Королева кривых зеркал Молчанова Ирина

Глава 3

Кошелек или дружба?

Утро обещанного руководителем трудного дня наступило с пронзительным криком. Лиза распахнула глаза и обнаружила, что домик Матильды пуст. Следующим ее действием было посмотреть вниз, на полку Яны, вопли которой и разбудили все купе.

Девица сидела в дальнем углу, натянув одеяло по самые глаза, а перед ней на задних лапах стояла Матильда, ошарашенно тряся мордочкой и немного покачиваясь.

– Прекрати орать! – сердито воскликнула Лиза. – Вон Матильду мою как напугала!

– Убери ее, – хрипло взмолилась Яна.

Лиза полезла в сумку и зашуршала пакетиком от сухофруктов. В тот же миг крыса сорвалась с места, влезла по занавеске до второго яруса и подбежала к сумке за лакомством. Девочка высыпала немного сухофруктов на ладонь. Матильда одной лапкой взяла кусочек сушеного ананаса, а второй схватила грецкий орех. Ананас первым отправился в зубастый рот. Но трапезу внезапно оборвал дрожащий от возмущения голос Яны:

– Проклятье, эта... эта... она нагадила на мое одеяло!

– Подумаешь, – обронила Лиза, с усмешкой разглядывая дорожку на одеяле, напоминающую связку сосисок в миниатюре.

В дверь постучали. В щель просунулся нос Николая Анатольевича.

– Девочки, поторопитесь, через полчаса прибытие.

– Николай Анато... – жалобно начала Яна, но нос руководителя коснулся двери, затем косяка, потом снова двери и вновь косяка – это он качал головой, говоря тем самым, что все жалобы потом.

– Да ладно тебе, – потягиваясь, сказала Вера, когда Николай Анатольевич ушел, – все равно сейчас выходим.

– Ну и что! – огрызнулась Яна. – Сам факт, Верочка, сам факт!

Лиза поймала на себе взгляд Максимки и приветственно ему кивнула.

– Доброе утро, – прошептал мальчишка так, точно говорил о чем-то сокровенном. Правая щека его была помята, а белоснежные волосы с одной стороны стояли торчком.

«Можно подумать, в этом богом забытом месте оно бывает когда-нибудь добрым, – тоскливо подумала Лиза, созерцая обляпанное окно, за которым проносились зеленые поля. – Как там, интересно, Полинка в своем Париже? И Эрика на Карибах... Вот счастливицы!»

Лиза позавтракала двумя батончиками из злаков – с медом и орехами, запила соком из маленького пакетика и, облачившись в сарафан, направилась в туалет, прихватив зубную щетку, пасту, жидкое мыло и крем. В конце вагона ее встретила длиннющая очередь. Девочка заметила, что в начале ее стоят братья брюнеты из их экспедиции и начала протискиваться к ним.

– Привет! – сказала она, даже не пытаясь вспомнить имена парней. – Надеюсь, вы заняли мне место?

Братья удивленно переглянулись, а тетка позади завозмущалась:

– Иди, девочка, в конец очереди, нечего наглеть...

Тот из братьев, что повыше, пожал плечами.

– Вставай передо мной!

– Ага, – поддержал второй. – Мы же, типа, одна команда!

Туалет не ответил ни привычкам, ни ожиданиям Лизы. Все здесь дребезжало, из открытого окна дуло, дышать было невозможно, по полу медленно, как будто дразнясь, растекалась желтая лужа. Лиза нарвала туалетной бумаги, бросила под ноги и носочком отодвинула зловонную кучку, затем нарвала еще и постелила на края железного унитаза. Дышала она через раз, и то предварительно поднеся надушенную ткань подола сарафана к носу. Не успела девочка усесться на бумажный ободок, как в дверь забарабанили. Ручка задергалась, поезд начал замедлять ход – за окном показалась платформа. Лиза вскочила.

– Побыстрее! Подъезжаем к станции! – раздался зычный голос проводницы.

Девочка быстро почистила зубы, помыла лицо, руки, за ушами, шею и, стараясь не обращать внимания на крики за дверью, намазала лицо кремом.

Поезд дернулся, шум снаружи нарастал – казалось, орала вся очередь. Когда же Лиза вышла, все стихло. Взгляды присутствующих устремились на застеленный бумагой горшок. Лиза улыбнулась пропустившим ее вперед братьям и с гордостью кивнула на унитаз:

– Это я настелила, а то ведь у-ужас! – Девочка встретила ошеломленный взгляд толстой тетки с бигудями в волосах и, пожав плечами, пробормотала: – Уж лучше после меня, чем после кого-то там...

Поезд прибыл на вокзал в Туле. Не успела Лиза ступить на платформу, как ей предложили купить пряников.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил Вова, сгибаясь под тяжестью двух рюкзаков – сегодня он оказался проворнее Никиты.

– Ну... – задумчиво наклонила голову девочка, – если только леденец.

Вова вручил ей огромного желтого петуха на палочке и неожиданно спросил:

– А у тебя парень есть?

Лиза швырнула конфету в сумку, откуда через приоткрытую молнию высовывалась Матильда, и удивленно посмотрела на молодого человека.

– Конечно! Разве похоже, что у меня может его не быть?

– А-а-а, – как-то обреченно протянул Вова, – понятно.

Они подошли к Николаю Анатольевичу и компании. Лиза тут же достала свой новенький айфон и подняла над головой, в надежде, что так скорее отыщется сеть.

Стася уставилась на нее с любопытством и обратилась к Вове:

– По-моему, в приложении к договору было написано не брать с собой ценные вещи?

Юноша пожал плечами.

– Так, ребята, – сказал руководитель, поглаживая бородку, – я сейчас с крепкими парнями иду в магазин, затем договариваюсь о транспорте. Остальные, кому не нужно сбегать в магазин, ждут тут, смотрят за рюкзаками.

– А что вы собираетесь покупать? – поинтересовалась Лиза. – Вы составили список?

– Нет, Лизонька, – улыбнулся Николай Анатольевич, – чтобы купить хлеб, список не нужен.

Когда он ушел, прихватив с собой парней, девочка обвела взглядом хмурые лица женской половины экспедиции и объявила:

– Пойду, что ли, тоже в магазин...

Зинаида Григорьевна, занятая своими непоседливыми детьми, лишь махнула рукой, проворчав:

– Купи себе кроссовки, не смеши народ.

– Пусть смешит, – мстительно прошипела Яна. – Кого это вообще волнует!

Руководительница строго глянула на девицу.

– Нас, вот кого. Нас всех это очень скоро будет волновать!

Лиза направилась к ларькам, успев услышать, как Стася восторженно предложила:

– А пойдемте смотреть мемориальный паровоз! Он тут, рядом. Помните, Николай Анатольевич рассказывал?!

– «Кого это волну-у-ует...» – глядя на Матильду, передразнила Лиза рыжую. – Ну и противные же они! Видели бы только мои девчонки... Полинка бы в обморок упала! А Эрика... Эрика бы вообще застрелилась!

Матильда понимающе кивнула, соглашаясь, что Эрика подобного обращения не пережила бы вовсе.

«Ну ничего... ничего, – успокаивала себя Лиза, – мы только старинные вещи найдем и сразу отвяжемся от этих нелюдей. Наймем машину до вокзала, купим билет и уж точно торчать здесь целый месяц не станем. Недолго осталось терпеть! Жаль, тетя Маша такая глупая, ничего толком не объяснила, что за старинные вещи искать тут надо. Хм, старинные вещи... То есть очень старые. В общем, барахло, никому не нужное, кроме чокнутых очкариков из музеев и коллекционеров. Господи, ну зачем тете Маше мозги? Знает, в каком году некий набожный Яков Павлов с другими крестьянами вырыл подземный монастырь, знает, в каком году все входы в него были засыпаны по приказу духовной консистории, но и понятия не имеет о главном! О том, какие ценности могли остаться в пещерах! Да-а, таких, как тетя Маша, хлебом не корми, дай в зубы книжку по истории. Под стать тому сумасшедшему Якову-копальщику. Мало им было молиться на земле, так еще и под землей придумали!»

Девочка заслышала позади себя шаркающие шаги и оглянулась. За ней плелся Максимка – единственный парень, которого посчитали недостаточно крепким, чтобы нести из магазина хлеб.

Лиза ходила от одного ларька к другому в поисках что-нибудь интересного и по-прежнему тщетно пыталась словить сеть. Мальчик шел следом. Наконец ей это надоело.

– Тебе чего надо? – раздраженно обернулась она.

– Ничего, – замотал головой Максимка.

– А зачем ты за мной ходишь?

Он пожал плечами, попытался что-то объяснить, но после невразумительного мычания захлопнул рот и отстал.

Лиза обошла ларек с фруктами и негромко объяснила Матильде:

– В друзья набивается! Думает, раз я его защитила в поезде, теперь мы якобы вместе. Ой глупе-е-ец!

Ничего нелепее, чем дружба с неуклюжим мальчуганом, она и представить себе не могла. В родной школе таких чудиков для нее не существовало. У подружек бы инфаркт произошел, заговори она в их присутствии с каким-нибудь отстоем.

Айфон в ее руке по-прежнему не мог найти сеть. «Придется купить тульскую симку, раз питерская тут не фурычит, – несильно огорчаясь, подумала Лиза, – но сперва мне – сюда». Она зашла в магазинчик парфюмерии. Продавщица тотчас отшвырнула кроссворды и вскочила со стула.

– Вам помочь?

Девочка сгребла с прилавка три разноцветных лака для ногтей, бутылочку ацетона, средство для снятия макияжа, ватные диски, выбрала крем для лица с намерением использовать его для ног и попросила все упаковать. Пока продавщица заворачивала покупки, Лиза рылась в сумке. Поиску кошелька мешала Матильда, перебегавшая по дну сумки за ее рукой, полагая, что это новая игра.

Девушка за прилавком с пониманием улыбнулась и потупила глаза.

«Да где же он? – обследуя отделения под молниями, начала закипать Лиза, – Дома я все деньги, визитки и записную книжку положила в новенький красный кошелек, бросила его на зеркальную полку в коридоре... потом убрала в рюкзак. Рюкзак! Ну конечно!»

– Все в порядке? – осведомилась продавщица.

Лиза наградила ее убийственным взглядом.

«Ну, конечно, потом я решила, что кошелек должен быть поближе ко мне и вынула его из рюкзака, чтобы положить в сумку. Но... но... Проклятье!» – Девочка застонала, когда перед ее мысленным взором предстал письменный стол, где среди журналов и косметики остался лежать красный кошелек.

Звякнул колокольчик, дверь приоткрылась, и внутрь проскользнул Максимка. Мальчик пролепетал продавщице: «Здравствуйте» – и несмело посмотрел на Лизу.

– Там, – неопределенно махнул он рукой, – собрались уже все, в автобус рассаживаемся.

– Чудно, – процедила девочка сквозь зубы.

– Так вы покупаете? – заискивающе уточнила продавщица и придвинула к ней пакет.

Лиза мастерски изобразила огорчение – вживаться в роль не пришлось, она была не просто расстроена, а убита и похоронена где-то тут, рядом, под мемориальным паровозом. Огромных усилий стоило это скрыть.

– Забыла кошелек в рюкзаке... – Девочка вздохнула. – Какая жалость!

– Может, успеете сбегать? – высказала надежду продавщица.

– Мы очень спешим.

Лиза уже потянулась к дверной ручке, когда Максимка подскочил к прилавку и принялся вытаскивать из кармана деньги.

– Давайте я заплачу! – радостно сверкая глазами, воскликнул он. Затем обернулся к Лизе: – А ты со мной в автобусе рассчитаешься.

Прежде чем Лиза успела возразить, довольная продавщица выбила чек и всунула в руки мальчика пакет.

Ребята молча вышли из магазина. Максимка сиял от радости, заглядывал Лизе в глаза и старался идти с ней в ногу.

– Болван! – гневно обрушилась на него девочка, когда они немного отошли от магазина.

Паренек застыл с улыбкой непонимания на лице. Плечи поникли, глаза стали как у побитой собачонки, а губы задрожали, словно он собирался расплакаться.

– Что я не так сделал? – шепотом спросил мальчик, протягивая ей пакет.

Лиза зло уставилась на него и, не мигая, медленно втянула в себя теплый воздух.

– Ты ведь хотела купить, разве нет? – Его голос дрогнул.

Девочка утомленно прикрыла глаза. Меньше всего ей хотелось отчитываться перед этим щупликом, но иного выхода не было.

– Я забыла кошелек, – процедила она.

– Ну да, я понял, – снова обрадовался Максимка. – Ничего страшного, сейчас сядем в автобус и... Или можешь отдать деньги, когда уже на место приедем, если твой кошелек далеко...

– Дурень, – оборвала девочка, – мой кошелек дома остался! Понятно тебе, глупый ты маменькин сынок?

Мальчик отшатнулся. Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга, потом Максимка тихо заметил:

– Но ты ведь сказала продавщице...

– И что?! – вызывающе подбоченилась Лиза. – По-твоему, я должна была признаться, что делаю покупку в Туле, а мой кошелек тем временем спокойненко лежит в Питере? Так, что ли?

– Но это ведь правда.

Лиза закатила глаза.

– Правда придумана для таких идиотов, как ты. А все нормальные люди, – она передернула плечами, – слегка приукрашивают действительность, чтобы не выглядеть глупо.

Максимка опустил взгляд и невнятно пробормотал:

– Ты можешь мне ничего не возвращать, я не настаиваю.

– Как же! Рассчитываешь, что я буду с тобой за это дружить?!

Он снова протянул пакет и вложил ей в руки.

– Я не рассчитываю. Забудь, ничего не было.

– Отлично! – фыркнула Лиза. И, прищуриваясь, предупредила: – Если ты хоть кому-нибудь сболтнешь, что у меня нет денег...

Максимка затряс головой.

– Я... никому... Честно!

– Отлично, – повторила Лиза, и круто развернувшись, зашагала к автобусной остановке.

Давно ее никто так не злил, как этот недотепа с наивными глазами. Пакет с покупками оттягивал руку, лишний раз напоминая, в какое ужасное положение она попала, а позади слышалось шарканье. Лиза не выдержала и обернулась – мальчик шел за ней по пятам.

– Я ведь сказала тебе! – рассвирепела она. – Не нужно за мной таскаться! Я с такими, как ты, не вожусь! Понятно? Мы не можем дружить, не знаю, что ты там себе вообразил, для меня это ничего не значит! – Лиза потрясла пакетом. – Я не собираюсь улыбаться тебе и делать вид...

Максимка махнул рукой на остановку, где возле рюкзаков столпились ребята, и тихо пояснил:

– Нам просто в одну сторону.

Злость как рукой сняло. Мальчик прошел мимо, к щекам Лизы мгновенно прилила краска, а по спине побежали мурашки. Ей будто по всем зубам разом провели алюминиевой вилкой из школьной столовой.

Глава 4

От ворот поворот

Автобус ехал по ухабистой дороге, подкидывая пассажиров на поролоновых сидениях, как на батутах. Внутри стоял острый запах бензина и чьего-то пота. Лиза подозревала, что расточителем немилосердного амбре был толстый усатый водитель, чье голое отсутствие бицепсов колыхалось, словно уши бегущего спаниеля. Его белая футболка на спине, на круглом, как бочонок, животе и под мышками окрасилась мокро-желтыми пятнами.

Жена руководителя ворковала со своими детьми:

– Машенька, посмотри в окошечко, Сашенька не жуй воротничок...

Николай Анатольевич в конце автобуса снова рассказывал парням, как в 1849 году крестьяне Староказачьей слободы села Гремячее начали копать пещеры. Опять про Якова Павлова, любимца тети Маши, одержимого идеей создать монастырь по типу Киево-Печерской лавры. Еще про то, как народ хлынул в пещеры и давай молиться, и как рассердились наземные церкви, чьи доходы из-за этого стали падать. Наконец, добрался в своем рассказе до расследования по приказу губернатора, которому нажаловался Тульский епископ. Пещеры 12 марта 1856 года засыпали и запретили народу к ним приближаться.

«И ни слова о старинных вещах, за которыми мы едем!» – с негодованием отметила про себя Лиза.

Дылда Стася влюбленной пташкой сидела возле Вовы и заканчивала за парнем каждую фразу, как будто у них был один мозг на двоих. Позади шептались Вера с Яной: «А он мне такой говорит...», «А я ему такая отвечаю...». Максимка сидел спереди и неотрывно смотрел в окно.

Лиза исподволь наблюдала, как подрагивают его девчачьи снежно-пушистые ресницы, и злилась. «Маменькин сынок! Тоже мне выискался... мачо недоделанный! Думает, мне есть дело до того, как он корчит оскорбленное достоинство. Девчонка плаксивая! Считает...»

Додумать она не успела – к ней подсел Вова.

– Как настроение?

Лиза обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Стаси, но та как будто и не заметила, что парень от нее сбежал, придвинулась ближе к Никите и теперь воодушевленно болтала про паровоз.

– Чудесно, – натянуто улыбаясь, солгала Лиза.

– Не скучаешь?

Она хотела закатить глаза, но сдержалась.

«Еще бы спросил, нравится ли мне ехать в раздолбаном автобусе с потным водителем! Видимо, часть мозга, причем большую, он все-таки оставил своей подружке».

– Скоро уже приедем, – продолжил разговор Вова, откидывая с лица курчавые пряди.

Лиза проследила за его жестом и все-таки закатила глаза. «Не хватало нам одного плаксивого маменькиного сынка, так еще этот... кокетка кучерявая!»

– С кем будешь жить?

Девочка непонимающе приподняла брови.

– В смысле?

– В палатках парами обычно живут. Я с Никитосом, например, Янка с Веркой... а тебя, скорее всего, со Стасей поселят.

Лиза покосилась на восторженную кобылу Стасю, которая бурно жестикулировала перед лицом Никиты, и в ужасе отвернулась. «Что может быть приятнее, чем лечь спать под боком у девицы, чьего парня ты закадрила? Возможно, все еще образуется, и эта... эта Каланча предпочтет устроиться где-нибудь подальше от меня».

– А ты вообще жила когда-нибудь в палатке? – не замечая ее состояния, спросил парень.

– Ну конечно! – воскликнула Лиза, потеряв всякое терпение. – Как же иначе? А еще спала на земле, рыла пластмассовой лопаткой траншеи и ела на обед дождевых червей!

– М-м, – промычал Вова. – Понятно. Типа, сарказм, да?

Девочка хмыкнула.

– Без «типа»!

Продолжать кадрить симпатягу Вову окончательно расхотелось. Перспектива жизни без кошелька, в одной палатке с его подружкой – водонапорной башней предстала неожиданно четко. Лиза поймала на себе косой взгляд Стаси и демонстративно отвернулась от парня.

«Пусть видит, не нужен мне ее Кучерявик. Может, еще выторгую себе спокойные ночи!»

– Ну ладно, пойду, – промямлил Вова. Уверенность в голосе куда-то подевалась, как и самодовольное выражение с лица.

Лиза пренебрежительно дернула плечом, говоря тем самым: «Скатертью дорога, иди утешь подружку». Уж что-что, а собственная безопасность была для нее дороже всех самых симпотных парней на земле. Разъяренных, ослепленных ревностью девиц она повидала. И вывод, к которому пришла, не утешал: нет на свете подлее, жестче и опаснее существа, чем брошенная и обиженная женщина.

Лиза удостоверилась, что кудрявый Вова вернулся под крыло своей водонапорной башни, и чуть успокоилась. В городе ее денно и нощно охраняли поклонники, родители и любимые родственники, поэтому бывших подружек своих бой-френдов она чаще всего видела на смятых фотокарточках в мусорном ведре. Но встречались и настырные девчонки, которые не желали мириться с участью мусора. Они названивали ей домой, писали анонимки, грозились убить... причем не всегда себя. Суицидных особ встречалось все меньше, каждая вторая жаждала крови обидчиков: неверного подлеца и разлучницы. Вот только подлецов почему-то быстро прощали, разлучниц же – никогда.

Автобус завизжал тормозами и остановился.

– Приехали, ребятки, выгружаемся! – объявил Николай Анатольевич, протискиваясь к выходу.

Лиза следом за детьми руководителей вышла из автобуса и блаженно вдохнула свежий воздух. Они очутились на самом краю леса. С одной стороны бескрайнее поле, с другой – бурелом до самого горизонта.

Из сумки высунулась Матильда.

– Лучше не смотри, – посоветовала девочка, – а то твое маленькое сердечко может и не выдержать такого... такого простора.

– С крыской разговариваешь? – незаметно подошел Вова.

«Да что ж ему все неймется?» – рассердилась Лиза и, глядя на него в упор, без всяких намеков произнесла:

– Ее компания на данный момент мне интереснее твоей!

Парень от такой откровенности обомлел. Некоторое время не знал, что сказать, но потом собрался с духом и, бросив:

– Как знаешь! Смотри, потом не пожалей! – отошел прочь.

– Ах, какие страсти, – едко прокомментировала Яна, толкая в бок подружку. Вера заржала.

Лиза смерила девчонок презрительным взглядом.

– Чего ждете, седел?

Подружки переглянулись. А чуть отходя в сторону, Вера спросила:

– В чем был прикол?

Яна зарычала:

– Кому, по-твоему, нужны седла?

Вера с полминуты думала, наконец прошептала:

– Лошадкам, что ли?

Яна сжала кулаки и прошипела:

– Заткнись, а! Лошадка...