Дело об отложенном убийстве Гарднер Эрл

– Его оперировали?

– Нет. Там не было ничего срочного. Когда он услышал о смерти Вентворта, он отказался от операции, заявив, что сейчас не имеет права на несколько дней выключаться из дел. Придется решать массу вопросов.

– Но все это, не исключено, окажется туфтой, – прокомментировал Мейсон. – История с больницей могла быть придумана для отвода глаз.

– Знаю, – кивнул Дрейк. – Однако я попытался все проверить. Ему предоставлялась отдельная палата. После операции на дежурство должна была заступить личная сиделка, но вчера он лежал на общих условиях. Ему было предписано снотворное.

– Он его принял?

– Да. Его дала ему сестра.

– Это означает, что он оставался в палате?

– Да. Думаю, да, – сказал Дрейк. – К тому же дежурная по этажу три или четыре раза заглядывала в палату в течение ночи.

– Где-то отмечено время, когда она к нему заглядывала?

– Нет, но сестра утверждает, что один раз заходила до полуночи, несколько раз после полуночи и один раз под утро. Личная сиделка заступила в восемь утра. Операция планировалась на десять.

– Ему о смерти Вентворта сообщили врачи?

– Они не собирались, но он потребовал переговорить по телефону с Вентвортом перед тем, как ему сделают наркоз. Он заявил, что должен дать партнеру несколько указаний и кое-что уточнить. Они пытались скрыть от него, но не смогли.

– А как насчет жены Вентворта? – спросил Мейсон.

– Находилась в Сан-Диего. Вроде бы у нее с Вентвортом была назначена встреча на сегодняшнее утро.

– Где?

– В Сан-Диего.

– А приятель жены?

– Пока не знаю. Кстати, у него тоже есть яхта.

– Где она стоит?

– В передней части гавани, сразу за волнорезом.

Мейсон с детективом переглянулись.

– Проверь-ка его хорошенько, – попросил Мейсон.

– Уже занимаюсь этим вопросом. Он отличный спортсмен, играет в поло, любит яхты и самолеты.

– Самолеты?

– Да. У него самолет-амфибия.

– Где он его держит?

– В ангаре у своего особняка.

– А особняк где расположен?

– Примерно в десяти милях от гавани, на скалистом мысе, с видом на океан.

– Ты в состоянии узнать, путешествовал ли он на самолете в последнее время?

– Собираюсь просмотреть бортовой журнал, – сообщил Дрейк.

– Но там будет далеко не вся интересующая меня информация.

– За исключением несчастных случаев, мы не можем выяснить, что тебя волнует.

Мейсон постучал пальцами по столу.

– А к его особняку ты сумеешь подобраться, Пол?

– Это трудно, – признался Дрейк. – Но у меня есть один оперативник, который подойдет для подобного задания.

– Прошлой ночью шел дождь. Какое-то время лило просто как из ведра. Если самолет выруливал с грунтового поля, то обязательно должны остаться следы, особенно если он медленно разбегался.

– Понял, Перри, – кивнул Дрейк.

– А как насчет слуг? Они ведь могли слышать шум мотора?

– На этот вопрос я готов ответить прямо сейчас – нет.

– Почему?

– Вчера в особняке никого из них не было. Эверсел дал им выходной и велел шоферу предоставить машину в их распоряжение.

Мейсон в удивлении приподнял брови.

– Я тоже поразился, – сообщил Дрейк, – но здесь нет ничего необычного. У Эверсела слуги не задерживаются. Особняк стоит изолированно. Ни кино, ни парикмахерских, никаких развлечений поблизости. Естественно, нельзя ожидать от слуг, что они семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году согласятся оставаться на подобной работе. В выходные дни Эверселу приходится обеспечивать транспорт, чтобы они могли куда-то съездить. Он обычно отправляет их куда-нибудь отдыхать, если не планирует быть дома.

– Понятно, – медленно отозвался Мейсон.

Он в задумчивости прищурил глаза.

– Пуля вошла под углом сверху вниз, – продолжал отчет Дрейк. – Очевидно, стреляли из люка или когда Вентворт склонился вперед. Возможно, даже из иллюминатора. Они открываются изнутри. В теплую погоду, когда яхта стояла на причале или шла по спокойной воде, Вентворт оставлял открытыми и иллюминаторы, и верхний люк. Таким образом каюта вентилировалась.

– Вчера было тепло, – заметил Мейсон.

– Верхний люк вчера был определенно открыт, по крайней мере когда Андерс поднялся на борт. Андерс признает это в своем заявлении полиции. Он утверждает, что именно благодаря открытому люку до него доносились звуки борьбы и крики Мэй Фарр.

– А кто-то еще ее слышал?

– Нет. Очевидно, она не очень громко кричала. Да и в любом случае яхтсмены на них особого внимания не обращают – иногда люди на яхтах здорово расходятся. Один из газетных репортеров обещал передать мне несколько фотографий, показывающих внутреннюю часть каюты сразу же после того, как яхту вернули в гавань. Между прочим, Перри, Вентворт, скорее всего, был мертв перед тем, как начался дождь.

– Почему ты так решил?

– Он не закрыл люк. Он бы…

Дверь из приемной тихо открылась, и вошла Делла Стрит. Она проследовала к столу Мейсона и подала ему сложенный листок бумаги. Он развернул его и прочитал:

«Фрэнк Марли, партнер Вентворта, ждет в приемной. Хочет немедленно встретиться с тобой по важному вопросу».

Мейсон подумал с минутку, а потом протянул лист через стол Полу Дрейку.

Детектив прочитал написанное Деллой и воскликнул:

– Ого!

– Приглашай его, Делла, – попросил Мейсон.

Двое мужчин сидели молча, пока Делла Стрит не привела в кабинет Фрэнка Марли и тихо удалилась, закрыв за собой дверь.

Марли оказался худым, невысоким темноволосым мужчиной лет сорока. Его лицо ничего не выражало, когда он смотрел на Мейсона и Пола Дрейка.

– Проходите и садитесь, – пригласил адвокат. – Я – Мейсон. Это Пол Дрейк, который для меня занимается сыскной работой.

Марли переводил огромные темные глаза цвета спелых маслин с одного на другого. Потом он улыбнулся, сделал несколько шагов вперед и протянул Мейсону руку.

– Рад познакомиться с вами, господин адвокат, – сказал он вместо приветствия.

Огромная кисть Мейсона полностью поглотила маленькие, хрупкие пальчики, которые на удивление сильно пожали руку адвоката. Крупный бриллиант на галстуке Марли блеснул, когда посетитель повернулся, чтобы пожать руку детективу.

Его рука опустилась в карман и достала портсигар. На безымянном пальце сверкал еще один бриллиант. Марли взял сигарету и многозначительно заявил:

– У меня всего несколько минут, мистер Мейсон.

– Так не теряйте их.

Марли улыбнулся. Его глаза ничего не выражали. Он заговорил тихим, хорошо поставленным голосом:

– Моя информация – строго конфиденциальна.

Дрейк встретился взглядом с Мейсоном и приподнял брови в немом вопросе. Адвокат кивнул.

– Ладно, Перри. Я зайду попозже.

Детектив с минуту молча осматривал Марли, а потом обратился к нему:

– Рад был познакомиться с вами, мистер Марли. Не исключено, доведется снова встретиться.

Марли ничего не ответил.

Когда сыщик ушел, Мейсон повернулся к посетителю.

– Я вас слушаю, – сказал адвокат.

– Мне очень жаль, что все так получилось с Пенном.

Мейсон кивнул.

– Однако, – продолжал Марли, – я живу в реальном мире, а вы, мистер Мейсон, насколько мне известно, деловой человек.

Мейсон снова кивнул и заметил:

– Вы не хотите сесть, мистер Марли?

Марли опустился на ручку кресла, которое только что освободил Дрейк.

– Вы представляете Мэй Фарр? – спросил посетитель.

Мейсон опять кивнул.

– Неплохая девушка Мэй.

– Вы ее знаете?

– Да. Пенн был в нее влюблен. Я был близок с Пенном. Иногда мы плавали на его яхте, иногда на моей. Все зависело от погоды. Моя лучше идет в штиль. А на яхте Пенна можно путешествовать в любую погоду.

Адвокат молча слушал.

– Мэй очень независима, – продолжал Марли.

– У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто его убил? – внезапно спросил Мейсон.

Взгляд темных глаз Фрэнка Марли пронизывал голубоватый сигаретный дым, окружавший его.

– Да, – ответил он.

– Кто?

– Давайте я вам кое-что расскажу вначале.

– Ваша воля. Делайте то, что считаете нужным.

– Мне кое-что требуется.

– Да, филантропом вас не назовешь, – усмехнулся Мейсон.

– То, что я хочу, много значит для меня и практически ничто для вас.

– Продолжайте.

– Я всегда считал вас лучшим в вашей профессии. Я решил, что, если у меня когда-нибудь возникнут неприятности, я обращусь к вам.

Мейсон слегка склонил голову, благодаря за комплимент.

– В связи с этим делом я оказываюсь в очень неприятной ситуации.

– Каким образом?

– Пенн так и не развелся. Они с женой не смогли достигнуть соглашения о разделе имущества. Она пыталась брать его измором. Он не давал ей развода, а она ему. Ни один из них не мог развестись без согласия другого. Они бы бросали клеветнические заявления в адрес друг друга, и судья выгнал бы их обоих из зала суда.

– Они не ладили? – спросил Мейсон.

– Вначале все шло прекрасно, а потом они стали вести себя как две кошки, связанные хвостами.

– Как я предполагаю, это произошло после того, как вы стали флиртовать с ней?

Выражение лица Марли не изменилось. Оно просто застыло, словно мышцы внезапно окаменели от замечаний Мейсона. Марли долго молчал, потом спокойно затянулся сигаретой и ровным голосом спросил:

– Почему вы так решили, мистер Мейсон?

– Просто догадка.

– Не пытайтесь больше делать догадки, – предупредил Марли. – Я их не люблю.

Мейсон нарочито пододвинул к себе лист бумаги и что-то на нем быстро написал.

– Что это? – подозрительно спросил Марли.

– Просто делаю для себя пометку, чтобы дать задание своим детективам расследовать этот аспект.

– Да, с вами не так-то легко поладить, – заметил Марли.

– Но не тем, кто со мной честен, – парировал Мейсон. – Когда кто-то сидит на противоположной стороне стола и пытается продать мне лошадь, я тоже начинаю говорить о торговле лошадьми.

– Перед тем как применять силу, вам следует выслушать мое предложение и посмотреть, какую лошадь я предлагаю, – сказал Марли.

– Я жду этого с той минуты, как вы вошли, – напомнил посетителю Мейсон.

– Я уже говорил, что считаю вас прекрасным адвокатом. Я бы предпочел видеть вас в своем углу ринга, а не в противоположном. Хуанита все еще остается женой Вентворта. Не думаю, что Пенн оставил завещание. Вопросы с имуществом решать ей. Как здравствующему партнеру, мне придется отчитываться перед ней за дела фирмы.

– И?

– Я окажусь в неприятном положении, – признался Марли.

– Почему?

– Есть дела, о которых знал Пенн, но, если о них написать черным по белому, они будут не очень здорово смотреться. Я делал определенные вещи. Прежде чем за них браться, я ставил в известность Пенна и получал от него согласие. Договоренности были устные, на бумаге ничего не фиксировалось. Я, естественно, не предполагал, что его уберут.

– Итак?

– Я хочу, чтобы мы находились по одну сторону баррикады.

– Для чего? – решил выяснить Мейсон. – Для предварительной проверки сил или основного боя?

– Только для предварительной проверки, – быстро заверил его Марли. – Основной бой меня не касается. Я прошу вас представлять меня при решении вопросов о деятельности партнерства.

– И все?

– И все.

– Сколько вы готовы заплатить?

– Перед тем как мы начнем обсуждение вашего гонорара, мне надо еще немного рассказать вам о той лошади, которую я продаю.

– Так рассказывайте.

– Я не очень-то люблю полицейских. Я давно занимаюсь бизнесом. Мне жаль, что Пенна прикончили. Но то, что мне это совсем не нравится, ему не поможет. Его нет. Я остался. Мне придется позаботиться о себе. Ладно, вот мое предложение. Его убила Мэй Фарр. У меня есть свидетельница, которая может это доказать. Вы играете со мной, я играю с вами.

– Мне что-то не нравится ваша игра, – ответил Мейсон. – Вы все время стоите на подаче, а мне приходится отбивать мяч.

– Не совсем так, мистер Мейсон, честно. Послушайте, я выложу свои карты на стол. Мэй Фарр пристрелила его. Я думаю, она имела на это право. И присяжные, наверное, так же посчитают, но для нее же лучше, если ей не придется появляться перед ними и рассказывать им свою версию. Понимаете, Пенну она всегда нравилась. Она, конечно, не девственница, но Пенну она не отвечала взаимностью. Возможно, ее самолюбие тешило то, что она все время держала его на крючке и наблюдала за его неровным дыханием. Встречаются такие женщины.

– Продолжайте, – подбодрил его Мейсон.

– Вам что, детальный план надо нарисовать?

– Да.

– Ну ладно, – вздохнул Марли. – Некое лицо, которое я не стану называть, находилось в яхт-клубе вчера ночью и ранним утром. Оно сидело в машине и ждало.

– Чего? – спросил Мейсон.

– Как вы думаете?

– Я не знаю.

– В таком случае оставим этот вопрос. Она ждала. Она знала Пенна. Она знала меня. Она знала наши лодки. Она не знала Мэй. Пока она сидела и ждала в своей машине и начинала сердиться, потому что решила, что ее надули, она увидела огни яхты, приближающейся к причалу. Вначале она подумала, что это как раз та яхта, которую она ждет, а потом она узнала мою «Атину».

Мейсон перевел взгляд на дым, который поднимался вверх с кончика сигары Марли.

– Лицо, управляющее «Атиной», не очень умело пришвартовалось, лодка царапалась о причал, несколько раз ударилась об него, и в конце концов моторы отключили. На берег спрыгнула девушка. Наблюдавшая из машины не знала, кто она, но сумела ее хорошо разглядеть. Позднее свидетельница услышала об убийстве. Она поняла, что к чему, и рассказала мне о том, что видела. Она описала девушку. По описанию это определенно Мэй.

– Ну… – заговорил Мейсон. – Она…

– Секундочку, – перебил его Марли, подняв руку. – Я хочу, чтобы вы все абсолютно точно уяснили. У меня есть фотографии Мэй Фарр. Я делал их в различных круизах. Я показал эти фотографии своей знакомой. Она полностью уверена, что именно Мэй Фарр брала мою яхту.

– Итак?

– Вы сами понимаете, что подобные свидетельские показания значат для вас.

– Мне они ничего не сделают.

– Ваша клиентка пострадает.

– Показания – это одно. Разговор – совсем другое, – объяснил Мейсон. – Не забывайте, что у меня есть право проводить перекрестный допрос человека, находящегося в свидетельской ложе. Уже сейчас у меня появилась масса вопросов, которые мне хотелось бы задать этой вашей приятельнице. Возможно, их количество еще увеличится, когда я побольше узнаю о деле.

– Конечно, у вас возникнут вопросы, – продолжал Марли, говоря еще быстрее. – К этому я и клоню. Вы опасны, мистер Мейсон. Я это понимаю. Я себя не обманываю. Возможно, вам повезет, и вы вытянете Мэй Фарр. Она симпатичная девушка, и присяжные ее пожалеют. Она может великолепно представить версию о том, как боролась за свою честь. Как раз подходящий вариант. Известно много случаев, когда красивые женщины жили с мужчинами по несколько месяцев, а потом убивали их, утверждая, что боролись за свою честь. Рыдающие присяжные оправдывали этих дамочек, а после завершения процесса спрашивали их телефоны. Не исключено, что и вам удастся отмазать вашу клиентку.

– Какую сделку вы предлагаете? – спросил Мейсон.

– Все очень просто, – ответил Марли. – Если вы согласитесь сотрудничать со мной и не станете меня подставлять, то вам вообще не придется бороться за вашу клиентку. Они сконцентрируются на Андерсе и постараются приписать убийство ему. В конце концов они завязнут. Им не доказать, что это дело рук Андерса. Он не убивал. Убивала Мэй Фарр.

– Почему вы так уверены?

– После того как я узнал, что мою яхту брали без моего ведома, я отправился в гавань и осмотрел судно.

– Когда вы осматривали яхту?

– Где-то два или три часа назад.

– Что вы обнаружили?

– Послушайте, мистер Мейсон, я же не вчера родился.

– Что вы обнаружили? – повторил адвокат.

– Я увидел, что замок сорван и кто-то определенно брал мою яхту. Я всегда оставляю ее с полным баком горючего. По показаниям приборов я могу сказать, что она прошла около десяти миль. Я кое-что знаю об отпечатках пальцев – учился в трудной школе приобретения жизненного опыта. Я кое-какие места присыпал порошком – те, где наиболее вероятно было их обнаружить, например, на штурвале и выключателях.

– Что вы обнаружили? – в третий раз повторил Мейсон.

– Отпечатки пальцев.

– Чьи?

Марли пожал плечами:

– Ну откуда мне знать? Дело полиции – определять, кому они принадлежат.

– Так что вы предлагаете?

– Прямо сейчас я дам вам пять тысяч долларов наличными, немедленно вернусь на свою яхту и сотру все имеющиеся отпечатки пальцев, куплю свидетельнице, о которой я говорил, билет в Австралию. Она останется там, пока не закончится разбирательство. Вы посоветуете мне, как разобраться с делами фирмы.

– А что, никакой другой адвокат не может вам этого посоветовать?

– Ну, я же сказал вам, что все очень запутано. Я был небрежен. Я полагался на устные договоренности, не вел должного учета. Последнее время практически всем занимался я. Получилось так, что Пенн все больше и больше отходил от дел.

– Почему вы считаете, что я легче договорюсь с вдовой, чем другой адвокат?

– У вас прекрасная репутация. Более того, вы в курсе всего, окружающего убийство Пенна, и его дел в целом. Если она станет сильно сопротивляться, вы сможете на нее надавить. Намекните, что вывернете ее наизнанку, если она решит выступать с какими-либо заявлениями в суде. У Пенна было на нее что-то. Хуанита не полная дура. Она все прекрасно понимает.

– Это все, что вы предлагаете? – уточнил Мейсон.

Марли кивнул.

– Простите, мне нужно дать указания секретарше, – сказал Мейсон, нажимая на кнопку рядом со своим письменным столом.

Когда Делла Стрит вошла, Мейсон кивнул в сторону Фрэнка Марли и сказал:

– Мистер Марли скоро нас покинет. Передай Дрейку, что он может возвращаться. И, пожалуйста, попроси его сделать соответствующие приготовления, чтобы он регулярно отчитывался обо всем происходящем, начиная с этой минуты. Подчеркни, обо всем. Ты поняла меня?

Она кивнула.

– Я передам ему, мистер Мейсон. Что-нибудь еще?

Адвокат покачал головой. Секретарша вернулась в приемную.

– Простите, что прервал нашу беседу, – повернулся Мейсон к посетителю. – Мне не нравится ваше предложение.

– Я могу увеличить сумму гонорара. Не намного, потому что у меня сейчас возникли кое-какие проблемы, и смерть Пенна…

– Нет, дело не в сумме.

– Тогда в чем?

– В самой идее.

– Какой идее?

– Сокрытия улик, например.

Марли в удивлении посмотрел на адвоката.

– Вы хотите сказать, что боитесь провернуть то, что делается чуть ли не каждый день?

– Можете называть это как хотите.

– Но послушайте. Не исключено, что нам не потребуется ничего предпринимать. Мы можем просто…

Мейсон покачал головой.

– Мы здесь вдвоем, – продолжал Марли. – Капкана никакого нет. Это чисто деловое предложение.

Мейсон снова покачал головой.

– Ради бога, не пытайтесь меня убедить, что вы выбрали такую линию. Если вы станете гнуть ее, вашим долгом становится проследить, чтобы эта свидетельница рассказала полиции то, что видела.

– Возможно, именно так я и поступлю.

– Послушайте, мистер Мейсон, не притворяйтесь идиотом. Вы – деловой человек. Вы прекрасно знаете, с какой стороны бутерброд намазан маслом.