Эрмитаж памяти Булатова Елена

И которые не спросят

Путь обратный от разлуки.

(26.12.06)

Вращение спирали

Босой ногой по лепесткам

Невестой в белом полотенце

Бегом-бегом. Грохочет сердце,

И растворяется вигвам –

Жилье богов островитян.

И безмятежных облаков

Прозрачная фата спустилась –

И легкость взлета подарилась,

И избавленья от оков,

И знанье птичьих языков.

Но невозможная печаль

Непрошенной явилась в душу –

Та, что блаженство мрачно рушит.

И обращается сераль

В бордель – вращается спираль.

(27.12.06)

Джокер

Две толстые лепешки под

Кленовым и кокосовым сиропом.

Чуть облачный небесный свод

Синеет. Кары мчат галопом.

Мне мир покойно наблюдать –

Вот птаха, у стола устроясь

Случайных крошек поклевать,

Взлетает, шумом беспокоясь.

Вот детка в кисточках волос

Бросается за птахой хищно,

А мать заботит лишь вопрос

О том, как запихнуть ей пищу.

Блаженный мир. Своим путем

Текла здесь жизнь неторопливо.

И вдруг – насмешка – я шутом

Обманута – контроль забыла.

И потеряла кошелек,

И гул, и вонь прорвались разом,

И скучно собираешь разум

По крохам, жалкий мотылек.

(28.12.06)

Дорога на Хану

Дорога на Хану. Дорога на Хану.

Ты нам не поддалась, беспечным нахалам.

Дорога на Хану водила нас за нос –

То вправо кидалась, то влево кидалась.

Дорога на Хану. Дорога на Хану.

То драма с комедией, комикс и драма.

Промокли и ручки, промокли и ножки –

То дождик, то – дождик. То дождик, то – дождик.

Дорога на Хану. Дорога на Хану.

То справа обрывы, то слева лианы.

Крутилась, вертелась, змеей извивалась,

Но нам не поддалась, но нам не поддалась.

(29.12.06)

Открой шторы

Дождик плетет паутину сна,

Прячется лень в складках простынных.

Птица кричит барабанщиком дня –

Эй, просыпайся! Ленивиться стыдно!

Шторы открой – и польется в глаза

Светлая синь голубиным напевом.

И ощущаешь – юная дева

Вырваться хочет из старого тела.

Вырваться хочет, но знает – нельзя…

(30.12.06)

И мир хорош

Под радугой в волнах из синевы в зеленых,

Под ветром сильным в брызгах соляных,

Среди медуз, стрекающих стервозно –

Плыву.

И яркой радугой покрыта попугайно,

Счастлива благоглупостью своей,

Осваиваю островные тайны –

Живу!

И мир хорош… И дождь прекрасен – в меру

Отсутствия несноснейшей жары.

И ощущаю жизнь сверкающей – не серой

В тени горы.

(30.12.06)

Обласканы

Солнце солнечною спицей

Вяжет морю кружева.

Ты летишь свободной птицей

В райский сад вкушать нектар.

Мы с тобой Адам и Ева –

Пьем кокосовый сироп.

Первомуж и перводева –

Час изгнания далек.

Тут на цирлах выбегает

Козлоног-официант.

Плод познанья предлагает –

Толи фига, толи яд.

Птичкой-горлицей воркует

Бестия лукавая.

Ох, надует, ох, надует –

Строит козни шалые.

И польстились – плод запретный

Слаще сада райского.

И пошли по белу свету

Мы с тобой, обласканы

Божьим наказанием –

Из садов изгнанием.

(30.12.06)

Мнемозина

Еще значок

Рука не поднимается вписать

Еще значок в мой список поминальный –

Овеществить последний жест, прощальный

Тому, кто мог бы жить и жить…

И приказал нам долго жить в миру.

Я выполняю послух долголетья –

А чем еще могу помочь я детям,

Как тем, что жить, что долго не помру.

И не висеть на шее у родных

Бессмысленною тушей инвалида.

Какую приготовит мне планиду

Судьба, Господь, иль череда иных

Властителей моей души и тела?

И перед тем, душа как отлетела,

Не дай мне Бог на миг сойти с ума.

Уж лучше (Пушкин) – посох и сума.

(1.01.07)

Погружая в сонный шепот

Уставшие, набегавшись за утро,

Спокойно дремлют. Резкий вскрик дитя

Не растревожит. Восполняют мудро

Ушедших сил поскребышек, плетя

Мыслете сна. А самолетный рокот

Уже жужжит ленивою пчелой,

Разглаживая хмурое чело,

И погружая в сонный шепот.

(2.01.07)

Бесперспективная бессоница

Темнеет быстро. Пала тьма

За полчаса с заходом солнца.

Бесперспективная бессоница

Свое брала.

И вентилятор грохотал.

Рычал condition рыком львиным.

Прожить бы ночь одну в совином

Менталитете до утра.

А там – в полет. И выше, выше –

Чтоб только стуки сердца слышать,

Чтоб грохот техники исчез,

Чтоб шкурой расстилался лес,

Чтоб океан сверкал стеклянно,

Чтобы роса была медвяной,

Чтоб тишина явилась мне,

Коль недодали в прежнем сне.

(3.01.07)

Хвосты

Алоха и махало{ По-гавайски: Алоха – привет, Махало – спасибо }

Лахайна прокричала.

Нахальная Лахайна

Лоханками гремит.

Протуберанцы солнца

Прорвались сквозь оконце

И теплыми хвостами

Скользили по груди.

Железная лоханка,

Схватив толпу в охапку,

Пустилася вприсядку

По весям и волнам.

Фырчала и дымила,

Чадила и тащила

В Ланаи и обратно

На радость им и нам.

Летучие же рыбы

(Вот им слететь с горы бы)

Летели над волнами,

Не ведая стыда.

В отсутствие дельфинов

Киты горбатят спины,

И молотили воду

Огромных два хвоста.

(4.01.07)

Дидактика в год свиньи

Поросячье стадо куплено заране.

Ныне год свинячий – китайский календарь.

Поросят веселых, родом из Рязани,

Поселилась в Штатах дружная семья.

Росписных толстушек раздала в подарок –

Принесет богатство каждая свинья.

Поднакопит рублики со скоростью пожара,

Собирая грошики – он, и ты, и я.

Нет, не я – копилки разошлись желающим.

Не жалею. Хорошо, что подарок мил.

Бросьте камень в сторону, други и товарищи.

Не судите, строгие. Охладите пыл.

Истины библейские не сменить указами.

Где верблюд, прошедший сквозь игольное ушко?

Убожество останется, обвешайся алмазами.

Сторонюсь богатеньких, души их с душком.

(7.01.07)

Мнемозина

В ушах ночная бормотуха.

Шуршит мне ночь – не спи, не спи,

Сейчас придет… – звучало глухо,

И замедлялся бег крови.

Я погружала в сон, покоя,

Бессонный мозг. Плыла ко дну,

До двух считая. Наготою

Белело тело. Тишину

Глубокой ночи нарушало

Одно дыханье. Реже вдох…

И вот бесшумно на порог

Тень человеческая встала.

Из звездных космоса глубин,

Куда меня в ночи тянуло,

Куда я медленно тонула,

В привычном серебре седин

Явилась бабушка – в примятой

И толстой теплой шерстяной

Косоворотке желтоватой,

Какой не помню у нее.

От Люси – поняла в бессловном

Ответе. И тянусь обнять

И обнимаю. И холодной –

И ледяной – из льда колонной

В моих руках была пра-мать.

Лишь взгляд из глуби сизо-серой

Упал мне в сердце и исчез.

О, как вам холодно в безмерной

Всевечности! И свет окрест

Пронзителен, как ламп дневных

Холодное сухое пламя.

И вырвана из сна-свиданья,

Как прах, опять среди своих.

И долго мысль спиралью шла

И возвращалась к часу детства –

И бауш – мама малолетства,

Меня в объятия брала.

Со скоростью парсека мысль

Неслась сквозь годы, воплощая

Мгновенье – бауш оседает