Королевство Семи озёр Прокофьева Софья

Глава 10

Камень Эвидентис

Дети, взявшись за руки, прошли через зал. Елена всё отворачивалась, видно, не хотела, чтобы Алёшка видел её слёзы.

Свет лился потоками, лучи тихо позванивали в воздухе. Исчезли, словно растаяли, смутно белевшие скелеты, торопливо сгребая с пола упавшие кости.

– Представляешь? – Алёшка говорил и не мог остановиться, захлёбываясь, всё говорил и говорил. – Я понял! Этот Рыцарь… Ну, как ты его зовёшь? Рыцарь Алого Шиповника. Он оживлял мои мысли! Только я о чём подумаю, испугаюсь, только представлю себе… и он тут же всё оживляет! Я просто обалдел, когда понял. И Рыцарь, он оказался вовсе не злой, просто заколдованный. А я его, выходит, расколдовал. Вот здорово!

– Да, да… – прошептала Елена. Алёшка ждал, что она удивится, похвалит его, но Елена больше ничего не добавила.

Они шли, держась за руки, из зала в зал. Повсюду прямо на полу грудами лежали сияющие куски аметиста.

– Сюда! – Елена, задохнувшись, остановилась перед незаметной узкой дверью.

Алёшка первым вошёл в высокий круглый зал.

– Ты чего? Иди! – позвал он Елену.

Через отверстие в потолке лился тёплый солнечный свет. Алёшка даже обрадовался, что в зале нет драгоценных камней. Он уже устал от их блеска.

Посреди зала стоял треножник, поддерживая тяжёлую чашу из литого золота. На её дне лежал небольшой серый камень. Совсем обыкновенный, размером с Алёшкину ладонь, не больше, с одного края заострённый углом.

– Это тот самый? – с разочарованием протянул Алёшка. – А я-то думал… И мы из-за этого камешка…

Алёшка взглянул на Елену и осёкся. Она так побледнела, что казалось, её лицо выточено из белого мрамора. Она затруднённо дышала, глаза горели обжигающим жадным нетерпением.

– Камень Эвидентис! – прошептала Елена.

– Так это просто камень! – не удержался Алёшка. – У нас таких во дворе, на стройке… Вот вернёмся, я тебе сколько хочешь натаскаю. Ну, чего ты стоишь? Бери его.

– Ты возьми! – выдохнула Елена, не сводя глаз с камня.

Алёшка подошёл к чаше и взял камень. И правда, самый простой, обыкновенный. Ну, какие-то серебристые прожилки. Так их еле разглядишь.

Алёшка протянул камень Елене, но та резко, даже испуганно, отшатнулась, словно боясь обжечься.

– Наконец-то! – словно бы с трудом выговорила Елена. – Теперь мы можем идти. Только послушай, Алёшенька: никто не должен знать про этот камень. Никто! Особенно этот бродяга, Седой Король. Это наша с тобой тайна. Только ты и я, понял?

– Угу, – на самом деле Алёшка ничего не понимал. Кому он нужен, этот камень? Ну, тайна так тайна, раз ей так хочется. А вообще-то это хорошо, что у них своя тайна. Одна на двоих, а больше никто не должен знать.

Алёшка сунул камень в карман. Елена следила за каждым его движением, просто глаз с него не сводила.

Было чудесно идти назад по ярко освещённым, сияющим залам. Лиловые лучи встречали и провожали их. Вот единорог, вытканный на старинном гобелене. На загривке повисли вцепившиеся в него гончие собаки.

«И как он мог ожить?» – проходя мимо, удивился Алёшка.

Они вышли из замка.

У самого подножия лестницы, где лежал Рыцарь Алого Шиповника, трава распрямилась, из неё выглядывали лиловые фиалки.

– Там, – Елена протянула тонкую руку, не тронутую загаром, – там – Алмазное озеро!

– Опять водопад? – упавшим голосом спросил Алёшка.

– Это же одна минутка, – Елена исподлобья ласково и насмешливо посмотрела на Алёшку. – В Замок Ужасов войти не побоялся, а уж водопад…

Елена сбежала с пригорка к озеру.

Алёшка с удивлением увидел, что ладья стала ещё короче и уже. Скоро вдвоём не поместиться. Резная фигурка на носу ладьи потускнела, растеряла всю позолоту и словно бы в печали уронила голову на грудь.

– Водопад, водопад! – тоненьким воздушным голосом напевала Елена.

Там, где открылся просвет между двумя берегами, столбом поднимались водяные брызги. В них горели, дрожа и переплетаясь, бесчисленные радуги.

Алёшка уже привычно правил вёслами. В последний раз, прощаясь, взглянул на аметистовый замок.

Глава 11

Алмазное озеро

Вот он, водопад! Ладья приподнялась, застыла на миг, как бы паря на волне, и рухнула в открывшуюся бездну.

Это было как обморок. И когда Алёшка, мокрый с головы до ног, протёр глаза, он прямо-таки застыл, не в силах вымолвить ни слова.

Берега были сплошь выложены лучистыми драгоценными камнями. Плакучие ивы опускали вниз длинные ветви, и они начинали светиться в хрустальной воде. Озеро окружали холмы, заросшие высокими цветами. В чашечке каждого цветка мерцал драгоценный камень.

На дальнем берегу круто поднималась тёмная неприступная скала. Ни деревца, ни травинки не росло на её крутых уступах. Она казалась чужой, даже какой-то враждебной в этом царстве блеска и красоты.

– Не смотри на эту скалу! – повелительно сказала Елена. – Да ну её, уродину! Нам к другому берегу.

Ладья мягко врезалась в блестящий песок. Прямо от воды начиналась лестница из белого мрамора. Дети поднялись к небольшому дому, увитому розами.

Возле дома Алёшка увидел собачью конуру. Сверху конура была украшена алмазами, а стены все из железа.

На их голоса из конуры высунулась рыжая собачья морда. Собака жалобно заскулила, загребая лапами блестящий песок, изо всех сил стараясь вылезти из конуры.

– Смотри! – удивился Алёшка. – Ни цепи, ни верёвки, ничего нет, а выбраться из конуры не может. Чудеса! Скажи, нет?

– Никакие не чудеса, – Елена равнодушно поглядела на собаку. – Видишь, конура железная, а на собаке магнит. Магнитный ошейник, ясно тебе? Ладно, идём в дом.

Дети переступили порог. Окна были из цветных стёклышек, и всё в доме казалось пёстрым и весёлым.

Две постели, над каждой атласный полог. На столе чего только нет: жареная курица на блюде, какие-то неведомые фрукты, всевозможные сласти.

– Давай, давай, наваливайся, – сказала Елена. – Есть будем руками. Опять этот Выворотень, идиотина. Из-за него ни вилки, ни ножа не сыщешь во всём королевстве.

Курица была ещё тёплая, и жареную картошку они брали просто руками. Губы у Елены блестели, она, смеясь, растопырила жирные пальчики.

– Тут полно курицы осталось, – почему-то робко сказал Алёшка. – Можно, я той псине снесу?

– Жалко, что ли? – беспечно улыбнулась Елена.

Алёшка оторвал куриную ногу и заторопился вслед за Еленой.

– На, на, ешь, – мальчик присел на корточки перед конурой. Но собака только понюхала курицу и опять жалобно заскулила, вытягивая шею, изо всех сил стараясь выбраться из конуры.

– Ишь, избалованная, курицу не ест, – Елена толкнула Алёшку коленом. – Пошли руки мыть. Брось ты эту собаку. Она хозяина ищет. А хозяина ей всё равно не найти. Его нет ни в мире живых, ни в мире мёртвых, – загадка была в голосе Елены. – Её хозяин – призрак. Смешно, правда?

Они сполоснули руки в прохладной воде, вытерли их пучками травы, с которой сыпались мелкие драгоценные камешки.

Снова поднялись по мраморной лестнице к дому.

Собака безнадёжно рвалась из конуры, поскуливала, подвывала.

Алёшке почему-то вдруг стало тоскливо, и вспомнилась мама.

«Она не любит, когда я без спроса ухожу. А сейчас и вовсе ушёл и не сказался».

– Ты что? – чутко повернулась к нему Елена. – Я же тебе говорила: там другое время. – Она ласково и близко заглянула ему в глаза. – Ну, не надо, не надо. И вообще уже скоро…

«Скоро домой», – повеселев, подумал Алёшка.

У самых дверей их неожиданно нагнал Выворотень в чёрной рубахе.

– Вот такая вышла история! – придурковато смеясь, он ухватил себя за пятки и вывернулся наизнанку. Теперь волосы него стали совсем светлые. Топорщилась льняная рубаха. Из широких рукавов на Алёшку и Елену посыпались книги. Тяжёлые, старинные, с медными застёжками. – Больше нет колдовских книг, все собрал! Хорошо это или плохо? Не знаю… А мне всё равно!

– Совсем спятил? – Елена схватилась за ушибленное плечо и бегом бросилась в дом.

– Все книги подбери, слышишь? – крикнула она Алёшке уже в дверях.

Алёшка собрал разбросанные по траве книги. И правда, до чего тяжёлые! Потащил их в дом, придерживая верхнюю книгу подбородком.

Елена уже растопила камин. Потрескивая, горели сухие полешки, стреляя искрами.

– Ну, что стоишь? Кидай их туда! – приказала Елена, чем-то недовольная.

– Ты что? Зачем? Такие старинные, прямо древние! – удивился Алёшка.

– Так надо, – отрезала Елена.

Подняла с полу сразу несколько книг и кинула их в огонь. Но книги горели плохо. Бумага вспыхивала по краям, кожаные переплёты коробились и гасли, со звоном отскакивали медные застёжки.

Елена схватила каминные щипцы, яростно разворошила угли. Из камина пахнуло жаром.

Алёшка присел на низенькую скамейку, раскрыл толстую книгу в потёртом бархатном переплёте, стал листать пожелтевшие страницы.

– Елен, послушай!

Но девочка даже не повернула головы, она кидала в огонь одну книгу за другой.

Алёшка начал читать:

Елена повернулась к нему, щёки её пылали от жара камина.

– Замолчи, замолчи! – крикнула она.

Но Алёшка не мог остановиться:

– Тут ещё немножко!

Чудной стишок, правда? Какие-то королевы, дракон…

– Дурак, дурак! – Елена вскочила на ноги, глаза её потемнели от гнева. – Какой это стишок? Это – заклинание! Зачем ты его прочёл? Ты выпустил его на волю. Теперь это заклинание будет жить, летать по воздуху над всеми озёрами. Мало ли кто его услышит?

Елена вырвала книгу из рук Алёшки, швырнула в огонь.

Тем временем пламя в камине разгорелось, загудело в трубе. Языки огня разом охватили вышитый бархатом переплёт.

В приоткрытое окно, полное вечернего розового света, залетел ветерок.

еле слышно пропела струйка ветра, коснувшись лица Алёшки.

пел ветер под потолком.

затихая, донеслось откуда-то из сада. Ветер утих, улетел.

– Чего ты сидишь? Помог бы! – сердито посмотрела Елена. – У меня уже руки отваливаются.

Алёшке было жаль кидать книги в огонь, но всё равно она их сожжёт. Он стал поднимать с полу и бросать в камин одну за другой тяжёлые старинные книги.

Он хотел было кинуть в огонь небольшую книгу в чёрном, будто обугленном переплёте.

– А вот эту нет! – Елена проворно выхватила у него из рук чёрную книгу. – Эта книжечка мне самой нужна. Остальные – сжечь! Тут уж немного осталось.

Елена сунула чёрную книгу под подушку, отряхнула ладони. Книги догорали. Камин был полон ярко мигающих углей.

– Ладно, авось никто это заклинание не услышит, – Елена вздохнула. – Да всё равно ветер слова перепутает, не разберёшь. Главное, завтра последнее озеро. Самое красивое. Увидишь – обалдеешь просто.

– Потом домой? – с надеждой спросил Алёшка. – Ты и я! Вместе. Да?

Елена поглядела в потемневшее ночное окно, загадочно улыбнулась и кивнула.

– А теперь спать, спать…

Глава 12

Ночные приключения

Алёшка спал неспокойно. То ему снился Рыцарь Алого Шиповника. Он улыбался Алёшке, сорвав с груди, протягивал алый цветок. Потом ему ещё приснилась Елена. Она стояла на коленях, вся залитая зелёным лунным светом. В руке чёрная книжка. Она что-то негромко шептала, а ветер, влетавший в полуоткрытое окно, подхватывал и повторял невнятные слова:

пела тонкая струйка.

подхватила другая воздушная струйка.

просвистела струйка сквозняка, ускользая в окно.

Это запел ветерок, вылетая в приоткрытую дверь и запутавшись в розах, оплетающих стену дома.

донеслось до Алёшки совсем тихо.

Потом Алёшке приснился Единорог, вышитый на гобелене. Он соскочил на аметистовый пол и, задрав голову, по-собачьи завыл. Собаки, окружавшие его, тоже завыли.

Тут Алёшка проснулся. В окно светила зеленовато-серебристая луна. А в саду жалобно скулила собака в железной конуре.

У Алёшки сжалось сердце: бедная псина! Надо попросить Елену… Он посмотрел на постель под белым пологом. Елены не было.

«Куда это она умотала, ведь ночь же! – Алёшка приподнялся на локте. – И меня не разбудила…»

Луна нарисовала на полу серебристое окно. И прямо посерёдке лежал колпачок-невидимка, потёртый, с драной кисточкой.

«Вот, прятала, прятала и потеряла. Всё секреты, – подумал Алёшка. – А вот теперь, если захочу, так и узнаю потихоньку, куда она ушла…»

Алёшка босиком подошёл и поднял колпачок-невидимку.

Раз! Натянул его на уши. Нагнулся за кедами. Но рук не было, и ноги исчезли. Хотя чего особенного? Он же теперь невидимка.

Лишь бы не скрипнула дверь! Тень от дома падала углом. Алёшка окунулся в непроглядную темноту. Сделал несколько шагов и налетел на собачью конуру. Блеснули собачьи глаза, тоскливо поскуливая, уткнулась холодным носом Алёшке в ладони. Несчастная собака! Ну за что она так мучается?

Он нащупал магнитный ошейник. Собака словно поняла, заскребла лапами, вся напряглась. Алёшка потянул изо всех сил. Рывок… И собака выскочила из железного плена. Она шарахнулась прочь от конуры, вмиг благодарно облизала Алёшке лицо, ещё прыжок, и она исчезла во мраке.

«Обозлится Еленка, как пить дать, – подумал Алёшка. – Да ведь жалко собаку…»

Он обогнул дом и попал в царство лунного света. Прохладные лучи искрами вспыхивали среди влажных ночных цветов.

И вдруг Алёшка поспешно шагнул назад, за угол, в темноту.

Он увидел стоящих рядом Елену и Седого Короля. Седой Король был выше её, и девочка запрокинула голову, глядя ему в лицо.

Но что случилось с Седым Королём? Он был похож на плавающие клочья тумана, совсем прозрачный. Сквозь его плечо Алёшка увидел озеро и склонившиеся над водой ветви ивы. У Алёшки невольно сжалось сердце, таким несчастным и обречённым было его еле различимое лицо. Только ярко выделялись губы, покрытые засохшими кровавыми струпьями.

– Заклинание сделало тебя немым, и ты заслужил это! – донёсся до Алёшки грозный голос Елены. – Я знаю, какую тайну ты хотел открыть мальчишке. Но всё кончено, скоро ты исчезнешь, к прошлому счастью нет возврата!

«Почему это она назвала меня мальчишкой?» – с обидой подумал Алёшка.

Он стоял, боясь дохнуть. Вдруг маленький камешек скрипнул под его ногой.

Елена чутко оглянулась. На миг замерла, повернув голову, потом заговорила снова.

– Ты хотел поссорить меня с моим женихом, вот что. Нет, не выйдет! – теперь голос её звучал нежно и мягко. – Мы подрастём и поженимся, слышишь? Я его целовала и позволю ему целовать меня, сколько он захочет! Слышишь, бездомный бродяга?

Седой Король безнадёжно опустил голову. Теперь его корона казалась сделанной из золотого тумана.

– Смирись! Ступай прочь, пока совсем не растаял, и не попадайся мне больше, – резко сказала Елена.

Алёшка осторожно шагнул назад, нащупал дверь и скользнул в дом.

Лунное окно на полу сдвинулось в сторону. Алёшка положил колпачок-невидимку на прежнее место, где он лежал, юркнул в постель, ох, до чего уютно!

Тихонько вошла Елена, наклонилась над Алёшкой, погрозила пальчиком.

– Всё-таки отпустил собаку, – по голосу Елены Алёшка понял, что она улыбается. – Ну да ладно. Она всё равно не найдёт своего хозяина. Призраки не пахнут…

«Значит, всё-таки это собака Седого Короля. Это он стал призраком», – подумал Алёшка.

Елена быстро подобрала с полу колпачок-невидимку, и он исчез в складках её туники.

– Спать, спать, – шептала Елена. – Спи, мой милый!

– Спать, спать… – шелестел лунный свет, шевеля серебряными ресницами.

Алёшка сам не заметил, как уснул.

Глава 13

Седьмое озеро

Разбудила Алёшку Елена. Она присела на корточки около постели и дула ему в лицо.

– Смотри, что нам подарили эльфы. Набрали с цветов. Утренний цветочный сок. Прелесть!

Алёшка увидел на столе тонкий кувшин с высоким горлышком. В нём светилось что-то золотистое, плавало несколько блестящих лепестков.

Пока Алёшка зашнуровывал кеды, Елена нарезала хлеб. Она напевала нежным голосом какую-то песенку без слов, лукаво поглядывала на Алёшку и негромко смеялась.

В окна лился ясный солнечный свет, дверь была распахнута, видны были цветы, и в каждой чашечке – сверкающий драгоценный камень.

Елена налила из кувшина в кубок густого напитка, но сама пить не стала. Она только отламывала кусочки хлеба и кидала в рот. И всё время смеялась, пока не поперхнулась и не закашлялась.

Алёшка отхлебнул из кубка сладкого сока и, уже не отрываясь, допил до дна. В груди заплясали весёлые звонкие пузырьки.

Тут Елена схватила его за руку, и они побежали к озеру. На той стороне по-прежнему возвышалась крутая мёртвая скала, бросая на озеро тёмную тень.

А вот и ладья! Видна между ветвей серебристых ив.

– Смотри, что это с ней? – Алёшка остановился, с трудом узнавая знакомую ладью. Какая она стала короткая и узкая! Всего одна скамейка, а резная фигурка на носу совсем поникла, в горести закрыла лицо деревянными ладонями.

– Как же мы вдвоём? Тут один-то еле-еле… – Алёшка посмотрел на Елену.

Та хотела казаться серьёзной, но всё равно не выдержала и рассмеялась.

– Да ведь эта ладья волшебная! Неужто только сейчас догадался? Ты поплывёшь один на седьмое озеро, а ладья сама вернётся за мной.

– Один? – неуверенно протянул Алёшка.

– Ну да. И я приплыву к тебе. Вот будет здорово! – заторопилась Елена. – В этой ладье теперь может плыть только кто-то один. А если поплывут двое, одного волшебная сила всё равно тут же выкинет на берег. Понял? Я ж тебе говорю – волшебная ладья. Поэтому ты должен плыть один и ждать меня.

Что-то смутило Алёшку во всём этом. Плыть одному, без Елены…

Он вглядывался в туманный провал между алмазными берегами. Там высоко вздымались облачные столбы, вскидывая пышные обрывки пены. Что-то гудело, закручивая спиралями густую дымку.

Алёшка остановился в нерешительности.

И вдруг две прохладные руки обвились вокруг его шеи. Пахнуло ароматом незнакомых цветов. И, наконец, свершилось то, о чём он мечтал всё то время, даже уже не очень-то надеясь. Елена влажно и жарко поцеловала его прямо в губы. Она запрокинула голову, продляя сладость поцелуя. Огонь, дрожь пробежали по всему Алёшкиному телу. Он обнял Елену крепко-крепко, чувствуя под тонкой туникой её нежно-тающее хрупкое тело.

– Милый, – шепнула она тихо и покорно, и щёки её заалели. – Теперь плыви.

Алёшка ступил в качнувшуюся ладью.

– Камень-то не забыл? – как бы между прочим спросила Елена.

– Камень? Ах, камень Эвидентис, – с трудом вспомнил Алёшка. – Нет, он тут, в кармане.

Елена вошла в воду, так что намочила край туники, и оттолкнула ладью от берега.

– Смотри на меня, только на меня, слышишь! – ласково и нежно сказала она.

Алёшка и так не сводил с неё глаз. Его губы ещё хранили сладостный вкус поцелуя. Елена стояла на берегу. Глаза её сияли, а улыбка грела и торопила.

Алёшка приналёг на вёсла. Берег, дом, увитый розами, быстро удалялись. Вон Елена маленькая, тонкая, машет ему рукой. Это решено, они подрастут и поженятся…

Вдруг Алёшку окутало душное облако. Нестерпимый жар опалил лицо и руки.

Алёшка оглянулся и вскрикнул. Теперь он всё видел. Вот оно, Седьмое озеро!

Вода в нём кипела, вздувалась и бурлила. Из глубины вырывались столбы серного дыма. Угольно-чёрные вихри плясали, завивались кольцами, выбрасывая обжигающие языки пламени.

Дышать стало нечем. Как будто весь воздух вокруг Алёшки сгорел. Пылающие искры прожигали куртку, впивались в тело. Деревянная фигурка на носу ладьи обуглилась и задымилась.

А ладья, подхваченная течением, неумолимо неслась к погибельному провалу, туда, в горящее озеро.

– Елена! – голосом, полным отчаяния и ужаса, крикнул Алёшка.

Лёгкий счастливый смех донёсся в ответ откуда-то издалека.

Алёшка согнулся, выпустил вёсла, понимая одно: это смерть, ему не спастись.

Вдруг кто-то прозрачный, туманный встал на корме. Алёшка обожжённой рукой смахнул кипящие слёзы и увидел Седого Короля.

«Как он попал сюда?» – смутно пронеслось в голове у Алёшки.

В ту же минуту какая-то неведомая сила подняла его вверх и выбросила из ладьи. Он ничего не успел сообразить, как вдруг с размаху вломился спиной в хрустящие алмазные ветки на берегу у подножия тёмной крутой скалы.

Звериный бешеный вой, полный ярости и злобы, донёсся до него с того, другого берега.

И, уже теряя сознание, Алёшка увидел, как страшно меняется Елена. Её лицо почернело и исказилось. Нос вытянулся и повис над синими губами. Один глаз провалился, в другом зажёгся багровый огонь. Ветер вздыбил спутанные космы волос, и белая туника превратилась в чёрные лохмотья.

Темнота залила глаза Алёшке. Он лежал в глубоком обмороке на груде ивовых ветвей.

Глава 14

Седой Король

На лоб Алёшки легла прохладная рука. Он очнулся и открыл глаза.

Склонившись, над ним стоял Седой Король. Алёшка даже не сразу узнал его. Теперь это был живой человек, не тень и не призрак. И корона ярко сияла у него на голове.

– А… Елена? – спросил Алёшка, глядя на далёкий дом, увитый розами, на том берегу озера.

– Ей вернулся её истинный облик, – Седой Король сильной рукой обнял Алёшку за плечи и помог ему подняться. – О, Морганда – могучая колдунья. Она может превратиться в кого угодно. Но почему, почему она хотела сжечь тебя, мой мальчик? Это остаётся для меня тайной.

– А тогда зачем она меня спасала? Ведь меня медведь утащил в свою берлогу, – прошептал Алёшка, ещё не сдаваясь, не желая поверить.

– О, тут много загадок! Возможно, она сама превратилась в медведя, чтобы ты думал, какая она смелая, как верно любит тебя…

Алёшка вспомнил сплетённое из золотых волосков кольцо на когте медведя, но промолчал. Слишком тяжело было у него на душе.

Седой Король увидел, как омрачилось Алёшкино лицо, и крепче прижал его к себе.

– Почему я снова стал человеком? Ещё одна загадка, – задумчиво проговорил Седой Король.

Налетел душистый ветер, зазвенели длинные серебряные ветви ив. И, сливаясь с этим тихим звоном, откуда-то издалека донеслась тихая, прекрасная мелодия. Ветер подхватил её и запел, пролетая над озером:

Седой Король шагнул вперёд, вслушиваясь, жадно ловя каждое слово. А ветер продолжал, покачивая, нести над озером тихие слова:

– О боже! – вне себя от волнения воскликнул Седой Король. – Я решил умереть, лишь бы ты не сгорел в Серном озере. Я знал, что на этой ладье может плыть только кто-нибудь один. Мне уже не нужна была жизнь, мне, потерявшему всё, что я любил. Но кто выпустил на волю это великое заклинание?

– Да это я так, случайно. Просто прочёл в одной книжке, – тихо сказал Алёшка. Судорога сжала ему горло. – А она мне ещё говорила: немного подрастём и… Такая красивая…

– Да, дитя моё, злое колдовство умеет обольщать, обвораживать, сводить с ума. – Король с глубоким вздохом посмотрел на тёмную мёртвую скалу. – Но почему она хотела тебя сжечь? Ведь ты просто мальчик, пусть из другого мира. Но всё равно просто мальчик. Загадка, опять загадка!