Дело о девушке с календаря Гарднер Эрл

– Да, сэр.

– У вас был ордер на обыск?

– Да, сэр.

– Что вы искали?

– Окровавленную одежду, оружие убийства и другие доказательства того, что обвиняемый причастен к преступлению.

– Вы что-нибудь нашли?

– Да, сэр.

– Что именно?

– Мы нашли костюм, покрытый рыже-коричневыми пятнами. Я отправил его в лабораторию, и там выяснили, что пятна…

– Одну минутку, – резко прервал свидетеля Дру, увидев, что Мейсон встает на ноги. – О результатах экспертизы нам расскажет эксперт. Вы предприняли какие-либо шаги, чтобы узнать владельца костюма?

– Да, сэр.

– Какие?

– На костюме сохранилась метка химчистки. Я отнес его туда и спросил хозяина химчистки, знаком ли ему этот костюм, а также кто именно и как часто отдавал его в чистку. Вероятно, я не имею права говорить, что он мне ответил?

– Не имеете, – кивнул Дру.

Анслей наклонился вперед и прошептал Мейсону на ухо:

– Этот костюм был на мне, когда у меня очередной раз пошла носом кровь. Время от времени со мной случается такое. В тот раз кровотечение началось от того, что, когда я шел пешком от места работы до стоянки автомобиля, дул сильный ветер.

Мейсон снова перевел взгляд на свидетеля. Дру уже кончил его допрашивать.

– А если бы вам никто не сказал, что на костюме пятно крови, вы сами догадались бы об этом? – спросил адвокат.

– Нет, сэр.

– А о том, что костюм принадлежит обвиняемому?

– Нет, сэр.

– Вы можете утверждать, что эти пятна не являются результатом кровотечения, например из носа обвиняемого?

– Нет, сэр.

– Единственное, что вы знаете точно, – это то, что вы нашли костюм?

– Да, сэр.

– Вы сначала нашли химчистку, метка которой была на костюме, а потом передали его в полицейскую лабораторию, правильно?

– Да, сэр.

– И это все, что вам известно о найденном костюме?

– Я догадывался, на что похожи пятна.

– Конечно, – согласился Мейсон. – Вы решили, что пятна выглядят очень многозначительно, иначе бы вы не обратили на них внимания.

– Правильно.

– А вы знаете, как долго эти пятна на костюме?

– Со слов хозяина химчистки, я знаю, когда в последний раз чистили этот костюм.

– Вы работник полиции, – прервал Мейсон Гиббса, – и знаете, что можно давать показания только о том, что знаете сами, а не о том, что известно с чужих слов. Я повторяю: знаете ли вы, сколько времени эти пятна уже были на костюме?

– Нет, сэр.

– Благодарю вас. У меня все.

– Я вызываю на свидетельское место лейтенанта Трэгга, – произнес Дру.

Лейтенант Трэгг принес присягу, назвал свое имя и занятие.

– Вы знаете обвиняемого по данному делу? – спросил Сэм Дру.

– Да, сэр.

– Когда вы в первый раз встретились с ним?

– Во вторник, девятого числа.

– Где вы его встретили?

– На стоянке машин.

– Кто был с вами в этот момент?

– Никого.

– Кто был с обвиняемым?

– Мистер Перри Мейсон, его защитник.

– Вы разговаривали с обвиняемым?

– Да, сэр.

– Можете коротко рассказать о предмете беседы? Меня в данный момент не волнует точность выражений.

– Я возражаю против того, чтобы свидетель сообщал свои выводы о предмете беседы, – заявил Мейсон.

– Я и не прошу об этом, а хочу лишь знать, не может ли он вспомнить тему беседы. Так о чем вы говорили? – снова обратился Дру к Трэггу.

– Мы говорили с обвиняемым о пистолете, лежавшем в отделении для перчаток его машины.

– Можете ли вы описать пистолет?

– Да, сэр. Это «кольт» тридцать восьмого калибра – тип, известный под названием «полицейская модель».

– Вы случайно не запомнили номер?

– Запомнил.

– Какой?

– 613096.

– Что вы сделали с этим пистолетом?

– Я передал его в отдел баллистической экспертизы.

– Не совсем так, лейтенант, – заметил Дру. – Вы же передали его не просто в отдел, а определенному человеку в отделе?

– Совершенно верно, Александру Рэдфилду.

– Он эксперт-баллист?

– Да, сэр.

– А как вы поступили с обвиняемым?

– Отвез его в управление.

– Он возражал?

– Нет, сэр.

– И в управлении он давал вам показания?

– Да, сэр.

– О чем?

– Он рассказал нам о том, что делал в ночь убийства до и после свидания с Меридитом Борденом. Затем я спросил его, не мог бы он изложить все сказанное в письменном виде. Он с готовностью согласился, взял ручку и бумагу и через некоторое время вручил нам описание всех событий.

– Этот документ у вас с собой?

– Да, сэр.

– Документ написан, датирован и подписан обвиняемым собственноручно?

– Да, сэр.

– Говорил ли ему кто-нибудь, что именно там должно быть изложено?

– Нет, сэр, его просто попросили описать то, что произошло.

– Давали ему какие-либо обещания? Может быть, угрожали или пытались обмануть?

– Нет, сэр.

– Не было ли на него оказано физическое или психическое давление?

– Нет, сэр.

– Он дал показания добровольно и по собственному почину?

– Да, сэр.

– И эти показания у вас с собой, здесь?

– Да, сэр.

– С разрешения суда, я предлагаю представить суду данные показания, так же как и конфискованный у обвиняемого пистолет, в качестве вещественных доказательств.

– Очень хорошо, – кивнул Эрвуд.

– В данный момент у меня больше нет вопросов к свидетелю, – сказал Дру. – Я оставляю за собой право вызвать его позднее.

– Ну что ж, отлично, – заметил Мейсон. – Я знаю, что этот свидетель не будет уклоняться от своего долга, поэтому сейчас отказываюсь от перекрестного допроса.

– Отказываетесь?! – переспросил Дру, не поверив своим ушам.

– Конечно. У меня вопросов нет.

– Вызывайте вашего следующего свидетеля, – приказал судья.

– Гарвей Деннисон, пройдите на свидетельское место, пожалуйста, – попросил Дру.

Гарвей Деннисон вышел вперед и, как и все остальные свидетели, принес присягу. Он сообщил, что является одним из владельцев крупного магазина оружия, боеприпасов и скобяных изделий, принадлежащего компании по продаже скобяных изделий, и работает в этой компании более трех лет.

Когда ему предъявили для опознания «кольт» под номером 613096, он по документам выяснил, что этот пистолет в числе других был приобретен магазином у оптового торговца, пущен в продажу, но не продан. Года три назад во время инвентаризации выяснилось, что пистолет, который лежал на витрине прилавка, исчез. Стали думать, куда он мог деться, и вспомнили, что незадолго до этого магазин два раза по мелочам обворовывали, сломав замок на задней двери. Правда, тогда никто не обнаружил отсутствия пистолета, но тем не менее все пришли к выводу, что пистолет пропал именно в результате этих краж.

– Перекрестный допрос? – спросил Дру.

Мейсон отказался.

– Вызываю Александра Рэдфилда.

Рэдфилд вошел, принес присягу и представился как эксперт-баллист, специалист по ручному оружию. Дру протянул ему пистолет.

– Я показываю вам «кольт-38», который фигурирует в деле в качестве доказательства под номером 13. Оружие имеет фабричный серийный номер 613096. Видели вы его раньше?

– Видел.

– Вы делали из него контрольный выстрел?

– Да.

– Опишите вкратце, что вы подразумеваете под словами «контрольный выстрел».

– Ствол каждого оружия имеет определенные дефекты, свойственные только данному образцу – маленькие царапинки, выбоинки и тому подобное, – которые оставляют следы на пуле, выстреленной из этого оружия. Это совсем не те следы, которые оставляют нарезы в стволе. Метки, оставляемые нарезами, известны под названием видовых характеристик пули. Я же говорю о тех неровностях, которые называются индивидуальными характеристиками.

– И при контрольном выстреле вы получаете пулю, которая несет на себе следы всех этих дефектов?

– Да. Выстреленная пуля имеет множество крошечных царапин, расположенных в разных местах. На каждой пуле, выпущенной из одного и того же ствола, расположение этих царапин всегда одинаково.

– Вы хотите сказать, что по пуле можно узнать, из какого оружия стреляли?

– Да, если есть пистолет, пуля с места преступления и контрольная пуля.

– А как вы получаете так называемые «контрольные пули»?

– Мы стреляем в длинную коробку, набитую мягким материалом: лоскутами ткани, кусками бумаги, ватой и тому подобным, то есть тем, что задержит пулю, но не повредит ее.

– Итак, вы делали контрольный выстрел из пистолета, который у вас в руках?

– Да.

– И впоследствии имели возможность сравнить полученную пулю с другой?

– Имел.

– Кто вам дал пулю для сравнения?

– Следователь.

– Когда?

– Во вторник, девятого числа, в полдень.

– Что вы можете сказать об этих двух пулях?

– В результате сравнения выяснилось, что пуля, которую дал мне следователь, идентична пуле, полученной при контрольном выстреле. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что смертельный выстрел был сделан именно из этого пистолета.

– У вас есть пуля, которую дал вам следователь?

– Есть.

– А контрольная пуля?

– Тоже есть.

– Будьте добры, предъявите их.

Свидетель достал из кармана две маленькие пластиковые трубочки.

– Вот эту пулю дал мне следователь. На снимках, сделанных с нее, стоит подпись: «Фатальная пуля». В этой пробирке – контрольная.

– Вы делали фотографии этих двух пуль?

– Да. Я сделал снимки таким образом, чтобы можно было наложить одно изображение на другое и провести сравнение.

– Изображения совпали?

– Да, сэр.

– Эти фотографии у вас с собой?

– Да, сэр, с собой.

– Я попрошу вас предъявить их в качестве доказательств.

– Возражений нет, – бодро заявил Мейсон.

– Перекрестный допрос? – спросил Дру Мейсона.

– Нет. Я полностью доверяю способностям и знаниям мистера Рэдфилда.

– Тогда все.

Вызванный вслед за тем следователь показал, что в его присутствии и под его наблюдением было произведено вскрытие тела Бордена. Патологоанатом, проводивший вскрытие, нашел пулю, которая оставалась в теле, и извлек ее. Затем пулю положили в пластиковую пробирку с закручивающейся пробкой, пробирку запечатали и в таком виде передали Александру Рэдфилду для экспертизы.

– У защиты вопросов нет, – объявил Мейсон.

Судья Эрвуд поудобнее устроился в кресле с видом, выражавшим что-то похожее на облегчение. Зато Сэм Дру, казалось, чувствовал себя как человек, который шагает по минному полю и ждет, что в любой момент раздастся взрыв и его разнесет в клочки. Дело шло уж слишком плавно, слишком быстро, слишком близко к желаемому финалу. Каждый из присутствующих, кто был знаком с тактикой защиты адвоката Перри Мейсона, знал, что не в его привычках было разрешить вести дело подобным образом, по крайней мере, так долго.

Следующим Дру вызвал на свидетельское место патологоанатома и задал ему вопросы по поводу вскрытия. Тот прочел по бумажке, что нашел в теле пулю тридцать восьмого калибра. Она была помещена в пластиковый сосуд и отдана следователю, который в присутствии патологоанатома передал ее Александру Рэдфилду. Пуля вошла в левую сторону груди, вырвала кусок сердца и застряла в кожном покрове спины. По заключению патологоанатома, смерть была мгновенной и наступила вследствие выстрела.

– У вас есть опыт в классификации крови? – спросил Дру свидетеля.

– Да, сэр.

– Я дал вам костюм, на котором есть определенные пятна. Вы их исследовали?

– Да, сэр, исследовал.

– Что это за пятна?

– Кровь.

– Вы можете сказать, что за кровь?

– Да, сэр.

– Скажите.

– Кровь человека.

– Вы смогли определить группу крови?

– Не везде. Некоторые пятна слишком малы. Но по большим пятнам я установил группу крови.

– Какая?

– Группа, известная под индексом АВ.

– Это распространенная группа крови?

– Нет, сэр, она очень редко встречается.

– Как редко? Можете ли вы выразить это в процентном отношении?

– Я бы сказал, не более чем у двенадцати процентов людей.

– Вы установили группу крови покойного мистера Бордена?

– Та же самая группа, что на костюме, индекса АВ.

– Перекрестный допрос? – Дру посмотрел на Мейсона.

– Можете ли вы сказать, как давно появились на костюме эти пятна? – спросил адвокат.

– Не точно.

– Они были сухими и изменили цвет?

– Да.

– Вам известна группа крови обвиняемого?

– Нет.

– Нет?

– Вероятно, группа О. Это наиболее распространенная. Она встречается почти у пятидесяти процентов людей.

– Но ведь не исключено, что и у обвиняемого кровь группы АВ?

– Конечно. Однако наше дело определить, чем испачкан костюм, а его кровь или нет – пусть доказывает он сам.

– У меня все. – Мейсон повернулся к Анслею и спросил его шепотом: – Какая у вас группа крови?

– Не знаю, – тоже шепотом ответил Анслей. – Но только костюм я испачкал, когда у меня пошла носом кровь, это точно.

– Больше вопросов нет, – громко повторил Мейсон, так как свидетель все еще оставался на месте.

– Вызывайте следующего свидетеля, – обратился судья к обвинителю.

– Вызываю Бимана Нельсона, – объявил Дру.

Нельсон показал, что он работает в качестве оператора в химчистке, метка которой стоит на окровавленном костюме. По его словам, этот костюм неоднократно сдавался в чистку. Приносил и получал его каждый раз обвиняемый Джордж Анслей. Последний раз оператор чистил костюм примерно дней за десять до убийства, и тогда пятен крови на нем не было.

– Есть вопросы? – повернулся Дру к Мейсону.

– Никаких.

Эрвуд с явным нетерпением взглянул на часы. Ему не терпелось вынести решение о передаче дела суду присяжных. Дру, заметив это, сказал:

– С разрешения суда, у меня еще два свидетеля. Думаю, после этого я смогу закончить.

– Продолжайте, – ответил судья. – Вызывайте ваших свидетелей.

– Вызывается Джаспер Хорн.

Высокий, костлявый, медлительный человек вышел вперед, поднял большую мозолистую руку и поклялся «говорить правду, только правду, ничего, кроме правды».

– Ваше имя Джаспер Хорн? – начал Дру.

– Да, сэр.

– Чем вы занимаетесь, мистер Хорн?

– Я десятник.

– Вы знакомы с обвиняемым Джорджем Анслеем?

– Да, сэр, знаком.

– Вы работаете по его подряду?

– Да. Я десятник на строительстве школы, которое он ведет в западной части города.

– Я прошу вас вспомнить утро прошлого понедельника: была ли у вас какая-либо беседа с Джорджем Анслеем?

– Конечно, я много раз разговаривал с ним. Он приехал на строительство, и мы осматривали работы.