Дело небрежного купидона Гарднер Эрл

Глава 19

Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит завтракали в своем любимом французском ресторанчике неподалеку от Дворца правосудия.

– Тебе не кажется, – заметил Дрейк, – что было бы лучше согласиться на суд присяжных, Перри?

Мейсон покачал головой.

– Улики выглядят такими же черными, как твои ботинки, – продолжил Дрейк. – В конце концов, Билл Ансон действительно отравлен. Единственный человек на том ужине, у которого могла быть причина его отравить, – его жена Сельма. Возьми этот факт, соедини с остальными, приведенными обвинением, и я не представляю, какое решение может вынести судья, кроме признания ее виновной. Кроудер человек честный, но ты не сумеешь поколебать его своим ораторским искусством.

– А я и не собираюсь этого делать, – ответил Мейсон. – Я буду говорить максимум пятнадцать минут, и если мне не удастся за четверть часа решить дело в пользу моей клиентки, я откажусь от дальнейших попыток.

– Боюсь, – сказал Дрейк, – что судья уже пришел к определенным выводам.

– Возможно, – ответил Мейсон.

Дрейк подозрительно посмотрел на него:

– Перри, уж не прячешь ли ты что-то в рукаве?

– Свою руку, – ответил Мейсон.

– А еще что?

– О, всего лишь несколько тузов, – сказал адвокат. – Ты что, не понимаешь, что главный злодей в данной пьесе – Джордж Финдли? Он рассчитывает на наследство дяди Ди и не желает, чтобы какие-либо обстоятельства нарушили его планы.

– И что? – спросил Дрейк.

– И поэтому, – сказал Мейсон, – Финдли беспокоится, как бы мне не удалось добиться оправдания Сельмы Ансон. Если такое случится, он имеет все основания бояться, что она в скором времени станет миссис Арлингтон, а тогда его потенциальное наследство, несомненно, сильно уменьшится, если вообще не исчезнет.

– Это очевидно.

– Теперь лишь осталось заставить это понять судью Кроудера, – усмехнулся Мейсон.

– Я не понимаю, как ты сможешь переубедить судью Кроудера, – сказал Дрейк. – И не понимаю, что ты выиграешь, если судья обратит внимание на этот факт.

– Финдли, – сказал Мейсон, – не из тех людей, которые будут сидеть сложа руки и бесстрастно наблюдать за развивающимися событиями. Если он подумает, что у меня имеется шанс оправдать Сельму Ансон, то непременно попытается спутать мне карты, чтобы гарантировать ее осуждение.

– И что? – спросил Дрейк.

– И, – улыбнулся Мейсон, – если мы сумеем его поймать, судья Кроудер этого не пропустит, а наша позиция укрепится.

– Признайся, ты все-таки что-то прячешь в рукаве? – не отставал Дрейк.

– Может быть, – ответил адвокат. – Самое лучшее в нашем арсенале – это вопрос, который ты задал несколько минут назад. У кого мог быть мотив для убийства Билла Ансона, кроме его жены?

– Ты считаешь, что этот вопрос в нашу пользу? – удивился Дрейк.

– Конечно. Он ляжет в основу моей аргументации в суде.

Дрейк с недоверием посмотрел на Мейсона. Адвокат отодвинул стул и взял счет.

– Пойдемте, – сказал он.

Войдя в свой кабинет, Мейсон сказал Делле Стрит:

– Уже половина третьего. Позвони Пинки Брайер и выясни, на месте ли она.

– Разве мы куда-то собираемся?

– Мы – нет, – сказал Мейсон. – Меня просто интересует, на месте ли она. Спроси, где Пинки. Кто бы тебе ни ответил, скажи, что особой спешки нет, но нам нужно с ней связаться.

Делла Стрит набрала номер, переговорила и через некоторое время повернулась к Мейсону.

– Пинки, – сказала она, – вылетела примерно час назад в Лас-Вегас, штат Невада, с двумя пассажирами на борту, мужчиной и женщиной. Ты это хотел узнать?

– А тебе это ни о чем не говорит, Делла? – спросил Мейсон.

Делла Стрит с восхищением посмотрела на адвоката.

– Ты такой умный – то одно придумаешь, то другое! – сказала она.

Глава 20

В девять тридцать, когда судья Кроудер занял свое место за столом, а зрители заняли места в переполненном зале, внезапно появился окружной прокурор Гамильтон Бергер и сел на стул рядом с Александром Дреем. Судья Кроудер с явным удивлением посмотрел на новое действующее лицо.

– Вы здесь потому, что участвуете сегодня в другом судебном процессе, господин окружной прокурор?

– Нет, ваша честь, – ответил Гамильтон Бергер. – В данном деле открылись новые обстоятельства, поэтому я решил лично присутствовать на разбирательстве.

– Начинайте, – сказал судья.

– Мне стало известно, – сказал Гамильтон Бергер, медленно вставая с места, – что в деле обнаружено крайне важное доказательство, о котором адвокат защиты, мистер Мейсон, каким-то образом узнал раньше полиции и, полагаю, предпринял шаги для того, чтобы помешать предъявлению этой улики.

– Это весьма серьезное обвинение! – произнес судья Кроудер.

– Мы в состоянии доказать его! – рявкнул Гамильтон Бергер.

– Вы желаете сделать формальное заявление? – спросил судья.

– Факты предельно просты, ваша честь. У нас есть основания предполагать, что Дилейн Арлингтон обнаружил очень важное вещественное доказательство, которое не было замечено до этого времени. Он посоветовался со своей племянницей, Дафной Арлингтон, относительно этой улики, а Дафна, в свою очередь, отправилась к мистеру Мейсону. Мейсон заставил свидетеля Дилейна Арлингтона нанять самолет и улететь за пределы округа, в соседний штат, откуда он возвратился только сегодня утром, наотрез отказавшись обсуждать какие-либо вопросы, связанные с данным делом и характером обнаруженной им улики. Поэтому полиция не смогла выяснить никаких подробностей, но ей известно через третье лицо, что в дальнем углу шкафчика под водопроводной раковиной в помещении, где состоялся роковой ужин, найдена баночка фетерферма. Не было никаких оснований приносить с собой в гости снадобье, употребляемое для обработки перьев птиц при набивке чучел. Но отравительнице было необходимо иметь при себе фетерферм для осуществления своего преступного плана. Это вещественное доказательство приобретает первостепенное значение, и мы обращаем внимание высокого суда, что действия адвоката защиты направлены на то, чтобы не дать нам возможности заполучить эту улику.

– Вам известно, где в настоящее время находится данное вещественное доказательство? – спросил судья Кроудер.

– Я хочу это выяснить с помощью свидетелей, которых я вызову, – заявил Гамильтон Бергер. – И я прошу высокий суд ввиду столь серьезных обстоятельств отменить решение об освобождении обвиняемой под залог и немедленно взять ее под стражу.

Судья Кроудер хмуро посмотрел на адвоката:

– Мистер Мейсон, желаете ли вы отвести данное обвинение?

– Нет, ваша честь. Я лишь прошу не спешить отменять решение об освобождении моей подзащитной под залог хотя бы до тех пор, пока высокий суд не ознакомится со всеми свидетельскими показаниями.

Судья Кроудер с сомнением покачал головой:

– Я чувствую беспокойство со вчерашнего дня. Полагаю, что обвиняемая должна быть заключена в тюрьму, но поскольку она вовремя явилась на заседание и присутствует на разбирательстве, исполнение данного решения откладывается до конца судебного разбирательства. А теперь, мистер Бергер, если вы желаете что-то предпринять в отношении данного вещественного доказательства, прошу вас.

– Я вызываю Дафну Арлингтон, – объявил Бергер.

Дафна поднялась на свидетельское место, назвала свое имя, адрес и степень родства с Дилейном Арлингтоном.

– Приходил ли к вам вчера дядюшка, чтобы сообщить об обнаружении чего-то в беседке? Нечто такое, что причинило ему массу беспокойства? – спросил Бергер.

– Вношу протест на том основании, что вопрос требует свидетельств, основанных на слухах, – заявил Мейсон.

Гамильтон Бергер нахмурился:

– В настоящий момент я не требую никаких доказательств. Я просто хочу выяснить подробности разговора, которые обоснуют вызов Дилейна Арлингтона для дачи показаний.

– И все же я возражаю на том основании, что это будет пересказ чужих слов. Если обвинение желает спросить свидетельницу, располагает ли мистер Арлингтон какими-то уликами, про которые он ей рассказывал, то следует сначала спросить об этом самого Дилейна Арлингтона, а затем уж вызывать свидетельницу для подтверждения его слов.

– Существуют ли какие-нибудь возражения против того, чтобы вызвать Дилейна Арлингтона? – спросил судья Кроудер.

– Я бы предпочел сначала заложить фундамент, – сказал Гамильтон Бергер, – но если высокий суд желает, чтобы это было сделано таким образом, то я не возражаю… Вы можете быть свободны, мисс Арлингтон, а на место для свидетелей вызывается Дилейн Арлингтон.

Тот прошел к месту дачи свидетельских показаний.

– Ваше имя Дилейн Арлингтон? Вы владелец того дома, где состоялся ужин, фигурирующий в разбираемом деле?

– Одну минуточку, – сказал Мейсон. – Я хочу спросить, задан ли данный вопрос с целью построить обвинение против Сельмы Ансон?

– Конечно! – воскликнул Гамильтон Бергер.

– В таком случае мне хотелось бы сообщить, что этот свидетель имеет право не отвечать на ваши вопросы.

– Почему вы думаете, что он имеет такое право? – спросил судья Кроудер.

– Он муж обвиняемой, – сказал Мейсон.

На мгновение в зале заседаний воцарилась тишина.

Гамильтон Бергер, побагровев от злости, заорал на Мейсона:

– Так вот почему вы настаивали на том, чтобы вашу клиентку освободили под залог? Это же самое явное неповиновение закону! Кто дал вам право препятствовать осуществлению правосудия?

Судья Кроудер постучал молотком по столу.

– Разрешите мне самому во всем разобраться, господин прокурор, – попросил он.

– Если мне разрешат сделать одно заявление, – произнес Мейсон, – то я разъясню сложившуюся ситуацию.

– Я не уверен, – сказал судья Кроудер, – что желаю выслушивать ваши заявления, так как суду не нравится выявленное положение вещей. Воспользоваться тем обстоятельством, что обвиняемая освобождена под залог, и посоветовать ей выйти замуж за основного свидетеля, на мой взгляд, является извращением правосудия. Я намерен лично разобраться в данной истории как с точки зрения этики, так и с точки зрения использования судебных правил в личных целях. А теперь, если желаете, можете делать свое заявление.

– Я хочу подчеркнуть, – сказал Мейсон, – что брак Дилейна Арлингтона и Сельмы Ансон заключен не с целью воспрепятствовать осуществлению правосудия. Любовь между ними возникла достаточно давно, и я считаю, что если бы мистер Арлингтон не влюбился в обвиняемую, дело никогда бы не дошло до суда. Далее, чтобы продемонстрировать свои намерения, я рекомендую мистеру Арлингтону отказаться от предоставляемой ему законом привилегии. Мы будем просить, чтобы свидетелю разрешили дать показания. Я просто хочу, чтобы высокий суд понял, что это делается добровольно со стороны обвиняемой и ее супруга – вот лучший ответ на обвинение окружного прокурора, будто брак заключен, чтобы запутать расследование. Этот брак явился кульминацией романтических отношений этих людей. Чтобы избавить свидетеля от ненужных переживаний и в то же время помочь окружному прокурору добиться истины в разбираемом деле, я сам хочу сообщить, что вчера утром свидетель отправился в беседку, где происходил ужин, и стал осматривать помещение. Проверяя темные углы шкафчика под раковиной на кухонной половине беседки, он нашел баночку фетерферма, которая была до половины заполнена. Я хочу также сообщить, что свидетель, потрясенный и расстроенный своей находкой, передал склянку своей племяннице Дафне, которая, в свою очередь, передала ее мне. Я принес эту до половины заполненную баночку в суд и прошу принять ее в качестве вещественного доказательства со стороны защиты.

– Со стороны защиты? – воскликнул Гамильтон Бергер.

– Именно, – сказал Мейсон. – Со стороны защиты.

Дилейн Арлингтон, который еще оставался на трибуне для дачи свидетельских показаний, растерянно смотрел на адвоката. Мейсон достал стеклянную баночку с белым порошком и приблизился к свидетелю.

– Скажите, именно эту баночку с фетерфермом вы отдали Дафне?

– Одну минуточку, – вмешался Гамильтон Бергер. – Я предпочитаю поверить на слово защитнику, нежели допустить техническую ошибку, заставив мужа обвиняемой предоставить вещественное доказательство, которое приведет к осуждению жены.

– Это очень необычная ситуация! – сказал судья Кроудер.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – в таком случае я попробую доказать, что это на самом деле вещественное доказательство со стороны защиты. Высокий суд в скором времени увидит, что у свидетеля нет ни малейших оснований пытаться помешать обвинению использовать данное вещественное доказательство, потому что его столь внезапное обнаружение весьма полезно для обвиняемой. Для того чтобы показать, что это вещественное доказательство защиты, я хочу допросить нескольких свидетелей. Первым я прошу выйти лейтенанта Трэгга.

Трэгг прошел в свидетельскую ложу в напряженной тишине, выдающей всеобщий интерес.

– Совсем недавно вы проводили осмотр беседки, где состоялся ужин, во время которого муж обвиняемой отравился, – сказал Мейсон. – Вы нашли осколки разбитой тарелки, которые представлены в качестве вещественного доказательства?

– Да, сэр.

– Во время этого осмотра вы проверили всю беседку?

– Да, сэр.

– Имеется хотя бы ничтожная возможность того, что во время осмотра вы могли не заметить баночку с фетерфермом, вот такую, как я сейчас показываю, которая находилась в темном углу шкафчика под раковиной на кухонной половине беседки?

– Подождите минутку, – сказал Гамильтон Бергер. – Я возражаю против нахождения данной улики у адвоката защиты. Это вещественное доказательство со стороны обвинения. Господи, сколько отпечатков пальцев было уничтожено из-за неосторожного обращения с этой баночкой!

– Это вещественное доказательство защиты, – сказал Мейсон. – И защита, несомненно, не должна предъявлять все свои материалы обвинению в тот самый момент, когда она их обнаруживает.

– Подождите! – сказал судья Кроудер. – Свидетелю задан вопрос. Давайте выслушаем ответ.

– Хорошо, – согласился Мейсон. – Отвечайте на вопрос, господин лейтенант. Могли ли вы не заметить эту баночку?

– Нет, это абсолютно невозможно! – сказал лейтенант Трэгг. – Я впервые слышу об обнаружении такого вещественного доказательства, но заявляю, что мы осмотрели каждый дюйм беседки. Что касается шкафчика под раковиной и темного угла, то при полицейском обыске темных углов не бывает. У меня мощный фонарь, с помощью которого я обследовал каждое углубление или выбоинку в этом совершенно пустом шкафчике.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Это все.

– Вы хотите провести перекрестный допрос? – спросил судья Кроудер у обвинителя.

– Нет, – сказал пораженный Гамильтон Бергер, – не сейчас.

– А теперь я хочу пригласить сюда Рэйбурна Хоббса, – объявил Мейсон.

Хоббс, присутствовавший на процессе, прошел к месту дачи свидетельских показаний.

– Я покажу вам баночку, – сказал Мейсон, – в которой содержится фетерферм. Видели ли вы ее уже до этого?

– Да, видел.

– Когда?

– Сегодня рано утром.

– Что вы сделали?

– Я написал на этикетке свои инициалы, то есть я нацарапал их таким образом, чтобы иметь возможность опознать баночку. Я подверг содержимое спектроскопическому анализу, чтобы проверить, присутствует ли в порошке элемент, который используется нами для идентификации нашего продукта.

– Нашли ли вы этот элемент?

– Нет.

– Что это означает?

– Что этот фетерферм изготовлен и продан нами на протяжении последних шести месяцев. Более того, этикетка из партии, которая отпечатана совсем недавно. Они совсем такие же, как прежние этикетки, но в правом верхнем углу на них особый номер, показывающий, что этикетка наклеена на баночку самое позднее три месяца назад, поскольку до этого номер был другим.

– Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу! – предложил Мейсон окружному прокурору.

– Вы абсолютно уверены, мистер Хоббс? – после некоторого колебания спросил Гамильтон Бергер.

– Абсолютно, – ответил Хоббс.

Гамильтон Бергер снова сел.

– Это все.

– Вызываю Томаса З. Джейспера, – сказал Мейсон.

Джейспер прошел в свидетельскую ложу. На лице судьи Кроудера появилась лукавая улыбка.

– А теперь, – сказал Мейсон, – я прошу вас внимательно осмотреть всех сидящих в этом зале и сказать, не узнаете ли вы кого-нибудь из них… Нет-нет, одну минуту, пожалуйста, Милдред Арлингтон, будьте любезны, останьтесь. И вы тоже, Джордж Финдли, оставайтесь на месте. Не покидайте зала судебных заседаний.

– Эти двое людей мне знакомы, мистер Мейсон, – сказал свидетель.

– Где вы с ними встречались?

– Эта молодая женщина приходила в мой магазин примерно месяцев четырнадцать назад и приобрела фетерферм.

– Вы помните ее после такого длительного срока?

– Я запомнил ее, потому что она произвела на меня странное впечатление. Совершенно очевидно, что она ничего не знала об изготовлении чучел. Но спросила фетерферм. Я поинтересовался, покупает ли она его для знакомых? Она ответила, что для себя.

– А господин, который стоит с таким видом, будто собирается сбежать отсюда?

– Этот человек был в моем магазине с неделю назад, он приобрел банку с фетерфермом.

– Проводите перекрестный допрос, мистер Бергер, – сказал Мейсон.

Бергер перевел взгляд со свидетеля на Джорджа Финдли, который медленно сел на свое место, а потом на Милдред Арлингтон, и сказал:

– Нет, вопросов нет.

– В таком случае, – произнес Мейсон, – я хочу вызвать Дилейна Арлингтона.

– Как свидетеля защиты? – спросил Гамильтон Бергер.

– Как свидетеля защиты, – ответил Мейсон.

Дилейн Арлингтон, выглядевший очень сконфуженным, вновь прошел на место для дачи свидетельских показаний.

– Мистер Арлингтон, – сказал Мейсон, – ваши родственники утверждают, что вы всегда были большим любителем крабовых салатов, приготовленных вашей племянницей Милдред?

– Да.