Ягуар и рыжая сеньорита Тройнич Яна

— Элина, а тебе-то зачем ехать? Не думаю, что ты разбираешься в лошадях.

Я скромно опустила глаза: зато разбираюсь в мужчинах. Что-то мне подсказывало, что управлять Марко дано не каждой.

Дядя предложил Марко выбрать любого коня из его конюшен. Но тот взглянул на меня и отказался:

— Я собираюсь на Верхние луга. Там самые сильные и выносливые скакуны.

Я облегченно вздохнула: значит, мы едем!

Дядя заметил:

— Я тоже хотел заняться разведением лошадей. Присмотрел подходящие земли и даже отправил письмо их владельцу, графу Кодуэллу. Но он не ответил.

Я вспомнила замок, который высился на скале среди клубов тумана. И то, с какой неохотой Пит рассказывал о его хозяине. От древнего сооружения веяло чем-то таинственным…

Почему-то я представила себе графа огромным, жирным, разодетым в пух и прах. Стало смешно. В моем воображении он восседал за столом с огромной бараньей ногой в пухлой руке. Может, подобную картину я видела в кино?

Вскоре Марко распрощался и уехал. Я проводила его и отправилась к себе. Меня мучила мысль: как назвать ресторан? Таверна, на мой взгляд, носила совершенно несуразное имечко «Бабьи слезы». Я сердито подумала: вот возьму и назову новое заведение «Мужские рыдания». И вздохнула: нельзя. Не поймут, обидятся, не станут ходить. Название нужно выбрать яркое и броское. Чтоб привлекало.

Голова просто раскалывалась. Чего только не придумывала, но все мне не нравилось. Потом разозлилась. Нашла себе проблему! Что придет первым в голову, то и будет.

Я закрыла глаза и постаралась отключить логику. И вдруг увидела зверя, распластавшегося в грациозном хищном прыжке. Он летел на меня, оскалив пасть, как будто собираясь порвать на части. Но, приземлившись, неожиданно замер, как будто размышляя, что со мной делать.

Все происходило как наяву. Похоже, мне было дано знамение.

Ягуар!

Ресторан отныне будет носить имя хищника. А ведь неплохо…

Нужно только нарисовать вывеску именно так, как я увидела в видении. Завтра же начну искать художника.

Поездку нам чуть не испортил жених Бетти. Ему вдруг приспичило срочно заменить свою лошадь на новую. Сестрица сразу же поджала губы и со злостью посмотрела на меня. Дядя с тетей с недоумением переглянулись. А Пит сказал:

— Если поедешь, то возьмем и Бетти тоже. Жениху приличней быть рядом со своей невестой.

Такая перспектива настырного кавалера, видимо, не обрадовала, и ехать ему расхотелось. А я, глядя на расстроенную сестренку, подумала, что мало сегодня женишку не покажется.

Выехали рано утром. В пути было весело. Дорога нисколько не показалась мне утомительной. Верховую езду я освоила. Марко одобрительно поглядывал в мою сторону и говорил о хороших природных данных. Правда, пока не разбуженных. Я чуть не фыркнула, вспомнив, как он их будил, заставляя прыгать через изгородь. Нет уж, разбудить что-то во мне могу только я сама. И, грешным делом, пожелала этим данным проспать до конца жизни. Что-то мне подсказывало, что Марко не дает покоя моя физическая подготовка. Интересно, чем еще он заставит меня заниматься? В своем мире я всем видам спорта предпочитала езду на мотоцикле. Меня вполне устраивало, что упражнения там сводились к пятой точке. Ни бегать, ни прыгать не надо. И я в который уж раз подумала: сила женщины в ее слабости. Золотые слова! Они станут моим девизом! Правда, озвучивать я его не стала. Нельзя выдавать все женские секреты. В это время очередная умная мысль посетила меня: буду демонстрировать Марко свою слабость. Везде и всегда!

Пару раз мы остановились размять ноги и перекусить: няня вручила нам с собой огромную кошелку с едой.

Один раз нам навстречу попалась группа вооруженных людей. Они дружно поприветствовали капитана стражи и кто-то пошутил:

— И где только сеньор Марко отыскал столь рыжую красотку?

Ну не дают людям покоя мои волосы, и все тут!

Марко нахмурился, и весельчак тут же умолк. Я подумала, что «рыжая красотка» могла и сама дать отпор, но куда приятнее, когда за тебя это делают мужчины. А Марко и делать ничего не пришлось: грозно сдвинул брови, и все.

Вечером мы приехали на место. Огромное поле было огорожено жердями. Вдали пасся табун длинногривых красавцев всех мастей. Пастухов видно не было.

Я спрыгнула с коня, но, кажется, рановато: к нам неслись огромные собаки. Сама не знаю, как оказалась за спиной капитана стражи на его лошади. Крепко вцепилась в пояс мужчины и закричала. Марко резко скомандовал:

— Лэд, Гар, Нэнси! Назад!

Псы замерли, потом виновато замахали хвостами и стали радостно повизгивать, узнав Марко.

Он спрыгнул на землю и протянул мне руки:

— Спускайтесь.

Я сразу вспомнила свой девиз и отрицательно замотала головой:

— Ой, боюсь.

Сеньор Марко настойчиво повторил:

— Прыгайте, сеньорита. Со мной вам нечего бояться.

Я поупрямилась еще некоторое время, а потом упала на руки капитана стражи. По инерции он прижал меня к себе. Но быстро отстранился. Такое впечатление, что этот мужчина боится наших прикосновений как огня.

Ничего, сеньор, это только начало!

Ко мне подбежали псы, обнюхали и даже разрешили себя погладить. Я с восхищением заметила:

— Вас даже собаки знают, сеньор Марко, не только люди.

Он усмехнулся:

— У меня служба такая.

И вдруг захохотал:

— Ну вы, сеньорита, и прыткая. Надо же, такой скачок. Хорошо, хоть собаки не последовали за вами.

Да, хорошо то, что хорошо кончается. Я уже смеялась вместе с ним. А к нам спешили хозяева пастбища. Наибольший интерес вызвала моя особа. На меня поглядывали с любопытством. А к Марко относились с огромным уважением и почтением.

Скоро запылал костер. На вертеле жарилось мясо. В бурдюке принесли вино. Ужинали поздно, но очень шумно и весело. Марко и Пит по каждому поводу подшучивали надо мной. Особенно их забавляло, как я злюсь и надуваю губы, когда они называют меня котенком или ребенком.

Настроение мужчин подняло то ли вино, то ли присутствие молодой девушки. Но по отношению ко мне не было отпущено ни одной грубоватой шутки, ни одного непристойного взгляда. И я прекрасно понимала благодаря кому.

Ночевать мне предложили в шатре, где обычно спали пастухи. Я отказалась. Предпочла устроиться у костра, рядом с Марко и Питом. Без них все-таки было страшновато.

Пастухи принесли ворох шкур и бросили рядом со мной:

— Располагайтесь, сеньорита.

Я уютно устроилась под пушистым мехом. Глаза тут же стали слипаться. Я прилагала огромные усилия, чтобы не зевать во весь рот. Марко сидел рядом и перебирал пальцами мои волосы.

— Уснула? — тихо поинтересовался Пит.

— Устала с непривычки.

Марко наклонился ко мне и спросил:

— Сеньорита, вы спите?

Я слышала вопрос, но отвечать не хотелось.

А Пит вдруг сказал:

— Осторожней, Марко. Не увлекись.

Я поняла, о чем предупреждал кузен. Сердце забилось так сильно, что я забеспокоилась: не услышит ли Марко? И что он скажет?

Питер продолжил:

— Знаешь, я иной раз благодарю бога, что она моя сестра. А то сам бы мог влюбиться.

Марко долго молчал, видимо обдумывая слова друга.

— Пит, тебе можно только позавидовать. Я даже врагу не пожелал бы испытать борьбу между долгом и чувством.

Я не совсем поняла, к кому относятся эти слова: к Питу или самому Марко.

Брат произнес:

— Смотрю на нее и думаю: кому же она отдаст свое сердце? Пока из всех она явно выделяет тебя.

Голос капитана стражи изменился до неузнаваемости. Как будто перехватило горло.

— Я это вижу. И боюсь.

Я не смогла сдержать улыбку. Подумаешь, долг! Любовь может победить все!

Марко прошептал:

— Она улыбается во сне, как ребенок.

А я, уже засыпая, подумала: Ребенок — это ты, Марко. А я женщина. Хоть мне и семнадцать.

Время от времени я открывала глаза и видела Марко, сидящего у костра. Потом улегся и он, расположившись недалеко от меня. Внезапно я проснулась от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Но кто бы это мог быть? Все спали. Темная ночь окутывала мир как бархат, и лишь яркие звезды глядели с небес на спящую землю. Неожиданно мне почудилось, что я вижу бледное лицо склонившегося надо мной человека. Я закричала.

Мужчины вскочили на ноги. Осмотрели окрестности. Никого чужого рядом не оказалось. Марко прижал меня к себе:

— Не бойтесь, сеньорита Ли. Здешние псы — хорошие сторожа. Вам просто страшный сон приснился.

Я успокоилась. Питер подбросил дров в костер. Я хотела поправить шкуру, укрывавшую меня, и… замерла. На ней лежала ветка шиповника с белыми цветами.

Я сразу же вспомнила слова няни, схватила цветы и бросила в огонь. Уцепилась за руку Марко, положила ее под свою голову и прижалась спиной к его телу:

— Не уходи, мне страшно.

Марко сделал попытку освободиться, но я еще сильнее вцепилась в его руку. И уже сама не могла понять: то ли действительно испугалась, то ли продолжала выполнять программу по покорению этого мужчины. Пожалуй, вернее второе.

Капитан стражи перестал вырываться, но постарался отодвинуться как можно дальше. Еще бы меч меж нами положил, как описывают в исторических романах. Хотя лучше нож. Острием вверх.

Руку мужчины я не выпускала до утра. Пришлось капитану стражи не шевелиться всю ночь, чтобы не потревожить меня. И еще я удивилась стойкости Пита: он тоже до утра просидел рядом.

Лишь только показались первые лучи солнца, Марко оседлал коня. Ему подали что-то вроде лассо. Он раскрутил веревку, а потом ловко накинул ее на стоявший рядом столб. Я поняла, что для Марко это дело привычное.

— Ничего не бойтесь, сеньорита Ли. Пит будет вас охранять.

Он посмотрел на меня таким взглядом, что сладко заныло сердце, и умчался в сторону пасущегося вдали табуна. Мы с кузеном остались у костра. Солнце только всходило, и было довольно прохладно.

Я спросила:

— Пит, а долго Марко придется ловить коня?

— Смотря какой попадется. За иным и день проносишься.

Брат рассмеялся:

— Конь как женщина. Одну можно покорить с лету, а вот другую…

Я с удивлением взглянула на Питера. А мне-то казалось, что он вообще на женский пол внимания не обращает. Вспомнила, что у него есть невеста, и попыталась о ней что-нибудь выведать. Но он рассказывать ничего не стал, несмотря на все мои старания.

— Я потом познакомлю тебя с ней. Сама увидишь.

И внимательно посмотрел на меня:

— Ли, ты, кажется, не выбросила из головы фантазии насчет Марко?

Я невинно взглянула ему в глаза:

— О чем ты, Питер?

— Думаю, ты сама понимаешь. Не пожалей потом.

Я зашипела:

— Ты меня изводишь своими советами. Не решай ничего за меня и Марко!

Пит рассердился:

— Потом не говори, что тебя не предупреждали. У нас не принято швыряться обручальными кольцами, как ты это сделала недавно. И я беспокоюсь, потому что люблю вас обоих.

Но я не собиралась сдаваться. Если Марко чего-то боится, сама сделаю ему предложение! Приняв такое решение, я успокоилась. Но ненадолго.

— Пит, ты говорил, что здесь нет ничего опасного. А сам дежурил всю ночь. И даже Марко не разбудил, чтобы он сменил тебя.

— Я решил, что Марко нужно отдохнуть. Ему еще коня укрощать.

Если бы Пит вдруг не смутился и не покраснел, я бы поверила его ответу. Но тут до меня дошло, почему братец провел бессонную ночь. Губы сложились в ехидную улыбочку.

— Понятно. Решил, что твой друг будет приставать ко мне.

Кузен свирепо взглянул на меня и гаркнул:

— Скорее ты к нему.

Ничего себе, какого он мнения о девушке! От возмущения я даже язык прикусила и не смогла ответить. А потом вздохнула и подумала: до чего же хорошо Пит меня изучил. А ведь не родной брат. И решила замять эту щекотливую тему.

Время шло, а Марко все не было. Я начала нервничать:

— Пит, скоро солнце сядет!

— К чему беспокоиться? Нам с тобой все равно ничего иного не остается, как ждать.

Я пробормотала:

— Легко сказать. А вдруг что-то случилось?

Тут Пит воскликнул:

— Смотри!

Я взглянула. На горизонте показалась группа всадников. Через какое-то время они были рядом.

Под Марко гарцевал антрацитовый красавец с широкой грудью и мощной мускулатурой. Создавалось впечатление, что он еще не совсем смирился с потерей свободы. Нервно подрагивал телом, бешено косил глазом на людей. Марко спрыгнул на землю, и конь сделал попытку высвободиться. Но это ему не удалось.

Я так засмотрелась на Марко, что не сразу заметила еще одного коня. Молодой пастух подвел его ко мне, широко улыбаясь.

Я взглянула. И поняла всю комичность ситуации. Можно сказать, рот у меня тоже широко открылся от изумления. Передо мной стояла стройная, миниатюрная лошадка светло-бежевого окраса. Но самое главное — ее грива и хвост были точно такого же цвета, что и мои волосы.

— Сеньорита, я поймал ее для вас. Как только увидел, так решил, что вы с этой красавицей вместе будете совершенно неотразимы. Ну как, нравится подарок?

Еще бы не нравился!

Я, взвизгнув, повисла на шее мужчины. Марко осторожно отстранился:

— Полегче, сеньорита. Шею сломаете.

Вид у него был немного растерянный. Питер быстро взглянул на меня и усмехнулся. Потом скептически оглядел нас обоих.

А я в щенячьем восторге носилась вокруг подаренной лошади, ничего больше не замечая. До сих пор я была довольно равнодушна к животным, но рыжегривая сразу же покорила мое сердце.

Имя для моей красавицы я нашла сразу — Ласка. Глядя на нее, другого и не придумаешь. Глаза у нее были большими и ласковыми. Сердце мое было отдано ей навсегда.

Обратный путь промелькнул незаметно. Все удивлялись, что бежевая красавица сразу же признала меня своей хозяйкой. Не в пример коню Марко. Который нет-нет да и показывал характер.

Дядя встретил нас стоя на крыльце своего дома и опешил:

— Никогда не видел такой масти. Думаю, Ли, ты поразишь весь город.

Я фыркнула: по-моему, я только этим и занимаюсь. Вскоре все домочадцы пришли посмотреть на мою лошадку.

Марко попрощался и уехал.

Приближалась ночь. Я с тревогой поглядывала на окно. То, что произошло у костра, беспокоило и волновало. Ветка шиповника пугала. И я уже не так рьяно жаждала увидеть ночного гостя. Даже перестала мурлыкать знакомую песенку. Может, просто спуститься вниз и выяснить, что ему нужно? Однако что-то удерживало меня от этого шага.

Ночь я провела как принцесса на горошине. Вертелась с боку на бок. Мне было то холодно, то жарко. Снился то Марко, то таинственный красавец. Я мечтала о великой любви, но обязательно взаимной.

Однако пока моя главная задача — открыть ресторан. Я вспомнила, что у нас, когда открывают новое заведение, украшают фасад воздушными шариками. А я развешу ленточки — тоже красиво. И пожалуй, стоит пригласить на открытие всех более или менее влиятельных людей города. Марко и Пит поддержали мою идею и согласились помочь: составить списки и вручить приглашения.

За завтраком обсуждали два предстоящих события: спуск на воду корабля и открытие моего ресторана. Дядя все удивлялся:

— В кого, Ли, у тебя такая деловая хватка? Ты же совсем еще девочка.

Я чмокнула дядю в щечку:

— Думаю, в тебя.

Дядя расцвел, а Бетти сумела так втянуть щеки, что они стали похожи на высохшую булку. Дядюшка пообещал проверить наш список приглашенных и, если потребуется, добавить нужных персон. Но открытие ресторана пришлось отложить на неделю. Остались кое-какие недоделки, а главное — ждали музыкантов. Я подумала, что сегодня отдохну. День проведу с Лаской, а к вечеру обещал заехать Марко.

Я вывела лошадь из конюшни, и мы поскакали. Сначала вдоль изгороди дядюшкиного поместья, потом дальше, в горы. Мне почему-то захотелось съездить туда, где мы с Питом увидели черный замок.

Но сегодня посмотреть на древнее сооружение не удалось. Пит говорил, что показывается чужим глазам замок редко. Вряд ли стоило надеяться на это два раза подряд.

Я решила проехать немного вперед. Дорога шла вдоль скалы. В одном месте над ней нависал утес, образуя небольшую нишу, в которой могли бы разместиться несколько всадников.

Мне показалось, что я провела в пути не так уж много времени, но солнце начало садиться. Все, пора и обратно.

И тут небо прорвало. Хлынул ливень. Я вместе с лошадью забралась в нишу под скалой, пережидая непогоду.

Дождь прекратился столь же внезапно, как начался. Я выждала еще немного: пусть дорога освободится от луж, — а потом отправилась обратно. Только сумела достичь первого поворота на пути, как сверху что-то рухнуло. Лошадь шарахнулась в сторону, а я разглядела, что передо мной лежит человек. Из-под тела медленно растекалась кровь.

Первым порывом было умчаться прочь. Но потом я поняла, что не могу бросить раненого. Я спрыгнула с лошади, подошла поближе и поняла, что помочь уже ничем не смогу. Широко открытые глаза неподвижно смотрели в небо. Изо рта текла струйка крови. Человек был мертв. Но как он сорвался сверху?

Я подняла голову. И замерла. Со скалы высотой примерно с трехэтажный дом на меня смотрели двое мужчин в темной одежде. Они сидели верхом на лошадях. Друг друга мы видели прекрасно.

Хорошо, что здесь высоко и они не могут спрыгнуть, подумала я. Но по тому, как быстро мужчины развернули коней и исчезли, поняла, что мне угрожает опасность. В горах наверняка много различных троп. Они их знают явно лучше, чем я. И вскоре могут здесь оказаться. Взять у меня особо нечего, но я женщина, и лучше мне уносить отсюда ноги.

Я пришпорила коня и помчалась вниз по дороге. А через некоторое время обнаружила погоню. Я еще была не очень умелым наездником, поэтому ослабила поводья и дала Ласке полную волю, вручив ей свою судьбу. Мы понеслись быстрее. Оглянуться назад я не решалась, боясь вывалиться из седла. И вдруг увидела трех всадников, мчавшихся навстречу. Сначала я их не узнала, но сворачивать все равно было некуда. А вскоре радости моей не было предела: среди наездников я разглядела Марко. С ним были еще два стража порядка. Я так обрадовалась, что даже страх прошел. И закричала:

— Марко! За мной гонятся бандиты! Они убили человека и сбросили его со скалы.

И добавила:

— Я их почти разглядела.

Мне показалось, что Марко с трудом сдержался, чтоб не огреть меня плеткой. Рукоять ее треснула в его руке. Он рявкнул:

— Сумасшедшая девчонка! Ты не представляешь, чем могло все для тебя закончиться.

Ох, Марко. Очень даже хорошо представляю. Поэтому и неслась что есть мочи.

— Зато теперь, сеньор Марко, я могу быть свидетелем. Если вы их поймаете.

Мужчина одарил меня взглядом, в котором чувствовалось сомнение в моих умственных способностях:

— Не все свидетели доживают до суда.

Он повернулся к одному из спутников:

— Бен, проводи сеньориту до поместья. И проследи, чтоб одна никуда не отлучалась.

Всадники ринулись в погоню. Фу, а я-то представляла, что сейчас Марко посадит меня к себе на коня и повезет к дядюшке. И я буду нежиться в его объятиях. Знала бы, что сбежит, не стала бы рассказывать о бандитах!

Сегодня я устала и решила лечь спать пораньше. Пожелала всем спокойной ночи и удалилась в свою комнату. И как обычно в последнее время, сон ушел, стоило мне опуститься на кровать. Марко так и не приехал. Я вспомнила мертвое тело, и мне стало страшно за бравого капитана.

Я повалялась немного. Потом подумала о своей Ласке: бедная, стоит одна в стойле. Я представила себе ее грустные карие глаза, нестерпимо захотелось заглянуть в них. За окном уже стемнело. Даже дерево, растущее напротив, не разглядеть. Стало немного страшно. Как буду добираться до конюшни? Однако я решительно поднялась, оделась и спустилась вниз.

Шла, ругая всех и вся. В том числе и себя. Несколько раз споткнулась. Но какая-то сила неудержимо тянула меня вперед.

Добралась до ворот и остановилась. Не представляю, как отыскать засов и попасть внутрь? И вдруг, как по заказу, появилась луна и осветила все вокруг.

Где стоит моя красавица, я знала хорошо. Подошла к яслям. Ласка узнала хозяйку и тихонько заржала. Я обрадовалась.

— Ласка, умница моя, — без конца повторяла я. — Сейчас я тебя выпущу погулять.

Благодаря луне стало светло как днем. Прогулка обещала быть приятной.

Сначала мы побродили около конюшни, а потом я сама не заметила, как ноги принесли меня под мое окно. В глубине души я хоть и боялась встречи с незнакомцем, но любопытство пересилило страх. Даже то, что произошло у костра, показалось лишь игрой воображения. Может, это все-таки Марко положил рядом со мной цветок? В темноте я не разглядела ветку с цветами как следует. А, как говорится, у страха глаза велики. И я, вместо того, чтобы оценить подарок, швырнула его в костер. Что сеньор тогда обо мне думает?

Я взглянула под дерево. Одновременно и вздохнула с облегчением, и была немного разочарована: незнакомца там не оказалось.

И вдруг как из-под земли передо мной вырос человек. Я не отрываясь смотрела на аристократическое лицо с точеными чертами. Мужчина был по-настоящему красив. Портила его только мертвенная бледность.

Он протянул ко мне руки, властно обнял и привлек к своей груди:

— Я знал, что вы придете, сеньорита.

Лицо его склонилось надо мной. Сердце забилось сильнее. Кажется, этот красавец собирался меня поцеловать…

И тут я неожиданно для себя самой возмутилась. Как он себя ведет! Только встретил и сразу целоваться! Ну нет. Я не собираюсь на первом же свидании бросаться ему в объятия! Пронеслась мысль, что я поступила довольно безрассудно, решив выйти из дома ночью. И попыталась освободиться.

Выражение глаз незнакомца изменилось. Он пристально взглянул на меня, и я почувствовала, как окружающий мир куда-то уплывает. И на свете не существует никого, кроме нас двоих. А этот мужчина — центр моей вселенной.

Черные блестящие глаза манили и звали за собой. И я готова была идти на край света…

Я сжала губы и уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь освободиться и от чар, и от объятий. Сильные руки вдруг разжались. Я пошатнулась и отскочила. И поняла, почему он меня отпустил. Я и так никуда не уйду. Сопротивление будет недолгим.

Ноги стали ватными. Я не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме этого красавца. И, как кролик, сама лезла в пасть удава. Причем добровольно. Он ничего не делал. Только стоял и смотрел. Я хотела закричать, но не смогла произнести ни слова.

Он снова протянул ко мне руки. И я шагнула вперед, мечтая лишь о счастье оказаться в его объятиях…

Тут я услышала громкое ржание. Сознание прояснилось. Я увидела мелькнувшие в воздухе копыта моей Ласки, опускающиеся на голову незнакомца.

Мужчина упал. Я кинулась в глубь парка. Через некоторое время почувствовала, что рядом со мной Ласка. Тогда я остановилась и огляделась. Лошадь была взволнована. По телу ее пробегали волны дрожи.

Бросить Ласку я не могла. Взяла себя в руки и отвела кобылу в конюшню. Надо бы взглянуть, жив ли мой загадочный поклонник. Но я боялась. И с облегчением вздохнула, когда навстречу мне вышел конюх. Он удивился:

— Как вы сумели вывести лошадь, сеньорита? Я отлучался совсем ненадолго.

Мы поставили Ласку в стойло. А незнакомец-то, наверное, лежит и истекает кровью… Несмотря ни на что, оставить человека умирать я не могла.

— Лойд, мне показалось, что под моим окном был какой-то шум. Давай посмотрим?

— Сеньорита, уже поздно. Идите спать. Я сам погляжу.

— Нет, Лойд, пойдем вместе. Иначе я заснуть не смогу.

Мы дошли до знакомого дерева, и я со страхом посмотрела на землю, ожидая увидеть мертвое тело. Но там никого не было. И ни крови, ни каких иных следов.

— Вам, сеньорита, просто показалось. А вообще, дерево бы надо срубить. Слишком близко к окну выросло.

Конюх вдруг удивился:

— А где же собаки? Давно говорю, что зря кормим этих бездельников.

Я с ним полностью согласилась.

Вернувшись в комнату, я долго не могла успокоиться. Что-то во всем этом было не так. Дело не в том, что этот человек хотел меня обнять. Сама виновата. Даже тетя Клара наверняка бы сказала, что порядочные девушки по ночам не бегают на свидания. А узнай о моих похождениях дядя или Пит, скандала было бы не избежать. Здесь понятия нравственности очень строгие. Но поведение моей смирной красавицы? И собаки? Почему они не подали голос? Кто унес незнакомца и убрал все следы?

Утром я первым делом сбегала на конюшню и упросила Лойда никому не рассказывать о моем ночном приключении. Он и не рвался особо. Наверное, не хотел объяснять, куда отлучался сам. Договорившись, я успокоилась и отправилась на завтрак.

Мы с родственниками дружно обсуждали открытие моего ресторана, набор блюд, вин и число приглашенных. Дядя вдруг хитро прищурился:

— У нашей семьи скоро еще знаменательная дата — твой день рождения. Надо подумать, как будем отмечать. Подожди, а какой же это будет день?

У меня кусок застрял в горле. Того, что может произойти такой конфуз, я не ожидала. Фу, и как я это раньше не выяснила? Все документы с корабля лежат у меня в комнате.

Я сначала растерялась, а потом завопила:

— Даже думать не хочу о своем дне рождения! Буду на целый год старше. А скоро совсем старухой стану!

Дядя вздохнул: