Стихи любимым Ахматова Анна

(Из цикла «Венок мертвым»)

Н. П.

И сердце то уже не отзовется

На голос мой, ликуя и скорбя.

Все кончено… И песнь моя несется

В пустую ночь, где больше нет тебя.

1953

Черепки

You cannot leave your mother an orphan.

Joyce [8]

I

Мне, лишенной огня и воды,

Разлученной с единственным сыном…

На позорном помосте беды,

Как под тронным стою балдахином…

II

Семь тысяч и три километра…

Не услышишь, как мать зовет

В грозном вое полярного ветра,

В тесноте обступивших невзгод.

Там дичаешь, звереешь – ты милый! —

Ты последний и первый – ты наш.

Над моей ленинградской могилой

Равнодушная бродит весна…

III

Вот и доспорился яростный спорщик

До енисейских равнин,

Вам он бродяга, шуан, заговорщик,

Мне он – единственный сын…

IV

«…И кто-то приказал мне:

– Говори! Припомни все…»

Леон Фелипе. Дознание

Кому и когда говорила,

Зачем от людей не таю,

Что каторга сына сгноила,

Что Музу засекли мою.

Я всех на земле виноватей,

Кто был и кто будет, кто есть…

И мне в сумасшедшей палате

Валяться – великая честь.

И вовсе я не пророчица,

Жизнь светла, как горный ручей,

А просто мне петь не хочется

Под звон тюремных ключей.

1930-е, 1958

Из «Черных песен»

Слова, чтоб тебя оскорбить…

И. Анненский

I

Прав, что не взял меня с собой

И не назвал своей подругой,

Я стала песней и судьбой,

Ночной бессонницей и вьюгой.

……………………….

Меня бы не узнали вы

На пригородном полустанке

В той молодящейся, увы,

И деловитой парижанке.

1961 Комарово

II

Всем обещаньям вопреки

И перстень сняв с моей руки,

Забыл меня на дне…

Ничем не мог ты мне помочь.

Зачем же снова в эту ночь

Свой дух прислал ко мне?

Он строен был, и юн, и рыж,

Он женщиною был,

Шептал про Рим, манил в Париж,

Как плакальщица выл…

Он больше без меня не мог:

Пускай позор, пускай острог!

Я без него могла.

1961 Комарово

Стихотворения разных лет

Я именем твоим не оскверняю уст.

Ничто греховное мой сон не посещает,

Лишь память о тебе как тот библейский куст

Семь страшных лет мне путь мой освещает.

И как приворожить меня прохожий мог,

Веселый человек с зелеными глазами,

Любимец девушек, наездник и игрок.

………………………………………

Тому прошло семь лет. Прославленный Октябрь,

Как листья желтые, сметал людские жизни.

А друга моего последний мчал корабль

От страшных берегов пылающей отчизны.

1925 (?)

Соседка – из жалости – два квартала,

Старухи, – как водится, – до ворот,

А тот, чью руку я держала,

До самой ямы со мной пойдет.

И встанет совсем один на свете

Над черной, рыхлой, родной землей,

И громко спросит, но не ответит

Ему, как прежде, голос мой.

17 августа 1940

(Из цикла «Сожженная тетрадь»)

Пусть мой корабль пошел на дно,

Дом превратился в дым…

Читайте все – мне всё равно,

Я говорю с одним,

Кто был ни в чем не виноват,

А впрочем, мне ни сват, ни брат.

……………………………….

Как в сердце быть уколотым

И слышать крик: умри!

Что по Фонтанке золотом

Писали фонари?

1956

Не мешай мне жить – и так не сладко.

Что ты вздумал, что тебя томит?

Иль неразрешимая загадка

Ледяной звездой в ночи горит?

Или галереями бессонниц

Ты ко мне когда-то приходил?

Иль с давно погибших белых звонниц

Мой приезд торжественный следил?

В прежних жизнях мы с тобою счеты

Плохо подвели, о бедный друг!

Оттого не спорится работа,

Сухо в горле, кровь бормочет что-то

И плывет в глазах кровавый круг.

Иль увидел взор очей покорных

В тот для памяти запретный час,

Иль в каких-то подземельях черных

Мертвой оставлял меня не раз.

И при виде жертвы позабытой

Места не найти тебе теперь…

Что там – окровавленные плиты

Или замурованная дверь?

В самом деле – сотни километров,

Как ты и сказал мне, – сущий вздор,

И знакомый с детства голос ветра

Продолжает наш старинный спор.

Июль 1959 Комарово

Еще об этом лете ( Отрывок )

И требовала, чтоб кусты

Участвовали в бреде,

Всех я любила, кто не ты

И кто ко мне не едет…

Я говорила облакам:

«Ну, ладно, ладно, по рукам».

А облака – ни слова,

И ливень льется снова.

И в августе зацвел жасмин,

И в сентябре – шиповник,

И ты приснился мне – один

Всех бед моих виновник.

Осень 1962 Комарово

Через 23 года

Я гашу те заветные свечи,

Мой окончен волшебнейший вечер, —

Палачи, самозванцы, предтечи

И, увы, прокурорские речи,

Всё уходит – мне снишься ты,

Доплясавший свое пред ковчегом.

За дождем, за ветром, за снегом

Тень твоя над бессмертным брегом,

Голос твой из недр темноты.

И по имени! Как неустанно

Вслух зовешь меня снова… «Анна!»

Говоришь мне, как прежде, – ты.

13 мая 1963 Комарово. Холодно, сыро, мелкий дождь

Я подымаю трубку – я называю имя,

Мне отвечает голос – какого на свете нет…

Я не так одинока, проходит тот смертный холод,

Тускло вокруг струится, едва голубея, свет.

Я говорю: «О Боже, нет, нет, я совсем не верю,

Что будет такая встреча в эфире двух голосов».

И ты отвечаешь: «Долго ж ты помнишь свою потерю,

Я даже в смерти услышу твой, ангел мой, дальний зов».

………………………………………..

Похолодев от страха, свой собственный слышу стон.

1950-е годы

У самого моря (Поэма)

I

Бухты изрезали низкий берег,

Все паруса убежали в море,

А я сушила соленую косу

За версту от земли на плоском камне.

Ко мне приплывала зеленая рыба,

Ко мне прилетала белая чайка,

А я была дерзкой, злой и веселой

И вовсе не знала, что это – счастье.

В песок зарывала желтое платье,

Чтоб ветер не сдул, не унес бродяга,

И уплывала далеко в море,

На темных, теплых волнах лежала.

Когда возвращалась, маяк с востока

Уже сиял переменным светом,

И мне монах у ворот Херсонеса

Говорил: «Что ты бродишь ночью?»

Знали соседи – я чую воду,

И, если рыли новый колодец,

Звали меня, чтоб нашла я место

И люди напрасно не трудились.

Я собирала французские пули,

Как собирают грибы и чернику,

Страницы: «« « ... 1314151617181920 » »»