Эрмитаж памяти Булатова Елена

И одеяние жемчужно-голубое

Дает слиянье с синевой бездонной.

В холодном лёте леденеет тело.

Последний шепот губы голубые

Не завершат. Душа остекленела.

И гейзер сикоморы очи выест.

(15.11.06)

Тили-тили-тесто

ГОловокруженье? Иль несутся облака

В сумашедшей самбе атмосферы?

Я к своей карьере неспособная никак –

Перелетной зАвидной карьере.

Стайки воробьиные по осени шумят,

В лёт предполагая отправляться.

Никуда не денутся – на трезвый птичий взгляд

Нечего им по миру болтаться.

Что это за свойство немощной души –

Так привязчива к родному месту.

ЗА морем домашним воздухом дыши –

Тили-тили, тили-тили – тесто…

(16.11.06)

Яне и Славе

Старинный свадебный обряд

Волнует всех живейшей силой.

И радость редкая на нас

Нежданно мощно накатила.

Невеста бабочкой летит,

Жених, взволнован, рядом с нею.

Роскошных роз букет стоит,

Сравниться с девушкой не смея.

Для близких праздник наступил,

Для жениха с невестой – сказка.

Старанья были не напрасны —

Мечты сбылись!

И будем жить!

(17.11.06)

Плясал народ

А как плясал народ на этой свадьбе!

Оркестр лабал мелодии – оттуда.

Флорист цветами залы испохабил.

Официанты разносили блюда.

Хмельные волны спьяну ветродуи

Взметнули вместе с женихом-невестой —

То новобрачных, усадив на стулья,

Под потолок подняли местные атлеты.

Мешались звуки музыки цыганской

С еврейской и узбекской. Что за диво!

Мы все желаем – сделайте красиво! –

Такая получилась эта свадьба!

А в уголке рыдал, упившись вдребезг

За здравие молодоженов, мальчик.

И горю зал просторный станет тесен,

И разорвется взрывом этот зальчик.

А зал плясал, не видя в том помехи,

Дрожали стены, как земля в землетрясеньи.

И свадьбишные мелкие огрехи

Забылись, как работа в воскресенье.

(18.11.06)

Смеркается

Уже зажглись огни долины Сан-Хозе,

Но склоны гор еще отчетливо заметны.

А светлый небосвод слегка зарозовел,

И плечи города украсят эполеты

Илюминаций. Пригород мрачней.

Темнеет быстро в филиале ночи –

По вечеру. И хочется быстрей

Пройти до тьмы – хоть выколи те очи.

Густеет полутьма, переходя во тьму.

Становится в предгорьях неуютней.

И учащаешь шаг, спеша к огню.

И пульс частит. И громче запах кухни.

(19.11.06)

Очей очарованье

Индюшки Дня Благодаренья

Уже готовы загрузиться в печь

Домашних очагов. И воскресенья

От них не ждут, но на подносы лечь

Гвоздем веселья – всяк предполагает.

Осенний вечерок располагает

Бесед душевных за наполненным столом

О настоящем, будущем, былом.

И свет покойный лица освещает

Родных и близких, и фужер с вином

У каждого в руках. И расцветает

Румянец легкий оживленья в тон

Осенних красных листьев. Листопад

Для здешних мест ноябрьского пыла –

В отличие от брошенного тыла –

Но также очаровывает взгляд.

(22.11.06)

На мотив «Квадратик неба синего звездочка вдали»

А, говорят, в Китае гибискуса полно –

Растет он, как живая загородка.

И то же на Гавайях – смотри про них кино –

Гибискус там не редкая находка.

А в нашей хладнокровной неласковой стране

Гибискус воплощен китайской розой.

Стоял когда-то всюду, смотрелся на окне

И не боялся уличных морозов.

Его любили нянечки по школам и садам

И санитарки поликлиник и больничек.

Тихонько исчезает из моды он, мадам,

И, как геранька, совершенно неприличен.

Любовь свою короткую к китайской розе водкою

Ты не зальешь, народ разбогателый.

Ты влип в исторью глупую и, схваченный минутою,

И здесь свершаешь гадостное дело.

(23.11.06)

Если б, да кабы…

Всего боюсь – подумать о дурном,

Сказать худое, в дебри залезая,

Стабильность микрокосма своего

Нарушить невзначай, прорех не различая.

Чего боюсь? Беспамятство и хворь

Еще с ножом не припадали к горлу.

Еще на плечи не взвалили торбу –

Тащить тяжелый груз – играть старухи роль.

Боюсь вперед – отчетливость судьбы

Сознательно, но грустно понимаю.

И отказаться – напрочь не желаю.

Забрало поднято. Ах, если б, да кабы…

(26.11.06)

Пальмы

Маркизы в париках

Присели в реверансе

На тонких каблуках

Актерками в мимансе.

Кудряых париков

Рвут ветры-кавалеры –

Таких озорников

Не знали интерьеры.

Маркизам убежать

От ветра не удастся –

Разбойники опять

С них всех содрали платье.

И только ночь одна

Утишит огорченье.

А полная луна

Всем пальмам в утешенье.

(22.11.06)

Сестра зари

Синий-синий ирис

А синий ирис все цветет,

Хотя и заморозки пали,

И всем известно, Новый год

Снега немыслимо навалит.

А ирис все еще цветет,

Ошибкой осени смущенный,

Хоть лист, наверное, не тот

Весенний лист, что в блеск лощенный.

А ирис все-таки цветет,

Хандру и скуку прогоняя,

И провожает этот год,

Синее синего сияя.

(28.11.06)

Желтый снег

Сегодня строю день сама –

Ищу веселые приметы

Весны зеленой, даже лета –

В начале самом декабря.

Дуб зеленеет – май в уме.

Береза серьги распушила

И сыплет желтый пыли снег

На землю – про зиму забыла.

И взапуски весну ловить

Цветные примулы созвездья

Взялись. И, вроде, неуместно

Их на ночь в дом переносить.

(29.11.06)

Без спроса

Прибой зубчатых стен в подножие гряды,

Простершейся от севера до юга,

Затих. И никакая вьюга

Страстей людских его не пробудит.

А где-то волны бьют о гребни скал –

Океаническое буйство неустанно.

Здесь, в глубине каньонов странно

Представить бешенство стихий – девятый вал,

Или цунами. Давнее, как сон,

Воспоминанье о рассказе очевидца

О – как цунами двигалось в каньон

Меж сопками – и ужас шевелился

Во внутренностях – тянет и томит,

И любопытство непреодолимо –

Что если?.. И фантазия летит

Без спроса/разрешения – строптива.

(9.12.06)

Древо жизни

Инеем покрылись гаражи.

Солнце светит, но не греет. Пес дрожит.

Зазнобилась инеем трава, Заболела спозаранку голова.

Видно, метеозависима она, Но не делаю из мухи я слона.

Солнце шпарит – телогрейку я сниму, В небо, глаз прищуря, загляну.

Сикомора полуголая стоит, Сердоликом лист оставшийся горит.

Древо жизни сердоликовой листвой Издалека позовет – домой, домой!

В камне кварцевом скопился солнца свет.

Ах, как много пробежало быстрых лет…

(4.12.06)

Покуда

Он хищный зверь. Отдай себя совсем –

Он все сожрет – и плоть, и душу.

И кровь. И мозг, не брезгуя ничем,

И выжмет, как лимон. Иссушит.

Невинный, он лежит. Прохладна белизна –

Он чист, как ангел, как ребенка кожа.

Гипнотизируя, он пьет твои глаза,

И оторваться ты не сможешь.

Что хочет он еще? Ты все отдал,

Все закоулки памяти избегав.

Ты гол и нищ, и шумная толпа

Проходит мимо, отворачиваясь, вредна.

И, возопя, ты к небу обратишь

Последние надежды – чуда! чуда!

Холодный белый лист, нетронутый лежит –

Покуда…

(7.12.06)

Залп

Небесных батарей синхронен залп –

Трассируя, летят на запад тучи,

И вслед – тяжелых армий кучи

По небосклону – не охватит взгляд.

А колибри опять раскачала кормушку

Подвесную, будто подул ветерок.

Сильный ветер ударил в нее, как в игрушку

Для битья легкомысленных. Вот идиот!

А грудами опавшая листва

Смягчает жесткость серого бетона

И уменьшает поводы для стона –

Но как болит проклятая спина!

(8.12.06)

Суматоха

Россыпи взъерошенной листвы

Мчатся табунком испуганных зверушек

И взлетают тучкой мелких мушек

Над шоссе, сбегающим с горы.