке, боль в лобной области и ужас в сердце…

После этого она проснулась. Голова болела, сердце колотилось. Но не сон был самым неприятным, а какое-то странное «послевкусие»… Герда не могла отделаться от ощущения, что кошмар ей приснился не просто так, а он что-то предвещал. Ведь за все эти годы Костя ни разу не пришел к ней во сне (как будто знал, что разбередит ее душу), а тут не только явился, но и позвал за собой.

Герда заставила себя быстренько уснуть (она могла и это!), надеясь, что Костя придет к ней еще раз, и их воссоединению не помешают даже падающие небеса.

Костя больше не пришел! А вот страшные тучи просочились в реальность. Герда смотрела на них, стоя у окна, и сердце ее сжималось от ужасного предчувствия. Но тут вдруг сумрачное небо расцветилось яркой вспышкой. Это сверкнула молния. А последовавший за ней раскат грома был так силен, что сработали сигнализации припаркованных во дворах машин. Под их разноголосое пиликанье Герда наблюдала за тем, как с разверзшихся небес падает дождь. Как медленно, но верно светлеют тучи. Как воздух становится прозрачнее и легче…

И неожиданно Герде подумалось, что сон ее – не предостережение, а совсем напротив… Знак того, что наступило время действий. Пора признаться себе, что доктор-время оказался бессилен, и ее боль не ушла и даже не притупилась. Герда просто научилась жить с ней, как, например, диабетик или гипертоник с болезнью. Только те принимают таблетки, соблюдают режим питания, щадят себя, а Герда не щадила… Жила так, будто завтра ей умирать, а сегодня надо успеть сделать максимально много, иначе не будет тебе на том свете покоя.

И Герда работала за троих. А когда все дела были переделаны, отправлялась на велосипеде к морю (на поезде или машине было бы слишком просто) или забиралась с рюкзаком в горы. Отпуска она также проводила нестандартно. Люди ее круга летали на модные курорты, в отели пять звезд, где все включено, а она отдыхала «дикарем». Герде постоянно нужно было преодолевать трудности, чтобы не размякнуть и не начать себя жалеть.

Когда кончилась странная, если не сказать мистическая (учитывая время года), гроза, Герда отправилась на работу. И едва вошла в офис, включила компьютер и стала проверять почту, где наткнулась на любопытное послание. В нем было сказано, что юридическая фирма «Карелин и К» желает видеть госпожу Андрееву (такова была фамилия Герды, она не меняла ее, выйдя замуж) своим сотрудником. Ниже были указаны телефоны, факсы и адрес фирмы. Герда зацепилась взглядом за адрес: «Санкт-Петербург, Невский проспект, дом…» А дом был как раз по соседству с тем, в котором жила Снежана Мороз.

Герда набрала в поисковике название фирмы. Оказалось, очень солидная. И телефоны совпадали, а то Герда сначала подумала, что это «развод». Приглашать на работу вот так, по электронке? И ладно бы она им свое резюме посылала, а то ведь впервые про «Карелин и К» услышала…

Решительно подвинув к себе аппарат, Герда набрала указанный номер. Ей ответила секретарша директора, а узнав, что звонит госпожа Андреева, соединила ее с шефом.

После недолгого разговора стало ясно, что произошла путаница. Тот, кто отсылал письма, перепутал один знак, и послание ушло по другому адресу. Фирма «Карелин и К» хотела принять на работу госпожу Андрееву. Но не Герду, а Галину, проживающую в пригороде Петербурга. Она присылала им свое резюме, после успешно прошла собеседование. Адрес ее электронной почты был похож: фамилия по-английски, заглавная буква имени, затем цифры. Ассистент или секретарь директора перепутала всего одну…

– А вы, простите, кто по профессии? – спросил директор фирмы после того, как Герда попрощалась, но еще не положила трубку.

– Я? Юрист.

– Надо же! Та Андреева тоже юрист… Хороший, между прочим. А вы?

– А я лучший, – не поскромничала Герда.

– Правда? Интересно. Нам как раз нужен такой.

– У меня есть работа, и я не хочу ее менять.

– Да? Тогда зачем позвонили?

Крыть было нечем. И Герда заявила:

– Если назначите мне зарплату в полтора раза больше той, которую я сейчас получаю, то я согласна приступить к работе уже в понедельник. Резюме свое сейчас вышлю. А собеседованием мы можем считать наш теперешний разговор.

Это было невероятной наглостью, в чем Герда отдавала себе отчет. Но вела себя так нахраписто, поскольку терять ей было нечего. Откажут, и ладно. Хотя почему-то ей казалось, что не откажут. И точно.

– А вы мне нравитесь, – засмеялся директор. – К тому же я в некотором роде фаталист, и в ошибке, допущенной моим ассистентом, вижу перст судьбы. Так что, госпожа Андреева, жду вашего резюме, и если оно произведет на меня впечатление (в чем я не сомневаюсь), то я с радостью приму вас на работу.

И ее приняли!

Герда за день уволилась, собрала вещи, купила билет и поехала в Петербург, навстречу не только новой жизни, но и старым надеждам. Она в некотором роде тоже была фаталисткой!

Глава 7

Петербург нисколько не изменился. Да, он еще больше европеизировался, особенно в центре. Открылось множество кафе, магазинов, уютных отельчиков. Многие дома были отреставрированы или находились в процессе этого, а обшарпанность остальных зданий скрылась за яркими рекламными плакатами. Город определенно стал чище и, возможно, красивее, но Герда не замечала его красот. Она видела Петербург прежним: мрачным, холодным, чужим. А свинцовое небо давило ей на макушку, вызывая вечное ощущение дискомфорта…

«Куда я приперлась? – ругала себя Герда. – Я не смогу тут жить. Я зачахну в этом холодном влажном климате, как какой-нибудь южный цветок…»

Но не зачахла! Герда купила себе маленькую юркую машинку и передвигалась по городу только на ней. Расстояния, которые другие преодолевали пешком, она проезжала. На прогулки не ходила. И купила себе фиолетовые очки. Через их стекла мир казался не таким серым!

Директор фирмы, он же ее основатель, Карелин Лев Петрович, оказался очень приятным господином лет сорока пяти. Он был блестяще образован, воспитан, остроумен. С ним легко находили общий язык как его работники, так и клиенты. У Льва Петровича был только один недостаток – его жена Галина. Подчиненные Карелина иначе как Гарпия ее не называли. Ей было столько же, сколько мужу, но она яростно боролась с возрастом посредством пластической хирургии, из-за чего выглядела старше своих лет. Так утянуть лицо могла только шестидесятилетняя женщина. Гарпия дико ревновала мужа и не давала жить не только Льву Петровичу, но и всем его сотрудницам, чей возраст не зашкаливал за сороковник, боясь, что его уведут. Герда, естественно, попала в группу риска, и стычки с Гарпией стали, как и совещания у шефа, обязательной процедурой. Раз в неделю Галина наведывалась в фирму и устраивала разнос тем сотрудницам, которые в тот момент находились рядом с ее супругом. Ей мерещилось, что они перестали заниматься сексом за несколько секунд до ее появления.

Сначала Герду злило поведение Галины, но со временем она стала относиться к налетам Гарпии с иронией. Точно так же, как сам Карелин. У него, естественно, была любовница, но не из числа подчиненных. Ею являлась сестра Галины, причем старшая. Лев встречался с ней последние десять лет, и его очень забавлял тот факт, что супруга роет совсем не там, где следовало бы.

В общем, Герда неплохо устроилась в своей новой жизни, а вот старых надежд лишилась. Оказалось, что в соседнем доме Снежана Мороз уже не проживает. Как сказал Герде привратник, съехала три года назад. Квартиру продала, а где обитает сейчас, он не имеет понятия. Герда знала, что Мороз – владелица крупной косметической компании, поэтому можно было сколько угодно гадать, где именно она поселилась. Вариантов может быть множество: от близкой Финляндии до далеких Гавайских островов. Таким, как Снежана, по средствам купить дом в любой части земного шара!

Герда попыталась отыскать информацию о ней в Интернете, но выяснить почти ничего не удалось. То, что первые шаги в бизнесе ей помогал делать муж, известный бизнесмен, с которым она с большим шумом развелась, Герда знала и раньше. В свое время о Снежане много писали в скандальной прессе, но в последние годы ее имя совсем сошло с газетных полос. Мороз не светилась на мероприятиях, не закатывала скандалов в ресторанах, не давала интервью, в которых бы со смаком обсуждала подробности своей личной жизни. Из этого следовало, что она в корне изменила свой образ жизни. Герда решила, что тому виной Костя. Снежная королева целиком посвятила себя своему Каю, и все остальное стало неважным…

«Сидят сейчас вдвоем в ее ледяном замке, – подумала она с тоской. – И складывают из кусочков льда слово «Вечность»…»

В скором времени оказалось, что в одном Герда была права – Снежана с Костей жили в замке (Мороз построила его на месте старых развалин) в одном из пригородов Петербурга. А узнала она об этом вот как.

– Поедешь со мной сегодня вечером за город? – спросил у Герды Лев Петрович, вызвав ее к себе в кабинет.

– Нет, спасибо, я еще пожить хочу, – хмыкнула она в ответ, представив, что устроит Гарпия, узнав об их совместной поездке.

– Это рабочий визит. И ты мне нужна в качестве помощника.

– Не совсем понимаю…

– У меня есть клиентка по фамилии Мороз, – начал Лев Петрович, и Герда оборвала его, не сдержав эмоций:

– Не может быть!

– Почему не может? – удивился он. – Она когда-то жила в соседнем доме, и ей было удобно иметь со мной дело. Так вот Снежана Мороз несколько лет назад с моей помощью составила завещание. А теперь решила его изменить. За этим она приглашает меня к себе домой. Живет она сейчас в поселке под Питером. По рассказам очевидцев, у нее там настоящий замок. И несколько гектаров земли. Кроме того, в собственности у госпожи Мороз еще куча всего, и на счетах денежки имеются, в общем, сама понимаешь, завещать есть что…

– Понимаю.

– В первом документе она львиную долю имущества, а главное – свой концерн, отписывает сыну, а остальное делит между родственниками.

– У нее есть сын? И родственники? – несказанно удивилась Герда. Разве у Снежных королев бывает еще кто-то, кроме свиты и фаворитов?

– А что тебя удивляет? Иметь родственников – нормально. У большинства пятидесятисемилетних женщин имеются не только дети, но и внуки.

– Снежане пятьдесят семь? – еще больше поразилась Герда. Выходило, что она годится Косте не просто в матери, а почти в бабушки, ведь ему и тридцати не исполнилось.

– Да. Но это секрет. Мороз всегда тщательно скрывала свой возраст. Когда она со скандалом разводилась, считалось, что ей нет и тридцати, а было уже за сорок. Поэтому она сына не показывала прессе, чтобы не выдать своего возраста. «Мальчику» сейчас двадцать семь лет.

– И ему она оставляет свои миллионы?

– Оставляла, – поправил Лев. – А вот теперь, видимо, решила изменить завещание. Но сама приехать в контору не может – болеет. Причем, по ее словам, серьезно. Утром прилетела из Швейцарии, где лечилась.

– Что же с ней такое?

– Да, скорее всего, очередную подтяжку сделала! Но я верю своим клиентам на слово. Вернее, делаю вид. Короче, Снежана просит меня явиться к ней в дом в шесть вечера. Машину она пришлет. – Он вопросительно глянул на Герду: – Так ты согласна поехать? Я понимаю, сегодня пятница, и у тебя могут быть свои планы…

– Я поеду.

– Вот и отлично. Тогда иди к себе, работай и жди моего звонка.

Герда удалилась в свой кабинет, но работать не смогла. Все ходила из угла в угол и ждала, ждала…

Глава 8

Замок Снежной королевы был огромен, красив и так же холоден, как поблескивающий на голых ветках окружающих его деревьев иней. Пока лимузин медленно ехал по аллее к дому, Герда смотрела в окно и поражалась. В Петербурге сейчас моросит дождь, и асфальт блестит от влаги, а тут кругом снег и лед. Точно они на самом деле попали в чертоги Снежной королевы!

Машина подкатила к крыльцу, Карелин с помощницей вышли, поднялись по ступенькам. Дверь перед ними тут же распахнулась. Ее открыл седоусый швейцар с красивым морщинистым лицом. Он впустил Карелина и Герду в дом и провел в кабинет хозяйки. Ни единого слова старик при этом не проронил. То ли не хотел нарушать стоящую в доме тишину, то ли просто был немым.

Карелин с Гердой вошли в огромный, сравнимый размерами с каким-нибудь школьным стадионом кабинет. Хозяйка сидела за столом и смотрела в монитор ноутбука, но, услышав, как отворилась дверь, подняла глаза.

Снежана совсем не изменилась с тех пор, как Герда ее единственный раз видела. То есть по-прежнему выглядела эффектной сорокалетней женщиной. Возможно, на ее лице стало чуть больше морщинок (ведь Герда тогда не рассматривала его вблизи), но общее впечатление было потрясающим. Снежане нельзя было дать ее пятьдесят семь. Возраст не выдавала даже шея. Кожа на ней была гладкой, упругой. Хотя тут, быть может, не обошлось без хирургического вмешательства, не зря же Лев Петрович намекал на то, что Мороз не чурается пластических хирургов.

– Добрый вечер, – поздоровалась хозяйка с Карелиным, а по его помощнице скользнула равнодушным взглядом. Не узнала! – Как добрались?

– Прекрасно. В вашем лимузине можно жить.

– Нет, друг мой, жить нельзя, там нет туалета, – улыбнулась Мороз. – Мне предлагали и с клозетом, но я считаю, что машина – это всего лишь средство передвижения.

Пока Снежана болтала с Карелиным, Герда ее рассматривала. Ей было интересно, как она себя ведет, во что одета. В тот единственный раз, когда Герда ее видела, ничего этого она не разглядела. А вот теперь отмечала, что держит себя госпожа Мороз с достоинством, граничащим с высокомерием. И одевается так, что не придраться. На Снежане было голубое дизайнерское платье, пиджак из белой лайковой кожи, изящные туфли на тонком каблуке. Из украшений – бриллиантовые серьги и браслет из платины, обхватывающий ее тонкое запястье. Настоящая Снежная королева нашего времени! Даже прическа соответствующая: длинные волосы уложены таким образом, что кажется, будто на голове корона…

Мороз заметила пристальное внимание гостьи, повернула к Герде свою красивую белокурую голову и поинтересовалась:

– А вы кто будете, девушка?

– Это Герда, – представил свою сотрудницу Лев Петрович. – Она работает у меня в фирме. Очень талантливый юрист. Будет помогать мне сегодня.

– Герда? – Изогнутые брови Мороз взметнулись вверх. – Какое редкое имя… И в чью же честь вас, милочка, так назвали?

Герда решила не отвечать, просто пожала плечами. Снежану, похоже, это немного задело.

– Была рада с вами, Герда, познакомиться, – проговорила она холодно, – но вынуждена попросить вас удалиться. Мы с Львом Петровичем прекрасно справимся и без вас.

Герда вопросительно глянула на шефа. Тот кивнул.

– Я подожду за дверью, – бросила ему Герда, разворачиваясь.

– Зачем же за дверью? – хмыкнула Снежана ей в спину. – Можете спуститься в гостиную. Там наверняка собралась компания, и вы найдете с кем выпить и поговорить.

Герда не имела желания беседовать с незнакомыми людьми, как и выпивать с ними, но в гостиную спустилась, надеясь увидеть Костю. Однако ее Кая там не было! Зато на огромном диване восседали двое: красивый мужчина и невзрачная женщина. Первому было лет пятьдесят, второй – в районе тридцати. Оба были прекрасно одеты, но дорогие вещи смотрелись на них по-разному. Если на мужчине итальянский костюм сидел как влитой и в нем он выглядел так, что хоть сейчас снимай его для рекламы сигар или коллекционного виски, то на женщине джинсы, свитер и меховая жилетка висели мешком. Возможно, она просто очень резко похудела и не успела сменить гардероб, но одежда явно ее не красила. Как и платиновый цвет волос. Было сразу видно, что девушка нещадно высветляет свои темные пряди, хотя ей, безусловно, лучше было бы со своими волосами, ведь кожа ее имела смугловатый оттенок, а брови были чересчур густы и черны для блондинки.

– Как ты думаешь, зачем она нас позвала? – донесся до Герды нервный голос блондинки.

– Соскучилась, наверное, – лениво ответил импозантный господин, налив себе коньяку. – Ведь мы давно не виделись…

– Папа, не говори ерунды! – раздраженно бросила девушка. – Сам знаешь, твоей сестре чужды все человеческие слабости.

– Почему же все? Слабость к молодым мужчинам явно прослеживается… – И он указал своим наманикюренным перстом на парня, появившегося в гостиной.

Ему было не больше двадцати. Красивый, как древнегреческий бог: стройный, мускулистый, с волнистыми русыми волосами, огромными зелеными глазами и точеным носом, именно с таких античные скульпторы ваяли своих Адонисов и Аполлонов.

– Привет, – поздоровался Адонис с братом и племянницей хозяйки (очевидно, это был именно брат Снежаны, а девушка – его дочь). – Как дела?

– Мальчик, ты за сегодня задал нам этот вопрос уже раз пять, – хмыкнул мужчина. – Ты еще какие-нибудь слова знаешь, кроме «привет» и «как дела»?

– Ага… Еще слово «старый козел» знаю.

– Старый козел – это два слова, – благодушно поправил тот паренька.

Парень, насупив красиво очерченные брови, собрался нахамить невозмутимому обидчику, но тут заметил стоящую на ступеньках Герду.

– Привет, – поздоровался он с ней и зачем-то добавил: – Как дела?

– Здравствуйте, – откликнулась она. – Дела хороши! – И стала спускаться.

– Это у нас кто? – заинтересовался брат Снежаны, скользнув по ногам Герды игривым взглядом бывалого бабника. – Откуда в этом замке Снежной королевы взялся милый южный цветок?

– Что я с юга, вы поняли по моему кошмарному говору?

– У вас чудесный, легкий акцент. Но он, бесспорно, вас выдает.

– Я только тут, в Петербурге, узнала, что говорю с акцентом. Родом я из средней полосы России и наивно полагала, что разговариваю не так, как все южане. Но тут я поняла, как ошибалась, – улыбнулась Герда.

А господин между тем встал, сделал шаг к ней и, чуть поклонившись, представился:

– Арсений Морозов. Брат хозяйки дома.

– Папа, а где же твоя вечная приставка к имени? – подала язвительную реплику его дочь. – Ты забыл про «князь».

– Вы князь? – спросила у Арсения Герда.

– Да. А моя сестра, соответственно, княжна. Но мы не любим козырять своим титулом, только если этого требуют обстоятельства.

– Да уж конечно! – фыркнула дочурка.

– Не обращайте внимания на Дарью. Она обожает со мной спорить. Так, ей кажется, она привлекает к себе отцовское внимание…

– Папа, заткнись, пожалуйста.

Арсений с показным смирением прикрыл рот рукой. А его дочь обратилась к Герде с вопросом:

– Вы кто?

– Я – сотрудница адвокатской конторы «Карелин и К».

– О, Левушка уже тут? – встрепенулся Арсений.

– Да, он у вашей сестры.

Отец с дочкой заговорщицки переглянулись.

– А вы не представились, – подал голос Аполлон-Адонис. – Как вас зовут? Меня – Тема.

– Меня – Герда.

Арсений хмыкнул:

– Хорошая шутка.

– Это не шутка. Меня действительно так зовут.

– Надо же! – Морозов подошел к Герде и принялся бесцеремонно ее рассматривать. – А вам идет это имя. Но я, право, не предполагал, что этим именем могут звать не сказочного персонажа, а реального человека.

– И какое совпадение, а? – подключилась Даша. – Тетушка мнит себя Снежной королевой, и тут появляется Герда… Не для того ли, чтобы отнять у Снежаны ее Кая и разрушить ее замок?

– Давно пора сделать и то, и другое, – раздалось сверху.

Все, кто находился в гостиной, подняли глаза вверх. Герда не была исключением.

На лестнице, держась рукой за перила, стоял молодой человек. И Герда сразу поняла, что это сын Снежаны: те же прямые платиновые волосы, те же небесно-голубые глаза, те же точеные скулы и красиво очерченный тонкогубый рот. Единственное, что отличало парня от матери, это подбородок. У Снежаны он был чуть тяжеловат для ее нежного лица, а у ее сына, напротив, – слишком мягкий.

– О, Саша! – обрадовалась двоюродному брату Дарья. Впервые ее невзрачное и нахмуренное личико озарилось улыбкой. – Наконец-то ты проснулся, без тебя было скучно.

– Я бы еще поспал пару часиков, но маман разбудила, – ответил Александр. – Велела подниматься, умываться и топать сюда… – Он зашагал вниз по лестнице, продолжая говорить: – Как будто не знает: мне, чтобы я чувствовал себя человеком, нужен полноценный десятичасовой сон!

– Ты все дни только и делаешь, что дрыхнешь, – бросил ему Арсений.

– Потому что жизнь моя протекает в ночное время. Я же на работу хожу к одиннадцати. И заканчиваю в пять.

– Не знал, что тусовки в кабаках считаются работой, – усмехнулся Тема.

– Не знал, что фаллосы умеют говорить, – не остался в долгу Александр. Затем обратился к дяде: – Так зачем нас всех собрали?

– У меня есть одна мыслишка, но я пока не буду ее озвучивать.

– Тем более что собрались еще не все, – подхватила Даша.

– Ах да… Нет еще американской тетушки.

– Когда я заглядывала к Хэлен, она наносила на лицо пятый слой тональника.

– Значит, осталось всего три, и она скоро придет.

Кузены захихикали.

– Сеня! Сеня, где ты? – донесся со второго этажа визгливый женский голос.

– А вот и Хэлен, – пробурчал Арсений, затем громко: – Я тут, Лена!

– Сколько раз тебе говорила – не называй меня Леной…

– А ты меня Сеней.

– Я тебя нянчила и имею право называть так, как хочу! А теперь помоги мне спуститься…

Арсений, выругавшись сквозь зубы, поспешил на помощь своей няньке. Герда с большим интересом проследила за ним и стала ждать появления Хэлен. Ей думалось, что сейчас на лестнице появится моложавая дама, но оказалось, заграничная тетушка уже очень стара. Герда дала ей лет восемьдесят с гаком. Выглядела Хэлен престранно. Сухая, морщинистая, она была разряжена в молодежные тряпки: брючки-дудочки, тунику с портретом Джонни Деппа, меховую накидку из крашенного в розовый цвет песца. Ее светлые волосы были пострижены почти под корень. А на лице лежал такой толстый слой тонального крема, что казалось: одно слишком резкое движение – и он слетит, как театральная маска.

– Кто это? – спросила Хэлен, спустившись. Естественно, она имела в виду Герду.

– Ассистентка Карелина, – ответил Арсений. – А сам он у Александры в кабинете.

– Он у Снежаны, – поправила его Герда.

– Мою сестру на самом деле зовут Александрой. Александрой Морозовой. Она и сына назвала в память… Себя… – объяснил Арсений.

– Сеня, ты слишком много болтаешь! – осадила его Хэлен. – Посторонним совсем не обязательно знать эти подробности. Тем более что она сына назвала задолго до того, как стала Снежаной.

Дойдя до кресла, она опустилась в него и потребовала:

– Водки мне принесите. Только чистой, безо льда и прочей гадости.