Родовой кинжал Руда Александра
— Да, наших бить нельзя, мы мстительные, — добавил его приятель, грубо сжав мою грудь. — А ничего!
Паника удушливыми волнами поднималась от живота к шее, не давая возможности как следует вдохнуть.
— Давайте разойдемся миром, — просипела я.
— Не-э-э, надо ж позырить, что Драниш в тебе нашел. — И, похотливо оскалившись, один из троллей рванул на мне рубашку.
Это как будто выплеснуло из меня всю панику и даровало способность более-менее здраво мыслить. Я закричала во всю мощь легких, одновременно посылая в противников десятки маленьких искр. Они с ругательствами отпрянули, хлопая по затлевшим волосам, а я бросилась бежать.
Правда, далеко убежать не удалось. Один из насильников прыжком сбил меня с ног, и мы покатились по грязной улице. Уже не тратя силы на крики и стоны — я очень существенно приложилась о мостовую и боялась, что сломала пару ребер, — я молча вцепилась троллю в лицо ногтями, чувствуя, как начинает пылать болью след от ожога на спине. Я старалась дышать ровно и обрести контроль над своим телом, чтобы более эффективно отбиваться.
Но куда мне тягаться с опытным наемником, да еще и вдвое-втрое превосходящим меня в весе! Однако все-таки мои удары достигали цели, заставляя тролля недовольно фыркать. Я пыталась извернуться так, чтобы вынуть из ножен кинжал, но это не удавалось. Если бы только мое верное оружие было у меня в руке! Наконец насильнику надоело мое трепыхание, и он кулаком засадил мне в лицо.
Меня еще никто никогда не бил по лицу, и это оказалось невероятно больно, к тому же я еще приложилась затылком об утоптанную дорогу. Перед глазами все поплыло, сознание начало ускользать, а тело обмякло и уже не сопротивлялось, когда негодяй принялся с пыхтением стягивать с меня панталончики.
— Что ты возишься? — Его окружили другие, а мне казалось, что я наблюдаю за всем этим непотребством со стороны, только невероятная боль в спине позволяла еще чувствовать свое тело. — Никогда баб не раздевал?
— Да они тугие, — буркнул насильник.
— Ты их ножом.
Внезапно злодея снесло с моего тела мощным ударом. Несколько энергичных рывков за уши вернули сознание в тело, и я уставилась на искаженное яростью лицо Драниша.
— Цела? — прохрипел он.
У меня хватило сил только кивнуть, и он, стремительно поднявшись, зарычал на остальных так, что у меня дрожь по телу прошла.
— Моя!
Враги замерли, выстроившись полукругом и настороженно глядя на Драниша. Их мечи поблескивали лезвиями в бликах ламп, горящих уютным светом в окнах, из которых, несмотря на крики и возню, так никто и не выглянул. Сплевывая кровь с разбитой губы, я попыталась подняться, на что избитое тело отозвалось такой болью, что перед глазами поплыли черные пятна. Драниш, не глядя, опустил вниз левую руку, развернув ладонь так, чтобы мне было удобно за нее схватиться. Она была такой горячей, что обожгла мои ледяные пальцы. Я встала на колени и потрясла головой, чтобы в ней перестало шуметь.
— Ты, Драниш, уже зарвался и достал, — глухо сказал один из троллей. — Ты мне ща за все ответишь.
— А, Кунь, это ты, что ли? Видать, не зря тебя папашка из племени выкинул, — презрительно сказал Драниш. — Докатился — на мою женщину нападать.
— На твою! Ты думаешь, всегда все лучшее будешь получать? Вали его, робя! — Кунь подал пример, кинувшись на Драниша.
Тролль шагнул вбок, загораживая меня, и с легкостью парировал удар меча Куня. Но тут подоспели расхрабрившиеся остальные пятеро.
Один против шести, да еще наемников? Я, покачиваясь, поднялась на ноги — тело гудело и ныло, и было страшно представить, каково мне будет завтра, — и, подтянув так и не сдавшиеся врагам рейтузы, бросилась бежать к освещенным улицам в поисках помощи. Первые несколько шагов дались тяжело, но потом тело подстегнул страх за Драниша, и я побежала быстрее.
Оказывается, перед столкновением с троллями я была уже не так и далеко от центра города. Или это глотал расстояние мой ужас? Пока я бегу, Драниш, может быть, уже… Постанывая от боли при каждом шаге — боль от ушиба колена ерунда по сравнению с тем, как недовольно пульсировал след от ожога и болело лицо, я добежала до нашего постоялого двора и рывком открыла дверь.
На ужин в общем зале собралось куда больше людей, чем было утром. Негромко жужжал разговор, позвякивали столовые приборы, слуги разносили напитки в бокалах, музыкант на клавесине наигрывал приятную мелодию…
Яркий свет на миг меня ослепил, а как только я проморгалась — правый глаз уже заплыл и щека дергалась, наливаясь опухолью, — то увидела, как в наступившей тишине, под взглядами десятков изумленных глаз, ко мне идет капитан, на ходу сдирая с себя куртку. Накинув ее мне на плечи, Ярослав коротко спросил:
— Что?
— Драниш… — Чтобы не упасть, мне пришлось схватиться за его рубашку. — Тролли… шестеро… с мечами… меня хотели…
Ярослав молча вылил на меня воду из кувшина, который уже поднес расторопный слуга, стоявший рядом с таким видом, будто явление избитых девушек в разорванной одежде было для их постоялого двора самым обыкновенным делом.
— Ах, кха-кха-кха. — Меня начала бить мелкая дрожь.
— Где это произошло? — спросил Волк. — Ну-ка, приди в себя!
Несколько легких пощечин помогли мне выдавить:
— Я покажу.
Возле нас объявилась тяжело дышащая Тиса, держащая в руках оружие, а рядом с ней — невозмутимый Даезаэль с длинными черными волосами, опять сплетенными в множество косичек. Он положил ладонь мне на лоб, и сразу же стало легче, во всяком случае, предметы перед глазами перестали расплываться.
Мы бежали по улицам с такой скоростью, что в ушах свистел ветер. Чтобы я не отставала и вовремя указывала, куда повернуть, капитан тащил меня за руку, и ощущение это было не из приятных. Мне все время казалось, что вот-вот моя рука вырвется из плечевого сустава и исчезнет вслед за капитаном в темных переулках, а я буду лежать на мостовой и слабо трепыхаться.
Когда мы прибежали на место, то я просто упала на колени рядом с остановившимся капитаном, пытаясь отдышаться и обхватив голову руками.
Эльф присвистнул:
— Чистая работа.
— Не подходи к нему сейчас, — предупредил Волк.
Я заставила себя поднять голову и рассмотреть поле боя одним глазом.
Драниш сидел на коленях, прижавшись лбом к рукоятке меча. Был ли он ранен и как сильно — рассмотреть не удавалось. А вокруг… вокруг валялись тела… нет, части тел, а вся улица была липкой от крови. Запах от убитых и расчлененных тел стоял такой, будто я попала на скотобойню. Желудок подкатился к горлу, и перед глазами все завертелось.
— Хорош! — Тиса залепила мне пощечину по щеке, и так вздувшейся подушкой от удара насильника. Чтобы я не упала, воительница держала меня за воротник капитанской куртки. — Это все из-за тебя, вот и выводи теперь его из этого состояния.
Совсем неласковый пинок заставил меня подняться. Неподалеку капитан разговаривал с отрядом стражи, который с удивлением рассматривал место побоища. Даезаэль ходил между трупами, невежливо переворачивая их ногами и рассматривая при свете магического светлячка. Лицо у него было довольное.
— Иди и поговори с Дранишем. — Тиса подтолкнула меня к троллю.
— Просто поговорить?
— Просто поговори, чтобы он пришел в себя. Ты думаешь, легко было шестерых наемников положить?
Я подошла к троллю, стараясь не смотреть на куски тел. Если некоторые из них были разрублены, то некоторые — просто разорваны на части. Думать о том, кто и каким образом их разорвал, не хотелось.
— Драниш… — робко сказала я, кладя руку на плечо троллю. Плечо мелко подрагивало, как будто он пытался сдержать слезы или смех. — Ты как? Цел?
— Не, — глухо ответил тот, не поднимая головы.
— Серьезно ранен? Позвать Даезаэля?
— Не надо. Я сам.
— Спасибо, что меня спас.
— Угу.
Я беспомощно обернулась. Стоящая неподалеку Тиса покрутила в воздухе рукой — мол, развивай разговор дальше.
— Я тоже цела, только у меня синяк на лице будет, и глаз заплыл, больно. Губа разбита… — невесть почему пожаловалась я.
— У?..
— Меня один из этих ударил, от которых ты меня спас. — Говорить было больно, я старалась как можно меньше шевелить губами.
— Что? — взвился Драниш, оборачиваясь ко мне.
Рот у него был в крови, темно-маслянистыми потеками закапавшей грудь. Руки, которыми он сжал мои, были липкими и холодными.
«Он что, тела противников зубами разрывал?» — успела подумать я, прежде чем свалиться в обморок.
«…Тролли — лучшие воины, — говорил когда-то учитель по расоведению, и теперь его уставший голос звучал прямо у меня в голове. — От запаха крови во время боя они дуреют и становятся ведомыми одними инстинктами, что свидетельствует нам о том, что от зверей они недалеко ушли. Впадая в боевую ярость, тролль может разорвать противника одними руками и выпить его кровь. Правда, как доказано исследованиями, тролль все же замечает нанесенные ему ранения и, при необходимой тренировке, может выходить из этого состояния, если существует угроза для жизни. Когда все враги убиты, тролль продолжает крушить все подряд до тех пор, пока полностью не иссякнут силы. Впрочем, на своих тролль в таком состоянии никогда не бросается, что дает нам основание сделать вывод, что…»
Свешиваться через жилистое и твердое плечо капитана было неприятно. Моя голова моталась туда-сюда при каждом шаге, а ноги он сжимал крепкой хваткой, наверняка наградившей меня еще парой-тройкой синяков вдобавок к уже полученным.
— …болтается. Ты осторожнее ее неси, — ревниво сказал Драниш. Голос у него был совершенно нормальным.
— На что спорим, что она подумала, будто ты их ел? — спросила Тиса.
— Зачем спорить, и так ясно, что она так подумала, как и те стражники. Как я теперь ей на глаза покажусь? — В голосе тролля прозвучала настоящая грусть.
— Обломалась твоя женитьба, — не могла не добавить соли на рану воительница.
— А я предупреждал, — сказал капитан. — Я тебе говорил, что из-за твоей любви у нас будут проблемы. Вон Даезаэль после твоего исцеления еле на ногах держится, ты тоже не в лучшем состоянии, а про Милу я вообще молчу.
— Это не у меня из-за нее проблемы, — возразил тролль. — А у нее из-за меня. Она нарвалась на моих давних знакомых, которым очень хотелось свести со мной счеты.
— Вообще ума нет у девки — ходить по городу в одиночку, — с отвращением сказал капитан. — А я теперь ее должен тащить на себе.
— Тебе это полезно, — заметил тролль. — Может, добрее станешь к людям. Пожалей котю, она и так сегодня много пережила. Да, я знаю, что мы тебе ужасно надоели своей тупостью, но потерпи уж чуток, дай приобщиться к твоей мудрости.
— Раз ты такой разговорчивый, сейчас сам ее понесешь.
— Не нужно, — слабым голосом сказал Даезаэль. — У него раны откроются, на троллей моя магия плохо действует, и я их не смог залечить до конца.
Я слабо трепыхнулась, и капитан тут же поставил меня на землю.
— Ты как, котя? — взволнованно спросил Драниш, держась от меня на расстоянии.
— Терпимо, — просипела я, непроизвольно хватаясь за подбитую щеку. Говорить было все так же больно, двигать левым глазом — тоже.
— Ты прости. — Целитель прикоснулся к моей щеке кончиками пальцев. — Я почти выжат. Придется тебе потерпеть. На постоялом дворе лед приложим, должно полегчать. И еще мазь у меня где-то была.
— Спасибо, — сказала я, стараясь идти как можно осторожнее, чтобы поберечь гудящую голову.
— Надеюсь, ты помнишь, что завтра тебе проверять отчеты по годовому бюджету? — спросил капитан.
— Ярик, — вмешался Драниш, — смилуйся.
— А я предупреждал, — холодно сказал капитан, — чтобы завтра были все готовы к работе.
— Я буду готова к работе, — уверила я. — Не волнуйтесь.
— Не рви себе жилы из-за него, — посоветовал тролль, открывая передо мной дверь постоялого двора. — Для Ярика отлично выполнить работу — это цель жизни.
— Для меня — тоже, — призналась я.
— Значит, жена из тебя получится отличная. — Драниш протянул мне руку, но потом смутился и спрятал ее за спину.
— Я тебя не боюсь, — твердо сказала я, глядя на Драниша одним глазом. — Даже если ты этих троллей ел.
— Да не ел я их! — По лицу парня было видно, как у него отлегло от сердца после моего признания. — Мне губы разбили, вот кровища и текла. Спасибо, эльф залечил, а то я бы вообще сейчас разговаривать не смог. Правда, если бы Ярик с теми стражами не разобрался, мне бы и разговаривать не пришлось: с кем в тюрьме беседовать?
Тролль проводил меня до дверей комнаты, где уже ждал более быстроногий эльф, держа в руках кусок льда и баночку с мазью.
— Давай я тебя осмотрю, — деловито сказал он. — Мало ли что. А ты, Драниш, выйди. Тебе на сегодня развлечений хватит.
Тролль насупился, послал мне воздушный поцелуй и направился в свою комнату.
— Хочешь поговорить? — спросил Даезаэль, пробегая чуткими пальцами по моему телу и аккуратно намазывая каждый синяк приятно пахнущей мазью. Несколькими прикосновениями он стянул края раны на губе и дал толчок к исцелению, но после этого совершенно посерел и даже немного осунулся.
— О чем? — промычала я, держа на щеке лед при помощи свернутого в несколько слоев полотенца.
— О том, что произошло. Для вас, женщин, это большое потрясение. Вдруг ты после этого начнешь себя неадекватно вести?
— Они не успели ничего сделать, и кидаться на окружающих я не буду, — ответила я. — Ты волосы отрастил с помощью магии?
Целитель понял, что нужно сменить тему, и охотно ответил:
— Да куда там, никакая магия так быстро волосы не отрастит. Сходил в цирюльню, там меня налысо подстригли, а потом парик купил, женский, и заплел, как обычно. Вроде прилично получилось?
— От настоящих почти не отличишь, особенно когда заплетенные.
— Конечно, парик ведь из человеческих волос. Был бы из эльфийских — еще лучше было бы, но мы до такой низости, как продавать свои волосы на парик, никогда не опустимся. Этот проклятый парик мне такую кучу денег стоил, ты даже представить не можешь! Теперь вот буду думать, как за ним ухаживать, чтобы не испортить…
Я так и заснула под рассуждения, стоит ли мыть парик шампунем для укрепления волос, или сгодится обычный, подешевле.
8
Любимая кошка моей жены заболела, и мне срочно понадобилось золото на ее лечение. А иначе я бы никогда и не подумал этого сделать! Но вы же понимаете, больная кошка — это такая трагедия, что не украсть деньги невозможно!
Проворовавшийся чиновник объясняет королевскому инспектору причины своего поступка
Ранний завтрак проходил в напряженном молчании и крайне мрачной обстановке — капитан заставил всех нас надеть длинные черные мантии с серебристыми знаками отличия королевских служащих. Мантии были скроены широченные, неудобные, из жесткой, плотной ткани, и совершенно не улучшали настроения.
Тиса кромсала лежащий перед ней на тарелке кусок мяса так, словно он был ее личным врагом. Гном уныло прихлебывал чай, пахнущий ромашкой и зверобоем. Тролль, осторожно ощупав шатающийся клык, смешал куриный бульон с красным вином и, морщась, нюхал получившуюся жидкость. Я маленькими глоточками пила кефир, стараясь не шевелить ни губами, ни щекой, ни конечностями, кровоподтеки и ссадины на которых вспыхивали пульсирующей болью при любом резком движении. У меня кружилась голова, поэтому я боялась отправлять в желудок что-либо более существенное, чем кефир. Тем более что до сих пор хорошо помнился запах свежеубиенных троллей, и на мясо мне вообще было противно смотреть. Эльф ел третью порцию орехов в меду, пытаясь восстановить запас магической энергии. От такого количества сладкого его уже начинало тошнить — это было заметно по тому, с каким усилием он проглатывал каждый кусочек.
Только капитан, как будто не замечавший ничего вокруг, вкушал трапезу с безукоризненным соблюдением этикета. Лицо его как обычно ничего не выражало, серебристо-серые глаза с одинаковым равнодушием смотрели что на окружающих, что на еду.
— Я требую повысить мне зарплату, — вдруг сказал Даезаэль.
Волк медленно прожевал кусочек, глотнул, склонил голову к левому плечу и спросил:
— А есть для этого основания?
— Конечно! Я работаю больше всех. Вот посмотри. Персик…
— Меня зовут Персиваль, — вяло сказал гном.
— Персик вчера объелся мамиными пирожками, сегодня страдает желудком. Я собственноручно заваривал ему травяной чай, дабы он мог приступить к работе, не отвлекаясь, чтобы сбегать в нужник через каждые пять минут. Мила. Вчера чуть не подверглась насилию со стороны банды троллей. Заработала сотрясение мозга, ушибы и повреждения мягких тканей организма, не говоря уже об ударе по лицу, из-за которого у нее до сих пор глаз не открывается. Драниш. Спасая Милу, чуть не погиб, я в процессе излечения потратил на него все силы, потому что тролли плохо поддаются магическому воздействию, но иначе бы он вообще сдох.
— Умер, — проворчал тролль.
— …Из-за всего этого я теперь должен есть сладости, которые ненавижу. Тиса…
— А что со мной? — вскинулась девушка. — Я-то как раз…
— …вчера в очередной раз домогалась капитана, пока я оказывал Миле помощь, — безжалостно продолжал целитель. — Он тебе отказал, и ты сейчас балансируешь на грани истерики. Значит, твои нервы — уже моя забота. Ярослав…
Капитан подпер подбородок рукой и с интересом уставился на эльфа.
— А ты меня вообще пугаешь. Люди с таким поведением часто срываются так, что выжившие счастливчики потом легенды рассказывают. Страшные.
— Ярослав не срывается! — Тиса не могла позволить оскорбления своего божества. — У него воспитание!
— Вот-вот, — кивнул эльф. — Воспитание! А воспитание — это отнюдь не характер и не темперамент. Видал я благородных, которые к нам к целебному источнику приезжали лечиться. У этого глаз дергается, у того руки дрожат, а у большинства вообще не стоит. Но все воспи-и-танные.
— Да как ты смеешь намекать, что капитан мне отказал потому, что у него там какие-то проблемы! — Воительница вскочила на ноги, так стукнув кулаком по столу, что несчастные истерзанные кусочки мяса разлетелись по сторонам.
— Я как раз ни на что не намекаю, — спокойно ответствовал Даезаэль, выуживая из своей тарелки мясо и отряхивая его от меда. Он положил кусочек себе в рот и зажмурился от удовольствия. — Я просто хочу, чтобы мне подняли зарплату за тяжелые условия труда. Вот и все.
— Хорошо, — медленно произнес Волк. — Я бы с удовольствием поднял тебе зарплату. Но в данный момент ты находишься на королевской службе, поэтому все, что я могу, — это дать тебе премию.
— Премия тоже не помешает, — согласился эльф.
— Зачем тебе деньги? — спросил Драниш. — На парик?
— На запасной парик, — поправил Даезаэль. — Потому что, боюсь, мне одного не хватит.
— Почему же? — искренне заинтересовался тролль.
— Потому что если твоя морда до него доберется, ходить мне опять лысым, — ответил эльф, и его лицо перекосилось от злости. — Я уже успел оценить твой цирюльнический талант.
— Ну почему сразу морда? — возмутился Драниш. — Если что и доберется до твоего парика, так это только руки!
— Лапы, — поправила Тиса.
Тролль обернулся к ней с крайне недовольным видом, но сказать ничего не успел, потому что в этот момент капитан отложил столовые приборы, промокнул губы салфеткой и сказал:
— Хватит. Пора на работу.
Каждый из нас занимался своим делом. Персиваль восстанавливал сложный артефакт связи со столицей, секрет создания и ремонта которого был давно утерян. Человеческие маги тщетно бились над разгадкой сто лет, пока дед нынешнего короля не решил присудить огромную премию тому, кто изобретет нечто подобное или научится восстанавливать поломанное. Этим тут же заинтересовались гномы, которые до этого принципиально не интересовались возней вокруг поломки — ведь уникальный артефакт в свое время изобрел не гном, а человек! Но за хорошие деньги гномы быстро забыли о своей принципиальности. Народ, славящийся своим упорством, которое некоторые злые языки называют твердолобостью, бросил силы лучших умов на разгадку тайны. Прошло всего пятьдесят лет, как артефакты связи стало возможным восстановить. Дети тех, кто бился над разгадкой тайны, сейчас колесили по стране, восстанавливая сложные приборы, такие необходимые для управления большой страной с кучей отдаленных регионов. Отец Персика тоже приложил руку к исследованию, чем наш гном невероятно гордился.
В обязанности Тисы вменялось строго охранять двери комнаты, в которой будет работать Персиваль. Одна ошибка в настройке — и попытка воспользоваться артефактом будет стоить магу выжженного мозга. Да и вновь обретенным секретом гномы ни с кем не хотели делиться, а желающих подсмотреть за работой Персиваля было достаточно.
Даезаэль занимался инспекцией центральной лечебницы, на которую деньги выделялись из государственной казны. Бесплатная лечебница для народа, в которой отрабатывали свои навыки молодые лекари и целители, была необходима для того, чтобы заразные пациенты не разбегались по всему округу, а тихо помирали в одном месте или — кому повезло выжить после неумелого лечения — поправлялись и даже получали бесплатную кормежку. Конечно, больше всего эльфа интересовала статистика повальных моров и превращений в нежить и нечисть — в результате войны многие нежеланные мигранты прочно обосновались в лесах, оврагах и даже в городских подворотнях. Плюс ко всему в течение недели Даезаэль должен был проводить курсы повышения квалификации местных врачевателей, что зловредного эльфа невероятно радовало возможностью бесконечно издеваться над несчастными слушателями.
Сиятельный благородный Ярослав Волк устраивал судилище. Обычно те, кто был недоволен решением местного суда, обращались в инстанцию повыше — к своему Владетелю домена, а оттуда самые упорные (или те, дела которых Владетелю было разбирать лень) добирались до королевского судилища. Королю этими делами заниматься было недосуг, и он с удовольствием перекинул все проблемы на руководителей групп королевских гласов. Судя по кипам документов и обращений, которые поджидали Волка на столе бургомистра в ратуше, работать ему придется не покладая рук. Дело еще усугублялось тем, что Владетель домена Хвост практически безвылазно сидел в столице, будучи председателем Собрания Благородных, и, на правах одного из создателей службы королевских гласов, перепоручил Волку разобраться с текущими судебными делами. Чтобы капитан не надорвался, его помощником должен был быть Драниш — и как сын благородного, и как получивший идентичное с Волком образование.
А мне предстояла самая нудная и кропотливая работа — проверка финансовых отчетов за несколько лет.
— Я приказал, чтобы сюда привезли все отчеты и бухгалтерские книги из остальных более-менее крупных городов домена, — сообщил Ярослав, сопровождая меня в архив. — На границах сейчас неспокойно, поэтому я не хочу, чтобы мы тратили время, разъезжая по спокойному округу. Конечно, если что-то будет вызывать у тебя вопросы или покажется подозрительным, ты туда съездишь, чтобы разобраться на месте.
Он помолчал, как обычно безразлично глядя куда-то мимо меня, и потом добавил:
— Естественно, я не отправлю тебя одну. Так что не беспокойся и работай усердно.
Тяжело вздохнув, я засела в архиве со стопкой бумаги и десятком карандашей для записей. Хмурый сотрудник городской ратуши нагромоздил передо мной толстенные тома, где была собрана вся информация о денежных потоках округа.
— Или вы желаете начать с отчетов нашего города? — кисло спросил он, указывая на стеллаж с бухгалтерскими книгами. На них не было ни пылинки, и это значило, что либо в архиве сверхтрудолюбивая уборщица, либо кто-то недавно ими пользовался.
Я не верила в трудолюбивых уборщиц в архиве, поэтому подозревала, что в этих книгах меня ждет много любопытных открытий, в частности, новых правил арифметики.
— Наверное, начну с округов, — сказала я, открыла первый том и погрузилась в работу.
Через какое-то время за спиной хлопнула дверь, и в комнату, пошатываясь, ввалился тролль.
— Что с тобой? — испуганно спросила я. Воображение тут же нарисовало кровавую бойню на главной площади, которую устроили недовольные судебными решениями горожане.
— Кажется, я несколько переоценил свои силы, — прохрипел Драниш, тяжело опускаясь на стул. — Ярик отправил меня к тебе помогать.
— Ты умеешь проверять отчеты? — удивилась я. Почему-то мне казалось, что Драниш не из тех, кто будет старательно постигать бухгалтерскую науку.
— Еще бы, — фыркнул парень. — Ты не поверишь, но даже тролльему вождю нужно уметь составлять бюджет. Нет денег — нет пива для подданных — получишь в морду. Все просто.
— Тогда возьми вот это и…
— Котя, я сказал, что я умею это делать, но не сказал, что буду, — возразил тролль, аккуратно выломал мягкое сиденье стула и улегся под стеночкой.
— Ты что, спать будешь?
— Угу, — промычал тролль. — Силы восстанавливать. Я же не такой двужильный, как Ярик. На капитане хоть всю страну нечисти перепаши — ничего с ним не будет. А я хрупкий, слабый, нежный… хррр…
Внезапно мне стало его жалко. В конце концов, тролль полностью выложился, спасая меня, а его сегодня заставляют работать! Сняв свитер, я аккуратно укрыла Драниша, чтобы его не просквозило на холодном каменном полу.
Тролль мирно спал до вечера, он даже не пошевелился, когда я пыталась его разбудить на обед.
Вечером за нами пришел Ярослав, взглянул на тихо сопевшего Драниша и, пробормотав: «Я так и думал», присел на корточки и что-то прошептал троллю в ухо. Эффект был мгновенным — Драниш взвился на ноги, ошалело хлопая глазами и нашаривая несуществующий меч.
— Вольно, — снисходительно обронил Волк и ловко увернулся от кулака свежеразбуженного.
— Знаешь, Ярик, — буркнул Драниш, запуская пятерню под сорочку и начиная шумно чесаться, — когда-нибудь я тебя прибью. Исключительно по ошибке, и потом искренне буду проливать слезы над твоим трупом. Не шути так больше.
— Знаешь, Драниш, — капитан передразнил тон друга, — я тебя сюда отправлял работать, а не спать.
— А я и работал целый день, устал и вот только-только прилег отдохнуть, — неубедительно сказал тролль и тут же сменил тему: — Ну что, пошли ужинать, а?
Ели мы втроем — Даезаэль пропадал в лечебнице, а Персиваля капитану пришлось силком отрывать от работы уже в полночь. Тиса вернулась, когда я спала, бурча себе под нос ругательства в адрес людей, которые мешают работать гному, в адрес Персика, который не может оторваться от работы, и в адрес скучной жизни вообще. Я старалась дышать ровно и ничем не выдать того, что я уже не сплю, чтобы не попасться под горячую руку.
Неделя прошла спокойно. Утром капитан гонял нас по постоялому двору в «легкой разминке». Потом они с Дранишем уезжали в маленькие городки домена, иногда забирали с собой Тису и Персиваля, который всеми фибрами души ненавидел верховую езду. Но по возвращении на постоялый двор его всегда ждала заботливая мамочка со свежей выпечкой и заботой. Честно говоря, иногда я завидовала гному. Моей матери никогда не хватало то ли времени, то ли чувств, чтобы просто меня приласкать, обнять и немного помолчать вместе.
Моя работа с финансовыми документами подходила к концу. Я нашла огромную растрату денег Владетеля Хвоста, которые он выделял на домен, и вполне законно этим гордилась — вор был очень умен и ловко прятал утечку средств, а также всячески подчищал за собой следы. Но я любила разгадывать такие загадки, возиться в тишине с рядами и столбцами цифр.
— Сударыня, сударыня, — меня осторожно похлопали по плечу. Я оторвалась от отчета, в котором излагала свои соображения по поводу казнокрадства, и обернулась. За спиной стоял молодой парень в желто-зеленой форме служащего. Лицо у него было холеное, пальцы в перстнях. — Можно с вами поговорить? Наедине.
— Конечно. — Я потянулась, разминая затекшие мышцы.
Парень схватил меня за руку и, не давая возможности вырваться, потащил в угол, укромно отгороженный стеллажами. Запястье как будто сжали стальными тисками, и попытки вырваться ни к чему не привели.
— Я не понимаю, что происходит…
— Смотрю, ты умница. Нашла растраты, да? — Он удостоверился, что я надежно отгорожена от бегства полками с томами архивов и его телом, и отпустил мою руку.
— Да, нашла. — Ситуация разъяснилась, и мне стало спокойнее. Что он сейчас будет делать? Пытаться подкупить? Угрожать? Я растерла запястье, стараясь смотреть на служащего уверенным и бесстрашным взглядом.
— Сколько тебе нужно заплатить, чтобы ты их не нашла? — Парень сразу перешел к делу.
— Нисколько.
— Тебе не нужны деньги?
— Почему же, нужны. Но деньги, заработанные таким образом, — нет. Я предпочитаю честно выполнять свою работу.
— Сколько? Я готов заплатить.
— Я ведь уже сказала — мне не нужны такие деньги.
Его лицо исказилось, он схватил меня за плечи и прижал к стене.
— Шутить надумала, девчонка?
— Вам известно такое понятие, как добросовестно сделанная работа? — спросила я. — Меня не купить, и в этом состоит моя работа королевским гласом.
Парень достал из-за пояса кинжал — лезвие с изящной дорогой гравировкой блеснуло под лучом солнца — и прижал его к моему горлу.
Мое сердце замерло, но выдавать свой страх перед зарвавшимся юношей я не стала. Если не зарезал сразу, значит, у меня еще есть шанс выкрутиться из этой ситуации.
— И что? — спросила я, демонстративно зевнув. — Будете меня убивать? Чтобы к финансовым махинациям прибавилось еще и убийство? Господин Волк и виселица рядом. Моё тело еще не успеет остыть, как ты будешь меня уже догонять на Той Дорожке.
— Я убью тебя, — прошипел он. — Я серьезно! Я убью тебя! Слышишь! Ну! Убью!
Уверенности в его голосе я не услышала, и даже в чем-то посочувствовала казнокраду. Он сам себя загнал в тупик, и мне оставалось только ждать разрешения конфликта. Я смотрела в серые глаза молодого чиновника, унаследованные от какого-то далекого чистокровного предка, и не видела в них решимости убить, а только страх и слабую надежду на то, что как-то все уладится само собой. Да, это не была решимость и отчаянное безрассудство загнанного в угол, который готов на все, только чтобы спастись. С таким взглядом, как у него, не убивают.
Хрясь!
Тело парня обмякло и мешком свалилось на пол, кинжал со звоном пролетел по плиткам пола к сапогам тролля.
— Котя, — укоризненно сказал он, подбирая оружие, — мне вообще нельзя с тебя глаз спускать? Я зашел, чтобы отчет о финансовой проверке забрать, а ты тут с мужчиной в интересной ситуации! Че он хотел?
— Чтобы я закрыла глаза на воровство.
— Вряд ли он воровал сам, — задумчиво сказал тролль, слегка пнув сапогом бесчувственное тело. — Интересно, кто его подстрекал?
Драниш наклонился, схватил служащего за шиворот и бесцеремонно поволок по полу.
— Ярику его доставлю, тот разберется. Сегодня как раз финальное судилище, оглашение и приведение в исполнение приговоров.
— Отчет на столе. — Я подала троллю бумаги. — Он немного недописан, но главное я уже изложила.
— Хорошо, — кивнул Драниш. — Ты пока посиди тут, не высовывайся на улицу. Ладно? И… на, котя, боевой трофей. Как раз для твоей руки. А то у тебя на поясе не кинжал, а прабабкин кухонный ножик, даже стыдно смотреть. — Тролль метнул кинжал казнокрада, и он вонзился в стену рядом с моей рукой.
Я машинально притронулась к своему небольшому, но очень удобному кинжалу. Вид у него, конечно, был неказистый, и действительно, я его постоянно использовала, пока готовила пищу, но променять его на какой-то другой? Никогда!
Боевой трофей так и остался торчать в стене, а я принялась приводить рабочий стол в порядок, решив не пренебрегать советом тролля.
Ярослав судил обстоятельно и жестко. Когда тролль, галантно взяв под локоток, вечером вывел меня из ратуши, намереваясь отвести на постоялый двор, на виселице болталось около десятка трупов, а от помоста палача на всю площадь воняло свежей кровью. Я ахнула и на миг зажмурилась, стараясь ровно дышать и не цепляться за рукав парня.
— Не только ты любишь выполнять свою работу добросовестно, — негромко сказал Драниш, поворачиваясь так, чтобы я не видела виселицы. — Но молодого, который тебе кинжалом угрожал, Ярик просто в ссылку отправил. Таких бестолковых врагов королевства надо оставлять в живых, а то на их место придут умные, а с ними возни больше.
— Мудрая мысль, — хмыкнула я.
— А то. У моего папаши есть четыре штатных врага, он с ними даже бухает по праздникам. Это удобно! Всегда знаешь, от кого ножик между лопатками получишь. И другие враги не объявляются, потому что старые со своего теплого местечка ни за что не подвинутся.
В главном зале постоялого двора громко ругались Даезаэль и сударыня фон Клоц. Сам предмет ссоры смирно сидел рядом за столом, сложив руки, как примерный прихожанин в храме на проповеди.
— От ваших пирожков у него живот болит! Хватит кормить сына дрянью! — орал эльф, доведенный до бешенства. — Я не обязан рассматривать то, что у него в ночном горшке!
— Обязан, раз ты целитель!
— Я жизни спасать должен, а не на переработанные остатки пирожков смотреть! Ночью! В горшке, сунутом под нос!
— Как ты можешь с такой черствостью относиться к проблемам моего сына! Он к тебе со всей душой…
— Душой?! — Эльф зарычал, как разъяренный дворовый пес, готовый кинуться на чужаков. В полном отчаянии он вцепился в волосы, забыв, что это парик.
В его руках остались клочья выдранных прядей, а лицо побледнело от ярости.
Читать бесплатно другие книги:
