Орден необычных Довыдовский Кирилл

Глава 10

СМОТР

29-й день, 10-го месяца, 4324 года

Галурия. Тлирия

Оказавшись у себя в кабинете, Дориан велел позвать Мавета. Управляющий только вчера вернулся из Сената и пока не успел сообщить Мерзту результаты инспекции. Последние два года Дориан провел в Тлирии, налаживая работу филиала, и не имел возможности следить за состоянием дел в главном подразделении организации. К счастью, у него был Мавет. Три месяца в году помощник проводил в Сенате, еще три в различных поездках и только полгода здесь, в Тлирии. Дориан предпочел бы иметь его под рукой не только круглогодично, но и круглосуточно. Более компетентного человека представить было сложно.

Спустя несколько минут в дверь постучали, и на пороге появился мужчина среднего роста, подтянутый, без запоминающихся черт во внешности. На поясе у него висел длинный кинжал в чистеньких, но простых ножнах, в руке он держал черный кожаный портфель. Когда-то, лет тридцать назад, Дориан подарил Мавету долю в собственном деле и первую для молодого человека склянку с продляющим жизнь зельем, с тех пор прибыли выросли в десятки раз, а Мерзт ни разу не пожалел о своем решении.

— Много новостей? — Едва Мавет сел, Дориан перешел к делу.

— Есть кое-что. Завагат и Фолак объединились.

— Неожиданно… И на каких условиях?

— Полное слияние. Образовали новый дом — «Завагат и Фолак». Решения принимают вместе.

— Передерутся, хотя… Фолак умеет находить подход к людям… Выходит, мы потеряли одно место?

— Да, теперь третьи. И от первых двух приличный отрыв.

— Ясно.

Дориан задумался. Что дает высокое место в рейтинге? Разумеется, деньги. За участие в турнирах гладиаторские дома получают вознаграждения. Чем выше рейтинг — тем больше организатор платит за каждого представленного домом бойца или команду. Призовые за конкретные занятые места тоже платили, но это были уже не гарантированные деньги. Помимо прочего рейтинг обеспечивал дому привилегированное положение в обществе. Если раб условного Сопины стоил пять золотых, то боец Мерзта как минимум в три раза больше. Если на Сопину плевали все кому не лень, то к Дориану в Галурии и в Таромском совете относились с глубоким уважением. Положение в рейтинге складывалось из результатов выступлений бойцов дома на всех крупных турнирах. Победы добавляли очков, поражения на ранних стадиях съедали очки. Всего в Таромском совете и Галурии насчитывалось около полусотни домов, крупными считались восемь: Немет, Мерзт, Завагат, Фолак, Салертиана, Смега, Колан и Октав. По одному родовому имени на каждый дом. Порою случались слияния, но двойные названия редко сохранялись надолго.

— Ладно… Продолжай.

— Немет отправился в Аан. Вместе с Горбунгом и Тринтом.

— Да… Турнир ведь через месяц… И что, он на что-то раскапывает?

— Ну сам понимаешь. — Мавет пожал плечами. — От жеребьевки зависит. Тринт очень хорош, но попадет в первом круге на какого-нибудь аанского графа…

Дориан кивнул. Аанская арена была вершиной их мира. В Арианских турнирах участвовали разумные со всей Такаронии — лучшие воины мира, а приз победителю вручал лично император. Принимали участие и гладиаторы. Загвоздка заключалась в том, что в Аане было запрещено рабство. Единственное послабление делалось как раз для владельцев гладиаторских домов, но только до момента, пока гладиатор не вышел на арену. Раб не мог участвовать в соревновании, и если это все же происходило, он тут же обретал свободу… или умирал. Второе случалось намного чаще. Не все бои на арене заканчивались гибелью участника, но апогеем соревнований оставался проходящий раз в три года Смертельный турнир. Сто двадцать восемь участников, среди которых бывших рабов не больше трети, и в живых остается только один.

— Ну а в общем, — продолжил Мавет, — не без проблем, но работа идет. Банк встал на ноги. Гостиницы, трактиры работают. В нашей части города все в целом спокойно. Новые бойцы… ну, есть парочка. Но последние два года в Сенате на тренировки делали акцент, как ты и велел. В небольших турнирах участвовали, но не более. Собственно, мы на втором месте-то держались за счет того, что ты здесь устраивал.

— Мы так и планировали.

— И теперь готовы к прорыву. Я так понимаю, — Мавет вопросительно глянул на Дориана, — в течение месяца мы вернемся в Сенат?

— Ты подобрал, кого можно здесь оставить?

— Есть человек. Справится.

— Хорошо. Хорошо… По строительству арен есть подвижки? — спросил Мерзт.

— Нет. — Мавет покачал головой. — Я, сказать по правде, даже не знаю, с какой стороны подойти. Монополия на проведение турниров — основа существования городов, способ набивать кошельки и управлять чернью. Строить арены больше никому не позволят. В Галурии наверняка то же самое.

— То же, — подтвердил Дориан. — Ладно… Будем этим заниматься.

Какое-то время они еще обсуждали текущие дела, потом появился Лепка. Сказал, что Цорк через несколько минут начнет смотр.

— Поглядим? — предложил Дориан Мавету. Сам он тренировок новичков старался не пропускать.

— Конечно.

Они вышли на балкон. Внизу, негромко звякая, падали в песок размыкаемые кандалы — Цорк в сопровождении пары надсмотрщиков готовился начать тренировку. Широкий внутренний двор, обнесенный колючей металлической сеткой, вплотную примыкал к баракам гладиаторов. Здесь же под открытым небом хранилось тренировочное оружие и с полдюжины специальных тренажеров. Выход из гладиаторского квадрата был только один и вел не за пределы особняка, а в его внешнюю часть, где работали служащие дома и жили надсмотрщики — еще одна мера предосторожности, оберегающая от бунта. Схожим образом было устроенно большинство головных зданий гладиаторских домов, а отличались они размерами. Особняк дома Мерзт в Сенате включал в себя целых шесть тренировочных квадратов, негладиаторская часть насчитывала несколько десятков помещений, а внешняя стена комплекса надежностью и мощью напоминала укрепления порубежного замка.

В этот раз Цорк должен был опробовать восьмерых: шестерых Дориан купил с утра и еще двоих привели вчера вечером. Трое выглядели растерянно, еще столько же, судя по всему, осознавали, что их ждет — среди последних был черный, что радовало, значит, Мерзт в нем не ошибся. Природная стать сразу видна, а вот психологическая устойчивость… Большинство «новичков» думает не о том, как приспособиться к новым условиям, а до последнего цепляется за прошлое. Для гладиатора — смерти подобно. Взять того же варвара, за которого пришлось переплатить — он выглядел, прежде всего, разозленным. На Дориана, Цорка и ситуацию, в которую угодил. Такие редко переживают первый бой.

— А это что за труп? — удивился Мавет, увидев, как надсмотрщики выносят во двор бездыханное тело. Парня опустили на песок, развязали, потом один из охранников зачерпнул воды в угловой бадье и вылил ведро ему на голову. Парень захлебнулся, закашлялся, но подняться на ноги даже не попытался.

— Это? Это интересно. Кстати, он сейчас еще нормально выглядит. Вообще, странная такая история…

— Так, может…

— Нет, — Дориан сразу понял, о чем Мавет хочет спросить, — я проверил. От парня просто решили избавиться по какой-то причине, а убивать побоялись.

— Надо было хоть доктору показать…

— Показали. Сказал, что если парень от всего того, что с ним было, не умер, значит, еще тысячу лет проживет, так что… Я сказал Цорку, чтобы он его пощупал как следует.

Надсмотрщики тем временем, подобрав снятые кандалы, вышли за пределы квадрата. У решетчатой калитки остался лишь закутанный в мантию таромец — Собираен. Один из старейших членов организации, маг пятого ранга. Дориан попросил его в этот раз поприсутствовать на тренировке, хотя чаще всего не было и его — все с целью снизить к минимуму возможность утечки. Информация о возможностях и боевой форме любого из гладиаторов легко превращается в деньги. У Мерзта были и свои шпионы.

— Вы теперь рабы, — произнес Цорк. — И этого уже не изменить.

Смуглокожий великан выглядел по-настоящему устрашающе. Сам раб, а в прошлом и гладиатор в одном из боев лишился нескольких пальцев на левой руке, и с тех пор Дориан перестал им рисковать. Цорк и с травмированной рукой смог бы выиграть еще не один турнир, но как учитель был ценнее. Когда-то Цорк пытался сбежать, и неоднократно. И каждый раз Мерзту приходилось выплачивать немалые компенсации за убитых им стражников и даже магов, после того как Цорка возвращали.

— Вы можете умереть завтра, — продолжал Цорк, — а можете прожить еще долго, познав на собственной шкуре, что такое настоящие чувства. Ваши никчемные бесцельные жизни заканчиваются сегодня, и начинается новое осмысленное существование. Потому что теперь у каждого из вас есть цель — выжить. Для гладиатора выжить означает победить. Победа… — Цорк обвел рабов взглядом, хотя говорил на самом деле про себя. Каждый раз, когда он говорил эти слова, Дориан понимал — воин только сделал вид, что примирился. — Победа, — повторил Цорк, — вот ради чего вы живете.

Вряд ли кто-то из рабов проникся речью, но этого и не требовалось. Осознание к тем, кто способен понять, должно прийти позже. Сейчас же… едва Цорк договорил, варвар не стесняясь сплюнул.

— Гладиаторские бои проводятся в нескольких номинациях, — продолжил Цорк. — Одиночки; пары; группы, то есть восемь на восемь; битвы, где число участников не ограничено; маги; женские; смешанные, где условия могут быть любыми. Из вас прежде всего будут делать группу. А сегодня первая тренировка.

Цорк снял со стены несколько затупленных мечей и дал по одному всем, кроме безымянного парня и Куднуда — так, кажется, звали варвара. Невольничьи грамоты Мерзт проглядел мельком, всех по именам запомнить не успел, а на мальчишку грамоты и вовсе не было.

— Группа — это прежде всего команда, — сказал Цорк. — Вы должны уметь действовать сообща. Убейте его. — Он указал на варвара.

— Что?! — Куднуд первым подал голос. — Какого…

— Быстрее! — Цорк схватил со стены меч и замахнулся на остальных. Выглядело, будто слон поднимается на задние лапы, а зверьки перед ним разбегаются в стороны. Двое выронили мечи, еще четверо отскочили назад. Цорк прыгнул вперед и с силой ударил одного из рабов по бедру — с диким криком тот повалился на песок. Цорк замахнулся еще раз. — Убейте его! Убейте!!!

Первым опомнился низкорослый галурец, кажется, Прит — тот, что резвее остальных убегал от Цорка. В результате он оказался частично за спиной у Куднуда. Находясь рядом с Цорком, многие испытывают неосознанный животный страх — решение Прит принял инстинктивно. Дождался, пока варвар, которого он боялся значительно меньше, чем своего нового наставника, упустит его из виду, и ударил сзади, метя под колени. Куднуд потерял равновесие, упал. Прит попытался ударить снова, но как-то варвар сумел подставить под меч руку, захрипел от боли, но сознания не потерял — наоборот, стал подниматься.

— Да помогите же мне! — истошно завопил Прит, безуспешно пытаясь вырвать меч, за который ухватился Куднуд.

Секунду ничего не происходило, а потом еще двое подскочили к варвару с мечами в руках. В конце концов удары наносили сразу пятеро, даже тот, которого успел сбить с ног сам Цорк. Еще один не решился поднять выроненное оружие, да парень так и остался лежать.

— Ваша жизнь не превратится в сплошные мучения, — минуту назад гремевший и устрашающий, голос Цорка зазвучал ровно и глубокою. — Турниры проходят не так часто. Побеждайте, и у вас появятся недели, наполненные сытной едой, женщинами, тренировками и ощущением растущей силы. Проиграете хоть раз — умрете.

Цорк обвел взглядом забрызганных кровью рабов. Кто-то, не отрываясь, смотрел на него, другие никак не могли понять, откуда на них кровь, но каждый продолжал сжимать в руке меч. Хороший знак. Никто из них, за исключением, пожалуй, Куднуда, раньше не был воином — тем важнее привить им новое ощущение.

— А теперь, — Цорк повернулся к безоружному, — подними меч и убей этого, он все равно уже не жилец. Иначе будешь убит сам.

У Дориана перехватило дыхание. Они особо оговаривали с Цорком этот момент. Как лучше устроить все? Врач говорил, что парень вернулся в сознание, но находится в странном забытьи. Возможно даже, что его разум поврежден и место ему не на смертном поле, а в приюте для утративших рассудок. Кинсям, так звали врача, даже брался сделать ему операцию, которая должна была избавить его от страданий. Собираен, напротив, злился. Хотел сам поработать над парнем. Ментальная магия довольно грубая штука, но уж разбудить бы его Собираен сумел… Дориан не позволил. Слишком много было странного в этой истории. Чего-то же те дрекови — название племени Лепка разузнал боялись? Сейчас… сейчас все выяснится. А уж как потом это можно будет использовать…

— Он уже не жилец, — повторил Цорк, делая шаг назад. Сначала один, потом второй. Неужели что-то почувствовал?

Мужчина поднял с песка меч, правильно взялся. Держать оружие в руках ему почти наверняка приходилось, но в этот раз почувствовать себя уверенно он не мог. На ватных ногах подошел к парню, а дальше… растерялся. Убить его? Он и так, должно быть, на последнем издыхании. С тем же успехом можно драться с мешком картошки. Ткнул парня ногой — никакой реакции, попробовал еще раз…

— Сделай это! — Цорк повысил голос.

Раб, видимо решив покончить со всем побыстрей, высоко поднял меч… и бросился прямиком к Цорку! Уж на что тот был прожженным бойцом, но даже его удалось застать врасплох. От первого удара Цорк неуклюже уклонился и только под второй успел подставить меч. На этом схватка и закончилась. Старый гладиатор выбил оружие из рук новичка одним касанием и коротко ткнул под дых свободной левой рукой.

— Лемс тебя зовут, так ведь? — Цорк припомнил его имя. Такого редко кто удостаивался на первой тренировке. — Ладно, сгодишь…

— Смотри! — вдруг вскрикнул Мавет, указывая не на Цорка, а куда-то в сторону. — Собираен!

И в эту секунду раздался взрыв. Над квадратом в воздухе заплясали ярко-красные искры. Дориан едва не перевалился через парапет от неожиданности. Да что такое Собираен себе позволяет?! У колдуна всегда был скверный характер, но раньше до подобных выходок не доходило. Мерзт поднялся на ноги с желанием на кого-нибудь наорать… и тут увидел, что его одновременно восхитило и испугало. Интуиция не подвела — в парне он не ошибся, но что, если он все-таки сбежит?

Худая, уже дымящаяся фигурка кинулась к калитке во второй раз, и снова ее отбросило пламя. Собираен с ним явно не церемонился — от любого другого из новичков уже и пепла бы не осталось, а этому только добавило прыти.

Парень наконец догадался, что бежать можно и в другую сторону, — вряд ли сетка такого остановит, — и бросился прочь от Собираена. Тут ему попытался преградить путь один из рабов. Очень глупый поступок. Задели-то его только походя, а половина ребер наверняка сломана. Парень уже добрался до противоположного угла квадрата, когда маг закончил плести заклинание. С его кистей слетел очередной огненный шар, пронесся, треща и кидаясь искрами, через весь двор, и… парень сумел увернуться. Заклятие врезалось в сетку: теперь оно проплавит дыру, и беглецу даже не придется карабкаться по колючей стали…

— А Собираен не дурак! — воскликнул Мавет весело. Еще бы он грустил! Да на такие представления можно народ собирать! Ну и мага похвалить было за что. Заклинание оказалось с хитринкой — не стало тратить энергию на сетку. Огненный сгусток отскочил от нее, как мячик от стенки, и в конце концов настиг жертву. Парень еще старался порвать ярко-красные плети, связавшие его по рукам и ногам, может быть, ему бы даже удалось, но вовремя подоспел Цорк. Один сильный удар в область затылка, и неудавшийся беглец лишился сознания.

Глава 11

ПЕРЕГОВОРЫ

30-й день, 10-го месяца, 4324 года

Таромский совет. Сенат

Санея, перед тем как уснуть, бормотала, что готова съесть целого Плишку, но, кроме крыс на прилегающей территории, еды в банке не было. Девочка уснула голодной, что совсем Сайту не порадовало. Не до такой степени, чтобы потратить время на переживания, но вспомнить о том, что она обещала Локе, да и себе тоже, заботиться о его сестре, пришлось.

— Можно тебя… гм… вас кое о чем спросить?

— Разумеется, — Сайта повернулась к Гринаму. Он уже минут сорок сидел, глядя на нее, и собирался с мыслями. Сначала смотрел, как она разговаривает с Плишкой, потом какое-то время приходил в себя. — Еще полчаса у нас есть. Что вы хотели спросить?

— Вы вчера составили этот странный список… Собственно, я спросить хотел… Лока — кто это?

Сайта задумалась.

— Человек.

Это самое простое, что можно было ответить.

— И где он?

— Не знаю. Я давно его не видела.

— А почему…

— Я поставила его на первое место? Ну… это ясно из названия — «Орден необычных». Он не похож на других.

— Даже больше, чем вы? — удивился Гринам. — Больше чем…

Гринам бросил взгляд на Плишку, который как раз в эту секунду пытался разжевать найденный где-то обрезок дубовой кожи, из какой делают лошадиные седла. И насколько Сайта его знала, в итоге ему это удастся… А если не наестся, то будет бродить вокруг здания, пока не найдет кусок оконной рамы или один из тех березняковых горшков для крупы, которые годами хранят запах каши.

— Локу просто нельзя ни с кем сравнивать, — ответила Сайта. — Он многие вещи понимает не так, как другие люди. А о том, с чем знаком каждый, имеет весьма отдаленное представление. Если его спросить, смог бы он простить того, кто его смертельно обидел, он вряд ли поймет, о чем речь. Он не знает, что конкретно означает слово «бояться». Если крикнуть ему в лицо: «Я ненавижу тебя! Я хочу, чтобы ты умер!», вполне возможно, что это просто не отложится в его сознании. Ему даже не нужно будет об этом забывать. Хотя… это только одна сторона. Есть вещи, которые в нем очень крепко сидят. На словах сложно объяснить…

— Но ты же не знаешь, где он, — напомнил Гринам. Он не все понял из того, что объяснила девушка, но любопытство в нем проснулось.

— Санея говорит, что он жив, — Сайта пожала плечами. — Значит, появится когда-нибудь. В любом случае сейчас это не имеет значения. Вы еще что-то хотели спросить?

— Не особенно. — Гринам откинулся на спинку стула. — Я бы предупредил, что помимо прочего Легтум, чтобы не рисковать, может просто подослать ко мне убийц, но ты вряд ли увидишь в этом проблему, так ведь? — Он улыбнулся не без мазохистского удовлетворения во взгляде.

— Так. — У Сайты в голове тикали часы. На разговор осталось еще десять минут. — Тогда я хотела еще кое-что выяснить насчет банка. Здесь около десяти человек работало? Вы вернуть никого не хотели бы?

— Я пока не знаю, что мы будем делать, — нахмурился Гринам.

— Это не важно.

— У людей должны быть профессиональные качества.

— Чушь! Я вас просила найти консультанта и мага, а вы нашли Кана и Кравена. Ощущаете разницу? Ложильщик кирпича это еще не строитель. Именно поэтому я спрашиваю вас о людях, с которыми вы работали. Десять человек, с которыми вы проводили все свое время. Каждый час, каждый день, много лет подряд. Десять человек, в которых для вас были сосредоточены все стороны человеческой натуры. Когда вам хотелось поговорить, вы говорили с кем-то из них. Если бы среди этих десяти была женщина и если бы вы когда-нибудь решили жениться, то вы бы женились на ней. Это были люди, с которыми вы дышали одним воздухом, и если бы кто-то из них заболел смертельной болезнью, то заразил бы он в первую очередь именно вас. А если бы вы убили, то расчленить тело, чтобы оттащить его по частям до свалки, соседствующей с мясной лавкой, вы попросили бы кого-то из этих людей. Вы работали вместе с этими людьми, вы пригласили на работу каждого из них. Вы хотели бы кого-нибудь вернуть?

— Можно общаться с человеком не один год, — произнес Гринам после паузы, — но при этом не переносить его.

— А я и не говорю, что нужны все, — заметила Сайта. — Так есть кто?

— Пара человек. Только они могут не согласиться. Собственно… собственно, если бы я послушал одного из них, то не попал бы в эту историю.

— Зовите их. А пока… — Сайта сверилась с амулетом, показывающим время. Он тоже «плохо лежал» в кабинете первого секретаря. — У меня к вам еще один вопрос… Вы из арбалета хорошо стреляете?

Чиновник торговой гильдии появился ровно в девять утра. Таким, наверное, был Кантиан лет тридцать назад. Камзол застегнут на все пуговицы, предельно сосредоточен, напрочь лишен воображения, природное добродушие похоронено глубоко под желанием подняться по карьерной лестнице. Лет через десять встретит девушку своей мечты, женится, получит повышение и начнет толстеть. И по нему больше нельзя будет сверять время.

— Господин Тельвинг? Мое имя Минориан Кирм. Я представляю административное отделение торговой гильдии города Сената. Насколько я понимаю, у вас есть желание рассчитаться по долговым бумагам?

— Верно, — Гринам указал Кирму на стул.

Проверив, насколько надежно ножки прикреплены к сидению, чиновник уселся.

— Но самих бумаг у вас нет?

— Да.

— Хорошо. — Кивнув, Кирм положил портфель себе на колени. — У вас есть время до семи часов вечера.

Понаблюдав за ним, Сайта подумала, что вряд ли он хорошо стреляет из арбалета. Не то чтобы она особо рассчитывала…

— Гринам, — отойдя от окна, где она стояла последние минут десять, Сайта направилась к выходу из комнаты, — вы уже придумали план?

— Какой план?

— Как какой? — Остановившись посередине лестницы, Сайта сделала удивленное лицо. — План засады. Сейчас здесь появится Легтум с громилами. Вполне возможно, что вас покалечат или убьют. Может, вам до конца жизни придется вводить пищу через специальную дырочку в горле, оттого что раны в ротовой полости будут постоянно открываться. Вам даже дышать будет больно! — проникновенно заверила его она. — И вы об этом совершенно не беспокоитесь? У меня бы на вашем месте был план.

— Э-э…

Сказать Гринам ничего не мог. Сайта посмотрела на него внимательно.

— Вот, — сказала она, — вот такое лицо надо делать, когда хочешь показать, что понятия не имеешь, что происходит, и к тому же тебе страшно. Сможете повторить?

Гринам ответил, что попробует.

Чтобы узнать, когда объявится Легтум, она поймала по отдельности пару мальчишек, договорившись, что они сообщат, как только он куда-то засобирается. Противник не заставил себя долго ждать. Очевидно, Легтум был человеком, привыкшим находиться в центре внимания. Шикарная одежда — легко можно было представить, как в таком наряде гордо идет на эшафот какой-нибудь влиятельный вельможа: как известно, перед смертью люди одеваются в лучшее. Твердый, как удар под дых взгляд, будто бы твердивший: «Я всегда добиваюсь своего». Небрежность, с какой Легтум поглаживал рукоять меча, говорила: «Перед вами не торговец, но воин». Рукоять потертая, на ножнах ни одного драгоценного камушка. В общем, это был типичный Сайтин клиент.

Она проследила за тем, как они проходят через двор, поднимаются по ступенькам, останавливаются метрах в шести от нее. Охранники — один чуть повыше, второй пошире в плечах — профессионально осматривают каждый угол, определяя потенциальный уровень опасности. Почти наверняка саму Сайту ставят место на шестое-седьмое после лестницы на второй этаж, главного входа, двери в дальней стене — мест, откуда может кто-то появиться, — ну и таких вещей, как землетрясение, извержение вулкана и внезапное падение небесного свода.

— Тельвинг? — сказал Легтум куда-то в пространство. — Где Тельвинг?

— Здравствуйте, а вы кто? — поинтересовалась Сайта в ответ.

Бросив на нее короткий взгляд, торговец поморщился.

— Тельвинг! — крикнул он снова.

— Господин Тельвинг просил кое-что вам передать, — произнесла она скучающе.

— Что?! — Легтум посмотрел на нее не как на предмет обстановки. — Так у тебя послание?! Что ж ты молчишь, идиотка?! Давай сюда бумажку!

— У меня нет бумажки, — ответила Сайта, уже с любопытством наблюдая за его реакцией. — Послание устное.

— Какое послание?!

— Устное, — спокойно повторила она.

Легтум замолчал. Сайта расстроилась. Обычно людям требуется больше времени, чтобы понять, что над ними издеваются.

— Тащи ее сюда, — просто велел он охраннику — тому, что пошире в плечах. Сайта подумала, что его можно было бы приспособить открывать две двери одновременно или растягивать кошек до длины в пару метров.

Громила молча подал корпус вперед. Любой другой на ее месте бросился бы наутек… ну, разве что кроме нескольких человек. Лока, к примеру, вряд ли перестал бы заниматься своими делами, Плишка вообще редко смотрит под ноги, ну а Кравен поджарил бы всех троих еще до того, как они успели бы поздороваться.

Сайта наблюдала за тем, как передвигаются тяжелые ботинки, как перекатываются под одеждой, едва не разрывая рукава, могучие мышцы, как надвигается на нее стокилограммовое тело. Он, конечно, думал: сейчас я ее схвачу за руку, сжимать слишком сильно не буду, но и выделываться не позволю — простой, вполне осуществимый план. А она в свою очередь точно знала, сколько он должен сделать шагов, чтобы добраться до нее, представляла рост, вес, радиус обзора и могла сказать примерно, какой информацией обладает, а какой нет. Слова, мысли, расстояния — все это не более, чем прямые линии. Видишь их — сможешь предвидеть следующий шаг.

Громила еще только начинал двигаться, а Сайта уже видела: ботинок на левой ноге стоптан чуть сильнее, и, если присмотреться, можно заметить, что он проносит бедро чуть дальше, чем нужно. Если бы он старался держать вес на внешней стороне подошвы, это означало бы травму стопы, а так — дело в колене. У нее на ногах были сапожки с твердыми носками: если ударить по суставу сбоку в момент, когда колено будет напряжено, нога уже не сможет нормально работать. И не только она. В опасности были его голова, руки, ноги, все тело — с ним вполне могло что-нибудь произойти и без ее участия. Если у Гринама не выдержат нервы — на это один шанс из пяти, или Плишка вдруг резко захочет есть — побежит к ней, чтобы сообщить об этом, и ненароком втопчет бедолагу в бетон.

— Мне разоружиться? — спросила она, когда он уже достаточно близко подошел. Остановившись, широкоплечий нахмурился.

— Что?

— Разоружиться. Вы ведь меня к нему, — она указала на Легтума, — потащите. Вдруг я ему нож в живот воткну? Если лезвие провернуть, рана не закроется.

— Давай-ка без фокусов…

— Хорошо-хорошо, — Сайта не стала спорить. — А амулеты тоже сдавать?

Широкоплечий замолк. Бросил короткий взгляд на высокого, сдвинулся чуть вбок, открывая товарищу направление.

— Так вы Легтум? — спросила она для порядка. Торговец уже оглядывался по сторонам. Проверил, ждет ли его рядом с экипажем третий охранник. Удостоверившись, немного успокоился. Итого за десять секунд: количество сделанных выводов — два (опасность есть, опасности нет), из них основанных на фактах — ни одного. — Если вы Легтум, то у меня для вас сообщение от господина Тельвинга. Вы Легтум?

— Да.

— Замечательно. Господин Тельвинг занят.

— Занят? — Легтум уставился на нее. — Чем это он еще занят? Что за послание-то?!

— Господин Тельвинг занят.

— Слышал уже! Что за по…

— Это и есть послание, — перебила его Сайта. — «Господин Тельвинг занят».

Легтум замолк. Стал оглядываться по второму разу. Еще секунда, и он либо попросит все-таки проверить ее, либо просто уйдет, а вернется во главе небольшой армии, и только когда банк будет официально принадлежать ему.

— Кстати, покиньте, пожалуйста, помещение, — сказала Сайта. — Видите ли, это частные владения…

Ни что так не ранит человеческую душу, как принуждение к тому, что он и так собрался сделать.

— Частные владения?! — возмутился Легтум. — Мои частные владения! Тельвинг должен мне деньги! Гораздо больше, чем он заплатил гильдии! И с кем бы он там ни договорился, срок истекает сегодня!

— Должен… — повторила Сайта задумчиво. — И у вас есть какие-то бумаги, подтверждающие это?

— Разумеется!

— Предъявите.

— Что?

— Бумаги, — пояснила Сайта. — Предъявите. Или уходите. Это частные владения. Срок ведь еще не истек, так? То есть сегодня господин Тельвинг может заниматься на территории банка чем угодно. Вы не сможете ему помешать.

— Здание уже оценено! — воскликнул Легтум. — За пять дней до перехода имущества в другие руки любая деятельность по отношению к нему должна быть заморожена.

— Это если у вас есть бумаги, — напомнила Сайта.

— С собой нет, — быстро ответил он. — Но это дело десяти минут. Я просто пошлю…

— Очень жаль.

Сайта и вправду была немного расстроена. «Ложная причина» — одна из самых простых уловок. На самом деле она хотела узнать, не взял ли Легтум листы с собой, а он понял, что им просто для чего-то нужно продержаться в здании еще один день. Для этого и в гильдии все штрафы заплатили. Теперь можно просто подождать, пока Легтум сам не отдаст ей расписки, и тут же оплатить их, но изначально она этого не планировала. Не хватило одного человека, что-бы сделать план более гибким. Санею она будить не стала, ребенку нужен здоровый сон. А значит…

— Конечно, — Легтум обернулся, чтобы передать сообщение на улицу — третьему охраннику, и оборвался на полуслове. — Конечно, жа…

Рядом с экипажем никого не было.

— А-а… — Торговец в эту секунду стоял вполоборота, широкоплечий обшаривал взглядом лестницу, а длинный контролировал зону слева от девушки.

Сайта вынула из кармана шарик и бросила в стену. В воздух взметнулось пламя — в полутемном зале заиграли тени. Один из охранников, не взглянув на огонь, обернулся к входу, но к тому моменту Плишка уже вбежал внутрь: схватил их за головы и ударил друг об друга. Заискрили разряжающиеся обереги, но Плишка даже не поморщился. Сайта вытащила еще один амулет.

«Попадая в зону магического действия, „глушилка“ лишает энергии любой амулет от 1-го до 3-го уровня, поглощает от 45 до 80 процентов мощности амулетов 4-го уровня, нарушает режим работы большинства амулетов 5-го уровня», — было написано в инструкции.

— Плишка, хватай его! — бросив «глушилку», крикнула Сайта.

От соприкосновения с амулетом костюм Легтума вспучился ярко-желтыми вспышками — то выходили из строя скрытые в одеждах торговца магические инструменты. Миг спустя Плишка сгреб Легтума в охапку, и все стихло.

— Плишка, ничего не болит?

— Нет, Сайта. Огонь пощипал Плишку, но совсем не больно. Не больнее, чем стая псов, которая набрасывается на Плишку, чтобы обглодать мясо с Плишкиных костей.

— Ну это ерунда, — Сайта махнула рукой. Плишка говорил, что больно — это когда копье втыкается в позвоночник со стороны живота, или когда на тебя выливают чан кипящей смолы. — Тебе не тяжело?

— Нет, Сайта.

— Ладно, Плишка, отпускай его.

Сайта подождала, пока вернется Гринам — у него тоже все прошло без проблем, бледное лицо и насквозь промокший от пота костюм не в счет. Она намеренно дала ему лучший оберег из коллекции Кантиана, плюс сразу три «глушилки» и выбрала самого простого противника — лучших любой захочет держать при себе. Попросив Плишку помочь Гринаму затащить охранников в карету, Сайта подошла к тихо стонущему на полу Легтуму.

— Вы понимаете, что от вас требуется?

Продышавшись, торговец сфокусировал на ней взгляд.

— Ты понимаешь, что с тобой будет? — проговорил он сквозь сжатые зубы. На руках и груди у него проступили багровые рубцы, некоторые кровоточили.

— А что с вами будет, если я испугаюсь ваших угроз и решу закопать вас на заднем дворе, пока никто не видит?

— Это Карм? Он все придумал? Он Гринама подговорил? Сам бы он на такое не решился… Если это Карм…

— Вы не о том думаете, — перебила его Сайта.

Перед ответом она чуть задержала дыхание и посмотрел немного по-другому: не отвела глаза, а, не отрывая взгляда от Легтума, чуть отклонила затылок. В общем, сделала вид, что он правильно угадал. Теперь обязательно надо узнать, что это за Карм.

— Сейчас другое важнее. — Она аккуратно отцепила меч у него с пояса. — Если хотите остаться невредимым, вам придется кое-что отдать.

— Что?

— Долговые расписки на имя Гринама Тельвинга.

— И все?

— А у вас еще что-то есть? — Сайта сделала удивленное лицо.

— Тобой я отдельно займусь, — пообещал он, отворачиваясь.

— Вы имеете в виду месть? Как хорошо. Месть — одна из моих любимых неконтролируемых эмоций. Лучше только глупость, хотя это уже и не совсем эмоция, но тоже неконтролируемая.

Легтум не ответил, и Сайта решила, что потратила на него уже достаточно времени. Бумаги они получили уже через полчаса. Гринам обнаружил в экипаже несколько переговорных амулетов, по одному из них Легтум смог связаться со своим секретарем и велел ему привезти бумаги. «Если у вас есть что-то секретное, обозначающее, что вы говорите не по своей воле, употребите сразу, — посоветовала торговцу Сайта, — чтобы не возникало недопониманий». Легтума вежливо отвели на второй этаж, посадили на стул и оплатили всю сумму по распискам. Минориан Кирм составил три экземпляра документа, свидетельствующего о погашении — по одному для Легтума, Гринама и гильдии, — и отправился восвояси. Легтум долго разглядывал вложенные ему в руки золотые пластинки и, видимо, никак не мог понять, обокрали его или облагодетельствовали. Ясно, что в итоге он ничего не заработал, расписки ведь за свои деньги выкупал, но и в большом минусе не остался.

— Если вы хотите остаться на обед, ждать еще долго придется, — заметила Сайта тоном заботливой тетушки. — Но предупреждаю, сегодня у нас мясные шарики.

Легтум подождал еще немного, наблюдая затем, как Гринам разряжает арбалет, а Плишка выполняет свои обычные утренние упражнения.

— Скажи, Плишка, — спрашивала его Сайта, — вот когда ты смотришь на человека, ты что про него думаешь?

— Когда Плишка смотрит на Сайту и Санею, Плишка думает, не говорят ли ему что-нибудь Сайта или Санея. Когда Плишка слышит, что Сайта или Санея говорят «Плишка!», то Плишка начинает думать, что это Сайта или Санея разговаривают с Плишкой. Тогда Плишка начинает слушать…

— Ясно, Плишка. А если это незнакомый человек, что ты про него думаешь?

— Что его можно подкинуть высоко в небо.

— Но ведь Санея говорила, что людей не нужно подкидывать в небо. Только если Сайта или Санея попросит.

— Тогда… тогда Плишка будет думать… Плишка будет говорить.

— Говорить? — Сайта неподдельно обрадовалась. Это определенно был прорыв. — Говорить — это замечательно! А что ты будешь говорить?

— Плишка будет говорить: «Человек! Плишка идет прямо вперед! Плишка совсем не замечает, когда наступает человеку на голову. Только слышит, как хрустят кости, и иногда поскальзывается».

— Ясно. Тогда скажи…

Легтум ушел. Тут же вышел Гринам, но спустя минут пять вернулся.

— Уехали, — сказал он. — И что теперь? Думаешь, он все просто так оставит?

— А вы его хорошо знали?

— Ну по большому счету…

— Он бы позволил, чтобы вас в рабство продали?

— Не знаю, — ответил Гринам после паузы. — Обычно в таких случаях все-таки договариваются.

— И вы бы в итоге пошли к нему работать?