Дело небрежного купидона Гарднер Эрл

– Вы можете проводить перекрестный допрос.

– Вам не показалось странным, миссис Арлингтон, – спросил Мейсон, – что такая красивая беседка оставалась на замке только потому, что члены семьи получили в нем пищевое отравление, а друг семьи умер?

– Но это не пищевое отравление! – сказала свидетельница. – Это было преднамеренное убийство!

– При таких обстоятельствах вы не посчитали странным, что ваша беседка заперта?

– Нет.

– В таком случае, – сказал Мейсон, – вам должно было быть известно уже более года, что никакого пищевого отравления в действительности не было.

Свидетельница заморгала, заерзала на стуле и сказала:

– Нет, об этом я узнала только недавно…

– А если так, то вам не казалось излишним держать беседку запертой?

– Хорошо, – уступила она. – Я так думала. Но на этом настаивал дядя Ди…

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня все.

Александр Дрей, исполненный сознания собственной значимости, сказал:

– Я вызываю в свидетельскую ложу лейтенанта Трэгга.

Лейтенант Трэгг вышел вперед, в руке он держал большой запечатанный конверт. Он произнес формулу присяги, уселся в кресло для свидетелей, сообщил о своем официальном положении, адресе и стаже работы в отделе по раскрытию убийств.

– Знаете ли вы свидетельницу, – спросил Дрей, – которая только что давала показания, миссис Фоулер Арлингтон?

– Да, знаю.

– Где вы с ней познакомились?

– В доме мистера Дилейна Арлингтона… Пожалуй, его правильнее назвать не домом, а особняком.

– Что там произошло?

– В этом доме отравился во время семейного ужина мистер Вильям Ансон, и я явился расследовать обстоятельства его смерти. Меня встретила миссис Фоулер Арлингтон, и я попросил ее показать мне беседку, где происходил ужин, во время которого был отравлен Вильям Ансон.

– И она вас туда отвела?

– Да.

– Что вы нашли?

– Нашел запертую на замок калитку, но у миссис Арлингтон имелся ключ от замка. Войдя внутрь, я увидел оборудование для приготовления пищи на открытом воздухе: газовую плиту, на которой можно сварить кофе, агрегат для изготовления кубиков льда, портативный бар и самый современный электрогриль. Во второй половине помещения размещался стол, скамьи и несколько складных стульев.

– Строение защищено от воздействия непогоды?

– Да, сверху сделан навес из водоотталкивающей ткани.

– Что еще вы там нашли?

– Мы открыли бачок для твердых отходов и увидели внутри разбитую тарелку.

– Вы знаете историю с этой тарелкой?

– Только то, что мне рассказала миссис Арлингтон.

– Эта тарелка находится у вас?

– У меня.

– Пожалуйста, мы желаем на нее взглянуть.

Лейтенант Трэгг распечатал конверт и извлек из него расколотую на три части тарелку.

– Эти осколки находятся в том же состоянии, в каком вы их нашли?

– Не совсем в том же, – ответил лейтенант Трэгг. – Осколки были обработаны специальным порошком на предмет обнаружения на них отпечатков пальцев.

– Нашли ли вы на них чьи-либо отпечатки?

– Да, сэр. Тарелка была измазана приправой к салату, которая высохла и прекрасно сохранила все следы.

– Отпечатки чьих пальцев вы нашли на осколках данной тарелки?

– Там имеются два ясных отпечатка, которые были увеличены, чтобы сделать точную идентификацию.

– Вы идентифицировали эти отпечатки?

– Один отпечаток принадлежит обвиняемой, Сельме Ансон.

– А второй?

– Убитому, Вильяму Ансону.

– Нашли ли вы что-нибудь еще?

– Осколки были подвергнуты химическому анализу.

– Что обнаружено в результате анализа?

– Я бы предпочел, чтобы об этом доложил токсиколог.

– Кто-нибудь еще осматривал тарелку?

– Да, сэр. Мистер Рэйбурн Хоббс.

– И кто этот Рэйбурн Хоббс, могу я спросить?

– Мистер Хоббс химик, президент Химической компании Хоббса.

– Он видел эту тарелку?

– Да, сэр.

– И исследовал ее?

– Да, сэр.

– В вашем присутствии?

– В моем присутствии.

– Можете ли вы поручиться за идентичность тарелки?

– Я могу поручиться, что это осколки той самой тарелки, которую я извлек из мусорного бачка. Она все время находилась у меня, я хранил ее в запечатанном конверте за исключением тех моментов, когда она требовалась для исследований. Потом я запирал конверт с осколками в несгораемый шкаф в своем кабинете.

– Мы просим, – сказал Дрей, – чтобы эта разбитая тарелка, состоящая из трех кусков, была приобщена к делу в качестве вещественных доказательств со стороны обвинения под номерами пять-А, пять-В и пять-С.

– Нет возражений, – сказал Мейсон.

– Принято, – постановил судья Кроудер.

– Можете проводить перекрестный допрос, – бросил Дрей адвокату.

– Скажите, обычно отпечатки пальцев не сохраняются в течение столь продолжительного времени на подобных поверхностях? – спросил Мейсон свидетеля.

– Обычно не сохраняются, – подтвердил лейтенант Трэгг. – Но здесь случай особый, обусловленный необычными обстоятельствами.

– Какими же?

– Крабовый салат был заправлен жидкой приправой, тарелка до самых краев оказалась вымазана ею, и именно на этих краях державший оставил отпечатки пальцев. Жидкая масса затвердела, и оставленные следы сохранились так, будто они сделаны специально.

– Вы обнаружили следы пальцев двоих людей?

– Да, сэр.

– Которые поддаются идентификации?

– Совершенно верно.

– Чьи следы?

– След правого указательного пальца мистера Вильяма Ансона и правого большого пальца обвиняемой.

– Других следов не обнаружено?

– Таких, которые можно было бы идентифицировать, нет. Вы же понимаете, мистер Мейсон, могли сохраниться только те следы, которые находились в тех местах, где тарелка была покрыта приправой для салата, а на чистых местах они за столько времени исчезли.

– Есть ли у вас соображения, как долго эти следы находились на тарелке?

– Более года, естественно.

– Я спрашиваю вас не об этом. Можете ли вы сказать, сколько времени эти следы находились на целой тарелке?

– Нет, сэр.

– За сколько часов могла высохнуть эта жидкая приправа, за двенадцать часов, за сутки, двое?

– За двое суток приправа полностью затвердевает.

– Таким образом, насколько вам известно, следы могли быть оставлены на тарелке самое малое за сорок восемь часов до того момента, как вы забрали тарелку?

– Вы имеете в виду отпечатки пальцев обвиняемой, Сельмы Ансон?

– Да.

– В отношении ее следов ваши рассуждения совершенно правильны, – сказал лейтенант Трэгг, – а вот в отношении отпечатков мистера Вильяма Ансона гораздо большая определенность. Едва ли они могли появиться на тарелке после его смерти, не так ли? Поэтому я считаю их своеобразными часами, по которым мы могли бы установить возраст всех отпечатков, которые удалось обнаружить и идентифицировать. Таким образом я с уверенностью могу заявить, что следы на тарелке были оставлены во время ужина, поскольку мистера Ансона сразу же после этого отправили в больницу, где он и скончался.

– Благодарю вас, господин лейтенант, – сказал Мейсон, – других вопросов у меня нет.

– Я вызываю Рэйбурна Хоббса, – сказал Дрей, – в качестве своего следующего свидетеля.

Хоббс вышел вперед, сообщил имя и адрес, отрекомендовался химиком, президентом Химической компании Хоббса, и сообщил, что эту должность он занимает уже пятый год.

– Что собой представляет Химическая компания Хоббса? Чем она занимается? – спросил Дрей.

– Она изготовляет ряд препаратов, преимущественно химических. Наш основной продукт – химический препарат для изготовления чучел животных.

– Пользуются ли этим продуктом вашей фирмы люди, которые увлекаются изготовлением чучел птиц?

– Пользуются, и очень широко. Я сам разработал этот состав для обработки перьевого покрова птицы или меха животного.

– Этот состав имеет специальное название?

– Да, сэр.

– Какое?

– Он называется фетерферм.

– Какой его основной компонент?

– Мышьяк.

– Мышьяк годится для обработки птичьих перышек или меха животного?

– В комбинации с другими веществами, которую я предложил, он весьма эффективен. Предохраняет чучела от моли и прочих вредителей, перья и мех не выпадают.

– В состав препарата входят и другие вещества?

– Да, конечно.

– А теперь я собираюсь спросить у вас, мистер Хоббс, не было ли у вашей фирмы два года назад неприятностей, которые можно назвать нечестной конкуренцией?

– Были.

– Что в связи с этим предприняла фирма?

– У нас появились обоснованные подозрения, что один из наших препаратов скупают оптовики и перепродают розничным торговцам в качестве конкурирующего продукта, заменив наши этикетки на упаковке.

– Можно ли этим заниматься с выгодой для себя?

– Некоторые оптовики только этим и занимаются.

– Приняли ли вы какие-нибудь меры, чтобы исправить ситуацию?

– Да.

– Что вы сделали?

– Мы стали добавлять совершенно незаметный химический элемент в некоторые товары.

– С какой целью?

– Чтобы иметь возможность установить, наш это продукт или нет. Могу добавить, так часто делается компаниями, которые выпускают препараты с неизвестным составом. Посторонний компонент добавляется в ничтожно малых количествах, потом продукцию можно подвергнуть спектральному анализу, и линии постороннего элемента демонстрируют, что мы имеем дело с нашей продукцией.

– И вы точно так же поступили с фетерфермом?

– Да.

– Вернемся к осколкам тарелки, которые лейтенант Трэгг представил в качестве вещественного доказательства обвинения. Произвели ли вы спектральный анализ остатков пищи, присохшей к тарелке?

– Да, мы соскоблили немного твердой массы и произвели обычный и спектральный анализы ее состава. Приправа, приставшая к внутренней стороне тарелки, содержала много фетерферма.

– Можете приступать к перекрестному допросу, – сказал Дрей.

– Вы все еще продолжаете добавлять этот элемент в состав препарата, который продается под названием «фетерферм»? – спросил Мейсон.

– Нет, сэр.

– Когда вы отказались от этого?

– Месяцев шесть назад, когда инцидент был исчерпан, наши так называемые конкуренты уличены и прекратили противозаконную деятельность. Вы понимаете, этот дополнительный элемент не имеет никакого отношения к свойствам препарата. Он только дает нам возможность в случае необходимости быстро произвести анализ.

– Понимаю, – сказал Мейсон. – Это часто практикуется изготовителями, когда им нужно как-то пометить свою продукцию.

– Вы правы, – ответил свидетель. – Это делается очень просто.

– Благодарю вас, у меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон.

– Я вызываю Томаса З. Джейспера в качестве следующего свидетеля, – сказал Дрей.

Джейспер, сутуловатый человек с добрыми серыми глазами и веселыми складками в уголках губ, поднялся на место для свидетелей, назвал свое имя, сообщил, что ему пятьдесят семь лет и что он содержит магазин для людей, имеющих хобби.

– Какого рода хобби вы имеете в виду? – спросил Дрей.

– В первую очередь три вида. Это коллекционирование редких монет и почтовых марок и обеспечение всем необходимым любителей изготовления чучел животных.

– Учитывая профиль вашего магазина, скажите, знакомы ли вы с препаратом, называемым фетерферм?

– О да, мы продаем его довольно много.

– Знаете ли вы в лицо обвиняемую, Сельму Ансон?

– Да, разумеется. У миссис Ансон имеется, вернее сказать, имелся счет в нашем магазине.

– Продавали ли вы когда-нибудь ей препарат, называемый фетерфермом?

– Да.

– Сколько раз?

– Я бы сказал, раз шесть.

– Вам известно, когда умер ее супруг?

– Да. Я не могу сообщить точную дату, но я звонил ей тогда, выражая сочувствие.

– Покупала ли она фетерферм после смерти мужа?

– Я не помню этого. И в книгах нет соответствующих записей. Если и покупала, то за наличные, но, насколько я помню, она перестала посещать мой магазин, и я тогда еще решил, что ей наскучило это хобби.

– Благодарю вас, – сказал Дрей. – Приступайте к перекрестному допросу, мистер Мейсон.

– Нет вопросов, – сказал адвокат.

– Я хотел бы попросить разрешения посоветоваться с лейтенантом Трэггом, – сказал заместитель окружного прокурора. – Полагаю, что тогда мы сможем быстрее закончить дело. Пока мы продвигались с расследованием без задержек.

– Я хочу поблагодарить представителей обеих сторон за то, что разбирательство проходит без излишних проволочек, – сказал судья Кроудер. – Суд берет пятнадцатиминутный перерыв. Сколько еще у вас свидетелей, господин заместитель окружного прокурора?

– Двое или трое. Я хочу предъявить страховой полис, затем выслушать показания токсиколога и патологоанатома, производившего вскрытие. Надеюсь, мы сумеем закончить сегодня, если не будет слишком длительного перекрестного допроса. Что касается меня, то я буду краток.

– Это было бы превосходно, – сказал судья Кроудер. – Суд объявляет пятнадцатиминутный перерыв.

Все поднялись с мест и стояли, пока судья Кроудер не ушел в свой кабинет. Кто-то дернул Мейсона за рукав.

– Мистер Мейсон, ох, мистер Мейсон!.. – услышал адвокат голос Дафны Арлингтон. – Мне необходимо немедленно с вами поговорить. Это ужасно важно!

Мейсон повернулся к Сельме Ансон.

– Оставайтесь на месте. Делла, подожди вместе с ней. Смотри, чтобы она не вздумала делать никаких заявлений прессе и вообще никому. Дафна, идемте в комнату для свидетелей, там можно спокойно поговорить.

Мейсон провел девушку по длинному коридору в пустую комнату.

– Случилось страшное, – сказала она. – И мы не в состоянии доказать, что все это подстроено…

– Успокойтесь, – сказал Мейсон, – и расскажите все по порядку. Что произошло?

– Они подсунули улику и подстроили все таким образом, что обнаружил ее дядя Ди!

– Как это было? – спросил Мейсон.

– Джордж Финдли, – сказала она, – спросил у дяди Ди, уверен ли он, что полиция как следует осмотрела беседку, не стоит ли им самим ее хорошенько проверить, а заодно перенести гриль в другое место и сделать перестановку мебели, чтобы избавиться от тяжких воспоминаний. Последнее предложение показалось дяде Ди заманчивым, он пошел в беседку, чтобы все спланировать на месте и найти для каждой вещи наиболее подходящее место. Уж не знаю по чьей инициативе, только он заглянул в шкафчик под раковиной и в самом дальнем углу заметил какой-то предмет. Естественно, дядя вытащил его оттуда. Это была до половины заполненная баночка фетерферма. Вы сами понимаете, что это означает… У Сельмы не было причин приносить склянку к нам в дом. Конечно, она будет твердить, что приобрела этот препарат для того, чтобы сохранять оперение птиц, из которых делала чучела. Но как ей удастся объяснить, чего ради она захватила с собой баночку фетерферма на ужин и спрятала ее в дальнем темном углу шкафчика под раковиной? Я-то прекрасно понимаю, что это либо Джордж Финдли, либо он вместе с Милдред раздобыл эту баночку и подбросил ее в нашу беседку, а потом подстроил так, чтобы дядя Ди ее там нашел… И хотя я не специалист в подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальным материалам обвинения эта улика погубит несчастную Сельму, а вместе с ней и дядю. Что прикажете ему делать, как поступить? Он должен либо сам пойти на преступление, скрыв важное доказательство, либо свидетельствовать в суде против Сельмы.

– Скажите мне, – спросил Мейсон, – он действительно любит ее?

– О, конечно, он любит Сельму, – воскликнула Дафна. – Как мне кажется, вначале он сам не догадывался, какое это сильное чувство, но сейчас мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако он не хуже меня понимает, что она на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное обвинение. Положение безвыходное, мистер Мейсон.

– Успокойтесь, Дафна, – сказал адвокат и внимательно посмотрел на сидящую напротив девушку. – Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к властям и заявит о своей находке?

– Ему придется. Совесть не позволит ему поступить иначе. И потом, сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?

– Это зависит от обстоятельств, – сказал Мейсон.

– Каких обстоятельств?

– Зависит от личных взаимоотношений, вернее, от степени родства между двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве свидетеля против своей жены.

– Но они же не женаты, – ответила Дафна, – у дяди Ди нет жены.

– Верно, сейчас нет, – согласился Мейсон.

На несколько секунд воцарилось молчание.

– Пинки Брайер замечательный пилот, – сказал Мейсон. – У нее в конюшне целый табун первоклассных самолетов, и, в конце концов, Сельма Ансон не в тюрьме… – Мейсон резко поднялся со стула и улыбнулся ошеломленной Дафне: – Так вот, я сочувствую вашему дядюшке, но при сложившихся обстоятельствах едва ли вправе давать ему советы. Пусть решает сам…

– Мистер Мейсон, вы считаете, что дяде Ди следует…

– Вы хорошая девушка, – перебил адвокат. – Надеюсь, слух у вас неплохой? Вы слышали, что я сказал. Могу повторить, что при сложившихся обстоятельствах я сомневаюсь, чтобы с моей стороны можно было оказывать на него давление и что-то советовать. Мне надо возвращаться в зал заседаний, Дафна, и позаботиться о своей клиентке. Боюсь, что на нее насели газетные репортеры, жаждущие добиться интервью, пристают с вопросом, помнит ли она про разбитую тарелку, запугивают намеками на показания свидетелей не в ее пользу и заверяют, что разумнее в данной ситуации завоевать симпатию читателей газет. – Мейсон дошел до двери, обернулся и улыбнулся Дафне, которая сидела с растерянным видом. – Если увидите Пинки, передайте привет, – сказал он и вышел.

Глава 18

Как только судья Кроудер вернулся в зал суда, заместитель окружного прокурора сказал:

– Если высокий суд не возражает, я хотел бы допросить еще одного свидетеля до того, как вызову токсиколога. Поэтому я попрошу токсиколога подъехать сюда к двум часам дня. Это удобно суду?

– Вполне, – сказал судья Кроудер. – Но если будет свободное время, заполните его, вызвав еще одного свидетеля. Я бы не хотел снижать темп разбирательства.

– Да, ваша честь, – согласился Дрей. – Сейчас я вызываю для дачи свидетельских показаний Милдред Арлингтон.

Милдред Арлингтон гордо вышла вперед с решительным выражением на лице, ее губы были сжаты в прямую линию, которая не вязалась с розовым бантиком, нарисованным помадой.

– Ваше имя Милдред Арлингтон? – спросил Дрей.

– Да, сэр.

– В каком родстве вы находитесь с Дилейном Арлингтоном?

– Я его племянница.

– Есть ли у вас братья и сестры?

– Нет, сэр. Я единственная дочь Оливера Арлингтона, но у меня есть двоюродные братья и сестры, дети Дугласа Арлингтона.

– Где вы живете, мисс Арлингтон?

– Я живу в доме дяди Ди.

– Жили ли вы в доме вместе с вашим дядей, Дилейном Арлингтоном, в то время, когда был организован ужин, предшествующий смерти Вильяма Ансона?

– Да.

– На протяжении какого времени до этого события вы там проживали?

– Около пяти лет.

– Вы не замужем?

– Нет.

– Вы закончили колледж?

– Да, сэр.

– Кто предоставил вам возможность учиться?

– Дядя Ди, я имею в виду Дилейна Арлингтона.

– Вы помните события того ужина, о котором я до этого упоминал?

– Да, сэр.

– Чем вы занимались во время ужина? Что вам было поручено?

– Я выполняла работу на кухне и готовила салат.

Страницы: «« ... 678910111213 »»

Читать бесплатно другие книги:

Десяток очень похожих друг на друга брюнеток, окровавленный веер, самурайский меч, необычное седло, ...
«Дело об отложенном убийстве» – последний, посмертный роман Гарднера про известного адвоката, обнару...
Выброшенная на берег яхта, неестественно кривая свеча, спасающаяся от убийцы блондинка, больная золо...
В каждом из дел, за расследование которых берется дотошный правдолюбец Перри Мейсон, обязательно воз...
Перри Мейсону вновь, уже в который раз, предстоит столкнуться с головокружительным судебным делом – ...
Главные черты адвоката Перри Мейсона – эрудиция, глубокие аналитические способности, воля к победе, ...