Дело о ленивом любовнике Гарднер Эрл
– Могу предложить единственное объяснение: Лола была влюблена в него тайно некоторое время. Она, возможно, чувствовала, что Пат по-настоящему его не любит. Думаю, она боялась мне сказать, что хочет развода, и ждала, чтобы все само собой разрешилось в пределах приличия, потому что, если бы она обратилась ко мне, Боб, вероятно, сорвался бы с ее крючка. В конце концов, неважно, насколько молодо и привлекательно выглядит женщина, когда она связывает себя с мужчиной на пятнадцать лет младше, – о, это только вопрос времени, Мейсон. Только вопрос времени.
– Что же именно вы хотите от меня? – спросил Мейсон. – Я должен прокомментировать ваши семейные неурядицы или дать вам совет?
– Вообще-то я хотел получить совет, Мейсон.
– Я так и понял.
– Но предварительно кое-что еще.
– Боюсь, что не понимаю.
– Я хотел выяснить, представляете ли вы мою жену. Хочу получить определенный ответ.
– Я не могу вам его дать.
– Если вы ее представитель, я хочу войти с ней в контакт.
– Она свяжется с вами, если захочет, я так думаю, – сказал Мейсон.
– К дьяволу, меня интересует не то, чего хочет она, а то, чего хочу я.
– Да?
– Да! Я хочу заполучить Боба Флитвуда.
– А Флитвуд, – заметил Мейсон, – зная кое-что о риске, которому подвергаешься, встречаясь с разгневанным мужем, постарается держаться от вас подальше.
– В том-то и дело, – серьезно произнес Оллред. – Он не должен меня бояться.
– Может, он и не боится. Может, просто благоразумен.
– Да что бы там ни было, я хочу, чтобы он со мной связался.
– Вполне понятное желание – однако он может его проигнорировать.
– Послушайте, – сказал Оллред, – я собираюсь выложить на стол еще некоторые карты.
– Я весь внимание.
– Вы что-нибудь знаете о моем бизнесе, Мейсон?
– Я только знаю, что вы имеете дело с горнорудными шахтами.
– Горнорудный бизнес, – продолжал Оллред, – увлекательнейшая игра на свете. Вы покупаете рудник. Похоже, что хороший. Вы ухлопываете уйму денег на разработки. Вы считаете, что он вам принесет миллион долларов. Он оказывается негодным. Вы выкинули уйму денег, а все мало. Естественно, есть огромное искушение сбыть его с рук, чтобы спасти хотя бы часть денег.
Мейсон кивнул.
– С другой стороны, вы приобретаете маленькую дырочку в земле, чтобы начать разработки, решаете, что вы не станете вкладывать в нее много денег, – и первое, что вам становится известно: вы просчитались, там богатая жила! Вы знаете Джорджа Джерома?
Мейсон покачал головой.
– Он мой партнер в нескольких делах по шахтам. Славный малый, обладает массой технических знаний. Одурачить его нелегко, Джорджа Джерома.
– И как Джордж Джером вписывается в эту картину?
– Мы владели шахтой «Белая Лошадь». Отдали ее Диксону Кейту в обмен на его шахту и небольшую сумму. Честная была сделка. Я бы назвал ее равноценным обменом.
Мейсон взглянул на свои наручные часы.
– Я еще только минуту займу. Всего минуту. Все это связано с проблемой моей жены, – заторопился Оллред. – Кейт с открытыми глазами шел на эту сделку. Он считал, что всучивает нам негодный товар. Я случайно узнал – он считал, что его собственность и гроша ломаного не стоит. Тут-то мы его и надули, благодаря техническим знаниям моего партнера. Шахта, которую мы получили от Диксона Кейта, оказалась ценной. Он думал, что жила иссякла, и поспешил сбыть с рук эту собственность. Джордж решил, что это ошибка, что главная жила осталась в стороне. Ну, короче, Джордж наладил эксплуатацию, и через три недели мы имели богатую шахту – очень богатую.
Мы пытались держать это в секрете, но каким-то образом все просочилось наружу. Кейт услыхал и, конечно, взбесился. Лучшее, что он мог сделать, это попытаться аннулировать контракт. Так что он объявил, будто мы дали ему ложные сведения о нашей собственности и что он требует расторжения контракта. Естественно, мы предложили ему лучше броситься головой вниз с обрыва.
– И что же он сделал? – спросил Мейсон.
– Нанял адвоката и начал процесс, объявив, что мы виновны в мошенничестве, что мы ему не сказали того и этого, что нашей шахты он не видел и положился на наше слово. Но это ложь, мистер Мейсон. Диксон Кейт вступил в свои права. Он шахту осмотрел. Он тщательно изучил ее, и, даже если бы мы дали ему какую-то информацию о ней, чего мы не делали, он мог бы не полагаться на наши слова. Закон о мошенничестве, как я понимаю, гласит, что, если человек полагается на ложную информацию – это одно, но если он провел свои исследования и, полагаясь на них, покупает собственность, руки у него связаны.
– В общих чертах закон таков, – согласился Мейсон. – Есть, разумеется, исключения…
– Знаю, знаю, но я сейчас не говорю об исключениях. Я говорю о законе. Потому что это не тот случай. Это случай ясный, человек пытается отступить от контракта.
– Можете ли вы доказать, что Кейт приезжал инспектировать вашу шахту? – спросил Мейсон.
– Вот в этом-то все и дело, – сказал Оллред. – Есть только один человек, который может это доказать.
– Кто?
– Роберт Грегг Флитвуд, – с горечью сообщил Оллред. – Человек, который сбежал с моей женой.
– Ситуация, – сказал Мейсон, слегка улыбаясь, – кажется, очень сложная.
– Она сложная – она неприятная – она непонятная. Я взял к себе Флитвуда и сделал из него человека, хотя он, конечно, лентяй. Он сбежал с моей женой, а ведь судебный процесс на носу. Диксон Кейт, очевидно, в курсе того, что произошло. Он старается ускорить начало суда. Он хочет поймать меня. Мы попали в переделку, Мейсон. Мы не можем утверждать, что он проводил экспертизу и специально приезжал осматривать «Белую Лошадь», если мы этого не можем доказать. Пытаешься что-то доказать суду, но спотыкаешься на доказательствах… да вы же сами законник. Знаете, как это бывает.
– И что же именно, – спросил Мейсон, – вы хотите от меня? Я не расположен представлять вас в этом суде.
– Я все это понимаю. Адвокат у нас есть.
– Тогда для чего я вам нужен?
– Послушайте, – сказал Оллред, – вы адвокат моей жены. Вы можете сколько угодно увиливать, если хотите. Я знаю, что вы ее адвокат. Я хочу, чтоб вы с ней связались.
– Что заставляет вас думать, будто я могу с ней связаться?
– Я чувствую, что можете. Я хочу, чтоб вы сказали ей: пусть она перестанет вести себя как ребенок. Скажите ей, чтобы взяла развод – и все будет в порядке, по крайней мере с моей стороны. И я хочу, чтобы вы через нее связались с Флитвудом и сказали ему, чтобы он вернулся и вел себя как мужчина, со всей ответственностью. Если он нужен Лоле, он ее получит. Я собираюсь обойтись с ним по справедливости. Не думаю, что это целиком его вина. Я хочу выиграть этот процесс! Мне нужен Боб Флитвуд, я хочу, чтобы он выступил свидетелем. Это ясно?
– Кажется, совершенно ясно.
Оллред с трудом поднялся с кресла:
– Тогда это все, что я хотел сказать.
– А если я вовсе не адвокат вашей жены?
– Но вы ее адвокат.
– Но предположим – нет?
– Ну, не знаю, какая разница, так или иначе. Я вам сказал то, что имел сказать, надеюсь, я смогу связаться с моей женой. Вы понимаете мои чувства и знаете, что нужно делать.
– Боюсь, – сказал Мейсон, – не так-то много я могу сделать.
– У вас есть поручение, которое нужно передать вашей клиентке. Для ее же пользы. Уверен, что вы это сделаете. До свидания, мистер Мейсон.
Оллред направился было к той двери, через которую он вошел, потом заметил выход в коридор, резко повернулся, пинком распахнул дверь и тяжело вышел, ни разу не оглянувшись.
Мейсон посмотрел на Деллу Стрит.
– Что ж, – сказала она, – это кое-что объясняет. Миссис Оллред хочет, чтоб вы представляли ее интересы. Очевидно, она написала в письме, что она собирается делать и чего хочет от вас, а потом… – голос Деллы оборвался.
– А потом? – спросил Мейсон.
– Может быть, она решила подождать, а позже позвонить по телефону, – неуверенно закончила Делла.
– Замечательная идея, – саркастически улыбнулся Мейсон.
Глава 3
Десять минут спустя, после того как Оллред ушел, Герти на цыпочках вошла в кабинет патрона, чтобы испуганным голосом доложить:
– Ой, мистер Мейсон, там президент банка.
– Кто? – переспросил Мейсон.
– Мистер Мервин Кэнби, президент банка «Фармерз, Мерчантс энд Меканикс». Он хочет вас видеть по делу, которое, как он говорит, конфиденциальное.
– Так пригласите его, – сказал Мейсон.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– Да, мистер Мейсон. Я подумала… подумала, что лучше мне сказать вам об этом, а не звонить по телефону.
– Отлично, Герти. Пригласите его сюда.
Мейсон обменялся взглядом с Деллой Стрит, пока Герти исчезала в дверях.
Мервин Кэнби, седой, точно покрытый инеем, человек – с седыми волосами, седыми бровями, седыми усами и серыми глазами, – сердечно улыбнулся Делле Стрит, потом Перри Мейсону. Но теплоты в нем не было, и держался он напряженно, откровенно показывая, что речь пойдет о серьезном деле.
– Садитесь, – пригласил Мейсон.
Кэнби устроился в кресле и сказал:
– Я начну непосредственно с дела, мистер Мейсон. Я человек занятой и знаю, что вы тоже не свободны.
Мейсон кивнул.
– Вы предъявили нам два чека, мистер Мейсон. Один из них – на наш банк, там стоит ваше имя, он подписан Лолой Фэксон Оллред. Чек на две с половиной тысячи долларов.
Мейсон ничего не сказал, ожидая продолжения.
– Другой чек, – сказал Кэнби, – выписан на Первый национальный банк в Лас-Олитасе. Тоже на ваше имя. И тоже на сумму в две с половиной тысячи долларов. Когда вы предъявляли эти чеки, вы просили кассира тщательно их проверить.
– Мисс Стрит это сделала, – сказал Мейсон.
– Могу я спросить, мистер Мейсон, это вы ей так велели?
– Да.
– Почему?
– Потому что я хотел убедиться в подлинности чеков.
– Но это так необычно для клиентов.
– Возможно.
– Имели ли вы какие-то причины считать, что эти чеки не в порядке?
– Это трудный вопрос. Что, если сначала вы мне расскажете, почему вы здесь?
– Кассир все обдумал, – сказал Кэнби. – После того как вы ушли, он явился ко мне и попросил совета. Я осмотрел чеки и послал их нашему эксперту по почеркам.
– Что-то было не так? – спросил Мейсон.
– Я обнаружил кое-что на одном из чеков, что меня озадачило, – сказал Кэнби. – Я хотел, чтобы мое предположение подтвердил профессионал. Конечно, его заключение нельзя считать окончательным, но он дал положительную оценку одному чеку. С другим ситуация иная.
– Каким образом?
– Чек, выписанный на нас, очевидно, подписан Лолой Фэксон Оллред. Но вполне возможно, что чек на Первый национальный банк в Лас-Олитасе – поддельный.
– Черт возьми! – воскликнул Мейсон.
– Так и есть. Подделку можно заметить.
– Как?
– С помощью микроскопа. Кто-то обводил подпись на чеке через копировальную бумагу. Это один из самых старых, известных способов подделки. Человек берет бумагу с подлинной подписью того, чьим именем он намерен подписаться. Кладет под эту подпись лист копирки, а под нее – документ, который хочет подделать. Потом осторожно обводит зубочисткой или другим острым предметом линии букв подлинной подписи. С легким нажимом, так что на бумаге внизу остается отпечаток копирки.
– А потом что? – спросил Мейсон.
– Потом тот, кто подделывает, берет перо – и либо черные, очень густые чернила, либо тушь…
– Продолжайте.
– И обводит крючок за крючком, линию за линией те следы, что получились от копирки. Откровенно говоря, мистер Мейсон, в результате получается отличная подделка. Когда она тщательно сделана, отличить могут только эксперты – в зависимости от возраста, умственного состояния и эмоций того, кто подделывал. Перо, конечно, двигается медленнее, чем в случае подлинной подписи. Так что, если человек нервничает, в линиях подписи бывают микроскопические неточности из-за дрожания руки. Но если рука тверда и человек не волнуется, подделка может быть сделана совершенно убедительно.
Мейсон только кивнул.
– Подделка чека в данном случае, – продолжал Кэнби, – могла быть сделана или кем-то старше среднего возраста, или лицом, находившимся в состоянии волнения. Невооруженным глазом ничего не заметно, но микроскоп обнаруживает слегка волнистые линии.
– В самом деле? – заметил Мейсон.
– Так что, – продолжал Кэнби, – я захотел увидеться с вами и выяснить в точности, что вы знаете об этом чеке.
– Почему бы не попробовать связаться с миссис Оллред?
– Мы пытались. Кажется, она в данный момент недоступна.
– Вам известно, где она?
– Она, кажется, уехала с друзьями путешествовать на автомобиле. Ее муж вроде бы принимает ее отсутствие легко, утверждает, что не имеет ни малейшего понятия, где ее можно найти, и не будет пытаться ее разыскивать, пока она не даст ему о себе знать откуда-нибудь. Говорит, что она уехала с какими-то друзьями, интересующимися фотографией, и они просто где-то бродят.
– И вам показалось, что он ничуть не обеспокоен ее отсутствием?
Кэнби посмотрел на Мейсона с подозрением:
– У него есть для этого причины?
Мейсон раздраженно ответил:
– Не пробуйте на мне свои приемы. Цель моих вопросов – помочь вам. Если вы в этом не заинтересованы, я умываю руки.
– Но это же вы предъявили чек, – напомнил Кэнби.
– Разумеется, – признал Мейсон, – и я вам скажу, как я его получил. По почте, в конверте, и это все, что я могу вам сказать.
– Это ставит банк в странное положение, – сказал Кэнби. – Конечно, мистер Мейсон, всегда есть шанс, что предъявленный нам чек – фальшивка.
– Мне показалось – вы сказали, что ваш специалист признал подпись на одном чеке подлинной?
– Он произвел предварительную проверку и утверждает, что есть признаки подлинности подписи. Другими словами, он еще не обнаружил на этом чеке явных признаков подделки.
– Ну, – спросил Мейсон, – так что вы собираетесь делать? Вы что, пришли сказать мне, что не примете этот чек?
– Нет-нет, вовсе нет!
– Тогда что?
– Однако, – сказал Кэнби, – при данных обстоятельствах я решил, что вы должны знать и, возможно, захотите взять этот чек и держать его у себя, пока по прошествии некоторого времени не удостоверитесь в его подлинности.
– А я уже удостоверился, – сказал Мейсон. – Кассир говорит, что чек подлинный. Ваш эксперт по почеркам говорит, что он подлинный.
– Но чек, предъявленный вместе с ним, – явная подделка, очень искусная подделка.
– Ну и что?
– Это, несомненно, вынуждает нас подвергнуть чек, предъявленный нашему банку, тщательной проверке.
– Так сделайте эту проверку! – воскликнул Мейсон. – Это именно то, чего мне хотелось. Это я и просил вас сделать.
– Я бы хотел знать больше об обстоятельствах, при которых эти чеки получены, мистер Мейсон. И я надеюсь, вы согласитесь со мной, что надежнее всего будет при данных обстоятельствах подождать с оплатой, пока мы не сможем связаться с миссис Оллред.
– Разве чек не подлинный?
– Не знаю.
– Почему не обратиться в полицию?
– Это может иметь неприятные последствия, – сказал Кэнби, беспокойно ерзая в кресле. – Семья такая значительная, мистер Мейсон.
– Слушайте, у вас же есть адвокат, – произнес Мейсон. – Я не ваш адвокат. Почему бы не спросить его, что с этим делать? У вас чек, который может быть подделан. Если он подделан, вы хотите поймать того, кто смошенничал.
– Конечно, – пробормотал Кэнби, – наш эксперт по почеркам пока не смог обнаружить что-то определенное. Ему могут понадобиться несколько дней на то, чтобы что-то установить. Даже тогда может открыться какое-то сложное обстоятельство. Обычно, мистер Мейсон, банк несет ответственность за оплату поддельного чека, поскольку оплата предъявленного чека может быть произведена в результате небрежности.
Мейсон усмехнулся в ответ и сказал:
– Извините, мистер Кэнби, это ваша забота.
– Но это ваш чек – тот, который подделан.
– Это так, – согласился Мейсон.
– И мы не можем предъявить его к оплате.
– Это ваша проблема, мистер Кэнби.
Секретарша Герти появилась в дверях с телеграммой. Мейсон кивнул Делле Стрит:
– Посмотри, что там, Делла.
Делла Стрит открыла телеграмму, посмотрела на Мейсона чуть насмешливо, потом перевела взгляд на Кэнби.
– Ну же, Делла, в чем дело? – нетерпеливо спросил Мейсон.
Делла Стрит вручила телеграмму адвокату. Мейсон посмотрел на нее, хмыкнул и прочел вслух:
«ОТПРАВИЛА ВАМ ПОЧТОЙ ЧЕК НА 2500 ДОЛЛАРОВ ТЧК ЗАЩИТИТЕ МОЮ ДОЧЬ ПАТРИЦИЮ В СЛУЧАЕ ЕСЛИ ОНА НУЖДАЕТСЯ ПОМОЩИ НО НЕ СПРАШИВАЙТЕ ЕЕ НИ О ЧЕМ ТЧК ЛОЛА ФЭКСОН ОЛЛРЕД».
– Эта телеграмма, – объявил Мейсон, – отправлена из Спрингфилда, – и он вручил ее банкиру.
Кэнби изучил ее и сказал:
– Отправлена в девять часов сегодня утром из Спрингфилда. Она ссылается на две с половиной тысячи, но, как я понял, вы получили два чека на две с половиной тысячи каждый.
– Правильно, – согласился Мейсон. – Один из них явно фальшивый.
– Да-да, так и есть.
– Другой чек, очевидно, не подделка. Миссис Оллред хочет, чтобы я что-то сделал для ее дочери. Если вы задержите оплату этого чека, то под свою ответственность.
– Ну, – сказал Кэнби, – эта телеграмма – все, что нужно нашему банку. Две с половиной тысячи долларов по этому чеку будут положены на ваш счет, мистер Мейсон.
– Я так понимаю, – небрежно сказал Мейсон, – у миссис Оллред достаточный счет, чтобы покрыть этот чек?
Банкир улыбнулся:
– Ее счет очень велик, мистер Мейсон.
– Достаточно свободных денег?
– Она привыкла иметь под рукой большие суммы.
– Знаете ли вы что-нибудь об этом счете в Лас-Олитас?
– Нет, ничего.
– Что ж, спасибо, что зашли, – внезапно сказал Мейсон, и Кэнби, поняв, что разговор окончен, пожал ему руку и ушел – тихий мрачный человек, очевидно недовольный результатом встречи.
Как только дверь закрылась, Мейсон сказал Делле Стрит:
– Вот тебе типичный банкир, Делла. Его эксперт по почеркам не может найти ничего дурного в первом чеке, и все же банк так осторожен, что не будет платить. Затем приходит телеграмма, на которой стоит подпись, отпечатанная на машинке, зато она на подлинном желтом бланке «Вестерн Юнион», и банк готов сотрудничать. Любой может послать какую угодно телеграмму и подписаться на ней любым именем, каким захочет, – но банкиры готовы скушать все, что, кажется, происходит «должным образом», и давятся насмерть необычным. Идеальный способ подойти к банкиру – держа резиновый штамп наготове. Позвони Полу Дрейку, Делла, пусть он придет сюда. Я хочу знать, кто послал эту телеграмму.
Глава 4
Пол Дрейк, глава «Детективного агентства Дрейка», и так и этак прилаживал свою долговязую фигуру к креслу для клиентов, пока не нашел удобную позицию, свесив ноги через подлокотники.
Пол Дрейк тщательно культивировал у себя незаметную внешность и мрачное выражение лица. Для него отсутствовала всякая романтика в управлении разыскным агентством. Он смотрел на свою профессию с пессимистической отчужденностью, хотя работу свою выполнял весьма компетентно.
– Ты знаешь что-нибудь о Бертране С. Оллреде? – спросил Мейсон.
– Очень мало. Он большая шишка в горнорудном деле. Постой, что-то я еще знаю. Слышал всего только третьего дня. Он замешан в каком-то процессе о мошенничестве.
– У него жена сбежала, – сообщил Мейсон.
– О’кей, а я при чем?
Мейсон вручил Полу Дрейку телеграмму, которую он получил.
– Я хочу побеседовать с миссис Оллред. Вот телеграмма, она отправлена сегодня рано утром из Спрингфилда. Я хочу, чтобы ты эту женщину нашел.
– Есть описание? – спросил Дрейк.
Мейсон покачал головой:
– Это предоставляется тебе, Пол. Принимайся за работу живо. У нее есть дочь, Патриция Фэксон, – о ней упомянуто в телеграмме. Предполагается, что миссис Оллред сбежала с мужчиной, Робертом Флитвудом. Сведения крайне конфиденциальные. Семья не хочет, чтобы они вышли наружу.
– Когда она уехала?
– Предположительно – в субботу вечером. Она отправила мне чек на местный банк на две с половиной тысячи. Чек вроде бы подписан ею. Он был отправлен по почте в субботу вечером. Сегодня утром я получил другой чек, на Первый национальный банк в Лас-Олитасе, тоже на две с половиной тысячи долларов, и тоже, предположительно, подписанный ею.
– В телеграмме, – заметил Дрейк, – она ссылается только на один чек.
– Верно. На две с половиной тысячи. И только он один, как утверждает банк, настоящий.
– А что же другой?
– Эксперты по почеркам утверждают, что он подделан. Подпись скопирована.
– А как написаны чеки, кроме подписи?
– Напечатаны на машинке, – сказал Мейсон. – Оба чека одинаковы, и, что интересно, насколько я могу судить в результате изучения конвертов, оба напечатаны на одной машинке.
– О’кей, – сказал Дрейк. – Давай.
Мейсон дал ему два конверта, в которых прибыли чеки.
– Где чеки?
– Один из них оплачен, – ухмыльнулся Мейсон, – а другой банк задержал. Банк может пожаловаться, обратившись в полицию.
– Банк не просил предъявить конверты, в которых пришли чеки?
– Пока нет. Попросит. Сфотографируй эти конверты. Потом сделай увеличение, чтобы мы могли разглядеть шрифт машинки. Пусть эксперты определят марку и модель машинки, на которой они напечатаны.
– Это все?
– Все, что я могу тебе сказать. Ты, может быть, еще что-то придумаешь, когда возьмешься за дело.
Дрейк тяжело поднялся с кресла.
– А как насчет этой Патриции? Ей можно сказать про телеграмму?
– Не вижу, почему бы и нет.
– Сказать ей, что я от тебя?
Мейсон с минуту подумал, потом сказал:
Читать бесплатно другие книги:
