Сны с запахом ладана Молчанова Ирина
Алина быстро сбежала по лестнице, но пройти в прихожую незамеченной не удалось. Приемная мать вскочила с дивана.
— Девочка моя, тут следователь, поговори с ним, может, ты вспомнишь что-нибудь еще…
Лысоватый мужчина в круглых очках тоже поднялся и пошел навстречу Алине.
— Простите, — выдавила из себя девушка. Она изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал, но получалось плохо. — Я ничего нового не вспомнила. А все, что помню, я уже сто раз повторила.
Ее била дрожь, руки были ледяными, и в груди болело.
— Хорошо, — кивнул следователь, — если понадобится, мы вызовем вас и ваших друзей еще раз.
До института девушка доехала на маршрутке. Сегодня была среда, и Захара объявили в розыск. После встречи со странным незнакомцем, одним легким движением отшвырнувшим на два метра восьмидесятикилограммового парня, Алине посчастливилось вернуться в дом раньше всех остальных ребят. И на вопрос, почему она не догнала их, как обещала, она лишь вновь сказала, что у нее разболелась голова. А когда компания отправилась на поиски Захара, девушка нарочно прошлась с Юрой неподалеку от того места, где в последний раз видела под деревом сводного брата, но там никого не оказалось. Она даже подумала, что ошиблась — ведь в лесу так легко сбиться с пути, — но оторванная от ее джинсов пуговица, лежащая на березовом листочке, убедила в обратном.
Захар — с застывшими глазами и вывернутой шеей — исчез.
Сестры встретили Алину возле института и в один голос спросили:
— Не нашли?
Девушка покачала головой.
Первой парой стояло «Естествознание». Алина вошла в огромную аудиторию, приблизилась к своему столу и увидела на нем белый конверт.
Она открыла его, вынула свернутый пополам листок с текстом, размашисто написанным красной ручкой:
Здравствуй, Алина!
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным… воистину. Одиннадцать лет я знал, что этот день когда-нибудь наступит. И он наступил. Больше я не могу защищать тебя, оставаясь в тени, потому что враг показал тебе свое лицо. Нам нужно увидеться. Александровский сад. Любое время. Я буду ждать тебя. Не бойся.
Навсегда твой А.
— Что это у тебя? — поинтересовалась Таня, выхватывая листок.
— Отдай! — резче, чем хотела, произнесла Алина.
Подруга без интереса повертела в руках листок и обиженно вернула, проворчав:
— Вот чудачка, из-за чистого листа готова горло перегрызть.
Алина еще раз пробежала глазами письмо. Создавалось впечатление, что у некоего А. то и дело переставала писать ручка.
— Из-за чистого листка? — переспросила девушка.
Таня странно посмотрела на нее.
— А что, по-твоему, он грязный? — Она сузила глаза и с усмешкой прибавила: — Или, может, ты пишешь шпаргалки невидимыми чернилами?
Алина снова прочла записку и, пробормотав: «Прости, из-за последних событий, я сама не своя», бросилась к выходу из аудитории.
— Я понимаю! Все нормально! — крикнула вслед подруга, но девушка не остановилась. Получила в гардеробе пальто, а пока натягивала его, положила перед старушкой гардеробщицей письмо и спросила:
— Видите?
— Что именно, дитя? — сдвигая на кончик носа очки, заинтересовалась старушка.
— Текст! Видите?
Та перевернула листок и пожала остренькими плечиками.
— А он разве есть?
Желудок закрутило, как барабан в стиральной машине, голова сделалась такой тяжелой, что шея вдруг заболела.
Пока бежала по набережной Мойки, в мозгу стучало: «Навсегда твой А. Навсегда твой А. Навсегда твой А.»
В Александровский сад перед Адмиралтейством, золотой купол которого ярко сиял на солнце, девушка вошла с бешено колотящимся сердцем. Она несколько раз обошла вокруг огромного фонтана, затем присела на белую скамейку. И тогда увидела Его. Он возник из ниоткуда, в точности такой же, как во сне, те же белые волосы, звериные голубые глаза, обрамленные выразительными черными ресницами, — высокий, статный и поразительно красивый.
Юноша остановился перед ней, не доходя двух шагов.
— Кто ты? — прошептала Алина, задыхаясь от мощного аромата леса, наполнившего легкие.
— Ты знаешь.
Она знала или когда-то думала, что знает, но то было давно. А потом семейный психолог назвал ее веру в особенного друга, который всегда рядом, чтобы защищать, «мечтами маленькой одинокой девочки» и прописал таблетки.
Юноша сел рядом и, не глядя на нее, произнес:
— Нужно больше доверять себе, Алина.
В его устах ее имя прозвучало так удивительно привычно, как будто он говорил его тысячи раз.
Она мельком посмотрела на собеседника, но, встретив его взгляд, опустила глаза и призналась:
— Ты мне снишься.
Наверно, за всю жизнь никто не улыбался ей так нежно.
— Я знаю.
После недолгой паузы Алина достала из кармана пальто смятый листок.
— Почему только я вижу письмо?
— Потому что оно написано кровью оборотня. И написано для тебя. — Он поднялся и протянул ей руку. — Идем!
Сколько раз во сне она видела эту ладонь…
Алина резко поднялась и без раздумий крепко стиснула протянутую ей руку. И в тот миг, когда их пальцы соприкоснулись, время повернуло вспять, отмотало одиннадцать лет — и замерло только для этих двоих. Они были посреди девственно белого леса — маленькая девочка с пластмассовой короной, надетой поверх шапки, и белый волчонок с голубыми глазами…
Глава 5
Бог войны
— Как мне тебя называть? — спросила девушка, преодолевая один лестничный пролет за другим.
В темноте сверкнуло пламя голубых глаз.
— Знаешь, я бы и на Пушистика отзывался, но… — Юноша не договорил.
Они остановились на последнем этаже перед чердачной дверью. Небольшую площадку тускло освещало маленькое, заклеенное газетами окошко.
— Почему Арес? — сама того не понимая, Алина перешла на шепот. — Я читала, что в греческой мифологии Аресом звали бога войны.
Ее спутник толкнул плечом дверь и жестом пригласил девушку войти.
— В нашем роду был один грек, он установил традицию называть сыновей и дочерей именами греческих богов и богинь. Полагал, что это не только красиво, но и сыграет важную роль в их судьбе. Моя мать назвала меня в честь бога войны — коварной и вероломной войны. Если бог — значит, победитель, наверно, так она думала.
— Но как об этом узнала я? Мне ведь было всего лишь…
— Я тебе сказал. Внушил, если хочешь.
Щелкнул выключатель, и в комнате, размером не больше пяти метров, с низким потолком и обшарпанными стенами, загорелся свет. В углу валялся матрас, застеленный чистой простыней, рядом лежала стопка еще не распакованных комплектов белья. Тут же три коробки с новой одеждой и две фляги с водой. Из узкого прямоугольного окна, расположенного почти под потолком, открывался вид на крыши.
— Ты тут живешь? — не сумела скрыть изумления Алина, оглядывая скудное убранство.
— Иногда ночую. — Арес закрыл дверь на железный засов и немного смущенно предложил: — Можешь присесть на матрац, он чистый.
— Я лучше постою. — Она чувствовала себя неловко, а при одной мысли, что на этого самого парня надевала в детстве свои платья и примеряла кокетливые шляпки, ее вовсе бросало в жар.
— Ты расскажешь мне… — Девушка не знала, что именно хочет услышать сперва, а что потом. В голове проносилось множество вопросов, но задать она их не решалась или просто не находила слов.
Арес облокотился на стену и, отстраненно глядя в окно, сказал:
— Наверно, следует начать с того, что я не имел права привязываться к тебе. Я казню себя за это каждый день.
Алина потупилась.
— Привязанность была взаимной, ты ведь знаешь.
— Да, но это ничуть меня не извиняет. Мать перед смертью успела рассказать мне немногое. Все больше она говорила о мести и вражде, я к этому вернусь позже, а про людей сказала лишь одно: «Они ни во что не верят, а просто боятся. Они не умеют любить, потому что находятся в бесконечном поиске лучшего. Они пробуют и выкидывают, они не ждут и не помнят. А выбирая между собственной смертью и предательством, человек выбирает последнее. Никогда не доверяй людям».
Девушка вздохнула и медленно опустилась на матрац, обхватив колени.
— Много лет я пытался найти подтверждение ее словам, наблюдая за тобой…
Алина нервно засмеялась.
— Я не сдала экзамен?
Он покачал головой.
— Твои чувства тайна для меня. Мне только известно, что ты помнишь… помнишь обо мне. — Арес оттолкнулся от стены, бесшумно подошел к окну и резко сменил тему: — В субботу в лесу ты встретила Элиаса, — юноша помолчал. — Впрочем, у него много имен. Однако это не меняет сути — он враг. Ты нужна ему, чтобы отомстить и заманить меня в красиво расставленную ловушку.
— Но зачем? — изумилась девушка.
— Кровная месть. Мы расплачиваемся за споры наших родственников. Эта война тянется уже несколько столетий. Когда-то мой предок Аид[2] и брат Элиаса, Анхель, были лучшими друзьями. Несмотря на отличия, кое-что их роднило — оба скрывали от людей свою истинную личину! Но однажды они влюбились в девушку и не сумели ее поделить. Она отдала сердце моему предку, но брат Элиаса силой увез ее в свой замок в Альпах. Через девять месяцев у девушки родился ребенок, как две капли похожий на Аида. Анхель пришел в ярость и убил младенца. Когда Аид узнал об этом, он убил Анхеля. Но перед смертью тот успел обратить своего младшего брата — Элиаса! И семейная война продолжилась…
— А он такой же, как и ты… ну, обрастает шерстью, да? — поинтересовалась Алина.
Арес усмехнулся.
— Нет, он другой, куда более опасный для людей. Он, как комар, питается человеческой и животной кровью. Это делает его сильнее.
— Кто он? Откуда?
— Вампир. Древнее существо. До рождения Христа на землях Вифлеема, в закрытых от солнца местах, произрастало растение, его сок был смертелен для людей. Если он попадал в кровь, сердце останавливалось, тело сильно белело, а кровь практически обесцвечивалась. Человек выключался на сутки. — Арес усмехнулся. — Говорят, ровно столько нужно, чтобы яд проник в каждую клетку тела, а Люцифер похитил душу из Эдема и вернул своему новому слуге.
Алина выдала нервный смешок.
Юноша понимающе кивнул.
— Знаю, звучит бредово. Ну, может, насчет Люцифера и души — это выдумки.
— Брат Элиаса настолько древний? — недоуменно вскинула брови девушка.
— Нет! В конце восемнадцатого века Анхель был конвоиром, сопровождал испанские торговые корабли, следовавшие из Америки. Бессмертие подцепил во время нападения французских каперов на корабль. Обычное дело тех лет, вот только ценный груз пираты не взяли. Всю команду зарубили, тела сбросили в трюм и Анхеля — еле живого — туда же. Он пролежал около суток под грудой тел, но вскоре, один за другим, их обескровили и выбросили. Французы перевозили человека, закованного в цепи и посаженного в прочную клетку. Пленник воспользовался тем, что среди трупов оказался живой человек, поделился своей зараженной кровью, а взамен получил свободу от цепей. Анхель был весьма доволен новым собой. Не многим выпадает честь получить прозрачную и ледяную кровь древнего вампира, в чьих венах — чистый вифлеемский яд. Таких в мире осталось очень мало, не больше десятка, и пленник французов был как раз из той чистокровной элиты. Вместе с ядом он наградил Анхеля неизлечимой болезнью, симптомы которой — светобоязнь и жажда крови. Анхель в свою очередь передал заразу своему младшему брату, Элиасу.
— Элиас хочет тебя убить?
— Конечно!
Алина нахмурилась.
— Но почему не сделал это раньше, пока ты был маленьким? Кто убил твою мать?
— Он убил. А меня не убил раньше, потому что было слишком просто. Элиас получает удовольствие от мести, лишь когда у него достойный соперник. Свернуть шею новорожденному щенку — не для него.
Некоторое время Арес молча смотрел в окно и, как Алине показалось, прислушивался. Наконец он переместил взгляд на нее и изрек:
— Элиас вышел на тропу войны, время пришло.
Девушка испуганно огляделась.
— А кто из вас сильнее?
— Оборотни сильнее, вампиры умнее и хитрее. Большинство моих родичей даже читать не умеют. Им достаточно их силы.
— Но ты умеешь писать, — вспомнила Алина и полезла в карман за запиской.
Арес коротко кивнул.
— Я учился. Элиас слишком могущественен, чтобы можно было полагаться на одну лишь силу.
Девушка подняла глаза.
— А что потребуется от меня?
Он очутился рядом с ней так быстро, что она даже испугаться не успела, и взял ее за руку.
— Мужество, — едва различимо прошептал юноша.
От его прикосновения ей стало жарко, кровь прилила к щекам, сердце мучительно сжалось в груди.
— Я смутил тебя, прости. — Он отстранился и ровным голосом, лишенным всяких эмоций, признался: — Множество раз я представлял нашу встречу, еще не могу до конца поверить, что это наконец свершилось. — Арес вновь взял ее руку в свои горячие с загрубевшей кожей ладони и погладил тонкие девичьи пальчики. — Ты совсем не изменилась, все такая же нежная.
Она покраснела и отвела взгляд.
— Не расскажешь, как ты жил эти одиннадцать лет?
Он как будто не услышал ее. Приблизился и медленно втянул воздух, прикасаясь носом к ее волосам.
— От тебя так дивно пахнет.
Алина напряглась. В детстве, может, она и находила забавным, что волк с удовольствием обнюхивает ее, но теперь все изменилось. Он был другим: слишком красивым, слишком притягательным, слишком опасным.
Когда она ощутила прикосновение его подбородка к своему плечу, Алина как можно серьезнее сказала:
— Надо полагать, я старше тебя?
Он улыбнулся, девушка почувствовала его улыбку кожей, и кровь пульсирующей волной разлилась от плеча по всему телу.
— Вовсе нет, — возразил Арес. — Я уже достиг развития двадцатилетнего мужчины. Внешне я больше не изменюсь.
Девушку это мало успокоило, и она посмотрела на часы. Он все понял, поднялся, помог подняться ей и молча вывел из комнаты.
Пока они шли вдоль канала, как она подозревала, в сторону ее дома, Алина гадала: не обиделся ли ее защитник? Молчание угнетало, но нарушить его она осмелилась лишь у подъезда:
— Мы ведь еще увидимся?
— И не раз, — заверил Арес, учтиво распахивая перед ней дверь.
Девушка сделала несколько шагов и обернулась. Хоть он не произнес ни слова, она все равно услышала его: «Я всегда рядом».
Дверь в квартиру оказалась закрыта. Алина позвонила.
Спустя пару мгновений послышалось лязганье замков, дверь распахнулась, и девушка вскрикнула от неожиданности. Перед ней, неестественно прямой и белый как мел, стоял сводный брат.
Откуда-то издалека послышался голос приемной матери:
— Милый, кушать будешь?
Захар наклонил голову набок, громко хрустнув шеей, и, с интересом разглядывая сестру, крикнул в ответ:
— А я уже кушал…
Глава 6
Немного терпимости
Алина откусила кусочек песочного колечка, посыпанного орехами, не сводя взгляда с соседнего столика, за которым сидел мертвенно бледный Захар в компании парней со своего курса. Но кожа его не была белой, на лице и шее парня лежал толстый слой пудры. А руки, странно потемневшие, он постоянно прятал в карманах джинсов.
Сводный брат вел себя как обычно, смеялся, отпускал пошлые шуточки, но создавалось впечатление, что он вовсе не тут — в университетской столовой, а где-то далеко-далеко. Серые глаза сделались ярче за счет почти почерневших век и походили на контактные линзы или стеклянные глаза игрушек, губы приобрели свекольный оттенок. Их Захар теперь красил розовой помадой и пудрил.
— Он такой странный, — шепотом поделилась Аня, поднося бутылку с лимонадом к губам. — Вы видели его глаза? Похоже, он что-то принимает…
— А мне так не показалось, — заявила Таня и послала Захару ободряющую улыбку. — Мы утром разговаривали. Он же все объяснил. Заблудился человек! Ты сама, Ань, попробуй поблуждай несколько дней в лесу! Посмотрю я, какой ты станешь. А он, бедненький, еще и отравился потом в забегаловке.
Аня вздохнула:
— Как же сильно его избили те дальнобойщики, столько пудры теперь нужно! Ну и люди пошли, просто нет слов.
Все это время сидевший молча над кофе Юра поднял голову и обронил:
— Почему же не позвонил, чтобы за него не волновались?
Все посмотрели на Алину, и она была вынуждена поддержать версию брата:
— Телефон остался в машине, в придорожном мотеле он первым делом поел в кафе, а потом ему стало плохо, отравился, кажется. Он попытался найти машину, но нарвался… — она помолчала, — не на тех людей. И вроде как не до телефонных разговоров ему после было.
— Ну вот, — обрадовалась Таня, — так что отстаньте от человека, он и без ваших подозрений натерпелся…
Аня, как всегда бывало, не посмела спорить с сестрой, а Юра пожал плечами и, глянув на соседний столик, упрямо заявил:
— И все равно он какой-то… не такой.
В этот момент Захар уставился прямо на него, а затем стаканчик с горячим кофе опрокинулся, и коричневая жидкость с пенкой выплеснулась на Юрин бежевый свитер.
Юра чертыхнулся и вскочил, а Захар мимолетно улыбнулся сестре и вместе со своей компашкой пошел к выходу из столовой.
Алина крепче вцепилась в стол. При мысли, что вечером она будет находиться в одной квартире с братом, в животе что-то дрожало, а дышать становилось больно. Она не понимала, почему никто не видит, как неестественно вывернута у него шея, и не чувствует, какой неприятный запах исходит от его кожи. Словно Захар гниет заживо.
— Юра, какой же ты неуклюжий, — вздохнула Таня и, махнув всем на прощанье, увязалась за Захаром.
Юра стянул свитер, хмуро посмотрел сперва на стаканчик, потом на опустевший соседний столик и спросил у Алины:
— Ты видела?
Аня незаметно ретировалась, а Алина взяла со стула свою сумочку и со вздохом солгала:
— Это я качнула стол, прости, пожалуйста.
Он удивленно вскинул брови, с пару секунд подумал и кивнул:
— Ничего страшного. Какой у нас там предмет по расписанию?
Девушка насилу улыбнулась. Ей хотелось, чтобы он не поверил ей, начал спорить и доказывать, каким странным кажется Захар. И тогда бы она могла поделиться с ним… Но Юра лишь весело сказал:
— У нас право!
День прошел относительно спокойно. Алина старалась избегать сводного брата, но сделать это оказалось нелегко из-за Тани, которая нарочно выискивала Захара в перерывах между лекциями. А он как будто был не против. Именно это и пугало Алину. Сводный брат, похоже, вернувшийся из самого ада, и двух слов лично ей со вчерашнего дня не сказал, но она подозревала, что все еще впереди…
Домой девушку провожал Юра. Занятия закончились рано, на небе светило солнце. Молодые люди медленно шли вдоль канала, обмениваясь пустыми фразами. Подруги же согласились на любезное предложение Захара подвезти их.
Алина чувствовала, что ей следовало бы вмешаться, отгородить подруг от существа, воняющего мертвечиной. Но она струсила от одного лишь взгляда стеклянных серых глаз. К тому же девушка просто не знала, что сказать, чтобы ее послушались…
Когда молодые люди почти дошли до арки, ведущей во двор, Алина отчетливо услышала голос: «Стой!»
— Ты что-то сказал? — удивленно покосилась она на одногруппника.
Юра заморгал.
— Нет… — и поспешно прибавил: — Может, сходим куда-нибудь? В кино?
«Не заходи в арку», — голос стал громче.
Девушка остановилась и обернулась. Позади никого не было, а от крика заболело в висках: «Беги! Беги!»
— Пойдем! — схватила Алина за руку своего провожатого.
— Куда?
Она хотела объяснить, но на полуслове умолкла, увидев, как из арки вывернул Захар с рюкзаком на плече.
— А-ах, моя сестричка и ее косолапый недоверчивый дружок, — недобро улыбнулся сводный брат.
— Бежим, — шепнула девушка Юре и под оглушительный хохот Захара потащила его за собой.
— Почему мы убегаем? — задыхаясь, воскликнул парень, сворачивая в небольшой дворик.
Алина тяжело вздохнула и дернула одногруппника за рукав, прошипев:
— Не высовывайся!
— Почему мы… — Он не закончил. Совсем недавно звучавший в голове девушки голос резко оборвал:
— Тишина!
Юра изумленно уставился на возникшего за спиной Алины высокого молодого человека в бело-серой куртке и, хлопая глазами, пробормотал:
— Ничего не понимаю.
— И не нужно. — Арес схватил Алину за ту самую руку, которой она держалась за рукав Юриной куртки. В этом жесте сквозило столько ревности, что девушке стало смешно, она едва сдержалась, чтобы не засмеяться.
Но от взгляда голубых глаз ее защитника ничто не ускользало, он не произнес ни слова, но она услышала: «Рад, что тебе весело».
— Ты можешь говорить со мной на расстоянии?
— Лишь на очень коротком расстоянии. Их взгляды встретились, но момент испортил Юра, возопивший:
— Мне объяснит кто-нибудь, что происходит?
— Нет времени, — буркнул Арес и, мягко подхватив девушку за локоть, повел за собой.
— Эй! — окликнул их парень.
Алина обернулась и жестом скомандовала ему следовать за ними. С секунду подумав, Юра поплелся следом.
— Пусть этот мальчик отправляется домой, — сквозь зубы процедил Арес. — Я не намерен с ним нянчиться!
— Он тоже в опасности, — возразила Алина. — Захар может отыграться на нем из-за меня.
— Плевать, — бросил Арес.
Девушка сердито вырвала у него свою руку и переспросила:
— Плевать?
— Мне нет до него дела, — безразлично пожал плечами юноша.
— А мне есть! Он же не виноват…
Юра смотрел на них во все глаза.
— С Захаром что-то не так? Почему вы спорите, как будто меня тут нет?
Алина тепло ему улыбнулась.
— Юра, мой сводный брат не совсем тот человек… не совсем тот, каким был раньше. Ты видел, как он изменился после… ну, после…
Парень коснулся ее плеча.
— Все в порядке, ты можешь мне сказать. Я не позволю ему тебя обидеть, я…
Алина заметила, как Арес закатил глаза, и, наградив его гневным взглядом, упрекнула:
— Ты мог бы проявить чуть больше терпимости.
Юноша холодно посмотрел на Юрину руку, все еще покоившуюся у Алины на плече.
Читать бесплатно другие книги:
