Дело супруга-двоеженца Гарднер Эрл

Глава 8

У дороги, ведущей к воротам усадьбы Джорджа Белдинга Бакстера, было припарковано с десяток автомобилей.

Мейсон увидел Пола Дрейка – тот курил сигарету, прислонившись к ажурной ограде.

– А где все? – спросил Мейсон.

– Газетчики входят по пропускам. Многие – просто так. А нам почему-то нельзя.

– Что нам мешает?

Дрейк кивнул на полицейского в форме, маячившего у ворот.

– Пошли, – сказал Мейсон.

Адвокат, Делла Стрит и Пол Дрейк подошли к полицейскому.

– Мне нужно войти, – сказал Мейсон.

– У вас есть пропуск, журналистское удостоверение?

– У меня есть профессиональное удостоверение. Я – Перри Мейсон, судебный адвокат. Действую от имени Гвинн Элстон, которую сейчас допрашивают в связи с этим убийством.

– Покажите пропуск, и я вас пущу.

– Где его взять?

– Или у лейтенанта Трэгга из отдела по расследованию убийств, или у шерифа. Журналистов на территорию пускают по удостоверению, но не в дом.

– Прекрасно, – сказал Мейсон. – А с домом есть связь?

– То есть как это?

– Лейтенант Трэгг там?

– Мне не положено сообщать сведения о лейтенанте Трэгге.

– Мне он нужен.

– Не вам одному.

– У вас нет телефонной связи?

– Портативных раций мы не носим, если вас это интересует.

– Теперь понял? – сказал Дрейк Мейсону. – Мы зеваки. Отбросы общества.

– Понял.

Адвокат вытащил из кармана плоский серебряный портсигар, раскрыл его, протянул полицейскому:

– Хотите закурить?

Полицейский покачал головой.

Мейсон протянул портсигар Делле Стрит. Она поблагодарила и отказалась.

Дрейк взял сигарету.

Мейсон достал зажигалку. Они с Дрейком прикурили, он захлопнул портсигар и небрежно перебросил его через ограду в кусты.

– Эй, это что еще за дьявольщина? – спросил полицейский.

– В чем дело, сержант? – сказал Мейсон как ни в чем не бывало.

– Туда нельзя ничего бросать!

– А что, есть такой закон? – поинтересовался Мейсон.

– Конечно, есть. Нельзя бросать мусор в чужие владения.

– Ну-ну, – возразил Мейсон, – какой же это мусор? Это ценный портсигар. А теперь посмотрите на эту зажигалку.

Адвокат так же небрежно забросил в кусты и зажигалку.

– Ну вот, Пол, по-моему, нам здесь больше делать нечего.

– Эй, погодите-ка, – насторожился полицейский. – Что еще за дела? Что вы задумали?

– Ничего, – ответил Мейсон. – Я уже сделал все, что хотел.

– Нельзя подкидывать вещественные доказательства.

– Доказательства чего?

– Не знаю, – ответил полицейский.

– Я так и думал, – заявил Мейсон.

Полицейский подошел к машине, стоявшей возле самых ворот, вызвал штаб и стал говорить, держа трубку у самых губ. Затем стал внимательно слушать – вероятно, ему давали указания. Потом он повесил трубку и с воинственным видом подошел к Перри Мейсону, сердито глядя на него.

– Так вы сказали, вас зовут Перри Мейсон, адвокат?

– Да, – подтвердил Мейсон.

Адвокат потянулся, зевнул, глубоко затянулся сигаретой, многозначительно подмигнул Полу Дрейку и позвал:

– Ну, пошли, Пол.

– Теперь уходить нельзя, – сказал полицейский.

– Как? – поразился Мейсон. – Вы хотите сказать, что я не волен уйти отсюда?

– Подождите минуту.

– Вы что, разрешаете мне войти?

– Нет.

– Тогда мне здесь нечего делать. Я пошел.

– А я говорю, подождите. Лейтенант Трэгг хочет поговорить с вами.

– Когда я хотел поговорить с ним, вы мне сказали, что таких желающих много. Теперь вы заявляете, что он хочет поговорить со мной. К вашему сведению, не он один этого хочет.

– Ну-ну, спокойно, приятель, – сказал полицейский. – Вы подбросили туда улики.

– Улики чего?

– Вы же кидали вещи через ограду.

– Вот в этом я с вами полностью согласен и хотел бы получить возможность вернуть личную собственность.

Полицейский с тревогой поглядел на дорогу.

Через несколько минут на посыпанной гравием дорожке появился лейтенант Трэгг в сопровождении полицейского в штатском.

– Ага, – сказал он, – вся компания в сборе: мисс Стрит, Перри Мейсон, Пол Дрейк. – Трэгг повернулся к полицейскому: – Что случилось, сержант?

– Этот парень, – сказал тот, указывая на Мейсона, – достает из кармана портсигар, предлагает всем закурить, а потом преспокойно закидывает его за ограду в кусты. Я ему говорю, что нельзя этого делать, а он берет зажигалку и тоже кидает вслед.

Глаза Трэгга превратились в щелочки.

– Вы все время смотрели за ним, пока он находился здесь?

– Да.

– Он больше ничего не бросал?

– Нет.

– А этот? – спросил Трэгг, указывая на Пола Дрейка.

– Он здесь околачивается, наверное, с час.

– Что он делал?

– Ничего, просто болтался.

– Поблизости от ограды?

– Да. Прислонился и курил, и…

– Курил и подбрасывал улики, – сердито закончил Трэгг. – Он подбросил туда что нужно… Ну-ка, давай узнаем, в чем дело. Мейсон тут просто ломал комедию. Нельзя было разрешать Полу Дрейку слоняться у забора.

– Но вы велели никого не пускать внутрь, а он был снаружи…

– Думать надо головой, – ответил Трэгг. – Любой мог прислониться к забору, просунуть руку под пиджак, улучить миг, когда вы не видите, и бросить что-нибудь в кусты.

– А что бросить?

– А черт его знает! – ответил Трэгг. – Но сейчас мы это выясним. Пошли посмотрим. Куда Мейсон бросил зажигалку и портсигар?

– Прямо вон туда. Сейчас там что-то блеснуло. Если вы сюда подойдете, вы увидите… ага, вот они. Видно, как блестят.

– Хорошо. Дик, – сказал Трэгг полицейскому в штатском, – вы идите туда, а я буду говорить вам, куда идти. Оглядитесь, когда войдете за ограду.

Трэгг стоял, задумчиво глядя на Мейсона.

Полицейский у ворот командовал:

– Теперь правее… назад… еще немного правее. Вот-вот, вы совсем у цели!

– Нашел зажигалку, лейтенант! – крикнул полицейский в штатском.

– Портсигар упал дальше и немного правее! – крикнул ему полицейский у ворот. – Я видел, куда он упал. Он ударился о ствол и отскочил. Он…

– Вижу, – отозвался тот. – Нашел. И еще здесь…

– Что там еще? – спросил Трэгг, услышав, что полицейский вдруг осекся.

– Здесь револьвер, лейтенант.

– Я так и думал. Вот для чего были все эти игры! Пол Дрейк подбросил револьвер, а Перри Мейсон постарался, чтобы мы его нашли.

– Это довольно громогласное обвинение сыщика с надежной репутацией в непрофессиональном поведении, лейтенант, – заметил Мейсон.

– Ничего, ничего, – пробормотал невнятно Трэгг после минутного размышления. – Это я думаю вслух. Я ни к кому конкретно не обращался. Не слушайте, ребята. Засуньте-ка в ствол карандаш, Дик, и принесите его сюда. Поглядим, что за штука.

Полицейский в штатском выбрался из густого кустарника, держа револьвер тридцать восьмого калибра с помощью карандаша, продетого в ствол.

– Интересно, что ты знаешь, – сказал Трэгг, взявшись за карандаш и внимательно разглядывая револьвер. – Ладно, давайте отнесем его в лабораторию и посмотрим, что это нам даст. Может быть, мы узнаем, какое отношение он имеет к человеку, который его сюда подбросил.

– А мой портсигар и зажигалка? – спросил Мейсон. – Я получу их обратно?

Трэгг широко улыбнулся ему:

– Вы их не получите, Перри, до поры до времени. А когда верну, на них будут мои инициалы… Видите ли, мы приобщим их к делу как вещественные доказательства.

– А как я буду курить? – поинтересовался Мейсон.

– Обычная пачка сигарет вполне сгодится для нашего брата полицейского, – порекомендовал лейтенант Трэгг. – Коробок же спичек – прекрасная вещь для добывания огня. Теперь, сержант, мы возьмем веревку и протянем ее вдоль дороги между этими двумя калитками, чтобы никто не шатался у изгороди.

– Запираете конюшню, когда лошадку уже украли? – съязвил Мейсон.

– Просто не пускаю тех, кто подбрасывает улики, – возразил Трэгг. – Нам вовсе не хочется, чтобы их урожай был чрезмерно велик.

– Это так. А тем временем вам не мешает посмотреть, вдруг там окажется еще одна зажигалка и портсигар.

– И еще один револьвер, – задумчиво проговорил Трэгг. – Вы знаете, Мейсон, иногда ваши мысли до странности совпадают с моими. Дик, возьмите веревку, мы сейчас огородим это место, а вы, сержант, никого не подпускайте к забору. Нам не нужно, чтобы тут шлялись всякие…

– Это намек на нас, Делла. Нам пора идти.

– Иногда вы с ходу понимаете намеки, Мейсон. Интересно, почему вы хотели, чтобы мы нашли револьвер, и еще интереснее, откуда вы знали, что он там лежит.

Мейсон повернулся к Дрейку:

– Вот так-то быть офицером полиции, Пол. Становишься циником и скептиком. Я наугад бросил портсигар, а он превращается в револьвер.

– Вы, конечно, раздобыли для нас кое-какие улики, – сказал Трэгг, – но мы пока не можем оценить их по достоинству, не зная, что они означают.

– Когда найдете второй револьвер, – успокоил его Мейсон, – может быть, что-нибудь поймете наконец.

– Вот что я вам скажу, Перри. Мы собираемся проследить путь этого револьвера с той минуты, как его сделали на заводе, до того момента, как его бросили сюда, во двор, и, если он имеет хоть какое-то отношение к вам, вы об этом услышите.

– А что, разве противозаконно бросать револьвер в чужие владения?

– Противозаконно фальсифицировать улики, – поучительно заметил Трэгг.

– Ну-ка, ну-ка, лейтенант, перечитайте Уголовный кодекс. Что в этом фальшивого и где здесь улики?

Трэгг ткнул большим пальцем в направлении стоявших автомобилей.

– В путь! Вам здесь больше нечего делать.

Глава 9

В начале пятого, когда Мейсон и Делла Стрит вернулись в контору, явился Пол Дрейк с кучей новостей.

Мейсон, нетерпеливо расхаживавший по комнате, остановился, когда Дрейк извлек пачку тонкой бумаги из картонной папки и сказал:

– Ну, Перри, мы стараемся идти на шаг впереди полиции, но не так-то это просто.

– Что значит – на шаг впереди полиции? – озадаченно спросил Мейсон. – Они же нас догнали.

– Вовсе нет. Я вырвался вперед.

– Расскажи-ка, – потребовал Мейсон. – Куда это ты вырвался?

– Я хотел узнать, как настоящая фамилия парня – Гиллетт или Граймс, – начал Дрейк, – и предпринял то, чего полиция сделать не удосужилась. Я стал искать свидетельства о рождении. Свидетельства о рождении Фелтинга Граймса не существует в природе, а вот Фрэнклина Гиллетта – есть. Я опущу мелкие подробности и расскажу только о главном, потому что все эти сведения с пылу с жару и ты, возможно, захочешь тут же начать действовать.

– Продолжай, рассказывай, – попросил Мейсон.

– Отца Фрэнклина Гиллетта звали Горман Гиллетт. Видимо, он бросил семью, когда сын был еще ребенком. Мать подала на развод на основании ухода мужа из семьи. Потом она умерла. Никто не знал, что случилось с Горманом Гиллеттом, – во всяком случае, в документах о разводе ничего не сказано. Но самое интересное, Перри, что Горман – очень редкое имя. Изучив статистику населения – ну, конечно, над эти делом работала целая команда оперативников, – было установлено, что один из Горманов живет в городке Пайн-Хэвен, в горах, недалеко от Уолкер-Пасс. Мой сотрудник говорит, что там жил некий Горман Гиллетт. Такой тип вроде отшельника.

– Жил? – переспросил Мейсон.

– Вот-вот, – сказал Дрейк. – Сотрудник позвонил туда и выяснил, что этот тип три дня как умер. Здешний владелец похоронного бюро, он же и общественный администратор, говорит, что не нашел родственников и держит тело в морге в надежде, что кто-нибудь объявится и заплатит за похороны. Ну а Горман – имя редкое, и есть вероятность… возраст сходится и все остальное вроде бы тоже…

Мейсон задумчиво хмурился, переваривая сообщение.

– А твой сотрудник хорошо все разузнал, Пол?

– Этот тип был там вроде местной достопримечательности. Он сильно опустился. Ходил в старой драной одежде, отрастил бороду, и никто не знал, на какие средства он существовал.

– Никаких родственников?

– Никаких.

– Есть еще что-нибудь?

– Куча обычной информации. Я достал фотокарточку Фрэнклина Гиллетта.

– А что миссис Граймс?

– Она как только удрала от тебя, ринулась в полицию и рассказала им, как ты пытался подговорить ее бежать… Словом, при таких обстоятельствах твое имя не иначе как попадет в газеты, Перри.

– У тебя есть копия водительских прав?

– А как же! Фрэнклин Гиллетт был ростом пять футов одиннадцать дюймов, весил сто восемьдесят пять фунтов, имел каштановые волосы и зеленые глаза. Я достал его фотографию у газетчиков. Она будет напечатана через пару часов.

– А был автомобиль со спущенной шиной у ворот усадьбы Бакстера?

– Нет, его не было. Ты с таким же успехом, Перри, можешь узнать об этом сейчас, как и позже.

– То есть как?

– Не было никакого автомобиля.

– Должен быть, – настаивал Мейсон.

Дрейк покачал головой.

– Если и был, то шина у него не была спущена.

– Откуда ты знаешь?

– Прежде всего у нас есть доказательство обратного, – объяснил Дрейк, – чего бы оно ни стоило. Я облазил все гаражи в этом районе, автомобильные клубы, станции автосервиса. Никто не высылал ни буксира, ни ремонтного автомобиля. Я заставил двоих сотрудников проверить автосервис, который ты мне назвал, и нет никаких сомнений, что молодая женщина, по описанию твоя клиентка, побывала там вчера вечером около половины десятого. Этот парень запомнил время, потому что менялся в десять и ему как раз осталось полчаса до прихода сменщика. Женщина эта вела машину. Мужчина вышел, о чем-то спросил и отправился на задворки станции, а потом исчез.

– Его приметы? – спросил Мейсон.

– У меня записано. Рост примерно пять и восемь или пять и девять футов, лет двадцати пяти, вес – около ста семидесяти пяти фунтов. Темные волнистые волосы, но какого цвета глаза, работник станции сказать не мог. Одет был в темно-коричневый костюм. Обрати внимание на время, Перри. Довольно точно указывается половина десятого. В десять часов охранник в усадьбе Бакстера закрыл ворота и запер их на цепь. В это время перед воротами не стояло никакой машины.

– А что за охранник?

– Некий Корли Л. Кетчум. У него маленький домик в глубине двора, и его обязанность – следить, чтобы ворота отпирались в семь часов утра, а в десять вечера запирались.

– Кто смотрит за домом? Вряд ли они разрешат, чтобы к ним входил неизвестно кто.

– Нет. Когда Джордж Белдинг Бакстер дома, то пара слуг находится там с восьми утра до пяти вечера. Есть кухарка, которая приходит в полдень и работает до восьми, и домоправительница, которая живет в усадьбе. Домоправительница в основном бывает на месте, но сегодня у нее выходной, и она сказала полиции, что Джордж Белдинг Бакстер разрешил ей уйти вчера вечером примерно около девяти.

– А сам Бакстер? – спросил Мейсон. – Где он?

– Он ездил в Сан-Франциско заключать какую-то сделку и как раз возвращался обратно. Он доехал до Бейкерфилда, остановился в мотеле переночевать и приехал домой сегодня утром. Он сразу отправился в контору и там узнал, что в его усадьбе что-то случилось, – только когда ему позвонили из полиции.

– Он видел фотографии трупа?

– Он видел сам труп и сказал, что впервые видит этого человека. Завтра он улетает в Гонолулу и велел своим служащим оказывать полиции всяческую помощь, а ключи, насколько мне известно, оставил лейтенанту Трэггу.

В полиции теперь почти уверены: Гвинн Элстон знала, что Фрэнклин Гиллетт и Фелтинг Граймс – одно лицо, по крайней мере с того момента, когда увидела фотографию Фрэнклина Гиллетта во время первого посещения Гиллеттов.

Версия полиции: будто Граймс догнал ее после визита к миссис Гиллетт, она села к нему в машину и, вероятно, обвинила его в двоеженстве, и сцена была весьма бурной. Она направила на него револьвер, потребовала ехать в усадьбу Бакстера, загнала его под дулом револьвера на территорию усадьбы, застрелила и… Потом твоя клиентка припрятала тело, припарковала машину Граймса и пешком вернулась туда, где оставила свой автомобиль. Все это нужно было успеть сделать, пока ворота в усадьбе Бакстера были открыты.

– А как же человек, который был с ней на станции обслуживания, Пол?

– Это ее любовник или сообщник. Как только полиция узнает, кто он такой, дело останется только открыть и закрыть.

– Оно открыто, – сказал Мейсон, – а закрыть его они так просто не смогут.

– Не обманывай себя, – посоветовал Дрейк. – Ты бы посмотрел, как скрупулезно они стараются связать все ниточки воедино.

Несколько минут Мейсон молча раздумывал, потом жалобно протянул:

– Как жалко, что моего двоюродного дядюшку, Гормана Гиллетта, некому похоронить. Я сожалею о его смерти, Пол. Думаю, что смогу наскрести денег на его похороны.

На лице Дрейка появилось выражение тревоги.

– Погоди-ка, Перри. Не стоит лезть в эту ловушку.

– Почему же?

– Это противозаконно. Не можешь же ты в самом деле заявить, что этот тип – твой родственник.

– Не знаю закона, который запрещал бы это. Я вполне могу внести плату за похороны, если пожелаю.

– Но нельзя же заявить, что это твой близкий родственник, и потребовать, чтобы тебе отдали тело.

– Да кому оно нужно, это тело! – саркастически улыбнулся Мейсон. – Просто поедем и посмотрим.

– Пустая трата времени, – возразил Дрейк. – Ты на шаг опережаешь полицию, потому что знаешь, где отец Гиллетта, но ведь Фрэнклин потерял связь с отцом много лет назад, фактически еще в детстве.

– Откуда ты знаешь? – спросил Мейсон.

– Ну как же, он всем так говорил.

– Мало ли что он говорил, – отрезал Мейсон. – Он говорил жене, что уезжает в командировку, а сам уезжал из одного дома и появлялся в другом – Фелтинга Граймса. Когда ему надоедало, он говорил Нелл Граймс, что уезжает в командировку, и возвращался к прелестям миссис Гиллетт… Бедный старик Горман, он заслужил приличные похороны. К тому же, если сегодня вечером я окажусь там, где полиция не сможет докучать мне вопросами, хуже от этого не будет.

– Вот когда я буду, Перри, до смерти рад торчать в своем кабинетике, заниматься делом, пить чуть теплый кофе и лопать сырые гамбургеры, которые мне присылают снизу, из дыры, именуемой рестораном.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Хочешь прокатиться, Делла?

– С удовольствием.

– Возьми блокнот и несколько карандашей, – сказал Мейсон и, помолчав, добавил: – И прихвати-ка губную помаду самого светлого оттенка. Едем скорее в Пайн-Хэвен! Кстати, что выяснила полиция насчет револьвера, Пол?

– Если они что-то и узнали, то пока молчат. Уверен, они не сидят сложа руки. Думаю, что напали на горячий след, но держат язык за зубами… Послушай, Перри, а если этот Горман Гиллетт в самом деле отец Фрэнклина Гиллетта, что тогда?

– Тогда мы должны будем признать, что смертность в этой семье неожиданно подскочила. Если два члена семьи умерли в течение двадцати четырех или двадцати шести часов, согласись, что это удивительное совпадение.

– Ты прав, Перри. Мне и в голову не пришло посмотреть на это под таким углом.

– Может быть, это и не угол, – засмеялся Мейсон. – Может быть, это кривая. – Он повернулся к Делле: – Поехали, Делла, не дадим машине простаивать!

Глава 10

Пайн-Хэвен был расположен достаточно высоко, и в нем постоянно сохранялся чистый горный воздух, в то время как в долине стоял мрачноватый туман. Звезды ровно сверкали на хрустально-чистом небе, а на их фоне вырисовывались черные силуэты могучих сосен и елей.

Яркий свет горел рядом со входом в похоронное бюро Болтона. На переднем плане с одной стороны стояла маленькая часовня, с другой – контора, а позади возвышалось огромное неуклюжее здание, некогда бывшее богатой резиденцией.

Заправочная станция и кафе-мороженое были открыты. Аптека на углу уже заперта. Несколько бродяг вывалились из здания кинотеатра. Остальные жители маленького горного городка, казалось, уже легли спать.

Мейсон припарковал машину около похоронного бюро Болтона, подошел к конторе, позолоченная надпись на стекле двери которой гласила: «Исполняющий обязанности коронера и общественного администратора».

Мейсон нажал кнопку звонка.