Соперница Снежной королевы Усачева Елена

– Может, эта крокодилица обойдется фотографией? Возьми какого-нибудь манекенщика, обрежь поприличней, отсканируй – и покажи. Скажешь, срочно улетел в Гватемалу, как только узнал, что Сонька хочет его увидеть. – Галя Томилову недолюбливала.

– Нужен живьем.

Мир рушился, раскалываясь на части. Что делать – непонятно. Хоть прямо с утра иди к спорткомплексу и уговаривай какого-нибудь тяжелоатлета заглянуть к ней в гости на чаек, чтобы поболтать с подругой. Или сказать Соне, что поклонника украли инопланетяне? Вот прямо ночью и украли. Он лез к ней по водосточной трубе, в одной руке мандолина, в другой гроздь винограда. Лез, лез… и не долез. Вспышка света, легкое землетрясение – и вот он уже прощально машет рукой из иллюминатора улетающей тарелки.

Можно, конечно, признаться, что никого нет. Но это будет подобно смерти. Их отношения с Соней и так призрачные. После такого Томилова точно не захочет общаться. У нее-то небось парень на каждый день недели припасен.

Остается спорткомплекс, другого выхода нет. Или?..

– Мама! У нас есть среди родственников парни лет шестнадцати-семнадцати?

– Среди каких родственников?

Лиза уставилась в угол, где за комодом в барочном стиле прятался фикус. Когда идешь в открытый космос надо готовиться. Летчики по два года тренируются, под водой, под землей, в невесомости, а она сунулась на вражескую планету без скафандра.

– Погоди!

Мама выбралась из кресла, отложив небольшую книжицу в грязно-коричневой обложке с тиснением. Опять какой-нибудь Гёте. Вечно она пишет за других диссертации – то по Рильке, то о Фаулзе, и тогда Лиза с утра до вечера вынуждена слушать стихи, рассуждения о тонкостях переводов и находить у себя на кровати распечатки из нетленных трудов.

– У твоего отца, возможно, кто-нибудь есть.

Лиза мысленно застонала и стукнулась затылком о косяк двери. Это надолго. Сейчас мама достанет альбомы и начнет их перелистывать, перебирая всех знакомых и незнакомых родственников. А уж если это родственники отца, то тут без слез не обойдется. Папа умер два года назад, и они остались вдвоем с мамой в огромной квартире, обставленной антиквариатом, с небольшим запасом денег. Отец был вдвое старше матери, боготворил ее, как совершенство красоты. Больше в этой жизни он никого не замечал. Лизу в том числе. Мама не уставала причитать, что оставленных денег очень мало, что они вот-вот начнут распродавать мебель, но при этом даже не пыталась устроиться на работу, перебиваясь случайными заработками, типа написания диссертаций и дипломов по литературе. А тут вдруг разговор о родственниках. Хороший повод напомнить о себе, тем самым пробудив родственные чувства, – а ну как с деньгами обломится?

– Где-то у меня тут все были записаны! – Мама запахнула шелковый халат с меховой оторочкой и, забыв про дочь, забралась с ногами в кресло. На коленях два альбома с фотографиями и несколько записных книжек. – Доча, принеси телефон.

Теперь уже Лиза застонала в голос. Лучше бы молчала! Ей несколько дней придется выслушивать стенания, какие у них плохие родственники. Потому что мама умела только жаловаться. Ну и еще читать книжки.

Так, о помощи родственников можно забыть. Гремят барабаны, трубят трубы – ее завтра ждет спорткомплекс.

Утром услышав, куда ее зовет соседка по парте, Галя только распахнула свои еще не совсем проснувшиеся глаза и закусила губу. Лиза сейчас очень нуждалась в Гале, одна ни за что не справится.

– Зачем?

Вопрос был прост. С ответом было не так хорошо, как хотелось бы. Чтобы обмануть Томилову. Скажешь так, опять получишь тот же вопрос – «зачем?». Чтобы сохранить дружбу. «Зачем?» Чтобы было!

– Надо. Очень.

– Что надо?

– Мне нужно срочно познакомиться с парнем и привести его в гости. И чтобы потом он от меня отстал.

Они шли от раздевалки к кабинетам, вокруг клубилась перемена. Галя изучила стоящих около мастерских десятиклассников. Табак, невыспавшиеся лица, многие с намечающейся первой щетиной, мятые, с оспинками от прыщей.

Лиза тоже окинула взглядом потенциальных гостей и покачала головой.

– Не подойдут.

– Один вон там ничего. – Гале никуда не хотелось идти. Да и с чего? Вроде не подружки.

– Он потом не исчезнет, а мне нужно, чтобы я его больше нигде не встретила.

– Тогда тебе на кладбище. Как раз полнолуние. Вызовешь демона, он заглянет на часок, а потом отправится дальше по своим делам.

Как все объяснить, если ничего толком сказать нельзя? Лиза почувствовала себя маленьким котенком, загнанным на дерево. Вот она поджимает под себя лапки, подбирает хвостик, из горла вырывается жалобное…

– Есть идея!

Лиза схватила Галю за руку и понеслась наверх.

– Котенок!

– Какой котенок? – Галя пыталась вырваться. Не тут-то было!

– На дереве. После уроков пойдем ловить.

Галя наградила Лизу тяжелым взглядом. Осень выдалась мутная, с затяжными дождями, короткими солнечными забегами, у каждого открылся какой-то свой персональный выверт. Лизу, например, на кошках повернуло.

Во сколько у спортсменов тренировки начинаются? Предположим, что в три.

Соня ей все уроки загадочно улыбалась, как бы подталкивая к действиям. Но не подходила. Была занята.

– У нас физика! – пыталась улизнуть Галя.

– Жизнь решается! – тянула свое Лиза.

– Новая тема! Мне заниматься надо.

– По учебнику выучишь. Здесь идти близко.

Лиза не врала, идти было всего ничего. Мимо высотки, потом два детских сада, дорога…

В спорткомплексе было, наверное, двадцать этажей. Тощая длинная башня. Одноэтажная пристройка манежа с огромными стеклянными витринами, местами забранными сеткой.

– Ты их не догонишь!

Галя перехватила Лизин взгляд, устремленный в манеж. Бегали одинокие фигурки. Кто-то прыгал в яму с губками. В углу теннисисты чеканили мячик об стенку. Там были в основном девчонки.

Мимо них прошли невысокие ребята, черноволосые и смуглые. То ли борцы, то ли боксеры.

Галя каждому персонально улыбнулась.

– Нужны голубоглазые блондины, – покачала головой Лиза.

– Дай объявление в газету.

– Мне прямо сейчас.

– Тогда по Интернету.

В стеклянных дверях появился парень в черной куртке, с большой спортивной сумкой на плече. Лысый. Из нужных качеств – высок.

– Давай! – подтолкнула в плечо Галя.

Парень мазнул взглядом по подругам.

– Зажигалки нет?

Лиза невольно попятилась.

– Нет, – сам себе ответил парень и пошел через автомобильную парковку, через дорогу, куда-то за детский сад.

– Что же ты? – хихикнула Галя.

– Погоди. – Лиза прислушивалась к себе. На мгновение ей показалось, что сердце остановилось. Насовсем. Хотя вроде постукивает что-то.

Стеклянные двери то и дело распахивались. Внутрь вошли бледные девчонки с туго собранными в пучок волосами, со спортивными обручами в разноцветных чехлах. Несколько женщин постояли около комплекса, поговорили и разошлись по своим делам. У одной из них были мокрые волосы. Из бассейна, значит.

Лиза и сама не заметила, как отошла подальше. Через решетку глянула сквозь стекла на манеж. Там бегали. Наверняка среди спортсменов есть тот, кто ей подойдет.

– Извините, пожалуйста, – нараспев начала Галя, останавливая парней лет четырнадцати. Один из них был в очках.

Не то! Но Галя уже искрометно улыбалась:

– У моей подруги с головой проблема, вы нам не поможете?

Тот, что в очках, согласно закивал:

– Топор не пробовали? Очень от головы помогает.

Этого только не хватало! Лиза побежала к Гале, пытаясь предотвратить страшное.

– Пробовали топор, – прошипела она, хватая подругу за руку. – Голова обратно прирастает. – И потащила ее подальше от входа в спорткомплекс.

– Ты что! Не видишь, что это не то!

– То уже разобрали! Бери, что дают, – упиралась Галя. – Не уходите! – крикнула она удаляющимся парням, но они даже не оглянулась.

И почему никто не учит в школе высокому искусству беседы с первым встречным?

– Смотри, идут! – обрадованно вскрикнула Галя.

У нее в голове словно отключили датчик самоконтроля. Ей хотелось одного – чтоб все побыстрее закончилось и она могла бы уже пойти учить новую тему по физике. Галя попыталась сделать шаг, но Лиза дернула подругу на себя, так что та чуть не завалилась на нее.

– Помогите! – ахнула соседка по парте, и на них посмотрели все, кто в этот момент находился около спорткомплекса.

– Чем помочь? – первым отреагировал невысокий, восточного вида парнишка с такой же маленькой крепенькой, как и он, сумкой за плечом.

– Все, уже помогли! – Лиза загородила Галю.

– А все-таки? – Парень оказался настойчивым.

– Не нужно ничего, – стыд жег изнутри.

– Я могу! – Парень подошел чуть ли не вплотную.

– Не надо! – пискнула Лиза, проклиная свою дружбу с Томиловой и слишком активного «помощника». Куда он лезет, если ему говорят, что ничего не надо!

И тут над их головами негромко спросили:

– Что тут у вас?

Это был ОН. Высокий, с выразительными светлыми глазами. Волосы только были темные. И по виду скорее гимнаст, чем атлет.

– Ничего. – «Помощник» не двигался с места, он был словно победитель, первым занявший пустую территорию. Подошедших было двое, но его это не смущало. Он даже руки на груди сложил.

– Очень нужно, – как в омут бросилась к голубоглазому Лиза.

– Значит, все-таки что-то нужно? – понимающе сощурился «помощник».

– Понимаете… – быстро произнесла Лиза, хватая избранника за локоть, чтобы уже ни у кого не возникло сомнений, к кому она обращается. Чтобы заглянуть в глаза потенциальному «парню», надо было задирать голову. Или вставать на цыпочки. От этих взглядов ей становилось плохо. Как он был красив!

– Пока нет. – Избранник говорил, улыбаясь. Смешинки скатывались из глаз на губы, танцевали на языке.

– А мы можем на минутку отойти? – напомнила о себе Галя и выразительно посмотрела на «помощника» – он ухитрился встать так, будто уже причислил себя к их компании.

Избранник глянул на приятеля.

– У нас тренировка, – делано пожал он плечами.

– Понимаете, там кошка, – выпалила Лиза, в который раз за сегодняшний день чувствуя себя в безвоздушном пространстве. Странно, что вокруг все продолжали подчиняться общим законам всемирного тяготения, она же медленно плыла по воздуху, и ее ноги все норовили оказаться выше головы.

Галя закатила глаза, давая понять, что она в этом спектакле только зритель.

– Где? – Избранник уже смеялся.

– Там, за садом, – вяло махнула рукой Лиза. Силы стремительно покидали ее, жизнь заканчивалась. – Залезла на дерево и орет. Помогите, пожалуйста, снять.

– В МЧС обращайтесь, – как приговор произнес приятель избранника.

– Она плачет, – выдвинула свой последний аргумент Лиза.

Он смотрел на нее. Долго смотрел. Словно считывал с радужки Лизины прошлые жизни.

– Кто плачет?

– Кошка.

– Твоя, что ли?

Соня увидит, от зависти съест собственные сапоги.

– Соседская. Я покормить пришла, а она на балкон и на дерево. Давно уже. Вот-вот сорвется.

Глаза у Гали были такие огромные, что в них можно было смотреться как в зеркало. А что? Лиза еще и не на такое способна. Говорят, люди в экстремальных ситуациях бетонные плиты двигают.

– Ну, пойдем, к твоей кошке, – согласился избранник.

– Санек, – напомнил о себе приятель, – ты куда?

– Тут дела на пять минут, пошли, – поманил за собой Санек и без подсказки зашагал к дороге.

Осталось убедить их пройти мимо двух садов, мимо высотки, чтобы в итоге попасть в крошечный сквер перед домом.

– А чего, во дворе никто помочь не может? – Шаг у Санька был широкий. Лиза с Галей время от времени переходили на легкую рысь, чтобы не отставать. Приятель топал сзади. Его судьба никого не волновала.

– Там одни бабушки.

С Лизиной фантазией что-то случилось. Ни одной мысли.

– Рядом совсем, – бормотала она, понимая, что на свой этаж ей придется тащить Санька€ силой. И почему она заранее не договорилась с Соней? Та бы уже стояла во дворе и увидела ее с парнем своими глазами! А может, Томилова пришла раньше назначенного срока, ждет их? И вот они являются во всей своей красе… Эх, жаль, Санек не на белом коне.

Рука потянулась к сотовому, но вовремя остановилась. Ладно, предоставим все случаю.

Во дворе на лавочке и правда сидели бабушки. Подходящего дерева рядом с домом не было. Только кусты. И береза. Но до нее от балконов ни одна нормальная кошка не допрыгнет.

– Давайте быстрее, – торопил приятель.

Но они стояли, смотрели на березу и не шевелились.

Галя выразительно показала глазами, что Лиза сошла с ума. Никто не сможет залезть на березу. На березы вообще не лазают. Хорошо еще она пальцем около виска не покрутила. Но видно было – из последних сил сдерживается, чтобы этого не сделать.

– И где кошка? – усмехнулся Санек.

– Обратно на балкон прыгнула, – не чувствуя себя, прошептала Лиза. – Может, сходим, посмотрим?

Соня! Где ты?

– А может, она упала и разбилась? – снова сделала огромные глаза Галя.

– Нет, ты уж, Санек, лезь. У зверя голос пропал, пока она ждала тебя. Только тебя. Разве не слышишь, кошка зовет: «Саня, я заждалась!»

Все снова уставились на березу. Даже бабушки забеспокоились, что такого интересного пытаются разглядеть на дереве пришедшие.

– Кис-кис-кис! – позвала Галя и так посмотрела на Лизу, что та не выдержала и хмыкнула.

– Скопытилась киска, – подтвердил приятель.

– Ушла, – вздохнула Лиза. – Ищи ее теперь.

– В этом тоже надо помочь? – уронил на нее свою улыбку Санек.

– Хорошо бы, – поникла Лиза и, чувствуя, как в животе что-то обрывается, прошептала: – Еще могу пригласить на чай.

Иногда такое показывают в кино – за одну минуту на экране проносится ураган, ливень, мчатся облака, солнце падает за горизонт, за ним спешит луна, волки тяжелым взглядом провожают убегающих оленей. Так и у Лизы – все произошло мгновенно. Небо померкло, грохнул гром, солнце закатилось.

– Тебя как зовут?

– Лиза.

– В следующий раз с чаем, хорошо? – Санек потрепал ее по плечу.

Прекрасный принц, прощально махнув красным парусом, скрылся за горизонтом. На корме, свесив ножки, сидела рыжая девчонка с двумя косичками, ее звали Надежда. Она даже не посмотрела на Лизу.

– Найдешь кошку, привет передавай, – отозвался приятель. Хорошо, что он не ругается. Хорошо, что вообще…

Лизе оставалось тяжело кивать головой. Как-то не по-боевому она отдавала завоеванные позиции. Все ведь так хорошо продумано, они были почти у цели.

Спасатели уходили. Их еще можно было позвать, придумать другую историю, например, с крысой, которая завелась в мусорном ведре, поэтому Лиза одна не может ходить на кухню…

Пускай уходят. Подумаешь, Томилова… На ней свет клином не сошелся. Горечь неудачи была тяжелее. Арзамасцева почти сжилась с мыслью о собственной победе. Обидно расставаться с мечтой.

– Я с тобой второй раз туда не пойду, – выпалила Галя. – Ищи других дураков!

– Я сама с собой никуда не пойду, – согласилась Лиза. Второй раз такой позор она не переживет.

Вот и Галя ушла. Оказывается, соседка у нее хороший человек! И чего они раньше не общались?

Лиза машинально глянула на березу, не сидит ли на ней кто. Кроме воробьев, другой живности не наблюдалось.

Пойти, что ли, физику почитать? Одна радость будет – завтра пятерку поставят.

В темноте лестничных пролетов гремели ведром. Ведро было полно воды. Это хорошо. Хуже, когда ведро пустое. Учительница рассказывала, что Пушкин не попал в Питер на восстание декабристов, потому что, выехав из Михайловского, сначала увидел бабу с пустым ведром, потом священника, а затем ему заяц дорогу перебежал. И все, домой повернул. Если бы не его вера в приметы, оказался бы на Сенатской площади, и поэта сослали бы в Сибирь. И прожил бы он до девяноста лет, а так в тридцать семь погиб. Чего-то не то. Полное ведро – хорошая примета или плохая?

С лестницы капала вода. Унылый таджик возил тряпкой, перегоняя грязную лужицу со ступеньки на ступеньку.

– Здравствуйте! – проявила вежливость Лиза.

Уборщик, как всегда, даже головы не повернул – очень культурная нация, только молчаливая. Лиза переступила лужу на площадке.

– Привет! – услышала она за спиной. Прежде чем повернуться, успела подумать, что голос у поломоя неожиданно молодой.

Но это был Костик.