Ягуар и рыжая сеньорита Тройнич Яна

— Спасибо, ваша светлость, — торжественно и серьезно произнесла я, но тут же не выдержала, фыркнула и кокетливо стрельнула глазами: — Еще немного — и мозоль мне была бы обеспечена.

Дядя, который до сих пор с молчаливым недоумением наблюдал за нами, закричал:

— Ли, прошу тебя, займись делом. Дай мне поговорить с его светлостью.

Дядя стоял красный как помидор. Граф Мэтт с трудом сдерживал смех. Я приняла достойный и гордый вид:

— Не волнуйся, дядюшка, уже ухожу.

Сделала шаг вперед и, ойкнув, вцепилась в рукав стоявшего рядом графа: ногу пронзило тысячью иголок. Видимо, я отсидела ее, оставаясь в неудобной позе.

Граф поддержал меня за талию. Наконец кровообращение восстановилось, я смогла принять нормальное положение, еще раз поблагодарила графа и направилась к дверям.

— Сеньорита, а как поживает мой подарок?

Я остановилась, сразу же забыв обо всем и сделав разворот на сто восемьдесят градусов. О ягуарчике я могла говорить бесконечно. Нашелся бы только слушатель.

— О, он такой хорошенький и потешный, ваша светлость! Видели бы вы… — А почему бы и нет? Если хочет, может и посмотреть. — Если у вас есть желание, могу его показать.

Глаза графа вспыхнули. Еще один любитель животных! Наверное, потому и сделал такой подарок. А дядя, видимо, решил спасти гостя от меня:

— Ваша светлость, не поддавайтесь ее уговорам. Рассказами об этом звереныше Ли замучает любого. Как и историями о своей лошади. И зачем только сеньор Марко ей ее подарил? — В его голосе звучали жалобные нотки.

Граф улыбнулся и спросил дядю, не будет ли тот возражать, если он взглянет на ягуара. Дядюшка махнул рукой:

— Если вам действительно этого хочется.

Мужчины поговорили о делах, а потом мы с графом вышли из дядиного кабинета.

— Я покажу дорогу, ваша светлость.

— К чему такие церемонии, сеньорита? Можете называть меня просто Мэтт.

Вроде бы не очень удобно. Все-таки граф намного старше меня. Но, впрочем, могу.

Я привела гостя в свою комнату. Он окинул ее взглядом, но потом смотрел только на ягуарчика. Мы вместе им повосхищались. Я попыталась накормить звереныша молоком.

— Сеньорита, ему пора давать мясо.

Затем граф поинтересовался:

— А как вам понравился замок?

Я сразу ответила:

— Очень понравился. Но настоящий лучше.

— Вы видели его? Когда?

— Мы с кузеном Питером катались на лошадях. В горах клубился туман, но внезапно луч солнца прорезал его — и на склоне показалась черная крепость. Ничего более потрясающего и величественного я не видела.

Мужчина взглянул на меня с удивлением:

— Вам необычайно повезло, сеньорита Элина. Такое зрелище можно наблюдать пару раз в год.

Я весело рассмеялась:

— Значит, Мэтт, я везучая. А вид был действительно великолепный.

— Надеюсь, сеньорита, вы когда-нибудь посмотрите на замок и вблизи. — Затем граф улыбнулся: — Это дядя считает вас маленькой девочкой и дарит вам кукол?

— Нет. Куклу мне подарил сеньор Рэйли, начальник городской стражи. Он действительно считает меня маленькой.

Тут вдруг до меня дошло, что я опять веду себя неприлично. В этом мире девушки не должны приглашать посторонних мужчин к себе в спальню. Меня бросило в жар. Хорошо, что никто не видел. Все-таки я плохо приспособлена к реалиям этой жизни. Я поспешила выпроводить гостя из комнаты. Но граф не торопился покидать мое общество.

— Разрешите, сеньорита, называть вас Ли, как зовет ваш дядя?

Я пожала плечами:

— Пожалуйста.

А мужчина весело продолжал:

— А что это за лошадка, о которой столько говорят. Она какой-то необыкновенной масти?

Ну раз начала показывать своих питомцев, покажу и Ласку. Я повела графа на конный двор. Граф о чем-то задумался, а потом сказал:

— Знаете, Ли, а ведь ягуара, как подрастет, придется выпустить в лес. Держать хищника в доме опасно.

Я сразу представила, как я оставляю своего милого, беспомощного звереныша одного в лесу, и глаза наполнились слезами:

— Нет, я не хочу его выпускать. Он один пропадет.

Граф вытащил платок и вытер мои слезы. Он проделал это с таким шутливо-серьезным видом, что я подумала: наверное, графу часто приходится успокаивать своих детей таким образом.

— Хорошо, когда он подрастет, заберу его к себе в замок.

Я обрадовалась:

— И не убьете?

— Обещаю.

Хорошее настроение вернулось, а когда конюх вывел Ласку, я вообще забыла про все невзгоды.

Граф некоторое время переводил взгляд с меня на лошадь и наоборот.

— Да, не поймешь, кто из вас ярче. Вы как будто созданы друг для друга. И где только удалось отыскать такую масть?

Мне стало смешно: все повторяют слово в слово. Только почему-то на графа за упоминание цвета моих волос я не обиделась.

— Знаете, Ли, мне очень хочется увидеть вас на ней верхом.

И, не дожидаясь моего согласия, мужчина легко подхватил меня и усадил на Ласку. Потом взял лошадь за узду и провел по двору, искоса посматривая в мою сторону.

А я рассматривала графа. И сделала вывод, что он мне нравится. Веселый, разговорчивый, красивый. Пожалуй, даже чересчур красивый. Ну об этом его «недостатке» пусть думает жена. А мне дела нет. Чувствую, мы с графом станем друзьями.

Вельможа вдруг спохватился:

— Так приятно провел с вами время, что совсем забыл о делах.

Он быстро снял меня с лошади:

— Может быть, сеньорита Элина, завтра совершим вместе верховую прогулку?

Я чуть не сказала «да». Пусть бы Марко меня с ним увидел! Но вовремя спохватилась:

— Завтра не выйдет, Мэтт. Я с братом на несколько дней отправляюсь в плавание.

— Жаль. — Граф на мгновение задумался. — Но вы не будете возражать, если я провожу вас? Я бы с удовольствием составил вам компанию в путешествии, но дела… Однако обещаю роскошный букет цветов.

Я засмеялась:

— Хорошо, Мэтт. Заодно проверю, как вы умеете держать слово.

И сама не смогла понять, зачем присовокупила вторую часть фразы.

Мы попрощались, и я помчалась к дяде. Тот спросил:

— А где его светлость?

— Уехал и просил передать извинения: он куда-то опаздывает.

Дядя разворчался:

— Опять бумаги оставил. О чем только молодежь думает?

Я быстро спросила:

— Дядя, а сколько графу лет?

— Кажется, около тридцати.

Я разочарованно протянула:

— Какой старый…

Дядя с изумлением уставился на меня:

— Ты что, Ли. Мужчина в самом расцвете сил. И даже еще не женат.

Я хмыкнула. Дяде все, кто младше его лет на десять, кажутся молодыми. А мне, те, кто старше меня лет на десять, — старыми. Пусть не совсем, но все-таки… Каждый смотрит на людей со своей колокольни. Такова жизнь. И вообще, какое мне дело до возраста графа?

Я сказала, что решила отправиться в плавание с Питом, и дядя опять разворчался:

— На твоем месте я держался бы от этого судна подальше. Ведь не будешь отрицать, что история какая-то таинственная. Ты осталась одна, а где все остальные?

Похоже, о моем чудесном спасении строят различные догадки. А уж кому я должна быть за это благодарна, я знала точно. Ну колдун, погоди!

Стало как-то неуютно. Настроение испортилось. Я поцеловала дядюшку и отправилась к себе.

Дни стояли довольно жаркие, а вот ночами было прохладно. Я попросила разжечь камин и придвинула к нему кресло. Подумала и достала книгу. Временами она тянула меня к себе как магнит. И еще я заметила одну странность: когда на страницы падали отблески огня, листы еле заметно вздрагивали.

Я погладила книгу рукой, а потом провела по разорванному краю. Почувствовала сильную боль и отдернула руку. На ладони появилась красная полоса.

Я с недоумением рассмотрела листы бумаги: чем здесь можно было так порезаться? Снова повторила свой эксперимент. На этот раз боль оказалась еще сильнее, а полоса — шире. Такое впечатление, что книга сердилась.

Я закрыла глаза и внезапно погрузилась в сон. Передо мной замелькали знакомые картины: книжная лавка, колдун, палуба корабля… И вдруг я ясно поняла: книга желает быть целой. Вторую половину обязательно нужно найти. Я вздрогнула и очнулась. Надо же, какая чушь привиделась. Как я отыщу вторую часть книги? Она осталась у колдуна, а тот неизвестно где. А если совсем честно, то мне и тут неплохо. Только тетю жаль…

Внезапно в голове прозвучали слова: — Не исполнишь, выпьешь чашу до дна.

Я помотала головой: надо же, черт-те что мерещится. Завернула книгу в материю и тщательно спрятала. Буду искать вторую часть или нет, но свою половину сохраню обязательно. Все, пора спать, завтра отплываем.

Утро встретило меня ярким солнечным светом. Все страхи и сомнения были забыты. А корабль я просто не узнала. На нем развевался голубой флаг с силуэтом дельфина — эмблемой вольного торгового города Эрста. Палуба была украшена разноцветными флажками, на берегу толпились любопытные зеваки, на судно поднимались первые пассажиры.

Команда выстроилась вдоль борта. Пит подошел ко мне с корзиной, в которой лежала бутылка вина. Мне предложили разбить ее о борт судна, как бы став его названой матерью. Бутылка была тяжелая. Я заволновалась: вдруг не сумею добросить? Говорят, плохая примета. Однако бутыль разлетелась вдребезги. Крики «ура» заполнили причал. Я облегченно вздохнула. Наконец прозвучала команда: «Поднять якоря».

Корабль потихоньку двинулся от пристани. Зрители от избытка чувств вопили «До встречи!» и махали руками. Вдруг я заметила, что по улице, ведущей к порту, несутся несколько всадников. Вскоре они уже были на берегу. В одном из мужчин я узнала графа. Он махнул огромным букетом цветов.

Надо же, а я уже и забыла об обещании. Граф что-то прокричал и помахал букетом. Я развела руки в стороны, показывая, что ничего не поделаешь. Он размахнулся и бросил цветы в воду. Я, смеясь, приложила руку к сердцу и поклонилась, давая понять, что благодарю.

Всадники не покинули пристань, пока берег не скрылся из виду. С одной стороны, я чувствовала гордость: знатный вельможа примчался, чтобы проводить меня. А с другой — охватила неясная тревога. Я показалась себе маленькой и беззащитной.

Ко мне подошел Питер. В голосе его слышалось недовольство:

— Объясни, Ли, что все это значит.

— Граф обещал меня проводить, но, как видишь, опоздал. Он очень милый и веселый человек. Мы подружились, когда он приезжал к дяде.

Видимо, Питу мои слова не понравились. А мне вдруг стало смешно смотреть на его рассерженное лицо. Я с трудом спрятала улыбку.

— На твоем месте, Ли, я бы не веселился. Граф — опасный человек. Каких только слухов про него не ходит. Сначала дарит подарок стоимостью в настоящий замок, а теперь, бросив все дела, мчится провожать. Думаешь, просто так? Будь осторожна. А лучше вообще перестань с ним видеться.

Я вспыхнула:

— Пит, наверное, все мужчины одинаковы! Сразу думаете черт знает что. А я не нахожу в нем ничего опасного. Обаятельный, общительный кавалер. Да и богатство мое ему не нужно — своего хватает.

Я вздохнула. Похоже, я расхваливала его светлость только в отместку Марко, на которого все еще была в обиде за внезапный отъезд.

На судне в качестве пассажиров находились две семейные пары, несколько молодых людей — хороших знакомых Пита, а из незамужних девушек я одна. Питер на правах брата почти не оставлял меня. Хотя мог бы и не следить за каждым моим шагом. Увлекаться здесь я никем не собиралась.

Плавание проходило удачно. Море было спокойным. То, чего я боялась, так и не случилось: чувствовала я себя превосходно.

Корабль медленно шел вдоль берега. И плыл так близко к нему, что я без труда рассматривала каменные утесы, неприступные скалы, растущий на них лес. Места казались столь дикими и труднопроходимыми, что я поинтересовалась, можно ли добраться сушей в тот город, куда мы плывем.

Пит сказал:

— Есть тропинка в горах. Но она очень узка и опасна. В некоторых местах всадник рискует сорваться в пропасть вместе с конем. А иногда и обвалы случаются. Этой тропой пользуются в основном бандиты и контрабандисты. Да и, пожалуй, не каждый бандит согласится рискнуть.

— А Марко по ней ездит?

— У него служба такая…

А через несколько часов нам открылся вид на город Лусс, который располагался на холме и прекрасно просматривался с моря. Мы подошли к пристани. Нас всречали жители города. Набережная, как и у нас, была заполнена народом. Наверное, судно заметили издали. Я от души порадовалась, что скоро окажусь на суше.

Сбросили трап, и пассажиры стали спускаться на причал. Я вышла на берег одной из первых, с любопытством оглядываясь. И тут заметила, что через толпу протискиваются мужчины. Двое из них явно расчищали путь третьему, держащему огромный букет алых роз. Я узнала его светлость.

От неожиданности шагнула в сторону, оступилась, присела и ахнула: почувствовала, что что-то случилось с ногой. И с досадой подумала: каждый раз при встрече с графом попадаю в какую-то нелепую историю. То носом стукаюсь, то на столе сижу, то на земле.

А Мэтт уже помогал мне подняться:

— Здравствуйте, сеньорита Ли. Вы не ушиблись? Я так спешил. Боялся показаться обманщиком. Я не проводил вас, как обещал. Разрешите исправить оплошность. Примите от меня обещанный букет.

Он поставил меня на ноги, а я уцепилась за его руку, изо всех сил стараясь не застонать и не скривить лицо гримасой боли. Граф заметил мое состояние и подхватил на руки.

К нам пробирался Питер. Он с удивлением взглянул на меня, покоящуюся в объятиях графа:

— Что здесь происходит?

Его светлость сразу же почувствовал недовольство кузена:

— Капитан Питер, вашей сестре нужна помощь. У нее что-то случилось с ногой. А я здесь оказался совершенно случайно: преследовал конокрадов.

Граф осторожно усадил меня на стоящую чуть в стороне скамью.

— Теперь, сеньорита, нужно взглянуть, что случилось с вашей ногой. — Он замялся: — Приподнимите платье.

Боль уже прошла. Но мне было как-то неудобно сознаваться в этом: еще решит, что нарочно притворялась. Придется изображать больную до конца. Пусть смотрит. Подумаешь, великое дело. Нога не грудь. Что он там увидит?

— Сеньорита, где болит?

Я жалобно простонала:

— Где-то в лодыжке.

И чуть-чуть приподняла платье.

Сильные пальцы сжали мою ногу.

Решив придерживаться своей версии до конца, я громко ойкнула. Теперь даже больше для Пита, который очень уж недовольно наблюдал за нами.

Граф еще раз сжал мою лодыжку:

— Вывиха нет. Думаю, небольшое растяжение.

И добавил:

— Ничего страшного. До свадьбы заживет.

А я с горечью подумала, что зажила бы, если б даже я ее сломала. Вряд ли Марко поторопится сделать мне предложение.

Питеру происходящее не понравилось. Он решительно шагнул в нашу сторону. Не знаю, что бы он сделал или сказал, но в это время раздался девичий крик:

— Я здесь, Пит!

Я увидела, что к нам пробирается хорошенькая девушка. И по тому, с какой скоростью кузен бросился ей навстречу, поняла, что это любимая Пита. Брат взял руки девушки в свои, и они так и стояли, не спуская глаз друг с друга.

Да, чужие времена — чужие нравы. Здесь не принято выражать чувства принародно. Думаю, в моем мире встреча после долгой разлуки протекала бы более бурно. Были бы и объятия, и поцелуи, и слезы. Я хотела встать, чтобы подойти к ним, но Мэтт удержал меня:

— Не так резво, сеньорита. Поберегите ногу.

Я улыбнулась:

— Не хотите ли вы сказать, что я теперь всю жизнь должна провести на этой скамейке?

— Неплохая мысль. Вы будете сидеть здесь, а я — за вами ухаживать.

Я только хотела спросить: «А как же ваши дела?»

Но тут увидела, что к нам подходят Пит и его невеста. Настроение у братца резко улучшилось. Он радостно представил нам свою спутницу:

— Знакомьтесь, это Люси Корван.

Девушка Пита была очень хорошенькой. На вид немного старше меня. Я представилась:

— Элина.

Похоже, мы сразу понравились друг другу.

Граф склонился в учтивом поклоне:

— Мэтт Кодуэлл. Очень рад познакомиться. Но сейчас извините — ждут дела.

— Мэтт, спасибо вам за букет — он очень красив. И за ногу. Вы просто спасли меня.

Потом мне надоело изображать светскую львицу, и я весело добавила:

— Приходите в мой ресторан с друзьями. Я вас накормлю бесплатно.

Питер побагровел. В глазах его светлости заплясали бесенята.

— Обязательно воспользуемся вашим приглашением, сеньорита Ли. У нас в замках хроническое недоедание. Непременно приедем отведать ваших кушаний, тем более что угощают бесплатно.

Граф распрощался и умчался.

Невеста Пита смотрела на нас с нескрываемым изумлением. Да и прохожие поглядывали с любопытством. Похоже, всеобщее внимание привлек граф. Я усмехнулась: видно, обитатели замков нечасто балуют своим видом простых смертных. Вон и на моем дне рождения был такой же ажиотаж.

Люси пригласила нас в ожидавшую ее карету. А Пит рассердился на меня не на шутку:

— Ли, может, там, где ты раньше жила, и считается нормой демонстрировать всем свои голые ноги, но здесь это неприлично. Да и с графом ты держишься чересчур вольно. Называешь его, как мальчишку, по имени. Додумалась обрадовать бесплатным обедом…

Люси пыталась остановить моего разбушевавшегося братца:

— Пит, Ли не сделала ничего плохого. Не ее вина, что она нравится графу.

Тут мы оба с Питером вытаращили глаза.

— Да это видно сразу.

Я решила обдумать ее слова, когда останусь одна. Пит хотел еще что-то сказать, но ладошка Люси прикрыла ему рот, и он прекратил ворчать.

Люси весело подмигнула мне, и я поняла: у меня появилась подруга. И время, проведенное в гостях у ее родителей, не станет для меня ни обременительным, ни скучным. И еще я подумала: Пит прав. В чужой монастырь не ходят со своим уставом. Все время забываю, где я оказалась.

Мне понравились и родители Люси, и их поместье. Чувствовалось, что к Питу здесь относятся как к родному. Меня тоже окружили вниманием.

Мама Люси внимательно посмотрела на меня:

— Знаете, Элина, я всегда считала, что у людей с вашим цветом волос должны быть веснушки, светлые брови и ресницы. Но вы изменили мое мнение. Природа щедро потрудилась над вашим обликом. Такая чудесная кожа, густые черные ресницы и ярко-зеленые глаза! Думаю, многие молодые люди не могут пройти мимо равнодушными.

Я тяжело вздохнула: еще как могут. Перед глазами встал капитан стражи. Где он сейчас? Сердце кольнула ревность. Может, только говорит, что ловит преступников, а сам проводит время у своей невесты?

Вечером в доме Корванов собрались их близкие друзья и знакомые. Питера многие знали. Со мной знакомились и с интересом рассматривали.

Время летело незаметно. Но вдруг настроение испортилось. Один из гостей спросил Пита, когда свадьба его друга, сеньора Марко Рэйли, и почему тот не слишком спешит заключить брачный союз? Я подавилась вином и закашлялась. Пит взглянул на меня и, как мне показалось, смутился:

— Не знаю. Я не в курсе сердечных дел сеньора Марко. Дела, наверное, мешают…

У меня кровь прилила к лицу: все-таки свадьба! И ничего ты, Юлька, не сможешь с этим поделать! При одном упоминании о женитьбе капитана мне становилось плохо. А что случится, когда это произойдет?

Ужин закончился. Теперь кавалерам следовало проводить дам в танцевальный зал. Тут удивил всех двенадцатилетний брат Люси, Том. Он со всех ног рванулся ко мне и подал руку:

— Разрешите сопровождать вас, сеньорита Элина?

Мальчишка с гордостью посмотрел на обескураженных молодых людей, которые хотели сделать то же. Господин Корван, увидев эту сцену, довольно улыбнулся:

— Весь в меня. Молодец, сынок.

Люси попросила:

— Не обижайся на него, Ли. Видно, в тебе он чувствует свою сверстницу. Его все время окружают взрослые.

Я и не обижалась. Только подумала: сверстницу по годам еще куда ни шло. Лишь бы не по уму.

Вечер прошел весело: танцевали, пели, музицировали, играли в фанты. Мне Люси очень понравилась, хоть и общалась я с ней мало. Пит почти не отходил от невесты, и я его прекрасно понимала. А я была так очарована маленьким Томом, что, когда он спросил, люблю ли я ловить рыбу, с восторгом ответила:

— Просто обожаю.

— Так и думал. Завтра утром приглашаю на рыбалку. — Глаза мальчишки восторженно заблестели. — Знаете, как по утрам в пруду клюет! Я вас разбужу, и пойдем.

Перспектива подниматься на рассвете не вдохновляла. Но сама напросилась, вернее, нахвасталась. Может, Том забудет или проспит?

Вскоре мы проводили гостей, и я наконец растянулась на широкой мягкой кровати. Что-то беспокоило меня. Казалось, за мной кто-то наблюдает. Но вскоре сон сморил. Последняя моя мысль была о капитане стражи. Скоро ли я его увижу?

Я долго не могла понять, почему стучат в окно и кто меня куда зовет. С трудом разомкнула глаза:

— Элина, вставай, клев закончится!

О господи! А я-то надеялась, что парнишка забудет.

— Сейчас. Иду, иду… Только оденусь.

Брат Люси ждал меня в саду с удочками и корзинкой. По его довольному виду чувствовалось, что ему предстоящее занятие очень нравится. А я ощущала себя грибом, от которого требуется лезть в кузов.

Через несколько минут я смогла стряхнуть с себя сон. Способствовали этому и укусы мелкой мошкары, и роса на траве.

До пруда мы добрались довольно скоро. Водная гладь блестела, как зеркало. Вокруг водоема сгрудились деревья, чем-то похожие на наши ивы. Их гибкие ветви свешивались над водой, образуя своеобразные шатры. В общем, тишь и благодать. Только рыба иногда с плеском выскакивала из воды и тут же исчезала в глубине.

Пит подал мне удочку и маленький туесок. Заглянув в него, я вскрикнула и чуть не швырнула в пруд. Внутри лежали жирные длинные черви.

— Том, что ты мне дал?!!

— Говорила, что любишь рыбу ловить, а сама червей боишься.

Я попыталась возразить:

— То-оль-ко чер-вей бо-юсь. А остального — нет.

Хотя толком и не представляла, чего еще можно бояться.

Том недовольно сказал:

— Эту рыбу ловят только на червей.

Потом смилостивился:

— Ну хорошо. Я сам их буду насаживать на крючок.

Я облегченно вздохнула, пытаясь не упустить из вида ни одного действия Тома. Он размахнулся и забросил крючок в воду. Я постаралась проделать все точно так же и зацепила себя за платье. Еле выпуталась и решила отойти от Тома подальше. А тот так увлекся, что уже совершенно про меня забыл.