Дело о длинноногих манекенщицах Гарднер Эрл

Глава 11

На столе у Деллы Стрит резко зазвонил телефон. Мейсон поднял трубку:

– Да, Герти, в чем дело? Делла вышла. Ах, Мэри Барлоу? Давай ее сюда!

В трубке раздался мелодичный женский голос:

– Алло!

– Как дела, Мэри?

– Все в порядке.

– Обыск закончился?

– Да.

– Ничего не взяли?

– Нет. Все обшарили и ушли ни с чем, страшно разозленные.

– Это может быть ловушкой, – предупредил Мейсон. – Как дела в конторе?

– В жизни не встречалась с таким безобразием и путаницей!

– Что значит путаница?

– Самая обыкновенная путаница. Эта девица не имела ни малейшего представления о том, как надо вести дела. Все папки в жутком беспорядке. Хорошо, что нашлись копии документов. Совершенно непонятно, как она оплачивала счета.

– Например?

– Взять хотя бы жилой дом на Сифорт-авеню, который мистер Гарвин купил перед моим уходом. Так вот, тут есть счета за ремонт электропроводки на три тысячи долларов – это чересчур большие деньги.

– Может быть, к отдельным квартирам подвели еще телефонные кабели?

– Я как раз пытаюсь это выяснить, но положение у меня не лучше, чем у Алисы в Стране чудес!

– О'кей, попытайтесь сделать все, что сможете. Да, и держите со мной связь. Если будет звонить Гарвин, пусть свяжется со мной.

– Ему сообщить об обыске, если он будет звонить из автомата?

– Конечно, – ответил Мейсон. – Передайте все, что знаете.

– Может быть, не стоит этого делать, а вдруг кто-нибудь из посторонних услышит разговор?

– Это может произойти в любом месте, – произнес Мейсон. – Никто не застрахован.

– О'кей, – согласилась Мэри. – А пока я приведу дела в порядок.

Едва Мейсон повесил трубку, как послышался условный стук в дверь. Так обычно стучал Пол Дрейк.

– Входи, Пол, – сказал Перри, распахивая дверь.

– Спасибо, – проговорил Дрейк, направляясь к креслу и удобно усаживаясь в нем. Он выудил из кармана записную книжку и произнес: – Получается черт-те что, Перри!

– То есть?

– Боюсь, в определенных кругах твоя репутация может пошатнуться.

– В чем дело? – удивился адвокат.

– Ты ведь знаешь Джека Кроу, который ведет колонку уголовной хроники?

Мейсон кивнул.

– Так вот, кто-то из агентов молодого Гарвина рассказал ему, как ты нечаянно спустил курок револьвера и испортил стол в кабинете Гарвина.

На лице адвоката появилось смущенное выражение.

– О господи, Пол! Ты хочешь сказать, что эта история попадет в газеты?

– Еще бы! – воскликнул Пол. – А ты в этом сомневаешься? Такой материален! Проклятие, да лучшую в кавычках рекламу для себя трудно придумать, если только…

Дрейк вдруг замолчал на полуслове.

– Что, если только? – спросил Мейсон. Дрейк задумчиво посмотрел на него.

– Я задумался над тем, что у меня сорвалось с языка. Тут есть над чем подумать. Сперва я не поверил этому, но теперь начинаю верить…

– Да нет, случайно вышло.

– Ну разумеется. Во всяком случае, знай, что Кроу все это разнюхал и собирается напечатать фельетон про адвоката, который напичкан всевозможной технической информацией о самом различном оружии, так что может заткнуть за пояс любого эксперта по баллистике, а сам не знает, как обращаться с простым револьвером.

– Это будет крайне неприятно, – признался Мейсон.

– Я тоже так подумал, когда узнал об этом, – согласился Дрейк.

– А теперь так не считаешь?

Дрейк задумчиво уставился в окно. Потом резко встал с кресла.

– Ты уверен, что отвертишься от полиции?

– Не очень.

– Тогда для чего потребовался тот трюк?

– Чтобы репортерам было о чем писать. Раз уж Кроу зашел так далеко, то пусть пишет и обо всем остальном.

– Ну, – сказал Дрейк, – ты прямо вогнал меня в краску. Я было подумал, что… Послушай, Перри, ты уверен, что у тебя с законом лады?

Мейсон усмехнулся и ответил:

– Может, и нелады, Пол, но к тому времени, когда туман рассеется, единственное, в чем меня смогут обвинить, – это в том, что я разрядил оружие в пределах городской черты!

Глава 12

Когда утром Мейсон вошел в свою контору, на столе Деллы Стрит лежала утренняя газета, развернутая на той странице, где была рубрика «Карканье ворона».

Мейсон принялся читать статью, но тут в кабинет вошла Делла Стрит.

– Привет, Делла, – поздоровался Мейсон. – Похоже, я становлюсь знаменитостью.

– Еще какой!

Мейсон стал читать дальше:

«Перри Мейсон, известный адвокат, участвующий в рассмотрении дел, манера работы которого всегда походила на вспышку блестящего фейерверка и который выиграл не одно сражение благодаря своим необыкновенным познаниям в баллистике, ставившим его вровень с крупнейшими экспертами в этой области, оказался вовсе не на высоте положения, когда ему пришлось иметь дело с оружием на практике.

Как нам стало известно, Стефани Фолкнер, привлекательная молодая женщина, отец которой погиб несколько месяцев назад при загадочных обстоятельствах, попала в ситуацию, связанную с опасностью для ее жизни.

Это обстоятельство вызвало у Перри Мейсона тревогу. Гомер Гарвин, известный коммерсант, ведущий торговлю подержанными автомобилями, и Стефани одно время были в самых близких и дружеских отношениях. По-видимому, недавняя женитьба Гарвина послужила поводом только для прекращения их романа, но нисколько не помешала им остаться близкими друзьями.

Когда известный адвокат обратил внимание Гомера Гарвина на то, что жизнь Стефани находится под угрозой, Гарвин немедленно достал свой револьвер и предложил передать его мисс Фолкнер для самообороны. Перри Мейсон одобрил эту идею, взял револьвер и хотел проверить, исправен ли механизм спуска. Он оказался исправным… Результатом этого эксперимента явилось нервное потрясение у служащих мистера Гарвина, а также глубокая борозда на полированном столе, не говоря уже о сильном смущении нашего прославленного адвоката.

Поскольку краска очень редко появляется на лице Мейсона, это эпохальное явление было по достоинству оценено осведомленной и понимающей аудиторией.

Однако, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается, а поскольку полиция до сих пор еще не сумела установить, не является ли этот револьвер, из которого произведен выстрел и который был найден в комнате Стефани Фолкнер, вещественным доказательством по делу об убийстве, то мы рады сообщить – достаточно взглянуть на стол Гомера Гарвина, чтобы найти исчезнувшую пулю.

Можно было предположить, что владелец заведения по купле и продаже подержанных автомобилей поспешит заменить поврежденный стол, но теперь нам стало известно, что он решил сохранить его в своей конторе как своего рода приманку, поскольку целый ряд покупателей изъявили желание осмотреть эту «достопримечательность».

Едва Мейсон закончил читать, как на столе у Деллы Стрит зазвонил телефон.

– Алло! – сказала Делла и кивнула шефу. – Это Пол Дрейк. Идет к нам.

– Ничего не слышно о Гомере Гарвине? – спросил Деллу Мейсон, когда она положила трубку.

– О старшем или о младшем?

– Об обоих.

– Младший звонил. Он стал необычайно популярен и сумел продать пять автомобилей людям, которые специально зашли к нему полюбоваться на изуродованный стол.

– С него причитаются комиссионные, – улыбнулся адвокат. – Стефани Фолкнер не звонила?

– Нет.

– Странно…

– Может быть, она поздно встает.

Мейсон нахмурился.

– В таком случае давай разбудим ее. Звони. Делла Стрит сняла трубку телефона.

– Герти, позвони, пожалуйста, в «Полярную звезду». Мы хотим поговорить со Стефани Фолкнер.

Пока она ждала соединения, раздался условный стук в дверь Пола Дрейка. Мейсон встал из-за стола и впустил детектива.

– Она не отвечает, шеф, – доложила Делла.

– Передай, пусть продолжает вызывать, – велел Мейсон. – Привет, Пол! Что новенького?

– У Джорджа Кассельмана, – ответил Дрейк, – было две судимости: одна – за сводничество, другая – за вымогательство. Он был убит между семью и одиннадцатью тридцатью в четверг вечером выстрелом из револьвера тридцать восьмого калибра. В упор. Так называемое контактное ранение. Ты знаешь, что медики понимают под этим. Дуло приставляется к телу человека, и пуля не может не попасть в него. При этом газы, образующиеся при выстреле, попадают в рану и вызывают сильное разрушение организма.

– Кто-нибудь слышал выстрел?

– По-видимому, нет. В таких случаях звук бывает очень приглушенным, как хлопок.

– Следовательно, никто не слышал выстрела?

– Решительно никто.

– Что еще, Пол?

Но Дрейк не успел ответить на вопрос, потому что на столе у Деллы зазвонил телефон.

– Алло! Да, он здесь. – Повернувшись к Полу, она сказала: – Это из твоей конторы. Говорят – очень важно.

Дрейк взял трубку.

– Да… – выслушал, что ему сказали, потом выругался: – Черт побери! – Опять помолчал. – Они в этом уверены?.. О'кей.

Он бросил трубку и с минуту стоял молча, не в силах выговорить ни слова.

– Ну? – спросил Мейсон нетерпеливо.

– Сообщили такое, что еще никому, кроме полиции, пока неизвестно.

– Так в чем же дело?

– Пули, выпущенные из револьвера, изъятого у Стефани Фолкнер, в точности соответствуют той, которая убила Джорджа Кассельмана.

– Какого револьвера? – переспросил Мейсон.

– Как какого? – удивился Дрейк. – У нее изъяли только один револьвер. Тот, который ей дал Гарвин.

Мейсон ничего не ответил. Лишь по сузившимся зрачкам глаз можно было догадаться, что он очень обеспокоен.

– Это означает, – продолжал Дрейк, – что у тебя был револьвер, из которого была выпущена фатальная пуля, а также та, что попала в стол Гарвина-младшего. Естественно, полиция сразу решила, что это твой очередной трюк, чтобы сбить их с толку. Сейчас у них в руках молодой Гарвин, и они обрабатывают его, пытаясь добиться от него признания в том, что это ты подбросил в ящик его стола орудие убийства. Во всяком случае, первоначально они так считали.

– А теперь так не считают? – спросил Мейсон ровным голосом.

– Вроде бы нет. Во всяком случае, сейчас у них на примете жена младшего. Они выяснили, что она долго подвизалась в Лас-Вегасе в самых разных ролях, включая стриптиз. Между прочим, знакома с Кассельманом, правда, неизвестно, насколько хорошо. Полиция нашла в ее записной книжке незарегистрированный телефон Кассельмана. Кассельман шантажист, а она только что вышла замуж. Так что выводы напрашиваются сами собой… Полиция решила, что история с выстрелом в конторе Гарвина-младшего – твой чертовски ловкий ход, чтобы запутать экспертов. Полиция, конечно, не в восторге от этого. И окружной прокурор будет несказанно рад, если сможет вывести тебя на чистую воду. Он перевернет все вверх дном, чтобы раздобыть доказательства твоей виновности.

Мейсон взглянул на Деллу.

– Скажи Герти, чтобы немедленно звонила Гарвину-младшему. Если его нет на месте, пусть передаст, чтобы он сразу связался со мной, как только появится.

Адвокат вышел из-за стола и стал крупными шагами мерить кабинет. Вдруг он резко остановился и, повернувшись к Полу, сказал:

– Пол, мне необходимо знать, что происходит? Разузнай, что собирается предпринять полиция. Насколько можно, конечно. Допрашивала ли она Стефани Фолкнер с Гарвином-младшим. Слава Богу, что старший находится за пределами штата. Им придется немало попотеть, пока они сумеют заполучить его. Вообще все это дело очень странное и непонятное.

– Перри, пожалуйста, будь осторожен! Смотри, как бы самому не сесть в лужу. Полиция, безусловно, захочет узнать, с какой это стати ты отправился к младшему, взял у него револьвер, сделал из него выстрел, потом отвез оружие Стефани Фолкнер и оставил там, где полиция просто не могла его не заметить.

– Я все прекрасно понимаю, Пол, но тебе не известно то, что знаю я. Приступай скорее к делу. Мне как воздух нужна твоя информация.

Дрейк кивнул в знак согласия и вышел. Мейсон некоторое время еще продолжал расхаживать по комнате, потом повернулся к Делле.

– Здесь может быть только одно решение, Делла.

– Какое?

– По-видимому, у Гарвина-старшего был ключ от конторы младшего. Поскольку ему было известно, что у сына в конторе хранится револьвер, а на руках у первого оказалось орудие убийства, то он отправился к нему и подменил револьвер, положив в стол перезаряженный. Полиции не пришло бы в голову искать его там. Потом он взял револьвер сына, сделал из него один выстрел и отвез Стефани это оружие, полагая, что полиция обнаружит револьвер у девушки и, заметив отсутствие в нем одного патрона, наверняка решит, что Стефани убила Кассельмана, но вскоре им пришлось бы отказаться от этой версии, поскольку этот револьвер не фигурировал в преступлении. Вот почему старший так настаивал, чтобы я сделал все для защиты Стефани.

– Что же получилось? – спросила Делла.

– А то, что я, сам того не подозревая, свел к нулю все его усилия, – ответил Мейсон. – Я был уверен, что полиция станет допрашивать Стефани и установит, что Гарвин-старший передал ей револьвер, и тут мне пришла в голову идея подстроить все так, чтобы младший тоже дал ей револьвер. Мне было ясно, что, если полиция найдет одно оружие, она вряд ли станет искать второе. Полиция, зная, что Гарвин-старший передал Стефани оружие, потребует предъявить орудие убийства, а она могла отдать им револьвер младшего, и все бы страшно запуталось. И вот, как часто бывает в действительности, моя блестящая идея обернулась против меня самого. Я собственными руками вручил Стефани тот револьвер, который, по замыслу Гарвина-старшего, не должен был попасть к Стефани.

– Что же теперь будет?

– Черт возьми, откуда я знаю! Полиция, конечно, не сможет обвинить меня в сокрытии улик, поскольку я раскопал то оружие, которое им нужно, и отдал его той, кого они заподозрили в первую очередь. В данный момент меня меньше всего беспокоит, что будет со мной, важнее то, в каком положении окажутся мои клиенты.

– Все-таки кто стрелял в Джорджа Кассельмана?

– Это вопрос вопросов. Спроси что-нибудь полегче, Делла. Полиция теперь подозревает жену Гарвина-младшего, возможно, даже его самого. Там мне не очень-то доверяют и, безусловно, сочтут, что я постарался обезопасить младшего и его жену, взвалив всю вину на Стефани Фолкнер. Представляю, как разозлились младший с супругой. Они подумают, что я специально явился к младшему, имея с собой орудие убийства, попросил Гарвина-младшего отдать мне его револьвер, потом с ловкостью шулера подменил револьвер, выстрелил как бы случайно и ухитрился вместо револьвера младшего всучить Стефани оружие, из которого застрелили Кассельмана. Таким образом, младший попался в расставленную мной ловушку и согласился на то, чтобы у Стефани остался якобы его револьвер, а на самом деле револьвер убийцы. Представляю, как будет костить меня Гарвин-старший после того, как прочтет утренние газеты.

– А как же полиция?

– Полиция, естественно, считает, что я поступил так, чтобы все запутать. Они постараются доказать, что у меня в руках побывало орудие убийства. А после этого неприятности, и крупные неприятности, мне обеспечены.

– Разве они могут доказать, что этот револьвер – орудие убийства?

– Теперь – да.

– Каким образом?

– С помощью той пули, которая поцарапала стол Гарвина-младшего. Не будь ее, им чертовски трудно было бы доказать, что я вообще располагал орудием убийства. А теперь, имея эту злосчастную пулю, они легко докажут, что она была выпущена из того же револьвера, из которого совершено убийство. Не забудь также, что я был в тот вечер у Кассельмана. Вполне возможно, что окружной прокурор додумается обвинить в убийстве меня.

– Как я поняла, если бы не пуля, попавшая в стол, полиция не смогла бы доказать, что вы держали в руках орудие убийства? – спросила Делла.

– Они сделали бы это косвенным путем, и только, – ответил Мейсон.

– Шеф, а если подключить Пола? Вдруг полиция спохватится поздно, а пули нет?..

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Не пойдет?

– Не пойдет, потому что у Пола – лицензия. Острые ситуации не для него – мигом лишится лицензии.

Делла Стрит замолчала, о чем-то размышляя, потом спросила:

– Куда попала пуля, шеф?

– Я стрелял в стол под углом, надеясь, что пуля попадет в стену.

– И она туда попала?

– Думаю, что да.