Дело о длинноногих манекенщицах Гарднер Эрл

Глава 1

Перри Мейсон, почувствовав на себе взгляд Деллы Стрит, оторвался от свода законов и взглянул на свою изящную и эффектную секретаршу, остановившуюся в дверях.

– В чем дело, Делла?

– Каков будет статус незамужней женщины, которая, по ее словам, встречается с неженатым мужчиной?

Бровь Мейсона удивленно взметнулась вверх.

– Такого статуса не существует. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что в приемной дожидается некая мисс Стефани Фолкнер. Она утверждает, что – опять цитирую ее слова – «поддерживает дружеские отношения» с Гомером Гарвином.

– С Гомером Горацио Гарвином? – удивился Мейсон. – Нашим клиентом?

– Не с Гомером Гарвином-старшим, а с Гомером Гарвином-младшим.

– Ах да, младшим, – вспомнил Мейсон. – Кажется, он занялся автомобильным бизнесом. Так что ей нужно?

– Ей нужно встретиться с вами по личному вопросу. Она надеется, что знакомство с Гарвином пробудит у вас интерес к ее делу.

– В чем оно состоит?

– Ей достался в наследство игорный дом в Лас-Вегасе. По-видимому, дело касается этого заведения.

Мейсон хлопнул ладонью по столу.

– Ставлю доллар на номер 26, Делла.

Она как бы раскрутила воображаемую рулетку и затем бросила шарик из слоновой кости, зачарованно следя за вращением круга.

Мейсон подался вперед, уставившись в ту точку, куда смотрела Делла Стрит.

Неожиданно она выпрямилась и улыбнулась.

– Увы, шеф, вам не повезло – выиграл номер 3. – Потом нагнулась и взяла со стола адвоката воображаемый доллар.

Тот скорчил смешную гримасу.

– Ну вот, продул последний доллар.

– Так что с мисс Фолкнер? – спросила Делла Стрит, переходя на серьезный лад.

– Давай сперва свяжемся с Гарвином-старшим и выясним точный статус этой женщины. Сколько ей лет?

– Года двадцать три – двадцать четыре.

– Блондинка, брюнетка?

– Брюнетка.

– Экстерьер?

– В порядке.

– Внешние данные?

– Не хуже.

– Давай все-таки переговорим с Гарвином, чтобы не сесть в лужу.

Делла Стрит подошла к своему столу и, попросив девушку на коммутаторе соединить ее с городом, набрала нужный номер; немного подождав, она попросила:

– Пожалуйста, мистера Гарвина. Передайте, что это мисс Стрит… Да… Скажите, что это Делла Стрит… Он меня знает… Да, Делла Стрит… Секретарь мистера Мейсона, адвоката. Еще раз прошу вас соединить меня с мистером Гарвином… Очень важно.

Последовала небольшая пауза. Делла Стрит слушала, что говорили на другом конце провода.

– Хорошо, в таком случае как мне связаться с ним? Последовала уже более продолжительная пауза.

– Понятно, – наконец ответила она. – Пожалуйста, передайте ему, что я звонила и просила перезвонить, как только он свяжется с вами.

Делла Стрит повесила трубку.

– Это мисс Ева Эллиот, о-о-чень важная его секретарша. Утверждает, что мистера Гарвина в городе нет и не знает, по какому телефону его разыскивать.

– Ева Эллиот! – воскликнул Мейсон. – А что стало с Мэри Арден? Ах да. Она вышла замуж.

– Около года назад, – уточнила Делла. – Вы еще послали электрокофеварку, вафельницу и электрическую жаровню им к свадьбе.

– Неужто год? – удивился Мейсон.

– Примерно да. Можно проверить по счету.

– Ладно, не надо, но что интересно – после того, как у Гарвина появилась новая секретарша, у нас с ним никаких дел.

– Может, вы уже не его адвокат? – предположила Делла.

– Да, как бы не попасть действительно впросак, – ответил Мейсон. – Пожалуй, лучше всего переговорить с этой мисс Фолкнер и узнать, что ей от меня надо. Давай ее сюда, Делла.

Делла вышла и вскоре вернулась.

– К вам мисс Фолкнер, мистер Мейсон, – официально доложила она.

Стефани Фолкнер, длинноногая брюнетка с серыми глазами, спокойно прошла к столу, за которым сидел Перри Мейсон, и, протянув ему холеную руку, тихо проговорила:

– Очень приятно, мистер Мейсон, познакомиться с вами.

Размеренная и плавная походка выдавала в ней профессиональную манекенщицу.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил Мейсон. – И до того, как вы что-нибудь сообщите, мисс Фолкнер, прошу учесть, что я много лет вел все правовые дела мистера Гарвина. Правда, их было немного, так как он очень проницательный бизнесмен и всегда старался избегать неприятностей. Вот почему он редко прибегал к помощи своего адвоката. Тем не менее он один из моих постоянных клиентов, и, более того, я его друг.

– Именно поэтому я пришла к вам, – сказала она, откидываясь на спинку глубокого удобного кресла и закидывая ногу за ногу.

– Следовательно, – продолжал Мейсон, – прежде чем взяться за ваше дело, я хотел бы переговорить с мистером Гарвином, сообщить ему, в чем, собственно, заключается дело, и удостовериться, что ничьи интересы ни в коей мере не будут ущемлены. Вас это устраивает?

– Более чем устраивает, я пришла именно потому, что вы адвокат мистера Гарвина. Я хочу, чтобы вы связались с ним.

– Отлично! – сказал Мейсон. – Если так, я весь внимание.

– Мне досталось в наследство одно заведение в Лас-Вегасе.

– Что это за заведение?

– Мотель с казино.

– Среди них встречаются сказочно богатые и…

– Мое не из их числа, – заметила мисс Фолкнер. – Оно довольно скромное, но располагается в очень удобном месте, и, я думаю, дело можно расширить.

– Какую часть наследовали вы?

– Оно принадлежит небольшой группе людей. Мой отец был президентом этого заведения, и мне досталось сорок процентов акционерного капитала. Остальные шестьдесят процентов у четырех держателей.

– Когда умер ваш отец?

На мгновение лицо ее сделалось каменным, но она тут же взяла себя в руки и ответила ровным голосом:

– Шесть месяцев назад. Его убили.

– Убили?!

– Да, вы, вероятно, читали об этом в газетах…

– О Боже! – воскликнул Мейсон. – Так ваш отец Глейн Фолкнер?

Она кивнула в знак согласия.

– По-моему, это убийство так и осталось нераскрытым? – нахмурился Мейсон.

– Убийства не раскрываются сами по себе, – сказала она с горечью.

– Можно не говорить о том, что неприятно для вас или…

– А почему нет? В жизни полно всяких неприятностей. По дороге к вам я твердо решила подавить в себе все чувства.

– О'кей. Продолжайте.

– В четыре года у меня умерла мать, и с этого начались все наши несчастья, которые преследовали нас целых семь лет. Так, по крайней мере, утверждал отец. Он был ужасно суеверным, как все игроки.

Его постоянно преследовали неприятности, а великая депрессия доконала. Он оказался без денег и без работы. Стал перебиваться случайными заработками. Однажды устроился в забегаловку. Вскоре хозяин умер, и отец выкупил ее у наследников, решив перестроить на свой манер, но тут «сухой закон» отменили, и все пошло прахом. Но не буду утомлять вас пересказом всех неудач отца. Их было множество. Но иногда ему везло. Отец был игроком до мозга костей.

У игроков есть свои хорошие стороны, но есть и плохие. Они умеют контролировать свои эмоции, умеют проигрывать, сохраняя бесстрастное выражение лица, но вряд ли хотя бы один из них создал нормальные условия для своих детей дома. Игра-то ведется вечером и ночью. Так что с отцом мы виделись редко.

Отец постоянно отдавал меня в пансионы, но всякий раз повторялась одна и та же история. Он всегда хотел видеть меня в самом престижном пансионе, но такие пансионы не для детей игроков, вот почему ему приходилось выдавать себя за владельца ценных бумаг. Дочери родителей, которые играют на бирже, – весьма и весьма желательные воспитанницы, дочери же тех, кто все время проводит за карточным столом, – весьма и весьма нежелательны. Отцу, однако, никогда не приходило в голову, что было бы лучше и не так жестоко отдать меня в обычную школу, где я была бы предоставлена сама себе. Но ему обязательно хотелось, чтобы это был самый престижный пансион, а в них оказывалось полно снобов.

Обычно мне удавалось продержаться в таком пансионе с год, потом выяснялось, кто на самом деле отец, и приходилось уходить.

Невольно я усвоила кое-что из отцовской философии. Научилась подавлять свои эмоции, быть всегда сдержанной. Подруг у меня никогда не было, потому что не хотелось выдавать себя за ту, кем я не была в действительности. Ну, в общем, закончив образование и достигнув совершеннолетия, я зажила самостоятельно. Пошла в манекенщицы и стала прилично зарабатывать. К тому времени отец осел в Лас-Вегасе, где он купил земельный участок, выстроил на нем небольшой мотель, потом переделал и все просил, чтобы я переехала к нему навсегда. Но это мне совсем не подходило, так как я знала, что, придя домой в три часа ночи, он потом будет отсыпаться допоздна. А его участок тем временем постоянно поднимался в цене.

Какая-то группа предпринимателей приобрела земельный участок по соседству с отцовским и предложила ему продать свой. Они собирались снести наши кабины, а на освободившемся месте возвести большой дорогой отель с бассейном, казино, ночным клубом и все такое…

Отец был готов продать свой мотель, но не за ту цену, которую ему назначили. Однажды он узнал, что имеет дело с синдикатом, выведал, чего они хотят, и запросил с них приличную сумму. У членов синдиката его предложение вызвало ярость. Видя, что у них срывается задуманное, они стали угрожать отцу. Но он в ответ только смеялся, и в этом была его роковая ошибка.

– Его убил синдикат? – спросил Мейсон.

Мисс Фолкнер пожала плечами. При этом лицо оставалось совершенно спокойным.

– Не знаю. Никто не знает. Отца убили. Остальные акционеры страшно перепугались и готовы были отдать свои акции чуть ли не бесплатно. Так что смерть отца оказалась очень выгодной для кого-то.

Она замолчала, собираясь с мыслями.

– Продолжайте. Что было дальше?

– Сорок процентов акций досталось по наследству мне. Остальные шестьдесят распределены поровну между четырьмя держателями. Я находилась под впечатлением смерти отца, когда узнала, что кто-то скупает наши акции. Другие держатели только и мечтали, как бы скорее сбыть свои акции за те деньги, которые им предложил синдикат.

Еще когда был жив отец, я познакомилась с Гарвином-младшим. Мы стали встречаться. Иногда мы виделись с его отцом. Сразу же после этого убийства отец Гарвина спросил, что я знаю об обстоятельствах смерти отца. Я ему все рассказала.

Гарвину-старшему стало известно раньше, чем мне, что эта троица готова уступить свои акции за любую сумму. Он пытался опередить этого таинственного покупателя, но было уже поздно, и он сумел приобрести долю только у одного из совладельцев.

На сегодня такой вот расклад: у мистера Гарвина пятнадцать процентов акций, у меня сорок процентов, остальные у тех, кто называют себя новым синдикатом и хотят скупить все акции.

– Чего же вы добиваетесь? – с любопытством спросил Мейсон.

– С одной стороны, я хочу продать свою долю, но с другой – я не могу допустить, чтобы смерть отца оказалась напрасной и им удалось купить мой пай за гроши. Отец дорого заплатил за него, и я обязана сделать так, чтобы эти люди ничего не получили.

Теперь главное: человек, назовем его мистером Икс, сейчас находится здесь, в городе. Мне неизвестно, связан он с новым синдикатом или нет, но он мне знаком. Я встречала его, когда работала манекенщицей в Лас-Вегасе.

Раньше мне было только известно, что кто-то нанес визит до смерти напуганным компаньонам; этот кто-то предложил наличные, выложил их и исчез с горизонта. Но через несколько дней я узнаю, что мистер Икс собирается зарегистрировать на свое имя эти акции.

Потом он звонит мне и говорит, что заинтересован в приобретении и моей доли, а также доли мистера Гарвина, и назначает мне деловое свидание завтра вечером в восемь тридцать.

Я хотела было связаться с мистером Гарвином, чтобы выяснить, не захочет ли он слить наши акции. Я хотела продать свои акции одновременно с ним, иначе у них оказался бы контрольный пакет акций и его просто выжили бы.

Мистера Гарвина в городе нет. Он уехал еще вчера. Я не могу разыскать его. Его секретарша меня просто не выносит, даже не желает сообщить, когда он вернется.

– А что Гарвин-младший? – спросил Мейсон. – Разве он не знает, где отец?

– Тот сейчас далеко, на каком-то совещании.

– Мистеру Гарвину, – произнес задумчиво Мейсон, – может не понравиться то, что вы вступили в переговоры с этим человеком. Вполне возможно, что он захочет, чтобы этим занялся я.

– Я понимаю, – быстро ответила она. – Но учтите, тут задета семейная честь. Я собиралась продолжить начатое отцом.

– Вы хотели бы, чтобы убийца вашего отца был передан в руки правосудия?

– Разумеется. Это вторая причина моего визита к вам.

– Продолжайте. Я слушаю.

– Вам не надо объяснять ситуацию, – горько усмехнулась она. – Полиция всегда взахлеб кричит, что она покончит с гангстерами раз и навсегда. Она громогласно заявляет, что в нашем городе воцарится порядок и что загадка этого убийства будет наконец разрешена, хотя не было раскрыто ни единого убийства, совершенного гангстерами, кроме того случая, когда был осужден невиновный.

– Итак, чего же вы от меня хотите?

– После того как закончится эта история с продажей акций, я хочу нанять вас, чтобы вы занялись расследованием убийства моего отца. Я хочу, чтобы вы подключили к работе частного детектива, который раскопал бы улики для полиции. Я также хочу, чтобы вы координировали это расследование, являлись бы связующим звеном между частным детективом и полицией и использовали свой интеллект для интерпретации получаемой информации.

Мейсон покачал головой.

– Чтобы расшевелить полицию, вам не нужен адвокат.

– Чего она добилась на сегодняшний день?

– Я не знаю.

– И никто не знает.

– Этот мистер Икс мог быть замешан в убийстве? По-видимому, оно оказалось выгодным для него.

– Конечно мог.

– Пусть в таком случае Гарвин ведет переговоры.

– Покупая эти акции, мистер Гарвин думал, что преподнесет их мне в качестве свадебного подарка как своей невестке, но потом ситуация изменилась… радикально.

– Как связаться с вами? – спросил Мейсон.

– Не надо со мной связываться, – ответила она. – Я сама свяжусь с вами завтра утром. В десять часов. Вас это устроит?

Мейсон бросил взгляд на Деллу Стрит.

– Отлично. Значит, в десять, завтра утром.

На прощанье она улыбнулась им обоим и сказала:

– Эта дверь ведет в коридор?

Мейсон кивнул.

Стефани Фолкнер плавной походкой направилась к двери, открыла ее, обернулась и, глядя на Перри Мейсона, ровным, спокойным голосом произнесла:

– До завтра. Пожалуйста, не забудьте связаться с мистером Гарвином.

Как только дверь за ней закрылась, Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Не думаю, что мне хотелось бы сыграть в покер с этой молодой леди, Делла.

– Вот как, – ответила та, – во что вы с ней будете играть?

– Черт меня побери, откуда я знаю! Придется ехать к новой секретарше Гарвина. Может, удастся выудить у нее что-нибудь.

– Шеф, если она заключит эту сделку… если Гомер Гарвин скажет, что все в порядке, вы сделаете то, о чем она просит? Поможете раскрыть убийство ее отца?

– Не знаю, Делла. Посмотрим. Не думаю, что ей нужен адвокат именно для этого.

– Шеф, я боюсь. Внутренний голос предупреждает меня, что вам не стоит браться за это дело.

Мейсон улыбнулся.

– Ну ладно. Я пошел к Еве Эллиот. Может быть, она что-то подскажет. А что дальше – там будет видно.

Глава 2

Ева Эллиот, высокая голубоглазая блондинка с подведенными бровями, сидела за своим секретарским столом, который она передвинула на новое место. Теперь он стоял у стены, отделанной под красное дерево, служившей великолепным фоном для красавицы блондинки. Шторы на окнах были тщательно расправлены. Вся обстановка напоминала скорее театральные декорации, чем приемную бизнесмена.

Когда Мейсон открыл дверь, зазвонил телефон.

Ева Эллиот ослепительно улыбнулась ему, взяла трубку, поднесла ее к губам и несколько минут очень тихо отвечала, так что Мейсон едва мог разобрать ее слова.

– Нет… не могу сказать вам, когда он вернется… Очень сожалею… Да… Его нет в городе… Может быть, передать что-нибудь?.. Благодарю вас… Спасибо… До свидания…

Наконец она повесила трубку и повернулась к вошедшему.

– Я Перри Мейсон, – представился тот. Глаза ее сделались круглыми.

– О, мистер Мейсон, адвокат?

– Совершенно верно.

– Мистер Мейсон, у меня здесь записано, что мистеру Гарвину необходимо связаться с вами, как только он вернется.

– Спасибо. Да… я вижу, у вас перестановка. Вот передвинут стол и…

– Нет, я его не передвигала, мистер Мейсон.

– При Мэри он стоял…

– Ах да, я убрала его оттуда – там ничего не видно.

– Ну как она?

– Заходила пару раз, – довольно холодно ответила Ева Эллиот.

– Чью фамилию она теперь носит? – спросил Мейсон. – Она продолжает оставаться для меня Мэри Арден.

– Она вышла замуж за лейтенанта Барлоу.

– Да, да, я теперь припоминаю. Скажите, мисс Эллиот, а где Гарвин?

– Он в командировке.

– Давно?

– Я… Он ушел из офиса еще вчера, после обеда.

Мейсон посмотрел внимательно, скорее даже испытующе на нее.

– В этом нет ничего необычного?

– Нет, конечно, мистер Мейсон. У мистера Гарвина, как вы догадываетесь, бывают часто деловые поездки. У него полно предприятий и недвижимости, разбросанных в самых разных местах.

– Понятно. Вероятно, вам должно быть известно, что я выполнял для него всякого рода дела юридического характера?

– Я слышала, как он говорил о вас.

– Мне бы очень хотелось как-то связаться с ним.

– Мистер Мейсон, можно вас спросить? Это не имеет какого-либо отношения к мисс Фолкнер?

– А в чем дело? – спросил в свою очередь адвокат, придавая лицу совершенно бесстрастное выражение.

– Хорошо, – ответила она. – Я выложу карты на стол. Мистер Мейсон, очень важно, чтобы нам не мешали. Вы не станете возражать, если я запру дверь? Не пройти ли нам в кабинет мистера Гарвина? Там никто не будет нас беспокоить.

– Пожалуйста.

Она встала из-за стола и грациозной походкой женщины со стройными длинными ногами направилась к входной двери, повернула ключ и, подойдя к другой, с табличкой: «Вход посторонним воспрещается», открыла ее. Мейсон прошел следом в роскошный кабинет Гарвина.

– Мистер Гарвин страшно разозлится, если проведает, что я с вами говорила об этом. Однако мне кажется, что вы умеете прекрасно разбираться в людях, и не мне вам объяснять, что представляет собой эта Стефани Фолкнер – она очень расчетливая, очень хитрая и очень эгоистичная особа.

Вы, может быть, знаете, что Стефани Фолкнер очень дружила с Гомером Гарвином-младшим. Теперь младший ухаживает за другой девушкой, а Стефани переключилась на отца. Мистер Гарвин отвечает взаимностью. Я точно не знаю, что за игру затеяла она на этот раз, хотя совершенно уверена, что Стефани Фолкнер уж постарается не промахнуться. Мне не хотелось бы таскать для нее каштаны из огня, и я уверена, что вы тоже меня поддержите.

Так что прошу не принимать ее рассказы за чистую монету. Меня уволят, если Гарвины узнают, что я вам все разболтала. И тем не менее я настолько им предана, что не могу думать о своей карьере.

А теперь, мистер Мейсон, я хочу твердо знать, останется ли этот разговор между нами или вы передадите его мистеру Гарвину.

Мейсон усмехнулся.

– Конечно, я не стану злоупотреблять вашим доверием.

– Благодарю вас, мистер Мейсон, – сказала она, быстро отошла от стола и протянула руки Перри Мейсону. – Вы просто чудо!

Мейсон вышел из офиса Гарвина и позвонил Делле Стрит.

– Делла, у нас есть адрес Мэри Арден? Теперь она носит фамилию Барлоу.

– Думаю, что да. Минуточку. Вам телефон или адрес?

– Адрес.

– Хотите навестить ее?

– Гм…

– Передайте привет от меня, – сказала Делла, назвав Мейсону адрес.

– Ладно.

Мейсон поймал такси, назвал водителю адрес, откинулся на спинку сиденья, закурил и, сощурив глаза, погрузился в размышления.

Наконец машина замедлила ход, водитель свернул в боковую улочку и затормозил у тротуара.

– Приехали, – сказал он.

Мейсон, попросив его подождать, направился к дому. Он протянул руку к звонку, но в следующую секунду дверь распахнулась.

– Боже! Мистер Мейсон, как я рада вас видеть! – воскликнула Мэри Барлоу.

– Вы прекрасно выглядите, – сказал Мейсон. Она улыбнулась.

– Не смейтесь надо мной. Через девять недель бэби появится на свет, и я выгляжу как слониха. Всюду такой беспорядок… Простите… Да садитесь, пожалуйста… Сюда, в это кресло, в нем очень удобно. Может, выпьете чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – поблагодарил Мейсон. – Мне хотелось бы поговорить о Гомере Гарвине.

– О чем именно?

– Мне надо знать, где найти его.

– Его нет в городе?

– Нет.

– А вы говорили с Евой Эллиот?

– Говорил.

– И…

– Абсолютно ничего.

Мэри Барлоу рассмеялась.