Дело о сонном моските Гарднер Эрл

Глава 7

Пирог наконец был съеден.

– Думаю, нам необходимо поговорить с Бэннингом Кларком, – сказал Мейсон. – Надеюсь, он не слишком перенервничал.

– Подождите еще минуту. – Солти Бауэрс явно был чем-то смущен.

Мейсон поднял брови в немом вопросе.

– Сейчас придет женщина, на которой я собираюсь жениться, – пояснил Солти. – Ее зовут Люсил Бранн. Я попросил ее прийти в восемь тридцать, чтобы познакомить с вами. Она никогда не опаздывает.

– Причина всех неприятностей Бэннинга Кларка только в одном, – сказала вдруг убиравшая со стола миссис Симс. – Он всегда был чересчур активным и сейчас не может успокоиться. Пожил бы без волнений, сразу же поправил бы здоровье. А так, стоит лишь немного подлечиться, как он тут же надрывает свое бедное сердце, и все начинается сначала.

– Он неплохо идет на поправку, – попытался защитить друга Солти.

– Я так не думаю. Сегодня он выглядел просто отвратительно. А сейчас, Солти Бауэрс, выметайся с моей кухни и встречай свою Люсил в другом месте. Сама удивляюсь, – продолжила она, принимаясь за мытье посуды, – как я успеваю хоть что-нибудь сделать в этом доме, если кухня постоянно превращается в зал заседаний совета акционеров. Полиция, когда обнаружила яд в пище, спросила меня, откуда он там взялся. Почем я знаю? На кухне постоянно кто-то болтается. А этот скользкий торговец? Утащил дочку, а матери предоставил одной разбираться с горой грязной посуды. Ее бывший приятель – Джерри Кослет, сейчас он в армии, никогда не позволил бы себе подобной выходки. Девушки всегда мыли посуду в те времена, когда родители еще пользовались у них уважением…

Солти улыбнулся Мейсону:

– Думаю, нам следует перейти в гостиную – эти речи будут продолжаться до бесконечности.

– Мужчины тоже, как мне кажется, совсем перестали уважать женщин, – мгновенно отреагировала Нелл Симс. – Сам хочешь, чтобы твоя подружка произвела на адвоката хорошее впечатление, а принимаешь ее на кухне! Боже праведный! А это что такое?

Миссис Симс взяла со стола сахарницу и заметила лежавший под ней сложенный лист бумаги, который немедленно начал расправляться.

– Похоже на записку, – произнесла Делла Стрит.

Миссис Симс развернула лист, держа его на расстоянии вытянутых рук, и прищурилась:

– Ну вот, опять забыла очки. Что-то написано, но что именно? Ничего не вижу. – Она передала записку Делле Стрит: – У вас молодые глазки. Прочтите.

Делла быстро пробежала глазами страницу:

– Записка от вашей дочери, миссис Симс. Вы хотите, чтобы я прочитала ее при всех, или…

– Читайте-читайте. Зачем Дорина положила записку под сахарницу? Могла бы подойти ко мне и сказать обо всем прямо.

– Текст таков, – сказала Делла Стрит. – «Дорогая мамочка, Хейуорд весь день уговаривал меня уехать с ним в Лас-Вегас и пожениться. Я много думала об этом, но так и не смогла принять решение. Если не вернусь домой к полуночи, ты поймешь, что произошло. Не пытайся нас остановить, у тебя ничего не получится. Я люблю тебя». Подписано одной буквой «Д».

Миссис Симс медленно вытерла руки посудным полотенцем.

– Ну что ты будешь делать! – воскликнула она.

– Ну, если она его любит… – попытался успокоить ее Солти Бауэрс.

– «Если она его любит»! – с жаром воскликнула Нелл Симс. – Подумать только, оставила записку! Боже праведный! Если бы она его любила, то разнесла бы весь дом от радости. «Весь день думала, но так и не смогла принять решение»! Не удосужилась даже посоветоваться с матерью. Я бы ей сказала. Это в данный момент он хорош, потому что все остальные парни в армии. Оставшиеся здесь кажутся кинозвездами только потому, что девушки забыли, как выглядят приличные парни в гражданской одежде. Скорее бы они начали возвращаться. Когда вернется Джерри Кослет, этот Хейуорд покажется Дорине старым тупицей. Ох уж эти современные девушки, ни о чем не советуются с матерями. Думают, что все знают сами. Наслушаются умной болтовни и решат, что жизнь – сплошные шуточки.

– Ваша дочь показалась мне вполне здравомыслящей девушкой, миссис Симс, – прервал ее Мейсон. – Быть может, она хорошо все обдумала.

– Она хорошая девушка, – подтвердила Нелл. – Очень хорошая. Из шелкового кошелька свиное ухо не сделаешь, как ни старайся.

– Это точно, – с улыбкой подтвердил Мейсон.

– Сейчас придет Люсил, – напомнил Солти, переминаясь с ноги на ногу.

– А ну-ка убирайтесь с кухни, – распорядилась Нелл Симс. – Все до одного, и немедленно.

– Позвольте, я помогу вам мыть посуду, – предложила Делла Стрит. – Ее достаточно много, и я не стремлюсь произвести на кого-то хорошее впечатление.

Черные глаза Нелл Симс точно впились в Деллу.

– А стоило бы, – отрезала она. – Боже праведный! Эти образованные так слепы, что не замечают… Все, все выметайтесь.

– Она не уступит, – заметил Солти.

– Ужин был просто превосходным. – Делла ослепительно улыбнулась. – Я уверена, миссис Симс, с вашей дочерью все будет в порядке.

– Конечно. Жаль, вы не видели Джерри Кослета в тот день… Ей редко удавалось видеться с друзьями. Слишком много времени проводила на кухне. Когда рядом нет любимого человека, начинаешь ценить и синицу в кулаке. Пусть только появится этот Хейуорд Смол, я ему все скажу. Будет он мне зятем или не будет. А сейчас уходите, вот-вот придет Люсил Бранн, и если еще она окажется на кухне… Уходите немедленно.

– Она даже замахала на нас передником, – заметил Мейсон, когда все вышли в гостиную. – Выгнала нас с кухни, словно выводок цыплят.

– Очень занятная женщина, – с улыбкой на губах подтвердил Солти Бауэрс. – Ребята в Мохаве специально вызывали ее на разговор, чтобы послушать, как она…

Раздался звонок.

Солти Бауэрс, извинившись, побежал к входной двери и через мгновение вернулся.

– Люсил, – сказал он, радужно улыбаясь, – позволь представить тебе мистера Мейсона… – И тут же поспешил исправить ошибку: – Мисс Стрит и мистера Мейсона.

У Люсил Бранн было небольшое лицо, темные пронзительные глаза, а поведение ее отличалось некоторой нервозностью. Она тактично повернулась к Делле Стрит, потом протянула руку Мейсону.

– Послезавтра мы поженимся, – сообщил Солти Бауэрс, – и проведем медовый месяц в пустыне.

– Вы уже бывали в пустыне, мисс Бранн? – поинтересовалась Делла.

– Нет, но Солти обещал меня всему научить, – ответила та со смехом.

– Пустыня – лучшая мать для любого человека, – объявил Солти. – Поступай так, как нужно, и она будет добра к тебе. Она учит думать, что тоже неплохо, но стоит только нарушить ее законы, и вас ждут неприятности, крупные неприятности. В пустыне человек имеет право только на одну ошибку.

Речь оказалась неожиданно длинной для Солти и показывала всю глубину его чувств.

– Надеюсь, вы будете там счастливы, – вежливо сказала Делла Стрит. – Если верить Солти, жизнь в пустыне полна приятных неожиданностей.

– С Солти я буду счастлива везде, – несколько нервно рассмеялась Люсил Бранн.

Дверь распахнулась. Велма Старлер быстро вошла в гостиную, но, увидев Деллу Стрит и Мейсона, остановилась:

– Добрый вечер. Не ожидала увидеть вас здесь сегодня. Надеюсь, с моим пациентом все в порядке?

– В полном, – поспешил успокоить ее Мейсон. – Он попросил меня приехать сюда, чтобы обсудить деловую проблему.

– Слава богу! Доктор Кенуорд настоял на том, чтобы я отдохнула сегодня. Предложил прислать другую сиделку, но мистер Кларк поднял такой шум… Ночь была достаточно суматошной. А как вы провели сегодняшний день? Были на побережье?

– Катались на лошадях, – ответил Мейсон. – Этим и объясняются солнечные ожоги. Провели в седле весь день.

– Я очень люблю ездить верхом. – Велма повернулась к Люсил: – Вы давно пришли?

– Только что.

– Что-нибудь случилось? Есть новости?

– Ничего не знаю. – Люсил снова рассмеялась. – Разве у Солти можно хоть что-то выпытать! Когда дело касается информации, он – улица с односторонним движением.

– Как я понял, – сказал Мейсон, – на сегодня было назначено заседание совета акционеров. Был приглашен адвокат, который, прикрываясь оливковой ветвью, попытался провернуть достаточно грязную махинацию.

– Моффгат? – спросила Велма. – Достаточно энергичный махинатор.

Мейсон кивнул и закурил.

– Я его боюсь, – едва слышно сообщила Люсил Бранн.

– Почему? – спросил Солти.

– Мне не нравится его взгляд.

Мейсон закашлялся, затушил сигарету в пепельнице, но ничего не сказал.

– Пойду взгляну на пациента, прежде чем переодеться, – бодрым голосом произнесла Велма. – Хочу удостовериться, все ли в порядке. Нужно подняться за фонариком.

– Хорошая девушка, – заметил Солти, когда Велма ушла. – Ну, нам пора. Еще увидимся.

Делла Стрит проводила их взглядом.

– Он ужасно любит ее, – произнесла она мечтательно.

– Других женщин для него просто не существует, – согласился адвокат. – Он не сводит с нее глаз.

– Именно так. Какое прекрасное чувство.

Мейсон улыбнулся:

– Как говорится, весь мир любит влюбленного. По крайней мере женская его часть. При виде влюбленных глаза женщин начинают сверкать.

Делла рассмеялась:

– Интересно, как миссис Симс переиначила бы это выражение. Не подозревала, что мои глаза сверкают. Кстати, я чувствую себя просто отвратительно. Когда ты повезешь меня домой… – Делла закашлялась.

– Быть может, ты просто переутомилась, – предположил Мейсон. – Долгая прогулка верхом…

– Нет, это не та усталость. У тебя все нормально с горлом?

– Да, а что?

– Я чувствую какое-то странное жжение и металлический привкус во рту.

– Ясно. Ты не думаешь, что у тебя просто разыгралось воображение? – заботливо поинтересовался Мейсон.

– Не думаю.

Мейсон внимательно осмотрел ее лицо, подошел поближе и сжал ее ладони своими:

– Делла, ты заболела!

Она попыталась улыбнуться:

– Что-то съела, скорее всего. Меня подташнивает. Интересно, где здесь ванная комната?

Мейсон подошел к окну, отдернул штору и осмотрел темный двор. Маленькое пятнышко света от фонарика точно указывало на то место, где была Велма Старлер. Она еще не дошла до стены из разноцветных камней.

Мейсон быстро открыл окно.

– Мисс Старлер! – крикнул он.

Пятнышко света остановилось.

– Не могли бы вы осмотреть мисс Стрит при первой же возможности?

– Что случилось?

– Она вдруг почувствовала себя плохо.

Луч света некоторое время оставался на месте, потом засверкал чуть ярче, когда медсестра повернулась и побежала к дому.

Через мгновение запыхавшаяся и определенно встревоженная Велма Старлер вбежала в гостиную:

– Где она? Что случилось?

– Побежала искать ванную. Ее тошнит, и она жалуется на металлический привкус во рту…

Велма Старлер выбежала из комнаты, не дожидаясь окончания ответа.

Минут через десять она вернулась. Лицо ее было мрачным.

– Я позвонила доктору Кенуорду. Он сейчас приедет.

– Что произошло?

– Боюсь, положение слишком серьезное, мистер Мейсон. Все симптомы отравления мышьяком. Она… Мистер Мейсон, вы выглядите… С вами все в порядке?

– Симптомы отравления мышьяком? – переспросил Мейсон, стараясь говорить по возможности спокойно. – Они включают в себя жжение в горле, тошноту, резь в животе и металлический привкус во рту?

– Да, вы…

– Когда приедет доктор Кенуорд, сообщите ему, что у него уже два пациента. – Мейсон упал в кресло.

Глава 8

Доктор Кенуорд едва заметным движением головы позвал за собой Велму и вышел в столовую.

Велма Старлер была рядом с ним всего через несколько секунд. Когда она вошла, врач сидел в кресле, положив локти на колени и уронив голову на грудь, и как-то удрученно рассматривал ковер под ногами.

Это был не прежний спокойный и решительный доктор Кенуорд – полноправный хозяин больничных палат, идеально уравновешенный медицинский работник, хладнокровность и профессиональную уверенность которого не могли поколебать ни срочные ночные вызовы, ни истерики пациентов, ни те дьявольские стечения обстоятельств, когда все плохое происходит одновременно.

Человек, сидевший на краешке кресла расслабив тело и уронив голову, был просто очень уставшим, несколько смятенным простым смертным, достигшим предела своей выносливости. Когда Велма вошла, он поднял голову, и она увидела четко очерченные темные круги усталости под его глазами.

Велма поняла, что в данный момент между ними существуют скорее отношения двух людей, связанных общим интересом, а не начальника и подчиненной, и что ей совсем не обязательно стоять в присутствии врача. Она придвинула стул и села рядом.

Врач сидел молча еще с минуту, Велма терпеливо ждала, догадываясь, что он не хочет говорить, пока не соберется с силами.

Велма протянула ему пачку сигарет, потом поднесла зажженную спичку, после этого прикурила сама.

Они не чувствовали ни натянутости, ни стеснительности из-за нависшей тишины. Скорее пелена бессловесного понимания опустилась на них, защитив на короткие мгновения от тревог и волнений внешнего мира.

Тишину нарушил доктор Кенуорд.

– Слава богу, что у тебя было противоядие, – сказал он. – Вероятно, последствия не будут слишком серьезными.

– Мышьяк?

– Вне всяких сомнений. Доза, вероятно, не слишком большая. Тем не менее это мышьяк.

Прошло еще несколько секунд, врач тяжело вздохнул:

– Боюсь, я не до конца понял твой рассказ о Бэннинге Кларке, не уловил некоторые детали. Не могла бы ты повторить его?

– Конечно, могу.

Врач глубоко затянулся, откинул голову на спинку кресла, выдохнул дым и закрыл глаза.

– Когда мистер Мейсон окликнул меня, я шла к Бэннингу Кларку. Позвонив вам, я сделала пациентам промывание желудка и ввела раствор железа. Потом выбежала в сад, чтобы убедиться, что с мистером Кларком все в порядке. Помните, как идет тропинка вдоль каменной стены? Она огибает большую группу кактусов, потом начинает петлять в зарослях. Я бежала очень быстро и в первый момент не осознала важности увиденного, вернее, неувиденного.

Она замолчала и внимательно вгляделась в лицо врача, пытаясь понять, являются ли закрытые глаза и расслабленные мышцы индикатором того, что он заснул от усталости.

– Продолжай, – попросил он. Даже веки не дрогнули на его лице.

– Помните, где они спали? Солти Бауэрс – в северной части песчаной площадки, Бэннинг Кларк – к югу, ближе к стене. Я уже пробежала мимо очага и вдруг поняла, что меня насторожило. Отсутствие на земле спальных мешков.

– И никаких признаков присутствия Бэннинга Кларка?

– Никаких. Спальные мешки исчезли. Кухонная утварь исчезла. Исчез драндулет, на котором они постоянно ездили. Исчезли сами Солти Бауэрс и Бэннинг Кларк.

– На песке остались какие-нибудь знаки, следы?

– Я не посмотрела.

– Ослы тоже исчезли?

– Нет, стоят на месте.

Доктор Кенуорд резким, сильным движением загасил сигарету в пепельнице.

– Мы должны осмотреть то место. Фонарик есть?

– Да.

– Зайди к пациентам, скажи, что мы выйдем минут на пять-десять. Кстати, где экономка?

– Не знаю. Такое впечатление, что все исчезли из дома как по мановению волшебной палочки. Миссис Симс просто испарилась. Ее дочь сбежала с Хейуордом Смолом. Насколько я знаю, она оставила записку, в которой сообщила, что уехала в Лас-Вегас, чтобы выйти замуж. Миссис Симс очень расстроилась. Уехала, даже не вымыв посуду.

– Расстроилась? Почему?

– Ей не нравится жених.

– А где все остальные?

– Не знаю. Кажется, было собрание акционеров. На нем присутствовал адвокат Моффгат, и мистер Мейсон расстроил какие-то его гнусные планы. Потом все ушли. Особенно меня поразил уход из дома миссис Брэдиссон и ее сына: я полагала, что они должны были ощущать слабость после приема лекарств. Вчера вечером они чувствовали себя просто отвратительно.

– Процесс выздоровления протекает весьма удовлетворительно, – заметил доктор Кенуорд. – Впрочем, нас это должно только радовать. Придется сообщить в полицию о новой попытке отравления, но прежде я хотел бы выяснить, что произошло с Бэннингом Кларком. Должен удостовериться, что его нет в саду или в доме. Если он нуждается в помощи, то должен получить ее прежде, чем полицейские начнут очередной допрос.

Велма Старлер зашла к пациентам.

– С ними все в порядке, – сообщила она через некоторое время доктору Кенуорду. – Если идти в сад, то именно сейчас.

Врач кивнул.

Они вышли из дома через черный ход, прошли по вымощенной плитами дорожке, спустились по каменным ступеням и пошли вслед за лучом фонаря по искусно обработанному склону. Слева тянулась каменная стена, справа раскинулся сад кактусов. Уже пошедшая на убыль, но еще полная луна сияла на востоке, посылая на землю серебристые лучи, от которых пятна тени становились чернильно-черными.

– Такое впечатление, что мы находимся в центре пустыни Мохаве, – заметил врач. – Стоит мне здесь оказаться – и сразу мурашки бегут по коже. Это даже не озноб, скорее чувство, будто из настоящего попадаешь в прошлое.

– Я прекрасно понимаю. Смена обстановки настолько резкая… Вот здесь был их лагерь. Вот очаг, а там были разложены спальные мешки.

– Посвети сюда. Так я и думал.

– В чем дело?

– Обрати внимание на это место. Видишь, следы ведут к идеально гладкому участку, слегка вогнутому, как будто в песок вдавили цилиндр.

– Вижу, я не придала этим следам никакого значения. О чем они говорят?

– Здесь лежал спальный мешок Бэннинга Кларка. Потом его аккуратно свернули. Видишь, человек начал скатывать мешок с этого места. Потом мешок подняли и связали веревкой. Последнее нажатие на скатанный мешок и оставило этот странный продолговатый, чуть вогнутый след на песке.

– Теперь я все вижу, но неужели это так важно?

– Думаю, да.

– Боюсь, что я не понимаю.

– Опытный путешественник всегда скатывает спальный мешок, как бы он ни торопился. Если, конечно, он не собирается накрыть мешком лошадь. Новичок же в спешке хватает мешок как попало и так уносит.

– Значит, вы думаете, что спальный мешок скатывал опытный путешественник?

Врач кивнул.

– Бэннинг Кларк?

– Либо Кларк, либо Солти Бауэрс.

– И что же это все значит?

– Возможно, Бэннинг Кларк и Солти Бауэрс ведут какую-то сложную игру. Боюсь, где-то в пути, там, где медицинской помощи ожидать неоткуда, у Кларка разовьются симптомы отравления мышьяком. Тошнота и приступы рвоты перегрузят сердце и приведут к летальному исходу, даже если доза яда окажется не смертельной.

Они медленно направились к дому, впитывая в себя ночной покой и тишину. Велма выключила фонарь, лунного света было вполне достаточно для осторожного движения сквозь заросли причудливых кактусов. Тень от каменной стены казалась зловещей, где-то далеко внизу бухал океанский прибой, но водная гладь была не видна.

Доктор Кенуорд вдруг остановился и прижался к стене спиной.

– Отдохнем минут десять, мы их явно заслужили. Наши пациенты поправляются. Большого вреда не будет, если полиция ни о чем не узнает еще несколько минут.

– Устали, да?

– Работы было достаточно много, – признался врач. – Здесь так хорошо, так спокойно, так далеко от постоянно трезвонящего телефона, от всех этих неврастеников и ипохондриков. Я часто задумываюсь, на что может быть похожа жизнь в пустыне? Ты выезжаешь на ослике на совершенно открытое место, раскладываешь спальный мешок, спишь, обволакиваемый потоками тишины, пришедшими из межзвездного пространства и укутавшими тебя одеялом забвения. Какое, должно быть, чудесное ощущение.

– Послушайте, Брюс, – сказала Велма резко, почти неосознанно назвав врача по имени. – Вы не можете продолжать работать так день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Почему бы вам не прописать самому себе курс лечения, который вы всегда советуете пройти любому пациенту? Возьмите отпуск на месяц, оставьте все дела, отдохните где-нибудь далеко отсюда.

– Не могу.

– Пациенту вы сказали бы, что, даже если он умрет или у него случится нервный срыв, жизнь на земле не прекратится.

Лунный свет немного смягчил суровую улыбку на губах врача.

– Верно, – признался он. – Но ситуация мной не контролируется. Если я уеду сейчас, мои пациенты будут вынуждены обратиться к другим врачам, и так перегруженным собственной работой. Остается только продолжать вкалывать. Таких, как мы, осталось совсем немного, и мы тем более заслуживаем десятиминутный отдых.

Он вдруг взял Велму за руку и повел ее назад, к лагерю Бэннинга Кларка и Солти Бауэрса. Там он сел на песок и усадил ее рядом.

– Итак, – сказал Кенуорд, – мы старатели, находимся в пустыне. Делать нам до рассвета нечего, и мы впитываем оздоравливающие покой и уравновешенность, толк в которых понимают только люди, живущие рядом с природой, на свежем воздухе.

Велма Старлер, потеряв на мгновение голос, указала на озаренные лунным светом голубоватые горы.

– Завтра, – сказала она, стараясь подражать неторопливой манере речи Солти Бауэрса, – мы пересечем тот хребет и исследуем выход пласта руды. Сейчас же нам делать нечего, и можно ложиться спать.

– Ты просто молодец! – Брюс Кенуорд захлопал в ладоши, потом заложил руки за голову и лег на песок. – Как много звезд на небе даже в такую лунную ночь. Наверное, мы не видим настоящего неба, живя в городе. Солти Бауэрс говорил мне, что в пустыне можно часами лежать и разглядывать мириады сверкающих звезд, о существовании которых никто и не догадывается, пока не уедет из города под сухое ясное небо пустыни.

– Сегодня они сверкают исключительно ярко, – сказала Велма. – Даже луна не в силах затмить их. Звезд просто тысячи.

– Тысячи, – мечтательно повторил Кенуорд. – А сколько их в пустыне в такую же лунную ночь? Быть может, нам удастся выкроить денек и уехать в пустыню… А сколько звезд сейчас на небе? Пять… десять… пятнадцать… двадцать… двадцать пять… тридцать… тридцать одна… тридцать две… тридцать три… Интересно, эту я уже сосчитал?

Он замолчал, она тоже не нарушала тишину. Через несколько секунд послышалось равномерное дыхание уставшего человека, провалившегося наконец в столь долгожданный глубокий сон.

Велма бесшумно встала, стараясь ступать как можно тише, сделала несколько шагов, потом обернулась и с нескрываемой нежностью вгляделась в милое, усталое, расслабленное во сне лицо.

Она стояла так несколько секунд, потом повернулась и медленно пошла к дому, который всегда казался таким безвкусным его владельцу. Там она открыла комнату для гостей, перекинула через руку пару толстых одеял, вернулась в заросли кактусов, на цыпочках подошла к врачу и аккуратно, как это умеют делать опытные медсестры, накрыла его одеялами.

Вернувшись в дом, она проверила состояние Перри Мейсона и Деллы Стрит, потом прошла в библиотеку и набрала номер коммутатора.

– Соедините меня с полицией, – сказала она. – Я хочу заявить о попытке убийства.

Глава 9

Лейтенант Трэгг из Управления полиции Лос-Анджелеса присел на край кровати. Скрип пружин под его весом разбудил Мейсона.

– Привет, – сказал адвокат. – А вы какого дьявола здесь делаете?

– Можете верить, можете нет, – с усмешкой ответил Трэгг, – но я нахожусь в отпуске.

– А у меня есть выбор? – слабым голосом спросил Мейсон.

– Какой?

– Верить или не верить.

Трэгг громко рассмеялся:

– Мейсон, я сказал вам правду. Мой зять служит здесь шерифом. Я ездил на рыбалку, возвращаясь, завез сестре несколько форелей, и тут по телефону сообщили об отравлениях. Сэм Греггори, мой зять, попросил помочь. Я отказался, заявив, что сыт по горло подобными преступлениями в своем городе и не нуждаюсь в чужих проблемах. Тогда зять объяснил, что последними жертвами отравления являются как раз жители моего города – Перри Мейсон и Делла Стрит. Можете догадаться, как я отреагировал. Разве я мог упустить подобное дело?

Веки Мейсона задрожали. Он попытался усмехнуться, но получилась какая-то нелепая гримаса.

– Я еще немного не в себе. Вероятно, мне сделали укол. Скажите, Трэгг, вы действительно здесь присутствуете или являетесь лишь частью вызванного лекарством кошмара?

– Я – часть кошмара.

– Я так и думал. Какое облегчение!

– Ну и как вы себя чувствуете в качестве жертвы?

– Ужасно.

– Давно нарывались. Всегда выгораживали преступников, а теперь вам самому представилась возможность увидеть оборотную сторону медали.

Мейсон чуть приподнялся в постели.