Лучшие романы о любви для девочек Селин Вадим

С мамой ситуация попроще. Мой папа – моряк. Он проводит в море около девяти месяцев в году. И мама все это время ждет его возвращения из плавания… Только я знаю, как она страдает. Я же постоянно нахожусь рядом с ней.

Разлука, тем более регулярная, сильно подрывает отношения. На пути к совместной жизни моих родителей было много препятствий, которые они преодолели, но теперь, когда они вместе, все равно в разлуке. Папа родом из Лимонного, а мама – из этого города. Здесь находится очень хорошее мореходное училище (этот город тоже портовый, но тут не море, а река), сюда папа приехал учиться, и здесь они с мамой познакомились. Потом, после учебы, папа увез ее в Лимонный. Мама знала, что муж почти постоянно будет в плаваниях, но это ее не остановило. Она покинула большой город и уехала в маленький, который находится у моря.

Как-то раз, суровой зимой, когда за окном мела непривычная для наших краев метель, мама особенно остро почувствовала тяжесть постоянной разлуки и разоткровенничалась: «Когда мы только встречались, я очень стремилась к нашему счастью. Саша говорил, что хочет быть моряком, это мечта его жизни. Я знала, что жены моряков почти не видят мужей, но мне это представлялось чем-то далеким. Главное для меня было создать семью. Сначала рейсы Саши казались мне очень романтичными, я думала, что за время плавания наша любовь будет только укрепляться, но шли годы… Романтизм проходил… Его работа стала меня раздражать. Можно ждать год. Можно ждать два. Но не всю жизнь! Жить-то когда? Ох… Жены моряков – самые несчастные. Они все время ждут. И, главное, знают, что ожидание ни к чему не приведет, оно никогда не закончится. Они ждут, но чего? Возвращения мужа из плавания. Он вернется. А потом снова уйдет в море. А я снова жду. Жду, жду, жду… И вот однажды я задумалась – а так ли я счастлива, как хотела? Мне казалось, что если мы будем с Сашей вместе, то я стану самой счастливой на земле. Да, мы вместе. Но что это на самом деле – счастье или наказание? Я обречена на ожидание. Конечно, если Саша не сменит работу… Я очень хочу, чтобы он всегда был рядом, но знаю, что если он перестанет плавать – будет несчастным. Море для него неотъемлемая часть жизни. Как и для тебя. Ты же тоже на море помешана. Такой вот замкнутый круг. Приходится ждать…»

Мама ждет. Так же, как и бабушка. Они – мать и дочь, испытывают одно и то же чувство.

«Так вот, – подумала я тогда, лежа на кровати, – а что если я тоже обречена на ожидание? Может, мне тоже придется всю жизнь ждать Марата? Не из „магазина“ или плавания, а из-за расстояния, которое нас разделяет…»

Таким вот образом я дала мистике право на существование в моей жизни.

Да, хоть я и стала поддаваться маминым рассуждениям («Это все карма, мы расплачиваемся за грехи предков и за грехи прошлых воплощений»), но тем не менее я одновременно убеждаюсь в обратном, в том, что, может, я и не буду последовательницей бабушки и мамы.

Вот, к примеру, я без особого труда села в поезд, приехала к Марату и совсем скоро его увижу! Это значит, что наши чувства сильнее расстояния!

– С минуты на минуту дедушка придет, – голос бабушки вывел меня из задумчивости. – Должен хлеба и молока принести. Ой, кстати, вечером мы с ним в театр собрались! Пойду, поглажу свое вечернее платье. Леша будет держать меня под руку и гордиться, что рядом с ним идет красивая женщина, то есть я!

Бабушка залпом допила чай, выключила телевизор и умчалась в комнату гладить платье, в котором никогда не сходит с дедушкой в театр. Потому что в театр с ним ходит другая женщина.

«Скорее к Марату! – с ужасом подумала я, следуя бабушкиному примеру и тоже залпом допивая чай. – Скорее!»

Перед отъездом Марата из Лимонного кроме электронных адресов мы обменялись еще и почтовыми. Мало ли что может произойти? Вдруг электронный ящик каким-то образом заблокируется или его съест коварный вирус – тогда что делать? Конечно, можно будет сбросить эсэмэску и узнать, почему Марат (или я) не отвечает, но что, если к заблокированному почтовому ящику прибавится вторая неприятность – в тот же самый день бандиты украдут мобильный телефон?

Сконструировав всевозможные жизненные ситуации, мы обменялись еще и домашними адресами и телефонами, чтобы в крайнем случае слать письма и звонить домой.

Сейчас домашний адрес Марата очень мне пригодится. Представляю, как он обрадуется, когда вместо письма к нему домой приду… я!

Глава 4

«По морю лодочка плыла…»

На улице было по-осеннему сыро и пасмурно. Над головой низко висели серые тучи, которые в другой день вызвали бы во мне грусть, тоску и печаль, но только не сегодня. Потому что сегодня погода не имеет для меня никакого значения. В моей душе царит личная погода. А именно – светит солнце, мне тепло и… Сознание снова перенесло меня на наш пляж.

Вечернее небо было необычного розового оттенка. Над морем летали чайки и лениво перекрикивались, изредка пикируя вниз, чтобы поймать зазевавшуюся рыбу. Где-то вдалеке на поверхность воды выныривали горбатые дельфины, в глубинах моря молниеносно проносились косяки разноцветных рыб, неповоротливые сонные медузы колыхались вместе с волнами… А мы с Маратом стояли на берегу и смотрели вдаль.

– Даже не верится, что стою здесь последний раз, – глядя на искрящееся море, вздохнул Марат.

– Не говори так, – ответила я, с трудом сдерживая наворачивающиеся на глаза слезы.

– Лето пролетело в один миг… Не зря говорят, что хорошее быстро заканчивается. Знаешь, Полина, мне кажется, что это лето было самым коротким в моей жизни. Самым коротким и самым прекрасным.

Словно стараясь запомнить каждую деталь, Марат внимательно оглядел наш пляж: чистейший мелкий песок, пальмы с зелеными листьями-веерами, журчащий родник.

– У нас вся жизнь впереди. Ты сюда еще не раз вернешься, – возразила я.

– Знаю, – снова вздохнул Марат, – но так не хочется отсюда уезжать… За это лето Лимонный стал мне родным. Не представляю, как я буду жить в своем городе. Он кажется мне совсем чужим. Полина… он будет мне вдвойне чужим без тебя.

– Прошу, не надо заново все обсуждать. Я и так чуть не плачу… Давай просто насладимся последним вечером, не говоря о том, что будет завтра.

Я села на песок. Марат присел рядом.

– Сижу, смотрю на море, пальмы, чаек и знаю, что уже завтра буду все это вспоминать с тоской. Стану тысячу раз в голове прокручивать… – проговорил он и положил голову мне на плечо. Я почувствовала его тепло. Сердце окутала непередаваемая нежность.

Мы немного помолчали, слушая шум волн, а потом Марат наклонился и прижался ухом к моей груди.

– Что ты делаешь? – удивилась я.

– Т-с-с… – шепнул он, приложив палец к своим красиво очерченным губам, по которым я сходила с ума. Любая девчонка позавидовала бы таким губам. – Я слушаю.

– Что слушаешь?

Не ответив на мой вопрос, Марат задал свой:

– Знаешь, какая музыка самая лучшая в мире?

– Шум волн и крик чаек?

– Нет… Самая лучшая музыка – это биение твоего сердца. Если бы у меня была возможность, я бы записал с него звуковой файл и перекачал в плеер. И слушал бы целыми днями.

Я ничего не ответила. А что я могла ответить? Лишь молча посмотрела на Марата, который с закрытыми глазами слушал стук моего сердца.

Мы сидели на пляже до тех пор, пока не стемнело и на небе не зажглись звезды, которые сегодня почему-то казались особенно яркими.

– Я приготовил тебе сюрприз, – сказал Марат и улыбнулся. Но, несмотря на улыбку, в его глазах была печаль.

– Какой сюрприз? – заинтересовалась я. – Кстати, я тоже тебе сюрприз приготовила.

Я подошла к своему рюкзаку, который лежал под пальмой, и вынула из него пакет.

– Что это? – спросил удивленный Марат.

Ничего не говоря, я развернула пакет.

– Полина, что это?

– Раковина. Жемчужница. Забери ее с собой. Но, прошу, не промывай ее водой. Пусть, когда ты будешь брать ракушку в руки, она будет пахнуть морем, нашим летом и напоминать тебе обо мне. Обо всем, что между нами было.

В моей руке лежала небольшая ребристая ракушка – жемчужница.

– Где ты ее взяла?

– В море, где же еще? – пожала я плечами. – Ты же знаешь, что в начале лета я стала заниматься подводным плаванием. Вчера было погружение на глубину. И там я нашла эту ракушку. Внутри не было моллюска.

– Раковина очень красивая! – улыбнулся Марат и притронулся к ней кончиком языка. – Надо же, соленая!

– Конечно, она же из моря! Вон, даже белые соляные разводы есть. Поэтому не промывай ее. Пусть она будет такой, словно ее только что достали из моря.

– Хорошо.

– Это не все. Открой ее. Только аккуратно.

Марат предельно осторожно открыл ракушку и застыл. Глаза расширились. Он перевел их на меня и пораженно спросил:

– Что… что это?

– Жемчужина. Она лежала в ракушке.

Марат молча смотрел то на меня, то на желтоватую жемчужину, лежащую в ракушке.

– Подожди… Она что, настоящая?

– Конечно. Не бижутерия же! – фыркнула я.

– Нет, я не могу это принять, – покачал головой Марат, возвращая мне ракушку. – Эта вещь дорогая. Забери ее.

– Это еще почему?

– Потому что это – драгоценность!

– Ну и что? Эта драгоценность досталась мне абсолютно бесплатно. Она лежала в море. Все, что находится в море, – бесплатное и общее.

– Полина… – прошептал Марат. – Но это же жемчуг! Настоящий!

– Не выводи меня из себя! И вообще, если уж на то пошло, этот жемчуг – обычный песок!

– Как это? – не понял Марат.

– Ну, – пустилась я в объяснения, – когда между створками раковины-жемчужницы и тканями моллюска, который в ней живет, попадает песчинка, она начинает раздражать его нежное тело. Чтобы смягчить раздражение, он обволакивает песчинку слоями перламутра. Так получается жемчуг… Видишь, это всего лишь песок и защитный перламутр!

Выслушав меня, Марат снова покачал головой:

– Все равно я не могу ее взять.

– Ты меня обидишь.

– Подожди обижаться. Давай тогда сделаем так: я возьму раковину, а жемчужина пусть останется у тебя. Получится как две разделенные половинки одного целого. Когда мы снова увидимся, то положим жемчужину в раковину. Поэтому теперь нам нужно вдвойне стремиться к встрече – чтобы и мы были вместе, и ракушка стала полноценной!

– Ты так все обставил… – нахмурилась я. – Ну, раз не хочешь брать – не надо. Но ракушку возьми…

– Ракушку возьму, – кивнул Марат и улыбнулся: – Ты прямо как человек-амфибия – даришь мне жемчуг.[1]

Я улыбнулась в ответ. И вспомнила:

– О каком сюрпризе ты говорил? Я тебя перебила…

– Точно! Закрой глаза.

– Зачем?

– Так надо. Открой их, когда я тебе скажу. Только не подсматривай!

– Ладно. – Я закрыла глаза и принялась гадать, какой сюрприз преподнесет Марат. Я с трудом сдерживала любопытство.

Марат куда-то побежал, а через некоторое время послышался странный плеск.

– Открывай глаза!

Я исполнила его просьбу и тут же онемела. У берега стояла небольшая лодка, в которой сидел до невозможности довольный Марат и держал в руках весла.

– Где ты взял лодку?! – восторженно спросила я.

Я целыми днями вижу на море современные катамараны, корабли, «бананы», «таблетки», парашюты, которые тянут моторки или водные гидроциклы… Поэтому обычная деревянная лодка выглядела, как пришелец из позапрошлого века. И до того трогательно, мило, что хотелось хлопать в ладоши.

– Я одолжил ее у одного знакомого, – сказал Марат, широко улыбаясь. За его спиной восходила полная луна. – Садись! Сейчас прокачу с ветерком!

– Не надо ветерка. Лучше медленно покатаемся.

– Как скажете, принцесса! – рассмеялся Марат, потом выпрыгнул из лодки и галантно протянул мне руку. – Прошу взойти на борт нашего лайнера. Сейчас мы совершим путешествие по водам Черного моря, которое на самом деле синее.

– А ты знаешь, что у Черного моря несколько раз менялись названия?

– Не-а. И какие же названия были?

– Тавры, древнейшие жители Крыма, называли его «Темная пучина». Древние греки называли его «Море Негостеприимное» – из-за пиратов, которые на них нападали. А потом греки прогнали пиратов, стали все здесь обживать и поменяли название на «Море Гостеприимное». Вот… А русские, когда стали тут плавать, звали его «Русским морем». Окончательно море переименовали в Средние века. Назвали его Черным из-за большого количества водорослей. Из-за них оно кажется темнее, чем другие моря.

– Надо же… – удивился Марат. – Интересно! Ну так ты будешь на борт восходить или нет? Уже руку устал держать! Итак, прошу на судно.

– Благодарю вас, уважаемый, – в тон ему ответила я, выпрямила спину и величественной походкой «взошла» на лодку. Вернее, попыталась взойти. Я споткнулась о борт, вскрикнула и, размахивая руками, упала в лодку.

– Полина! – бросился ко мне Марат. – Ты не ушиблась?

– Нет, – рассмеялась я, поднимаясь на ноги. – А ты заметил, что я постоянно перед тобой падаю?

– Да уж… В день нашей первой встречи ты споткнулась о бордюр. И потом, когда услышала ту фразу в гараже, тоже на пол упала. Но давай не будем о грустном. Ну что, принцесса, совершим наш круиз?

– Совершим, – сказала я, садясь на корму. Лодка мерно покачивалась на волнах.

– Тогда – одну секунду! – попросил Марат и умчался под пальму.

Он взял гитару, вынул ее из чехла и сел напротив меня.

– Подержи-ка. – Марат протянул мне гитару и взялся за весла. Когда мы отплыли на значительное расстояние от берега, он забрал гитару и, глядя мне в глаза, взял какой-то аккорд.

– Ты будешь петь? – спросила я.

Я обожала, когда Марат пел. Во время его пения мое сердце то совсем останавливалось, то билось быстро-быстро, как машет крыльями птичка колибри. Меня бросало то в жар, то в холод – Марат имел завораживающий чувственный голос. Как выяснилось через некоторое время после нашего знакомства, у него прадед был известный исполнитель цыганских романсов.

Марат снова взял аккорд, перебрал струны. Глядя на луну, он запел песню, которую до этого момента еще ни разу не пел:

  • По морю лодочка плыла,
  • Погода тихою была,
  • Но вдруг поднялся ураган,
  • Ко мне подходит капитан:
  • «Послушай, милая моя,
  • Уедем в дальние края,
  • Я отправляюсь в дальний путь,
  • Меня Маратиком зовут…»

Марат пел, мастерски перебирая струны, а я слушала, пытаясь не упустить ни одной ноты, ни одного его слова.

Мы плавали на лодке до поздней ночи. Изредка поглядывали на костерок, который горел на нашем пляже и служил маяком. Мы болтали ни о чем и обо всем сразу, шутили, смеялись, Марат пел песни, мне хотелось веселиться и вести себя открыто, не стесняясь, не сдерживая эмоции, дурачиться. Рядом с Маратом я чувствовала себя уютно. Вот только иногда мое настроение резко портилось – когда я вспоминала о завтрашнем дне.

На следующий день мы расстались.

Я вздрогнула и обнаружила, что стою не на пляже с горячим песком под ногами, а во дворе, окруженном однотипными панельными домами, в которых живут сотни, тысячи людей. Но эти дома кажутся однотипными только с первого взгляда. На самом деле один из них особенный. В нем живет Марат – парень, при одной мысли о котором я мгновенно переношусь в лето, в солнце, в шум отдыхающих на побережье Черного моря.

Надо же, я много раз была в этом городе, ходила по этим улицам вместе с бабушкой, но раньше я не знала, что где-то здесь живет Марат. Да и самого Марата не знала… Так странно. А теперь город приобрел для меня особое значение.

В кармане лежала жемчужина, бережно завернутая в платочек. Когда мы с Маратом увидимся, он положит жемчужину в раковину, и это будет символом нашей встречи. Нашей дружбы. Нашего единства.

Я стояла неподалеку от второго подъезда дома номер двадцать. Сейчас я войду в него, поднимусь на нужный этаж, позвоню в сороковую квартиру, и Марат откроет мне дверь. Или его родители. В общем, через несколько минут я увижу Марата.

Вдруг мне сделалось страшно. Коленки задрожали, сердце сильно заколотилось. Кровь молоточками стучала в висках. Перед глазами все расплывалось. Я не верила, не верила, что увижу Марата. Эти два месяца разлуки казались мне вечностью.

«Так, держи себя в руках, – подумала я. – Что мама советует делать в таких случаях? Десять глубоких вдохов».

Я закрыла глаза, сделала десять вдохов, и мне стало значительно легче. По крайней мере, коленки перестали дрожать.

И в этот момент кто-то толкнул меня в спину. От неожиданности я вскрикнула и подалась вперед. Я точно упала бы на землю, если бы передо мной не росло какое-то дерево и я не схватилась бы за его ствол.

«Маньяк!» – стрелой пронеслось в голове. Мама всегда запугивала меня маньяками. По ее мнению, маньяки обитают повсюду и они могут выскочить из-за любого поворота.

– Рита, фу! – услышала я мужской голос.

Возле меня сидела здоровенная рыжая овчарка без поводка и намордника, а к ней со всех ног мчался какой-то парень примерно моего возраста, может, чуть старше.

– Совсем уже? – возмутилась я, приходя в себя. – Собаку без намордника отпускаешь! И без поводка! А если бы она меня укусила?

– Ну не укусила же! – нагло заявил любитель собак и расплылся в улыбке.

По-видимому, он посчитал, что сердце мое растает и я вместо того, чтобы злиться, буду смущаться, запинаться и краснеть, вымаливая у него номер телефона. Но он имел дело со мной – а мне все эти улыбочки до лампочки.

– Что ты смеешься? – спросила я, надвигаясь на него. Собака, почувствовав, что хозяину угрожают, зарычала и оскалила крупные белые клыки. – А ну быстро убери свою дворняжку! Или я сейчас же пойду в милицию, заявление напишу, что ты выгуливаешь такую псину в общественном месте без намордника.

– Рита не кусается, – произнес парень излюбленную фразу всех собаководов.

Можно подумать, собаки дают им расписки, в которых обязуются никого не кусать, – с такой уверенностью хозяева убеждают в доброжелательности своих питомцев.

– Ага, Рита не кусается, а я не дерусь! Но в исключительных случаях… – Я многозначительно не закончила фразу и прищурилась.

Собаковод тут же попятился, схватил овчарку за ошейник и зашел с ней в подъезд.

– Сумасшедшая какая-то, – обронил он напоследок.

– Нет, ну вообще! Я еще и сумасшедшая! – изумилась я и крикнула: – Назвать овчарку Ритой мог только дурак!

«Все настроение испортил, – огорчилась я. На душе остался какой-то осадок. – Ну ничего, сейчас увижу Марата и забуду об этом хаме. Кстати, на всякий случай нужно купить специальный свисток против собак».

Едва я успела додумать эту мысль, как дверь в подъезд открылась.

Перед глазами мгновенно все поплыло… Земля под ногами качнулась…

Из подъезда вышел Марат. Это был он. Марат. Мой Марат.

Я впервые увидела его не в легких льняных штанах или шортах, не в рубашке с пальмами или боксерской майке, подчеркивающей его крепкие развитые плечи, а в ботинках, джинсах и красной куртке с белыми вставками. Его немного отросшие вьющиеся черные волосы, смуглая кожа – все это как нельзя лучше гармонировало с одеждой.

Раньше я думала, что при встрече с Маратом расплачусь, но плакать не хотелось. Меня переполняло счастье.

– Марат, – хотела воскликнуть я, но вместо крика почему-то получился хриплый шепот.

Я хотела броситься к нему и обнять, но вопреки моей воле ноги не сдвинулись с места. Я словно приросла к земле. И, наверное, это произошло совсем не случайно… (Мама строго сказала бы: «Никаких „наверное“!»)

Марат вышел из подъезда и остановился, придерживая дверь. Он стоял ко мне спиной. Я же находилась за деревьями.

Следом за ним вышла девушка с распущенными темными волосами. На ней были короткая куртка и длинная черная юбка, а на плече висела миниатюрная сумочка. Девушка выглядела просто потрясающе. Она была очень красивой и похожей на героиню какого-нибудь индийского фильма.

«Соседка, наверное», – уверенно решила я, но вдруг эта красотка привычным движением взяла Марата под руку.

У меня перед глазами потемнело. Перестало хватать воздуха.

Они медленным шагом побрели по двору. Эти двое смотрелись вместе очень гармонично. Марат загребал носками кроссовок желтые опавшие листья, а девушка эффектно встряхивала длинными волосами.

«Может, это не Марат?..» – с надеждой подумала я, хотя была больше чем уверена, что это он. Нет же у него брата-близнеца. По крайней мере, Марат ни разу о нем не говорил.

– Такой день хороший, хоть и пасмурный, – сказал Марат своей спутнице.

От его голоса у меня защемило сердце.

– Да, мне тоже нравится. Погода сегодня не противная, а какая-то задумчивая… – ответила девушка красивым мелодичным голосом.

– Может, ну эти занятия? Давай сходим в парк, прогуляемся, сфотографируемся на память. Сегодня тепло. Дождя нет, ветра тоже… Сходим, а? Мне с тобой весело. Ну пошли-и, – капризно попросил Марат и заглянул ей в глаза.

Она покачала головой:

– Нет, Маратик, мне на занятия надо, а то потом на экзаменах будут проблемы. Преподаватель основ медицины очень строгий… Да и анатомичка такая же. В парк завтра сходим, как раз выходной. Там лошадь, я хочу на ней покататься.

– Ладно, как тебе удобно.

– Маратик, а давай вечером сходим в клуб?

– В какой?

– Мне без разницы. Потанцевать хочется, повеселиться.

– Давай! Мне тоже не помешает кости размять. С нетерпением буду ждать вечера…

Они направлялись в сторону остановки. Прячась за деревьями и кустами, я следила за ними.

Прогулочным шагом они подошли к остановке.

На горизонте показалась маршрутка.

– Ну что, любимый, ты меня проводишь? – спросила девушка и игриво подняла левую бровь.

Марат покраснел и огляделся по сторонам. Затем склонился к своей спутнице и что-то шепнул ей на ухо.

– А что тут такого? – ответила она и махнула рукой, чтобы маршрутка остановилась.

– Ничего, – буркнул Марат, открывая дверь маршрутки. – Ладно, я тебя провожу. День сегодня свободный.

Они взобрались в салон, и машина тронулась.

Я была просто убита услышанным.

«Она сказала „любимый“! Они шли под руку! Этого не может быть. У меня галлюцинации!»

Недолго думая, я поймала такси и попросила водителя ехать за маршруткой, в которой сидели Марат и эта девица.

Я испытывала непередаваемые чувства. Внутри все кипело, бурлило, натягивалось и звенело. Я была просто в шоке. С каждой секундой до меня все больше и больше доходил смысл сказанного этой… длинноволосой.

Таксист прилежно следовал за маршруткой. Погоня была прямо как в детективе.

Я не понимала, зачем еду за Маратом, но знала, что ехать надо.

Маршрутка притормозила возле остановки, расположенной неподалеку от огромного здания мединститута. Я расплатилась с водителем, от волнения не понимая, какую сумму ему дала, и выскочила из машины. Сумма, наверное, вполне его устроила, так как он заулыбался и даже пожелал мне удачи.

Марат с девушкой, держась за руки, направлялись к институту. Незнакомка жалась к нему, время от времени что-то шептала ему на ухо, он смеялся… Они всем своим видом показывали, что им хорошо вместе.

Они остановились возле входа в здание. Там крутилось очень много студентов разных национальностей. Я спряталась за компанией арабов и оттуда наблюдала за Маратом и его спутницей.

Она что-то весело рассказывала моему другу, постоянно прижимаясь к нему. Каждое прикосновение было для меня как удар ножом в сердце.

Они стояли у двери минут десять. Потом арабы, как и все остальные, направились в здание. Вероятно, закончился перерыв между лекциями. Я спешно затерялась в толпе, не переставая вести наблюдение.

Девушка, которая была с Маратом, тоже засуетилась. Но перед тем как уйти, она повисла на Марате, поцеловала его в щеку, самодовольно посмотрела на окружающих: мол, все видели, какой у меня парень? – и только после этого нырнула вслед за молодежью.

Марат проводил ее влюбленным взглядом и, сунув руки в карманы джинсов, надел наушники и медленно побрел вниз по улице. Девчонки, проходившие мимо него, оглядывались, а потом улыбались и начинали перешептываться между собой.

После того что я увидела, в душе что-то натянулось, затем оборвалось, и осталась одна пустота.

Но и этого мне было мало. Я рванула в здание вслед за подругой Марата и без труда ее обнаружила. Она стояла у зеркала в вестибюле и прихорашивалась.

– Эй, ты! – с вызовом крикнула я. Она оглянулась и вопросительно взглянула на меня.

– Да-да, я к тебе обращаюсь! Этот темненький в куртке, с которым ты сейчас ворковала, кто такой?

– А тебе зачем? – удивилась она.

– Надо! – гаркнула я. – Быстро отвечай!

Девушка закатила глаза, сладко вздохнула и сказала:

– Ну, раз тебе интересно… Парень мой, кто же еще… А что?

От такого ответа меня даже затошнило.

– Парень?.. – тихо спросила я. – Парень? Он твой парень?..

Она кивнула.

– А ты кто? Почему тебя это интересует?

Ничего не отвечая, я медленно развернулась и помчалась к выходу. На меня стали кричать студенты, которых я нечаянно толкала, но я не останавливалась и не извинялась. Мне было не до них.

Я совсем не помню, как долго бежала, куда бежала, зачем бежала. Помню, что остановилась, когда закололо в боку, и обнаружила себя стоящей в двух остановках от бабушкиного дома, прислонившись спиной к какому-то дереву.

– Парень… – прошептала я, как будто старалась осмыслить всю глубину этого слова. – Парень… Он ее парень… Понятно. Теперь мне все понятно.

«Курортный роман и есть курортный, – с бессильным сожалением подумала я. – И от этого факта никуда не денешься. Зря я сюда приехала. Я здесь лишняя. Ему и без меня неплохо. Ходит с девушками под ручку, провожает, целуется. Конечно, а почему бы не ходить, если его подруга находится за несколько сотен километров отсюда?»

Я тяжело вздохнула и вспомнила сцену у мединститута. Глядя на эту парочку, все понимали, что они – влюбленные. Да и красотка лично мне это подтвердила. Сказала, что он ее парень. Ее. Ее, а не мой…

Рука сама собой нащупала жемчужину, которая лежала в кармане. Я вытащила ее и положила на ладонь. Жемчужина отливала перламутром и смотрелась как-то чужеродно. Еще бы – ведь ее место на дне морском, а не на городской улице.

«Выброшу, – решила я, – она мне больше не нужна».

Я крепко сжала соленую жемчужину, размахнулась и… в последний момент передумала ее выбрасывать. Эта жемчужина как бы соединяла меня с Маратом, и мне было очень тяжело эту связь порвать. Во всяком случае, пока…

Я бросила жемчужину обратно в карман, развернулась и отправилась домой собирать вещи.

Глава 5

От слез не полнеют

Бабушки дома не было. На кухонном столе лежала записка: «Я пошла к соседке, буду ближе к вечеру. Сегодня пятница – у нас плановое обсуждение сериала за неделю».

«Отлично, – обрадовалась я, – хоть не надо будет изображать улыбку».

Может, странно, но почему-то мне не хотелось плакать, ненавидеть девушку Марата, бить подушку и в слезах задаваться вопросом: «За что?.. За что?..»

Я просто вошла в свою комнату и начала собирать вещи. Я ни о чем не думала. Двигалась как робот.

Наверное, так спокойно я повела себя потому, что в принципе это не стало для меня неожиданностью. Я всегда готовилась к чему-то подобному. Я верила, что у нас с Маратом будет все хорошо, но вместе с этим рассматривала и вторую версию – противоположную. Как говорится, надеялась на лучшее, но готовилась к худшему. И вот, к сожалению, верной оказалась именно версия номер два.

Пока я была в Лимонном, Марат, как выяснилось, особенно не скучал. Завел себе какую-то красотку… Я тоже на внешность не жалуюсь, просто «красотка» – первое, что приходит на ум, чтобы обозначить девушку.

Бедная, бедная я… Бедная, бедная она… Мы обе дружим с обманщиком, только я это теперь знаю, а красотка – нет.

Страницы: «« ... 1213141516171819 »»

Читать бесплатно другие книги:

Прелесть фаршированного блюда в том, что можно сделать его холодным и горячим, вареным и сырым, жаре...
Космический грузовой корабль «Пахарь», выходя из гиперпространства, натыкается на планету, пригодную...
«Кто мне Долину посоветовал, не помню. Но вопрос решили три фактора: я никогда раньше здесь не бывал...
«Лифты не работали, и подниматься из машинного пришлось по аварийной лестнице. Хейворт остановился н...
«Затянутое тонкой пеленой зимнее небо будто пробило сильным ударом, и сквозь рваные края мягко и ядо...
Лирика Бориса Пастернака, составившая эту книгу, сродни русской природе, особенно зимней. И не случа...