Космические игры (сборник) Лесников Василий

СЦЕНА 6

Поздний вечер. На слабо освещенный перекресток тихо, двумя руками поддерживая голову и неестественно выпрямившись, слева выходит Трофимов. Он в брюках, без рубашки, бос. Ему помогает идти Кравцова.

ТРОФИМОВ. Все. \Стонет.\ Дальше я пойду сам. Санчасть видно.

КРАВЦОВА. Нет, нет!

ТРОФИМОВ. Эмма!... Это серьезно!... Может быть мне уже конец как летчику, и я не хочу, чтобы с моей травмой связывали ваше имя.

КРАВЦОВА. Но...

ТРОФИМОВ. Уходи. Мне будет легче. И... спасибо, что пришла...

КРАВЦОВА. Какая нелепость. Сумасшедший день... Я ведь совсем не хотела...

ТРОФИМОВ. Очень прошу!

КРАВЦОВА. Хорошо. Иди Только все же... Я не хотела приходить. Я случайно... Ты уж извини...

ТРОФИМОВ. Главное, что пришла. Ты не думай о своей вине. Это я во всем виноват. \Медленно, осторожно уходит.\

КРАВЦОВА. А вдруг с Костей... Нет, нет! Это невозможно! \Напряженно смотрит вслед Трофимову. Слышен стон.\ Женя! Женя! \Бросается вслед Трофимову.

ДРОНОВ. \Появляется слева.\ Странно. Она никогда не опаздывала... И у нас ее не было. Неужели что-то непредвиденное? \Смотрит влево.\ Загоруйко... Нет. Уж лучше пусть пройдут. \Осматривается. Уходит вправо.\

Слева появляются Загоруйко и Гуров.

ЗАГОРУЙКО. В отдельных квартирах не поговорим. Так что давай здесь остановимся... Выкладывай. На сто верст шпионов нет.

ГУРОВ. У Зарудного мне предложили на выбор – либо пойти к Дронову инженером, либо заменить самого Дронова.

ЗАГОРУЙКО. Командиром экипажа?...

ГУРОВ. Да.

ЗАГОРУЙКО. Хватил Ванечка... Твое решение?

ГУРОВ. Если я соглашусь на любой вариант, завтра комплексной тренировки не будет. Перенесут на неделю в новых составах.

ЗАГОРУЙКО. Меня интересует решение... Твое.

ГУРОВ. Имею право думать до утра.

ЗАГОРУЙКО. У нас с тобой этого времени нет... Захотелось покомандовать?

ГУРОВ. Мы в конструкторском бюро об этом говорили не раз. В принципе, слетавший бортинженер может быть и командиром.

ЗАГОРУЙКО. До первой реальной аварии... На чем основываешься?

ГУРОВ. Я летал на самолетах. Отрабатывал самостоятельное управление кораблем и станцией. Разве этого мало?

ЗАГОРУЙКО. Отрабатывал... А чему научился? Сколько ты налетал в космосе?

ГУРОВ. Неделю.

ЗАГОРУЙКО. Без происшествий?

ГУРОВ. Я в этом не виноват.

ЗАГОРУЙКО. В том то и дело. Восторг от полета! Уйма впечатлений... Ты ни разу не принимал решений в критических ситуациях, когда вопрос о жизни и смерти надо решать за доли секунды. В твоих полетах и твоей работе все было тип-топ. Так что твое поведение в стрессе так и осталось пока тайной для всех... Даже для тебя. А сейчас полет на год. Какие тебе встретятся ситуации не знаю и последствия предсказывать не берусь... Ты даже не знаешь что такое страх!

ГУРОВ. Не это главное.

ЗАГОРУЙКО. А что же?

ГУРОВ. Кто сейчас выполняет самую важную задачу в полете? Инженер. Все на его знаниях держится. И в научных экспериментах он тоже главный. Отсюда и плясать надо.

ЗАГОРУЙКО. Как бы эта пляска смертью не закончилась... На первых этапах космических полетов вы не так настойчиво лезли в командиры.

ГУРОВ. Это не от нас зависело.

ЗАГОРУЙКО. И от вас тоже. Аварий долго не было, вот вы и осмелели. Пойми. Командовать, принимать решения, действовать по ним мгновенно тоже надо уметь. А инженер, в силу своей профессии, должен кропотливо анализировать, размышлять. Ему время надо. Время!

ГУРОВ. Это уже от человека зависит. От характера. И среди инженеров есть сильные, волевые люди.

ЗАГОРУЙКО. Есть. Есть! Я даже соглашусь с тем, что некоторых из них можно назначать и командирами экипажей. Но это их потенциал! Их возможности! Сначала они должны доказать, что смогут быть командирами в любой, даже самой сложной, ситуации... Ты, например, еще не доказал.

ГУРОВ. Понятно. Не дорос...

ЗАГОРУЙКО. Не кипятись... Возможно ты и пойдешь в этот полет... Буду откровенен. Я за то, чтобы в полет пошел либо наш экипаж, либо Дронова в полном составе. Но, если тебе предложили выбор, то... Ты должен согласиться войти в экипаж Дронова бортинженером...

ГУРОВ. Не сработаемся... Мы с ним драться будем. Он же...

ЗАГОРУЙКО. Должен, Коля... Во имя нашего дела должен...

ГУРОВ. Добровольно не пойду. Сам говоришь. В сложной ситуации на принятие решений останутся доли секунды, а нам надо будет еще разбираться чье решение более верное. Он же...

ЗАГОРУЙКО. Ты все же летал. От этого не уйти. И не важно, что твой полет был спокойным. Важно то, что ты уже поработал в обстановке реального космоса. И уже хотя бы этот фактор на тебя давить не будет. От этого не уйти. Так вот... Я понимаю, что на первых порах ты все-таки будешь влезать в его командирские функции. Однако, постарайся сделать эту свою роль незаметной. Не унижай самолюбия Дронова. Вы оба лидеры. Но ему надо помочь. Он будет хорошим командиром... Все зависит от тебя...

ГУРОВ. А ты упрям... Тебе что, правда, не обидно?

ЗАГОРУЙКО. Я счастлив! Я рад!... Я же не круглый идиот, Коля. Но так надо сейчас...

ГУРОВ. Я сказал. Добровольно из экипажа не уйду... Только в крайнем случае...

ЗАГОРУЙКО. И похоже этот случай уже наступил. \Задумался.\

ГУРОВ. Ладно, командир, нам пора. \Уходят.\

На сцену выходит Кравцова, остановилась, задумалась, тревожно оглядывается. Подходит Дронов.

ДРОНОВ. Эмма! Что-то случилось?

КРАВЦОВА. Извини. Я не могу успокоиться. Только что отправила в госпиталь Трофимова.

ДРОНОВ. Женю? Что с ним?

КРАВЦОВА. Неудачно нырнул в наше озеро. Повредил шею... Ты давно его знаешь?

ДРОНОВ. Друзья детства... Как это вышло?

КРАВЦОВА. Я не собиралась кататься с ним на лодке. Просто гуляла и размышляла над своими проблемами. И случайно оказалась в районе причала... Я не успела его остановить. Он так обрадовался моему приходу, что решил прыгнуть в озеро с дерева. Он ничего не хотел слушать. Я...

ДРОНОВ. Если шея повреждена, то он уже отлетался.

КРАВЦОВА. Почему?... Может быть все еще поправимо... Хотя, он сам тоже об этом говорил.

ДРОНОВ. Летные законы жестокие. Женьку, конечно, жаль, но он сам виноват. Главное, что он жив. Выкарабкается... Мне легче. У меня есть ты.

КРАВЦОВА. А если нет?

ДРОНОВ. Слишком легко ты произносишь слово «Нет».

КРАВЦОВА. Мои сомнения слишком часто приносят несчастье... Сердечный сбой Загоруйко на центрифуге ведь я зафиксировала. Женя лихость проявил тоже в моем присутствии. Не принесла бы я и тебе неудачу.

ДРОНОВ. С тобой и неудача счастьем покажется, Эмма!

КРАВЦОВА. Если бы... Если бы я могла хоть что-то сделать для Загоруйко... Без обмана конечно. От Проскурина мне уже досталось за задержку сообщения по Загоруйко.

ДРОНОВ. Пощади его нервы. Не дергай по пустякам во время тренировки. У меня тоже не все в порядке с нервами. Даже стал сомневаться в себе. Последние месяцы настолько уверовал в полет Загоруйко, что позволял себе иногда расслабиться и теперь чувствую какую то неуверенность...

КРАВЦОВА. Ты хочешь сказать...

ДРОНОВ. Ты не поняла. Я могу отработать любую вводную. Но ведь в реальном полете все может быть совсем по другому. И неожиданно. Как проверить – смогу ли я работать в действительно неожиданной и сложной ситуации?

КРАВЦОВА. Тебя пугает комплексная тренировка?

ДРОНОВ. Оценку я получу отличную, но она не даст мне возможности проверить себя, снять возникшую неуверенность. А вдруг я действительно не готов?! А мне могут предложить полет... Я не смогу отказаться.

КРАВЦОВА. Родной мой... Я тебя понимаю. Я тебя очень хорошо понимаю!... Есть у меня одна задумка.

ДРОНОВ. Только не говори. Ни слова больше!

КРАВЦОВА. Но смотри – сорваться можешь запросто...

ДРОНОВ. Я справлюсь... Да, а как же ты? Ведь перечень экзаменационных вводных уже отработан...

КРАВЦОВА. Ты забыл о вводных тренажера.

ДРОНОВ. Эмма! \Целуются.\ Пойдем?

КРАВЦОВА. Нет, конечно. У тебя режим.

ДРОНОВ. Я не могу так.

КРАВЦОВА. Сможешь. \Подталкивает.\ Иди, у меня еще дела. \Дронов в нерешительности уходит.\ Вот так. И что же мне делать?

Я должностное лицо и любящая женщина. Я не принимаю решений по судьбе космонавтов, но к моему мнению могут прислушаться те, кто принимает окончательные решения.

Я могу сказать свое слово, а могу и промолчать. Мое мнение может помочь одним космонавтам и усугубить положение других.

И никак не получается, чтобы все были довольны результатами принятого мною решения. Каким бы оно ни было.

Да. Я могу и хочу помочь Косте. Я знаю, что Костя прекрасно подготовлен к полету и, если я значительно усложню ему задачу на комплексной тренировке, он сумеет найти выход из трудного положения. И это будет для него плюс во время решения госкомиссии по экипажам. На это обратят внимание. Особенно если экипаж Загоруйко будет работать в обычном режиме и тоже отлично справиться с заданием.

С другой стороны. Если я не усложню задание экипажу Загоруйко, это будет означать, что я поставила экипажи в неравные условия. А если усложню им задание, а они не справятся с ним, то это могут посчитать как заранее спланированные действия, чтобы «утопить» экипаж во время экзамена.

В этой ситуации всегда найдется тот, кто захочет предъявить мне претензию в предвзятости или снисходительности. В любом решении можно найти личный элемент заинтересованности.

Но вот помогу ли я на деле своим решением Косте. Принесет ли это решение ему счастье... Или мое решение будет трагическим для него...

Какого решения он сам хочет от меня. Понимает ли сам все последствия того или иного моего решения?

И вообще – что это такое – принять решение?

Принимать решения можно исходя из личных интересов, общественных и государственных. А должность? Она способствует принятию решений в интересах личности или государства? Или в интересах должности?

Личное физическое и духовное состояние человека, его судьба полностью зависят от его сиюминутных, даже сиюсекундных, решений. И не только. От них зависят судьбы других людей, связанные с данной личностью.

Вся наша жизнь это принятие решений личных – самим человеком или общественных – коллективом людей.

Когда мы бодрствуем, то веселимся и страдаем, ругаемся и миримся, сами принимаем решения или прячемся за решения других. И все это делается осознанно, под воздействием видимых причин, и неосознанно, под воздействием сил подсознания, которое мы не умеем пока контролировать.

Подсознание это уроки прошлого, уроки прошлых жизней и задачи человека на будущее.

Даже в то время когда мы спим, силы наших биополей продолжают воевать, выполняя принятые нами решения, или может быть тоже идут на временный компромисс. Кто знает.

Чем меньше знает человек, тем спокойнее живет. Поэтому многие не любят предсказаний.

Чем больше человек знает и помнит, тем труднее и сложнее ему принимать решения. Но ведь и интереснее!

А если удается найти согласие своего сознания со своим подсознанием, если находятся общий вариант решения, тогда это просто означает счастье!

Все люди каждую долю секунды, даже мгновения, принимают решения, которые меняют направление движения жизни человека, принявшего решение.

Либо подтверждается старый привычный курс. Либо меняется или исправляется курс движения. И тогда меняется временное расстояние и качество пути до цели, к которой человек стремится. Порой, даже неосознанно. Не все люди знают, к чему они стремятся. Очень многие просто плывут по морю жизни – куда вынесут волны.

И все же. Чего хочу я сама?

Видеть его всегда здоровым, невредимым и рядом ... И снова... Принесет ли такая жизнь счастье самому Косте?... Вопросы, вопросы, вопросы... А решение надо принимать конкретное!...

СЦЕНА 7

У пульта инструктора тренажера «Ветер» Савина.

1-й ДОКЛАД. \По динамику.\ Пост имитатора систем управления. К работе готов.

2-й ДОКЛАД. \По динамику.\ Пост систем жизнеобеспечения. К работе готов.

Входят Загоруйко, Гуров, Аверкин.

САВИНА. Александр Иванович, у нас все готово к работе.

ЗАГОРУЙКО. Добро. \Все здороваются.\ Скафандры принесли?

САВИНА. Проветривают.

АВЕРКИН. Времени мало.

ЗАГОРУЙКО. Пошли инженер.

САВИНА. А сухари?

ГУРОВ. Какие сухари?

САВИНА. Так я и знала. Держите. \Подает сверток.\

ГУРОВ. Ничего не понимаю. \Берет сверток, роняет. Поднимает черный горелый сухарь.\ Зачем это?

ЗАГОРУЙКО. А еще бывалый космонавт. Забыл о некоторых традициях? Они тебя на целых 12 часов провожают в одиночку с искусственным питанием. А если повезет, то и на целый год угодишь. А сухарь – он продукт естественный. Не черствеет.

САВИНА. Только его нельзя грызть. Только сосать как леденец.

ГУРОВ. Да выброшу я его.

САВИНА. Еще хуже будет. Невесомость вам этого не простит.

ГУРОВ. Ну уж это вы совсем... \Входит Проскурин.\

ЗАГОРУЙКО. Да, да, Коленька. С нею шутить нельзя. \Смеется.\ Поплывут крошечки, попадут в носик – не расчихаешься. \Входит Кравцова.\

ГУРОВ. Да ну вас, нашли время.

ЗАГОРУЙКО. Молодец, Катюша. Хорошая вводная инженеру. Он все понял и теперь постоянно будет настороже.

Экипаж уходит в комнату подготовки. Помещение заполняется специалистами, фото и кино корреспондентами. Входит Зарудный.

Появляются Загоруйко с Гуровым в скафандрах.

ЗАГОРУЙКО. Товарищ генерал, экипаж к тренировке готов.

ЗАРУДНЫЙ. \Протягивает конверт.\ Вот варианты. Кто тянет?

ЗАГОРУЙКО. Инженер. Он везучий в таких делах.

ГУРОВ. \Выбирает конверт.\ Вариант 10... \Передает конверт Зарудному.\

ЗАРУДНЫЙ. Приступайте. \Передает конверт Аверкину.\

ЗАГОРУЙКО. До встречи на родной Земле. \Смеется.\

ГОЛОСА. Ни пуха... Не засните... Встречу подготовим как полагается... сухарики не грызть...

ГУРОВ. К черту. К черту... \Впервые улыбнулся, ушел с Загоруйко в корабль.\

ЗАГОРУЙКО. \Выглянул.\ Само собой к черту.

ЗАРУДНЫЙ. Что им выпало? \Зал пустеет. Гости расходятся.\

АВЕРКИН. Разгерметизация. Отказ системы управления. Вводные серьезные, но обычные. Хотя есть одно – разгерметизация попала на период обеда. Попотеют ребята.

ПРОСКУРИН. Ничего. Вводных можно и добавить. И хорошо бы что-то новое, не стандартное. Госкомиссия не приняла на своем заседании окончательного решения. Так что надо проверить оба экипажа по полной программе.

АВЕРКИН. Эмма Викторовна уже, кажется, что-то придумала.

КРАВЦОВА. Проверим по полной программе.

ЗАРУДНЫЙ. Вот и хорошо. \Проскурину.\ Петр Николаевич, на два слова. \Отходят.\

САВИНА. По моему с эти экипажем любая вводная это пустая трата времени. Посмотрите. Ни секунды не сидят без дела. Глазами так и зыркают – туда, сюда. Они отказ даже по косвенным признакам могут определить. Честное слово, молодцы!

ЗАРУДНЫЙ. \Подходит.\ Кого здесь хвалят?

АВЕРКИН. Молодежь в восторге от работы экипажа.

ПРОСКУРИН. Да им весело. Не тренировка, а курорт. Вы посмотрите как смеется Загоруйко!

АВЕРКИН. У них режим контроля, который отработан до автоматизма Параметры в норме...

ЗАРУДНЫЙ. Не должны быть в норме! Держите их в напряжении!

ПРОСКУРИН. Эмма Викторовна, я вас не узнаю!

КРАВЦОВА. Время введения отказов определено программой тренировки. Вы сами ее подписывали.

ПРОСКУРИН. А где же ваша инициатива?

ЗАРУДНЫЙ. Кто на связи с группой анализа?

АВЕРКИН. В данный момент я. \Входит Дронов.\

ЗАРУДНЫЙ. Передайте им аварийные данные. Но экипаж не беспокойте. Пусть побегают и специалисты из группы анализа. \Аверкин по телефону передает данные.\

ПРОСКУРИН. Эмма Викторовна введите вне программы... Введите им отказ системы терморегулирования постоянно, а транспарант падения давления в корабле зажгите на возможно короткое время.

КРАВЦОВА. Зачем дергать экипаж?

ПРОСКУРИН. Пусть попотеют. Вводите.

КРАВЦОВА. Ввожу. \Вводит отказы.\

ЗАГОУЙКО. \По динамику.\ Заря, я Сокол. Отказала основная система терморегулирования. Перехожу на дублирующую. Кратковременно загорался транспарант «Отказ системы наддува». По показателям приборов система работает нормально. Отказ считаю ложным.

ПРОСКУРИН. Неплохо. ... Только к чему эта постоянная улыбка?...

САВИНА. Сила привычки. Вдруг его для телевидения снимают. \Аверкин тихо выпроваживает из зала Дронова.\

ПРОСКУРИН. Да?... Ну что ж, возможно вы и правы.

АВЕРКИН. \Поднимает трубку телефона.\ Аверкин... Иван Тимофеевич, вас просят к телефону правительственной связи.

ЗАРУДНЫЙ. Иду. Петр Николаевич, после экзекуции жду вас у себя. \Уходит.\

ПРОСКУРИН. Эмм Викторовна, почему в вашем отчете нет замечаний к экипажам?

КРАВЦОВА. Потому что они молодцы... Если что-то и есть, то это из области чувств и ощущений капризной женщины. Об этом говорить непринято.

ПРОСКУРИН. И к кому же у вас претензии... по ощущениям?

КРАВЦОВА. Гуров. Переоценка своей значимости. Но как к специалисту вопросов нет.

ПРОСКУРИН. А молоды ребята?

КРАВЦОВА. Они не летали. Рано еще... И потом – у Гурова это скорее не зазнайство, не звездная болезнь, а скорее снисходительное отношение к новичкам.

ПРОСКУРИН. Это тоже непозволительно. Но мне нужны не ощущения, а конкретные примеры, будьте любезны.

КРАВЦОВА. Нет их.

ПРОСКУРИН. Тогда завтра жду вашего доклада о готовности экипажей к полету. Пока мне непонятно ваше отношение к работе. Вы совсем не консультируетесь с нашими специалистами. Вот Бугрова, например, сразу после сбоя у Загоруйко обратилась за консультацией к нашим медикам. Учтите это. \Уходит.\

АВЕРКИН. \В микрофон.\ Сбой случайный. Все в порядке.

САВИНА. Эмма, что с тобой?

КРАВЦОВА. Ничего... Душно здесь.

САВИНА. Прогуляйся. Еще долго сидеть.

КРАВЦОВА. Спасибо. \Уходит.\

САВИНА. Как бабушка? Навела порядок?

АВЕРКИН. Завтра уезжает. Не может долго пребывать на одном месте. Вчера, представляешь, была на ВДНХ. Поймала там какого-то академика и потребовала у него отчет. Что сделал? Для чего?... Инспектор.

САВИНА. И что академик?

АВЕРИН. Пригласил на чай... С ней не соскучишься.

САВИНА. Я хотела бы с ней познакомиться.

АВЕРКИН. Не волнуйся – она еще приедет. Так и быть – устрою вам встречу. \В микрофон.\ Николай Яковлевич, что у тебя? До точной ориентации осталось пять минут...

ГОЛОС. \По динамику.\ Слышу. Через три минуты будет норма.

АВЕРКИН. Выговор схлопочу с вашими минутами. \Входит Кравцова.\

КРАВЦОВА. Миша, по программе пора вводить отказ. \Работают у пульта.\

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ