Песнь Сюзанны Кинг Стивен

Какое-то время Сейр ей не мешал, потом остановил:

— Прекрати. Достаточно.

Грубо, рывком поднял на ноги, наклонился к ней, так, что его, без тени улыбки, лицо оказалось в трех дюймах от ее лица. Теперь она уже не могла не видеть масок, которые носил и он, и остальные «низкие люди». Сквозь почти прозрачные щеки просвечивали завитки темно-красных волос.

А может, следовало называть их шерстью, раз уж они покрывали все лицо.

— Твоя покорность ничего тебе не даст, хотя, должен признать, ощущения потрясающие.

— Вы обещали! — воскликнула она, попытавшись вырваться из его рук. Но тут же пошла новая схватка, и она согнулась пополам, стараясь не кричать. Когда боль отпустила, продолжила. — Вы говорили, пять лет… может, семь… да, семь… все лучшее для моего малого, так ты говорил…

— Да, — кивнул Сейр, — вроде бы припоминаю, Миа, — он нахмурился, словно столкнулся с чрезвычайно сложной проблемой, потом просиял. Маска в уголке рта на мгновение отошла, когда он улыбался, открыв желтый зуб, растущий из складки в том месте, где нижняя губа сходилась с верхней. Потом отпустил одну ее руку, с тем, чтобы поднять палец, прямо-таки педагог, что-то объясняющий непонятливой ученице. — Все лучшее, именно так. Вопрос в том, удовлетворяешь ли ты этому критерию.

Одобрительный смех приветствовал эту шутку. Миа помнила, как они называли ее Мать, как, приветствуя, кричали ей хайл, но все это было в далеком прошлом, не имеющий никакого значения обрывок сна.

«От тебя требовалось только выносить его, не так ли? И с этим ты хорошо справилась, — донесся из глубины голос Детты, возможно, из темницы. — Да, ты просто отлично с этим справилась, девочка».

— Я же годилась на то, чтобы вынашивать его, не так ли? — Миа буквально выплюнула эти слова в лицо Сейру. — Годилась на то, чтобы посылать другую в болото есть лягушек, при этом заставляя ее думать, что это черная икра… С этим я справилась, не так ли?

Сейр моргнул, несомненно, удивленный столь резким ответом.

А Миа вновь смягчилась.

— Эй, вспомните, я пожертвовала всем.

— Фи, у тебя не было ничего! — возразил Сейр. — Ты была бестелесным призраком, чье существование состояло в одном: затрахать до смерти случайного бродягу. Шлюха ветров, не так ли называл Роланд подобных тебе?

— Тогда подумайте о другой, — не сдавалась Миа. — Той, что называет себя Сюзанна. Ради моего малого я украла у нее жизнь, лишила ее цели в жизни, и все по вашей просьбе.

Сейр небрежно отмахнулся.

— Слова не принесут тебе пользы, Миа. Так что лучше закрой рот.

Он повернулся влево, кивнул. «Низкий мужчина», с бульдожьей физиономией под шапкой курчавых седых волос выступил вперед. Красная дыра в его лбу была не круглой, а чуть вытянутой, напоминающей глаз китайца. За ним шло еще одно существо с головой темно-коричневого ястреба, торчащей над футболкой с надписью на груди «СИНИЕ ДЬЯВОЛЫ ДЬЮКА». Они взяли ее за руки. Прикосновения птицеголового вызвали пренеприятные ощущения: что-то чешуйчатое, чуждое всему земному.

— Ты была прекрасной хранительницей, — кивнул Сейр, — в этом мы полностью с тобой согласны. Но мы должны также помнить, что вынашивала ребенка подружка Роланда из Гилеада, не так ли?

— Это ложь, — воскликнула она. — О, это грязная… ЛОЖЬ!

Сейр продолжил, словно и не слышал ее.

— Для разной работы, как известно, требуются разные навыки. Как говорится, не может сапоги тачать пирожник, а пироги печь сапожник.

— ПОЖАЛУЙСТА! — вскричала Миа.

Ястреб приложил свои руки, нет, птичьи лапы с когтями к голове, словно закрывая уши, начал раскачиваться из стороны в сторону, словно вдруг оглох. Эта пантомима, понятное дело, вызвала смех и даже восторженные крики.

Сюзанна смутно почувствовала, как что-то теплое вылилось ей на ноги, на ноги Миа, увидела, как джинсы потемнели в промежности и на бедрах. Ее воды наконец-то отошли.

— Пойдем… рожать РЕБЕНКА! — восторженно, совсем как ведущий какого-нибудь телешоу, воскликнул Сейр. Улыбка у него вышла очень уж зубастой: они сверкали двумя рядами как внизу, так и наверху. — А потом разберемся. Обещаю тебе, твоя просьба обязательно будет всесторонне рассмотрена. А пока… Хайл, Миа! Хайл, Мать!

— Хайл, Миа! Хайл, Мать! — закричали остальные, и Миа вдруг поняла, что ее тащат в глубину зала, «низкий мужчина» с бульдожьей физиономией за левую руку, а птицеголовый, похожий на ястреба, за правую. У Ястреба при каждом вдохе в горле что-то неприятно шипело. Ее ноги едва касались ковра, Миа буквально несли ко второму птицеголовому, с желтыми перышками. Кенарь, так она его назвала.

По взмаху руки Сейра Бульдог и Ястреб остановились. Соответственно, остановилась и Миа. Сейр заговорил с Кенарем, указывая на входную дверь «Дикси-Пиг». Миа услышала имя Роланда, потом Джейка. Кенарь кивнул. Сейр вновь указал на дверь, покачал головой. «Никто не должен сюда войти, — означало покачивание. — Никто!»

Кенарь опять кивнул и что-то зачирикал. От этих звуков Миа хотелось выть. Она отвернулась, и взгляд упал на гобелен с рыцарями и их дамами. Они сидели за столом, который она узнала: его «срисовали» с того, что стоял в банкетном зале замка Дискордия. Артур Эльдский сидел во главе стола, в короне и с женой по правую руку. Глаза его были голубыми, как ей не раз снилось.

Ка выбрала этот самый момент, чтобы в обеденный зал «Дикси-Пиг» проник неведомо откуда взявшийся порыв ветра, которым и завернуло уголок гобелена. Через секунду-другую уголок встал на место, но этого времени хватило Миа, чтобы увидеть еще один обеденный зал, отдельный, для небольших компаний.

За длинным деревянным столом под сверкающей хрустальной люстрой сидели с дюжину мужчин и женщин, их желтовато-зеленые лица перекосились и ссохлись от возраста и злобы. Оттянувшиеся губы выставляли напоказ целый зубной арсенал. Дни, когда любое из этих чудищ могло закрыть рот, остались в прошлом. Из уголков черных глаз сочилась какая-то жидкость, напоминающая деготь. Зубы торчали и из желтой кожи щек, между отвратительными на вид островками шерсти.

«Кто они? — воскликнула Миа. — Во имя богов, кто они?»

"Мутанты, — ответила Сюзанна. — А может, следует называть их гибриды[108]. И это не имеет ровно никакого значения. А что имеет, ты видела, не так ли?"

Она видела, и Сюзанна это знала. Хотя уголок гобелена очень быстро вернулся на место, обе они успели разглядеть в центре стола портативный электрический рашпер с вращающемся вертелом. На вертеле вращалась и безголовая тушка, с коричневой корочкой, истекающая соками. И в воздухе пахло не свининой. На вертеле, коричневый, как жареный сквоб[109], вращался человеческий младенец. А существа, сидевшие вокруг стола, подставляли чашки из тонкого фарфора под капающие с него соки… салютовали ими друг другу… и пили.

Порыв ветра стих. Уголок гобелена отсек жуткое зрелище. И еще до того, как рожающую женщину вновь ухватили за руки и потащили из обеденного зала в глубины здания, соединяющего многие миры, расположенные вдоль Луча, до нее дошло, что же изображено на гобелене: Артур Эльдский подносил ко рту не куриную ножку, как могло показаться с первого взгляда. Нет, то была ножка младенца. И в бокале, который поднимала леди Ровена, плескалось не вино, а кровь.

— Хайл, Миа! — вновь воскликнул Сейр. Уж он-то пребывал в превосходном настроении: голубь, летевший из дальних краев, вернулся в голубятню.

— Хайл, Миа! — прогремело в зале. Словно приветствовали любимую футбольную команду. К вампирам и «низким людям» присоединились сидящие за гобеленом, пусть их голоса, скорее, напоминали рычание. И рты они набили едой.

— Хайл, Мать! — и Сейр в насмешку ей поклонился, дабы подчеркнуть, что весь этот торжественный прием не более, чем насмешка.

— Хайл, Мать! — вторили ему вампиры и «низкие люди», волна этих насмешливых аплодисментов унесла ее сначала на кухню, потом в кладовую и, наконец, на уходящую вниз лестницу.

А в конце пути, к сожалению, ее ждала дверь.

Сюзанна поняла, что они на кухне «Дикси-Пиг» по запаху готовки: конечно же, готовили здесь не свинину, а то, что пираты восемнадцатого столетия называли «длинной свининой».

Сколько лет вампиры и «низкие люди» Нью-Йорка использовали этот ресторан, как свой аванпост? Со времен Каллагэна, с семидесятых или восьмидесятых годов? С ее времени, шестидесятых? Наверняка дольше. Сюзанна предположила, что некий аналог «Дикси-Пиг» существовал и в те далекие годы, когда голландцы купили этот остров у индейцев за несколько мешков с бусами и начали насаждать среди них христианскую религию, которая пустила более глубокие корни, чем их флаг. Практичные люди, эти голландцы, большие любители свиной отбивной и не терпящие никакой магии, что белой, что черной.

Она увидела достаточно, чтобы понять: кухня «Дикси-Пиг» — близнец кухни, в которой она побывала в замке Дискордия. Той самой кухни, где Миа убила крысу, пытавшуюся урвать свою долю оставшейся там еды, зажаренного в духовке поросенка.

«Только не было там ни духовки, ни поросенка, — подумала она. — Черт, и кухни не было. Поросенок был за амбаром и принадлежал он Тиану и Залии Джеффордс. А убила его и пила горячую кровь я — не она. К тому времени она почти полностью завладела моим телом, только я этого не знала. Интересно, а Эдди…»

Когда Миа схватила ее на этот раз, оторвав от своих мыслей и зашвырнув в темноту, Сюзанна осознала насколько полным был контроль этой вечно что-то требующей, жуткой стервы над ее жизнью. Она знала, почему Миа это сделала: ради своего малого. Но почему она, Сюзанна Дин, допустила такое? Потому что и прежде в ней жила вторая личность? Потому что она не могла существовать без незнакомки в собственном разуме, как Эдди не мог обойтись без героина? Она боялась, что это правдивый ответ.

Сюзанна летела в вихрящейся тьме. А открыв глаза, увидела яростную луну, висящую над замком Дискордия, и мерцающее красное зарево (кузница Короля) на горизонте.

— Ко мне! — выкрикнул женский голос, совсем как в прошлый раз. — Сюда, где нет ветра.

Сюзанна посмотрела вниз и увидела, что ног у нее нет, и она сидит на той же грубо сколоченной тележке, что и в свой первый визит в замок. Та же женщина, высокая и статная, с черными волосами, развевающимися на ветру, звала ее. Разумеется, Миа, и все это, — замок, крепостная стена, галерея, — казались Сюзанне столь же «реальными», как воспоминания о банкетном зале.

Она подумала: "Но Федик был настоящим. Тело Миа, оно же мое тело, сейчас тащат через кухню «Дикси-Пиг», где готовятся жуткие блюда для посетителей — нелюдей. Галерея в замке существует только в разуме Миа, ее убежище, ее «Доган».

— Ко мне, Сюзанна из Срединного мира, подальше от зарева Алого Короля! Приди под защиту этого мерлона, где нет ветра.

Сюзанна покачала головой.

— Скажи, что ты хочешь сказать, и покончим с этим, Миа. Мы должны родить ребенка, ага, уж не знаю как, но вдвоем, и, как только он появится на свет, мы расстанемся. Ты и так отравила мою жизнь, еще как отравила.

Голос Миа переполняло отчаяние, живот горой выпирал из-под мексиканской шали, ветер отбрасывал черные волосы с лица.

— Между прочим, ты сама приняла яд, Сюзанна! Сама его проглотила! Да, когда младенец еще был непроклюнувшимся семечком в твоем животе!

Могло такое быть? Если да, кто из них пригласил Миа, эту вампиршу, какой она была на самом деле? Сюзанна или Детта?

Сюзанна подумала, что ни первая, ни вторая.

Решила, что пригласила ее Одетта Холмс. Та самая, которая не могла обидеть и мухи. Зато обожала своих кукол, путь большинство из них были белыми, как ее простенькие трусики из хлопчатобумажной ткани.

— Что ты хочешь от меня, Миа, ничья дочь? Говори и покончим с этим!

— Скоро мы обе, да, действительно, будет лежать рядом, рожая одного ребенка. И вот о чем я тебя прошу. Если у меня появится шанс удрать с моим малым, ты должна мне помочь унести его.

Сюзанна обдумала ее просьбу. В нагромождении скал, перемежаемых пропастями, лаяли гиены. От ледяного ветра немело тело, но куда хуже была боль, железными челюстями вгрызающаяся в нижнюю часть живота. Она видела ту же боль на лице Миа и вновь подумала, что все ее существование превратилось в лицезрение зеркальных отображений. В любом случае, почему не пообещать? Шанса, возможно, и не представится, но если такое произойдет, разве она хочет, чтобы существо, которое Миа хотела назвать Мордредом, попало к людям Короля?

— Да, — кивнула она. — Хорошо. Если у меня будет возможность помочь тебе удрать с малым, обязательно помогу.

— Куда угодно, — прохрипела Миа. — Даже… — она замолчала. Сглотнула слюну. Заставила себя продолжить. — Даже в тодэшную тьму. Потому что, если мне придется бродить там вечность бок о бок с моим сыном, это не наказание.

«Для тебя, возможно, и нет, сестричка», — подумала Сюзанна, но ничего не сказала. По правде говоря, ее достали причуды Миа.

— А если пути к свободе не будет, — продолжила Миа, — убей нас.

Здесь только ревел ветер да лаяли гиены, но Сюзанна чувствовала, что ее настоящее тело по-прежнему пребывает в движении, и в этот самый момент его несут вниз по лестнице. И весь этот реальный мир отделяла от нее тончайшая из мембран. Способность Миа «перетащить» ее в замок, несмотря на учащающиеся и прибавляющие в силе схватки, говорило об огромной силе демона. И оставалось только сожалеть, что силу эту не удалось взять под контроль.

Вероятно, Миа приняла молчание Сюзанны за нежелание пойти ей навстречу, потому что поспешила к ней, все в тех же huaraches, наклонилась над тележкой с деревянными колесами, схватила Сюзанну за плечи, тряхнула.

— Йя-я! — воскликнула она. — Убей нас! Лучше мы вместе встретимся со смертью, чем… — фразу она не закончила, вновь заговорила тихо, с горечью. — Меня обманывали в самого начала. Так?

И хотя прозрение наконец-то пришло, Сюзанна не испытывала ни удовлетворенности, ни сострадания, ни печали. Так что просто кивнула.

— Они собираются съесть его? Скормить этим ужасным старикам?

— Я практически уверена, что нет, — ответила Сюзанна. И при этом сердце нашептывало ей, что без каннибализма тут не обойдется.

— На меня им совершенно наплевать, — печалилась Миа. — Я для них всего лишь сиделка, так ты меня называла? И, наверное, они даже не дадут мне посидеть с ним, правда?

— Думаю, что дадут, — ответила Сюзанна. — Возможно, ты будешь кормить его месяцев шесть, но даже это… — она покачала головой, потом прикусила губу, потому что новая схватка превратила мышцы живота и бедер в стекло. Когда боль ушла. Продолжила, — …большой вопрос.

— Ты убьешь нас, если мы не сможем вырваться из их лап? Скажи, что убьешь, Сюзанна, прошу тебя!

— И если я пообещаю сделать это для тебя, Миа, что ты сделаешь для меня? При условии, что я смогу уговорить себя поверить хоть слову, слетающему с твоих лживых губ?

— Я тебя освобожу, если представится такая возможность.

Сюзанна обдумала ее слова и решила, что и такая сделка лучше никакой. Накрыла своими руками руки Миа, сжимавшие ее плечи.

— Хорошо. Я согласна.

И тут же, как и на конце их прошлого разговора, разорвались небо, мерлон, сам воздух. В разрыве Сюзанна увидела движущийся коридор. Увидела смутно, словно сквозь туман. Поняла, что видит все это собственными глазами, практически закрытыми. Бульдог и Ястреб тащили ее к двери в конце коридора (с тех пор, как Роланд вошел в ее жизнь, последняя превратилась в череду дверей). Похоже, думали, что она лишилась чувств. В определенном смысле, так оно и было.

А потом она вернулась в тело-гибрид, с белыми ногами… только кто мог сказать, какая часть прежде коричневой кожи теперь стала белой? Подумала, что эта коллизия, по крайней мере, близится к разрешению, и порадовалась этому. Она с радостью обменяла бы белые ноги, какими бы сильными они ни были, на толику покоя разума.

Толику покоя в ее разуме.

— Она приходит в себя, — прорычал кто-то. Тот, что с бульдожьим лицом, подумала Сюзанна. Впрочем, значения это не имело: маски скрывали человекоподобных крыс с заросшей шерстью мордами.

— Это хорошо, — Сейр, он шагал позади.

Сюзанна огляделась и увидела, что ее эскорт состоял из шести «низких людей», Ястреба и трех вампиров. «Низкие люди» были вооружены пистолетами, рукоятки которых торчали из докерских захватов… только она полагала, что в этом мире сие называлось подплечными кобурами. Находясь в Риме, дорогая, веди себя, как римляне. Два вампира несли арбалеты, вроде тех, что она видела в Кэлле. Третий — неприятно потрескивающий лучевой меч, уже из вооружения Волков.

«Десять на одного, — хладнокровно подумала Сюзанна. — Расклад не из лучших… но могло быть хуже».

«Ты сможешь…» — донесся из глубины голос Миа.

«Заткнись, — оборвала ее Сюзанна. — С разговорами покончено». А впереди, на двери, к которой они приближались, она прочитала:

«НОРД СЕНТР ПОЗИТРОНИКС, ЛТД» Нью-Йорк/Федик

Максимальный уровень безопасности

ВХОД ПО РЕЧЕВОМУ ПАРОЛЮ"

Знакомая надпись, подумала Сюзанна, и она знала, почему: видела похожую по ходу своего короткого визита в Федик. В Федик, где томилась в неволе настоящая Миа, существо, которое обрело смертность, заключив самую невыгодную сделку в мире.

Когда они подошли к двери, Сейр протиснулся к ней первым, обогнув Ястреба. Наклонился к двери и произнес что-то невыговариваемое, инородное слово, которое Сюзанне никогда бы не удалось повторить.

«Это и неважно, — прошептала Миа. — Я смогу его сказать, если придется, смогу научить тебя другому, которое ты выговоришь. Но теперь… Сюзанна, я сожалею, что все так вышло. Всего тебе наилучшего».

Дверь в Экспериментальную станцию 16-го квадрата дуги в Федике открылась. Сюзанна услышала гудение, в нос ударил запах озона. Эту дверь между мирами открывала не магия: ее сделали Древние люди, и техника эта старела и выходила из строя. Люди, которые потеряли веру в магию, отвернулись от Башни. Магию заменило вот это умирающее гудение. Эта глупая смертная техника. А за дверью находилось огромное помещение, заставленное кроватями. Сотнями кроватей.

«Вот где они оперируют детей. Берут то, что нужно Разрушителям».

Теперь же пустовали все кровати, кроме одной. У ее изножия Сюзанна увидела женщину с ужасной крысиной головой. Наверное, медицинскую сестру. Рядом с ней стоял человек, Сюзанна не думала, что он вампир, но полной уверенности у нее не было: воздух в дверном проеме дрожал, как над жаровней. Мужчина поднял голову и заметил их.

— Поторопитесь! — крикнул он. — Тащите ее сюда! Мы должны соединить их и покончить с этим, а не то она умрет! Они обе умрут! — врач, а только врач мог говорить в подобном тоне в присутствии Ричарда П. Сейра, нетерпеливо замахал руками. — Давайте ее сюда! Вы опаздываете, черт бы вас побрал!

Сейр грубо потащил ее через дверь. В голове загудело, коротко звякнули колокольца Прыжка. Она посмотрела вниз, но опоздала: позаимствованные у Миа ноги уже исчезли, и она растянулась на полу до того, как прошедшие следом Ястреб и Бульдог успели ее поддержать.

Сюзанна приподнялась на локтях, огляделась, понимая, что впервые за долгое время, может, с того самого момента, как ее изнасиловали в каменном круге, принадлежит сама себе. Миа ушла.

А потом, словно доказывая, что это не так, доставившая столько хлопот и только что отбывшая гостья громко вскрикнула. Сюзанна ответила ей своим криком, не смогла сдержаться от боли, и на мгновение их голоса слились в полнейшей гармонии во славу ребенка.

— Господи, — вырвалось у одного из охранников Сюзанны, она не знала, у вампира или у кого-то из «низких людей». — У меня из ушей течет кровь? Такое ощущение, что да…

— Поднимай ее, Хабер! — рявкнул Сейр. — Джей! Помогай ему! Поднимите ее с пола, ради спасения ваших отцов!

Бульдог и Ястреб, или Хабер и Джей, если вам так больше нравится, схватили ее под руки и быстро потащили по проходу мимо пустых кроватей.

Миа повернулась к Сюзанне, ей удалось выдавить из себя слабую улыбку. Лицо покрывал пот, щеки пылали, волосы липли к влажной коже.

— Хорошо, что мы встретились… и плохо, — вымолвила она.

— Пододвиньте соседнюю кровать! — кричал врач. — Скорее, боги вас подери! Ну почему вы такие медлительные?

Двое «низких людей», из тех, что сопровождали Сюзанну из «Дикси-Пиг», взялись за ближайшую пустую кровать, вплотную пододвинули ее к кровати Миа, тогда как Хабер и Джей продолжали держать Сюзанну под руки. К изголовью кровати крепилось что-то среднее между сушилкой для волос, какие стояли в парикмахерских, и космическим шлемом из какого-нибудь фантастического сериала. Сюзанне смотреть на эту штуковину не хотелось. Она чувствовала, что ее предназначение — высасывать мозги.

Крысоголовая медсестра тем временем сунулась между раздвинутых ног роженицы, заглянула под больничную ночную рубашку, вздернутую выше колен. Пухлой рукой похлопала по правому колену Миа, издала мяукающий звук. Судя по всему успокаивающий, но Сюзанну передернуло.

— Не стойте, засунув пальцы в задницы, идиоты! — кричал врач, полноватый мужчина с карими глазами, раскрасневшимися щеками и зачесанными назад черными волосами, такими редкими, что каждый зубец расчески оставлял в них широкую полосу. Из-под белого нейлонового халата виднелся твидовый костюм. На алом галстуке выделялся глаз. Этот сигул нисколько не удивил Сюзанну.

— Мы ждем твоего слова, — ответил Джей, с головой ястреба. Говорил он монотонно, странно, не по-человечески. Голос звучал так же неприятно, как и мяуканье крысы, но понять его труда не составляло.

— Вам не нужно ждать моего слова! — рявкнул врач, негодуя, взмахнул руками, прямо-таки, как француз. — Или ваши матери никогда не рожали живых детей?

— Я… — начал Хабер, но врач тут же его перебил. Он просто кипел от ярости.

— Сколько времени мы ждали, что это произойдет, а? Сколько раз репетировали всю последовательность наших действий? Почему вы должны быть такими глупыми, почему вы, мать вашу, так медлительны? Укладывайте ее на…

Сейр невероятно быстро подскочил к нему. Сюзанна не стала бы утверждать, что такая скорость посильна даже Роланду. Только что он стоял позади Хабера, «низкого мужчины» с бульдожьим лицом, а теперь уже налетел на врача, уперся подбородком в плечо, схватил за руку, завернул за спину.

Выражение ярости исчезло с лица врача, как по мановению волшебной палочки, с губ сорвался детский, жалобный крик. Слюна потекла по подбородку, промежность твидовых брюк потемнела от выплеснувшегося туда содержимого мочевого пузыря.

— Прекратите! — заверещал он. — Я ничем не смогу вам помочь, если вы сломаете мне руку! Прекратите, БО-О-ОЛЬНО!

— Если б я сломал тебе руку, Скоутер, то притащил бы с улицы другого козла с медицинским дипломом, а потом бы убил его. Почему нет? Во имя Гана, это роды, а не нейрохирургическая операция!

Однако, хватка его ослабла. Скоутер всхлипывал, извивался, стонал, словно совокупляющийся на подходе к оргазму.

— А когда все закончилось бы, безо всякого твоего участия, — продолжил Сейр, — я скормил бы тебя им, — и он мотнул головой.

Сюзанна посмотрела в указанном направлении и увидела в проходе, ведущим от двери к кровати Миа, тех самых жуков, только в куда большем количестве, с которыми впервые столкнулась в «Дикси-Пиг». Их умные, жадные глаза не отрывались от тостячка-врача. Мандибулы щелкали.

— Что… сэй, что я должен делать?

— Проси у меня прощения.

— Пр… прошу прощения!

— А теперь у других, ибо ты оскорбил и их, да, оскорбил.

— Господа, я… я… про…

— Доктор! — вмещалась крысоголовая медсестра. Голос у нее был очень тонкий, но, опять же, разобрать слова не составляло труда. — Показалась голова!

Сейр отпустил руку Скоутера.

— За дело, доктор Скоутер. Выполняйте свой долг. Принимайте ребенка, — Сейр наклонился над кроватью и на удивление мягко и нежно погладил Миа по щеке. — Веди себя хорошо и не теряй надежды, леди-сэй. Некоторые из твоих желаний еще могут реализоваться.

Она вскинула на него глаза, в которых читались усталость и благодарность, отчего у Сюзанны защемило сердце. «Не верь ему, он, как всегда, лжет и будет лгать», — но мысль ее до Миа не дошла, потому что их разумы более ничто не связывало.

Как мешок с зерном ее бросили на кровать, которая стояла рядом с кроватью Миа. Она не могла сопротивляться, когда ей накрыли голову то ли сушильным колпаком, то ли шлемом: пошла очередная схватка, и женщины опять закричали в унисон.

Сюзанна могла слышать, как шепчутся Сейр и остальные, издалека до нее доносился неприятное щелканье мандибул жуков. А в колпаке, или шлеме, металлические выступы прижались к ее вискам, достаточно сильно, чтобы вызвать боль.

Внезапно раздался приятный женский голос: «Добро пожаловать в мир „Норд сентра позитроникс“, одной из компаний группы „Сомбра“. „Сомбра, где никогда не останавливается прогресс“! Приготовьтесь к установлению контакта». Началось громкое жужжание. Поначалу оно звучало только в ушах, но вскоре начало проникать в голову с обеих сторон. Сюзанна визуализировала пару раскаленных докрасна пуль, двигающихся навстречу друг другу.

Смутно, словно с другого конца этого большущего помещения, а не с соседней кровати, она услышала крик Миа: «О, нет, не надо, как же больно!»

Левое и правое жужжания соединились по центру головы, испуская телепатические волны, которые могли лишить ее способности думать, если б их источник работал достаточно продолжительное время. То были мучительные ощущения, но Сюзанна плотно сжимала губы. Кричать она не собиралась. Разве что позволила слезам вытекать из-под опущенных век. Она была стрелком, и никакие муки не могли заставить ее кричать.

А по прошествию, казалось, вечности, жужжание прекратилось.

Сюзанне удалось мгновение-другое насладиться блаженной тишиной в голове, после чего накатила новая схватка, на этот раз в самой нижней части живота, с силой тайфуна. От этой боли она могла и закричать. Потому что боль эта была другая: кричать при рождении ребенка не позор — честь.

Повернув голову, Сюзанна увидела, что аналогичный колпак-шлем покрывает и черные, слипшиеся от пота волосы Миа. Гофрированные стальные трубки, идущие от шлемов, соединялись посередине. Эти же устройства использовались и когда сюда привозили украденных близнецов, но теперь для другой цели.

Сейр наклонился к ней, так низко, что до ноздрей долетел запах его лосьона. Сюзанна решила, что это «Инглиш летэ».

— Для обеспечения последней схватки, которая выталкивает ребенка, нам и нужна эта физическая связь. Поэтому пришлось привезти тебя в Федик, — он похлопал Сюзанну по плечу. — Удачи тебе. Скоро все закончится, — он обаятельно улыбнулся. Маска чуть отслоилась, открыв прячущийся под ней красный ужас. — А потом мы сможем тебя убить.

Улыбка стала шире.

— И, разумеется, съесть. В «Дикси-Пиг» ничего не пропадает, даже такая наглая сучка, как ты, идет в дело.

Прежде чем Сюзанна успела ответить, в голове вновь зазвучал приятный женский голос.

— Пожалуйста, назовите свое имя, медленно и отчетливо.

— Fuck you[110]! — рявкнула Сюзанна.

— Фак Ю не зарегистрировано в перечне имен неазиатов, — отметил приятный женский голос. — Мы отмечаем враждебность, а потому заранее извиняемся за последующую процедуру.

На мгновение в голове Сюзанны вновь установилась тишина, а потом мозг пронзила боль, какой она никогда не испытывала. Более того, не могла представить себе, что бывает такая боль. И хотя ее губы не разомкнулись, боль просто рвала ее изнутри. Она подумала о песне, и услышала ее даже сквозь гром боли: «Девушки бедной… жизнь печали полна… Видно не дня без забот… не должно мне знать…»

Наконец, гром смолк.

— Пожалуйста, назовите свое имя, медленно и отчетливо, — вновь зазвучал приятный женский голос в голове, — или процедура будет повторена с десятикратным усилением.

— В этом нет необходимости, — ответила Сюзанна голосу. — Вы меня убедили Сююю-зааан-нааа, — произнесла она. — Сююю-зааан-нааа.

Они стояли, наблюдая за ней, все, кроме мисс Крысы, которая всматривалась в зазор между ногами Миа, где из губ влагалища последней вновь показалась голова ребенка.

— Миии-ааааа…

— Сююю-зааан…

— Миии…

— …нааа…

К тому времени, когда пошла новая схватка, доктор Скоутер уже вооружился щипцами. Голоса женщин слились в один, произнося слово, имя, уже не Сюзанна или Миа, но некое сочетание из них.

— Контакт установлен, — сообщил приятный женский голос. Раздался едва слышный щелчок. — Повторяю, контакт установлен. Благодарим вас за содействие.

— А вот и он, дорогие мои, — воскликнул Скоутер. Боль и ужас забылись, в голосе звучало возбуждение. Он повернулся к медсестре. — Оно может закричать, Алия. Если закричит, все в порядке. Если нет, немедленно прочисти ему рот!

Скоутер оглядел присутствующих с почти что прежней наглостью.

— Стойте на месте, пока я не скажу, что можете двигаться. Никто из нас не знает, что может появиться на свет. Нам известно только одно: ребенок принадлежит самому Алому Королю…

Миа вскрикнула. От боли и протестуя.

— Идиот! — процедил Сейр. Поднял руку и влепил Скоутеру такую затрещину, что прилизанные волосы оторвались от черепа, а капли крови из носа брызнули на белую стену.

— Нет! — закричала Миа. Попыталась приподняться на локтях, ничего у нее не вышло, вновь плюхнулась на спину. — Нет, вы сказали, что воспитывать его буду я! О, пожалуйста… хотя бы немного, я прошу…

И тут на Сюзанну, на них обеих, накатила самая сильная боль, накрыла, как волной. Они опять закричали в тандеме, и Сюзанна могла и не слышать голос Скоутера, который требовал от нее: «Тужься, ТУЖЬСЯ!»

— Оно идет, доктор! — нервно воскликнула медсестра.

Сюзанна закрыла глаза и вытолкнула из себя ребенка, а когда почувствовала, как боль уходит, словно вода в сливное отверстие раковины, ощутила также глубочайшую печаль. Ибо ребенка она переправила Миа: последние несколько строк живого послания, которые каким-то образом заставило передать тело Сюзанны. На том все и закончилось. Что бы ни случилось позже, этот этап заканчивался, вот Сюзанна Дин и издала крик облегчения и сожаления, крик, который напоминал песню.

И на крыльях этой песни Мордред Дискейн, сын Роланда (и еще одного, о, вы можете сказать, Дискордия), вошел в этот мир.

КУПЛЕТ:

Commala — come — kass!

The child has come at last!

Sing your song, O sing it well,

The child has come to pass.

ОТВЕТСТВИЕ:

Commala — come — kass,

The worst has come to pass,

The Tower trembles on its ground;

The child has come at last.

Кода: Страницы из дневника автора

12 июля 1977 г.

Боже, как же хорошо вернуться в Бриджтон. Они всегда хорошо принимали нас в, как до сих пор говорит Джо, Бабатауне, но Оуэн постоянно капризничал. А вот по возвращению домой настроение его сразу улучшилось. По пути мы останавливались только раз, в Уотервиле, пообедали в «Молчаливой женщине» (должен добавить, там иной раз кормили лучше).

Так или иначе, я выполнил данное себе обещание и сразу начал розыски «Темной башни». Нашел рукопись, когда совсем было отчаялся, в самом дальнем углу гаража, под коробкой с каталогами Тэбби. Странички отсырели, пахли плесенью, но текст остался таки читабельным. Я прочитал все от начала до конца, потом сел за стол, добавил кое-что в главу «Дорожная станция» (где Роланд встречается с Джейком). Подумал, что это изящный штрих: водяной насос, работающий от атомного двигателя, и тут же дополнил текст. Обычно работа над старым рассказом или романом для меня столь же аппетитна, как сэндвич с заплесневелым хлебом, но тут все шло как по маслу… как бывает, когда надеваешь старые, удобные туфли.

А о чем, собственно, я хотел рассказать в этой истории?

Вспомнить этого я не мог, в голове вертелось только одно: впервые она возникла очень, очень давно. Возвращаясь с севера, когда все семейство задремало, я подумал о том времени, когда я и Дэвид убежали от тети Этелин. Мы намеревались вернуться в Коннектикут. Взрослые, разумеется, нас поймали, и отправили в сарай, пилить дрова. Трудотерапия, так называл это дядя Орен. В сарае меня вроде бы что-то напугало, но будь я проклят, если смогу вспомнить, что именно, знаю только: что-то красное. Там я придумал героя, магического стрелка, который сможет защитить меня. И что-то еще, связанное с магнетизмом, кажется, энергетические Лучи. Я практически на сто процентов уверен, что зародилась эта история именно тогда, и странно, почему воспоминания эти такие смутные. А с другой стороны, кто помнит все неприятные моменты детства? Кому охота их помнить?

Больше ничего особенного не произошло. Джо и Наоми отправились на детскую площадку, Тэбби определилась с поездкой в Англию. А вот история о стрелке не выходит у меня из головы.

И вот что я вам скажу: старине Роланду нужны друзья!

19 июля 1977 г.

Сегодня поехал на мотоцикле смотреть «Звездные войны» и, думаю, пока не смогу успокоиться, это будет последний раз, когда я седлал байк. Пока смотрел фильм, съел, наверное, тонну всякой гадости, а отнюдь не полезных организму белков!

По дороге продолжал думать о Роланде, моем стрелке из поэмы Роберта Браунинга (разумеется, не обошлось и без влияния Серджио Леоне). Рукопись, несомненно, роман, или законченная часть романа, но у меня возникла мысль, что и каждая глава — цельное произведение. Во всяком случае, достаточно цельное. Вот у меня и возникла мысль, а не продать ли их в один из фэнтезийных журналов? Может, даже в «Фэнтези и сайенс фикшн», который, разумеется, считался в этом жанре святым Граалем.

Может, и глупая идея.

А с другой стороны, делать нечего, кроме как смотреть игру всех звезд (7 игроков из Национальной бейсбольной лиги, 5 — из Американской). Я крепко набрался еще до того, как игра закончилась. Тэбби это не понравилось…

9 августа 1978 г.

Кирби Макколи продал первую главу моей давно написанной истории «Темная Башня» в «Фэнтези и сайенс фикшн»! Мне с трудом в это верится! До того круто! Кирби твердит о том, что Эд Ферман (тамошний главный редактор), скорее всего, напечатает и все остальные главы «ТБ». Он собирается озаглавить первую главу ("Человек в черном пытался укрыться в пустыне, а стрелок преследовал его… ит.д.) «Стрелок», и это разумно.

Неплохо для давно написанной истории, которая до прошлого года лежала забытой и плесневела в дальнем углу гаража. Ферман сказал Кирби, что Роланд «производит впечатление реального героя», чего не хватает в большинстве произведений, написанных в жанре фэнтези, и хочет знать, могут ли быть его новые приключения. Я уверен, что приключений у Роланда много (или было много, или будет… не знаю, в каком времени следует говорить о еще ненаписанных историях), но пока понятия не имею, что это за приключения. Понятно только, что в историю нужно вернуть Джона «Джейка» Чеймберза.

Дождливый, туманный день на озере. Никакой детской площадки для детей. Вечером Энди Фулчер посидел со старшими, а Тэбби, я и Оуэн поехали в Бриджтонский открытый кинотеатр для автолюбителей. Тэбби заявила, что фильм («Другая сторона полуночи»… вышел в прокат в прошлом году) — дерьмо, но я не слышал, чтобы она предложила уехать домой, не досмотрев его. Что касается меня, то я вновь думал об этом чертовом Роланде. На этот раз о его трагической любви. «Сюзан, прекрасная девушка в окне».

Кто же она, скажите на милость?

9 сентября 1978 г.

Получил экземпляр октябрьского номера журнала со «Стрелком». До чего же хорошо смотрится.

Сегодня позвонил Берт Хэтлен. Спросил, не хочу ли я поработать год в университете штата Мэн, ведя класс писательского мастерства. Только Берт мог додуматься до того, чтобы предлагать мне такую работу. Но идея интересная.

Черт, опять напился. Едва могу различить эту чертову страницу, но полагаю, нужно хоть что-то написать до того, как плюхнуться в постель. Сегодня получил письмо от Эда Фермана из «ФиСФ». Он собирается давать вторую главу «Темной Башни», в ней Роланд встречается с мальчиком, под названием «Дорожная станция». Он действительно хочет опубликовать все главы, и я не против. Только жалею, что нет продолжения. А пока нужно думать о «The Stand»[111] и, разумеется, о «The Dead Zone»[112].

Но занимает меня совсем другое. Я ненавижу нашу жизнь в Оррингтоне, прежде всего, ненавижу эту оживленную трассу. Вот и сегодня Оуэна едва не раздавил один из этих огромных грузовиков «Сианбро». Я перепугался до смерти. Правда, в связи с этим происшествием у меня возникла идея для истории, имеющая отношение к маленькому кладбищу домашних любимцев, которое находится за нашим домом. Правда, на вывеске написано: "PET SEMATARY[113]". Странно, не правда ли? Забавно, но и мурашки бегут по коже. Прямо — таки «Склеп ужасов».

19 июня 1980 г.

Только что закончил телефонный разговор с Кирби Макколи. Ему звонил Доналд Грант, который публикует много книг в жанре фэнтези под своей фамилией на корешке[114] (Кирби нравится шутить, что Доналд Грант — тот самый человек, который покрыл Роберта Э. Говарда дурной славой[115]). Короче, Доналд хотел бы опубликовать мои истории о стрелке одной книгой под исходным заголовком «Темная Башня» (подзаголовок — «Стрелок»). Здорово, не так ли? Мое собственное «издание ограниченного тиража». 10000 экземпляров плюс 500 пронумерованных и подписанных. Я дал Кирби добро на заключение контракта.

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»