Мой французский вояж Алейникова Юлия

Глава 10

Вечер, несмотря на все наши опасения, прошел тихо. Мы нашли маленький уютный ресторанчик с обычными посетителями и доступными ценами. Выпив по рюмочке коньяка, мы немного расслабились. И вопреки изначальным планам, даже с аппетитом поужинали. В отель мы вернулись друзьями.

Войдя в номер, я решила выйти на балкон полюбоваться видом. И только сейчас, впервые за этот богатый событиями день, вспомнила о Жене. И тут же побежала за телефоном.

Нежный глубокий голос заставил меня дрожать, как школьницу. Как бы я хотела, чтобы он сейчас был рядом! Море, пальмы, запахи южной ночи, я чуть не застонала от желания обнять его.

Но у любимого обстановка была, судя по всему, прямо противоположная. Разговаривал он сдержанно, никаких обращений по имени.

– Ты что, разговаривать не можешь?

– Да, я еще по работе мотаюсь. Перезвоню вам завтра с утра, и мы обсудим условия контракта.

Любопытненько! Он, что, меня за дуру держит? У нас сейчас одиннадцать часов, значит в Питере два часа ночи! Хоть бы сказал, что спит и говорить не может. Обидно, но правдоподобно. Но мотаться по работе в два часа ночи! Он, что, шофером на хлебозаводе работает, хлеб по булочным развозит?! И вообще, обсудим условия контракта, да так разговаривают с любовницами, если жена находится рядом. Хорош гусь! А я хороша дура! Женечка, любимый. А он уже забыл, как меня зовут. Да и впрямь зачем такому красавцу такая курица, как я, уже небось кувыркается с какой-нибудь телкой из Нижнего Тагила, приехавшей делать карьеру модели. Из глаз брызнули слезы. То ли от ревности, то ли от обиды. С рыданиями я бросилась на кровать. Но усталость, накопившаяся за день, быстро высушила мои слезы, и через десять минут я уже спала.

Проснулась я рано и не сразу поняла, где я. Почему горит свет? Через пару минут я все вспомнила. Рухнув на кровать поплакать, я, естественно, не выключила бра над кроватью. Макияж я тоже не смывала, да и разделась только наполовину. Брюки до звонка я снять успела, а вот топ за ночь превратился в мочалку.

Вспомнив окончание вчерашнего вечера, я грустно поплелась в ванную комнату. Надо было привести себя в порядок. Скоро позвонит Аннет, и начнется рабочий день.

Умывшись и приняв душ, я задумалась о завтраке. Жутко хотелось кофе. Спускаться вниз было лень, да и страшно. Может, попробовать заказать завтрак прямо в номер? Так, где разговорник? Ага, вот он родимый. Как же по-французски завтрак? Le petit djeuner – да, произнести это вслух у меня не выйдет. Может, написать горничной записку? Хотя после вчерашнего лучше воздержаться. Избыток российской эксцентричности вряд ли оценят в этом оплоте респектабельности.

О! Меня посетила идея! А что, если попробовать по-английски? Сначала надо подумать, чего я хочу. Пожалуй, традиционный французский завтрак меня вполне устроит. Кофе, круассаны, сыры, масло, джем. Ну, эти слова я еще помню. Завтрак – breakfast. Звоню! Передавать мой разговор со служащей отеля я не буду, но завтрак мне принесли. Расхрабрившись, я заказала еще и сок. Кофе оказался отменный, чего и следовало ожидать. Круассаны были горячими, джем – клубничным, а сыров было видов пять, не меньше.

Погода за окном радовала душу и заряжала оптимизмом. Ярко светило солнце, в море плескались первые любители утренних заплывов. Публики на улице было пока немного. Сейчас девять часов. В Питере – двенадцать, этот гад не звонит. Спокойно, не будем заводиться. Лучше думать о приятном. Что бы такое придумать? О! Комиссионных – если все удастся, тысяч двадцать евро я заработаю, может больше. На душе стало легче. Кстати, надо купить себе новые очки. Сегодня же этим и займусь. Зазвонил телефон, не мобильный, обычный. Совсем забыла. Аннет.

– Алло?

– Да, Аннет, это я.

– Когда мы можем встретиться?

– Как вам будет удобно.

– Хорошо, через час у вас в офисе.

– Конечно. Мы возьмем такси.

Я записала адрес. На слух русскими буквами. Ну да таксист, наверное, разберется.

Елки-палки! Надо срочно будить Никаноровича. Но он уже стучал в дверь. В рубашке, без галстука, в светлом костюме, бодренький и свеженький.

– Завтракать будешь?

– И вам с добрым утром, – съязвила я.

– Ага, ну что, идешь? – Удивительно толстокожий тип.

– Я уже позавтракала. Через час нас ждет мадам де Грамон. Давайте встретимся внизу через полчаса.

– Ладно, давай не копайся.

Что бы такое надеть? На улице жара, а встреча деловая. Может, шелковую бежевую юбку в тонкую косую полоску, слегка расклешенную. И беленькую шифоновую кофточку с маленькими рукавами фонариками и маленькими пуговками на груди? Коричневые босоножки. Волосы я убрала назад. Может, успею еще купить очки внизу. Собралась я в рекордно короткие сроки и ровно в половине десятого была в холле. Ползунов тоже. О покупках не могло быть и речи.

Сев в такси, любезно высвистанное для нас швейцаром, мы тронулись в путь. Пляжи уже заполнились отдыхающими, и я с завистью смотрела на развалившихся на солнце счастливчиков.

Офис Аннет находился в самом центре города, на углу бульвара Жана Жореса и рю Алберти. Доехали мы туда минут за десять-пятнадцать. Поднявшись на второй этаж старого четырехэтажного дома, мы оказались в приемной – несколько кресел, диван, журнальный столик, цветы в вазах. Из-за маленького бюро нам навстречу поднялась улыбающаяся секретарша.

– Bonjur, Madam Tamirova? Mosier Polsunov?

– Oui, Bonjour, – все, что смогла я сказать.

Секретарша показала на дверь и добавила что-то еще про мадам де Грамон. Видимо, что нас ждут.

Мы вошли. Кабинет был наполнен солнцем и цветами и больше напоминал светский салон. Кремовые стены, белая лепнина. Мраморные столики с вазами, изящная старинная мебель из карельской березы, вероятно, дань российским корням, с обивкой из тесненной тафты. В стороне стоял небольшой письменный стол в стиле барокко и легкое кресло, обитое розовым бархатом.

Хозяйка радушно шла нам навстречу. Ей было около пятидесяти. Идеально уложенные волосы пшеничного цвета. Элегантное шелковое платье, нитка жемчуга на шее. Все было лаконично и дорого.

Зеленый цвет глаз выдавал ее славянские корни. Больше в мадам Аннет ничего русского не было, перед нами стояла француженка. Стройная, ухоженная, сдержанно-любезная. Все ее манеры свидетельствовали о благородстве происхождения.

Мы с Ползуновым смотрелись, как крестьяне, пришедшие к барыне на поклон.

Но недаром говорят, что истинное благородство проявляется в простоте общения. Через пять минут мы чувствовали себя как дома. Аннет прекрасно говорила по-русски, с легким очаровательным акцентом. После светской беседы о погоде, полете и советов по части осмотра местных достопримечательностей мы перешли к делу.

Мадам де Грамон наметила для нас порядка десяти объектов по всему побережью, поскольку с местом мы пока определиться не смогли. В списке были и Канны, и Сен-Тропе, и Вильфранш-сюр-мер, Антиб и, конечно, Ницца.

В Ницце нам предлагали две виллы в самом престижном районе Мон-Борон, на восточной окраине города. Здесь среди пальм и сосен прячутся дома знаменитостей.

План осмотра был предложен следующий. Два дня на Ниццу, по одному объекту в день, чтобы мы успели ознакомиться и с самим городом. Ура! Спать не буду, чтобы зря не тратить времени. И по два дня на каждый город из тех же соображений. При выборе дорогой недвижимости (а цены предлагаемых объектов уже выросли до 4 000 000 евро) торопиться не стоит. Надо все осмотреть и всесторонне обдумать. Каждому городу побережья присущ свой характер. Но оценить это возможно, лишь пробыв там какое-то время.

Меня план устраивал полностью. Торопиться мне некуда. А достопримечательностей для осмотра хватило бы на год. К тому же море, солнце, пляжи, не будет же мой дорогой, в финансовом смысле, олигарх так жесток, что лишит даму всех этих удовольствий. Мысль о том, что я здесь работаю, а е отдыхаю, все время куда-то улетучивалась.

Ползунова подобные планы явно не обрадовали. Он молча насупился и что-то усиленно соображал, время от времени косясь в мою сторону.

Он, что, хочет поручить все мне, а сам уехать? Видимо, на моем лице отразился такой дикий щенячий восторг, что Василий Никанорович от этой мысли сразу отказался.

– Ладно, – буркнул он, – по два так по два.

– Вот и прекрасно. А сегодня я советую вам прогуляться по старому городу, сходить на пляж. В общем, присмотреться к местности.

Сопроводив нас этим ценным советом, Аннет попрощалась до завтра и проводила нас к двери.

Глава 11

Выйдя на улицу, я сразу стала прикидывать, с чего начать осмотр местности.

– Ну, что, может, во дворец Ласкари, тут рядом? Нет, лучше сначала в Музей модерна! Я в авангарде не очень разбираюсь, но говорят, что здание – настоящий шедевр архитектуры! А?

Ползунов посмотрел на меня круглыми фарфоровыми глазами, о чем он думал, было непонятно. В итоге в музей со мной он не пошел, а поймал такси и отправился в отель, а может, еще куда. Я стояла и смотрела ему вслед, радуясь обретенной свободе.

Надо же, до чего Ницца маленький город. Мы здесь меньше суток, а я уже вижу знакомые лица. Вон тот мужик, что садится в такси следом за моим боссом, уже встречался мне сегодня. Точно, он стоял со своим приятелем на крыльце отеля, когда мы направлялись к Аннет.

Забавно, я думала, что на таком курорте такая смена лиц и впечатлений, что вряд ли узнаешь, с кем вместе ехал в лифте пять минут назад. Впрочем, ну их всех! Я же решила получить максимум удовольствия от неожиданной свободы.

Начать я решила все-таки с дворца Ласкари – итальянского палаццо XVII в. Чудное здание с цветочной росписью на фасаде и интерьерами в стиле барокко. На первом этаже реконструировали аптеку 1738 года. Посетив сей уголок истории, я заметно проголодалась, да и время было уже обеденное. Я прошлась по улице в сторону авеню Сент Жан Баптист, где находится Музей модерна, и нашла очаровательный недорогой ресторан. Устроившись на улице, я взяла меню. Бросив взгляд на соседние столики, я с удивлением увидела второго мужика, который стоял утром на ступенях Negresco. Похоже, они с приятелем тоже разошлись во мнениях, как провести время. Встретившись с ним случайно взглядом, я доброжелательно ему улыбнулась. Странный тип чуть не подавился пивом. На его лице отразилась смесь досады и отвращения. Ну ничего себе! Я, что, так плохо выгляжу? Или он решил, что я с ним заигрываю? Кипя от возмущения, я повернулась к нему спиной.

Когда я злюсь, аппетит у меня тоже звереет. В итоге, с трудом определив, где мясо, где рыба, я наугад выбрала какое-то мясное блюдо, салат, мороженое и чай. Мороженое я обожаю, если бы не здравый смысл, ела бы его на завтрак, обед и ужин. Поскольку обедала я за свой счет, приходилось осмотрительно расходовать финансы. Обед мне обошелся в пятьдесят с небольшим евро.

Пока я не спеша наслаждалась французской кухней, мои ноги немного отдохнули, перестали гудеть, и теперь я была готова продолжить культурную программу.

Вставая из-за столика, я не удержалась и бросила полный презрения взгляд на типа за соседним столиком. Но увы, его там уже не было. Тем лучше, не стану я портить себе настроение из-за какого-то грубияна.

Авангардистов я все-таки увидела и здание музея в форме четырех мраморных башен, соединенных стеклянными галереями, тоже. Здорово! Вот только как мне теперь добраться до отеля? Ноги идти категорически отказывались. Ремни босоножек буквально вонзились в мои бедные измученные ножки. И терзали их, как голодные гиены. А ведь я еще мечтала добраться до рю де Франс – она как раз спускалась в сторону Negresco – пешеходная зона, заполненная магазинами, ресторанами, уличными художниками и музыкантами. Сувенирными лавочками и дорогими бутиками. Что-то типа Арбата.

Но ноги устроили забастовку. Я решила съесть еще мороженое, авось полегчает. Не полегчало. И тут, о радость, я увидела салон красоты. Это выручало всегда. Еще со студенческих времен я открыла чудный способ во время путешествий быстро восстанавливать форму. Если вы выдохлись от экскурсий, прогулок и впечатлений, срочно ищите салон красоты. Педикюр, укладка, освежающая маска для лица, любая из этих процедур, еще лучше все вместе, поставит вас на ноги, даст вам заряд бодрости и энергии.

Благоразумное расходование средств в ресторане позволило мне гульнуть в салоне. Я оставила там двести евро. Да, экономить я не умею.

Бодрая, свежая, цветущая выплыла я из храма красоты на нагретый солнцем тротуар. Итак, на Рю де Франс!

Порхая над асфальтом, как бабочка, я миновала площадь Массены, где все дома были выкрашены в знаменитый помпейский красный цвет, и через десять минут была на вожделенной улице.

В отель я вернулась около восьми, шатаясь, с новыми очками на лбу и мозолями на пятках. Получив ключ, я поплелась к лифту, мимоходом заметив сидящую в холле парочку утренних мужиков. Увидев, что я смотрю на них, оба, как по команде, отвернулись. Наверное, они просто психи, утешила я себя. И пошла своей дорогой. Навстречу мне мощный, как авианосец, плыл Василий Никанорович.

– В казино пойдешь?

– Куда?

– В казино, тут рядом.

– Нет, спасибо. Уже не могу.

– Небось все музеи обшарила?

– Нет, только два.

– Ну что, надышалась пылью веков, чудило? Все бабы в бутики, а она в музей!

– Кому что нравится, – парировала я.

– Ну-ну. С обновкой тебя! – съехидничал Носорог.

– Благодарствую.

На этом мы расстались. Удивительно, но странная парочка, которая меня невзлюбила, отправилась в том же направлении, что и Ползунов. Приклеились они к нам, что ли. Я вошла в лифт и задумалась о своем работодателе.

Что-то манера нашего общения перестала укладываться в схему агент-клиент. Это неправильно. Надо срочно исправить.

Войдя в свой номер, я сбросила ненавистные босоножки. Казалось, что их контур навсегда врезался в мои бедные ступни. Все. Хватит выпендриваться. Завтра же куплю себе сандалии. В конце концов, кого мне очаровывать? Не носорога же!

Не успела я блаженно развалиться на кровати, как раздался телефонный звонок. Звонили дети.

– Мать! Ну, ты что, совсем совесть потеряла?! Вторые сутки ни слуху ни духу! – это Вероника.

– Ой, детка, извини. Вчера поздно приехали, а с утра сразу на работу. Вот только приползла, не чуя под собой ног от усталости. Как раз собиралась вам звонить.

– Ну да! Мы так и подумали. Ладно, давай рассказывай, где была. Мы с Дэном по громкой связи слушаем.

Я отчиталась об увиденном, съеденном и купленном. И была отпущена с наставлением звонить каждый день, чтобы они не волновались. До чего заботливые дети! Я растрогалась до слез. Годы работы с недвижимостью порядком расшатали мои нервы. Плачу я почти по любому поводу. Даже при просмотре мультика про крокодила Гену – от мысли, какой он добрый и хороший! Только не подумайте, что слезы эти – свидетельство моего полного идиотизма. Вовсе нет. Просто так из меня выходит нервное напряжение. А что удивляться? Представьте себе ситуацию. Вы расселяете огромную коммуналку для некоего богатого папика, дело происходит в самый разгар дикого российского капитализма, половина денег уже потрачена, и часть жильцов из квартиры вывезена. И вот часиков в двенадцать ночи, когда вы готовитесь провалиться в долгожданный сон, звонит один из жильцов квартиры и радостно сообщает, что никуда выезжать не собирается. Он, видите ли, посоветовался с экспертом по недвижимости из соседнего подъезда, пенсионеркой Марьей Ивановной или сантехником Кузьмичом, или еще с кем, и теперь выезжать не намерен. Или цена его будущей квартиры увеличивается вдвое. В любом случае, крайней будете вы. От таких встрясок любой зарыдает.

Помню, как однажды, после окончания одного такого расселения, к нам на переговоры пришел один очень вредный клиент. Наше сотрудничество еще находилось в стадии предварительных переговоров. Клиент вредничал, и когда он в очередной раз выдвинул какое-то абсурдное требование, мы с моим агентом (я тогда работала менеджером), дядькой лет сорока, заплакали, как дети, у которых злой хулиган отнял совок в песочнице. Клиент, естественно, сбежал, испугавшись таких психов. А нас руководство срочно отправило в отпуск.

Так чего удивляться всплеску моих материнских чувств. Но не успела я как следует заняться самоедством по поводу собственного невнимания к детям, как телефон снова зазвонил.

– Дорогая! – Тамбовский волк тебе дорогая!

– Ну не дуйся! Вчера я немцев по злачным местам таскал. Достало ужасно. Но куда денешься. Приехал директор крупной фирмы, их заказ нам очень важен. И сегодня с самого утра с ними вожусь. Славу богу, пошли в отель побриться и переодеться. Хоть час от них отдохнуть. Ты меня простила?

– Да, – сухо ответила я, полной веры этому бонвивану у меня не было.

– Ну, рассказывай, как вы.

– Нормально.

– Что делаете?

– Тебя кто интересует? Я или Ползунов?

– Ты конечно. А что, вы не вместе?

– А что, мы, как африканские неразлучники, должны всюду вместе ходить?

– Солнышко, ну не злись! Просто я думал, что он, как джентльмен, пригласил тебя куда-нибудь вечером.

– Пригласил.

– Куда?

– В казино.

– А ты, что, не пошла?

– Я устала. Целый день на ногах.

– Жаль, пошла бы поиграла. Там неплохо. Я был пару раз. Шикарная обстановка, хороший ресторан, поужинала бы. Очень советую куропатку в винном соусе.

– Я подумаю.

– Все еще сердишься? Ну я же все объяснил. Будь моя воля, сегодня же прилетел бы к тебе. Простишь.

– Уже простила.

– Ладно, вижу, ты устала. Отдыхай. Целую, люблю и скучаю. Завтра обязательно позвоню! Пока.

– Пока.

Глава 12

Обида потихоньку проходила. Глупое сердце уже вовсю оправдывало ветреного возлюбленного. Настроение мое начало заметно подниматься. Захотелось музыки, света, веселья. Усталость чудесным образом ушла. Быстренько в душ! Надев шапочку, чтобы не испортить укладку, сделанную руками французских мастеров, я смыла остатки усталости и пыль и, напевая, протанцевала в комнату. Эх, если бы в казино пускали босиком! Ноги еще не пришли в себя. Придется опять надевать балетки. Дополнила я их бриджами и атласным топиком густого бирюзового цвета. Объемная бижутерия и маленькая сумочка дополнили ансамбль. Подхватив мобильник, я вышла из номера.

Внизу, по-свойски подойдя к дежурному портье, я спросила на жуткой смеси английского, русского и языка жестов, где здесь казино. Получив объяснения, понятные даже олигофрену, я двинулась в путь.

Казино поразило меня размерами и внушительным фасадом. Располагалось оно в «Средиземноморском Дворце». Стиль арт-деко всегда импонировал мне, и, осмотрев здание снаружи, я смело отправилась внутрь. В знаменитом казино Ruhl de Nice было полно поклонников азарта. Публика пила шампанское, играла, флиртовала, бродила среди столов, в общем, убивала время в силу своих возможностей.

Я не азартна. Поэтому в казино была всего раза два, да и то в начале перестройки, в компании внезапно разбогатевшего приятеля мужа. Резкий финансовый взлет плохо отразился на характере и привычках несчастного. У него появилась манера собирать компании менее удачливых знакомых и таскать их по злачным местам и ресторанам, за свой счет, разумеется, всячески демонстрируя свой успех и достаток. Мне двух подобных вылазок хватило. Поняв, что образ жизни «новых русских» не для меня, я в этих гульбищах участия больше не принимала. Приятель же вскоре разорился, так же стремительно, как и разбогател. После этих печальных перемен он начал нас сторониться, а потом и вовсе исчез из нашей жизни.

Так вот, слабости к азартным играм я не испытывала. На автоматах не играла. В лото, лотереях и прочих розыгрышах не участвовала. Приняв как аксиому, что мне в жизни все достается тяжким трудом, испытывать фортуну я не стремилась.

Так что сейчас я переступила порог казино с трепетом первопроходца. Чем здесь заняться, я пока не придумала. Похожу для начала по залу, посмотрю, чем народ занимается. В крайнем случае, поужинаю.

Я не спеша брела между столами. Из художественных фильмов я знала, что карточная игра называется блек-джек – это что-то типа нашего очко, есть еще рулетка, вроде бы имеются разные столы, за какими-то играют по-крупному. Вот, пожалуй, и все. Где-то должны быть автоматы, ага, вот они.

Ходить стало скучно. На наряды и драгоценности дам я уже насмотрелась. Пора поискать ресторан. Я сделала шаг назад от стола, возле которого бесцельно торчала последние пять минут, и почувствовала, как мне за шиворот полилось что-то холодное.

– Пардон, – пробасил кто-то сзади.

Втянув голову в плечи – ощущение, согласитесь, неприятное, – я медленно повернулась.

Ну, ясно, сзади стоял Ползунов! Я за всю жизнь не влипала в такое количество идиотских ситуаций, как за последние три дня. Этот господин как-то странно на меня влияет.

– Вот те раз! А ты тут что делаешь?

– Спину мою!

– Чего?

– Василий Никанорович, – сладким голосом начала я. – Вы мне спину шампанским облили, хотели таким способом с хорошенькой девушкой познакомиться?

Олигарх радостно захрюкал.

– Ну прикол! С тобой не заскучаешь! Пойдем, отведу в туалет, спину вытрешь.

– Да уж, не мешало бы.

И мы, как парочка провинциальных комиков, почапали к туалету.

Зайдя в дамскую комнату, я осмотрела имеющийся здесь реквизит. Выбрала электрическую сушилку для рук и подставила спину под теплые струи воздуха.

Дамы, проходя мимо, таращились на меня, как на новый аттракцион. Ну, Никанорович, держись, я буду не я, если не выверну на тебя сегодня какую-нибудь дрянь!

Кажется, шампанское было сухое, и топ не лип к спине. Злобно сверкая глазами и льстиво улыбаясь источнику моих неурядиц, я грациозно выплыла из туалета.

– Ну что, высохла?

– Да, спасибо. Ой, Василий Никанорович, я просто умираю от голода. Вы не поужинаете со мной?

– Вообще подкрепиться не мешает. Куда пойдем?

– Говорят, здесь неплохой ресторан.

Когда мы уселись за столик и взяли в руки меню, я думала только об одном, что оставит больше пятен на его дорогущем костюме. Так-с, красное вино. С закусками было сложнее, ничего жидкого меню не предлагало. Я решила взять салат с символическим названием «Ницца». Но горячее надо выбрать особенно тщательно. Как бы узнать, где побольше соуса? Я лучезарно улыбнулась официанту, взяла в руки воображаемый соусник и произнесла с французским, как мне кажется, акцентом:

– Couse, – и добавила по-английски: – Where?

Официант жутко обрадовался и застрекотал по-французски. Увидев бессмысленное выражение моего лица, он так же бойко затараторил по-английски. Поняв идиотизм происходящего, я вспомнила фразу из любимого мною фильма «Моя прекрасная леди», которую героиня повторяла раз двадцать на все лады. Должно быть, поэтому она мне и запомнилась.

– Show me.

Официанта посетил новый прилив восторга. Он начал тыкать пальцем во все подряд в меню. И тогда я сделала последнее героическое усилие, исчерпав этим весь запас английских слов.

– Moore.

На этот раз певец французской кухни ткнул в одно-единственное блюдо. Его я и заказала. Переведя взгляд на будущую жертву, я с удивлением отметила, что она давно и пристально за нами наблюдает.

Брови господина Ползунова, похоже, готовились штурмовать Эверест. Во всяком случае, они сильно оторвались от насиженного места.

Приняв невинное выражение лица, которое со стороны сильно смахивало на оскал голодной гиены, учуявшей добычу, я принялась беззаботно глазеть по сторонам.

Пока мой славненький толстосум делал заказ, я в голове разрабатывала план операции. Главное, держать себя в руках. Все должно выглядеть, как случайность.

Наконец нам принесли заказ. Закуски не обещали быстрого развития событий, и я запаслась терпением.

Хвала богам, Ползунову принесли суп. Комбинация родилась в пять секунд. Я извинилась, сказала, что выйду на минуту припудрить носик. Когда я вставала, в руках у меня был бокал с красным вином. По сценарию я должна была споткнуться, вылить на него вино и сверху отполировать супом. Все так и случилось.

Вставая, я споткнулась, но только по-настоящему. И вино я тоже пролила, но только не на него, а на мимо проходящего месье в белом пиджаке, а супом я окатила его даму. Я упала обратно на стул и зарыдала от досады.

Нервы у меня совсем расшатались. Еще пара дней этой райской жизни, и меня повезут на родину спецрейсом в смирительной рубашке!

Что было дальше, я не знаю. Пришла в себя я уже в зале, возле рулетки. Ползунов одной рукой держал меня за талию, как тряпичную куклу, другой гладил по голове.

– Недотепа, – бубнил он сочувственно, – ну ни минуты не проживешь, чтоб во что-нибудь не вляпаться.

Сил спорить с ним не было. Да и кто же мне поверит, что до вылета из Петербурга я вела жизнь, полную достоинства и рассудительности.

Последняя подобная история произошла со мной лет двадцать назад, когда я по дороге в университет потеряла юбку. Знаете, шла-шла и потеряла. Юбка была с запахом и завязывалась на талии двумя тесемками. Материал был тяжелый, тесемки скользкими, результат не замедлил сказаться. По счастью, позади меня шел добрый юноша, который и подобрал эту немаловажную часть моего гардероба. В знак благодарности я вышла за него замуж.

Итак, переложив весь груз ответственности на все еще бубнящего что-то Василия Никаноровича, я немного успокоилась и огляделась по сторонам. Мой неуклюжий утешитель что-то совал мне в руку.

– Точно говорю, выиграешь, тебе второй день не прет, значит, выиграешь.

Ах, вот в чем дело! Я заглянула в свой кулак. Там лежали одна, две, три, шесть фишек по тысячи евро! Он что спятил?

– Ты сразу не ставь. Попробуй с тысячи, – наставлял меня гнусный интриган. – Выигрыш пополам.

Ну что ж, если тебе еще не хватило, можно и поиграть, подумала я и села на освободившееся место.

Задумываться я не собиралась, да и выигрывать тоже. Поэтому поставила на 16, счастливых чисел у меня не было, но это число мне почему-то нравилось. Ах, да! Это день моего рождения! Склероз проклятый! В общем, я выиграла. Здорово удивившись, я снова поставила на 16 и снова выиграла.

Ползунов у меня за спиной, похоже, дышал через раз. Надо бы добавить ему адреналина. Я сгребла все, что имела, и поставила на 7. Просто так. И выиграла. Совсем распоясавшись, я поставила все на 18. И… вы не поверите, выиграла! Обозлившись на упертую рулетку, мне почему-то хотелось непременно проиграть, я сгребла все фишки и хотела поставить на единицу. Но тут в мои руки вцепился белый в синих пятнах Ползунов. Некоторое время мы боролись, но сила была явно не на моей стороне. Сначала здоровяк сгреб меня, потом фишки. И мы промаршировали в кассу менять их на деньги.

Когда я увидела выигрыш, не глупые пластмассовые фишки, а деньги, мне стало плохо. Если бы я знала, о какой сумме идет речь, я бы ни за что не поставила больше двух раз.

Мы выиграли семьдесят тысяч евро на двоих!

Дрожащими руками я теребила пачки. До отеля нам выделили эскорт. Деньги делили в моем номере. Праздновали там же. Похоже, Василий Никанорович боялся появляться со мной в общественных местах. Я, признаться, тоже. Как сглазил кто. Эта мысль была подобна озарению. Перебрав возможных недоброжелателей и никого не выбрав, я решила забыться в черной икре и шампанском. Василий Никанорович налегал на коньячок. Спустя полчаса мы весело хихикали, хлопали друг друга по плечу и вспоминали прошедший вечер. События предстали перед нами совсем в ином свете. Насмеявшись до слез, мы засунули деньги в мой чемодан и рванули на подвиги. Я ощущала себя миллиардершей и с Ползуновым держалась запанибрата. Он не возражал.

Зайдя в первый попавшийся ночной клуб, мы оторвались по полной. Танцоры из нас были еще те, но все искупалось энтузиазмом. В отель мы возвращались в два часа ночи, распевая что-то дикое, типа «Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша…» – хит двадцатилетней давности в исполнении Алены Апиной. Как он всплыл в нашем воспаленном сознании, неизвестно.

На полдороги к отелю из какого-то переулка на нас вывалилась пьяная компания человек из пяти. Среди них я сразу узнала парочку из нашего отеля. Надо же, они еще и хулиганы! Но мы были не в том состоянии, чтобы оценить потенциальную угрозу такого столкновения. Не успели они как следует к нам прицепиться, как из-за нашей спины на них налетели не менее пьяные и задиристые, чем они, молодые люди. Дела сразу пошли веселее. Новая компания была настроена решительно. И похоже, наши знакомцы из отеля здорово струхнули, потому что с тропы неприкрытой агрессии резко свернули на путь переговоров. Надо же, да это ж наши соотечественники!

Пока между соперниками дело не дошло до открытого столкновения, мы с пьяным любопытством наблюдали за происходящим. Но когда наши сограждане приготовились к позорному бегству с поля боя, Ползунов не выдержал. С криком «Да вы что, мужики! Бей их!» – он ринулся в гущу противника. Противник ринулся на него. Наши ринулись врассыпную. Ну ничего себе! На двоих беззащитных туристов напасть не побоялись, а в честной драке только спины показывают! Ну попадись вы мне!

Между тем бесстрашному олигарху явно приходилось туго, еще бы! Один против шестерых! Придется выручать! С истошным воплем «На помощь, полиция!», я бросилась в гущу событий, нанося удары ридикюлем.

Надо отдать должное расторопности французских полицейских, они появились, не успел еще смолкнуть мой крик. Хулиганов забрали, перед нами извинились и проводили до отеля. Василию Никаноровичу даже толком не досталось. Да! День прошел не зря!

Прощаясь со мной в коридоре, Ползунов хлопнул меня по плечу увесистой лапой и добродушно пробасил:

– А ты ничего, прикольная! Хоть и старая. Давно я так не веселился! – И беззаботно насвистывая, пошел к себе.

Вот это комплимент! Хоть стой, хоть падай! Решив не обижаться на детскую непосредственность бестактного миллионера, я в прекрасном настроении отправилась спать.

Глава 13

Спала я в эту ночь как младенец – со счастливой улыбкой на лице.

Утро началось прекрасно. Спозаранку я успела позавтракать и сбегать на пляж.

Купальный сезон на Лазурном Берегу обычно заканчивается в сентябре. Но мне повезло. Осень выдалась необычайно теплой, и вода по-прежнему держала температуру больше двадцати градусов. На пляже я провалялась до одиннадцати. В двенадцать за нами должна была заехать Аннет. По дороге в номер я зашла в магазин, располагавшийся в нашем отеле, и купила себе вожделенные сандалии. Жутко дорогие, из мягких, тонких переплетающихся серебряных ремешков. Но после вчерашнего выигрыша могла себе позволить.

Деньги мы еще до завтрака перенесли в гостиничный сейф. Возиться с открытием счета было лень, и мы отложили это на потом.

Особо мудрить с нарядом я не стала; Ползунову плевать, как я выгляжу, а Аннет не мой работодатель, так что дресс-код можно не соблюдать. Облачившись в белые льняные брюки и балахонистую рубашку, я обула новые сандалии, подхватила баул, нацепила на лоб солнечные очки и спустилась вниз.

У меня было еще пятнадцать минут, чтобы выпить кофе в местном кафе.

Отель Negresco – настоящий символ Ниццы, в 1974 году французское правительство даже придало ему статус исторического памятника, и теперь любой желающий может зайти в отель и собственными глазами увидеть его великолепные салоны, полные произведений искусства.

В 12 часов мы трое: я, Аннет и Ползунов, уже отъезжали от Negresco. Сегодня нам предстояло осмотреть виллу за четыре миллиона евро. С пятью спальнями, бассейном, гаражом на четыре машины, теннисным кортом, собственным парком, кинотеатром, баром, дискотекой и террасой с видом на море.

Размер дома четыреста квадратных метров.

Когда мы, петляя между пальмами и домами всяких знаменитостей, добрались до места, голова моя была занята полной ерундой.

Ну зачем ему этот дорогущий, огромный дом, с какой-то дискотекой?! Хватило бы ему и двухсот метров, с тишиной и покоем. Кому в его возрасте нужны дискотеки, а пять спален – он, что, тусняки собирать планирует? Вряд ли. Насколько я его знаю, он не больно общителен, к тому же трудоголик. Ну и зачем ему эта вилла? Для Ленки? Да ведь он ее даже не знает, тем более не любит. За все время, что мы во Франции, он о ней ни разу не вспомнил. Да и она ему, насколько я знаю, не очень-то названивает. Наверное, деньги еще не кончились.

И мне вдруг стало жалко его, не бедного, но очень одинокого человека. Ну кому он нужен? Никому. Случись ему потерять капитал, он окажется в полном вакууме. Ленка сразу смотается, если только они раньше не разведутся. Дети, а есть ли они у него, ни разу не слыхала. Друзей у него, понятно, нет. Только партнеры по бизнесу.

У меня в голове нарисовалась картина – облезлая хрущевка, бедный, больной, похудевший Василий Никанорович, качаясь от слабости, идет на кухню, ставит на плиту старенький закопченный чайник. Открывает дрожащей рукой холодильник, а там – пусто.

Я заплакала. Ползунов – богатый и здоровый, с испугом подошел ко мне.

– Ты чего?

Я шмыгнула носом.

– Да что с тобой? Опять очки потеряла?

– Нет.

– А что?

– Вас жалко (не придумала я ничего умнее).

– Чего? – протянул сбитый с толку олигарх.

Мы стояли на террасе под пальмами, смотрели на сияющее бирюзой море, и мое признание прозвучало по-идиотски. Я попыталась объясниться.

– Ну, понимаете, вот вы такой богатый, успешный, а никто вас не любит. Жена только из-за денег за вас вышла (очень тактично, молодец, нечего сказать!). А вы вообще непонятно зачем на ней женились. Она ведь у вас не первая такая? Да? А вот заболеете вы или деньги потеряете, кто о вас позаботится?

– Типун тебе на язык! И потом у меня дети есть.

– Правда?

– Ну да. От первого брака. Сын сейчас в Англии учится. Дочь с матерью в Нижнем живет. Я им дом купил.

– А вы часто их видите?

– Ну, сына видел зимой, когда по делам в Лондон ездил. А в Нижнем месяц назад был. Квартиру ей на вырост покупал.

– А что они любят, с кем дружат, чего хотят, вы знаете? А звонят они вам часто? – упрямо гнула свое я.

– Ну да, если я деньги на карточку вовремя перевести забуду.

– Вот, вот.