Житие мое Сыромятникова Ирина

В служебной гостинице состояние Тангора восприняли без удивления (консьержу наверняка не впервой было видеть пьяных магов), но тащить колдуна в номер Мэтью пришлось одному. И ведь можно было понять, что это не от вредности! Едва куратор открыл дверь, в темноте огоньками зажглись два зрачка — Мэтью как-то запамятовал про домашнего любимца Тангора. Обучен ли мертвый пес охранять дом?

— Пьяный! — сообщил куратор зомби.

— Буф, — согласилось чудовище.

Куратор пристроил безвольную тушку подопечного на софе, а заботливый зомби приволок одеяло (не иначе, свою подстилку пожертвовал). Черный маг внятно проговорил «мама» и начал похрапывать. Мэтью счел свою миссию выполненной.

Казалось бы, что в этом такого — прошелся человек по ярмарке, пошалил, выпил. Всего делов! Но Танур в сезон штормов становился слишком скучным местом, и любая сплетня распространялась по нему со скоростью грозового шквала. На следующий день на заборе резиденции старшего координатора гроздьями висела местная ребятня, приветствовавшая Тангора воплями: «Дяденька, поворожи!» У куратора просто волосы дыбом встали.

— Не нервничай, — посоветовал ему колдун. — У меня брат — белый, так что этой шпане меня не одолеть.

И показал детям козу. Те встретили неприличный жест бурей восторга.

Старший координатор, наблюдавший этот цирк из окна, спрашивать ничего не стал — гордость не позволила. А кумушки во дворах судачили, что некромант явился в Танур на урожай трупов и скоро лично будет их поднимать. Куда, спрашивается, жандармы увозят са-ориотских покойников? То-то же! Мэтью подумал и не стал ни с кем спорить — только хуже будет.

После совместной пьянки отношения у мага и куратора стали доверительные. В смысле, если раньше Тангор воздерживался от разнообразных авантюр, помня о наблюдателе, то теперь он попросту тащил Мэтью с собой. На западный склон, на восточный склон, на «вон те островки в море». Обычно черные не любят природу и пикники, но некромант об этом, похоже, позабыл.

— Зачем нам туда? — пытался вразумить подопечного Мэтью.

— Камни у вас тут странные, — невпопад отвечал Тангор. — По всему побережью такие бурые, а тут чистый гранит. Даже галька гранитная.

— Результат массивного оползня в давние геологические эпохи, — решил проявить эрудицию куратор (придумать, как отвадить колдуна от прогулок, у него не получалось).

— Ну да, ну да, — кивнул Тангор. — Оползень. Поперек скалы. Если я тебе скажу, что ищу выносной дефлектор, тебя это устроит?

Самое смешное, что пресловутый дефлектор они нашли — на крохотном островке, ежедневно затопляемом приливом. Мэтью вынужден был признать, что двухметровое прозрачное включение в граните не может иметь естественную природу. Но как его сделали?

— Да пофиг, — отмахнулся Тангор. — Лучше смотри туда! Видишь?

— Рябь над камнями?

— Скажешь тоже, рябь! Это Источник.

— Как? Без носителя?!!

— Угу. Не знал, что такое возможно. Представляешь, что творится здесь ночью? А утром все смывает прилив.

Мэтью воровато оглянулся: если хозяин нанятой лодки расслышит их болтовню, то до берега им придется добираться вплавь.

— Можно это как-нибудь…

— Лично я не рискну. Оно и раньше-то непонятно как работало, а теперь еще и сломанное. Не ссы, пока море не уйдет, тут совершенно безопасно.

Мэтью поежился — белые домики городской окраины с острова просматривались весьма отчетливо. М-да. Раньше Танур действительно казался ему безопасным. Левее трогательно беззащитного селения топорщился гранитными бастионами старый форт, флаг с эмблемой надзора гордо реял над центральной башней.

«Дармоеды!!!»

— Вы… знали, что здесь такое будет? — уточнил куратор.

— Нет, — покачал головой маг. — Просто я сейчас одну проблему решаю, словно шараду разгадываю наоборот. Ответ знаю, а теперь пытаюсь угадать вопрос. И знаешь что? У меня сильное подозрение, что в решении напортачили.

Мэтью попытался перевести эту притчу на нормальный язык, запутался и плюнул. Где вы, простые и понятные армейские эксперты?

«Никогда больше не буду жаловаться на сверхурочную работу! Сделают личным куратором вот такого вот дарования — и прощай, нормальная жизнь».

В тот вечер, едва расставшись с подопечным, Мэтью рысью рванул к дому начальника танурского надзора (ночных дежурных в маленьком городском отделении не было). Офицер внимательно выслушал куратора и невозмутимо предложил перенести разговор на утро. На рассвете проклятый островок уже был обнесен отвращающими буями.

«Прошляпили, — понял Мэтью. — Такую жуть страшную прошляпили вчистую. Понятно, что соль, вода, но столько колдунов на базе очистки сидит, и хоть бы один в окошко посмотрел! Живем словно на вулкане».

Вера Мэтью в НЗАМИПС серьезно пошатнулась. И тут, словно решив окончательно разрушить его хрупкое самообладание, в Тануре произошло немыслимое — вдову Арчер обокрали.

Ситуация была настолько дикой, что обыватели не сразу в нее поверили. На памяти Мэтью в Тануре не воровали ничего, крупнее зеленых персиков, но и в этом случае грабители легко вычислялись по поразившему их поносу. Предметом кражи стали две старые простыни, полотенце и залатанные кальсоны, вывешенные на просушку. Обойдя дворы ниже по склону и поспрошав людей, вдова вынуждена была признать, что вещи не сдуло ветром — их аккуратно сняли с прищепок и унесли. Вероятно, ситуация осталась бы достоянием сплетников (миссис Арчер неловко было беспокоить жандармов из-за драных кальсон), но тут обнаружилось, что у старика Паффета стащили сушившуюся под навесом рыбу.

Это же форменный налет! Общественность забурлила.

Два танурских жандарма недоуменно разглядывали опустевшие веревки и пересчитывали рыбин для определения точного размера пропажи. Тангор отменил очередную вылазку и наслаждался зрелищем всеобщего смятения с открытой террасы кабака. На него поглядывали с подозрением (чужак!), но черный маг, ворующий кальсоны… Нонсенс! Старик Паффет принимал выпивку от сочувствующих и любопытных, добровольные помощники следствия ходили по улицам, разыскивая оброненную чешую (в приморском поселке!), а у самых впечатлительных граждан обнаружилось массовое исчезновение носков, очков и чайных ложек. Спокойная жизнь Танура летела в тартарары.

— А может, поискать магией? — в отчаянии намекнул куратор Тангору.

— Рыбу? — поразился маг. — Да она золотая станет!

Жалости к потрясенным горожанам черный, естественно, не испытывал.

Город бурлил страстями до поздней ночи, а утром молодой маг встретил Мэтью у дверей.

— Пойдем, что покажу! — с заговорщицким видом подмигнул он и потащил куратора куда-то на задворки.

Мэтью покорно поплелся следом.

— Я тут вечером гулял с Максом, — между делом объяснял Тангор, — а у него чутье особое… Ну и заметили мы кое-что.

Мэтью живо вообразил себе некроманта, выгуливающего пса-зомби при свете луны, и решительно выкинул это видение из головы. Если Аксель о таком прознает, сверхурочная работа превратится в круглосуточную. А куратору оно надо? Тем более что Тангор ходил ночью по таким местам, куда нормальный танурец и днем не полезет, — на крутой западный склон, иссеченный трещинами и покрытый осыпями. Только самые упрямые кустарники умудрялись зацепиться за эти скалы, и были они, как водится, колючими и неприветливыми.

«И куда меня несет? В выходном костюме!»

К счастью, некромант был не склонен к дальним прогулкам.

Прямо над трактом среди кустов облепихи чья-то умелая рука построила шалаш, на который пошли ветви, какой-то мусор и одна из пропавших простыней вдовы Арчер. Мэтью осторожно заглянул внутрь. На подстилке из трав лежал пожилой белый, укрытый второй простыней, характерная внешность и выглядывающая из-под ткани рука с клановой татуировкой не оставляли сомнения в его национальности. И'Са-Орио-Т! Только там граждан метят, как скот, чтобы не разбежались.

Несчастный пребывал в беспамятстве.

— Вряд ли он способен промышлять разбоем, — пробормотал Мэтью.

— А то!

По склону покатились мелкие камешки, из-за кустов выбрался загорелый юноша (кальсоны!) с мешком из полотенца в руках. Дальнейшее произошло молниеносно. Не успел Мэтью придумать, что и на каком языке будет говорить, как растерянность юноши сменилась яростным оскалом. Ухватив первый попавшийся камень, полуголый воришка метнул его в пришельцев. Куратор инстинктивно дернулся, однако снаряд не улетел далеко: за неуловимый миг в воздухе соткалось багровое кружево, от соприкосновения с которым булыжник обратился в пыль.

«Глупо швыряться чем-то в боевого мага. Особенно, если он тебя видит».

Юноша уже осознал свою ошибку. На мгновение его глаза сверкнули лютой ненавистью, а потом он молча опустился на колени.

Тангор хмыкнул: демонстрация смирения его не впечатлила. Маг пихнул локтем куратора.

— Вот что, иди-ка ты жандармов позови! Нет, постой, я с тобой Макса отправлю — вдруг их трое.

Меньше, чем через час странные бродяги были доставлены к зданию танурской жандармерии. Горожане, не заставшие выходку воинственного юноши, испытывали к оборванцам искреннее сочувствие, а вдова Арчер вполне готова была отказаться от своих простыней, но посуровевшие жандармы успели куда-то позвонить и через полчаса за задержанными прибыла делегация из старого форта. В ее составе был боевой маг, белый, с ног до головы обвешанный амулетами, и трое крепких парней с армейской выправкой. Мэтью украдкой перевел дух — он рад был, что эти двое отправятся куда-то еще. Ему не нравились начавшиеся разговоры о снисхождении. Полуголый юноша больше напоминал не заботливого родственника, а зачарованного слугу, о которых куратор мельком слышал на курсах. Са-ориотец понуро смотрел в землю, но Мэтью догадывался, почему тот прячет взгляд — светившаяся в нем ненависть заставила бы людей отшатнуться.

«И главное — за что? Первым пришел, ограбил, пытался нанести увечья. Что, если на месте Тангора оказался бы тот же старик Паффет?»

Напоследок офицер НЗАМИПС толкнул речь о том, как здорово будет чужакам под его бдительным присмотром. Жандармы облегченно вздохнули и потопали на берег: на камни снова выбросило фрагменты тела. Желтые пятнышки отвращающих буев вокруг той самой отмели отчетливо просматривались из любой точки Танура, чайка на крыше расклевывала нечто, подозрительно напоминающее человеческое запястье, а над горизонтом, предвещая очередной зимний шторм, собирались облака — грозная фиолетовая масса.

«Что ж это такое, словно прокляли! Или сглазили, и даже ясно кто. Не из-за этого ли люди раньше так не любили черных магов?»

На взгляд Мэтью, обстановка становилась слишком нервной, а когда черные нервничают, их характер портится. Подопечного нужно было срочно отвлечь чем-нибудь приятным, и куратор даже придумал чем.

«Расскажу-ка я Тангору про музей древностей в Артроме! Извлеченные из моря артефакты должны его заинтересовать».

Но использовать столь необычный для черного соблазн Мэтью не успел: история с са-ориотцами получила продолжение. На следующий день, проводив Тангора к месту литературных штудий, куратор понял, что сегодня выспаться на работе у него не получится: его подопечного поджидали старший координатор и смутно знакомый офицер из руководства старого форта (не из магов).

Офицер встал и церемонно поклонился, Аксель остался сидеть. Лицо некроманта приобрело непроницаемое выражение, а Мэтью начал мысленно перебирать стандартные схемы разрешения конфликтов (в том, что присутствующие поругаются, он ни секунды не сомневался).

— Для меня большая честь познакомиться с вами, господин Тангор! С вашим уходом НЗАМИПС потерял ценного сотрудника.

Мэтью мысленно поставил офицеру минус. Не следовало так быстро переходить на конкретику — еще неизвестно, как относится к своему увольнению из надзора сам некромант.

— Мне очень неловко вас беспокоить, но, учитывая ваши глубокие познания в управляющей магии, нам просто не к кому больше обратиться…

— У вас проблема, — сухо констатировал Тангор.

— Да, и вы ее видели — имперский маг, судя по клановым татуировкам, чуть ли не официальный представитель императорского дома. Сейчас мы поим его снотворным, но долго так делать нельзя — это вредно для здоровья, а с применением к нему подавляющего магию эликсира возникли трудности.

— У вас кончился блокиратор? — сострил черный.

Офицер вымученно улыбнулся:

— Нет. Вопрос в последствиях. Как вы, наверное, заметили, маг путешествовал в сопровождении слуги. Этих двоих связывает какое-то заклятие, в случае исчезновения Источника оно изменит форму. Причем связь двухсторонняя, и наши эксперты не могут сказать, пострадает ли в результате только один из них или умрут оба.

— А я при чем?

— Заклятие черное.

— На белом маге? — поразился Тангор.

— Имперские заморочки, — пробурчал из своего кресла Аксель. — Черные контролируют белых, белые контролируют черных. Никому не позволено набрать слишком большую силу.

— Как это белые контролируют черных? — заинтересовался некромант.

— Посредственно!!! Ты сможешь или не сможешь?

На лице Тангора появилось то характерное выражение, с которым черные пытаются увильнуть от любой свалившейся на них работы.

— Сколько? — быстро вмешался офицер.

Обещание денег некроманта не воодушевило.

— А давайте не будем? — с дебильным энтузиазмом предложил он. — Заприте где-нибудь пацана и пуганите мага — сработает не хуже, чем у имперцев!

— Запереть? — возмутился офицер. — А что, если слуга — обманка?

— Ну и фиг.

— Какое — фиг?!! — Аксель хлопнул ладонью по подлокотнику. — У нас все побережье са-ориотцами кишит. У них структуры подчинения с детства заложены, один-единственный заклинатель отмобилизует все это стадо и устроит нам кровавую баню!

Взгляд Тангора стал жестче — давления на себя черный допустить не мог. «Сейчас начнут лаяться». Мэтью мысленно вздохнул и тоже прикинулся дебилом.

— Может, стоит привести этого человека в чувство и обо всем расспросить? Пара эмпатов справится с делом без всякого колдовства. А взбаламутить ему здесь некого — беженцев на танурский мыс выносит только в виде трупов.

«Главное, чтобы никто не задумался, с какого перепугу зачарованный будет с нами беседовать».

В разговоре образовалась пауза. Обоим черным не нравилась мысль, что их можно заменить белыми.

— Так мы и сделаем, если других возможностей не останется, — уловил игру куратора офицер. — Мы понимаем, мастер Тангор, что вы очень заняты и не склонны выполнять чужую работу. Но, возможно, мы сможем взять на себя кое-какую рутину и вам удастся выкроить часок?

Некромант закусил губу, счел что-то на пальцах и покосился на Акселя.

— Я хочу знать про эти «имперские заморочки» в подробностях. Ну и деньги, конечно.

— Деньги — лишнее, — немедленно встрял Аксель.

— Деньги — это святое! — не согласился офицер. — На оформление договора уйдет полчаса. Когда вам будет удобно начать?

— Давайте сейчас, — вздохнул некромант. — А то потом… гм… опять какие-нибудь дела навалятся.

В старый форт Мэтью не пустили — сослались на режим секретности. И это на гражданском объекте, где он сто раз бывал.

«Придумали бы что поубедительней, или уж сразу армейский штандарт над башней вывесили!»

Куратор вежливо раскланялся с Тангором и отправился в портовую пивную размышлять о жизни. Где и просидел три часа с кувшинчиком молодого вина, бездумно разглядывая набегающие на набережную волны.

За соседним столиком пожилые рыбаки обсуждали вечные темы: улов и погоду. Мальчишки запускали на отмели воздушных змеев под руководством жандарма, обязанного все это пресекать. Компания так увлеклась, что проворонила начало послеобеденного дождя, и с воплями помчалась в укрытие, кутая в одежду легкие бумажные крылья. Мэтью прислушивался к шелесту капель и гомону ребятни, решая дилемму: дать сыну знать, что папа все видел, или пусть себе подхватит насморк. Не уронит ли вмешательство взрослого авторитет мальчика среди друзей?

«Восемь лет — не маленький, сам думать должен. Пусть только попробует простудиться!»

Позиция невмешательства потребовала неожиданного усилия. Простое и интуитивно понятное действие отторгалось душой Мэтью, словно некая крамола. Он легко мог выкинуть происшедшее из головы или немедленно начать читать нотации, а вот при попытке проявить житейскую хитрость на ум лезли строчки должностных инструкций, советующих избегать слова «нельзя» и прямого вмешательства в действия подопечных.

«Да жил же я как-то двадцать лет без этих конспектов!!!»

Человеку, пять лет учившемуся копаться в чужих душах, не нужна была помощь эмпата, чтобы понять — у него проблемы. Не у подопечного черного, оказавшегося непрошибаемым, словно чугунный шкаф, а у его куратора. Неспособность с улыбкой наблюдать возню собственного ребенка — это первая ласточка. Мэтью отчетливо осознал, что скоро попытается командовать колдунами и на этом его карьера в НЗАМИПС окончится (хорошо, если без увечий), ибо черные и дети равно Королем меченное племя.

«Решил считать себя самым умным? Комплексом кукловода маешься? Забыл, что жизнь — это нечто большее, чем твое представление о правильном порядке вещей? Тебе платят деньги за доброжелательность и лояльность, но не к начальству или букве закона, а к доверившемуся тебе магу. Аксель, Тангор, все эти безбашенные армейские спецы и их цивильные коллеги… Есть нечто, что им недоступно, несмотря ни на какую мощь, ты их посредник во внешнем мире, а не платный стукач. Таким, цепляющимся за свое место, ты просто жалок».

В какой момент он потерял ту легкость, что сопровождала его всю жизнь и хранила в минуты испытаний? Неунывающий танурец превратился в желчного чиновника, озабоченного размером оклада и продолжительностью рабочего дня. Осталось начать интриговать против начальства, и картина будет завершена.

«Как же так получилось? И с чего началось?»

Ведь был же он молодым и легкомысленным, с тоской провожал взглядом трубы и мачты, проплывающие на горизонте, мечтал о больших городах, блеске волшебства и шумном веселье. А однажды собрал в тряпичный мешок скромные пожитки и отправился покорять мир. В поисках счастья Мэтью изъездил все Южное побережье, часть северо-запада и добрался до самого Хо-Карга. Перепробовал сотню занятий и даже едва не сел в тюрьму за грехи хозяина, но сумел отболтаться от рассерженного клиента, по несчастливому стечению обстоятельств оказавшегося черным. Тогда-то в его жизни и появился НЗАМИПС. Предложение поработать в надзоре Мэтью принял не раздумывая: он уже успел понять, что вместо блестящих перспектив парня из провинции ожидает работа и еще раз работа, исключения редки и, как правило, уголовно наказуемы. Через год блудный танурец вернулся домой уже в качестве стажера службы поддержки. Меланхоличный и благожелательный Мэтью оказывал на всех (в том числе черных магов) умиротворяющее воздействие, за что его и ценили. Нужда и бытовая неустроенность были забыты, работа не тяготила, а мечты начали сбываться одна за одной.

«До свадьбы точно все было хорошо».

Да и после свадьбы тоже. Пусть коллеги и удивлялись, почему он поселил семью в родном Тануре, а не в Артроме или Золотой Гавани. Средства были, но слишком уж он въелся в кости, приморский город, который никогда не станет портом, потому что кому нужна гавань, где сто дней в году шторма. Покой, безопасность, отсутствие перемен. Да в этом месте за сто лет не поставили ни одного нового дома!

«Нет никакой причины, и в этом вся причина. Скис. Засиделся. Даже работу стал воспринимать как досадное беспокойство. Придется идти к эмпатам — пусть вправляют мозги».

Картина мира неожиданно дрогнула, налилась чернотой. А что, если нет никакой безопасности, а есть заштатный городишко, где власти устроили секретную базу, потому что такого захолустья не жалко?

«Тьфу, дичь какая в голову лезет! Нельзя так много общаться с колдунами. Сейчас везде мутно — времена такие. А чистильщики в горах серебряные рудники опекают (специально же выяснял!) посменно — их туда больше, чем на два месяца в году, никаким золотом не заманишь. И насчет имперцев тоже можно что-нибудь предпринять…»

Тем вечером сон к куратору не шел. Он долго ворочался, а потом сдался и отправился на веранду пить подогретое вино с пряностями. За перилами террасы сонно бормотал родной город, редкие огни загадочно мерцали сквозь ветви вечнозеленых деревьев, фосфоресцировала полоса прибоя, очерчивая границу танурской отмели. Почти рай. Но та душевная маята, что впервые посетила его при виде крашеного Тангора, не уходила.

Жена накинула халат и вышла следом.

— Проблемы на работе, дорогой?

Мэтью почувствовал нежные пальцы, массирующие ему шею, и блаженно улыбнулся.

— Нет, киска, все в порядке. Я тут что подумал, может, тебе с детьми уехать на время? Скажем, к тете Луре в Кинрем?

Женщина подвинулась ближе.

— Ты уверен, что все в порядке?

— Весной на побережье могут начаться волнения, — признался Мэтью.

Жена поцеловала его в макушку.

— Завтра я позвоню тете, сможет ли она нас принять.

— Спасибо, киска!

От сердца немного отлегло. Мэтью обещал себе, что будет уделять больше внимания Тангору. Если задуматься, то его заботам доверен уникальный человек, алхимик и маг, способный слышать голоса людей, умерших целые эпохи назад.

«Интересно, что на самом деле важно — наши проблемы с империей или те штуки, которые Тангор ищет среди скал? Источники, существующие без людей, словно прямая дорожка к Потустороннему. Са-ориотцы, по крайней мере, смертны».

Мэтью допил вино и отправился спать. Тангору будет безразлично, почему его куратор клюет носом — колдун наверняка спит сном младенца, и никакие кошмары его не мучают.

Глава 8

В Тануре мои планы мести подверглись серьезному испытанию, имя которому — лень. Эпизод с покушением не то чтобы совсем изгладился из памяти, но приобрел черты тривиального события. Было бы из-за чего так суетиться! Черным вообще свойственно забывать неприятное, я и так почти год продержался. От позора меня спасало то, что фокус интереса с Искусников переместился на «ла-ла-ла», а они одного поля ягоды.

Полезность библиотеки Акселя себя исчерпала. Подработка для надзора тоже надолго не затянулась: загадочное имперское волшебство оказалось типичным Диктатом Воли, только запутанным до невозможности. Освобожденный от проклятия са-ориотец начал так лихо выбалтывать государственные секреты, что меня немедленно выставили за дверь со словами: «Большое спасибо!» Попытался возмутиться и в нагрузку словил двухчасовую лекцию Акселя на тему «магические практики И'Са-Орио-Т». Звучала она как дешевая страшилка для младших школьников, о чем старшему координатору тут же было сказано. Старик обиделся не хуже Шороха, надыбал мне кучу каких-то секретных отчетов и потребовал их изучить. В ультимативной форме. Спрашивается, кто меня за язык-то тянул?

В свободное время из реек и бумаги я мастерил воздушных змеев — одно из первых чудес, ставших мне доступными благодаря дяде Гордону (не потому ли алхимия всегда была мне ближе волшебства?). Сильный ветер с моря уносил змеев на недосягаемую высоту (рекорд — две веревки). Ради такой диковинки танурская ребятня готова была в лепешку расшибиться. Надо ли говорить, что все уцелевшие фрагменты поселка строителей я осмотрел за какие-то три недели, тогда как в обычном режиме на их поиск ушла бы пара лет? То же самое с местным знатоком преданий, который за возможность отремонтировать ходики конспективно пересказал мне все здешние суеверия. Больше в Тануре делать было нечего, следующим пунктом программы шел осмотр опорных точек грандиознейшего из знаков, но отправляться в путь у меня не было никакого желания. Черный маг — птица упрямая.

Как водится, желающих пнуть меня оказалось с избытком.

Первым был Аксель, которого появление в Тануре чужаков привело в дурное расположение духа.

— Пора бы уже гарнизонам на островах проснуться! — брюзжал он. — Их для чего туда поставили? Чтобы любую щепку плавучую испепелять. А нам тут чужие маги уже на голову лезут!

На мой взгляд, армейским спецам просто было в лом долбить гражданских.

Мистер Райхан, молчаливо присутствовавший при всех наших разговорах, старательно прятал глаза: са-ориотцы ему не нравились, но кровожадности координатора он не разделял.

— Да, испепелять! — взвился Аксель, почувствовав осуждение. — Весной они рванут сюда всей оравой, воды за лодками будет не видно. Ничего-ничего, на министерском Круге я поставлю вопрос ребром! — Координатор кончил мерить шагами библиотеку и перешел к делам. — Кстати, ехать мне туда через неделю. Оставлять библиотеку без защитных знаков я не хочу, а снимать их каждый день для тебя будет некому. Придется тебе в твоих занятиях сделать перерыв недели на две.

— Да я в общем-то закончил.

— Тогда другой вопрос, — старый колдун нахмурился, пошлепал губами, глубоко вздохнул. — То, чем ты занимался, имеет значение для всех черных, для безопасности страны, которой я служу. Так вот, не мог бы ты… Не счел бы ты меня достойным… В общем, поделиться результатами изысканий. Такие знания в одной голове не хранят!

Ах, какие церемонии, забери меня Король. Ладно, будет тебе откровение. Чтобы черный да не похвалился?

Я поставил глобус на стол перед Акселем.

— Имеется шестьдесят четыре объекта, являющиеся составными частями системы, определенно связанной с Потусторонним. К амулетам Литургии Света она подходит по дизайну и некоторым магическим особенностям, в любом случае другой кандидатуры на постэффекты мирового масштаба нет. Не понятно, что она делает и как, пошел вред от того, что ее включили или, наоборот, выключили, но я твердо знаю про три точки — Остров Короля, Суэссон, Полисант, по косвенным признакам подходят еще пятнадцать.

Я показал ему на глобусе выкрашенные красным отметины.

— Можно было бы предположить, что объекты размещены равномерно, на манер сети, хаотичны либо привязаны к границам суши…

— Круг, — пробормотал Аксель, — они очерчивают круг.

— Две окружности, — поправил я. — Меньшая находится на территории Ингерники (благо мы засидели целый континент), большая проходит по И'Са-Орио-Т и островам, как бы разделяя мир на две половинки.

— Экватор, — кивнул старик.

— Никакого намека на третье кольцо, дополняющее симметрию, нет. Вообще. Я предполагаю, что разговоры о «недостроенности» объекта велись для отвода глаз — «ла-ла-ла» именно такая, какой должна быть.

— «Ла-ла-ла»?

— Нормальное название. — Я пожал плечами. — Эти окружности слишком правильные и описаны вокруг одной точки. Здесь, — у меня просто не нашлось другого названия, — располагается Мировая Ось.

Аксель дважды проверил координаты, прочитал название и скептически поджал губы:

— Невозможно! Финкаун — старый город, если бы там было что-то интересное, это давно бы нашли.

— В Суэссоне опорная точка заглублена на триста метров, а на равнине полезных ископаемых нет — просто так долбить землю никто не будет. К тому же место, охраняемое «бип», особенно не раскопаешь. Помните, чем экспедиция в Полисант закончилась?

— Ты относительную высоту учитывал? — деловито уточнил Аксель.

— Ась?

— Этому глобусу на свалке место, — покопавшись, координатор вытащил из шкафа современного вида карту Ингерники, расчерченную причудливо изгибающимися горизонталями.

Мы склонились над изображением.

— Суэссон к Финкауну плюс двести метров, — констатировал Аксель. — Значит, твоя «ла-ла» где-то в ста метрах под землей, если ее строителей вообще интересовала барическая высота.

— Я же говорил!

— Все равно должны быть следы.

— Они и были. — Я хмыкнул. — Помнится, Юдоль Обреченных выстроена на остатках древнего здания, как на фундаменте. Не думаю, что предки поступали так только на Острове Короля.

Аксель покусал губу.

— Вот что значит свежий взгляд!

Я счел это комплиментом и решился зафиксировать неформальный стиль нашего общения (если тянуть дальше, старик может расценить вежливость как скрытую враждебность). Не всякий маг может обращаться на ты к старшему координатору региона!

— У тебя книги про Финкаун есть?

— Нету. Я теми местами никогда не интересовался. Но у твоего деда была неплохая библиотека, вероятно, она досталась Тоду.

— А ты говорил, что он там зря ковырялся! — попенял я старику.

— Каюсь, недооценил, — хмыкнул он (ждать от черного извинений было бессмысленно).

А не поделиться ли мне с Акселем своей болью?

— Куда он мог все это запрятать, если в загородном доме тоже ничего нет? Я уже год над этим голову ломаю!

— Без понятия. Тодер вырос в Финкауне, он знал город лучше, чем ты алхимию. Тайник был надежным и наверняка фамильным, с началом Реформации все семейные ценности скорее всего снесли туда.

— Любят мои родичи это дело. Тайники, в смысле.

— Краухардцы! Нычки делать в крови, временем не лечится.

Мы понимающе заухмылялись.

— Собираешься со мной в Финкаун? — ввернул я как бы между делом (идея делить с кем-либо находки мне не нравилась).

— Нет уж, мне и Круга дебилов за глаза хватит. На северо-западе свой координатор есть, к нему и обращайся. Поверь мне, парень, от этих мировых проблем никакого дохода, одни убытки!

— Верю, — не стал спорить я.

— Пусть Райхан тебе билет закажет. Хочешь, пошлю его с тобой?

— Не надо! Думаю, Ларкес все равно ко мне кого-нибудь приставит.

А двух кураторов зараз я не вынесу.

Однако идея поручить Райхану заказ билетов была неплоха: он бы, по крайней мере, это сделал, а не отложил «до понедельника». Ну, что там скрывать, понравился мне танурский курорт. Кто от такой халявы добровольно откажется?

Тут словно кто-то понял, что первое предупреждение действия не возымело, и принялся за меня всерьез.

Аксель снова прискакал в библиотеку (я как раз кемарил над описанием достижений са-ориотской магии — феерический бред) и стал допытываться:

— Кто-нибудь знает, что ты здесь?

— Нет.

Иначе какой был бы смысл прятаться!

— Тогда почему Ларкес позвонил мне с просьбой передать тебе весточку?

Я открыл рот и закрыл.

— Харлик — скотина!!! Заложил земляка, а понтов-то сколько было, понтов!

— Он-то тут при чем? — не понял Аксель.

— Должен же я был сообщить семье, что жив! А в Краухарде телефон не в каждом доме.

И даже не в каждой долине, хотя с этим у нас борются.

Аксель поморщился.

— Так вот, заботливый ты наш, Ларкес зовет тебя в Финкаун, хочет вещь какую-то вернуть. Я бы на твоем месте отказался — этот тип жутко скользкий.

Проигнорировать призыв и потерять свое имущество? Вдруг Ларкес мой дневник нашел! Черные маги ничего не боятся, даже региональных координаторов, и свои вещи никому не уступают.

Черный сказал — черный сделал. Я был готов выступать через два часа.

На экспресс меня провожали неизменный куратор и переодетый в гражданское жандарм, безропотно тянущий на себе баул с упакованным в него зомби. С лица мистера Райхана последнее время исчезло выражение мученика за веру: то ли притерпелся ко мне, то ли радовался втихую, что я вот-вот уеду. А главное — он не возражал ни против зомби в багажном вагоне, ни против использования служилого человека в качестве носильщика, ни против того, что я добросовестно выгреб и унес с собой остатки снадобий, выданных Акселем. Оказалось, мысли куратора были направлены на другое.

— У меня есть вопрос, сэр, — смущенно прокашлялся он. — Можно мне написать о вас статью? Сейчас большой интерес к… некромантам.

Запретное слово он выговорил, хотя и понизил на нем голос.

— Можно! — великодушно разрешил я.

Почему нет? Книгу обо мне уже писали. Мистер Райхан повеселел.

— Приезжайте еще, сэр! Летом у нас хорошо.

— Непременно. Как только вы с са-ориотцами разберетесь.

— Удачи вам! — с чувством произнес куратор.

Страницы: «« ... 4344454647484950 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Мариенбад» – не роман, а путаница в 36 письмах, 14 любовных записках и 46 телеграммах. Шолом-Алейхе...
«Крепкие ребята строили Великую Магистраль в начале американской истории. А работали на той стройке ...
«Вы говорите «заботы», «неприятности»? Все у вас называется «заботой»! Мне кажется, с тех пор, как б...
«– Посмотрите-ка, Холмс, – сказал я. – Какой-то сумасшедший бежит. Не понимаю, как родные отпускают ...
Цикл новелл-писем «Менахем-Мендл» – одно из самых ярких произведений знаменитого еврейского писателя...
«Нашу певицу зовут Жозефина. Кто ее не слышал, тот не ведает, какой может быть магия пения. Нет чело...