Где заключаются браки? Луганцева Татьяна

Глава 4

В небольшой и уютный кабинет Сергея вошел мужчина среднего возраста, а за ним рыжеволосая женщина с бледным лицом и заплаканными глазами. Эта маленькая дама кинулась на Маркина настоящей тигрицей и попыталась расцарапать ему лицо.

– Убийца! – орала она одно слово.

– Успокойтесь. – Мужчина в штатском оторвал рыжую девушку от Сергея и усадил ее на стул.

– Я ничего не понял, – пробормотал Маркин, – в чем дело?

– Капитан Смирнов Евгений Юрьевич, – представился мужчина, – а это Оксана Метелкина, то есть Оксана Олеговна.

– Рад знакомству, – сказал опешивший от нападения Сергей.

– Где Таня? – спросила у него представленная Оксана.

– Кто?

– Таня! Таня Одинцова – моя подруга! – пояснила Метелкина.

– Я не понимаю, почему этот вопрос вы задаете мне? – сказал Сергей. – Я не знаю никакой Тани!

– Мерзавец! Вскружил ей голову! Одурманил!

– Оксана Олеговна, если вы так будете продолжать, то вряд ли вас поймут. Я бы попросил без оскорблений повторить все, что вы знаете… – вмешался Смирнов.

– Опять? – взвизгнула Метелкина.

– Слово в слово! – кивнул капитан.

– Я подруга Тани, а она пропала. Второй день не могу дозвониться до нее, и ко мне сегодня не пришла, как обещала, а ведь она очень ответственная и пунктуальная! И если Таня пропала, то она пропала! Это я говорю!

Сергей посмотрел на следователя, ожидая от него более вразумительных объяснений.

– Эта гражданочка заявила о пропаже своей подруги, – подтвердил Евгений Юрьевич.

– А я-то тут при чем? У меня не бюро по поиску пропавших людей.

– Он еще издевается! – снова не выдержала Оксана.

– Подождите! Дело в том, что Оксана настояла, чтобы открыли дверь квартиры ее подруги. Она испугалась, что Тане плохо, вроде прошел слух, будто она заболела. Дома ее не обнаружили, но зато нашли один очень любопытный документ. Вчера днем эта Татьяна составила завещание.

– Не очень хороший признак с учетом того, что она пропала, – сказал Сергей, который все еще не понимал, чего от него хотят.

Оксана закрыла рот руками, чтобы снова не разразиться проклятиями.

– И мы такого же мнения! – обрадовался капитан. – Только все свое имущество в виде двухкомнатной квартиры и машины Татьяна завещала продать после своей смерти и деньги отдать вам.

– Мне?! – оторопел Сергей.

– В смысле вашему приюту!

– Все до копейки! – подтвердила Оксана. – И вот – Таня пропала, ее мобильный не отвечает. Это наводит на определенные размышления, не так ли?

Сергей взъерошил волосы.

– Теперь стало понятно, почему вы обратились ко мне. Но я не знаком с ней, я вашу Татьяну не видел никогда. У нас тут всякое бывает… Появляются спонсоры, добровольцы, которые хотят пожертвовать средства для животных. Иногда приезжают богатые успешные люди и бесплатно убирают клетки, моют животных, гуляют с ними… Изначально я открывал приют на свои средства и содержать его буду сам. Это мое дело. Но люди тоже хотят поучаствовать, и я не могу им в этом отказать. Они хотят внести свою лепту в благотворительность. Иногда придет какая-нибудь пенсионерка и отдаст тысячу рублей. Для нее это огромная сумма. Свой питомник она на такие деньги не откроет, мне они не нужны, но она желает поучаствовать.

– Вы к чему нам об этом говорите? – спросил Смирнов.

– А к тому, что был уже один такой случай… Очень преклонного возраста женщина, одинокая и умирающая, завещала все свое имущество именно нашему приюту. Все было оформлено по закону, и я ее об этом не просил и не знал.

– Здесь другая ситуация! – не согласился с Сергеем следователь. – Татьяна не пожилая и не больная, и умирать она не собиралась. А как только отписала свою квартиру вам, так и пропала.

– Вы серьезно считаете, что это я ее заставил написать и потом убил? – Наконец-таки до Сергея дошло все в полной мере.

Смирнов промолчал.

– Ничего, что я очень богатый человек и спокойно проживу без квартиры вашей Татьяны? – спросил Маркин.

Капитан не проронил ни слова.

– Где у вас доказательства?! А я вот докажу, что не нуждаюсь в ее деньгах. Вы думаете, что, спасая животных, я способен убивать людей? – задал правомерный вопрос Сергей.

– Уважаемый… – капитан скосил глаза на лицензию, висевшую на стене в рамочке, – Сергей Севастьянович, я прекрасно понимаю все, что вы говорите, но, поверьте мне, и не такое бывает. Сейчас многие и из-за рубля удавятся.

Наконец-то встрепенулся и Владимир.

– Говорил я тебе! Лопнет вся твоя благая затея! Разобьется о камень бюрократизма! Не та страна, Сергей, не здесь это все нужно было открывать! Эх, построили бы лечебницу в Австрии, – мечтательно закатил он глаза.

– Ага, и что бы мы там делали? Стригли альпийских овечек? Помощь животным не в этом заключается… А здесь она очень нужна…

– Давай! Давай! Сейчас тебя за твою же доброту и упекут лет на двадцать! Будешь в тюрьме зэкам татуировки делать в виде любимых животных!

– Не кощунствуй, – строго посмотрел на него Сергей.

– Да, не надо уж так, – сказал следователь, – никто никому ничего не впаивает и не впаривает. Мы пришли разобраться…

Рыжеволосая женщина опустила голову на руки и зарыдала.

– Где же моя Танечка?

– Вы успокойтесь… – обратился к ней Сергей, – может быть, воды?

Рыжие кудряшки колыхнулись в знак согласия. Евгений Юрьевич обернулся к рыдающей Оксане, которой Сергей уже налил воды из кулера.

– Может, у вашей подруги изменилось настроение в последнее время?

Кудряшки дернулись, Оксана отрицательно покачала головой.

– Не заболела ли она чем? Не говорила ли о потустороннем? Может, какие-то новые знакомства появились? – продолжал спрашивать следователь.

– Нет! Нет! И еще раз нет! Таня всегда имела голову на плечах. Она работала учительницей в школе и была пунктуальна и ответственна! Никаких изменений у нее в последнее время не наблюдалось! – Оксана шумно высморкалась и снова зарыдала, посмотрев на Сергея. – Одна только неприятность произошла, но зато какая! Она пропала!

– Тихо-тихо, – то ли погладил, то ли постучал ее по плечу следователь, – скажите, а ваша подруга любит животных?

Оксана даже плакать перестала.

– Она была нормальной женщиной. Нор-маль-ной! Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Можно предположить, что человек, занимающийся воспитанием детей, хорошо относится и к животным, но никакого фанатизма я в ней не наблюдала. Она не заводила по двадцать кошек у себя дома и не бродила по помойкам, чтобы кормить собак, и точно никогда не говорила, что все свое имущество завещает животным. Я вообще в шоке от всего и не знаю, где еще искать Таню.

– Покажите Маркину ее фото… Может, он знает ее под другим именем? – предложил следователь.

Оксана порылась у себя в сумочке и выложила фотографию, на которой они с Татьяной поедали мороженое в парке. Сергей внимательно всмотрелся в не очень хороший снимок, с которого ему улыбалась девушка со светлыми волосами и приятным лицом.

– Нет, я ее никогда не видел, – уверенно сказал он.

Евгений Юрьевич задал ему еще один вопрос.

– А вы когда-нибудь просили оказать материальную помощь вашему приюту?

– Нет, никогда… Я же говорил, что не нуждаюсь в деньгах.

– Как же она могла узнать о вас? Эксперт подтвердил, что роспись на завещании действительно принадлежит гражданке Одинцовой. То есть оно не поддельное, – пояснил следователь.

– У нас есть брошюры и плакаты, которые носят исключительно информативный характер, чтобы люди знали о нашем приюте… А плакаты могут висеть в городе где угодно, – сказал Сергей.

Следователь почесал затылок.

– Я даже не могу спросить вас, где и в какое время вы были. Мы ведь не знаем, когда пропала гражданка Одинцова… А вы могли нанять разобраться с девушкой кого-то другого!

– Опять вы за свое, – сокрушенно потряс головой Маркин.

– Они от тебя не отстанут, очень странный случай, – влез Владимир.

– А наследство вы все рано не получите, пока не подтвердится гибель Татьяны, – добавил капитан под усилившиеся всхлипывания Оксаны, – завещание предусматривает переход наследства именно после констатации смерти. А без вести пропавшим у нас человек может числиться годами, – произнес следователь с таким чувством, словно говорил Сергею: «Эх, зря ты убил Таню, деньги все равно не получишь!»

Сергей поднял руки, будто сдавался, больше ему нечего было сказать.

Оксана же вытерла заплаканное лицо и «вбила» в крышку его гроба последний гвоздь.

– Маркин очень симпатичный… Кому хочешь запудрит мозги. Он явно прирожденный ловелас, дамский угодник, коварный соблазнитель и альфонс! – Оксана перевела дух. – Моя подруга была невинной душой, и этот роковой тип вполне мог ей понравиться! Наверняка Сергей Севастьянович ее соблазнил и обманул. Может, Таня почувствовала, что ее провели, и тогда он ее убрал… Точно! Так и было! Такой, как он, соблазнит любую! Неопытная Таня стала для него легкой добычей. А все эти животные – лишь прикрытие. Если такой красивый мужчина еще и романтично рассказывает, как он помогает котятам, у любой девушки «крыша поедет»…

– Разберемся, – не очень уверенно произнес следователь, обращаясь к Сергею, – надеюсь, вы будете пока здесь?

– Пока да…

– Говорю тебе – получишь двадцать пять лет без права амнистии из-за какой-то ненормальной! – снова закаркал Владимир.

Глава 5

Татьяна Одинцова после обретения сочувствующего друга в лице Зиновия Михайловича поддалась его уговорам и вместе с ним посетила лабораторию при медицинском центре. Он вывел к ней своего знакомого, тоже не молодого, но и не столь пожилого, как он сам, и представил его Стасом – гением анализов.

– Передаю эту девушку в твои чуткие и профессиональные руки, – сказал Зиновий Михайлович, – ее напугали, что у нее с кровью совсем плохо…

– Да вижу, и на теле проявления есть, – вздохнул Стас, – идемте, барышня! Не бойтесь, всего лишь маленький укол в вену…

Затем врач-лаборант отвел ее в свои стерильные пенаты и взял анализ крови.

– Часа три можете там подождать и прийти за результатом, – он показал ей рукой в конец коридора.

Но Татьяна его предложение погулять восприняла буквально, да и не выдержали бы у нее нервы сидеть в больничном коридоре, пропахшем лекарствами. Тем более что напротив лаборатории располагалось отделение реанимации. Поэтому Татьяна проскользнула в открытую дверь, обогнула большое здание медцентра и вышла на улицу. Оживленное движение и людская толпа несколько отвлекли ее от грустных мыслей, но все же не избавили от уныния. Она остановилась у кафе с многозначительным названием «Последний шанс». Как и большинство таких заведений в Москве, эта кафешка отхватила немного серого асфальта у улицы и наставила там столов и скамеек. Все это безобразие, покрытое слоем пыли, называлось «летней верандой!» Вот на этой веранде Татьяна и пристроилась. Вскоре перед ней нарисовалась молоденькая девушка с хвостом из темно-каштановых волос.

– Что будете заказывать?

– Ой, я задумалась, и меню не успела посмотреть… – растерялась Таня.

– Пить будете? – почему-то спросила официантка, видимо, уловив ее настроение.

«Думаю, теперь мне можно все, – решила Таня, – все равно мало осталось».

– У нас пивной ресторан! – заметила девушка, сразу же расставив все точки над «i».

– Мне ноль пять темного…

– Чехия? Германия?

– А пусть будет Чехия!

– «Крушавица» пойдет? – спросила официантка.

– Пойдет. – Таня не разбиралась в пиве совсем.

Девушка посмотрела на ее лицо в сыпи и сказала:

– На закуску рекомендую окрошку. Очень хорошо в жару идет. И если вы любите необычные десерты…

– Очень! Я вообще люблю все необычное, – кивнула Татьяна.

– Тогда жареный сыр с клюквенной подливкой… Идет?

– Хорошо, мне уже ничего не повредит, – тихо добавила Татьяна.

Оставшись одна, она осмотрелась. Прямо на нее с плаката глядели миленькие мордашки щенка и котенка, ниже были указаны телефон и адрес частного приюта для животных и надпись: «В наших силах сделать их жизнь лучше!»

– Да… в наших, – согласилась с рекламным текстом Татьяна. Она выпила пива, съела окрошку, сыр и попросила девушку рассчитать ее.

Официантка снова посмотрела на нее с видом человека, который хочет что-то сказать, но не решается. Таня перехватила ее взгляд.

– Знаю, что плохо выгляжу, знаю.

– Да я не об этом! Я спросить хотела…

– Спрашивайте.

– Не хотите подзаработать?

– Я? – удивилась ее предложению Таня.

– Да, вот я смотрю на вас, вы – фрик. Извините, конечно, – девушка похлопала ресницами.

– Кто?! Фрик?! Да вы что? Это же ругательство! – оторопела Таня.

– Не ругательство… Фрики – люди, отличные от других, необычные. Что же в этом плохого и оскорбительного? Многие из кожи вон лезут, чтобы выделиться из общей массы. А у меня знакомый парнишка есть, он меня просил, если увижу кого-то необычного – я же с людьми работаю, – чтоб сообщила ему. За день тут столько народу проходит! И я сразу вас заприметила! А он очень хорошие деньги платит, что вам терять-то? Вот адрес – это ночной клуб, к десяти туда надо подтягиваться, зовут его Эдуард, здесь написано… Скажешь, что от Люси. Сходи! У Эдика бывает очень интересно, а какие люди там прикольные, развлечешься…

– Хорошо, я подумаю. – Таня взяла визитку и вышла из кафе. У плаката с животными стояла девушка с флаерами того же приюта.

– Возьмите, пожалуйста! Если увидите погибающих бездомных животных, вы всегда будете знать, куда можно их отвезти и спасти им жизнь.

– Спасибо… А пожертвования надо делать? – спросила Татьяна.

– Совсем не обязательно, – улыбнулась девушка, – это частный приют, но если вы захотите, то можете присоединиться к доброму делу.

Татьяна так и пошла с флаером по улице, пока не уткнулась носом в вывеску «нотариус». Все сошлось в одной точке, ее отчаяние, пиво, грустные глаза животных и нотариус.

Именно там она и составила завещание в пользу приюта «Шанс». Благо его юридический адрес у нее был и паспорт тоже.

На волне подъема она вернулась домой, оставила там завещание и наелась жаропонижающих таблеток. Ее знобило и трясло, а тело продолжало болеть, и сыпь стала ярче и обильнее. У Тани возникло ощущение, что у нее началась агония, и ей осталось совсем немного. Поэтому она и не стала сильно расстраиваться, что не вернулась в лабораторию за анализом. Где-то в глубине души она даже боялась узнать результат. И так уже все для себя решила! Дома ее обуял дикий ужас и, спасаясь от этого чувства, она вцепилась в визитку ночного клуба и поняла, что это и есть ее шанс на спасение. Умрет она весело! Она собрала с собой кое-какие вещи и рванула на такси по указанному адресу. Клуб находился далеко за МКАД в спальном районе в современном здании неправильной формы с непонятной этажностью и с намеком на авангардную постройку. Рядом с клубом толпилась молодежь, многие друг друга знали, общались и курили.

Татьяна почувствовала себя неуютно, но отступать было некуда, да и такси уехало. Мало того, она взяла с собой очень большую сумму денег, все, что у нее было накоплено, с целью хорошенько покутить. Внутри оказалось накурено, шумно и темно, но она нашла свободное место за стойкой бара и заказала коктейль с водкой. Потом спросила у бармена, где ей найти Эдуарда.

– Высокий парень в черной одежде и леопардовой шляпе, как встретишь его, он твой! – ответил бармен.

Клуб был огромный, народа – тьма, но леопардовую шляпу Татьяна все же разглядела, правда после третьего коктейля.

Парень был очень худощав. Весь обвешан какими-то цепочками, подвесками, фенечками, браслетами и брошками. Волосы длинные, лицо с макияжем, что сразу же расставляло все точки над его ориентацией.

– Эдуард, меня прислала к вам одна девушка и сказала, что я могу быть вам чем-то полезной, – сказала Таня, почесываясь и обливаясь потом, так как температура у нее не упала.

– А, знаю! Да! Конечно! – сразу же обрадовался парень, очень внимательно осматривая ее с ног до головы. – Какой прекрасный экземпляр!

– Простите? Я не поняла, здесь очень шумно!

– Прекрасный, говорю! Вы – то, что надо! Давайте веселиться, а в полночь подходите вон к той красной двери, – показал Эдуард, – за ней вас переоденут, и шоу начнется!

– Какое шоу? – спросила Татьяна.

– Показ одежды, – будничным голосом ответил Эдуард, чмокаясь с какой-то высоченной девушкой.

– Показ одежды? Да вы что? Мне уже далеко за двадцать, и у меня совсем не модельная внешность.

– А у меня нетрадиционный подход ко всему! У меня и модели не стандартные, – отмахнулся женоподобный парень.

– Но я никогда этим не занималась!

– Все когда-то бывает в первый раз! – не сдавался Эдик. – Вы нам точно подходите! Я – художник и все вижу! Не очкуйте! – Парень вытащил из кармана какой-то липкий желтый кружок и, недолго думая, приколол его к майке Тани прямо на грудь.

– Что это?

Парень перешел на «ты».

– Это означает – ешь и пей, сколько хочешь! Все за счет заведения. Да еще за показ десять тысяч получишь после! Так что не тушуйся! Пей! Веселись и подтягивайся к показу! У нас здесь эпатаж и авангард, а это состояние души, подвластное всем возрастам. Привет, Джулия! – Он потерял к Одинцовой всякий интерес и побежал целоваться с блондинкой с огромной грудью.

Татьяна осталась одна.

«Еще и про мой возраст намекнул. Мол, все включено, авангард у нас такой. Танцуй и пей, бабка! Ладно… Чего мне надо? Перед смертью-то? Да еще шанс такой выпал, все на халяву! За этим и ехала!

Татьяна продефилировала к барной стойке и многозначительно посмотрела на бармена, выпятив грудь.

– Видишь? – обратилась она к нему, показывая на значок.

– О! Желтый смайлик? Ты знакома с учредителем клуба? Думаю, это Эдик… Что ж… Тебе повезло. Что будешь пить? – живо откликнулся парень.

– А давай с первого пункта! – махнула рукой Таня. Нет, она знала, что при высокой температуре не рекомендуется употреблять спиртное. Но на нее свалились две новости, выбившие ее из колеи. То, что ей осталось жить считаные часы, и то, что для нее впервые в жизни открыта халява.

После спиртного в несчитаном количестве умирать стало совсем даже не страшно. Появились дерзость и пофигизм. Таня даже познакомилась с кем-то, потанцевала и угостилась десертом из мороженого и фруктов. К определенному времени подтянулась к заветной двери. Там уже ждали ее, и всех людей с такими же светящимися отметинами пригласили внутрь. Татьяна была совершенно пьяна, но все же поняла, что попала в весьма странную компанию. Кого здесь только не было! Старик с протезом – черной, жуткой пластиковой рукой, долговязый парень с лошадиным лицом, рыжая девушка с веснушками такого размера и яркости, как будто их на нее наносил кистью маляр. Две сомнительного вида пожилых леди в колготках и черных лифчиках, больше напоминавших намордники на их длинных, обвисших и дряблых грудях. Первая мысль, которая пришла Тане в голову, была о том, что она участвует в «шоу уродов», и это ее весьма позабавило, хотя в любой другой ситуации сильно опечалило бы. Похоже, эти люди уже друг друга знали и чувствовали себя звездами. Рыжеволосая девушка решила познакомиться с новенькой.

– Меня Настя зовут, а тебя?

– Таня.

– Хороша, – осмотрела ее Настя, – и давно это у тебя?

– Что? – не поняла Татьяна.

– Сыпь… и припухлость лица? – охотно пояснила Настя.

– Недавно, – честно ответила Таня.

– Жаль, – вздохнула девица.

– В смысле? Почему жаль?

– Не дай Бог пройдет! Ты что? Тогда вся твоя халява накроется! Мы же ездим по клубам, даже в другие страны, устраиваем шоу и показы, кормимся от пуза, пьем, сколько хотим…

– Для этого мне надо иметь сыпь? – прервала ее Таня.

– А как же!! Тут у каждого своя изюминка!

– То есть все страшные?

– Ну, почему – страшные?! – обиделась Настя. – Я этого не говорила и себя не считаю страшной! Мы – счастливые люди, отличные от других! Нас нельзя не заметить в толпе, мы имеем свое лицо. Эдуард молодец, он выискивает нас, и наши недостатки делает достоинством. Кто нам навязывает стандарты красоты? Телевидение? Да все устали уже от дефилирующих вешалок с отсутствующими взглядами и одинаковыми чертами лица. Устали! И, между прочим, мы идем на ура! Некоторые сначала воспринимали нас в штыки, но потом очень даже благосклонно… Вот Пашу видишь, рост, морда… У него какой-то гормон неправильно работает, так разве он виноват в этом? Ему что, закрыться за дверью и рыдать? Нет, он тоже имеет право на счастье и людское обожание!

– Норма не может быть болезнью, а вот отклонение от нормы… – возразила Таня, – и у меня болезнь.

– Разве Паша может что-то изменить? Укоротить себе рост? Изменить черты лица, укоротить нос, челюсть?

– Нет.

– Вот! Ты разве виновата, что заболела? Кстати, поделись – это незаразно?

– Я не виновата – это точно, и это незаразно, насколько я знаю.

– Очень хорошо. Люди не виноваты, значит, могут продолжать жить среди прочих с гордо поднятой головой. И ты не дрейфь! Ну, отекла! Ну, покраснела! Ну, покрылась всякой дрянью! И что? Зато и хорошее в твоей жизни тоже появилось! Мы, например! Мы все очень дружим! Халявная выпивка и еда! Лучшая тусовка в Москве и дополнительный приработок! Десять тысяч за показ, а за границей больше, по пятьсот евро! И все это благодаря мнимому недостатку! – Настя уже почти убедила Таню, что все прекрасно.

Эдуард и несколько его сподручных появились между ними.

– Заканчивайте треп! Так, что тут? Дорогуша, – обратился он к Тане, – наденешь это зеленое платье, а вот на второй и третий выход твои вешалки под номером три, тебе помогут! – Эдуард кинулся дальше, отдавая указания.

Татьяна чувствовала себя диковинной рыбой, выброшенной на берег. Все для нее было впервые и в новинку. Ей помогли раздеться, это она уже проделывала перед врачом, и не раз. Потом ей помогли одеться и зашнуровали сзади, затянув корсаж. Получилась русалка, чудом выбравшаяся на берег.

– Что же это за платье такое? – недоумевала Таня. – Неудобно надевать…

– Так его сам человек и не надевает, только с чьей-то помощью.

– Я понимаю, как это происходило раньше, тогда у женщин было полно слуг, но в современном мире такое очень неудобно.

– И по-современному оденут, – уверяли ее помощники Эдуарда.

– Ходить неудобно, – не унималась она.

– А в этом и не ходят.

– А что, в этом только сидят? Или лежат?

– Скорее лежат, – ответили ей.

Таня посмотрела на долговязого парня и охнула. Костюм и брюки на нем тоже были зашнурованы сзади, так же, как и ее наряд.

– Ужас! – выдохнула она.

– А как же иначе служащие морга наденут на трупы одежду? – Перехватила ее взгляд девушка, завязывающая на ней платье.

– Кто?! Что?! На какие трупы?! – Вспотела Татьяна, и температура у нее мгновенно упала.

– Так это мода для мертвых, – будничным голосом пояснила девушка, закалывая на ней последнюю булавку, – готово!

– Для мертвых?! – оторопела вконец Таня.

– Это – треш! Мода для мертвецов! А почему нет? Эдуард – он не для всех! Он очень креативен! Люди могут посмотреть и на такую моду! Человек или сам себе подберет наряд, в котором он сможет почить, или выберет его для своего родственничка. Похоронная мода… А что?

– Ничего, – ответила Татьяна и принялась хохотать.

– Ты чего? – обиделась девушка.

– Ничего! Мода для покойников! Чума! Как же это сейчас актуально для меня! Что называется, не в бровь, а в глаз!

– Хватит ржать! Пора на подиум, мертвая невеста!

Что происходило дальше, Таня помнила не то что плохо, а скорее смутно, словно это происходило не с ней.