Красотка 13 Коли Лиз

Энджи прошиб холодный пот с головы до ног.

– Ты верила, мама, а отец – нет, – сказала она холодным, равнодушным тоном. – Он начал новую жизнь. И решил обзавестись новым ребенком. У вас будет девочка? Или мальчик? Он уже выбрал имя для ребенка?

За прошедший месяц живот мамы вырос от размера, который можно было бы назвать «ем очень много сладких десертов», до размера «блузу в брюки я уже заправить не могу». Все было предельно ясно, и Энджи не могла больше делать вид, что ничего не понимает. Им нужно было поговорить. Но только не сейчас. Она к этому пока не была готова.

– Энджи, прошу тебя… – пробормотала мама, качая головой, и протянула руку, чтобы взять деревянную лопатку. – Все совсем не так.

Энджи швырнула лопатку на пол.

– Неужели ты не замечаешь, что за этот месяц он чаще прикасался к твоему животу, чем ко мне? Он теперь ненавидит меня.

Опустив голову, мама посмотрела на свою белую, забрызганную жиром блузу. Потому что смотреть в глаза Энджи она не могла.

– Господи, какая ты глупенькая, девочка моя! Он ошеломлен, потрясен, раздавлен. Неужели ты не видишь этого? От одной мысли о том, что мог сделать с тобой этот неизвестный маньяк, его бросает в дрожь. Ему плохо. Он чувствует себя больным. Он не может спать по ночам.

Энджи буквально вскипела от злости.

– Из-за того, что его драгоценная доченька теперь испорченный товар? – воскликнула она. – Он, наверное, считает, что было бы лучше, если бы я умерла!

Мама вытянулась, как струна, во весь свой рост (хотя в ней было-то всего метр пятьдесят, не больше).

– Нет. Потому, что он не смог защитить тебя. Он потерял тебя. Он просто сгорает со стыда. Этот стыд иссушает его душу, – сказала она. Ее голос дрогнул, и она отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. – Ты будешь есть этот омлет? Я на него вообще смотреть не могу. Этот запах просто убивает меня.

– Это вы, ребята, убиваете меня, – сказала Энджи. – У меня и без вас проблем выше крыши.

Влетев в свою комнату, она захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной. Энджи дышала так, как будто пробежала марафонскую дистанцию, а не один лестничный пролет. Это уж точно не ее забота – сделать так, чтобы отец снова стал счастливым. Эту проблему наверняка можно решить как-нибудь без нее.

Энджи швырнула магнитофон на кровать. Упав лицом в подушку, она попыталась заплакать. Потом задержала дыхание, насколько смогла. Однако ни то ни другое не помогло. От наволочки исходил легкий, свежий запах стирального порошка. Он был таким приятным, что Энджи просто не смогла ни разрыдаться, ни совершить самоудушение. Она встала с кровати и начала настраивать гитару. Этот процесс она могла контролировать, запросто устраняя любой диссонанс. Приступ гнева постепенно прошел, оставив после себя только уныние, тоску и подавленное состояние. Словом, легкую депрессию.

Дерево цвета меда постепенно стало теплым под ее руками. Она сыграла нисходящую и восходящую гаммы, а потом принялась подбирать старую мелодию – ту колыбельную, которую ей пела бабушка. «Когда ты проснешься, то получишь всех этих милых маленьких лошадок…» Закрыв глаза, она повторяла эту мелодию до тех пор, пока не смогла сыграть ее без запинки. Она растворилась в музыке.

Услышав громкое шипение, она очнулась. Неужели она случайно нажала на кнопку и включила магнитофон? Кассета сама перематывалась. Она минут пятнадцать играла «маленьких лошадок». Должно быть, все это записалось на кассете.

Энджи положила на колени игрушечный магнитофон и нажала на большую зеленую кнопку «Воспроизведение». Кассета была старой и «заезженной». Несколько долгих секунд она слышала только шорохи и треск. Энджи уже хотела нажать на кнопку «Стоп», когда услышала: «Привет! Привет! Я думаю, что эта штука работает».

Эти слова были произнесены высоким, мелодичным, срывающимся от восторга детским голоском. Энджи вздрогнула, моментально узнав этот голос. Ей показалось, что ее ударило током и электрический разряд прошел через все ее тело, от макушки до пяток.

– Большая девочка считает, что я должна сказать тебе огромное спасибо за магнитофон, – снова заговорила малышка. – Оказалось, что это совсем не трудно, и я быстро научилась его включать. Он мне очень нравится.

Услышав такое официальное выражение благодарности, Энджи не смогла сдержать улыбку. У девочки был очень милый, сладкий голосок.

– Вот моя история, – продолжала девочка. – Она очень страшная. Он заставил меня дать слово, что я никому ничего не расскажу. Люди, которые нарушают свои обещания, попадают прямиком в ад и там горят в огне целую вечность. Я не хочу гореть целую вечность, – сказала она. – Он зажег спичку, поднес ее к моей руке, и я почувствовала, как бывает больно, когда обожжешься. Ведь это только одна спичка, сказал он, а представь, каково это, когда весь мир охвачен пламенем. И еще он сказал, что друзья никогда не выдают друг друга. Он ведь не рассказал папе о том, что я разбила его любимую кофейную кружку. И я пообещала, что никогда его не выдам. А потом он сказал, что волшебный мир – это одна огромная тайна.

Потом снова наступила короткая пауза. Кофейная кружка. Какое-то смутное воспоминание всплыло из глубин памяти. Энджи увидела огромную, коричневую в черную крапинку кружку. Теперь были слышны лишь шорохи и потрескивание, и Энджи представила, как маленькая девочка собирает всю свою волю в кулак, готовясь нарушить священный обет молчания.

Она снова заговорила:

– Мы несколько раз играли в чаепитие, а потом оделись пиратом и принцессой. Это было так интересно! Он знал столько забавных игр. Мы играли в них, пока мама и папа одевались. Каждую пятницу они ходили ужинать в ресторан. Они обычно целовали меня перед уходом, желали мне спокойной ночи и просили, чтобы я была хорошей девочкой и во всем слушалась модю. Во всем… – детский голосок задрожал. – Во всем, – печально добавила она, и снова раздалось шипение.

«Нельзя же все понимать так буквально», – подумала Энджи. Впрочем, маленькие дети всегда все понимают буквально. Модя? Почему двойник по имени Болтушка рассказывает о моде Билле? Все это было очень и очень давно. Только после того, как ее грудь начала конвульсивно вздрагивать, Энджи сообразила, что все это время сидела затаив дыхание, и стала лихорадочно хватать ртом воздух.

– Значит, в тот день модя сказал, что кое-что придумал. Он сказал, что ему надоело играть в пиратов и что принцессы больше любят лошадей, чем пиратов. «Ты любишь лошадей, принцесса Анжела?» – спросил он, и я ответила: «Да, конечно, я люблю лошадей. Все девочки любят лошадей». После этого он долго смеялся. Он предложил мне запрыгнуть к нему на спину и, опустившись на четвереньки, пополз по полу. Он ползал так до тех пор, пока я не закричала, что у меня кружится голова. И он сказал, что самые лучшие наездники обычно ездят на лошадях без седел, и нам с ним пришлось снять рубашки, чтобы у нас были голые спины. И я скакала на его голой спине, но теперь мне было трудно удержаться на нем.

Энджи почувствовала, что у нее пересохло во рту. От ужаса сдавило горло. Ей хотелось остановить кассету, но голосок девочки был таким чистым и невинным, что она заставила себя дослушать до конца.

– Он сказал: «Я боюсь, что ты можешь упасть с лошади, моя принцесса», и он засмеялся, и мы оба упали на пол. Я хихикала над ним, ведь он лежал, задрав вверх свои копыта. А потом он сказал, что знает игру поинтереснее. Он спросил, хочу ли я, чтобы он мне показал, как на лошадях ездят большие девочки. Я сказала, что хочу, потому что мне уже становилось скучно. И он показал мне. А потом сказал, что я теперь тоже стала большой девочкой.

После этого наступила долгая пауза. У Энджи в голове теснилось множество вопросов. Модя? Как он мог сделать это? Вот ублюдок! Она почувствовала, как слезы покатились по ее щекам. Она оплакивала несчастную маленькую девочку с ее ужасной, мучительной тайной.

Энджи снова услышала голос девочки. Он был тихим и необычайно серьезным:

– Мне не очень понравилась новая игра. Он сказал: «Перестань плакать, как маленький ребенок. Принцессы не плачут. В следующий раз уже не будет больно». А потом он обжег меня маленьким кусочком ада и заставил пообещать, что я никому не расскажу про нашу игру. И то же самое повторилось в следующий раз, а потом еще и еще.

Запись закончилась. В конце пленки снова послышались шипение и треск.

В следующий раз, а потом еще. О боже! Сколько же раз все это повторялось? Каждую пятницу в течение четырех лет? Прямо под носом у ее родителей?

Энджи закатала рукав блузы и посмотрела на небольшую ранку, которая неизвестно откуда появилась в тот день, когда к ним приезжали бабушка и модя Билл. Кожа вокруг набухшего волдыря, из которого сочилась сукровица, покраснела. Ранка была как раз размером со спичечную головку.

И Энджи моментально все поняла – он снова сделал это! Тем вечером. После обеда. Этот мерзкий ублюдок повел ее на прогулку, чтобы полюбоваться закатом, и овладел ею. Точнее, не ею, а той несчастной, запуганной девочкой, которую он превратил в свою сексуальную игрушку. Бедная беззащитная Болтушка, она не могла никому пожаловаться, потому что вынуждена была хранить свою тайну.

Интересно, где все это произошло? В его машине? В сарае? На грязной земле, среди паутины и пыли? Она совершенно ничего не помнила. Казалось, что ее сознание просто отмыли дочиста от этих липких следов преступных действий.

Ее буквально трясло от злости, внутри у нее все клокотало. Да чтоб ты сам провалился в ад и горел там в огне! Ее руки потянулись к невидимому оружию, к острому клинку – ей хотелось защитить малышку. И тут она услышала громкий шум. Казалось, что целая сотня голубей машет крыльями. Из-за этого шума она едва расслышала голос мамы.

– Нам пора идти, Энджи! – крикнула она.

О да, Энджи! Наш Ангел был очень зол. Болтушка прижалась к его мантии, она боялась, что, рассказав тебе обо всем, сделала что-то плохое. Наверное, было еще слишком рано. Ты, возможно, пока еще недостаточно сильная. Однако ты должна была узнать обо всем. Так я им сказала. Если ты хочешь защищать себя, то должна все знать. Я закрыла перед ним ворота. Пришло твое время. Он в ярости бросился прочь, его прекрасное лицо потемнело от праведного гнева, ведь ему не позволили совершить месть, не дали исполнить то, для чего он был создан.

Пока они ехали в машине, Энджи молчала, погрузившись в раздумья. Возможно, ее родители и заметили это, но не стали ни о чем расспрашивать. Они, по всей вероятности, думали, что Энджи просто волнуется из-за того, что ей сегодня в первый раз будут проводить процедуру сканирования головного мозга. Доктор Грант убедила их в том, что это необходимо сделать. Энджи пыталась как-то разозлиться, сохранить это состояние раздражения и ожесточенности, но не смогла. Весь ее гнев постепенно испарился, и тупое, унылое, серое спокойствие окутало ее, словно туман. Казалось, что ее голову накрыли толстым, тяжелым одеялом, сквозь которое не проникал свежий воздух, и она уже ничего не чувствовала. Ей все было безразлично. Она ощущала полнейшую апатию, пребывала в оцепенении. Ее глаза были болезненно сухими.

Неужели родители ничего не замечали? Неужели они не поняли, что их дочь подвергается сексуальному насилию? Может быть, она сама в этом виновата? Слишком глубоко все в себе спрятала, затолкала в самый дальний, тайный уголок своего подсознания. Как бы то ни было, но моде Биллу все сходило с рук в течение нескольких лет. Потому что она верила ему, потому что не могла никому рассказать. Невозможно даже представить, сколько боли заперто в ее голове! Там же покоится и гниющий труп ее невинности, ее чистоты. Это похоже на братскую могилу. Боже, избавь и упаси от того, чтобы когда-нибудь разрыть эту могилу и осматривать этот труп! Вздрогнув, она мысленно помолилась о том, чтобы сканирование помогло.

Смогут ли они пробраться во все тайники ее мозга, освободить, опустошить их и навсегда закрыть? Доктор Грант обещала, что будет именно так. Это, в конце концов, было их целью. Первая стадия экспериментального лечения – выявление причины недуга, а за этим должно последовать полное излечение.

План был таким: доктор Грант введет ее в состояние гипноза и установит контакт с одним из ее двойников, и в этот момент МРТ сделает снимок ее мозга. В это время будут активными те отделы мозга, которые используются этим конкретным двойником, и компьютер сможет зафиксировать их точное местоположение. Доктор Грант договорилась в университетском медицинском центре, и им назначили такое время, чтобы они могли пять дней подряд приезжать на процедуры. Она понимала, что Энджи не сможет выдержать больше одного часа внутри шумного и тесного, вызывающего приступы клаустрофобии сканера, и все же это занимало немало времени: один час уйдет на то, чтобы доехать по оживленной, перегруженной машинами трассе до медицинского центра, еще час придется потратить на обратную дорогу, плюс время на проведение сканирования.

Отец беспокойно расхаживал по приемной радиологического отделения, пока они ждали, когда освободится врач. Они специально решили начать процедуры в выходные, чтобы Энджи не пропускала уроки.

– Это совсем не больно, в этом нет ничего страшного, – заверил он Энджи. – В установке используются электромагнитные поля.

Ничего нового, однако, он ей не сообщил. Энджи уже была знакома с принципом работы сканера. Отец похлопал ее по спине, как-то неуклюже, неловко, напряженными, онемевшими руками. Вместо того чтобы успокоить, он тем самым передал ей свое волнение. Почему он приехал сюда? Ведь обычно он игнорировал ее, делал вид, что ее проблемы его не касаются.

Энджи закусила губу, пытаясь сдержать слезы, которые сдавливали ей горло всю дорогу до медицинского центра. Она впала в оцепенение. После того как мама рассказала ей о переживаниях отца, Энджи уже не могла открыть ему правду о его брате.

Эй, папа, у меня есть для тебя интересная новость! Я наконец поняла, почему мое сознание перестало быть цельным. Я должна была возвести защитную стену, разделив свою жизнь на две части: на обычную, повседневную жизнь и на ту, в которой я вынуждена была терпеть сексуальные домогательства твоего брата. Это происходило снова и снова. Только так я могла держать в себе боль и страх – накрепко запертыми в отдаленном уголке моего сознания.

О да! Нетрудно представить, чем бы закончился такой разговор.

Энджи кусала свою щеку до тех пор, пока не почувствовала во рту вкус крови. Ей нужно было заставить себя ощутить боль. Ей нужно было успокоиться и привести в порядок мысли, пока она шла по коридору за своими родителями к кабинету врача.

– Энджи, ты готова? – спросила доктор Грант.

Посмотрев на ее красивое, радостное лицо, Энджи окончательно вернулась в действительность, и тихий голосок Болтушки, эхом звучавший в ее голове, смолк.

– Позвольте мне познакомить вас с доктором Хиршем. Это тот самый парень, который руководит исследованиями, – сказала доктор.

«Парень» выглядел как типичный «мозгокопатель»: черная козлиная бородка и такие же черные кустистые брови. Взгляд его поразительных черных глаз с огромными зрачками был острым и пронизывающим. Казалось, что эти глаза, словно рентгеновские лучи, просвечивают насквозь мозг собеседника.

Пока он улаживал формальности с ее родителями, которые должны были дать свое письменное согласие на проведение исследований, Энджи погрузилась в раздумья. Интересно, кто из ее двойников появится сегодня? Девочка-скаут, похоже, спокойна, она не боится доктора Грант. Однако Болтушка сейчас ближе всех к поверхности. Кто такая Маленькая женушка, Энджи пока не знала. О ней ничего не было известно, кроме имени. И еще кто-то злобно ворчал, Энджи отчетливо слышала это. Значит, всего двойников четверо. По крайней мере Девочка-скаут назвала доктору Грант четверых. Может быть, это Маленькая женушка ворчит? Или существует еще кто-то, кого она пока не знает? Да она не человек, а какое-то лоскутное одеяло, кусочки которого соединила вместе беда!

Доктор Грант будет вызывать ее двойников, так называемых альтеров, по одному, устанавливать с ними контакт и постарается как можно дольше задержать их для того, чтобы можно было отследить, где именно в мозге они прячутся. Она попросит их рассказать ей свои истории, как это уже сделала Девочка-скаут, это и будет приманкой. Нет, доктор не позволит им травмировать Энджи, обрушив на нее поток своих страшных воспоминаний, она просто, так сказать, с близкого расстояния рассмотрит те события, которые стерлись из ее памяти. Доктор Грант, естественно, пока еще не знает о Болтушке и о той тяжелой травме, которая была нанесена психике Энджи, тогда как ей самой об этом уже известно.

Она оторвалась от своих мыслей и вернулась в действительность как раз в тот момент, когда доктор Хирш сказал:

– Затем, если все пойдет как нужно, мы сможем выяснить степень расщепления и после этого начнем лечение.

– И в чем оно заключается? – спросила Энджи.

– Мы будем стирать все ненужное. Этот процесс будет проходить в два этапа. Сначала мы заблокируем, то есть деактивируем, те нервные клетки, которые используются только альтерами, а после этого прикрепим к ним специальные гены, которыми можно управлять. И на этом все закончится, мы получим твое единое, цельное сознание, твое истинное «я», которое будет постоянно находиться под контролем. С помощью этого метода мне уже удалось вылечить пятерых пациентов. Причем результаты были просто потрясающие.

Именно этого она и хотела, не так ли? Получить ответы на мучившие ее вопросы, заполнить пробелы и избавиться от всех двойников. Девочка-скаут и Болтушка уже рассказали ей страшную правду, и она смогла справиться со своими эмоциями, ей удалось выдержать эти ужасные удары. Нет, сама она, конечно, не чувствовала всего того, что чувствовали они, и смогла принять правду.

Комната, в которой стоял аппарат, была жуткой, внушающей страх, – подходящее место для того, чтобы напугать до смерти ее основное, доминирующее над всеми двойниками «я» и заставить спасаться бегством. Огромная установка с круглым отверстием занимала почти всю комнату. По всей вероятности, голова Энджи будет находиться именно в этом отверстии. Она представила, как невидимые лучи проникают сквозь ее череп и исследуют все, что находится внутри него. Судя по всему, эта установка представляет собой огромный магнит.

В раздевалке она сняла свою одежду и надела больничную рубашку. Ее отражение смотрело на нее из зеркала. Оно было бледным и испуганным. Какие тайны она выболтает, находясь под гипнозом? То, что их узнает доктор Грант, ее не беспокоило, но наблюдать за ходом процедуры будет еще и доктор Хирш. Он ее не знает. Она тоже его не знает. А что, если Болтушка снова появится и расскажет доктору Грант о моде Билле? Расскажет ли доктор обо всем ее родителям? Энджи знала, что существует закон, который обязывает всех учителей и социальных работников сообщать в полицию обо всех случаях насилия над несовершеннолетними, как об уже совершенных преступлениях, так и о предполагаемых. Объявления об этом были расклеены по всей школе. Интересно, этот закон распространяется на психотерапевтов?

– Болтушка, ты должна сидеть очень тихо, – прошептала Энджи, глядя на себя в зеркало. – Твое время еще не пришло. Прошу тебя, спрячься от страшного доктора.

Так оно и было на самом деле или Энджи просто показалось, но она вдруг ощутила огромное облегчение, словно ее просьбу услышали и согласились выполнить.

Когда она вошла в комнату, доктор Грант стояла возле двери. Она дала Энджи маленькие радионаушники и слегка похлопала ее по спине.

– Ничего не бойся, Энджи. Я буду разговаривать с тобой с помощью этих наушников, так как аппарат при работе сильно шумит. В них также встроен микрофон, поэтому я смогу слышать тебя. К сожалению, мне придется сидеть в другой комнате. А теперь пойдем туда, где тихо, где ты сможешь расслабиться, и узнаем, кто захочет рассказать свою историю.

Доктор Грант привела тебя в затемненную комнату и усадила в кресло. Ты вся дрожала. Она говорила тихим, приятным голосом, просто произносила какие-то слова для того, чтобы успокоить тебя. Потом она достала прибор с двигающимся лучом света и попросила тебя смотреть на этот луч. И ты смотрела до тех пор, пока не отключилась и не позволила нам выглянуть в окна, которыми для нас были твои глаза.

– Девочка-скаут, нам нужно поговорить, – сказала доктор. – Мы должны помочь Энджи избавиться от боли.

На этот раз вместо Девочки-скаута пришел поговорить совершенно другой персонаж. Я послала ее, открыв ворота. Это была Маленькая женушка. Пришло время и ей облегчить свою душу, поговорить с доктором. Пришло время и тебе узнать обо всем.

Энджи, я думаю, что мы сделали правильный выбор. Доктор сумела расположить к себе наших маму и папу и завоевать их доверие. Они хотели только одного – чтобы их Тринадцатилетняя Красотка вернулась обратно. Для них было важно вернуть три потерянных года. Впрочем, как и для тебя. Но они не желали знать обо всех тех ужасах, которые тебе довелось пережить, а также о том, как на твоем теле появились шрамы. Однако ты должна узнать об этом.

Был понедельник, третий день сканирования. Девочка-скаут так и не согласилась выйти, даже под гипнозом. Другой двойник требовал внимания к себе, настаивая на том, чтобы во время сеансов слушали только его. «Ага», – едва слышно пробормотала доктор Грант. Казалось, что она давно ждала, когда появится именно этот персонаж, который больше других знал о том, какая именно травма спровоцировала расщепление сознания Энджи.

– Я с самого начала была уверена в том, что существует еще кто-то, и именно она взяла на себя эту роль, – сказала доктор Энджи после того, как та провела два часа в гремящем и лязгающем аппарате. – Это та самая альтера, которая подвергалась физическому насилию. Я думаю, что это она называет себя Маленькой женушкой и именно она была, так сказать, в самом центре событий, – объяснила она и задумалась, наморщив лоб и скривив свои розовые губы. – Мне до сих пор все это кажется удивительным и очень странным. Я все еще не могу поверить в то, что в твоем возрасте одно-единственное событие смогло привести к такой обширной диссоциации сознания. Это совершенно нетипичный случай.

Сомнения доктора Грант, конечно же, были оправданы, однако Энджи пока не собиралась раскрывать ей свою тайну. В третий раз готовясь к исследованию на установке, она не рассказала доктору о существовании Болтушки, ее двойника, который появился первым. Она знала, что отцу сейчас очень плохо, что у него в любую минуту может случиться нервный срыв. У мамы был уже довольно большой срок беременности. Бабушка полностью зависела от моди Билла. Да и сама Энджи еще не была готова к той буре страстей, которая разразится после того, как она публично обвинит своего «любимого дядю» в совершении инцеста. Отец после этого, наверное, просто задушит своего младшего брата голыми руками.

Она пообещала себе, что больше никогда и ни за что не останется с ним наедине. Когда она снова станет цельной личностью и почувствует себя достаточно сильной, обязательно разберется с этим негодяем. Подумав об этом, она улыбнулась – неожиданно перед ее глазами предстал образ карающего ангела с мечом в руках. Засыпая под действием гипноза, Энджи представляла, как будет резать на куски модю Билла, и эта приятная картинка вытеснила из ее сознания все остальное. Перед тем как отключиться, она услышала шелест крыльев.

После сеанса доктор Грант была необычайно радостной и напоминала полководца, который одержал важную победу.

– Мы нашли еще одного! – воскликнула она. – Это юноша – очень серьезный и воинственный, он готов защитить любого, кто нуждается в помощи. Кроме того, он, так сказать, очень компактный, с неврологической точки зрения. Похоже, это совершенно новый персонаж. Он был создан последним и совсем недавно. Нам за один сеанс удалось узнать, в какой именно области мозга находятся нервные клетки, которые он использует. Прекрасная работа, Энджи!

Благодарить ее было совершенно не за что, она не имела к этому никакого отношения. Оказывается, внутри нее есть еще и какой-то юноша. Замечательно! Может быть, это признак того, что она би[8]? Доктор поспешила успокоить ее, сказав, что пол ее двойников не имеет никакого отношения к ее сексуальной ориентации. Слава богу! Это было бы уже слишком. Еще одного потрясения она просто не переживет.

Несмотря на то что всю обратную дорогу Энджи проспала на заднем сиденье автомобиля, она чувствовала себя очень уставшей и попросила, чтобы ей разрешили не идти в школу, а побыть дома. Мама обняла ее и сказала, понимающе глядя на нее:

– Я должна пойти на работу, всего на пару часов. Я не успела расставить книги по полкам.

– Я и не рассчитывала, что ты останешься дома вместе со мной, – сказала Энджи. – Тем более что тебя ждут груды книг, взывая о помощи. Не волнуйся, мне просто нужно немного поспать.

Еле волоча от усталости ноги, она поднялась по лестнице и, упав на кровать и укрывшись одеялом, свернулась калачиком. Все звуки стихли, краски потускнели, на душе стало спокойно и легко. Ей казалось, что она уплывает в какую-то далекую страну. Энджи засунула руку под подушку. Она так всегда делала, когда чувствовала, что засыпает. Неожиданно ее пальцы коснулись какого-то твердого предмета. Вздрогнув, она открыла глаза. Кто-то положил под подушку ее дневник, открыв его и помяв листы. Первая страница была пустой, но сквозь нее проступали слова, написанные крупными буквами.

Она приподнялась, опершись на локти, и быстро перевернула страницу. Как только она прочитала первые четыре слова, ее бросило в жар. В самом центре страницы было написано заглавие: «Первый дневник Маленькой женушки». Маленькой женушки? Подняв левую руку к лицу, Энджи посмотрела на нее. Она сразу вспомнила надпись, выгравированную на внутренней стороне широкого серебряного кольца. Как она могла забыть такую простую вещь? Она сняла кольцо с пальца и снова прочитала надпись: «ЛЮБИМОЙ АНЖЕЛЕ, МОЕЙ МАЛЕНЬКОЙ ЖЕНУШКЕ». Внутри у нее что-то дрогнуло, и она снова надела кольцо на палец. Туда, где ему самое место. Эти слова взволновали ее. Значит, ее кто-то любит и очень дорожит ею. Но ей всего шестнадцать лет. Она не может быть ничьей женой. Тогда что это может означать?

Сквозь чистый лист проступили еще какие-то слова, написанные мелким, убористым почерком.

Дрожа от нетерпения, она перевернула еще одну страницу. Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Начав читать, она уже не смогла оторваться.

Привет, Энж.

Я знаю, что ты познакомилась с Девочкой-скаутом. По крайней мере, у тебя была возможность поговорить с ней. Умница-разумница Девочка-скаут о многом умолчала. Например, она не рассказала тебе о том, как она испугалась и мне пришлось спасать тебя. Слушая ее, ты, наверное, подумала: «О да, она смогла одной рукой (потому что вторая была привязана веревкой к спине) приготовить вкусный обед из четырех блюд, используя всего два ингредиента. Это спасло мне жизнь». Как бы не так! То, что мужчина набил себе желудок, конечно, помогло. Но посмотри правде в глаза, сучка. От своей «маленькой женушки» он хотел еще кое-чего. Девочка-скаут хозяйничала только в большой комнате, оставив мне комнату, которая находилась за ней. То есть спальню. Хочешь знать, как это было? Конечно хочешь. Ты прямо вся горишь от нетерпения, так тебе хочется узнать об этом. Каждая девушка мечтает о своей первой брачной ночи, не так ли?

Я тебе сейчас такое расскажу, что ты просто обалдеешь, дорогуша. Это не история Тринадцатилетней Красотки. Тебе понятно это, милочка? Мы спрятали тебя в надежное место, и поэтому ты пропустила самое интересное. А теперь в тебе проснулось любопытство? Ты действительно хочешь это узнать? Уверена? Ну что же, тогда слушай.

Итак, хорошая Девочка-скаут и этот мужчина поужинали вместе. Потом он ей рассказал о том, что на улице очень темно, а хижину окружают скалы и глубокие расщелины. В тот вечер койоты выли, как сумасшедшие, и он сказал:

– Слышишь это? Слышишь, как они воют? Помни, что пумы подкрадываются очень тихо, ты сможешь обнаружить этого зверя только тогда, когда он уже вцепится тебе в горло.

Ему больше ничего не нужно было говорить. Ты сразу поняла, что ночью убежать не сможешь.

Потом он снял железные браслеты с ее окровавленных лодыжек и, взяв на руки, перенес ее в другую комнату. Именно в ту самую комнату, на которую она весь день старалась не смотреть и не думать о том, для чего она предназначена. Эта комната была маленькой и темной. Он положил ее на жесткую кровать, которая впоследствии станет местом моего рождения. Я имею в виду, что именно на ней в ту ночь я и появилась на свет. Ты знаешь об этом? Конечно же не знаешь. Пока не знаешь. Я подготовлю для тебя сцену, и ты сможешь оценишь то, что я для тебя сделала, точнее, сделала для всех вас.

Девочка-скаут ничего не видела, только слышала, как он ходит по комнате. Она сидела, затаив дыхание.

Он зажег масляную лампу, которая стояла на полке. В ее мерцающем свете лицо мужчины казалось оранжевым. Не говоря ни слова, он протер влажной тряпкой ступни твоих ног и смазал раны какой-то мазью, имевшей сладковатый запах. Он поцеловал наши прекрасные ножки. Он обращался с ней как с настоящей королевой, а она лежала на кровати, как бревно, сжавшись от страха. Перевязав ей ступни, он склонился над ее перекошенным от ужаса лицом и поцеловал в губы.

– Ничего не бойся, моя маленькая женушка, – сказал он. – Все будет хорошо. А теперь скажи, как сильно ты любишь меня.

Она лежала, как последняя идиотка, боясь пошелохнуться. Он легонько шлепнул ее по щеке.

– Скажи мне, Анжела.

– Я люблю тебя, – выдавила она из себя. Она даже не знала его имени.

– Покажи мне, – прошептал он. – Покажи мне, как сильно ты меня любишь.

Она беспомощно смотрела в его черные глаза.

– Я… я не… я…

– Не любишь меня? – спросил он ледяным тоном и ударил нас по второй щеке. Довольно сильно ударил, щека моментально стала красной и горячей.

Она заплакала. Ее слезы возбудили его еще больше, и он снова отвесил ей пощечину. В мерцающем желтом свете было видно, как его глаза потемнели от злости, и он грозно сдвинул брови. Она отползла на другой конец кровати, а он, схватив нас за волосы, заставил ее посмотреть ему прямо в лицо.

– Анжела, дорогая, – процедил он сквозь зубы. – Я хотел, чтобы эта ночь стала особенной для тебя, но ты не хочешь мне помогать, моя маленькая женушка.

Она вырвалась и закричала. Он снова ударил ее по щеке. Она умоляла отпустить ее. Он разорвал на ней одежду. Она сжалась в комок, чтобы он не видел ее дрожащего голого тела. Когда он протянул руку, чтобы взять веревку, которую предусмотрительно повесил на столбик кровати, Девочка-скаут спряталась.

Итак, Энж, ты появилась там всего на одну секунду и испугалась до смерти, не понимая, как оказалась в том месте. Потом появилась Болтушка. Она открыла глаза и, увидев совершенно незнакомого человека, поняла, что это не игра «в лошадки». О нет! Громко крича, она убежала, оставив после себя пустое место. Именно там я и появилась, накрепко привязанная к жесткой кровати, а на мне лежал мужчина, который насиловал меня. Он пыхтел и стонал, вдавливая меня в матрас. Что же, в первый раз все это закончилось довольно быстро. Вздрогнув, он навалился на меня всем своим потным телом и спросил:

– Ты любишь меня, моя маленькая женушка?

Мне не хотелось, чтобы меня снова ударили, и поэтому я сказала:

– Конечно, я люблю тебя.

Скатившись с меня, он улыбнулся. О-о, какая это была нежная, блаженная улыбка!

– Вот видишь, я знал, что так и будет! – сказал он. – Ты просто немного испугалась, правда, моя скромница?

И я таким же нежным и ласковым голоском спросила:

– Не могли бы вы развязать мне руки?

И он так же ласково ответил:

– Не сегодня. Посмотрим, как ты будешь вести себя завтра.

А потом, так как я лежала на середине кровати, он лег на меня и заснул и сразу стал громко храпеть. Я же не смогла сомкнуть глаз до самого утра, мне трудно было дышать, и я думала о том, как бы мне развязать свои руки.

Когда за окном стало светло, он поднялся и вышел на улицу, чтобы сделать пи-пи. Я спросила: «А как же я? Пожалуйста, прошу вас, позвольте мне выйти из дома!»

Он развязал меня и указал на ночной горшок, который стоял в углу комнаты.

Потом он положил меня на кровать и снова сделал со мной это. На этот раз он не торопился, делал все медленно, продлевая удовольствие и заставляя меня умолять его делать это. Он сказал, что мне очень повезло, потому что мой муж так сильно хочет меня.

– О да, я знаю, что мне очень повезло, – отозвалась я. – Я так сильно люблю тебя!

– Ты такая невероятно нежная и милая! – сказал он и, отвязав меня, отвел в кухню для того, чтобы я приготовила ему завтрак.

Это была ее работа. Я ушла, оставив ее с этими тяжелыми браслетами на ногах.

Я понимала, что если буду говорить ему ночью те слова, которые он хочет услышать, то смогу сделать нашу жизнь лучше. Я знала, что если буду делать в постели то, что ему приятно, то смогу сделать нашу жизнь лучше. А эта приличная, благовоспитанная Девочка-скаут сказала мне:

– Только не делай вид, что тебе это не нравится. Ты просто потаскуха.

Да. Именно так она и называла меня с того самого дня, как я появилась на свет. Она называла меня Потаскухой.

Неблагодарная сука.

У Энджи бешено колотилось сердце и шумело в ушах. Она прикоснулась к своему шраму на запястье так, словно видела его впервые. Она совершенно ничего не помнила – ни боли, ни страха, ни насилия. Она осталась невинной и чистой. Целомудренной, непорочной, нетронутой. И это было настоящим чудом.

– Спасибо тебе, – тихо сказала она.