Лучшие романы о любви для девочек Селин Вадим
Он разговаривал со мной сквозь зубы – видимо, Марат успел ему все рассказать, а значит, Артем тоже думает, что я целовала Васю по своей воле.
Я стала какая-то нервная – слезы снова ручьем потекли по моим щекам.
– Я не целовала его! – сквозь всхлипы сказала я. – Не целовала… Я приехала в Малый Якорь, чтобы посмотреть на человека, из-за которого мы поссорились с Маратом. В наших отношениях все было прекрасно, пока я не нашла на берегу эту треклятую бутылку из-под шампанского! С этого все и началось. Мы с Маратом поругались. На пустом месте поругались… А потом ты рассказал о бутылках. О Кате. Ну, я и поехала посмотреть, что за человек этот Вася, что он собой представляет, из-за кого красивые девушки хотят расстаться с жизнью. Любопытно мне стало, вот что, понял? Я пришла туда, а он взял и… насильно поцеловал меня. Руки мои так сжал, что я не смогла вырваться и все прекратить. Он поцеловал меня, слышишь? Сам поцеловал! А Марат не понял. Увидел все со стороны и… по-своему все представил. Но все не так было, совсем не так! И ты тоже не так все думаешь.
Словесный поток иссяк, и я замолчала. Артем опустил руку с биноклем и снова посмотрел на меня, но теперь уже тепло и без осуждения.
– Что мне теперь делать? – кусала я губы от отчаяния. – Как Марату все объяснить? Поймет ли он? Господи, ну зачем все это случилось? Знаешь, я повела бы себя как Марат. Если бы увидела такую сцену, так же отреагировала бы. Подумала бы, что все очевидно, но на самом же деле оно неочевидно! Марат не знает, что я не хотела поцелуя! Как ты думаешь, он поймет меня?
Артем опустил глаза в пол. Мне стало не по себе.
– Что это значит? – разволновалась я. – Артем, что это значит, я тебя спрашиваю? Почему ты так смотришь?!
Напарник открыл бутылку какого-то холодного напитка (по стенкам текли капли) и сделал несколько глотков. После этого тяжело вздохнул и проговорил:
– Он собирает вещи.
– Какие вещи? – не поняла я. Вернее, поняла, но, спрашивая это, надеялась, что ослышалась.
– Свои вещи. Он уезжает.
– Куда?
– Домой. В свой город.
– Зачем? – автоматически продолжала я задавать вопросы, хотя мысли мои были уже далеко отсюда.
– Сказал, что ему здесь больше нечего делать.
– Но… еще же не пора на учебу.
Артем уставился на меня, как на неразумного ребенка:
– Полина, ты что, ничего не понимаешь? Он уезжает отсюда из-за тебя. Он больше не хочет тебя видеть. Так он сказал…
У меня зашумело в ушах. Перед глазами возникла какая-то непонятная рябь. Так бывает, когда долгое время сидишь в кресле, а потом резко встаешь…
– Эй! – сквозь черные мушки я увидела Артема, бросившегося ко мне. – Ты что?! Полина, очнись!
В следующее мгновение ощутила, что он взял меня на руки и положил на шезлонг, а потом на голову хлынуло что-то ледяное.
Я молниеносно пришла в себя. Перед глазами вместо ряби была четкая картинка: Артем стоит около меня и держит в руках ту самую бутылку с напитком, но уже почти пустую.
– Что с тобой такое? – беспокойно спросил Артем. – Это ты из-за Марата так?
Я ничего не ответила. Вместо этого поднялась с шезлонга, почувствовав небольшое головокружение, и направилась к лестнице.
– Ты куда это? – подбежал ко мне Артем и перегородил путь. – Никуда я тебя не пущу, хоть режь меня!
– Отстань.
– Не отстану. Пущу, а ты вдруг…
– Что – «а ты вдруг»?
– А ты в море пойдешь! – выпалил напарник. И, чуть смущаясь, добавил: – Как Катя.
– Топиться, что ли? – устало конкретизировала я. – Делать мне больше нечего, топиться. И где ты видел дельфина, который тонет под водой?..
– Но ты не дельфин, – возразил Артем. – Ты человек.
– Уже нет, – улыбнулась я и, отодвинув нахмурившегося напарника в сторону, начала спускаться с вышки. – Я теперь никто.
– Полина, не делай глупости! – крикнул Артем с вышки.
Я подняла голову вверх.
– А я уже сделала глупость.
– Какую?
– Какую?.. К Васе поехала, вот какую.
Я не знала, что мне делать дальше. Где искать Марата? Дома? Но он не пустит меня, откажется говорить. Не захочет выслушать объяснение того, как все было на самом деле.
В который раз я набрала его номер. Длинные гудки. Он не берет трубку. Не отвечает на SMS. Я чувствую себя брошенной. Да я и есть брошенная…
Ноги сами привели меня к месту, где работала подруга Фулата.
– Полина, где твое лицо? – ахнула Фулата, когда увидела меня.
– Что ты хочешь сказать? Вот мое лицо…
– Ну, вы что-то про лица говорите, когда человек не такой, как всегда.
– А-а, – догадалась я, – хочешь сказать, на мне лица нет?
– Да!
– Сейчас расскажу почему…
Мы отправились в ближайшее кафе на свежем воздухе, заказали сок и заняли столик.
– Меня поцеловали, – сказала я.
– Кто поцеловал? – удивилась Фулата и игриво улыбнулась: – Марат? Неужели произошло это? Если бы знала ты, как я за вас рада, – сложила она руки у сердца и опомнилась: – Но почему ты расстроенная? Тебе не понравилось? Знаешь, ничего в этом страшного нет. В первый раз иногда человек сосредоточен не на поцелуе, а на самой ситуации.
– Ах, Фулата, о чем ты говоришь! Я расстроенная, потому что поцеловал меня не Марат, – произнесла я так тихо, что Фулата не расслышала.
– Что? Что ты сказала?
– Я говорю, что меня не Марат поцеловал, – громче повторила я.
Фулата замерла со стаканом сока из местных апельсинов в руках.
– То есть как это? Если не Марат, то кто же тогда?
Я закрыла лицо ладонями и выдавила:
– Вася.
Фулата оторопела еще больше:
– Какой Вася? Полина, с тобой все хорошо?
– Нет! – рявкнула я так, что бедная Фулата испугалась. – Нет, со мной не все хорошо, поэтому я такая! Меня без спросу поцеловал незнакомый парень, а Марат это увидел и подумал, что у нас все взаимно. Теперь понимаешь, почему я «без лица»?
Темнокожая подруга – специалист по плетению разных видов косичек жалостливо взглянула на меня и села на стул, стоящий рядом со мной. Она ласково приобняла меня и участливо поинтересовалась:
– Но почему именно Вася тебя поцеловал? И почему при Марате? Как такое могло получиться?
– Во всем виновата бутылка. Я пошла по указанному адресу.
– Бутылка? Так, давай говори все по порядку, потому что я не понимаю ничего.
И я поведала Фулате все, что произошло со вчерашнего дня: и про Катю, и про разговор с Маратом, когда он поднял тему отъезда, и о том, как он пришел на пляж (я сказала просто «пляж», потому что Фулата не знала о нашем с Маратом тайном пляже), и о найденной бутылке, и обо всем остальном, вплоть до нашей с ней встречи.
Некоторое время после моего рассказа подруга молчала, а затем покачала головой:
– Вот это да… Как же выйти из положения? Это серьезно. Нужно думать.
– Думать нет времени. Артем сказал, что Марат собирает вещи. Что, если он уже сегодня сядет на вечерний поезд и уедет? А? Что тогда, Фулата, что?
– Тогда это конец всему будет, – не стала сглаживать углы Фулата.
– То-то и оно…
– Ну, тогда пойди к нему домой и там постарайся встретиться и поговорить.
– Он меня не пустит и слушать не станет.
– А вдруг станет?
Звякнул мой телефон.
– Сообщение пришло, – сказала я.
– Так прочитай его.
– А если оно от Марата?
– Это же хорошо.
– Но страшно.
– Открывай!
Трясущимися руками я взяла телефон и посмотрела, от кого сообщение.
– Артем… – разочарованно проговорила я.
– Что пишет?
– Сейчас посмотрю.
Я открыла SMS и прочла: «Высшие силы дали тебе шанс все исправить – Марат мне сказал, что до его города нет билетов. Все уже распроданы из-за отъезда отдыхающих. Свободные билеты есть на рейс, который будет через неделю. Радуйся. Только ему не говори, что я сказал. Хотя он и так поймет».
– Марат еще неделю будет здесь, – задыхаясь от восторга и подхватившей меня бури эмоций, сообщила я Фулате. – Билетов нет. Все раскуплены. Я никогда так не радовалась тому, что раскуплены билеты!
– Это замечательно! – обрадовалась и Фулата. – Нужно только времени зря не терять, с умом использовать его. Ну, мне пора идти, скоро клиент по записи придет.
Словно находясь в прострации, я попрощалась с Фулатой и отправилась домой. Все мои мысли были заняты одним вопросом: «Как вернуть Марата?»
Глава 7
Маньяк из Малых Якорей
Пока шла домой, я вспомнила об одной важной вещи и, чтобы ее разъяснить, позвонила Артему.
– Получила сообщение, да? – услышала я его голос.
– Получила. Спасибо тебе большое, я твоя должница.
– Никакая не должница! Это я тебе вечно должен.
– Вот как? – диву далась я. – Интересно, а почему это? Потому, что я тебя каждый день угощаю пахлавой и не даю твоим мозгам погибнуть без глюкозы?
– И это тоже, – по голосу напарника я поняла, что он улыбнулся. – Но главный долг – за то, что ты спасла жизнь Кате. Поверь, она чудесна. Вам нужно пообщаться. Я уверен, вы найдете много общего.
– Верю, – вздохнула я. – Это точно, поговорить нам будет о чем… Артем, я хотела у тебя кое-что узнать.
– Узнавай, – милостиво дал согласие Артем.
– Как вы оказались у дома Васи? Как так получилось?
– А, ты об этом… Да из-за тебя и оказались. Спустившись с вышки, ты пошла к Марату. Потом, когда вы поговорили и ты ушла, он заявился ко мне.
– На вышку? – уточнила я.
– Да, на вышку.
– А зачем?
– Он сказал, что у вас проблемы.
– Надо же, – вырвалось у меня, – никогда не замечала, что вы настолько тесно общаетесь, чтобы он тебя в качестве психолога использовал.
– А мы и не общаемся тесно. Он пришел, чтобы кое-что узнать. Сказал, что у вас проблемы, и спросил совета, какой тебе лучше купить подарок, чтобы ты поняла, что его сердце навсегда отдано тебе.
– А почему он именно твоего совета спросил? – никак не могла я взять в толк.
– Да потому, что мы с тобой знакомы дольше и весь день на вышке этой торчим, балда. К кому же еще ему обратиться, как не ко мне?
– А-а-а, вот почему… Ну-ну, что дальше?
– Я посоветовал ему, что тебе можно подарить. Словом, разговорились, и он обмолвился, что ты ушла с Фулатой покупать подарок для Вани. Я вовремя не сообразил, что надо промолчать, и сказал, что ты не за подарком поехала, а с мамой в больницу на осмотр. Ну и пошло-поехало. Мы подумали, что ты и его обманула, и меня. Я на тебя не сержусь, мне по барабану, а вот он… Стал рвать и метать. Короче говоря, мы сошлись во мнении, что ты поехала к Васе. И не ошиблись… Полин, ну почему ты такая чокнутая, а? – заботливо поинтересовался Артем. – Почему не могла обоим сказать одно и то же? Зачем было придумывать разное? Ты сама себя подставила.
– Я не могла одно и то же сказать, – призналась я. – Марат пошел бы со мной в больницу, я в этом уверена. Поэтому и придумала, что иду с Фулатой Ване подарок выбирать. Кстати, а что ты посоветовал мне подарить?
– Я не скажу.
– Скажи. Теперь это все равно уже неважно.
– Ладно. Я посоветовал ему купить билеты в дельфинарий. Ты же помешана на дельфинах. В голове только дельфины и море. Ты же не такая, как все нормальные девчонки. Тебе не цветы, не браслеты нужны, а дельфины и камешки, которые море водой обточило.
От этих слов я чуть не разрыдалась. И разрыдалась бы, если бы сегодня не выплакала все слезы.
– Да, я оценила бы этот подарок, – согласилась я. – Ладно, давай работай. Спасибо, что рассказал мне все, а то я думала-гадала, откуда вы взялись возле Васиного дома.
– Обращайся, – ответил Артем и отключился.
Едва я ступила на порог дома, мама чуть не сбила меня с ног. Она скакала на своем костыле по дому и с кем-то оживленно разговаривала по телефону. Увидев меня, она быстро закончила разговор и, расширив глаза до размеров блина, закричала:
– Полина! Сейчас такое тебе расскажу! Такое! Ты упадешь!
Я вопросительно посмотрела на маму и подумала: «Наверное, новости действительно потрясающие, если она не заметила, что я пришла с работы часов на пять раньше обычного».
– Что случилось? – спросила я.
– Мы идем на свадьбу! – сияя и бегая с костылем, объявила мама.
– К кому? Никто вроде бы жениться не собирался.
– Тома замуж выходит! Тома! – вне себя от восторга закричала мама так, что зазвенела люстра.
– Тетя Тома? – изумилась я. – А за кого? Кто ее избранник?
– Сядь!
– Зачем?
– Упадешь!
Я села за обеденный стол.
– У Томы свадьба с полтергейстом! – пуще прежнего раскричалась мама. Восторга в ее голосе было – не передать.
Я бы точно упала, если б не последовала маминому совету и не села.
– За полтергейста? Это как? Как такое возможно?
– Он сделал ей предложение! Тома счастлива!
– Мам, ты можешь толком объяснить?
– Тома пришла с рынка и увидела на столе записку: «Таких отпадных женщин, как ты, я никогда не встречал. Давай поженимся? Полтергейст».
Я не нашла что ответить.
– Такие вот дела, – сказала мама. – Тома согласилась. День свадьбы еще не назначили, но это мелочи.
– Но он же невидимый! – продолжала я недоумевать.
Мама прекратила бегать с костылем и посмотрела на меня, как на человека, который задал очень странный вопрос:
– Полина, ты меня порой удивляешь. Где сказано, что нельзя выходить замуж за полтергейста и что жених должен быть обязательно видимым?
– Наверное, нигде, – пожала я плечами и про себя подумала: «У человечества просто еще не хватило ума додуматься, что кто-то может создать семью с полтергейстом».
– Хоть бы переломы срослись до свадьбы, – мечтательно проговорила мама. – Ну, ты ешь, а я Томе позвоню. Посекретничать надо.
Подмигнув, мама удалилась из кухни.
«У всех все хорошо – у Артема с Катей, у Фулаты с Ваней, даже у теть Томы с полтергейстом, а у меня с Маратом – плохо. Но буду надеяться, что мы все решим», – подумала я.
Не успела я как следует погрустить, в кухню вернулась мама и, округлив глаза, что означало призыв слушать ее внимательно, сказала:
– Чуть не забыла об одной очень важной вещи. По телевизору передали, что из тюрьмы сбежал преступник. Так что не ходи по ночам. Будь аккуратна. Если увидишь какую-то подозрительную личность – сразу звони в милицию. Не хочу, чтобы на тебя напал маньяк.
– Мам, но преступники же разные бывают. Кого-то за финансовые преступления сажают, кого-то – за всякие другие аферы. Не все же преступники – маньяки.
– Все, – категорично заявила мама. – Все они – маньяки. Я пожила достаточно, поверь мне, все преступники – маньяки.
Я не стала спорить с мамой, а уточнила:
– А из какой хоть тюрьмы? Может, она в другом конце страны?
– Да в том-то и дело, что из Малых Якорей, – возбужденно сказала мама. – В общем, не гуляй по ночам, хорошо?
С этими словами она скрылась из кухни, и стук костыля затерялся где-то в комнатах.
Я сидела как громом пораженная. Сбежавший преступник из Малых Якорей… Раньше это говорить было не к месту, но теперь стоит сказать, что в нашем краю Малые Якоря славятся тем, что на территории этого милого зеленого городка находится мрачная тюрьма, мимо которой я проходила неоднократно, и каждый раз на душе оставался неприятный осадок. От тюремных стен ощутимо веет негативом.
А что, если этот маньяк – Вася? Все логично. Из тюрьмы сбегает преступник (допустим, маньяк), находит заброшенный дом, обустраивается там и продолжает свою деятельность. Точно, Вася – маньяк! И как я не додумалась до этого раньше?
Теперь-то все понятно. Лишь маньяк мог заманивать к себе несчастных девушек с помощью записок в бутылках. Только больная психика способна такое придумать.
И этот маньяк сегодня меня поцеловал…
Я была на сто процентов уверена, что сбежавший преступник – Вася. Очень уж все подозрительно. Начиная с бутылок с посланиями и заканчивая домом, стоящим на заросшем травой участке. Все очевидно. Не будет же сбежавший преступник пропалывать огород? Наоборот, ему выгодно, чтобы трава была в человеческий рост – так возрастает шанс остаться незамеченным.
Меня накрыла ледяная волна ужаса. Сегодня я находилась у преступника в берлоге. И как только я выбралась оттуда живой? Наверное, я еще легко отделалась – поцелуем…
Я схватила телефон и написала Артему сообщение: «Артем! Я в шоке! Я только что узнала, что Вася – маньяк, сбежавший из тюрьмы».
Ответ пришел незамедлительно: «Откуда сведения?»
«По телевизору передавали, что из тюрьмы Малых Якорей сбежал преступник. Я сопоставила факты и поняла, что это – Вася».
«То есть у тебя одни предположения? Доказательств нет?»
«Какие доказательства тебе еще нужны? – гневно отстучала я. – Он меня без спросу поцеловал! Разве это не доказательство? Я была в лапах самого настоящего маньяка».
Меня всю трясло, я не могла успокоиться. Да и кто был бы спокоен, узнав, что недавно общался с первостатейным маньяком?
«Поцелуй – это не доказательство того, что он маньяк», – возразил Артем.
«Ты с ним заодно!» – написала я и от возмущения выключила телефон.
«Так, успокойся, – подумала я, стараясь восстановить дыхание. – Да, ты только что была у маньяка, все хорошо закончилось, и это главное. Теперь надо разумно решить, что делать дальше со всем этим».
Разумно решать я отправилась в свою комнату. По пути услышала голос мамы, болтающей по телефону. Она с кем-то консультировалась по поводу наряда на предстоящую свадьбу теть Томы с полтергейстом.
– Сумасшедший дом какой-то, – пробормотала я себе под нос и закрыла дверь в комнату, тем самым отгородившись от маньяков и разговоров о полтергейстах.
Через час я стояла у дома, где все лето обитал Марат. Я намеревалась очень серьезно с ним поговорить, избавиться от всех возникших проблем и достичь былого взаимопонимания.
Мне повезло – даже нажимать кнопку звонка не пришлось – подойдя к дому, я увидела Марата, идущего с батоном в руках. Заметив меня, он резко затормозил и остановился. Сильно взволнованная, я подошла к нему.
– Марат, давай поговорим, – сказала я.
Между нами повисла неловкость. Хоть мы прекрасно знали друг друга, были в последнее время самыми близкими людьми на свете, но сейчас сделались словно чужие. Вернее, память обо всем, что было, осталась, но сегодняшний случай отдалил нас. Мы были и близки, и одновременно очень далеки друг от друга.
– О чем нам разговаривать? – спросил Марат, глядя не на меня, а на кустарники, растущие рядом.
– Ты сам прекрасно знаешь, о чем.
– Нет, не знаю.
– Да неужели? А почему ты не смотришь мне в глаза? Может, потому, что ты увидел, как я целуюсь с этим бутылочником?
Марат оторвал взгляд от кустов и перевел его на меня. Однако легче мне не стало – взгляд был наполнен обидой. А подбородок был вздернут. Наверное, бессознательно Марат даже гордо поднятой головой хотел показать, что я, ничтожная, недостойна его внимания.
– Замолчи, – грубо сказал катамаранщик. – Я не знаю никакого бутылочника. И тебя тоже не знаю.
– То есть как это? – опешила я.
– А вот так это. После того, что я увидел, знать тебя больше не желаю. Как у тебя хватило совести целоваться с ним у меня на глазах?
– Я не знала, что ты там стоишь, – глупо заметила я, и Марат тут же этим воспользовался.
– Вот! Замечательно! Не знала, что я там стою! – воскликнул Марат, энергично жестикулируя батоном. – О чем тут еще можно разговаривать?
– Ты меня не так понял! Я не то хотела сказать. Он сам меня поцеловал. Сам. Я не хотела. У меня это было первый раз в жизни…
Марат испытующе посмотрел мне в глаза и эмоционально заговорил:
– И этот первый раз ты захотела попробовать именно с Васей. Что сказать, недурно… Конечно, это же, по-твоему, так круто – поцеловаться с парнем, который пишет письма, засовывает их в бутылки и бросает в море. Круто, наверное, будет потом перед кем-то похвастаться, да? Как говорит моя сестра, «хороший понт дороже золота». А тут понт не золотой, а бриллиантовый с платиновой окантовкой. Вася, значит, для первого поцелуя тебя устроил… А обычный парень – катамаранщик – нет?!
– Ты не так все понял, совсем не так.
– Отвечай на вопрос!
– Какой ты дурак… При чем тут поцелуи… Неужели ты сам ничего не чувствуешь?
– А что я должен чувствовать? – заинтересовался Марат и указал мне батоном на скамейку, мол, присаживайся, в ногах правды нет. (Как будто какую-то правду Марату можно втолковать.)
Я присела.
– Зачем нам с тобой поцелуи? У нас все другое. Совершенно другое.
– Какое? – никак не мог понять Марат.
– Другое. Выше поцелуев.
«Господи, что я говорю? – мысленно застонала я. – Разговор уходит в другую сторону».
– Если ты хочешь знать, – тихо проговорила я, – в своих мечтах о первом поцелуе я представляла только тебя.
– А променяла на Васю, – ехидно заметил Марат.
Я вскочила с лавочки и, не обращая никакого внимания на прохожих, закричала:
– Какой ты бессердечный! Не хочешь меня понять! Мне и так гадко, что так получилось, что разрушилась моя мечта, а тут ты еще специально режешь сердце тупым ножом и наслаждаешься моей болью!
– Ах, какие слова! – с иронией сказал Марат. – Хоть книжку пиши! – Далее он сощурил глаза и сквозь зубы продолжил: – Это не я твое сердце режу тупым ножом, а ты мое. Если бы ты знала, как мне больно было смотреть на вас, целующихся во дворе. Если бы ты знала… Ты ничего не знаешь! Ты слышишь только себя и не хочешь понять других. Думаешь, я ничего не понял?
– А что ты понял? – по инерции спросила я.